– Ну, что, подумала? Как проблему решать будем? Сама видишь, положение твое незавидное!

Гориллоподобный амбал навис над испуганной девушкой. Стоявший рядом, ухоженный старикашка поморщился.

– Погоди, Бугай, дай интеллигентный разговор закончить. Может, дамочка сама отдаст то, что ей не принадлежит.

– Да чё с ней церемониться, Художник? Дай, я ей чуток мозги вправлю, – просящим голосом произнес Бугай. – Вот увидишь, она сразу сговорчивее станет!

– Остынь! – оборвал его Художник. – Мне ее фейс ликвидным нужен!

– Чё? – не понял Бугай.

– Через плечо! Сказал: остынь!

Бугай, недовольный поворотом событий, отошел в угол комнаты. Старикашка откашлялся и снова обратился к девушке, привязанной к стулу скотчем.

– Давай, красава, не буди лихо. Видишь, народ нервничает, терпение теряет.

Девушка сидела молча, будто не осознавая нависшей над ней угрозы. Даже веки прикрыла, чтобы не видеть своих мучителей. Старикашка вздохнул.

– Значит, по-хорошему не хочешь? – он снова вздохнул. – Жаль! Я надеялся на твое благоразумие. Может, ты на Сивого надеешься? Напрасно! Сдох твой Сивый. В Амуре рыб кормит…

Договорить Художник не успел. Раздался оглушительный треск, оконное стекло разлетелось на мелкие осколки, и в комнату ввалился бравый парень. Прямо под ноги остолбеневшего Художника.

– Сивый? – в один голос произнесли бандиты.

– Привет, Художник. Не помешал? – поинтересовался Сивый, вскакивая на ноги и одним ударом вырубая рванувшегося в его сторону Бугая.

Художник замельтешил, бросился в сторону выхода. Уже было достиг двери, но Сивый не мешкал. Схватив Художника за шиворот, поволок его на середину комнаты.

– Куда же ты, дорогой? А как же девушка?

Художник затравленно переводил взгляд с Сивого на девушку. В глазах недавней жертвы плескалось торжество!..

Я выключила телевизор и направилась на кухню. Дальше можно не смотреть. И кто только такие сценарии пишет? Как под копирку. Стоит один боевик посмотреть, и можно смело прогнозировать результат любого фильма. А эта парочка? Бугай и Художник. Классика жанра. Один интеллигент, которого жажда наживы заставила встать на кривую дорожку, другой – здоровяк без единой извилины. И, конечно же, принцесса и ее мужественный спаситель! Вот если бы я писала сценарии фильмов, я бы не стала выбирать героев по стандартному шаблону. В жизни все совсем по-другому. И счастливый конец наступает далеко не всегда. Гораздо чаще бывает так, что несчастная жертва уже давно в могиле, а ее обидчики подсчитывают миллионы где-нибудь на Гавайях. И чего ради я взялась смотреть этот сериал? Ума не приложу!

С собой хитрить – дохлый номер! Конечно, я прекрасно знала, отчего меня на боевики потянуло. От банальной скуки. В работе образовался длительный простой: то ли нарушители закона с мирными обывателями временное перемирие заключили, то ли правоохранительные органы стали расторопнее. А может, я своим гениальным детективным талантом вынудила преступников всех рангов покинуть территорию Тарасова, как нерентабельную в плане совершения противозаконных действий! Земля слухами полнится. И полетела слава о детективе Татьяне Ивановой. «Домушники» «карманникам», «карманники» «медвежатникам», «медвежатники» «мокрушникам». Уходить, мол, с земли надо. Не даст Татьяна Иванова нам здесь поживиться, всех на чистую воду выведет. Бррр!.. Насмотрелась сериалов, одна бредятина в голову лезет. Все, с боевиками надо завязывать.

А с чем развязывать? В работе простой. Да и в личной жизни особого оживления не наблюдается. После бурного объяснения Толик Сумятин вычеркнут из моей жизни окончательно и бесповоротно. Терпеть такого узурпатора может только восточная женщина, с детства приученная к мысли, что все ее жизненные интересы должны крутиться вокруг мужчины. А меня от этого тошнит! Ну не желаю я отчитываться каждые десять минут: куда пошла, во что оделась, с кем встречалась! А Толик не желает терпеть моей независимости и самостоятельности. Налицо несходство характеров. Так что расстались мы по объективным причинам.

Вот только что мне теперь с кучей свободного времени делать? Одной по театрам ходить? Или с подругами в ресторан забуриться? Нет, как временное средство это еще может прокатить, но как постоянный способ времяпрепровождения не подходит категорически. Впору хоть Гарика вызывай. Папазян вопросов никаких задавать не будет. Примчится, как говорится, «первой электричкой». Вариант, конечно, неплохой. Мы не виделись с Гариком уже тыщу лет. Но что я потом с его темпераментом делать буду?

Пока варился кофе, мои мысли крутились вокруг этой идеи. Звонить Гарику или не звонить? Так ничего и не решив, я наполнила любимую чашку и поплелась обратно. К телевизору. На полпути к расслабляющему дивану меня остановил звонок в дверь. Ого, мысли начали реализовываться! Неужели ко мне спешит очередной клиент со своей сложной, неразрешимой для дилетантов, задачей? Я рванула к входной двери. Распахнула ее, даже не взглянув в глазок. И тут же разочарованно вздохнула. Передо мной стояла розовощекая дородная женщина, увешанная сумками.

– Добрый день, компания «Ужером» приветствует вас! – радостно сообщила мне женщина. – Только сегодня и только для вас компания предлагает вам выбрать набор спецсредств на все случаи жизни! Проблемы со сливными трубами? Предлагаем вам гель «Антизасор», который в считанные секунды поможет вам справиться с засором любой сложности! Не получается избавиться от пригоревшего жира в духовом шкафу? На этот случай есть уникальное средство «Антижир». Просто нанесите «Антижир» тонким слоем на стенки духового шкафа, и о пригоревшем жире можно забыть! Сломался каблук на любимых туфлях? Нет ничего проще! Специальный набор «Суперсапожник» поможет вам, не прибегая к помощи мастера, устранить досадное недоразумение и вновь красоваться в любимых туфлях в изысканном обществе. Забарахлила электропроводка? И в этом мы сможем вам помочь! Эксклюзивный комплект «Антиэлектрик» предлагает вам набор инструментов и памятку по устранению неполадок в электросетях!

Пожалуй, пора остановить поток красноречия моей посетительницы. Судя по количеству сумок, список предлагаемых средств можно слушать до утра.

– Скажите, имеется ли в наличии комплект «Антибезделье»? – задала я вопрос, прервав поток информации.

Розовощекая женщина застыла с раскрытым ртом. На лице отобразилась усиленная работа мозга. Она что, пытается найти в своей голове пункт под названием «Антибезделье»? Очень мило! Постояв молча минуты полторы, женщина произнесла:

– Боюсь, такого средства компания «Ужером» не распространяет. Но я могу предложить вам набор для изготовления витражей в домашних условиях! Великолепное средство для тех, у кого много свободного времени. Витражами, выполненными своими руками, вы можете как украсить свой интерьер, так и добавить изюминку в интерьер своих друзей и родственников. Просто дождитесь очередного торжества и сделайте друзьям великолепный подарок, который будет напоминать о вашей заботе и внимании.

– А в прошлый раз мне набор «Антибездеье» предоставили! – снова прервала я посетительницу.

Женщина опять замолчала. Недоверчиво глядя на меня, она с сомнением покачала головой.

– Вы уверены, что набор вам предоставили представители фирмы «Ужером»? Возможно, вы перепутали название фирмы?

– Ну, что вы! У меня великолепная память! – глядя на женщину «честными» глазами, ответила я. – Я очень хорошо помню: компания «Ужером», комплект «Антибезделье». Помнится, в прошлый раз мне хватило его месяца на четыре.

Женщина стояла в дверях, не зная, что предпринять. То ли уйти подобру-поздорову, то ли все же попытаться навязать мне хоть один из предлагаемых товаров. Мне торопиться особо было некуда. Я решила подождать, чем закончится наша дискуссия. Привычка беспрестанно говорить взяла верх над здравым смыслом.

– Возможно, вы имеете в виду фирменный комплект, разработанный лично основателями компании? Комплект «На все случаи жизни» включает в себя набор из десяти комплектов фирмы и позволяет устранить неполадки практически во всех сферах бытовых проблем, возникающих ежедневно у современных хозяек. Это уникальный набор! Приобретая его, вы получаете в подарок «Золотой купон скидок» на все товары фирмы. Благодаря этому комплекту ваша жизнь станет легкой и радостной. Вы забудете телефоны всех служб ЖКХ, адреса ремонтных мастерских и салонов красоты…

– Пожалуй, это уже лишнее, – остановила я ее. – Проблемы с памятью мне ни к чему.

– Вы все не так поняли, – заволновалась представительница компании «Ужером». – С вашей памятью все будет в порядке, просто такая информация для вас будет уже не актуальна.

Я сочувственно посмотрела на женщину и решила больше не мучить ее провокационными требованиями.

– Мне ничего не нужно, – призналась я.

Женщина разочарованно вздохнула.

– Напрасно вы отказываетесь. Вижу, вы девушка добрая. Приобретите хотя бы фирменный комплект «На все случаи жизни». Поверьте, он принесет вам не одну приятную минуту, – видя, что увещевания не действуют, она добавила: – Да и мне сегодня просто жуть как необходимо продать хоть один вид товара. Понимаете, я на испытательном сроке. Два предупреждения у меня уже есть. Если и сегодня приду с пустыми руками, боюсь, меня просто уволят!

Хороший поворот! Я еще останусь виновницей чьего-то увольнения. Пошутила на свою голову. С моим нынешним настроением осознание косвенной вины уж точно не прибавит мне радости жизни. Видно, придется помочь женщине.

– Так и быть, давайте ваше чудесное средство на все случаи жизни. Авось пригодится.

Женщина радостно заулыбалась, сбросила с себя многочисленные сумки и принялась рыться в самой большой из них. Покопавшись минут пять, она извлекла на свет небольшую пластиковую сумочку и торжественно протянула ее мне. Пока я вертела сумочку в руках, женщина сообщила:

– Великолепный выбор, и недорого. Всего пять тысяч рублей, и любая жизненная проблема решится в одно мгновение.

Я вытаращила на нее глаза.

– Пять тысяч? Вот эта вещица размером с буханку хлеба стоит пять тысяч рублей?

– Как первому покупателю дня могу предоставить вам скидку в двести рублей. И не забывайте о «Золотой карте»! – как ни в чем не бывало заявила женщина и добавила: – Соглашайтесь, девушка, в нашей фирме редко скидки делают. Считайте, что вам повезло.

Покачав головой, я выудила из кошелька пятитысячную купюру и протянула женщине. Та, поглядев на меня хитрым взглядом, выдернула купюру из моих рук и произнесла:

– А мельче денег у вас нет? Боюсь, сдачи вам не наберу, – и притворно вздохнула.

Разгадав ее хитрость, я обреченно произнесла:

– Сдачу можете оставить себе.

– Вот спасибо, – залебезила женщина. – Я сразу поняла, что вы девушка добрая. Лицо у вас располагающее. Карту будем оформлять?

– Да чего уж там. Карту тоже можете себе оставить, – сама не зная почему, отказалась я.

– Радость-то какая! – уже искренне заявила женщина и пустилась в пространные объяснения: – Теперь меня, поди, еще и премируют. Рублей двадцать в день добавят. Ух, как мы с Катькой заживем! Катька, это дочка моя. В садике сейчас. Мы ведь совсем недавно в Тарасов переехали. Из Таджикистана. Там-то работы вовсе никакой не сыщешь. Муж мой помер, а мы в Тарасов подались. Сестра у меня здесь. Временно к себе пожить пустила. А я работой этой пока занимаюсь. Жду, в ЖКХ обещали место дворничихи. И угол выделить… Уж тогда мы с Катькой точно не пропадем. Спасибо тебе, родная. Выручила меня. Век не забуду. Мне ведь только недельки две продержаться как-нибудь, а там все наладится.

Женщина собралась уходить, а я, тронутая рассказом, снова полезла в кошелек. Остановив женщину, я протянула ей еще одну пятитысячную купюру, со словами:

– Катьке вкусненького купите.

– Да что вы, я даром денег в жизни не брала! – стала отказываться женщина. – Вот если бы вам по дому что помочь нужно было бы, то я с радостью. А даром мне не надо. Знаете, как бывает? Привыкнет человек на дармовщинку жить, так его потом работать в жизни не заставишь. А я этого не хочу. Хочу сама дочку поднимать, своими силами.

– Давайте поступим так, – предложила я. – Вы мне свои координаты оставьте, а когда мне помощь понадобится, я вас позову. А деньги вы в счет аванса возьмите. Идет?

– Ну, если только в счет аванса, – неуверенно произнесла женщина.

Было видно, что деньги ей позарез нужны. Наконец, решившись, она забрала у меня купюру, продиктовала адрес и телефон сестры и стала прощаться:

– Только вы уж про меня не забудьте! Какое-никакое задание найдите, чтобы я денежки отработать могла. Ищите меня через сестру, она дома сидит, на работу ходить ей не нужно. Так что с ней связаться легко.

– А что же сестра не работает? Философия другая? – полюбопытствовала я.

– Философия та же, – улыбнулась женщина. – Обстоятельства другие. Инвалид она. С детства. На каталке передвигается.

Я засмущалась, а женщина успокаивающе добавила:

– Вы не смущайтесь. Дело-то житейское. Ну, пойду я. Рабочий день мой в самом разгаре. Вдруг еще где повезет?

– А имя-то свое вы мне не сказали, – спохватилась я. – Кого искать-то?

– Клавдия я, – просто ответила женщина. – А сестра моя Аксинья. Отец у нас шутник был. Старинные имена любил.

– Чудесные имена, – похвалила я. – Ну, прощайте. Удачи вам.

Женщина ушла, а я осталась в прихожей с пластиковой сумочкой в руках «На все случаи жизни». И зачем она мне? Вот до чего доводит человека сентиментальность. Ладно, пойду посмотрю, что представляет собой незаменимый набор. Я прошла в комнату. Положила пластиковую сумочку на диван, приготовившись ознакомиться с ее содержимым. В этот момент ожил телефон. Отложив ознакомление, я взяла трубку.

– Татьяна Иванова? С вами будет говорить Александр Добровольский, – произнес приятный женский голос.

Ого, и чем это я заинтересовала такую важную на тарасовском небосклоне шишку? Насколько я знаю, Александр Добровольский является директором самого процветающего банка в городе. Естественно, сам банк принадлежит столичным магнатам, но его директор по тарасовским меркам персона особо уважаемая. Не успела я задать вопрос, как голос в трубке изменился.

– Татьяна Иванова? Это Александр Добровольский.

Абонент выдержал паузу, точно ждал, что я начну, по меньшей мере, аплодировать. Не дождавшись предполагаемой реакции, мужчина продолжил:

– Мне необходима ваша консультация. Я послал к вам своего водителя. Будьте готовы через десять минут.

В голосе его не было слышно ни одной вопросительной интонации. Для него все уже было решено. Что ж, придется разочаровать господина Добровольского.

– Зря трудились. Я занята.

Я решила быть немногословной. Добровольский поперхнулся, потом спросил:

– Значит ли это, что вы отказываетесь от встречи?

– А вы предлагали мне встречу? – спросила я, делая акцент на слове «предлагали».

«Оценив» ситуацию, Добровольский заявил:

– Ну, хорошо. Называйте время.

– Четырнадцать пятнадцать, – посмотрев на часы, произнесла я, – хотя это вы могли узнать и сами, посмотрев на циферблат ваших наверняка дорогих часов.

Я отключилась. Терпеть не могу, когда кто-то пытается мной командовать! А уж тем более делать снисхождение. Видимо, Добровольский тоже не привык иметь дело со строптивцами, так как повторного звонка не последовало. Я все еще кипела от возмущения наглостью Добровольского, поэтому решила выпить кофе. Тем более что предыдущую чашку мне не удалось выпить из-за визита распространительницы различной ерунды, и она так и осталась сиротливо стоять в прихожей на тумбочке.

Добравшись до кухни, я обнаружила, что мой любимый сорт зернового кофе «Галапагос Эквадор» благополучно закончился. Банка зияла пустотой. Пришлось довольствоваться сортом попроще. Конечно, «Арабика» тоже недурна, но не вполне соответствовала ситуации. Засыпая зерна в кофемолку, я дала себе установку посетить фирменный магазин, в котором уже не первый год приобретала кофейные зерна. Надо бы позвонить им прежде, чем отправляться за покупкой. Сорт «Галапагос Эквадор» не был ходовым товаром. Его привозили только на заказ.

Через несколько минут я наслаждалась ароматным напитком и одновременно беседовала с хозяином магазина. Оказалось, что нужный товар имеется в наличии. Хозяин предложил бесплатную доставку как постоянному клиенту. От доставки я отказалась. Времени было полно. Почему бы не посетить магазин лично? Может быть, удастся подобрать новый сорт кофе. Пообещав приехать за заказом в течение часа, я разговор закончила.

Одежду выбрала скорее практичную, нежели стильную. Соблазнение прохожих в мои планы не входило. В мои планы вообще не входило соблазнение! Просто заберу кофе и вернусь домой. Так я рассуждала, примеряя перед зеркалом шерстяной брючный костюм дымчато-серого цвета. Водолазка кремовая, а чтобы освежить строгий костюм, на шею нужно повязать цветастый шелковый платок. Еще две минуты, и я готова.

Уже взяв в руки дамскую сумочку, я, пробежав глазами по комнате, вспомнила, что так и не открыла комплект, приобретенный у сегодняшней посетительницы. «На этот случай, наборчик мне не понадобился», – улыбнулась я. Открыв входную дверь, я отпрянула назад. На лестничной площадке лицом ко мне стоял солидный мужчина. «Добровольский!» – поняла я, но вида не подала.

– Кого-то ищете? – сделав наивное лицо, спросила я мужчину.

– Татьяна Иванова? – вопросительно посмотрел на меня мужчина. – Я Александр Добровольский. Войти разрешите?

Я отступила на два шага, пропуская его в прихожую. Он шагнул через порог и аккуратно закрыл за собою дверь. Я молчала. Добровольский потоптался в прихожей и, не дождавшись приглашения, вынужден был начать разговор:

– О вас были хорошие отзывы.

– Не новость, – заявила я.

Опять повисло молчание. Не привыкший к такому приему, Добровольский раздумывал, что следует предпринять. Я не торопила его.

– У меня для вас имеется выгодное предложение, – выдавил он из себя.

– Позвольте мне самой решать, какое предложение считать выгодным, – не сбавляла я обороты.

– Хочу предложить вам работу, – тон Добровольского стал тверже.

– Я ничего не смыслю в банковском деле, – парировала я.

– Давайте пройдем в комнату и начнем разговор сначала, – раздраженно предложил Добровольский. – Вы прекрасно понимаете, что я не собираюсь нанимать вас для работы в банке, так может быть, стоит выслушать мое предложение, а не соревноваться в красноречии? Мне рекомендовали вас как толкового детектива, или вы считаете, что отзывы преувеличены?

Один-один. Пожалуй, на этом можно остановиться. Чего доброго, господину Добровольскому надоест препираться и я останусь без клиента. Я прошла в комнату, жестом предложив гостю следовать за мной. В комнате Добровольский осмотрелся и занял единственное кресло. Мне пришлось присесть на диван. Обычно я поступала иначе. Усаживала клиента на диван, сама же располагалась напротив. Но предлагать Добровольскому пересесть я не стала. Это выглядело бы слишком по-ребячьи. Я представила себе, как стою напротив Добровольского и, надув губы, заявляю: это мое место! Я хочу сидеть в этом кресле! Миленькая картинка. Я чуть не расхохоталась. К счастью, я вовремя взглянула на своего гостя. Смех как рукой сняло. Добровольский сидел с каменным выражением лица, внимательно изучая мою физиономию. Пора прервать это созерцание.

– Изложите суть вашей проблемы, – деловым тоном предложила я.

– Прежде чем я начну свой рассказ, хочу напомнить, что вся информация, полученная от меня, должна остаться в этих стенах, – начал Добровольский. – Я человек публичный. Любые сплетни вокруг моего имени могут повлечь за собой неприятные последствия для моего бизнеса. Надеюсь, вы это понимаете?

Для порядка я кивнула. Добровольский тоже удовлетворенно кивнул.

– С этим мы разобрались, – заявил он и продолжил уже более спокойно: – Я давно и счастливо женат. Имею дочь. Она студентка Тарасовского университета. До недавнего времени моя семья приносила мне исключительно только одну радость. Но с некоторых пор отношения с дочерью разладились. Юношеский максимализм и все такое.

Добровольский немного помолчал. Вынул из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет, хотел было закурить, но, передумав, убрал пачку обратно.

– Суть в том, что моя дочь сбежала из дома. И прихватила с собой прорву денег! Моя дочь меня обокрала! – эмоции все же прорвались.

Добровольский снова полез во внутренний карман. Потеребив пачку, рука вернулась на место. Я терпеливо ждала продолжения. Успокоившись, Добровольский закончил:

– И теперь я желаю найти ее, вернуть в семью.

– Позвольте уточнить, что требуется вернуть: дочь или деньги? – задала я резонный вопрос.

Добровольский скривился, как от удара, но ответил:

– По возможности и то и другое. В противном случае, хотя бы дочь.

– Понятно, – я задала следующий вопрос: – Скажите, почему вы не поручили это дело службе безопасности банка? У вас, вероятно, целый штат хорошо подготовленных сотрудников…

– Службе безопасности банка я это дело доверить не могу. Хорошо я буду выглядеть: Добровольского, директора самого престижного в городе банка, обокрала собственная дочь! Слух о происшествии разнесся бы со скоростью света.

– Выходит, вы и в полицию не заявляли?

– Нет. Пока нет, – сказал Добровольский.

– Как долго отсутствует ваша дочь?

– Чуть больше месяца. А точнее, тридцать три дня.

– И вы обратились ко мне только сейчас? – поразилась я. – А до этого момента просто ждали?

– Не совсем так. У меня имеется личная охрана. Три человека. Они занимались поиском Жени. Но безрезультатно. Ни денег, ни Жени.

– Совсем никаких зацепок? А что говорят преподаватели, сокурсники? Быть может, она связывалась с ними по телефону за это время. Вы или ваша супруга пытались ей звонить?

– Конечно, пытались. Это и мои охранники сделали в первую очередь. Ситуация такова: в университете не появляется, с друзьями-приятелями не созванивается. Телефонная SIM-карта Жени была обнаружена на ближайшей к дому мусорке. Похоже на то, что Женя сама ее выбросила. Ведь она знает мои возможности. Лишний риск ей ни к чему. Она девочка умная, хоть и поступила так глупо.

– Содержимое карты проверяли? Сохранилась на ней какая-то информация?

– Проверили. Только это мало что прояснило. Из телефонной книги вся информация стерта. Мои люди затребовали распечатку за последние полгода, и ничего интересного.

– Версию с похищением вы не рассматривали? – снова задала я вопрос.

– Если бы это было делом рук похитителей, то они наверняка уже дали бы о себе знать. И потом, зачем им выкуп, если вместе с Женей пропали и деньги, на которые ее можно было бы выкупить!

– Не хочу вас пугать, но статистика говорит, что похитители иногда выжидают довольно длительное время. Порой по полгода. И потом могли возникнуть непредвиденные обстоятельства, которые заявление о похищении сделали не актуальным.

– Например? – напрягся Добровольский.

– Разные бывают ситуации, – уклончиво ответила я.

Не могла же я ему сказать, что его дочь могли просто-напросто убить раньше времени! Нагрубила похитителям, возникли разногласия между членами банды, подкачало здоровье. Да мало ли что могло случиться!

– На предмет несчастного случая уточняли? Больницы, отделы полиции, морги обзванивали?

– Этим также занималась охрана. Ни в одной больнице, ни в одном отделе полиции Женя обнаружена не была. Послушайте, к чему все эти вопросы? Неужели вы считаете таким уж невероятным факт, что избалованная восемнадцатилетняя девица могла добровольно покинуть свой дом, да еще с такой суммой денег? – Добровольский перешел на повышенные тона.

– Просто проясняю ситуацию, – попыталась я успокоить Добровольского. – Ну, хорошо. Допустим, я принимаю вашу версию и согласна выполнить для вас эту работу. Раз вы наводили обо мне справки, значит, знакомы и с условиями, на которых я берусь за дело.

– Вы имеете в виду оплату? С этим проблем не будет.

– Оплата само собой. Я имею в виду полное взаимодействие. Доступ к информации, которая потребуется в ходе расследования.

– Какого рода информация? – напрягся банкир.

– Мне необходимо знать все, что касается жизни вашей дочери: ее привычки, окружение, друзья и родственники. С кем встречалась, с кем дружила, с кем конфликтовала. Я доступно излагаю?

– Вполне. Вы можете рассчитывать на полное содействие.

– Тогда начнем. Расскажите все по порядку. Когда, где и как все произошло.

Добровольский удобнее устроился в кресле и приступил к повествованию.

Суть дела сводилась к следующему: Александр Добровольский и Илона Добровольская состояли в браке уже больше тридцати лет. Имели дочь Евгению. Единственную дочь. Других детей в семье Добровольских не было. Евгения была ребенком поздним. Илона все не решалась заводить детей, полагая, что дети мешают построению достойной карьеры. Поэтому родилась Женя тогда, когда возраст матери подошел к критическому для родов. К моменту рождения дочери Илоне исполнилось тридцать восемь лет. Александр был немного старше. Девочка росла ни в чем не имея отказа, так считал ее отец. До поры до времени проблем с воспитанием дочери чета Добровольских не испытывала. Девочка успешно окончила школу. Поступила в Тарасовский университет на экономический факультет. Так решили родители.

Примерно полгода назад, когда Евгения отпраздновала свое восемнадцатилетие, в отношениях дочери и родителей наметились первые проблемы. Девушка вдруг заявила, что не собирается посвящать свою жизнь скучной экономике. На вопрос родителей, чем же она собирается заниматься, девушка ответила, что решение еще не принято. И что ей хочется испытать свои силы в разных сферах общественной жизни, прежде чем определиться с выбором. Родители не приняли всерьез бунтарского высказывания молодой девушки. И напрасно.

Немного погодя, Женя стала воплощать задуманный план в жизнь. Учебу бросать, правда, она не торопилась, но вечерами стала пропадать, не удосужившись поставить в известность родителей о своем местонахождении. Приходила поздно. На все расспросы отмалчивалась. В комнате Жени все чаще стали появляться листовки сомнительного содержания. Родители решили ужесточить контроль. В частности, Жене было запрещено возвращаться домой позднее семи часов вечера. И еще, отец девушки приставил к ней телохранителя. Возмущенная до глубины души, Евгения заявила родителям, что уже достаточно взрослая для того, чтобы самой решать, где и как ей проводить время. И категорически отказалась выходить из дома в сопровождении «надзирателя». Противостояние длилось две недели. Ровно столько Женя не посещала университет, не выходила из своей комнаты, разве только поесть. Отец сдался и отменил приказ о сопровождении. На какое-то время наступило затишье.

Но месяца четыре назад Женя пришла домой в компании молодых людей. Закрывшись в комнате, они чуть ли не до утра что-то усиленно пилили, красили, прибивали. Запах краски распространялся по всему дому. Наутро, когда родители отправились по своим делам, компания покинула дом, унося с собой транспаранты. Об этом вечером Александру Добровольскому доложила прислуга. Содержание транспарантов рассмотреть не удалось. А Евгения не появлялась дома три дня. Когда девушка вернулась, отец устроил ей выволочку. Против его ожиданий, девушка вела себя довольно тихо, даже извинилась за долгое отсутствие. Довольный результатом, отец пожурил дочь еще немного и решил, что инцидент можно считать исчерпанным.

Однако на этом неприятности не закончились. Время от времени Женя снова пропадала где-то. Отсутствовала дома по несколько дней, а вернувшись, просто извинялась и продолжала делать все, что заблагорассудится. Не привыкший уделять дочери много времени Александр попытался исправить ситуацию классическим способом, урезав ей средства. Это произошло полтора месяца назад. Женя, казалось, никак не отреагировала на отсутствие привычной суммы денег. И даже дома стала появляться чаще. Родители решили, что одержали победу. Не захочет дочь, не привыкшая считать копейки, оставаться без гроша в кармане, рассудили они. И придется ей взяться за ум. Но события, последовавшие за этим, перечеркнули все их надежды на восстановление мира в семье.

В одно, не самое доброе, утро Александр, как всегда, уехал в банк. Илона, владелица престижного в Тарасове салона эксклюзивной одежды, тоже отправилась на работу. Евгения пошла в университет. Вечером девушка не вернулась. Александр был возмущен, но обзванивать сокурсников не стал, полагая, что это просто очередной бзик дочери. Не появилась Женя дома и на следующий день. А вечером Александр обнаружил, что его личный сейф, в котором он хранил определенную часть сбережений, совершенно пуст. Он кинулся в комнату дочери, полагая, что виновницей пропажи может быть только она. Проведя ревизию, родители обнаружили, что в гардеробе дочери отсутствует большое количество вещей. Призвав прислугу, супруги долго допытывались, была ли при Жене какая-то дорожная сумка, когда та покидала родительский дом. На этот вопрос ответа не было. Никто из прислуги не видел, когда именно Женя ушла и что взяла с собой. С этого момента Александр начал поиски дочери.

– О какой конкретно сумме идет речь? – спросила я после того, как Александр закончил повествование.

– Это так важно знать? – поморщился Добровольский.

– А сами вы как думаете? – ответила я вопросом на вопрос.

Добровольский выглядел недовольным. Наверное, считал, что я сую нос в те вопросы, которые меня не касаются. Я чувствовала, как его раздражает сложившаяся ситуация. Сидеть перед незнакомой девицей и выкладывать всю подноготную своей личной жизни! Такое хоть кого из равновесия выведет. А уж Добровольского и подавно. Пауза затягивалась. Я уже собиралась задать вопрос повторно, но Добровольский созрел сам.

– В сейфе находилось ровно сто тысяч долларов, – признался он. – Теперь там пусто.

Я аж присвистнула. Ого, сумма-то нехилая! Молодец дочка, ничего не скажешь, шустрая девчушка!

– Скажите, вы постоянно держите в доме такую значительную сумму наличными? – поинтересовалась я.

– Конечно, нет. Время от времени мне приходится снимать крупные суммы наличными на нужды бизнеса Илоны. У нее имеется свой счет, но в финансовом плане бывает не выгодно трогать ее капитал. Это был как раз такой случай.

– Расскажите подробнее, – потребовала я.

Добровольский поморщился, выражая тем самым недовольство моим требовательным тоном, но разъяснения дал.

– У Илоны наметилось выгодное предложение. Один коллекционер согласился расстаться с какой-то эксклюзивной вещью. То ли комплект бижутерии, то ли шляпка от известного кутюрье, точнее сказать не могу. Знаю только, что Илона обрабатывала этого коллекционера месяца четыре, прежде чем он решился на сделку. В день пропажи денег Илона поехала на встречу как раз по этому вопросу. Вопрос решился положительно, и через три дня должна была состояться официальная передача коллекционных предметов. Происходит это всегда в присутствии кучи репортеров, заинтересованных лиц и просто обывателей. Проще говоря, на глазах у всей «околомодельной тусовки».

– Когда обнаружилась пропажа денег, сделка сорвалась?

– Нет, конечно! – возмущенно заявил Добровольский. – Казусы такого рода в наших кругах равносильны катастрофе!

– Каким образом вы вышли из положения? – продолжала выпытывать я.

– Илоне пришлось пожертвовать интересами капитала. Она потеряла некую сумму, но деньги были выплачены в срок.

– Скажите, Женя знала о том, что в сейфе находится большая сумма наличными?

– Думаю, да. Сделка обсуждалась в нашей семье на протяжении четырех месяцев. Мы никогда не делали секрета из бизнеса супруги.

– Выходит, о наличии денег в сейфе знала не только Женя? Кто еще был в курсе предстоящей покупки?

– Ну, домашние знали все. Но доступ к сейфу имеют только три человека. Моя супруга, Евгения и я сам.

– Женя знала код сейфа?

– Конечно! До недавнего времени Евгения беспрепятственно могла пользоваться содержимым сейфа. До определенного предела, естественно.

– Вы не стали менять шифр, когда отношения с дочерью обострились? – снова задала я вопрос.

– Глупо, конечно, – согласился Добровольский. – Но мне как-то в голову не могло прийти, что Женя может просто взять и обокрасть собственных родителей! Мне казалось, что за определенную черту дочь никогда не зайдет. Теперь расплачиваюсь за свою самонадеянность.

– И вы уверены, что пропажа денег дело рук Евгении? – уточнила я.

– А кто же еще? Деньги исчезли вместе с дочерью. Кредиткой пользоваться Женя не смогла бы. Это она хорошо понимала. А в отношении наличных слежку не установишь. С такой суммой можно безбедно жить несколько лет. Вот она и воспользовалась удобным случаем. Прикарманила денежки и получила долгожданную свободу.

– Как вы считаете, куда могла податься ваша дочь? Есть такое место, о котором она мечтала? Или собиралась посетить раньше, да все не складывалось?

– Понятия не имею. Может, и была у нее такая мечта, мне о ней ничего не известно. По сути, Евгения могла позволить себе отправиться в любую точку земного шара.

– При условии, что вы не будете против этого места, так? – саркастически заметила я. – С кем я могу поговорить о мечтах и сокровенных желаниях вашей дочери? Существует такой человек, с которым Женя делилась своими планами?

– Моя жена сможет рассказать вам о жизни дочери более подробно, – сказал Добровольский, однако в его тоне не было уверенности. – Как только посчитаете нужным, свяжитесь с ней. Она охотно поделится с вами всем, что знает.

– Отлично. Тогда не будем откладывать встречу, – я поднялась с дивана, вынуждая банкира сделать то же самое. – Поехали.

– Прямо сейчас? – удивился Добровольский.

– Вы предпочитаете, чтобы я начала расследование через неделю? – парировала я.

Добровольский смутился, но ответил твердо:

– Супруга не в курсе моих планов относительно поисков дочери. Думаю, будет лучше, если вы встретитесь после того, как я подготовлю почву для встречи.

– В этом нет необходимости, – отрезала я. – Я в состоянии самостоятельно подготовить нужную почву.

Ситуация складывалась как нельзя лучше. Внезапность моего появления могла сыграть мне на руку. Чуяло мое сердце, что в этой «счастливой» семейке не все так радужно, как рисовал Добровольский. Поколебавшись немного, Добровольский сказал:

– Я все равно считаю, что лучше было бы отложить визит до завтра, но если вы настаиваете, то мне остается только подчиниться.

– Вот и отлично. Да вы не волнуйтесь. Сегодня я просто осмотрю комнату, где обитала беглянка, и побеседую с вашей супругой. Она сможет изложить мне события тех дней, которые предшествовали исчезновению Жени и денег так, как сама их видит. Надо же мне с чего-то начинать!

По виду Добровольского было понятно, что поворот событий его не вполне устраивает. Он поджал губы и нервно перебирал пальцами по обшлагам пиджака. С места он не двигался. Делая вид, что не замечаю его недовольства, я направилась в прихожую. Добровольский поплелся за мной, едва переставляя ноги, будто нарочно тянул время.

– Послушайте, сегодня не самый подходящий день для подобного визита, – уже в дверях остановил меня Добровольский.

– Да почему? – не выдержала я.

– Дело в том, что через час в нашем особняке состоится показ мод. Для узкого круга людей, – вынужден был признаться Добровольский – И ваше присутствие может негативно сказаться на бизнесе Илоны. Дело в том, что приглашенные друзья и коллеги не в курсе наших семейных проблем. Мы с Илоной решили не афишировать столь неблаговидного поступка дочери.

– Как же вы объясняете ее отсутствие? Или Евгения не входит в круг приглашенных на такие мероприятия? – невинно поинтересовалась я.

– Обычно Евгения присутствует на показах в особняке, но бывает, что мероприятие проходит без нее. Это никого не удивит. А если возникнут вопросы, мы с супругой договорились сообщить любопытствующим, что отправили дочь на отдых.

– В разгар учебного года?

– А почему бы и нет? В наших кругах это принято. К тому же Евгения обучается по индивидуальному плану. Это значит, что она имеет право свободного посещения университета.

– Все равно не вижу причин, мешающих мне присутствовать в вашем доме. Вы можете представить меня как вашу коллегу. Или коллегу вашей супруги. Я вполне прилично ориентируюсь в современной моде. На худой конец, вы можете заявить, что я ваша дальняя родственница. Скажете, что я приехала налаживать контакты с салоном Илоны!

Упорствовала я не из духа противоречия и не для того, чтобы одержать верх над известным бизнесменом. Моя интуиция просто кричала: к Добровольским нужно попасть именно сегодня. Завтра будет уже совсем другой результат. Почему? Да не знаю я почему! Надо и все! Я смотрела на Добровольского, силой мысли пытаясь заставить его переменить решение. И он сдался!

– Пожалуй, вариант с коллегой, скажем, из Лондона будет самым оптимальным, – примирительным тоном заявил Добровольский. – Только Илону нужно предупредить заранее. Иначе наш розыгрыш грозит развалиться…

Я облегченно вздохнула и предложила Добровольскому:

– Можете позвонить супруге из машины. Так мы сэкономим время.

Произнеся последнюю фразу, я распахнула дверь и вышла на лестничную площадку. Добровольский последовал за мной, бубня себе что-то под нос. Спустившись на первый этаж, мы направились к автомобилю Добровольского. «Бентли», припаркованный в моем, мягко говоря, стандартном дворе, смотрелся вызывающе. С чувством явного превосходства, Добровольский открыл передо мной дверку своего роскошного автомобиля и спросил:

– Когда-нибудь ездили на таком авто?

– Много раз, – из чувства противоречия, заявила я. – Надо признать, вполне приличная машинка. С «Бугатти», конечно, не сравнить, но для нашего города сойдет.

Добровольский открыл рот, собираясь что-то возразить, но увидев веселые искорки у меня в глазах, расхохотался.

– А вы, Татьяна, умеете выбить у человека почву из-под ног, – сказал он, занимая место водителя.

– Иногда случается, – ответила я добродушно.

– В марках машин по долгу службы разбираетесь, или хобби?

– Ни то, ни другое, – смеясь, ответила я. – Просто память хорошая. Одна моя знакомая помешана на дорогих автомобилях. Правда, средств ее хватает только на сувенирные модели. Недавно я для нее подарок выбирала. Остановила свой выбор на «Бугатти». Остальные модели просто запомнила.

– Модель «Бентли» в коллекции подруги уже имеется? – полюбопытствовал Добровольский.

– Пока отсутствует, но она не теряет надежду.

– Напомните мне, когда все это закончится, и я подарю вашей подруге такую модель в качестве дополнительного бонуса, – выруливая на центральную дорогу, пообещал Добровольский. – Если, конечно, результат вашей работы меня удовлетворит.

– Можете заказывать модель в интернет-магазине, – посоветовала я. – Совсем скоро она вам понадобится. Если, конечно, вы привыкли держать свое слово.

Услышав мои последние слова, Добровольский снова рассмеялся. Остаток пути до особняка Добровольских мы проехали в полном молчании. Банкир даже забыл о своем намерении позвонить супруге и предупредить о моем визите. Что ж, все складывается как нельзя лучше!

Когда до места назначения осталось ехать считанные минуты, Добровольский выругался:

– Проклятье! Я совсем забыл предупредить Илону о том, что приеду не один, – досада читалась на его лице.

– Еще не поздно, – бодро проговорила я. – Позвоните ей сейчас. Разговор займет не больше двух минут.

– Это исключено, – посмотрев на часы, заявил Добровольский. – Гости наверняка уже в сборе.

– Но она ведь может ненадолго покинуть их. В конце концов, звонит ее супруг, хозяин особняка, – подольстила я.

Добровольский набрал нужный номер, но услышал только длинные гудки.

– Бесполезно, – бросив телефон на переднюю панель, произнес он. – В некоторых вопросах Илона жутко консервативна. Никогда не позволит себе отвечать на телефонные звонки во время светского раута. Предпочитает оставаться без связи, лишь бы окружающие ее люди не посчитали ее не воспитанной.

– Может быть, отправить сообщение? – предложила я.

– Да она и телефон с собой наверняка не взяла. Оставила в гардеробной или еще где-нибудь.

– Не понимаю, в чем резон, – удивилась я. – Все современные люди пользуются мобильной связью. Мне казалось, что в деловых кругах принято всегда быть в зоне доступа. Мало ли что может произойти именно тогда, когда вы не хотите ответить на звонок?

– Резон в том, что если вы находитесь в своих апартаментах, то о деловых звонках должен сообщить секретарь. Вот в его обязанности как раз входит круглосуточное нахождение на связи.

– Ну, так позвоните секретарю, – поразилась я недогадливости Добровольского.

– Не имею такой возможности, – зло ответил Добровольский. – Несколько дней назад Илона в очередной раз уволила секретаря.

– Не переживайте так, – попыталась я успокоить банкира. – Будем действовать по обстоятельствам. Мы же не банк грабить собираемся.

Добровольский мою шутку не оценил. Посмотрев на меня осуждающе, он произнес:

– Надеюсь, в присутствии гостей, вы не станете острить в таком духе?

– Постараюсь сдержаться, – отчеканила я. – А вам бы не мешало вести себя более непринужденно.

Добровольский на мое замечание не ответил. В машине снова воцарилось молчание…