Глава 7
ДВОЙНИК
Домой я добралась к шести часам утра.
Решив, что позднее утро мудренее утра раннего и что моему телесному составу необходим небольшой отдых, я поставила будильник на полдень и завалилась в постель.
…Услышав звонок, мой организм возмущенно просигнализировал мозгу:
«Не верь! Еще не прошло и часа с тех пор, как ты заснула! Биологические часы никогда не врут!»
Однако звонок повторялся с настойчивостью, достойной лучшего применения.
Похоже, что это не будильник.
Так и есть.
Кто-то звонил в мою дверь, не желая прерывать это садистское занятие.
Накинув халат, я добрела до прихожей.
Визитером оказался не кто иной, как участковый Лютиков. Он строго козырнул и потребовал немедленно ответить на его вопросы.
— Который час? — зевнула я.
— Час расплаты, — грозно ответил милиционер.
— А поточнее?
— Половина восьмого, если вам угодно.
— Мне угодно спать, но раз уж вы пришли, давайте побеседуем.
Я впустила участкового и пригласила его пройти, — Только предупреждаю, что спросонья я могу наговорить чего угодно, так что потом вполне буду вправе отказаться от своих показаний, ссылаясь на невменяемое состояние, — добавила я.
Лютиков тяжело вздохнул.
— Ну, рассказывайте, — начал он, присаживаясь на кухонный табурет.
И почему это милиционеры всегда проходят на кухню? Думают, что я стану угощать их кофе?
— Наша Таня громко плачет. Уронила в речку мячик… — начала я, массируя висок.
— Вы что, издеваетесь? — вскочил участковый.
— Вы сами сказали — рассказывайте. Так?
— Так.
— А что рассказывать — не уточнили. Если хотите продолжать беседу, давайте поконкретнее.
— Как вы провели вчерашний день?
— Сначала я беседовала с вами. Потом любовалась на фонтаны.
Потом… дайте припомнить… Потом я выиграла в рулетку двести… нет, двести пятьдесят тысяч долларов. Потом легла спать, а вы меня разбудили.
— Опять издеваетесь? — злобно посмотрел на меня милиционер. — А между прочим, на вас уже можно заводить уголовное дело.
— От сумы да от тюрьмы не зарекаются. Русская народная мудрость.
Лютиков отложил в сторону свою папку и с участием посмотрел на меня.
— А вы, часом, не сумасшедшая? На учете у психиатра не состоите?
— Пока нет, — осторожно ответила я. — Хотя главный врач здешней психушки, Коля Габсбург, — мой хороший знакомый. Недавно мы с ним проводили эксперименты, по исследованию речевого потока под действием мескалина. Это такое наркотическое средство, добываемое из особого сорта мексиканских кактусов. Коля принял на грудь хорошую дозу, а я за ним записывала. Потрясающие результаты. Вы представляете, оказывается, что…
— Не представляю, — категорически заявил милиционер. — Не желаю слушать вашу белиберду. А за мошенничество, между прочим, срок полагается.
— Не спорю, — согласилась я. — Но какое это имеет отношение ко мне?
Лютиков злорадно улыбнулся и выудил из своей папки соединенные скрепкой листочки:
— А вот послушайте. Вчера, в четырнадцать двадцать пять, в местное отделение милиции поступила жалоба от гражданки Никаноровой А. Я., которая воспользовалась услугами гадалки, остановившей ее на улице. Гадалка потребовала от гражданки Никаноровой двести тысяч рублей в качестве предоплаты, обещая рассказать ей о ее прошлом и будущем. После получения денег гадалка, глядя в глаза гражданке Никаноровой, объявила потерпевшей, что у нее была тяжелая жизнь и что впереди у нее казенный дом и дальняя дорога. Вслед за этим гадалка исчезла с места происшествия в неизвестном направлении.
— Ну и что? — спросила я.
— А то, что аналогичные жалобы были получены еще от шести потерпевших! — захлопнул папку Лютиков. — И все женщины были одурачены, именно в нашем районе!
— Как странно, — проговорила я. — Почему-то мужчинам почти неинтересно знать про свое будущее. Не говоря уже о прошлом. Или нет? Вот вы, например…
— Бросьте дурака валять! — закричал Лютиков. — Я прекрасно знаю, что у вас сдвиг по фазе на всякой мистической почве. Но до сих пор вы не отваживались на прямой обман честных трудящихся!
— Так вы решили, что это была я? Ну уж нет, я зарабатываю себе на жизнь совсем другим способом. И, кстати, честно плачу налоги. Хотя в налоговой инспекции мне почему-то не верят, когда я приношу им декларацию.
— Вы что, хотите сказать, что у вас появился двойник? — сорвался на визг Лютиков.
— А что? — повела я бровями. — Запросто. Раз — и материализовался.
Такое бывает. Вот в прошлом тысячелетии была похожая история, так там…
— Я прекрасно знаю, что у вас есть лицензия частного детектива, — оборвал меня Лютиков, пытаясь говорить медленно и спокойно. У него это, кстати, очень плохо получалось. — И до сих пор вы держались в рамках закона. Во всяком случае, мне вас почти не в чем упрекнуть. Но сейчас мне кажется, что вы просто решили немного подзаработать. Ведь в моем районе, кроме вас, нет ни одного человека, который бы столь бурно интересовался разной чертовщиной.
— Не буду вдаваться в долгие дискуссии, хотя это вовсе не чертовщина. Лучше я пойду досыпать, а вы полюбуйтесь пока…
И я кинула ему через стол два скомканных авиабилета, которые так и оставались лежать у меня в сумочке со вчерашнего дня.
Через минуту смущенный Лютиков заглянул ко мне в спальню.
— Ошибочка вышла, — извиняющимся тоном пробормотал он. — Прошу принять мои извинения.
— Будем считать, что все это мне приснилось, — ответила я. — Не забудьте захлопнуть дверь.
Через час раздался новый звонок, на этот раз — телефонный.
— Доброе утро, — проговорила я. — И кто же у нас такая ранняя пташка?
В трубке слышалось только чье-то частое дыхание.
— По-моему, у вас в легких хрипы, — отметила я. — Вы, наверное, много курите? — Молчание.
— Ольга, это вы? — спросила я напрямик. — Что, вам снова кто-то не дает спокойно жить?
На том конце провода послышались сдавленные рыдания.
Трубку бросили на рычаг.
Я пожала плечами.
Как бы то ни было, нехорошо использовать телефон не по назначению.
Равно как все остальное.
Поспать, очевидно, уже не удастся. Потерев слипающиеся глаза, я направилась в ванную. После холодного душа моя душа несколько прояснилась. А после двух чашек кофе и четырех сигарет я окончательно пришла в нормальное состояние.
Я хлопнула себя по лбу. Как я могла забыть про тысячелистник!
Где там наши стебельки? Займемся гаданием. По научному — ахиллеомантикой.
Сосредоточившись, я отсчитала пятьдесят стеблей и аккуратно положила их на стол, покрытый желтой шелковой скатертью.
Закрыв глаза, правой рукой я взяла один стебель и сразу же отложила его далеко в сторону. Больше он мне не понадобится Оставшиеся сорок девять обеими руками разделила по центру на два пучка.
Левый я зажала в левой руке, а из правого правой рукой взяла один стебель и поместила его между мизинцем и безымянным пальцем левой руки.
Затем стала осторожно вынимать правой рукой из левого пучка по четыре стебля. Оставшиеся стебли поместила между безымянным и средним пальцами левой руки.
Отсчитанные по четыре стебли правой рукой возвратила налево.
Стараясь сосредоточиться на ситуации, сложившейся в деле о кассетах, той же рукой я взяла правый пучок и левой стала извлекать из него также по четыре стебля.
Остаток — между средним и указательным пальцами левой руки.
Итак, что у нас справа? Девять стеблей в комбинации 1+4+4. Отложим их в сторону.
Оставшиеся снова соберем в пучок.
Я смотрела на лежащий передо мной сухой тысячелистник и в который раз удивлялась силе чисел.
Вот в этой кучке 40 стеблей. Не больше и не меньше. Равно как число стеблей в моей правой руке всегда равнялось девяти или пяти.
Итак, продолжим.
С оставшимся пучком я повторила те же действия. Этот этап операции носил название «Изменение».
Теперь я знала, что между пальцами моей левой руки должно оказаться 4 или 8 стеблей. Сколько там? Восемь. В комбинации 1+4+3.
А в пучке, соответственно, 32.
После третьего этапа «Изменения» в пальцах левой руки образовались такие же комбинации стеблей, что и во втором этапе.
Оставшиеся стебли делим на 4. Получаем шесть, или «старая инь». Вот первая черточка гексаграммы и готова.
С монетами, конечно, проще и быстрее. Но если правильно настроиться во время ахилдеомантики, то можно вникнуть в ситуацию еще до построения гексаграммы.
К моменту, когда был проведен полный цикл из шести ступеней — считай, 18 «Изменений», — прошло ни много ни мало полтора часа.
Аккуратно преобразовав несколько «старых» черт в противоположные (это обязательная процедура), я вскоре получила вторичную гексаграмму, служащую комментарием к основной.
Мгновенно воспроизведя в уме мантические формулы и афоризмы к этим гексаграммам, я особо отметила указание на то, что тема стойкости красной нитью проходит через все толкования.
И кое-что еще привлекло мое внимание. Так, в афоризмах гексаграммы Суй говорилось: «Сблизишься с малыми детьми — потеряешь возмужалых людей».
Возмужалых людей я уже потеряла. Одного мужеска пола, другого женска. А малые дети: Олеги, Ольги да Андреи, судя по всему, склонны к большим шалостям. Которые приводят к еще большим неприятностям.
«Если и выйдя из ворот будешь связан с правильным для тебя, то будешь иметь успех».
Что ж, пока, как мне кажется, я действую правильно. А выйти из ворот, то бишь из двери собственной квартиры, мне сегодня придется обязательно.
Мои размышления прервал телефонный звонок.
— Это вы, милочка? — раздался в трубке томный голос Веры Эрлих. — Я только что говорила с клиентом моего покойного Семена.
— Она с вами? Вы можете передать ей трубку? — вскочила я с тахты.
— А как вы узнали, что это женщина? — удивилась мадам Эрлих.
— Долго рассказывать, — торопила я ее. — Ну, где же она?
— Она должна прийти ко мне через два часа. Может быть, и вы заглянете? И не забудьте про карты Таро!
Не забуду! Такое не забывается! Это я про вчерашнее гадание, когда одна и та же комбинация выпала два раза. Кому рассказать — не поверят.
Я положила колоду Таро в карман, нашла в шкафу твердую квадратную сумочку и опустила в нее кассеты, переданные мне Андреем.
Захлопнув дверь, я в нерешительности остановилась на пороге.
Пожалуй, пока все идет правильно.
А откуда у меня ощущение, что я о чем-то забыла?
Ах да! Толкования к дополнительной гексаграмме!
Что там говорится?
Спускаясь по лестнице, я напряженно хмурила брови и вспоминала древние толкования сочетания Чжунь, оно же — Начальная Трудность.
Ага, вспомнила!
«В трудности, в нерешительности четверка коней…»
Да куда же вы меня тащите?!
Задумавшись над толкованием, я не обратила внимания на двух крепких парней, следовавших за мной от самого подъезда.
И теперь эти молодцы, аккуратно подхватив меня под руки, стремительно волокли к стоявшему неподалеку автомобилю.
Они молча затолкали меня в салон. Тот из них, что повыше, уселся за руль, быстро обежав вокруг вишневой «девятки», а тот, что помоложе, плюхнулся на сиденье рядом со мной и нехорошо подмигнул:
— Поедем, красотка, кататься.
— Кататься так кататься, — пожала я плечами.
В конце концов, похищение — это еще не повод для того, чтобы прервать анализ толкований.
Пока шофер заводил мотор, а мой сосед изучающе посматривал на меня, я закончила свои вычисления.
«В трудности, в нерешительности четверка коней тянет в разные стороны».
В моем случае коней оказывалось гораздо больше и тянули они, действительно, кто куда. Отчего и возник весь этот сыр-бор. А насчет нерешительности — это еще с какой стороны посмотреть. Ничего, придет время — посмотрим со всех сторон.
«Выйдешь на оленя без ловчего — лишь попусту войдешь в лес».
Ловчий в данном случае — я. Охотник — тоже я. А если кое-кто думает, что я олень, то он жестоко ошибается. И скоро он в этом убедится.
«Слезы до крови — льются сплошным потоком».
Я печально вздохнула. Крови, пожалуй, в моей истории было многовато, и я боялась, что эта солоноватая жидкость сегодня прольется еще не раз.
Что касается другой, прозрачной соленой жидкости, которая течет у человека из глаз, а не из того места, в котором пуля или нож проделали дырку, то потеря этой субстанции не так опасна для жизни.
Похититель, сидевший рядом со мной, толкнул меня локтем в бок и весело заявил:
— Не кручинься, красотка. Мы тебя не обидим.
— И на том спасибо. Я со своей стороны тоже постараюсь не причинять вам вреда. — Парень расхохотался.
— Слышь, Ворона, — обратился он к своему коллеге по преступному миру, — она нас не тронет, ты усек?
— Ворона? — переспросила я, вспомнив слова моих соседей, которые передал мне участковый. — Это не вы недавно наведывались ко мне в квартиру?
Водитель машины обернулся и злобно взглянул на моего соседа:
— Язык бы тебе выдрать, Захар, и собакам скормить. Молчал бы лучше.
— Так ведь ей вроде уже как бы все равно, — попытался оправдаться Захар, — А это не тебе решать, — отозвался Ворона.
— Думаешь, Баланда ее в живых оставит? — не унимался Захар.
— Заткнись, — с угрозой в голосе прошипел водитель, выруливая из центра на шоссе, ведущее в загородную зону. — Лучше бы у меня был немой напарник.
Захар очень развеселился, представив себе противоправную личность, лишенную дара речи.
— А как бы ты с ним по фене ботал, Ворона? — давясь от смеха, поинтересовался Захар. — А если на дело идти? Помнишь, как нам пришлось повозиться с тем мужиком, что на электричку торопился, к примеру.
Ворона только вздохнул:
— Ты, Захар, находка для шпиона.
— А что, мы уже с ЦРУ закорифанились? — оживился Захар. — Вот здорово! Может, и на стажировку скатаем?
— Скатаем, — мрачно пообещал Ворона. — Голой задницей по топору.
Захар зашелся от хохота.
Машина остановилась возле чахлых посадок неподалеку от дачного поселка.
— Еще не пора? — справился Захар.
— Три минуты осталось, — отозвался Ворона. Он внимательно смотрел на часы, расположенные на панели управления. Когда стрелки достигли цифры три, Ворона вынул из «бардачка» мобильный телефон и нажал кнопку автоматической памяти.
В полном молчании выслушав приказ, он ограничился коротким «понял» и, спрятав телефон, снова завел мотор.
— Возвращаемся, — лаконично пояснил он напарнику. — Из-за вновь открывшихся обстоятельств.
Через полчаса машина притормозила у дома, в котором жила Вера Эрлих.
