Глава 4
Когда Тамара пошла к себе в кухню, я обернулась к Артему:
– Ну и как, высветилось что-нибудь?
– Даже не знаю. Так все хорошо, что просто сомнение берет.
– И правильно берет.
– А для чего надо было выяснять про девушку Антона?
– Понимаешь, Артем, когда я сама опрашивала всех домочадцев, мне показалось, что всем им этот вопрос крайне неприятен. Они старались поскорее ответить на него, и всех от него как будто коробило. У меня такое чувство, что все что-то знают и скрывают. Но что? И мне кажется, что подружка-то у погибшего была, но что-то с этой девушкой не то… Потому что все хотят замять этот вопрос. А тебе так не показалось?
– Честно говоря, нет. Может быть, они действительно не знают, была у водителя девушка или нет? А они могут и не знать. Дома он бывал редко. С раннего утра уезжал с хозяином и не возвращался до вечера. А поужинав, уходил. И где он обретался? Не думаю, что он об этом всем докладывал.
– Я считаю, что все они прекрасно знают! И девушка действительно была. И не где-то там, в заоблачной дали. Она бывала здесь, у него. Смотри, что я нашла в ванной комнате!
Я разжала кулак. Артем подошел ко мне поближе и стал рассматривать мою находку.
– А что это?
Я с усмешкой посмотрела на лейтенанта милиции:
– Артем, тебе сколько лет?
– Двадцать пять. И при чем здесь мой возраст?
– Хорошо. Объясняю популярно – для не совсем компетентных товарищей. Это – украшение с нижнего женского белья! С трусиков, например, или с бюстгалтера. Видишь, крохотный атласный цветочек, в середине которого пришита белая перламутровая бусинка. Цветочек черного цвета, так что, думаю, белье было тоже черным.
– А может, это с белья поварихи?
Я посмотрела на Артема, как на человека, сказавшего абсолютную чушь.
– А ты знаешь, что такое белье продают только в дорогих салонах? И стоит оно… очень прилично стоит! Не думаю, что домработница стала бы его покупать, это как раз половина ее зарплаты, если не больше. К тому же, такое белье имеет, как правило, особый фасон, при котором максимально открыты некоторые части тела… ну, ты понимаешь? Зачем немолодой одинокой женщине такое мини-бикини? Тем более с ее-то комплекцией…
– Значит, все-таки это девушка Антона… и она заходила в его комнату и пользовалась ванной, – задумчиво пробубнил Артем.
– Думаю, да. И если она в нижнем белье была в его ванной комнате, значит, их отношения назвать платоническими вряд ли кому-либо удастся…
– Татьяна, – вдруг спохватился он, – а ведь ты изъяла это вещественное доказательство без соответствующих процессуально-правовых процедур?!
Вот что значит мент! Я порадовалась своей находке, которая рассказала нам о многом, а он попенял мне, что я «изъяла ее без соответствующих процедур». Нет, когда я работала в прокуратуре, я тоже следила за тем, чтобы вещественные доказательства изымались, по возможности, в присутствии понятых. Но что же мне сейчас – всех жителей этого дома созвать на осмотр атласного цветочка с чьих-то трусиков?
– Ну и что? Я ж для себя изъяла, не для вас. А ты, товарищ лейтенант, ищи себе другие доказательства, если хочешь!
Артем обиженно засопел и начал копаться в своих записях.
– Кстати, нас звали обедать, – буркнул он.
О! Приятная новость. Интересно, что на этот раз в меню у Тамары?
– Артем, а мы еще не поговорили с Кристиной. Это дочь Василевского от первого брака. Она живет с отцом. В прошлый раз нам поговорить не удалось: девочка была расстроена ссорой со своим парнем. По-моему, они даже расстались. Надеюсь, она уже успокоилась.
– Я насчет нее осведомился, мне сказали, что она в своей комнате и еще не выходила сегодня.
– Черт возьми! Совсем как английские лорды! Наверное, хорошо так жить: до обеда не выходить из комнаты и вообще, выходить, когда вздумается, к накрытому столу, например. Однако после обеда эту мадмуазель нам придется-таки потревожить.
– Да, ждать нельзя, надо раскрывать преступление по горячим следам.
Мы с Артемом по очереди сходили в туалет для обслуги, помыли там руки и поднялись на второй этаж, в кухню. Все как раз усаживались за стол. Василевский уже восседал на высоком деревянном кресле с подлокотниками, резном и похожем на трон. Инна говорила о чем-то с Тамарой. Потом она взяла с рабочего стола корзинку с хлебом и тоже села за стол, рядом с мужем.
– Дмитрий Алексеевич, а где Кристина? Нам хотелось бы побеседовать и с ней, – сказала я.
– Я заходил к ней, ей нездоровится. Она, кажется, отравилась в кафе. Вчера они ели с подругой… как это называется?… В общем, сырую рыбу.
– Тьфу, гадость какая! – тихо выругалась Тамара.
– Она была в суши-баре? – спросила Инна. – Дмитрий, дорогой, я ведь предупреждала: не разрешай Кристине питаться в кафе и барах. Там можно подхватить кишечную инфекцию. Тем более эти японские блюда! Ты, кстати, вызвал ей врача?
– Я предлагал, она не хочет, говорит, мол, так отлежусь.
– Что значит: «она не хочет»?! А если это что-то серьезное? У нее что, рвота была? Нет, я пойду сама ее проведаю. Начинайте тут без меня.
Инна встала и с самым решительным видом вышла из кухни. Василевский посмотрел на повариху:
– Тамара, давай, не задерживай меня, мне еще в магазин надо!
– Даю, Дмитрий Лексеич, уже даю! – Тамара поставила перед Василевским тарелку с чем-то дымящимся и пахнущим очень аппетитно. – А вы будете суп с фрикадельками?
Мы с Артемом переглянулись:
– Да мы не знаем… Мы думали просто чаю попить…
– Тамара, зачем спрашиваешь? Наливай, люди молодые, им для работы много энергии требуется.
Тамара налила и нам по тарелке супа. Мы с Артемом принялись за еду. Суп был очень хорош, среди ломтиков оранжевой морковки плавали фрикадельки, такие маленькие и такие вкусные! И что только Тамара кладет в фарш? Я заметила, как старательно Артем орудует ложкой. Даже Василевский улыбнулся, глядя на него.
В кухню вошла Инна:
– Тамара, зачем ты дала Кристине ромашковый чай?
– Так ведь мы в деревне всегда пили настой из ромашки, если болел живот или желудок…
– «Мы в деревне»! Тоже мне, профессора народной медицины! Сейчас появились такие хорошие новые медикаментозные средства! – Инна села за стол.
– Таблетки ваши – это все химия одна, отрава! А природа, она человеку все для пользы дает. Нас бабушка в детстве травами поила – и ничего, все здоровые выросли. Без врачей, без таблеток! А бабушка моя до сих пор жива, хотя девятый десяток давно уже разменяла. И травы пьет, а таблетки не признает совсем, – проворчала Тамара, ставя перед Инной тарелку.
– Я думаю, надо дать ей касторового масла, это быстро очистит желудок, – Инна посмотрела на мужа, – как ты думаешь, дорогой?
– Касторка? Но ведь это так противно!
– Противно, зато эффективно!.. Это что, фрикадельки? Я же сказала: я не ем свинину! – Инна отпрянула от тарелки и посмотрела на нее с таким отвращением, как будто в ней плавали живые лягушки.
– Так ведь фарш не чисто свиной, а пополам с говядиной, – попыталась оправдываться Тамара.
– Все равно – не ем. Убери! Что у тебя на второе?
– Перец фаршированный… – Тамара унесла тарелку на рабочий стол.
– А мясо какое?
– Говядина.
– Ладно, давай… – милостиво разрешила Инна.
– Инна, ты зря не ешь суп, очень вкусно, – сказал Василевский, отодвигая от себя пустую тарелку.
– Дорогой, ты же знаешь, я не ем свинину, она очень жирная. И потом, свинья – грязное животное, она ест всякие помои и падаль.
Тамара поставила перед супругами по тарелке, где лежали фаршированные перцы. Потом такие же тарелки появились и перед нами.
– Товарищ лейтенант, когда мне можно будет забрать тело Антона из морга? – спросил Василевский Артема.
Тот посмотрел на хозяина дома и наморщил лоб:
– Я узнаю. Я вам позвоню…
– Мы отвезем его в деревню, – сказал Дмитрий Алексеевич, ловко разрезая перец поперек на небольшие кусочки, – я уже позвонил Маше и Ивану… они готовят место на кладбище, поближе к родителям Антона.
– Дмитрий Лексеич, а мне можно будет поехать с вами? Я тоже хочу проводить Антошу в последний путь… – Тамара хлюпнула носом и отвернулась.
– Да, конечно. Я думаю, всем нам надо поехать…
– Кроме меня. Я не могу отменить занятия по фитнесу, тренеру заплачено вперед. – Инна поднесла ко рту крохотный кусочек перчика, наколотый на вилку.
Некоторое время все ели молча.
– Тамара, подавай чай, – сказал Василевский.
– А мне апельсиновый сок, – добавила Инна.
– А вам? – спросила Тамара нас с Артемом.
Нам обоим захотелось кофе. И Тамара налила нам по чашке. Василевский выпил свою чашку чаю, поблагодарил Тамару и уехал, его ждали неотложные дела. Инна встала из-за стола с видом человека, съевшего тухлый помидор, и ушла к себе, ничего никому не сказав. Мы остались в столовой втроем.
– Спасибо, Тамара, все было очень вкусно, – сказала я.
– Да, очень-очень вкусно, я в жизни не ел ничего подобного! – поддакнул Артем.
Тамара прямо расцвела при этих словах.
– Может, вам добавочки? А? Молодые люди!
– Нет, нет, спасибо, – выпалили мы в один голос с Артемом. Он красноречиво погладил свой живот, откинувшись на стуле.
Я покинула кухню и прошла в комнату Кристины.
Она лежала на кровати, на спине, положив одну руку на лоб, и смотрела в потолок. Я вошла, предварительно постучавшись. Девушка перевела взгляд на меня и снова уставилась в потолок.
– Кристина, к вам можно? – спросила я.
Она не ответила и продолжала лежать с безучастным видом.
– Как вы себя чувствуете? – спросила я.
– Неважно, – голос ее был тихим и слабым.
– Может, вам лучше показаться врачу?
– Я не люблю врачей. С детства их боюсь.
– Кристина, вы еще не помирились со своим молодым человеком? Извините, конечно, что я лезу в вашу личную жизнь…
– Нет, не помирились. Он ушел от меня. Да я сама виновата…
– Не переживайте так. Поверьте моему опыту: люди часто ссорятся на пустом месте, разбегаются, наговорив друг другу всяких гадостей… Но пройдет время, страсти улягутся, и люди начинают смотреть на свою ссору по-другому. И часто потом мирятся…
– Мы не помиримся, я знаю…
– Откуда вы можете знать, у вас так мало жизненного опыта!
Она оставила мои слова без ответа. Конечно, ей сейчас кажется, что целый мир рухнул, и спорить с ней бесполезно. Потому я перевела разговор в другое русло:
– Ваш папа сказал вам об Антоне?
– Да.
– Вы поедете к нему на родину, на похороны?
– Если я к тому времени поправлюсь. Но вообще-то, я не хотела бы ехать туда: не люблю похороны. Все плачут, причитают… Мне становится так тоскливо!
– Кристина, вы не знаете, у Антона была девушка?
Кристина взглянула на меня и снова уставилась в потолок:
– Ну и что?
– Хорошо бы сообщить ей… она, наверное, не знает о том, что случилось… У вас, случайно, нет ее телефона или каких-нибудь сведений о ней самой?
– Нет… Извините, мне плохо, меня тошнит… и живот болит.
– Хорошо, я оставлю вас. Поправляйтесь! Но к врачу все-таки стоило бы обратиться.
Девушка оставила мой совет без внимания. Я вышла.
В кухне Артем о чем-то разговаривал с поварихой. Когда я вошла туда, он сообщил, что ему надо срочно ехать в отдел. Мы еще раз поблагодарили Тамару за вкусный обед и двинулись к выходу. Тамара проводила нас за дверь, прикрикнула на Лорда, который, конечно же, не забыл облаять нас как следует на прощание. Когда мы сели в мою машину, Артем сказал, что ему только что звонили из отдела и просили приехать. Оказывается, нашли пистолет – на той же поляне, где обнаружили тело Антона. Сняли с оружия отпечатки – «пальцы» принадлежали явно мужчине. Пробили их по картотеке – таких «пальчиков» там не оказалось. На всякий случай они решили взять отпечатки у Василевского.
– А у него-то зачем? – удивилась я.
– Сказали, на всякий случай.
Мы выехали за ворота, которые Тамара открыла нам с помощью пульта, и направились в сторону города. Дорога бежала между коттеджами с одной стороны, и чистым полем – с другой. Но вот пошли дома-десятиэтажки с магазинами, торговые ряды – начался город. Я высадила Артема у остановки маршрутки, ему надо было ехать к себе в отделение. Мы попрощались, и я поехала обратно. Я хотела еще сегодня увидеться с охранником Гошей.
Я нашла указанный Тамарой дом, остановилась возле него и посигналила. Ни ворота, ни калитка не дрогнули. Они были большие, железные, с замысловатым узором по краям.
– И как же мне попасть в эту крепость? – спросила я сама у себя и вышла из машины. Тут я заметила переговорное устройство на столбе у калитки, подошла к нему и нажала на кнопку с изображением колокольчика.
– Вас слушают, – тут же раздался голос из устройства.
– Я – частный детектив Татьяна Иванова, мне надо поговорить с охранником Гошей.
Я услышала мягкий щелчок и увидела, как калитка чуть приоткрылась. Потянув за ручку, я вошла во двор. Он был выложен светлой тротуарной плиткой. Дальше возвышался коттедж, примерной такой же, как у Василевского, только с колоннами. Справа от этого сооружения просматривался небольшой домик, как я поняла, для охраны. От него ко мне шел молодой человек лет двадцати пяти, в пестрой военной форме. Он остановился и попросил мои документы. Я показала.
– Гоша – это я, – сказал парень, – вернее, Григорий Лесников.
– А почему же все вас Гошей зовут? – удивилась я.
– Не знаю, с детдома так пошло. О чем вы хотели со мной поговорить?
– А мне-то вас как называть?
– Да хоть Вовой, мне все равно. Так какую тему перетирать будем?
Я внимательно посмотрела на Гошу: он что, фильмов про бандюков насмотрелся? Откуда такой жаргон? На вид – вроде нормальный парень. Или он просто крутого из себя корчит?
– Скажите, хм… Гоша, вы знаете Антона Архипова?
– Это который водила, из вон того дома с зеленой крышей? На пепельном «Форде» шефа своего выгуливает?
– Да, да…
– Ну, знаю.
– А зачем такие уточнения?
– Так я не знаю его фамилию, только знаю, что его Антоном зовут. А че?
– Вы не в курсе – девушка у него есть?
– А вам зачем?
– Надо, раз спрашиваю.
– А может, ему это повредит? Может, он тебе любовь обещал, а? – парень многозначительно мне подмигнул.
– Ему это уже никак не повредит. И не поможет тоже… Ну, так что там насчет его дамы сердца?
– Опоздала ты, лапочка, есть у него зазноба. – Гоша опять многозначительно подмигнул мне.
– А кто такая? Может, телефон ее у тебя есть?
– А зачем тебе? Отношения пойдешь выяснять? Брось! Пустое это дело. Ты свободных пацанов ищи. Я вот, например, свободный. Пока.
– Хорошо, я подумаю. А как все-таки насчет телефончика?
– Нету его у меня. Зачем мне телефон чужой девчонки?
– А кто она, ты хоть знаешь? Антон что-нибудь рассказывал тебе о ней?
– Не-а. Она какая-то загадочная. Кто такая, откуда – ничего мне Антон не сказал. Только говорил, что любит ее, все у них всерьез, и что он бы женился, но там какая-то бадяга с ее предками.
– Какая именно?
– Да я не в теме! Мы с Антоном про это не больно-то базарим. Он по жизни тип скрытный.
– А что же вы делали, когда он к тебе приходил?
– Мы по видаку порнуху смотрим, у меня ее много. Он, я думаю, стесняется в магазинах такое спрашивать, да и не все там взять можно. А у меня есть кое-что… – многообещающе заулыбался Гоша. – Может, зайдешь, посмотрим?..
– В другой раз, – пообещала я, – тороплюсь очень.
Я повернулась к калитке.
– Эй, как там тебя… детектив! А ты че про Тошку в прошедшем времени?…
Долго же до него доходило! Я пристально посмотрела на Гошу:
– Так ведь убили его!
Нахальная улыбка медленно сползла с губ охранника, и лицо его покрыла пепельная бледность.
– К-как…уб-били?! Кто?! Когда убили?!
– А вот это как раз я и выясняю. До свидания. – Я шагнула за калитку.
Ну, по крайней мере, это не он. Для Гоши это известие явно стало страшной новостью. Так притворяться парень его уровня умственных способностей вряд ли смог бы! Ну и хорошо, одним подозреваемым меньше. Да и что им было между собой делить? Разве что Антон не вернул Гоше видеокассету с порнушкой? Так я скорее поверю в то, что Гоша свои проблемы решает с помощью своих увесистых кулаков.
* * *
Вечером я сидела у себя в кухне, потягивала кофе, дымя сигареткой и раздумывая о странной смерти водителя. А что смерть его была странной – в этом сомнений не было. Ну кому, в самом деле, мог помешать бедный шоферюга, кому он перешел дорогу, да так, что его заказали! И ведь прав Артем: очень это похоже на работу киллера – пуля в лоб. Чтоб, значит, наверняка. И эта загадочная девушка, о которой все, похоже, знают, но никто не хочет говорить… Боятся или просто не хотят? Но даже если не хотят – этому должна быть причина. Что ж, завтра придется мне снова поехать в дом к Василевскому и опросить всех – уже по третьему заходу. И так – до тех пор, пока что-то не начнет проясняться. А что должно проясниться? Мотив! Мне нужен мотив, а его пока нет. Просто так человеку пулю в лоб не пускают, это не в челюсть дать! Значит, надо искать того, кому шофер очень сильно насолил. Так насолил, что человек взял пистолет и проделал дырку в его голове. Или нанял того, кто согласился сделать парню такую дырку. И еще нельзя забывать вот о чем: стрелявший был коротышкой. И мужчиной: нашли ведь именно мужские отпечатки на оружии…
Внезапно раздался звонок. Городской телефон… Я подняла трубку:
– Алло!
– Татьяна, добрый вечер! – Это был Артем.
– И вам того же! Артем, я съездила к Гоше, поговорила с ним. К смерти Антона он не имеет отношения и про загадочную девушку погибшего тоже ничего не знает. Вернее, знает, что девчонка у Антона есть, но вот кто она… Девушка становится все таинственнее. Мы теперь точно знаем, что она есть, выяснить бы еще – кто она такая и откуда взялась? Кстати, этот Гоша снабжал нашего Антона видеопорнухой.
– Зачем?
– Хм, что за вопрос?! Очевидно, наш Антон, живя в деревне, не имел опыта общения с женским полом. А в городе – когда у него появилась подруга – ему понадобились, так сказать, теоретические знания в области секса, которые он потом осуществлял на практике. Думаю, так. А у тебя как дела?
– Да знаешь, Татьяна, у меня для тебя, как в том анекдоте, две новости. Во-первых, поскольку дело о пропавшем водителе вылилось в дело о водителе убитом, мне в помощь щедро выделили твоего лучшего друга, Андрея Мельникова.
– Да?! – изумилась я, еще не зная, радоваться мне или огорчаться. – А что же во-вторых?
– Андрей вызвал Василевского к нам, в отделение. Допросил его еще раз сам, снял отпечатки пальцев и отдал их экспертам. Те тут же выдали результат: они совпадают!
– Как?! – хорошо, что я сидела на стуле, иначе упала бы.
– На сто процентов.
– Этого не может быть! – закричала я.
– Ошибка исключена. Все проверили и перепроверили сто раз. Его пальчики! Других на пистолете нет. – Артем даже вздохнул. Можно было подумать – он жалеет о том, что других «пальчиков» не нашлось.
– Василевского задержали?
– Разумеется. Так что… финита ля комедия, как говорится. Следствие практически закончено…
– Подожди, Артем! Этого не может быть!
– Почему?
– Как почему? Василевский сам заказал мне вести это дело!
– Татьяна, ваш друг, Андрей Мельников, думает иначе…
– Да я уж догадалась! А он сейчас там? Ты ведь из отдела звонишь?
– Нет, из дома. А Мельников, наверное, еще на работе. Он всегда поздно уходит. Так что… приятно было с тобой сотрудничать. И вот еще… Татьяна, можно пригласить тебя в кафе?
– М-м?.. Что? Какое кафе? А… нет, я занята.
Я бросила трубку и села с ногами в кресло, совсем забыв про недопитую чашку кофе. Она так и стояла на столике около телефона. Я была ошарашена до предела! «Пальчики» Василевского на рукоятке пистолета, из которого убили Антона?! Чушь! Бред! А если это ошибка? Нет, Артем сказал – совпадение сто процентов. Но как такое может быть?! КАК?!
Я машинально пошла в душ, но на полдороге остановилась и вернулась в комнату. Надо срочно позвонить Мельникову, раз он еще на работе. А что я ему скажу? А, неважно, что! Надо с ним встретиться! Я набрала его номер.
– Мельников слушает.
– Привет, Андрюша. Это я, Танюша.
– Тань, мне сейчас не до тебя!
– Я тоже тебе рада. По этому поводу нам надо увидеться.
– По какому поводу? Тань, я только что вернулся с вызова, устал смертельно!
– А куда ты ездил? Что случилось?
– Вооруженное ограбление секс-шопа…
– Представляю, ЧТО там украли!
– Не представляешь. Украли как раз деньги…
– Много?
– По приблизительной прикидке хозяина магазина – тысяч сто.
– Ого! Так вот что люди покупают во время кризиса! Слушай, подкинь-ка мне адресок этого магазинчика, я загляну туда на досуге…
– Тань, мне не до шуток, я устал как собака, есть хочу, домой хочу…
– Все, намек понят. Выезжаю, жди меня минут через двадцать. Поужинаем в кафе… не спорь!.. в хорошем кафе, тебе понравится. Кое-что расскажу за нашей совместной трапезой, а потом отвезу тебя домой, доставлю прямо к подъезду. Идет?
– Взятка должностному лицу?
– Да! – сказала я с вызовом и почти серьезно.
– Твое счастье, что я – взяточник! Только, Тань, подъезжай минут через тридцать, лады? Мне тут еще кое-что закончить надо…
– Без вопросов! – я положила трубку и не спеша принялась собираться.
У отделения мне пришлось ждать не очень долго: буквально через несколько минут на крыльцо вышел Андрей. Он говорил с кем-то по сотовому. Отключил телефон и направился к моей машине.
– Давно загораешь?
– Две минуты как подъехала.
– Куда повезешь? – Андрей пристегнул ремень.
– Сейчас увидишь! – я выжала сцепление.
Я повезла моего друга в «Улей». Во-первых, там очень вкусно кормят, во-вторых, недорого, и главное – подкрепиться там можно быстро. Мы набрали всякой всячины, от салатов до осетрины, и устроились за самым дальним столиком. Он был массивный, дубовый, и стулья тоже стояли здесь настоящие – деревянные, и вообще – красиво. Такой оригинальный дизайн! Мне тут всегда очень нравилось.
Андрей вооружился ножом и вилкой и с самым решительным видом приступил к поглощению всей заказанной им вкуснятины.
– Что молчишь? – спросил он, жуя кусок чего-то очень сочного и причмокивая от удовольствия.
– Не рискую говорить с голодным злым мужчиной.
– Начинай, я уже добрый.
– Андрей, ты задержал Василевского…
– Задержал.
– Зачем?
– Ты что, мать? Его отпечатки пальцев найдены на пистолете, из которого убит его водитель Архипов.
– Ошибки быть не может?
Андрей посмотрел на меня и вздохнул:
– Я что, так похож на идиота? Разумеется, мы все проверили.
– Вы уже предъявили ему обвинение?
– Пока нет, все перепроверяем, собираем доказательный материал.
– Андрей…
– Я знаю, что ты скажешь! Что убил не он…
– Ты будешь удивлен, но ты угадал. Андрюш, давай я тебе изложу все, что знаю по этому делу, и приведу доказательства того, что это не Василевский.
– Валяй! – милостиво разрешил мой друг.
– Так. Во-первых, Василевский сам заказал мне найти тогда еще просто пропавшего водителя. Да еще пошел в милицию и написал заявление…
– Ну и что? Хотел отвести от себя подозрения, – парировал Мельников.
– Во-вторых, он еще в поезде рассказывал мне, какой у него замечательный шофер, как он им доволен и так далее.
– Рисовался. Опять все с той же целью – чтобы избежать подозрений.
– Тогда Василевский еще не знал, что Архипов пропал.
– Это ты так думаешь. А я думаю, что он как раз все знал и пудрил тебе мозги, готовил себе алиби. Хотел заказать тебе расследование и подготавливал почву.
– Стоп! Он тогда еще и не думал заказывать мне расследование. Он даже не знал, что я частный детектив. Я об этом сказала ему позже. То есть он нахваливал парня совершенно незнакомому человеку, случайному попутчику в поезде.
– Хорошо. Дальше.
– Василевскому не выгодна его смерть.
– Неужели?! Аргументируй.
– Андрюш, смотри. У него до этого был другой водила, раздолбай и бабник. Он даже калымил на машине хозяина, а потом просто разбил тачку, когда с девчонками катался. Василевский его выгнал, промучившись с ним до этого почти полтора года. А когда появился Антон, Василевский был на седьмом небе от счастья. Он и мечтать не мог о таком водителе: аккуратный, дисциплинированный, не пьет, не подводит хозяина, в машину сам лазал, ковырялся, ремонтировал ее. Работал даже по выходным, прибавки зарплаты не просил, в отпуск не ходил. Пахал как заведенный. Да таких днем с огнем!.. И ты еще спрашиваешь, почему невыгодно потерять такого водилу? Потому – найди теперь такого же хорошего! И в-четвертых: за что он мог его убить? Парень тихий, скромный, хозяину не перечил. Тамара, домработница, говорит, что он хозяину в рот смотрел и слушал его, как отца родного.
– Так, ну, убить можно за многое… Это мы как раз сейчас и выясняем.
– Я еще не договорила! В-пятых, Василевский сам машину не водит! Боится. Несколько лет не сидел за рулем. Первую свою машину он разбил, с тех пор предпочитает нанимать шофера. Как бы он смог застрелить Антона, а потом добраться до вокзала и сесть на поезд?
– А ты его видела в поезде по дороге в Москву? Нет? А! Ты видела его, когда он ехал ИЗ МОСКВЫ. А убить он мог и так: они с Антоном выехали из дома, по просьбе Василевского заехали в лес, Василевский выстрелил, сам сел за руль и поехал на вокзал. Машину оставил на стоянке, где-нибудь неподалеку…
– Стоп! Андрей, одна неувязочка: машина стояла дома в гараже. Домработница сказала: она видела, как Антон, отвезя хозяина на вокзал, вернулся домой, поставил машину в гараж, поел окрошки и только после этого поехал в деревню к родственникам. Ну, во всяком случае, он сказал Тамаре, что направляется туда. А сам, как позже выяснилось, завернул в лес, а тот совсем в другой стороне…
– Ну, домработница может и врать. Выгораживать хозяина.
– Не похоже. Она, когда врет, теребит фартук, беспричинно волосы поправляет – видно, что нервничает…
– Ага, – обрадовался Мельников, – так, значит, она все-таки иногда врет! Когда?
– Когда говорит, что ничего не знает про девушку Антона, была она или не было ее вовсе.
– А девушка тут при чем?
– Пока не знаю. Но всех домочадцев Василевского этот вопрос почему-то изрядно нервирует. Что означает: именно это и надо выяснять. Как говорится, шерше ля фам!
– Вот ты и шерше свою ля фам, а я буду доказывать, что убил Василевский! Пальчики на пистолете его, а это доказательство будет покруче всех твоих дохлых аргументов.
– Андрюш, есть еще одно доказательство в пользу невиновности Василевского. Для тебя это, конечно, не аргумент, даже пусть и дохлый, но я еще в поезде поняла: он спокойный домашний человек, любящий свою семью. Он восхищался своим водителем, своей женой, а уж там-то восхищаться, по-моему, нечем. Он нахваливал свою домработницу и свою дочку, даже про бывшую жену говорил только хорошее. И еще он говорил, что всех их любит и они просто ангелы. Хотя некоторые на такое звание явно не тянут. То есть он – семьянин, для него домашний очаг – это главное в жизни! Ради благополучия близких он и вкалывает в своем магазине. Такие люди не убивают, я по опыту знаю.
– Тань, ты в прокуратуре сколько проработала? Без году неделя! Ну, ладно, ладно, чуть больше… А я в ментуре побольше твоего напахал. И такого повидал! И тоже по опыту знаю: всякое бывает. Может, шофер шантажировал Василевского или угрожал чем-то, вот он парня и грохнул. Ты ведь не можешь объяснить, каким образом его «пальчики» оказались на орудии убийства?
– Пока не могу…
– Вот видишь!
– Но я объясню, обещаю.
– Ну, вот когда объяснишь, а главное, докажешь, тогда и поговорим…
– Андрюш, а можно мне свидание с Василевским устроить?
– Чего?! А в Кремль к Медведеву тебя не провести? Многого хочешь!
– Ну ведь адвокат-то ему положен! Когда адвокат к нему отправится, можно бы и мне…
– Нет, нет, мать, я на это не подпишусь!
– Андрюш! На пять минут…
– Ага! Захотела! Если узнают…
– Кто узнает? Андрюш, ну, пожалуйста… Я только один вопросик Василевскому задам… вот такой маленький.
– Мне задай, а я ему передам.
– Да ты соображаешь, по какой статье человек сидит?!
– Соображаю. Умышленное убийство.
– Ну? И сколько ему светит! Это же, считай, пожизненное! Надо помочь невиновному.
– Это Василевский – невиновный?!
– Андрюш, я пока не могу доказать, но сделаю это обязательно, что Василевский не имеет никакого отношения к этому убийству. Кстати, еще один аргумент в его пользу: стрелявший был маленького роста, гораздо ниже убитого. А Василевский? Он же высокий! Не ниже, чем…
– Так, все! Тань, это беспредметный разговор. К подследственному тебе нельзя и точка.
– Андрюш, ну ты же иногда разрешал мне, помнишь?
– Тс!
– Давай спорить на бутылку коньяка – самого дорогого, какой найдется в магазине, что Василевский невиновен.
– И как ты сможешь это доказать? – Андрей перестал жевать и посмотрел на меня с усмешкой.
– Думаю, смогу. Есть у меня одна задумка… Но ты должен мне помочь.
– В тюрьму ты не пойдешь! – отрезал Мельников.
– А с тобой, на допрос? Андрюш! Только на пять минут!
– Поделишься потом информацией?
– Само собой! Мне звания не нужны.
– Ладно, я тебе позвоню. Когда появится возможность. Нет, ну опять ты меня уговорила! И как только тебе это удается?! Но помни: только на пять минут!…
– Пять минут, пять минут… – пропела я строчку из одной известной старой песенки. – Слушай, Андрюш, знаешь, что я попрошу тебя сделать?
– Опять просьба? А ты потихоньку наглеешь, мать!
– Да это так, мелочь…
– У тебя все – мелочь! Ну, что? Устроить Василевскому побег?
– Не надо…
– И на том спасибо!
– Андрюш, у Василевского есть жена, Инна, по отчеству Матвеевна. И повариха Тамара по отчеству – тоже Матвеевна.
– Ну и что?
– Да, может, и ничего, только знаешь, отчество редкое, возможно, здесь отнюдь не совпадение… Ну, проверь на всякий случай, может, они сестры? Ладно?
– Что-то у меня начинает входить в привычку помогать тебе…
– И это хорошая привычка!.. А, еще! Чуть не забыла…
– Опять?! Тань, сколько можно?
– Андрюш, это и вам тоже надо: Василевский сказал, что Антон проводил его на вокзал, занес вещи в вагон, и проводница парня видела. Это очень важно! Найди эту проводницу, это же такой свидетель!
– Тань, не говори, что мне следует сделать, и я не скажу, куда тебе надо пойти!
– Можешь сказать. Только проводницу найди…
После того как мы опустошили все тарелки, я отвезла Андрея домой. Он вышел из машины и, прежде чем скрыться в подъезде, сказал мне на прощание:
– Ну и дотошная ты, Тань! Если уж вцепишься во что-то, то мертвой хваткой, не оторвешь тебя.
– Так ведь это хорошо! И не забудь, Андрюша: мы поспорили на коньяк – насчет Василевского.
– На самый дорогой…
– Ну, все, давай!…
Андрей вошел в подъезд, а я поехала к себе, радуясь, что уговорила Мельникова устроить мне свидание с подозреваемым.
Дома я приняла душ: долго с удовольствием стояла под струями воды, наслаждаясь свежестью и запахами геля и шампуня. И тут я вдруг почему-то вспомнила, как Василевский в поезде рассказывал о президенте Америки Джоне Кеннеди, которого убили в 1963 году. А через три недели убили его водителя… Василевский рассказывал нам об этом, не подозревая, что его собственный шофер был в это время уже мертв. И, что самое удивительное, его тоже застрелили! Я постаралась представить себе Василевского, целящегося в голову Антона, и не смогла. Нет, ну что хотите со мной делайте, а он не виноват! И я это должна доказать.