Глава 4

На следующий день, проснувшись в восемь утра и проделав обычные утренние процедуры, я снова почувствовала себя в форме. Вчерашнее происшествие ничем не напоминало о себе. Лишь немного побаливала голова и на затылке прощупывалась небольшая шишка. Хорошо, что обошлось без сотрясения мозга.

Я не спеша начала собираться. Адвокатские конторы раньше десяти обычно не открываются, рассуждала я, поэтому у меня в запасе есть время.

Я оделась, накрасилась, уложила волосы… Выглядеть нужно было хорошо, ведь мне предстояло расположить к себе Свинтицкого… Иначе он не очень-то захочет рассказывать мне свою историю. Да и захочет ли?

Пойди найди того умалишенного, который вот так вот, первой встречной дамочке возьмет и скажет: «Да, это я нашел лжесвидетелей!» Даже ребенок не стал бы болтать об этом, а уж тем более опытный адвокат.

Но, с другой стороны, если об этом деле узнала журналистка, то смогу узнать и я — профессиональный сыщик. Да из-за одного самолюбия…

Я закурила сигарету и попыталась предположить, какими же путями Лана могла выйти на этого адвоката.

Свиридов говорил, что она заходила в контору. Значит, была знакома с адвокатом? Не знаю, не знаю… Впрочем, даже если и так, то все-таки вряд ли обличительную информацию о лжесвидетелях Лана получила от него самого. Не сумасшедший же он, в самом деле. Тогда — как?

Тут мне пришло в голову, что солидный адвокат, долгое время работающий в этой сфере, вряд ли сам занимается поисками лжесвидетелей. Скорее всего, для подобных дел у него имеются специальные агенты. Что, если именно на кого-то из этих агентов и вышла Лана?

А что, очень может быть. В поисках интересного материала об очередных злоупотреблениях неутомимая Оса разыскивает словоохотливого «жучка», он рассказывает ей пару-тройку интересных случаев из практики своего босса (не называя, разумеется, имен), и дело разрешается ко всеобщему удовлетворению: журналистка получает материал для статьи, а «жучок» — приличное вознаграждение.

Но если события развивались именно так, то у меня очень мало шансов пойти по стопам Ланы. Ведь наверняка для поисков этого самого «жучка» она использовала какие-то свои каналы. И доступа к ним у меня, разумеется, нет.

Ну да ладно, и не с таким справлялись.

Докурив сигарету, я вдруг поняла, что если не могу пойти по стопам Ланы, то ничто не мешает мне пойти по стопам человека, пострадавшего в этом деле. Итак, что я должна сделать? Первое: найти Свинтицкого. Второе: обратиться к нему с просьбой найти лжесвидетелей. И в самом деле, если уважаемый господин Свинтицкий оказывает подобные услуги другим, почему он не сможет оказать такую услугу и мне?

Чувствуя, что мозг настроился на решение проблемы, я закурила следующую сигарету и пошла на интеллектуальный штурм.

Итак, предположим, имеется человек, от которого я хочу избавиться окончательно и бесповоротно, не прибегая при этом к членовредительству. Кто он такой? Коллега по работе? Тогда придется предъявить адвокату и место работы. Нет, обойдемся без работы… Докучливый поклонник? Но в этом случае нет никаких юридических зацепок, и адвокат дела не решит. Да, поклонник тоже не подходит, а вот, например, надоевший муж… Хм, а что, это идея.

Я поняла, что путь найден. Да, именно. Муж, с которым мне необходимо развестись, и очень солидная часть семейного имущества, которую я рискую потерять, если этот самый муж не выполнит некую строку брачного контракта. Точнее — не нарушит.

А если уважаемый господин адвокат поможет мне сделать так, чтобы он ее нарушил, то, чем черт не шутит, возможно, и ему перепадет что-нибудь из имущества, которое я благодаря этой помощи смогу получить.

Подходящая легенда!

Я еще раз окинула себя в зеркале. Что ж, выглядела я неплохо! Как раз так, чтобы адвокат отнесся ко мне серьезно. Мой костюм однозначно свидетельствовал о высоких доходах и респектабельности. Макияж аккуратный и сдержанный. Ни тебе вульгарной красной помады, ни голубых теней на веках. Модный нынче минимализм…

Хрупкая, беззащитная женщина, которая так нуждается в помощи… Да пусть только попробует отказать мне!

Я спустилась вниз, завела машину и отправилась в Тихий переулок.

Контора Свинтицкого действительно находилась в самом центре города, и найти ее не представляло особого труда. Свернув в переулок, я сразу же увидела вывеску «Адвокатская контора» и поняла, что она-то мне и нужна.

Войдя внутрь помещения, я оказалась в небольшой приемной. На одной из дверей висела табличка с именем адвоката: «Георгий Семенович Свинтицкий». Дверь была отделена от прочего пространства небольшим барьером, за которым сидела молоденькая девушка.

— Чем могу вам помочь? — доброжелательно обратилась она ко мне.

Молоденькие секретарши обращаются так только к клиентам, внешний вид которых является надежной гарантией их платежеспособности.

— Я бы хотела поговорить с… э-э… Георгием Семеновичем, — несколько рассеянно начала я, вглядываясь в табличку на двери.

— Одну минуту, — проворковала девушка и скрылась за дверью.

Появилась она и правда не позже чем через минуту и пригласила меня войти.

Адвокат Свинтицкий оказался мужчиной средних лет и вполне привлекательной внешности. Признаюсь, меня несколько беспокоило то, что, зная о его темных делишках, я поневоле начну при встрече демонстрировать неприязненное отношение к нему, но этого не произошло. Адвокат производил приятное впечатление. Хорошо сшитый дорогой костюм, белая рубашка. Интерьер тоже не подкачал — внушительный дубовый стол, удобные кресла, картины на стенах.

— Здравствуйте, — вежливо сказала я.

— Добрый день. У вас ко мне какое-то дело? — улыбнулся адвокат. По его улыбке я поняла, что ему понравился не только мой костюм, но и фигуру он оценил по достоинству. Что ж, мне это только на руку.

— Я пришла к вам…

Я очень хорошо понимала, что, даже явившись к господину Свинтицкому в качестве клиентки, я имею не так уж много шансов добиться от него того, чего хочу. Захочет ли он помочь мне и обеспечить ложных свидетелей? Все-таки я была человеком со стороны и пришла без рекомендаций. Поэтому для начала я подумала, что неплохо бы разыграть перед ним человека уверенного, беззащитного и неопытного в делах. Предстать перед ним этакой несчастной женщиной, запутавшейся в жизненных обстоятельствах. Это должно было обезоружить адвоката.

Женщина, обладающая большими средствами и неопытная в делах, — существует ли в этом мире более лакомый кусок для мужчин?

Между тем принятая мной стратегия уже начала приносить свои плоды. Заметив мою нерешительность, Свинтицкий счел необходимым меня подбодрить:

— Смелее, — доброжелательно улыбаясь, проговорил он и даже вышел из-за стола, чтобы пододвинуть ко мне стул.

— Спасибо, — поблагодарила я.

— Итак, в чем же заключается ваше дело?

— Дело… дело… в разводе.

— Вот как? — доброжелательная улыбка на лице адвоката сменилась выражением сочувствия.

— Да… Видите ли, мой муж… мы… то есть я… Да, именно, я хочу развестись с ним. Вот.

— И в чем же тут проблема?

— Проблема в деньгах.

— То есть? — адвокат навострил уши.

— Если я вот так вот просто возьму и разведусь с ним, то наше имущество и финансовые средства будут поделены пополам, а это несправедливо… — Я сделала вид, что от обиды еле сдерживаю слезы.

— В самом деле? И в чем же заключается эта несправедливость?

— В том, что деньги — мои. Все мои, а вовсе не какая-то половина. Видите ли, я вышла замуж очень рано, а в молодости человек склонен увлекаться и не думает о материальной стороне брака. Мы составили контракт, где говорилось, что в случае развода по обоюдному согласию имущество делится пополам между супругами, а если причиной развода будет чья-либо измена, то большую часть получает пострадавшая сторона.

— Какую именно часть?

— Ну… почти все… Знаете, я не вникала в эти тонкости, да мы тогда и не думали, что когда-нибудь зайдет об этом речь. Думали, что любовь будет длиться бесконечно… Ах, в молодости люди так наивны… — я подняла глаза к потолку. — Но прошло время, и все изменилось. Романтика постепенно сошла на нет, у меня открылись глаза, и я поняла, что, в сущности, этому человеку нужны были только мои деньги. Видите ли, он работал на фирме моего отца, там мы и познакомились, и ему, конечно, льстило внимание дочери босса. А я… я тогда была совсем молоденькой девочкой, которая переживала свою первую любовь… Я готова была отдать любимому не только деньги, но и саму жизнь свою… Ах… Это папа уговорил меня составить договор, и ему немалых трудов стоило получить мое согласие на то, чтобы туда внесли пункт о супружеской измене. Добрый старый папа… Он любил меня безумно! Но он был деловым человеком и, видя, что я совсем потеряла голову, все-таки оставил для меня эту маленькую лазейку… Каким он был дальновидным! Но чтобы использовать ее, мне нужна помощь. Именно за этим я и пришла к вам.

— И чем же я могу вам помочь?

— Ну, как же… ведь я же говорила вам… Чтобы я получила назад все свои деньги, необходимо, чтобы муж был уличен в измене. Необходимы доказательства… А он, как нарочно, уже который месяц разыгрывает из себя примерного семьянина. Чувствует, что может лишиться даровой кормушки… Жалкий альфонс!

— Но если ваш муж такой примерный семьянин, для чего же вам разводиться с ним?

— Ну уж нет! Больше терпеть его я не намерена! И потом… есть другие… гораздо более достойные…

— Вы полюбили другого человека? — спросил адвокат.

— Я… да… но…

— О, для молодой очаровательной женщины это так естественно.

— Вот именно. Достойного, самостоятельного и вполне обеспеченного человека, который не позарится на деньги жены, потому что сам умеет зарабатывать. Но войдите в мое положение. Имея все права на свое имущество, это я должна скрываться и прятаться, боясь, что не он, а я могу быть уличенной в измене и все достанется этому негодяю. Каково?! Я даже боюсь заводить речь об этом, зная, что он ни за что не расстанется со мной просто так.

— Но если муж вас так любит…

— Любит! Да что вы! При чем здесь любовь? Деньги, деньги и еще раз деньги, — вот единственная причина, по которой он не хочет расстаться со мной. Ведь когда мы поженились, у него не было ни гроша. Все время, сколько мы с ним жили, нас обеспечивали мои родители, а когда папа умер… часть бизнеса перешла ко мне, ну и там… еще кое-что…

— Вы получили наследство? — спросил адвокат, тщетно стараясь скрыть радостный блеск в глазах.

— Да, какую-то часть. А другая часть осталась маме. В общем, что касается имущества нашей семьи, нашей с Борисом, в сущности, все это имущество нажито моими родителями, и будет только справедливо, если оно достанется мне, прямой наследнице. А если развод произойдет по взаимному согласию, то половину наследства заберет Борис. На каком основании, скажите на милость?! Только потому, что ему не хочется снова становиться таким же нищим, каким он был до нашего брака? Его это, конечно, не устраивает… Вот он и корчит из себя праведника. Я даже нанимала людей, чтобы следили за ним… ну… какие-нибудь там компрометирующие ситуации, фотографии… понимаете…

— Ну, в общем… да.

— Ну вот. Это потом можно было бы использовать в суде… Но представьте себе — ничего такого! Как будто кто-то предупредил его! Только дом и работа — никаких отклонений. Ах, я просто в отчаянии…

— Но чем же я могу вам помочь?

— Ну… как… ведь мне нужно получить развод… я готова… что угодно… Неужели нельзя устроить такую ситуацию, которая… которую… можно было бы использовать в суде?

Я сосредоточилась и посмотрела на адвоката взглядом, в котором одновременно читалась и мольба, и беззащитность, и абсолютная уверенность в том, что мне не могут отказать.

— То есть, если я вас правильно понял, — медленно начал адвокат, — вы хотите, чтобы вашего мужа кто-либо застал в такой ситуации, которая свидетельствовала бы о его супружеской неверности?

— О… да! Это было бы… великолепно. Это сразу освободило бы меня, позволило бы…

— И вы обратились ко мне, считая, что именно я тот человек, который согласится такую ситуацию… создать?

— Ах… как вы это все говорите… Но ведь должен же кто-нибудь помочь мне! — в голосе моем звучало отчаяние. — И вовсе не обязательно создавать ситуацию. Можно, чтобы кто-нибудь просто сказал, что видел его… там-то и там-то.

— Милая, вы понимаете, чего вы требуете от меня! Ведь это противозаконно?

Разговор вступал в решающую фазу. Ну, давай, Таня, дожми его!

Я снова участила дыхание и заговорила голосом, прерывающимся от волнения:

— Противозаконно… ну конечно… А то, что делает этот подлец, — это очень хорошо… То, что он шантажирует меня ребенком… то, что он живет на мои деньги… все это очень законно и прекрасно… Противозаконно… Я обратилась к вам за помощью, а вы… Ваши услуги будут оплачены… И потом… не самому же вам придется… свидетельствовать… кто сможет доказать… Или у вас в кабинете есть подслушивающие устройства? Это вздор! Кому какое дело? Это моя жизнь! Почему я не могу распорядиться ею, как я хочу?! Почему я должна быть во власти этого подонка?! Ах, неужели никто не поможет мне?!

Я едва сдерживала слезы и уже достала из сумочки платочек, когда адвокат подлетел ко мне со стаканом воды.

— Успокойтесь, пожалуйста. Вот, выпейте воды, — заговорил он, с интересом заглядывая с высоты своего роста в вырез моей блузки, который был довольно глубоким.

— Ах… при чем здесь вода, — сказала я, сделав небольшой глоток. — Вот если бы вы согласились мне помочь…

— Ну… не знаю, — тянул адвокат. Он не спешил отойти от меня и все заглядывал в вырез блузки. — Положение ваше… конечно… сложное.

— Да! Да, очень сложное. И вы, как человек, разбирающийся во всех юридических тонкостях, лучше всех должны понимать, что мне нужна помощь. Так окажите мне ее, — умоляюще глядя на Свинтицкого снизу вверх, говорила я.

— Не знаю… — снова повторил адвокат, возвращаясь за свой стол. — Все это… весьма рискованно.

— О! Конечно! Я очень понимаю! Но ведь я готова платить за риск! Двойной гонорар, тройной… назовите сумму. И потом, какой же здесь риск? Кто узнает? Или, может быть, вы сомневаетесь в моей способности хранить тайну? Но неужели я враг себе? Ведь от этого зависит все мое будущее! Помогите мне, Георгий Семенович, и вы убедитесь, что я умею быть благодарной.

Каюсь, в этот момент мой взор обещал нечто большее, чем просто материальное вознаграждение, но в данном случае цель оправдывала средства. И я старалась не зря — адвокат дрогнул.

— Ну… не знаю… Обещать ничего не могу, но… подумаю.

— О! Я знала, что вы не останетесь глухи к чужому несчастью!

— Однако… чтобы дать вам окончательный ответ, мне необходимы несколько более конкретные данные. И о вашем муже, и собственно о вас. Смешно сказать, но я до сих пор не знаю даже вашего имени…

Увлеченная своей игрой, я как-то и сама не заметила, что действительно даже не представилась ему. Даже не представилась, а тем не менее он слушает меня уже почти час, и слушает внимательно. Вот что значит правильный внешний вид!

— Меня зовут Татьяна… Татьяна Александровна… впрочем, можно просто Татьяна, — ответила я и проникновенно заглянула ему в глаза. — А что вы хотите знать о моем муже?

— Ну, для начала адрес и место работы. И конечно, не помешало бы выяснить, как он выглядит. Вы не захватили с собой фотографию?

— О! Да, действительно… как это я не подумала… Действительно, вам ведь нужна будет фотография… Но я так была занята своими проблемами…

Я говорила еще что-то про фотографию и про свою рассеянность, а сама между тем лихорадочно соображала, какой мне назвать адрес и кого из своих знакомых я могу выставить в качестве мужа так, чтобы и его не подставить, и самой впросак не попасть.

В конце концов я вспомнила одного парня из компьютерной фирмы, который однажды очень мне помог с модернизацией моей специальной техники, в результате чего мы очень подружились и я даже была приглашена к ним на фирму встречать Новый год.

Вариант, кажется, был вполне подходящий. Парень этот, насколько мне было известно, не был женат, так что роль мужа мог отыграть без особого ущерба, а с Нового года у меня остались фотографии, которые я вполне могла представить как наш семейный праздник среди коллег на фирме моего отца.

Поэтому, нимало не колеблясь, я назвала Свинтицкому адрес компьютерной фирмы, якобы доставшейся мне в наследство и где якобы и работает мой мнимый муж, а также пообещала в самом скором времени принести фотографии.

Что касается адреса, то я смело назвала свой, упомянув при этом, что у нас имеется еще одна квартира в городе и небольшой коттедж за его пределами.

Адвокат записал данные, которые я ему сообщила, и взял с меня твердое обещание, что при первой же возможности я занесу ему фотографию.

— Ну что ж, всего хорошего, Татьяна. Как только я смогу сказать что-то конкретное по вашему делу, я позвоню вам. И постарайтесь не расстраиваться так. Знаете старую народную мудрость: любая безвыходная ситуация имеет как минимум три выхода.

— Ах, если бы…

Нежно улыбнувшись ему, я покинула кабинет.

На улице я медленно направилась к своей машине. Ощущения мои были двойственные. С одной стороны, я видела, что адвокат заглотил наживку, и это не могло не радовать. С другой стороны, даже если Свинтицкий действительно найдет лжесвидетелей по моему выдуманному делу, это все-таки ничего не даст мне по тому делу, о котором писала Лана. А ведь мне нужна была именно эта информация, а вовсе не какие-то дурацкие лжесвидетели сами по себе.

Разве что окажется, что это те самые… Впрочем, вряд ли. Не думаю, что Свинтицкий всегда прибегает к помощи одних и тех же людей. Ведь рано или поздно их просто начнут узнавать, и тогда их свидетельства перестанут быть достоверными. Более того, они станут опасными.

Я села в машину и, закурив сигарету, продолжала раздумывать над ситуацией. Центр города, в котором находилась контора Свинтицкого, как всегда, был перегружен транспортом. Моя машина находилась почти в самой середине длиннейшего ряда автомобилей, выстроившихся вдоль тротуара.

Оглянувшись кругом, я вдруг обнаружила, что, если бы я вознамерилась провести слежку за конторой адвоката, моя позиция была бы просто идеальной. Среди перенасыщенной машинами улицы меня, сидящую за рулем «девятки», трудно было заметить, я же, напротив, очень хорошо видела и проезжую, и пешеходную часть, а главное — не только сам Тихий переулок, но и входную дверь адвокатской конторы. Я так удачно припарковалась, что с моей позиции можно было увидеть, кто именно входил или выходил из нее.

Я подумала, что грех будет не использовать так удачно сложившиеся обстоятельства, и стала наблюдать за конторой. Некоторое время в дверь никто не входил и не выходил. Но вот в переулке появилась солидная дама и направилась прямо к конторе. Уверенной рукой взявшись за ручку двери, дама скрылась внутри. Почему-то я сразу решила, что это — постоянная клиентка Свинтицкого.

После дамы в переулке довольно долго никто не появлялся. Я уже начала скучать, как вдруг увидела субъекта, который весьма меня заинтересовал. Потертый пиджачок, обвислые штанишки… Мне сразу вспомнился фильм «Двенадцать стульев» и Киса Воробьянинов после того, как Остап потоптался на его пиджаке. «Не волнуйтесь, он скоро не будет как новый» — зазвучала в мозгу сакраментальная фраза. Именно таков был внешний облик гражданина, который шел сейчас по самой центральной и «крутой» улице нашего города.

«Что могло привести сюда подобную личность?» — думала я, наблюдая за субъектом. Каково же было мое удивление, когда подозрительный тип, ничуть не колеблясь, уверенно свернул в Тихий переулок и направился прямехонько к конторе адвоката. Происходящее становилось все интереснее. Я чувствовала, что удача где-то рядом. Похоже, день будет не таким уж бедным на результаты, как казалось сначала.

Прошло совсем немного времени после того, как двусмысленный субъект скрылся за дверью конторы Свинтицкого, и в переулке снова появилась представительная дама. Она вышла из двери, и на лице ее было заметно некоторое разочарование. «Ага! Не иначе, как господин Свинтицкий спровадил тетеньку, чтобы без лишних свидетелей переговорить с агентом», — подумала я.

По всей видимости, предположение мое было верным, поскольку еще через некоторое время дверь снова открылась и из нее вышел тип в помятых штанишках. И не успел он сделать несколько шагов, как у меня зазвонил мобильный.

— Алло, это Татьяна?

— Да.

— Вас беспокоит адвокат Свинтицкий.

— О! Очень рада вас слышать, — голос мой звучал радостно.

— Относительно вашего дела…

— Да, да?

— Я навел некоторые справки… в общем и целом думаю, что ваш вопрос решаем…

— О! Это было бы так…

— Если вам удобно, вы можете подъехать, например, завтра… нужно будет обсудить некоторые детали.

— О! Да! Да, конечно! Конечно, мне удобно. Во сколько?

— Ну, приезжайте к десяти… да, думаю, это будет в самый раз. Заодно и фотографию привезете.

— Хорошо, я обязательно приеду.

— Ну вот и прекрасно. Тогда до встречи.

— Всего хорошего.

Итак, все было яснее ясного. Клюнув на мои обещания о сохранении строгой конфиденциальности и о высокой оплате рисков, Свинтицкий вызвал своего агента (или одного из нескольких), чтобы обсудить с ним возникшие обстоятельства. Учитывая оперативность действий и то, что адвокат ради моего дела даже выпроводил клиентку, можно было сделать вывод, что он рассчитывал навариться на мне очень неслабо. «Алчный адвокат», — вспомнила я статью Ланы.

Переговорив с агентом и наметив схему предстоящих действий (скорее всего, схему уже давно отработанную), он распрощался со своим «жучком» и позвонил мне, чтобы сообщить, что мой вопрос «решаем». Думаю, что-то в этом роде происходило каждый раз, когда кому-либо требовались подобные услуги. Ну что ж, я готова обсудить «детали».

Но это — завтра, а сейчас…

Сейчас, когда я знала, как в подобных случаях действует адвокат, моей задачей было выяснить, что предпримет его агент. Снова взглянув на пешеходную часть, я обнаружила, что гражданин, которого я условно определила для себя как Киса, давно уже вышел из переулка и даже довольно далеко продвинулся в противоположном от меня направлении.

Поспешно выйдя из машины, я направилась за ним.

Не прерывая своего движения, Киса вытащил откуда-то из глубин своего поношенного пиджачка мобильный телефон и набрал номер. Из предосторожности я наблюдала за ним издалека и не могла слышать разговор, но, учитывая предыдущие события, предположила, что он договаривается с кем-то о встрече. Действительно, если он получил задание от босса найти лжесвидетелей, то сейчас именно этим должен заниматься, а поскольку заниматься этим наверняка ему приходится не в первый раз, то у него уже должны быть наработаны соответствующие каналы. Скорее всего, один из таких «каналов» он и собирается сейчас использовать.

Мне очень хотелось хотя бы приблизительно определить, куда именно направляется Киса, но увы, для этого у меня не было никаких наводящих фактов. Мы двигались в сторону набережной, но до нее было неблизко, и если бы агент направлялся туда, ему проще было бы доехать. Однако попыток воспользоваться общественным транспортом он не предпринимал, из чего я сделала вывод, что конечный пункт назначения недалеко.

Предположения мои оказались верными, потому что, пройдя улицу Свердлова и перейдя проезжую часть, Киса направил свои стопы в небольшой парк, который располагался неподалеку. Этот парк был одним из немногих мест в нашем городе, где наблюдалось настоящее буйство всякой растительности. Посаженные еще в советские времена деревья и великолепные голубые ели разрослись так, что образовали настоящий лес.

Поняв, куда направляется мой клиент, я сразу отметила про себя, что для встречи, не предназначенной для любопытных глаз, лучшего места не найти. А если Киса может спрятаться здесь от нежелательных свидетелей, то тем удобнее будет мне спрятаться от него самого. Оптимизм мой резко возрос, и я подумала, что предчувствие удачи на сей раз не обмануло меня.

Стараясь не потерять из виду своего клиента, который, петляя по дорожкам парка, совершенно очевидно направлялся к самой дальней и глухой его части, я осторожно продвигалась вслед за ним.

Мы уже практически дошли до ограды, противоположной входу в парк, когда Киса, резко свернув за какие-то кусты, пропал из моего поля зрения.

В глухой части парка, где я находилась, не было ни одной живой души, и любое неосторожное движение или лишний звук могли обнаружить мое присутствие. А это, разумеется, в мои планы совсем не входило. Поэтому я очень осторожно, стараясь не шуметь и не шуршать листьями, которые густо устилали тропинку, втиснулась между разросшейся елью и старой липой, с таким расчетом, чтобы, откуда бы ни появился неожиданный гость, он не смог меня заметить.

Под густыми кронами был очень приятный, чистый воздух, но на этом все прелести и заканчивались. Чтобы оставаться незаметной, мне приходилось сидеть, согнувшись в три погибели, кроме того, с левой стороны меня кололи иголки ели, а справа — тонкие ветки липы.

Но не зря же поется в песне — если долго мучится, что-нибудь получится! Я не провела и пяти минут, скрючившись в своем убежище, когда откуда-то, как мне сначала показалось, из-под земли, послышались голоса.

— Ну ты даешь!

— Чего — «даешь»? Всю ночь не спал.

— И привалился-то еще как! Еле нашел тебя.

— А ты как думал? Конспирация!

— Ага… конспиратор хренов. Не мог дождаться.

— Да говорю же тебе, всю ночь глаз не сомкнул.

— А что, работа была?

— Ну да… караулили там одного…

— И как — подкараулили?

— А то…

— Хе-хе… У меня для тебя тоже работа.

— Да уж догадался… Чай, просто так не позвал бы.

— Вот именно. Короче, слушай: нужно, чтобы одного мужика с телкой застукали…

— Не вопрос…

— Да подожди ты! Не перебивай. Там не так просто все. Этот мужик, он из кожи лезет, чтобы изобразить из себя праведника, потому что тут завязаны бабки. Жене развод давать не хочет. А она, наоборот, хочет развестись. Любой ценой. Поэтому, вполне возможно, что этот мужик ожидает чего-то подобного… Ну, подставы, в общем.

— А-а-а…

— Два! Рот закрой, ворона. И слушай. Здесь твои тупорылые методы не пройдут. Здесь по-тихому надо. Понял?

— Да понял, чего тут…

— Ну вот. Нужно будет Зинку… Зинке сказать. Помнишь, как с тем амбалом делали?

— Зинка бабки любит…

— Об этом не волнуйся, бабки там не проблема. Главное, чтобы все чисто было, комар носа не подточил. Подсыпала — скормила ему — к девочкам увезла. И девочки чтоб… на месте были. И чтоб не какие попало, а свои, надежные. А там уж я… сам закончу.

— А к Зинке как ты его заведешь?

— Это уж мои проблемы. Или твои… хе-хе… Про клиента пока не известно ничего. Завтра будут разговаривать, тогда и скажут. Кто такой, где бывает… Ну, и сориентируемся. Может, он и сам по себе каждый обеденный перерыв у нее продовольствуется, а мы тут будем голову ломать, как его к ней затащить. Не напрягайся пока.

— Да ладно, мне-то чего…

— Тебе сейчас идти к ней и договариваться. А не валяться тут… под елками.

— Да ладно, я-то чего… В общем, делаем, как с амбалом?

— Ну да.

— Ох, и тащили мы его тогда! Здоровый, как мамонт, а вырубился от одной таблетки. Этот-то хоть нормальный?

— Да сказал же тебе, не знаю пока!

— А-а… ну ладно. Я тогда Зинке скажу. А что-то зачастил ты ко мне. Что это у вас, рыбный сезон, что ли, открылся?

— Да не говори, сам удивляюсь. Один за другим. В этот-то раз еще ничего — развод, а недавно ни больше ни меньше — в убийстве какого-то бедолагу обвинили.

— Да ну?!

— Вот тебе и «ну»!

— И твой решился?

— А чего ему, бабки идут. Да к тому же там какой-то сильно уж крутой заказывал. Мне-то он в подробностях не говорил, но я ведь тоже… не пальцем делан. Короче, похоже, из начальства кто-то… из городских властей. Сам из начальства, а накатил на кого — хочешь знать?

— Ну и на кого?

— На повара.

— На повара?

— Ага. И чем уж он ему так помешал, не знаю. Но мой сказал, уж больно он на этого повара рассердился. А уж за что… Черт их там разберет. Короче, представили дело так, что якобы этот повар умышленно пытался кого-то отравить. Подсыпал там чего-то кому или тухлятиной накормил.

— А на самом деле как было?

— А я знаю? Что он, докладывает, что ли, мне? Сказал, чтобы были люди, готовые подтвердить, что видели, мол, как тот специально что-то там мухлюет.

— Ну и нашлись? Люди-то?

— А ты как думаешь?

— Гы-гы… я думаю… наверное… что… гы-гы…

— Вот именно. Но уж в этот раз взял он с него, конечно… так, как нам с тобой и в страшном сне не снилось. Даже мне премию выплатил. За хорошую работу.

— А повара этого… посадили?

— Да хрен его знает, я, что, за ними слежу, что ли? У меня и других дел хватает.

— Ну да, ну да. Так я, значит, с Зинкой переговорю…

— Да, и завтра будь на связи, не дрыхни.

— Чего «не дрыхни», ничего я не дрыхну…

— Ну ладно, ладно… Разбегаемся. Я сейчас пойду, а ты сразу за мной не ползи, обожди минут пять.

Послышался шорох, и моему взору вновь предстал Киса, вынырнувший откуда-то из-под куста. Поскольку мне было известно, что в кустах скрывается еще один человек и что очень скоро он оттуда выйдет, я продолжала тихо сидеть между липой и елью, ничем не обнаруживая своего присутствия.

Прошло совсем немного времени после того, как Киса скрылся из глаз, кусты снова зашевелились, и из них появился такой же помятый мужичонка.

Дождавшись, когда он скроется из виду, я выбралась наконец из своего убежища и, разминая затекшие руки и ноги, медленно отправилась по аллеям парка к выходу.