Глава 12
Стоял прекрасный, солнечный, совсем летний день. Пели на деревьях птицы, свежая листва и солнце радовали глаз… Жизнь, казалось, была прекрасна, и совсем не хотелось думать о плохом, но…
Вдохнув полной грудью свежий воздух, я постаралась хотя бы на несколько минут отвлечься от мрачного объяснения, которое только что состоялось у меня с Дмитрием Евгеньевичем Сарычевым. Он остался там, в полумраке кабинета, остался, чтобы примириться со своим несчастьем.
Мне тоже не мешало подкрепить душевные силы, ведь самая важная часть расследования только начиналась. В ближайшее время мне предстояло произвести целую серию оперативных действий, в результате которых я должна была доказать вину Сергея Сарычева.
Дмитрию Евгеньевичу я не стала раскрывать весь план. Он выполнит свою часть, заставит Сергея заволноваться и совершить ошибку, а уж я постараюсь использовать эту ошибку в своих интересах. А сейчас мне нужно было договориться с Кирьяновым.
Я набрала на мобильнике рабочий номер Кирьянова и, слушая долгие гудки, начала уже волноваться, вдруг на этот раз везение не на моей стороне. Но когда я уже собиралась отключиться, трубку неожиданно взяли, и в ней послышался знакомый голос:
— Подполковник Кирьянов, слушаю.
— Здравствуйте, Владимир Сергеевич, очень рада, что застала вас. Вы, как всегда, трудитесь…
— А вы как думали, Татьяна Александровна? Это вы люди свободные, а мы под начальством сидим, нам только задания дают, а когда успевать их делать, не рассказывают.
— Ой-ой-ой! Какие мы бедные да несчастные! А то, что эти задания за вас слабая женщина выполняет, это вы, значит, в расчет не принимаете?
— Когда это? Что-то не припомню такого.
— Ладно, ладно. Я в следующий раз сама тебе припомню. Вот получишь ты у меня в следующий раз преступника на блюдечке, дожидайся.
— А что, вы с преступником к нам сегодня?
— Киря! Не буди во мне зверя.
— Да ладно, проехали. Ты, я так понимаю, по аварии?
— Ну да.
— И что, разоблачила банду?
— Банду-то я разоблачила, но тут проблемка одна… понимаешь ли, доказательная база как-то все еще слабовата. Так что я к тебе с просьбой.
— Кто бы сомневался. Это та, которая выполняет за нас все задания…
— Бессовестный ты, Киря. Я всю работу проделала, и осталось-то всего — засаду устроить на кладбище.
— На кладбище? Здорово! Абсолютно в твоем стиле. Кого ловить будем? Дракулу?
— Ой! Я щас умру от смеха. Говорю тебе, засада нужна. Парочка ребят покрепче у тебя, надеюсь, найдется?
— Ну, если ненадолго и если потом обещаешь мне все материалы…
— Обещаю, обещаю. И материалы, и преступника, и все, что душа твоя пожелает.
— Когда надо-то?
— Завтра.
— Ладно! Говори, как они догадаются, где им в засаде сидеть?
— Встретиться нужно будет, я покажу. Ты скажи, чтобы они завтра к девяти часам на кладбище подъехали. Только чтобы были в штатском и вообще ничем не выделялись. Я их там буду ждать, у сторожки. Номер машины скажи. Пускай ко мне подойдут, я все объясню. Для достоверности могут цветочки с собой принести. Да и наручники пусть не забудут захватить.
— Учат еще яйца курицу. Ох, Татьяна, умеешь же ты проблемы создать… Ладно, сейчас позвоню кое-кому, попробую договориться. Будь на связи.
— Буду.
Через некоторое время Киря позвонил мне и сообщил, что с людьми он договорился и что завтра в девять часов утра двое его сотрудников будут на кладбище.
Одно дело было сделано. Как-то там справляется со своей задачей Дмитрий Евгеньевич?
Мои расчеты основаны были на том, что, узнав, кто явился для Сарычева-старшего основным источником информации, Сергей попытается устранить Лагутина, опасного свидетеля, который может указать на него компетентным органам.
Сергей обязательно придет к выводу, что Лагутина нужно убрать. Но как он это сделает?
Понятно, что для того, чтобы ликвидировать Лагутина, его сначала нужно найти. Учитывая, что с Сергеем Сарычевым они навряд ли были закадычными друзьями, логично предположить, что существовало определенное место встречи, где они могли видеться, не вызывая интереса окружающих.
Это не могли быть обычные места обитания Сергея, потому что на таком фоне диссонансом смотрелся бы Лагутин; и это не могли быть обычные места обитания Лагутина, потому что там диссонансом выглядел бы уже Сергей. Поэтому я пришла к выводу, что городское кладбище — самое подходящее место для встреч и общения представителей столь различных социальных слоев.
Действительно, Сергей наверняка знал, что Лагутин посещает кладбище достаточно регулярно, значит, отпадает необходимость договариваться о встречах и лишний раз куда-то звонить и светиться. Кроме того, в выходные дни на кладбище много людей, среди них легко затеряться, не привлекая к себе внимания, и вместе с тем спокойно можно поговорить. Все приходили сюда по скорбным делам, каждый думал о своем, и никому ни до кого не было дела.
Да, в качестве места встречи кладбище подходило идеально. Конечно, никто не гарантировал, что Сергей так вот сразу заявится сюда убивать Валерия Лагутина, но все-таки, на мой взгляд, вероятность этого была довольно велика.
Но каким образом он попытается устранить Лагутина? Заведет куда-нибудь в укромное местечко и пристукнет? Учитывая, что на обдумывание нового преступления у Сергея почти не будет времени, — вариант вполне вероятный. В любом случае совершать какие-то маневры прямо на кладбище он вряд ли рискнет. Нужно сказать ребятам Кирьянова, чтобы были готовы к слежке.
В общем и целом я приготовилась к завтрашним событиям, но мне все время не давали покоя мысли о мотиве. Мотива не было. Не было, и все.
Я ходила из угла в угол по квартире и курила сигарету за сигаретой.
Уже поздно вечером неожиданно раздался телефонный звонок. Погруженная в свои размышления, я даже вздрогнула, когда услышала резкий звук в полной тишине.
— Алло.
— Татьяна?
Оказалось, что это звонил мой клиент.
— Здравствуйте, Дмитрий Евгеньевич.
— Татьяна, он утверждает, что все это неправда.
— Кто? Что неправда?
— Сергей. Он утверждает, что непричастен к смерти Вадима.
— Вы не сказали ему, что информация об этом получена вами от меня?
— Нет, я сделал все, как вы просили, сказал, что ходил на кладбище, что увидел там Лагутина и услышал, что он говорил.
— И что же Сергей?
— Он сказал, что все это вздор, что Лагутин пьяница и ему нельзя верить… И еще он сказал, что весь тот вечер был с девушкой и не мог никого ни о чем предупредить. Уверяю вас, ему не так-то просто было признаться, что накануне своей свадьбы он развлекался с другой, и я не вижу причин не верить ему. Он даже предложил мне встретиться с этой девушкой и поговорить с ней. А вы разговаривали с ней, Татьяна?
Да, тут Дмитрий Евгеньевич был прав, с девушкой я не разговаривала. Но была ли в этом такая уж необходимость? Навряд ли ее наличие могло обеспечить алиби. Сделать звонок по сотовому, сказать два слова — все это прекрасно можно провернуть и в компании с девушкой. Да еще так, что она даже не заметит. Нет, Дмитрий Евгеньевич, этим вы меня не испугаете.
И тут мне в голову пришла одна неплохая мыслишка.
— Дмитрий Евгеньевич, в любом случае все разъяснится в самом скором времени. Мне осталось выяснить только некоторые детали. Поэтому давайте договоримся вот о чем: берем небольшой тайм-аут и не будем ничего предпринимать, хорошо?
— Ну… хорошо…
— И главное — ни в коем случае не рассказывайте ни Сергею, ни кому бы то ни было о том, что всю эту информацию вы получаете от меня.
— Хорошо.
— Тогда до послезавтра.
— Всего доброго.
Сделав такой выраженный акцент на послезавтра, я хотела косвенным образом дать Сергею Сарычеву еще один повод поторопиться. Конечно, гарантии не было, но вероятность была, что Сарычев-старший каким-то образом даст понять сыну, что свое окончательное решение — верить ему или нет — он примет именно послезавтра. И очень надеюсь, что при этом он не проговорится о моем участии в этом деле.
Сынок-то каков, а? К стене приперли — соучастник всю правду рассказал, а он и тут умеет вывернуться. С девушкой был… видали мы таких.
Чего же было удивляться, что Лагутин пошел у него на поводу. Ведь до сих пор мне так и неизвестно, что же именно там такое случилось, чем Вадим мучил, по словам Валерия, свою мать. Может, совсем не такие уж и зверские были эти мучения. Может, такими страшными они стали благодаря рассказу Сергея?
Да, несомненно, Сергей Сарычев мог внушить окружающим то, что ему хотелось. Обладая и обаянием, и даром убеждения, он чуть было мне самой не внушил, что это на него, бедного и несчастного, ведется охота. Что уж говорить о родном отце. Конечно, он сможет убедить его в чем угодно.
Но моя задача — докопаться до истины. Что угодно меня не устраивало. Поэтому, преисполненная решимости завтра же все выяснить, я отправилась спать.
На следующее утро без четверти девять я уже сидела в своей машине, припаркованной возле кладбищенской сторожки. На этот раз я, кажется впервые за все время расследования, была по полной программе оснащена техническими средствами.
Во-первых, я посчитала, что совсем не лишним будет мне для такого случая вооружиться, и взяла пистолет. Во-вторых, в кармане у меня был спрятан портативный диктофон, который включался в любой момент незаметным движением руки. Ну и в-третьих, я, хотя и ни минуты не сомневалась в профессионализме сотрудников Кирьянова, захватила пару наручников.
Подождав несколько минут, я увидела, что двое молодых мужчин, рассеянно оглядывающихся по сторонам, заметили мою машину и двинулись по направлению к ней.
— Вы Татьяна? Мы от Владимира Сергеевича.
— Очень хорошо. Садитесь в машину.
Когда мои пассажиры уселись, я развернулась и поехала к выходу с кладбища по направлению к заброшенным садовым участкам. Я не знала, когда появятся те, кого я ожидаю, поэтому хотела пораньше убраться со своей «девяткой» с видного места. Помощники Кири меня нашли, и больше мне незачем было торчать на кладбище. Конечно, Лагутину все равно, но Сергею моя машина известна, и если он увидит ее, то, разумеется, вся моя операция провалится.
Завернув в один из проулков и припарковавшись в тени деревьев, я заглушила мотор.
— Здесь будем ждать? — спросил один из парней.
— Нет, ребята, ждать будем у могилы, я покажу, возле какой, но ждать так, как будто вас здесь нет.
— Понятно.
— Там есть кустики, в случае чего за ними можно схорониться, но засаду устраивать тоже не следует. Лучше всего прогуливайтесь где-нибудь неподалеку, памятники осмотрите… ну и все в таком роде. Чтобы из толпы не выделяться. А в кустиках, наверное, мне самой придется сидеть, мне светиться никак нельзя. Что касается наблюдения за могилой: вам нужно ждать, пока возле нее не окажутся два человека. А дальше следите за мной. Если я махну рукой, то это будет означать, что необходимо со всех ног бросаться и вязать обоих. Если же никаких знаков не последует, значит, ждем. Вполне возможно, что придется вести их, так что к этому вы тоже должны подготовиться.
— Они вооружены?
— Чего не знаю, того не знаю. Один-то точно без оружия, а вот от второго всего чего угодно можно ожидать.
— А как узнать — от которого?
— А вот тот, что потрезвее да помоложе, от того и ожидайте.
— Понятно.
— Ну что, есть еще вопросы?
— Больше нет.
Мы вышли из машины, и я очень скоро нашла могилу Ирины Петровны Лагутиной. Показав ее помощникам, я снова села на скамеечку возле соседней могилы, где сидела и в прошлый раз, а парни Кирьянова отправились разгуливать среди памятников, то и дело посматривая в мою сторону.
Однако на сей раз ждать пришлось недолго.
В очередной раз обегая глазами окрестность, я увидела на некотором расстоянии Сергея Сарычева.
Моментально отвернувшись, я поднялась со скамейки и, стараясь двигаться медленным шагом, направилась подальше от могилы Лагутиной, в ту сторону, где прогуливались мои ребята.
— Вон там, у памятника, видите, один появился? — спросила я полушепотом.
— Угу, — так же заговорщицки отвечали мне парни.
— Он меня знает, так что я сейчас не могу сидеть там. Пока второй не появится, он будет глазеть по сторонам и может меня заметить. Так что я пока отвалю куда-нибудь подальше, а вы — глаз не спускайте.
— Ясно.
Я уходила дальше в противоположную от могилы сторону, боясь даже в мыслях предположить, что операция, так тщательно подготовленная, может провалиться по моей же вине.
Сотрудники, присланные Кирьяновым, не упустят Сергея из виду, об этом я могла не беспокоиться. Да он и сам не уйдет, по крайней мере до тех пор, пока не встретится с Лагутиным. А до того времени мне лучше погулять.
И я гуляла. Гуляла уже на довольно солидном расстоянии от своих помощников и уж тем более далеко от памятника, возле которого находился сейчас Сергей. Время от времени я вопросительно поглядывала на парней, не подадут ли они какой-нибудь знак, и вот один из них наконец слегка кивнул головой в сторону могилы Лагутиной. Похоже, все фигуранты были в сборе.
Стараясь не делать резких движений и в то же время понимая, что чем раньше я окажусь в своих заветных кустах сирени, тем больше узнаю, я стала двигаться в нужном мне направлении. Когда Сергей и Валерий оказались в поле моего зрения, я увидела, что они оба сидят на лавочке возле памятника и сосредоточенно беседуют о чем-то, склонившись друг к другу. По сторонам они не смотрели, и это дало мне возможность незаметно занять удобную позицию.
Лавочка, на которой сидели мои подопечные, находилась прямо возле кустов, и можно было сказать, что я дышала заговорщикам в спину. Поскольку мое положение оказалось таким удачным, непростительно было бы не воспользоваться диктофоном. Я нажала кнопку, и запись пошла.
— …Да не буду я с тобой пить!
— Да почему?!
— Не хочу.
— Вот тебе! Раньше все хотел, а теперь не хочешь.
— Теперь не хочу.
— Ну и напрасно. А я вот, смотри, и водку хорошую купил. — В руках Сергей держал бутылку и два пластиковых стаканчика. — Давай, чего ты. Жену твою помянем, да и Вадьку заодно.
— Ты жену мою не трогай! — неожиданно разозлился Лагутин.
— Да кто ее трогает, никто никого и не трогает. Вадьку, говорю, давай помянем.
— Ага… Вадьку… Сам же его… и сам же потом — помянем.
— Так это ты, а не я. Я-то тут при чем? Я в то время в клубе был, — на лице Сергея появилась очень неприятная циничная ухмылка.
— Ага… в клубе…
— Да ладно, чего теперь считаться, давай выпьем. Как говорится, кто без греха…
— Ага…
— Да чего ты заладил, как попугай, «ага» да «ага». Давай бери стакан.
Сергей сунул в руку Валерия пластиковый стаканчик, открыл бутылку и стал разливать.
— А руки-то трясутся… ба-а… смотри, расплескаешь.
Аккуратно, снова закрыв бутылку, Сергей взял свой стакан, в который налил на две трети меньше, чем Валерию, и сказал:
— Ну, будем.
После этого он решительным жестом поднес стакан ко рту, но я видела, что он не пьет, а дожидается, когда выпьет Валерий.
Тот неверной рукой медленно, стараясь не разлить, подносил к губам наполненный до краев стакан, весь сосредоточившись на процессе. В этот момент я уже махала руками, как мельничными крыльями.
Однако было ясно, что, как бы ни торопились ребята, Валерий выпьет предложенную ему водку раньше, чем они успеют добежать до могилы. Поэтому я решила действовать.
— Какие люди! — радостно заорала я, выскочив из-за кустов. — А я иду, смотрю — вроде лица знакомые. А это Сергей Дмитриевич у нас тут отдыхают! Да и Валерий Степанович тоже здесь!
Мое появление произвело именно такой эффект, на который я рассчитывала. Сергей в безмолвном изумлении уставился на меня округлившимися глазами, а Лагутин остановил опасное движение стакана. Тут подоспели и ребята. Они повязали Сергея, а Лагутина я велела им не трогать, видя, что он неопасен.
В то время как Сергей, который, кажется, успел уже сориентироваться в ситуации, пытался выразить свое недоумение и удивление по поводу происшедшего и все повторял: «Татьяна, что же это? Татьяна, как же это?», Лагутин, видя, что его никто не трогает, кажется, вознамерился довершить начатое, и снова сосредоточился на своем стакане. Но этого я не могла ему позволить.
— Одну минуточку, — сказала я, снова остановив процесс. — Что же это вы, Валерий Степанович, сами пьете, а другу не предлагаете? Видите, у него вся водка разлилась. То ли от неожиданности, то ли ребята мои перестарались… Уж проявите солидарность, уступите свою порцию Сергею Дмитриевичу, а мы вам потом еще нальем.
Лагутин в недоумении смотрел на меня, но Сергей понимал мои слова прекрасно. И тем не менее все-таки снова попытался сделать вид, что ничего не происходит и что все это только небольшое недоразумение, которое вот-вот разрешится.
— Да нет, зачем же, — с самым простодушным видом сказал он, — пускай угощается, я обойдусь.
— Ну тогда я настаиваю на том, чтобы вы выпили, Сергей Дмитриевич. Понимаете, я лично?
Я взяла стакан из рук Лагутина и, глядя прямо в глаза Сергею, поднесла стакан к его губам.
Какое-то время мы молча в упор смотрели друг на друга, и тогда он понял наконец, что нет смысла больше играть со мной. Переведя взгляд на стакан, который я все еще держала у его лица, он сплюнул и заговорил уже совсем другим тоном:
— Ну что, поймала? Поймала, да? Ну вот он я — на! На, вяжи! Только чего ты этим добьешься? Где доказательства? А? Ну где?
— Вот одно из них, — я кивнула на Лагутина.
— Этот? Не смешите меня, Татьяна Александровна! Да вы посмотрите на него, он же невменяемый! Он же алкаш хронический. И ему поверят?! Да его даже слушать не станут!
— Ну почему же невменяемый? Значит, достаточно вменяемый, если ему доверяют транспортные средства водить. Асфальтовые катки, например…
— Катки? — Лицо Сергея стало злым. — Какие такие катки? О чем это вы, Татьяна Александровна? У вас голова случайно не болит? Температурку мерили сегодня?
— Грузить его? — спросил один из орлов Кири, которому, по всей видимости, надоело смотреть на это паясничество.
— Грузи, пожалуй. Вы задержаны по подозрению в убийстве Вадима Лагутина, — сказала я, обращаясь к Сергею. — Вы имеете право хранить молчание, а также можете воспользоваться услугами адвоката.
— Воспользуюсь, воспользуюсь, не волнуйся. Я еще на тебя саму в суд подам, узнаешь ты…
— Этого тоже забираем, — кивнула я на Лагутина. — А бутылку в лабораторию на анализ. И стаканы.
Я выплеснула содержимое второго стакана на землю и положила их оба в полиэтиленовый пакет.
— А бутылка эта не моя! — обернувшись, кричал Сергей. — Мне подбросили…
Когда ребята предложили грузить наших подопечных, я, признаюсь, не совсем поняла, куда именно они собираются их грузить. Но оказалось, что не только моя «девятка» скрывалась среди дерев заброшенного огородного товарищества. Завернув вместе с ребятами в один из переулков, я обнаружила там уютно расположившийся милицейский «уазик». Нет, все-таки какой он молодец, этот Киря! Ничего не упустил.
