Глава 3
Проснувшись, подумала, что мне привиделся какой-то страшный сон. На стене бубнило радио, из комнаты раздавалась музыка телевизионной заставки. Солнце уже поднялось и жарило вовсю. Я посмотрела на часы — одиннадцать.
«Замуж мне пора, — подумала я, — а то совсем свихнусь одна жить. Вчера вон от какого-то прохожего всю ночь по городу носилась». Я встала со стула, потянулась, выключила во всех комнатах свет, приняла душ. Постепенно ко мне вернулось обычное душевное равновесие. Сварила себе кофе, налила чашечку и села к телевизору — местный канал передавал новости.
— Весь город взбудоражен появлением маньяка, — сообщила дикторша. — Сегодня утром в парке труда и отдыха имени Горького обнаружена новая жертва Тарасовского Чикатило. Труп молодой женщины, подвешенный за ноги к дереву, нашли дети, идущие в школу…
«Ну вот, Танечка, — подумала я, — будут у тебя дети — будешь им рассказывать, как один раз маньяка видела». У меня снова задрожали руки.
Поставила чашку возле кресла, дотянулась до серванта и взяла свои гадальные кости. Бросила их на ковер.
2+18+27.
Здорово! «Если вас ничто не тревожит, готовьтесь к скорым волнениям». А если тревожит? А может быть, кости считают, что пережитое мною вчера ночью и не волнение вовсе, а так?.. Тогда что же означают собой эти «новые волнения»?
Я прошла на кухню и закурила. Готовься, Танечка, к новым волнениям! Мне что, вообще из дома не выходить?
Забренчал телефон. Я сняла трубку. Это звонила Светлана Александровна, моя заказчица; спрашивала, нет ли каких новостей. Я ответила ей, что кое-что нашла, но говорить об этом определенно пока еще рано. Светлана Александровна тут же расплакалась в трубку, но быстро взяла себя в руки, извинилась и попрощалась, попросив звонить ей, если что-то будет.
Я пообещала.
Не успела отойти от телефона, как он вновь взорвался надоедливым звоном. Кто там еще?
«Кем-то» оказался Вася. Он поинтересовался, как у меня жизнь, чем занимаюсь, потом зачем-то спросил, сколько сейчас времени. Ясно было, что он хочет поговорить о чем-то важном, но не решается и потому несет всякую чушь. Брать быка за рога пришлось мне самой:
— Слушай, Вась, а ты не скажешь, где мне вашего торговца найти? Ну, того, с которого все началось?
— Да знаю, наверное, — ответил он. Потом осекся: — Так, значит, ты поможешь нам?
— Помогу, — просто сказала я.
Придется помочь. Сведения Ирокеза насчет Виталика — пока единственная моя зацепка. И, по этим сведениям, пропавший мальчик связан с бандитами, убившими или похитившими Васиного Крысана.
— Откуда ты звонишь? — спросила я.
— Да так, от знакомых.
— А Ирокеза случайно с тобой нет?
— Есть, тут он. Только что пришел. Он в травмопункте переночевал. Правую ноздрю ему зашили, она распухла, синяя стала, нос — как баклажан… А левую он в этом травмопункте себе проколол и снова колечко вставил, так что левая тоже распухла и покраснела. Вот и ходит, как клоун, — с разноцветным носом…
Видимо, Василий еще долго собирался трепаться, но я прервала его:
— Ну хватит болтать, позови Ирокеза.
Через минуту подошел Ирокез.
— Алло?
— Это Таня Иванова, помнишь меня?
— А-а, помню, конечно! — с уважением ответил он.
Чувствуется, что вчерашним своим руко— и ногоприкладством я все-таки заслужила некоторый авторитет в этой компании.
— Василий мне говорил, что ты узнал мальчика с фотографии. Где ты его видел?
— Парнишку того? — переспросил Ирокез.
— Ну да, да.
— Вот, в тот день, как мы приехали, мы нашли дилера — торговца дурью, взяли на пробу пакет…
— Это я все знаю, мне Василий рассказывал, — прервала я.
— Ну так вот, мы пакет взяли, травку попробовали, потом я к себе в комнату вернулся и на балкон вышел, воздухом подышать — на втором этаже у меня комната. Ну, оттуда и увидел — дилер, Джеб у него кликуха, к машине подошел…
— А машина-то какая? — перебила я его.
— Да черт ее знает, я не разбираюсь в них. Иномарка какая-то. Красная, — сообщил мне Ирокез.
— Понятно.
— К машине, значит, подошел и разговаривать начал с теми, кто там сидел. Из машины какой-то гоблин вышел, а за ним этот парнишка высунулся. Только его тот гоблин обратно сразу же запихнул. Потом уехали они. Вот и все, — закончил повествование Ирокез.
Довольно бойко рассказывал. Или он и вправду ничего не придумывал, или хорошо сочиняет.
— Парнишку ты точно узнал? — спросила я.
— Да вроде…
— А гоблин?
— Гоблин из тех, кто к нам приходил. За долгом. Самый здоровый, сволочь. Ты его еще вчера бутылкой приложила по кумполу.
— А, так мы знакомы, значит, — вспомнила я, — ну, все, спасибо, И… Ирокез, забыла, как тебя по-человечески-то зовут. Трубочку теперь Василию передай.
— Алло, — услышала я через пару секунд Васин голос.
— Ты мне так и не объяснил, как этого торговца, Джеба, найти?
— Джеба-то? Ну, давай с тобой встретимся и… — начал он.
— Ты что, Васенька, дурак? — поинтересовалась я. — Неужели собираешься со мной к нему переться?
— Ах, да, — спохватился он. — Ну, тогда слушай — кафе возле гостиницы есть. Название такое — «Запах»… или «Амбре»…
— «Аромат», — подсказала я, — знаем, знаем — нарки там часто тусуются.
— Ну вот, там Джеба спросишь. Он, может, и сидит сейчас в этом самом «Аромате». На вид ему лет 9—20, молоденький такой парнишка… стрижен коротко. Так, особых примет у него и не имеется, незаметный он какой-то.
— При его занятиях хорошо быть незаметным, — сказала я. — Все, тогда я выезжаю. Дайте мне номер телефона, по которому сейчас звонили, и сидите ждите моего звонка. Вы мне можете сегодня понадобиться.
И положила трубку, успев услышать, как Вася благоговейно попрощался со мной. В глазах «че-катилловцев» я явно выросла после этого разговора.
Я быстренько переоделась в мини-юбку и коротенькую маечку — во-первых, жарко; во-вторых, если работаешь с молодежью, то и одеваться нужно соответствующим образом. Да и не старуха я, и у меня еще есть что показать, ну и, в-третьих, такой наряд всегда вызывал интерес у особей мужского пола, а этот Джеб — вроде как мужик.
Закрыв за собой дверь квартиры, я вспомнила вчерашний ночной свой марафон по аллеям парка и решила пойти не как обычно, через тот же парк культуры и отдыха, а по улице. Пускай сделаю крюк, но… если я снова увижу эти аллеи… Бр-р. Меня аж передернуло. Я вышла к подъезду — черт возьми, когда эта жара кончится? Сегодня даже жарче, чем вчера, по-моему. Еще немного — и асфальт начнет плавиться.
До «Аромата» я добралась на автобусе — непривычный для меня вид транспорта, а поди ж ты — второй день подряд им пользуюсь. В уличной части кафе под зонтиками сидели всего трое. В самом помещении не было никого. Я купила себе чашечку растворимого кофе — другого у них не было — и уселась за крайний столик. Закурила и с омерзением стала отхлебывать свой кофе. Мало того, что он растворимый, он еще и слабенький. Ну и «Аромат»! Дерьмо, а не кафе.
Два человека — мужчина и женщина — семейная пара, по-моему, ушли. Остался парень в синих джинсах и майке-сеточке.
Джеб?
По описанию вроде подходит. Он ничего себе не заказывал, просто курил и, прищуриваясь, разглядывал прохожих. Несколько раз посмотрел на меня характерным мужским взглядом и усмехнулся. Я положила ногу на ногу. Потом допила наконец свой отвратный кофе, поднялась и медленно пошла к нему. Улыбаясь и покачивая бедрами. Он не отрываясь смотрел на мои ноги. Я подошла и без приглашения села за его столик.
— Привет, — сказал он, потушил сигарету в пепельнице и достал новую.
«Молоденький, а курит как много», — подумала я.
Потом ответила на его приветствие:
— Здравствуй. — Закурила тоже. — Ты местный? — спросила его.
Парень кивнул, в глазах его появился интерес.
— Я приезжая, вот бабку навестить приехала, — стала излагать свою «легенду», — ты, я вижу, пацан свой… — Я помедлила, рассматривая его лицо. Он слушал меня, кивая головой, как будто заранее знал все мои последующие слова. — Не знаешь, где тут травки раздобыть можно? Мне говорили, в этом кафе поискать смысл имеет.
Он внимательно посмотрел на меня — я изобразила на лице доверчивую простоту. Он опять усмехнулся. Смейся, смейся, голубок, сейчас ты у меня похохочешь.
— Пошли. — Парень встал и неторопливо побрел в сторону ближайшей подворотни. Я последовала за ним. Мы вошли в подворотню. Здесь было так прохладно, что я даже зажмурилась от удовольствия. Он остановился за каким-то выступом, где нас не было видно с улицы:
— Тебе чего?
— Что значит «чего»? — не поняла я.
— Ну на чем ты торчишь-то?
— А-а…
На чем мне торчать, я еще не придумала, поэтому больше времени на разговоры тратить не стала, а, коротко размахнувшись, врезала ему под дых. Он согнулся пополам и со стоном опустился на колени. Я заколебалась — добавить или не стоит? Хватит, наверное. Присела перед ним на корточки:
— Ну, здравствуй, Джеб.
Он выдохнул два раза, поднял ко мне лицо:
— Ты кто такая? Я тебя не знаю!
Как удачно — точно Джеб!
— Не знаешь, правильно, — согласилась я с ним, — а вот этого знаешь? — И показала ему фотографию Виталика.
Джеб мельком взглянул на нее.
— Первый раз вижу.
Держась за стену, он начал подниматься на ноги. Я выпрямилась быстрее и открытой ладонью сильно ударила его по уху:
— Не обманывай! Нехорошо обманывать.
Несколько секунд он вообще говорить не мог. От боли на глаза навернулись слезы, он только приглушенно стонал, перебирая ногами, как горячий арабский скакун. Не давая своему собеседнику опомниться, я вполсилы ударила его кулаком в лицо — для освежения памяти. Джеб головой стукнулся о кирпичную стену, из носа у него потекла кровь.
— Ну, вспомнил?
— Да не знаю я! — выкрикнул он со слезами в голосе.
Я приблизила свое лицо к нему и тихо сказала:
— Будешь, сука, орать, башку оторву. Я видела тебя с ним. Несколько дней назад. Мне нужно знать, где он сейчас. Скажешь — получишь полтинник. Баксов. Не скажешь — измудохаю как барбоса. Понял?
Для подкрепления своих слов я еще раз двинула ему локтем по роже. Джеб чуть не упал, но я схватила его за рукав:
— Стоять!
— Я его давно уже видел, — начал говорить он, размазывая по лицу кровавые сопли, — в машине с ребятами. Долг он не заплатил мне, а они — крыша моя.
Мне показалось, что в последних словах его прозвучала угроза. Пришлось дать парнишке еще раз по морде. Для профилактики. Джеб клацнул зубами, сплюнул на землю кровь и всхлипнул:
— Че ты? Че ты? Я ж рассказываю! — И заторопился дальше: — Теперь они его трясти будут. Долг скорее всего себе заберут. Мне, может, немного перепадет. Где он сейчас, я не знаю.
Я угрожающе подняла кулак.
— Все, все, — забормотал Джеб, прикрывая лицо локтями, — ну… в «Западе» в подвале они его держат. Или убили уже, не знаю. Если живой, тогда еще с недельку подождут, чтобы предки его поволновались, и выкуп потребуют… Или… ну, они мне о своих планах не докладывают.
— Эти, которые парня держат, кто такие?
Джеб смахнул с разбитой губы кровь.
— Бандиты, кто еще…
Он опять сплюнул. Потом закашлялся и противно харкнул. Я немного посторонилась — забрызгает чего доброго. Джеб, видать, и рассчитывал на мою брезгливость — внезапно сорвался с места и дунул на улицу. Я хотела было его догнать, но передумала. Пошел он! Бегать еще по такой жаре. Самое главное я из него вытянула. Надо теперь сваливать отсюда побыстрее, а то приведет еще костоломов каких-нибудь. Ускоренным шагом прошла подворотней во двор, потом — на улицу, села в первый попавшийся троллейбус, проехала пару остановок, затем, выйдя, разыскала будку телефона-автомата. Я решила позвонить Васе, договориться о встрече. Позвонила. Он обещал быть у памятника Чернышевскому через пятнадцать минут — знакомый, у которого он скрывался, жил недалеко оттуда.
Немного побаливали костяшки на руках. Об Джеба разбила. Грубо, конечно, я с ним обошлась, но… Деньги у него, по-видимому, водятся, так что соблазнить его златом скорее всего не получилось бы. Много я ему предложить все равно не смогла бы. А вот память об отцовском ремне в парнишке, наверное, еще жила. На это я и рассчитывала.
Пока я добралась до памятника, прошло минут двадцать. Вася уже был на месте. Он курил, присев на край каменного постамента. Милиционер, прогуливавшийся неподалеку, с неодобрением на него посматривал.
Вася встретил меня, и мы сели в летнем кафе через дорогу. Слава богу, там варили кофе. Я заказала себе чашечку и два пирожных с заварным кремом. Василий ограничился бутылкой пива.
За кофе я рассказала ему о своем разговоре с Джебом.
— Про Крысана узнала что-нибудь? — спросил он, дождавшись окончания рассказа.
— Не успела, он бегает быстро.
Василий нахмурился, приложился к своей бутылке и угрюмо спросил:
— Что делать собираешься?
Я пожала плечами, плана у меня действительно еще не было. Потом спросила сама:
— Администрация этого клуба… «Запад»… Кто они вообще такие? Почему Джеб сказал, что бандиты прячут заложников в подвале клуба? Бандиты связаны, что ли, с администрацией?
— Да я как-то не думал об этом, — задумчиво ответил Василий. — Напрямую-то, может, и не связаны, но… Я тут в вашем городе со старыми музыкантами пообщался, они говорят, что года два назад был клуб как клуб. А потом начальство сменилось, клуб стал частным — наркопритон какой-то устроили. С директором я общался — нормальный, по-моему, мужик. Хотя и хитрый. Такой представительный, а все его Петровичем зовут.
Тут я вспомнила, что видела начальство-то. В «Западе» и видела. Что и говорить — необычно выглядят. Да еще с амбалами в роли телохранителей. Действительно, больше на наркобаронов похожи, чем на рокеров.
— А там, где наркота, там круговая порука — это давно известно, — продолжал Вася. — Я слышал, что «Запад» давно прикрыть собирались, но директор то ли на лапу хорошо дает, то ли еще чего. Пока держатся. Но я чувствую, что им недолго осталось — зарвались они.
В голове у меня возникла одна идея.
— Слушай, Вась, — спросила я, — вы сегодня выступаете?
— Вряд ли без Крысана-то. Я теперь в «Западе» показаться боюсь — нас же там уже вычислили. Нет уж, пусть думают, что мы уехали.
— Ну, все равно. Как ты думаешь, туда незаметно пробраться можно? Так, чтоб охрана не засекла?
Вася задумался.
— Пацаны маленькие через заднее окно лазили — я видел, — у них денег не было за билет заплатить… Окно открыто, духота потому что.
— Так вот, — говорю, — что я думаю… Во сколько примерно концерт заканчивается?
— Часов в девять…
— Сегодня в десять часов я залезу через это окошко, посмотрю, что и как. Где у них там подвал?
— Это… в общем… Давай я с тобой пойду! Покажу, помогу заодно, — неожиданно предложил Вася.
Я заколебалась. Вообще-то я всегда работаю одна. На себя как-то удобнее и рассчитывать — сама себя ведь не подведешь. Но… в принципе, можно попробовать. Тем более что Василий лучше меня знает, где у них что там расположено.
— Ну хорошо, пойдем.
Василий после моих слов ужасно развеселился. Заказал себе еще бутылочку пива, даже порывался взять водки, чтобы выпить за успех дела, но я не позволила — сейчас выпьем, захочется еще, к вечеру отходняк пойдет, а какая работа с больной головой?
Чтобы отвлечь своего приятеля от подобных желаний, я поведала ему историю о маньяке, преследовавшем меня вчера ночью в парке.
— Здорово! — восхитился Василий. — Вот тебе повезло — живого маньяка видела! Я обязательно песню про это напишу!
Он стал бормотать про себя какие-то слова, что-то вроде: «Извращенец шел по улице, на Татьяну мерзко жмурился…»
Мне стало скучно, и я решила прервать его творческий процесс:
— Пойдем, Вась, ко мне зайдем, посидим. До вечера времени еще полно, а одна сбешусь я в четырех стенах.
Предложение было с готовностью принято, и мы двинулись по улице. Оказалось, что Вася, если захочет, может быть жутко надоедливым — по дороге ему удалось уломать меня купить бутылочку водки. Получив вожделенный предмет, он радостно вертел его в руках, разглядывал этикетку, ковырял ногтем пробку, тряс бутылку возле уха — слушал, как внутри переливается жидкость.
— Ну вот, — сказал он, когда мы подходили к подъезду, — посидим сейчас хорошо и пойдем. От одной бутылочки ведь ничего не будет, правда?
Я вдруг подумала, что уже, наверное, несколько лет не встречала абсолютно непьющего мужика. Зато алкашей — сколько угодно!
Мы поднялись по лестнице на восьмой этаж — лифт, как обычно, не работал.
— Посмотри, Вась, в почтовом ящике у меня ничего нет? — попросила я своего спутника.
По какому-то странному замыслу управдома почтовые ящики находились у нас не там, где они должны находиться — на первом этаже, а на каждом этаже, по числу квартир на лестничной клетке. Сколько раз уже, сталкиваясь с почтальоном по утрам, я была вынуждена выслушивать от него жалобы! Как будто это я виновата!
Василий отстал и, насвистывая песенку, принялся греметь жестяной крышкой ящика. Я вынула ключи, открыла дверь и вошла в квартиру.
— Ну долго ты там еще будешь… — Я хотела прибавить «возиться», но слово, как пишут во всяких там бульварных детективах, «застыло у меня на губах».
Потому что виском я ощутила холодную сталь пистолетного ствола.
— Тихо, тихо, проходи, — услышала чей-то хриплый шепот.
Я тихо прошла — что еще оставалось мне делать? Попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть, кому этот шепот принадлежит.
— Башкой не верти, — так же негромко и хрипло посоветовали мне.
Пришлось повиноваться. Меня провели на кухню и велели смотреть в окно. Дуло пистолета упиралось теперь мне в затылок. Солнце светило мне прямо в глаза. Я зажмурилась. Вот тебе и попили водочки. Интересно, кто это такие?
Из прихожей послышались грубые крики, звуки ударов. Захлопнулась дверь. На секунду наступила тишина, потом я снова услышала удар и Васину матерщину. Звук взводимого курка. Зажмурившись, я с тоской ждала выстрела. Однако пистолет, давящий мне затылок, исчез. Меня грубо взяли за плечо и развернули.
— Садись, красавица.
Я присела на табурет и посмотрела на своего незваного гостя: мужик лет тридцати — тридцати пяти, небритый, в спортивном костюме — олимпийка на голое тело и старые трикошки, пальцы на руках в тюремных наколках-перстнях. В общем, стандартный рецидивист. Ухмыляясь, он без всякого стеснения ел меня глазами. Черт меня дернул сегодня так вырядиться — маечка и мини-юбочка.
В дверях появился второй браток, одетый поприличнее — джинсы и рубашка в горошек. Он вел Васю, приставив ему пистолет к виску.
— Сядь рядом с ней.
Урка в спортивном костюме заботливо пододвинул стул.
Вася сел.
— Димон, посторожи их, побазарь пока с пацаном, я схожу поссу, — сказал тот, что привел Васю.
Уже из недр квартиры я вновь услышала его голос:
— Эй ты, блядь, где у тебя сортир тут?
Я предпочла не отвечать — пускай сам ищет.
— Ну чо, братан, — Димон присел перед Васей на корточки, поигрывая пистолетом, — чо скажешь?
Вася молчал.
— Нам тебя наказать велели.
— А кто велел-то? — вырвалось у меня.
Бандит с удивлением взглянул на меня, потом вновь на Василия.
— Телка у тебя, братан, разговорчивая.
Ага, значит, они искали встречи только с моим приятелем, не со мной, иначе бы знали, кто я такая, и, уж точно, так пренебрежительно со мной не обращались бы. Ну что ж, это даже лучше, что меня в расчет не берут. Эх, были б они без стволов, я б им показала, где раки зимуют. Хотя, в принципе, если сейчас побыстрее и потише вырубить этого товарища и встретить второго, то…
Застегивая на ходу ширинку, на кухню вошел второй.
Нет, отпадает, раньше надо было.
— Ну чо, Серый? — спросил его Димон. — Отлил?
Серый вытащил из кармана мои гадальные кости.
— Смотри, какие бирюльки нашел! — сказал он и кинул их на стол. — Щас гадать буду. — Он неприятно заржал.
Я посмотрела на комбинацию, которая выпала на костях, и усмехнулась: 2+36+17. Получается — «вас могут ожидать неприятности». Кости кинул бандит, значит, и гадание адресовано ему. Ну а если его ожидают неприятности, то нас с Васей ожидает полное наоборот. Это хорошо.
Димон положил свой пистолет в карман и выпрямился.
— Чо, Серый, делать будем? — обратился он к вошедшему.
— Наказывать будем.
— Как?
— Сурово, — ответил тот.
Сунул ствол за пояс и засучил рукав на правой руке.
Вася заметно изменился в лице.
Но у Димона явно уже родилась другая идея.
— Давай, Серый, так сделаем — ты побазаришь с этим чертом, а я — с его телкой, — предложил он своему подельнику.
Тот нахмурился.
— А потом поменяемся, — добавил Димон.
— Ну ладно…
Бандюга Димон довольно хохотнул и, схватив меня за руку, потащил из кухни. Я не сопротивлялась — рано еще. А вот Василий решил, что пришло время вступаться за мою честь. Он толкнул похотливого Димона в плечо, но подскочивший Серый с размаху ударил моего защитника кулаком в лицо. Вася слетел со стула и приложился головой к холодильнику. Димон вытащил меня из кухни в спальню и толкнул на кровать.
«Какой кавалер нетерпеливый», — подумала я, нащупывая под подушкой глубокую тарелку — ела в постели печенье и забыла ее здесь. Как оказалось, к счастью.
— Вставай, бля! Вставай, чмо лохматое! — послышалось из кухни.
Ого, надо торопиться, а то Васю, по-моему, скоро ухайдакают.
Димон одной рукой прижал меня к постели, а другой до боли сжал мою грудь. Я вскрикнула, а он страшно засопел.
Пора действовать. Я незаметно вытащила из-под подушки тарелку и изо всех сил ударила его по голове. Тарелка разлетелась вдребезги. Димон обмяк и упал на меня. Я спихнула его на пол и выхватила у него из кармана ствол. Сняла с предохранителя и ринулась на кухню.
Видно, Серый понял, что в спальне происходит что-то не так, и пошел посмотреть. А может, просто не захотел ждать своей очереди. Так или иначе, я наткнулась на него, когда он выходил из кухни. В его руке был пистолет, но Серый не успел даже поднять его — он лишь обескураженно уставился на меня и разинул варежку.
Вскинув Димонов ствол, я почти не целясь выстрелила бандюге в разверстую пасть. Он издал жуткий клокочущий звук и опрокинулся навзничь. Я кинулась на кухню.
Вася — слава богу, живой — со стоном поднимался с пола. Голова его была окровавлена. К стенке прилип клок белых его волос, измазанных в крови.
— Он, паскуда, меня постричь хотел, — поднявшись наконец, сообщил Василий, — сначала рукояткой пистолета по башке… Я уже не соображал ничего, а он… волосы резать… Сука!
Было видно, что ему неловко оттого, что я, слабая женщина, сокрушила двух бандитов, а он только получил пару раз по морде, да еще и подвергся унизительной стрижке.
— Двигаться в состоянии? — спросила я у него.
— Да-да, — с готовностью воскликнул Вася, — что мне нужно сделать?
— Пойдем, поможешь мне связать того типа.
Я захватила из ванной бельевых веревок и вошла в спальню. Следом за мной и Вася.
— Ты что, убила его… того… в коридоре? — почему-то шепотом спросил он.
— Да, — просто ответила я.
Вася выполз в коридор, наклонился к распростертому Серому с разнесенной вдребезги головой. Глаза его помутнели и закатились, ноги подкосились, и он брякнулся рядом с бездыханным трупом.
Телячьи нежности!
Подумаешь, урку какого-то завалила. Даже с чисто юридической точки зрения мне, по-моему, ничего не грозит — самозащита ведь. А если честно, так мне совсем не было жалко убитого. Бандит, он и есть бандит. Моя работа слюни распускать не позволяет. Тем более что труп.
Пришлось приводить в сознание своего крутого рокера — водой отливать, нашатырем пичкать. Наконец он сложился пополам, сел, потряс головой и со страхом и уважением взглянул на меня.
— Ну ты… круто…
Мы вошли в спальню. Поверженный Димон с трудом поднимался с пола, держась обеими руками за голову. Василий, уже пришедший в себя, аки лев кинулся на него, беспорядочно молотя руками и ногами, но не причиняя, впрочем, бандиту особого вреда. Я посоветовала Васе не тратить силы, взяла со столика и протянула ему бронзовый канделябр, из которого предварительно вынула свечу. Кстати, вещь довольно дорогая, антиквариат, за большие деньги покупала. Ну ладно, для хорошего человека ничего не жалко.
Вася обеими руками схватил канделябр и со звериным рыком торжества изо всех сил хватил Димона по голове. Тот молча брякнулся на пол.
Я поставила канделябр на место и нащупала у бандита пульс. Живой. Не голова у человека, а министерство обороны. Мне бы такую.
Вдвоем с Васей мы связали его по рукам и ногам. Вытащили в коридор и уложили рядом с трупом. Димон так и не пришел в себя. Я задумалась — а что дальше?
— Давай просто вытащим их в подъезд, и лады, — предложил Василий, расчесывая моим гребешком свои поредевшие волосы. Ссадину на лбу я залепила ему лейкопластырем.
— Давай вытащим, — согласилась я.
А куда их еще? В милицию сдавать? Возни-то… Жильцы увидят, сами ментов и вызовут. Я лишь позвоню кое-кому из управления, проясню ситуацию — сохраняю старые знакомства на подобные случаи. А вот из квартиры нам надо уходить.
— Кстати, — спросила я у Васи, — ты кому сказал, что у меня жить будешь? Тебя ведь они искали, не меня.
— Да никому, кроме ребят. Но ребята даже и адреса твоего не знают…
— Странно…
— Да, странно… Хотя! Я ж, дурак, твой телефон Петровичу давал, директору «Запада»! Чтобы он звонил мне, если что с концертом изменится. Он по телефону адрес-то и узнал. Значит, и правда, что… — Он не договорил.
— Что и требовалось доказать! — резюмировала я.
Надо этого Петровича «разъяснить». Только побыстрее, пока он меня не разъяснил . Мужик он, я гляжу, шустрый. Несомненно, что некоторое отношение к исчезновению Виталика он имеет.
Пока Вася перетаскивал недвижные тела бандитов на лестничную площадку, я позвонила знакомому полковнику и сообщила, что подкинула ему работенку. Меня он знал довольно давно, так что лишних вопросов не задавал. Обещал немедленно выехать. Даже поблагодарил.
Я взяла бутылку водки, чудом уцелевшую после всех этих событий, положила в сумочку свои документы, гадальные кости и покинула квартиру. На лестничной площадке Вася аккуратно прислонил Димона, уже открывшего глаза, к стеночке. Труп Серого уложил рядом с мусоропроводом. Никак, наверное, не мог Василий простить этому человеку надругательства над своей прической.
Мы вышли из дома и сели на первый попавшийся трамвай.
