Глава шестая

Мне открыл дверь сам Аркадий.

– Ну что, допросили соседку? – несколько иронично спросил он с порога.

– Да. Но она подтверждает лишь то, что видела вас на остановке. А вот из беседы с вашими коллегами открывается очень интересное обстоятельство. Вы появились на работе только к обеду в тот день, когда убили вашу жену. Как вы можете объяснить, что скрыли этот факт? Или вы предпочитаете общаться по этому поводу с милицией? Думаю, что им узнать об этом будет весьма интересно.

Веретенников глубоко вздохнул, однако беспокойства не выказал.

– Проходите, – просто сказал он, отступая в глубь коридора. – Поговорим.

Я разулась и прошла за Аркадием в комнату. Там я села в кресло напротив него. Между креслами располагался журнальный столик, на котором стояла полная окурков пепельница. Сам Веретенников тут же взял из полупустой пачки сигарету.

Обстановка в комнате была довольно богатой, однако не было самого главного – ощущения уюта. Многие вещи настолько не вязались между собой, что казалось, будто квартиру эту снимают несколько чужих людей с абсолютно разными интересами, вынужденные сосуществовать под одной крышей.

Затянувшись, Веретенников заговорил сам:

– Я надеялся, что мне не придется никому ничего объяснять. Как вы понимаете, заготовкой алиби я не занимался, иначе придумал бы что-нибудь надежное. Но я, к сожалению, не мог предвидеть, что мою жену убьют именно в тот момент, когда… Черт, как неохота об этом говорить! Одним словом, я успокоился, потому что милиция меня не проверяла. Видимо, они уверены, что уже получили настоящего убийцу, и не утруждают себя проверками алиби родных Наташи. Вот я и сказал вам, что был на работе. А вы дотошнее милиции, – усмехнулся он.

– Мне бы все-таки хотелось знать, где вы были утром шестнадцатого февраля, – напомнила ему я.

Веретенников замолчал и уставился в стену, размышляя о чем-то.

– Я понимаю, что вынужден буду это сказать, – наконец вымолвил он. – Если не вам, так милиции. Лучше уж вам. Но… Понимаете, это так и так скоро стало бы известно, мы не собирались больше ничего скрывать. Но все-таки сейчас для этого не совсем подходящий момент, поэтому единственное, о чем бы я хотел вас попросить, по возможности не разглашать это до поры до времени, хорошо? – он просительно посмотрел на меня.

– Если вы убедите меня фактами, что не имеете отношения к убийству жены, я обещаю, что ничего разглашать не стану, – сказала я. – Но уже если милиция выяснит это без моей помощи, то не обессудьте, – развела я руками. – Милиция ведь располагает точно тем же, что и я.

– Это понятно, – кивнул Веретенников, затушил сигарету в пепельнице и тут же закурил следующую. – Все дело в том, – размеренно произнес он, – что… я в то утро был у Насти.

– У Насти? – недоуменно переспросила я.

– Дело в том, что мы с Настей, младшей сестрой Наташи, мы с ней… встречаемся. Уже несколько лет как. И я вам сейчас расскажу, как это получилось.

Новость эта, признаться, ошеломила меня, но я уже давно привыкла ничему особо не удивляться – криминальные приключения приучили меня к этому. И я приготовилась выслушать рассказ Аркадия.

– Началось все это давно, пять лет назад, – вздохнул Аркадий. – Я тогда познакомился в институте с Наташей и стал заходить к ней домой. Причем я даже не думал о ней как о девушке. Ну так, может быть, чисто подсознательно, – горько усмехнулся он. – Просто заходил поболтать, обсудить учебу и прочее. В общем, она мне представлялась другом. Ну а тут…

В один из приходов Аркадия Наташа представила ему худенькую светловолосую девушку с очень выразительными глазами и, как показалось тогда Аркаше, добрым лицом. Она сразу заинтересованно посмотрела на молодого человека. Ему Настя, младшая сестра Наташи, тоже понравилась. Но ей было всего шестнадцать лет, и понятное дело, что ничего между ними тогда быть не могло.

Хотя несколько раз Настя ходила вместе с Аркадием гулять и даже сидела в кафе. Но все это было совсем невинно, и на это мало кто обращал тогда внимание. События стали развиваться стремительно пять лет назад, летом. Насте к тому времени уже исполнилось семнадцать, и между ней и Аркадием уже существовала молчаливая, пока что невыговоренная словами влюбленность. Но здесь в ситуацию вклинилась Наташа.

Аркадий еще раз вздохнул и закурил новую сигарету.

– Понимаете, все произошло так быстро, так абсурдно, что я даже не успел ничего понять, – объяснил он. – У нас был институтский вечер, мы гуляли у одного нашего студента. Там была, естественно, Наташа. Еще там я заметил, что она на меня как будто вешается, строит глазки, прижимается, чего я до тех пор не замечал. Я тогда напился, помню, хорошо…

– И что же было потом? – спросила я, хотя уже знала ответ.

– А потом… Мне ехать нужно было далеко домой, я бы сам не добрался, угодил бы в историю какую-нибудь – пьяный был. Она и пригласила меня переночевать. Говорила, что родителей как раз нет, да и Настя куда-то уехала. Ну, я и пошел. А там, когда пришли, она мне кофе налила, взбодрила, таблетку еще какую-то дала. И мы… – Аркадий немного смутился, – мы начали целоваться. Ну а там больше, дальше. Знаете, как по Ленину. Дальше, дальше, дальше… Ну, и получилось все потом тоже по Ленину – лучше меньше, да лучше.

– Это как? – усмехнулась я.

– А так, что один раз залезешь – потом всю жизнь не вылезешь, – грубовато пошутил Аркадий. – Я особенно и не придал этому всему значения – у Наташки вроде был кто-то, ну а по пьянке с кем не бывает? Ну, случилось, что ж теперь? Не на всю же жизнь теперь связываться! Да и через несколько дней, как помню, Настя приехала. А меня в то лето прямо как несло! Ну, и с ней я тоже… – Аркадий махнул рукой, а я понимающе кивнула, чтобы он не подбирал слова, потому что все и так было ясно. – Но там совсем все по-другому было, Настю я любил и продолжал всегда любить, все время, пока с Наташкой жил.

– Наташа знала о том, что вы встречались с Настей?

– Да я так и не понял, – почесал затылок Аркадий. – Наверное, нет… Да, точно нет, потому что она потом бы мне всю плешь проела. А тогда все так быстро получилось. Наташка сказала, что беременна от меня – мол, вот так случилось. Ну и вообще говорила, что никого нет у нее, а жизнь идет. И раз уж так случилось, то давай, короче, поженимся.

– А вы?

– А что я? – в очередной раз вздохнул Веретенников. – У меня крыша поехала. Представьте, одна сестра беременна от меня, другую я люблю и встречаюсь с ней. Я еще в тот вечер хотел сказать Наташке, что вот, мол, мы с Настей решили вместе жить, квартиру снимать я уже хотел. А получилось совсем наоборот. И, признаться вам, Татьяна, я почему-то пожалел ее.

– Кого? Наташу?

– Да. Она плакала, говорила, что детей хочет и что, мол, у нее в жизни счастья нет. Еще там чего-то говорила. Потом выпить предложила. И я сломался… Целовать меня начала опять, ну и… – Аркадий снова махнул рукой. – В общем, утром проснулись в обнимку, я и сказал ей, что раз так, то женюсь на ней. Может быть, тогда как-то мне казалось, что стерпится-слюбится, что она тоже человек, что счастья хочет. В общем, я пожалел об этом уже через неделю. Она как-то изменилась, когда мы подали заявление. Стала нервной, придиралась ко мне по любому поводу. А по ночам во сне плакала…

– А Настя? Как она на все это отреагировала?

– Как она могла отреагировать? – мрачно ответил вопросом на вопрос Аркадий. – Мне стыдно было ужасно, вообще кошмар. Я по глупости своей оказался между двух огней. Сейчас, если все повторилось бы, ни за что с Наташкой не пошел, бы пускай бы лучше или в ментовку пьяного забрали, или морду кто набил. А домой бы поехал, и ничего бы не было.

– Скажите, Аркадий, у вас не было ощущения, что Наташа специально напоила вас тогда, чтобы соблазнить? – спросила я.

– Конечно, специально, – убежденно ответил Аркадий. – Чтобы забеременеть, а потом предъявить мне обвинения. Это понятно, как дважды два. Это я был такой дурак, что не понимал.

«Да дело, дорогой мой, не только в этом, – думала я, автоматически кивая Аркадию. – А в том, что ей нужно было не забеременеть, а оправдать свою беременность. От другого».

– Понятное дело, я же еще младше ее на год, глупенький мальчик из хорошей семьи, а она уже тоже совсем не девочка была, – продолжал Аркадий. – И потом командовать мной пыталась. Правда, за одну вещь я ей благодарен. За две, – поправился он. – Мальчишка у нас хороший вышел, это во-первых. А во-вторых…

«А парень-то, похоже, искренне считает Кирилла своим сыном, – продолжила размышлять я. – И не догадывается ни о чем. И это может означать, что и здесь никакого мотива для убийства у него не было».

– …Ну, это скорее не ей, а папе ее, – снова поправился Веретенников. – Иннокентий Станиславович меня на работу хорошую устроил, без него ничего бы не было. Ни квартиры этой, – Аркадий грустно обвел комнату глазами, – ни машины, вообще ничего. Только вот счастья не было. Но я еще раз повторяю: хоть у меня и были, как вы считаете, мотивы, но я не убивал. Чего я, дурак, что ли, так подставляться! Я еще удивляюсь, почему это менты не проверили мое алиби. Вы только додумались. А потом посмотрите – мы с Настей в тот день, шестнадцатого февраля, до обеда вместе были. Ну, если бы я убил свою жену, я бы постарался на работу приехать тут же после убийства, чтобы хоть как-то отмазаться – вряд ли кто-нибудь точное время бы сказал, когда я появился. А на машине от дома до работы всего десять минут. Так что могли ничего и не заметить.

– А вы поехали на автобусе, – задумчиво проговорила я.

– Вот именно! – почти торжествующе воскликнул Аркадий. – Потому что я поругался с Наташей и, желая доказать, что мне не нужна ни ее квартира, ни машина, принципиально пошел на автобус! Принципиально! Потом, уже на остановке, я принял решение позвонить Насте и сказать, что я развожусь, что мне все уже окончательно надоело и что завтра же сниму квартиру и мы там будем жить вместе. И поехал к Насте. А если вы думаете, что я из-за квартиры и машины Наташу убил, то это тоже ерунда. Потому что все на нее было записано и мы как раз в то утро поссорились – она орала, что если я уйду, то всего этого лишусь. А я в ответ, что мне наплевать, забирай это все, не нужно мне ничего. И на автобус пошел…

Аркадий как бы с облегчением выдохнул и опустил голову. Потом снова поднял на меня глаза и проговорил:

– Вот и все. Все как было. Я все вам сказал…

Наступило молчание, которое, впрочем, через некоторое время было нарушено звонком в дверь. Аркадий тяжело встал со стула и пошел открывать, по пути проворчав что-то типа: «Кого это еще принесло?» Однако вскоре в прихожей послышался звонкий женский голос и звук поцелуя.

– Я решила сделать тебе сюрприз, – сказала женщина. – Я знала, что ты здесь один. Надеюсь, ты не сердишься?

– Нет, только я не один, – Аркадий вышел из прихожей, пропуская вперед Настю – а это была именно она, – и указал на меня.

– А… Здравствуйте, – растерянно поздоровалась Настя. – А вы знаете, вами тут интересовались…

– Я знаю, я с этим уже разобралась, – поспешила успокоить ее я. – Да вы присаживайтесь, Настя, не волнуйтесь. Мы просто разговариваем. И это очень хорошо, что вы пришли, потому что со своей стороны тоже поможете мне прояснить ситуацию.

– Какую ситуацию? – испуганно спросила Настя, во все глаза уставившись на Аркадия. – Что я должна сказать?

– Настюша, ты успокойся, – Аркадий усадил девушку на диван и, подсев к ней, стал поглаживать по плечу. Голос его звучал немного виновато. – Настя, одним словом, Татьяна знает насчет нас.

Настя тихонько охнула и затеребила низ кофточки.

– Понимаешь, я вынужден был это рассказать! Милиция все равно может это вскрыть – если я стану молчать, то получается, что у меня нет алиби на момент смерти Наташи. И могут быть большие проблемы. Скажут, что мы специально скрывали нашу связь, еще навесят, что мы и сговорились убить Наташку!

– Ой, да ты что! Что ты! – Настя прижала руки к груди. – Да это же ерунда полная! Нет-нет, я нисколько не сержусь, что ты все рассказал, мы же давно хотели всех поставить в известность, но немного позже. Но, видимо, лучше так. Я просто растерялась вначале… – Настя говорила торопливо, потом перевела взгляд с меня на Аркадия и обратилась уже ко мне: – Я вам абсолютно точно заявляю, что в то утро он был со мной! И где угодно могу это повторить! Да, мы собирались жить вместе, но даже и не помышляли убивать Наташу, это же просто дикость какая-то!

– Настя, а вы договаривались о встрече? – уточнила я.

– Нет, – ответила девушка. – Аркадий неожиданно позвонил мне утром и сказал, что решился. Я обрадовалась, и он сказал, что приедет в течение дня и мы все обсудим. Он на самом деле приехал буквально минут через пятнадцать.

– Вы были у родителей?

– Нет, в папиной квартире. Я вам говорила, что он недавно сказал мне, что я могу там жить. Квартиранты давно съехали, и она все равно пустует. Когда Аркадий приехал и сказал, что хочет снимать для нас квартиру, я предложила ему жить там. Зачем платить лишние деньги? Квартира, конечно, не шикарная, но нам двоим вполне хватит.

– Настя, а ваш отец, он что, был в курсе ваших отношений с Аркадием?

Настя вздохнула, посмотрела на Аркадия и ответила:

– Давайте-ка я лучше вам все по порядку расскажу, чтобы вам понятно было.

– Это было бы просто замечательно, – одобрительно сказала я.

Настя, однако, не решалась начать, как-то смущенно глядя в сторону.

– Если ты стесняешься о чем-то говорить при мне, то я могу пойти на кухню газету почитать, чтобы не смущать тебя, – мягко сказал Аркадий, поднимаясь.

– Да нет, я… – запротестовала было Настя, но Аркадий, успокаивающе подняв руки, решительно двинулся на кухню.

Настя прикрыла глаза и тихо стала рассказывать…

Этот высокий темноволосый парень понравился ей сразу. Правда, она до конца не отдавала себе в этом отчет. Во-первых, ей было всего шестнадцать лет, а ему уже девятнадцать, а во-вторых, он все-таки приходил к ее сестре… Тем не менее ее подсознательно влекло к нему, она часто под каким-нибудь предлогом забегала в комнату, где занимались Наташа с Аркадием. Наташа не очень-то любила учиться и радовалась любой передышке, поэтому Настя зачастую задерживалась в комнате подолгу, и они болтали втроем. А однажды Аркадий предложил вместе сходить в кино, и Настя согласилась. Пошли они вдвоем, без Наташи, и Настя на протяжении всего сеанса только и думала о том, что он сидит рядом с ней и держит ее за руку… Из фильма она так ничего и не поняла, поскольку смотрела не на экран, а на него и все фразы персонажей пролетали мимо ее ушей. С того момента Настя ясно поняла, что влюбилась.

Она не торопила события, понимая, что пока что мала для него и нужно подождать. Ей было уже семнадцать, она стала чуть лучше разбираться в жизни и видела, что между ее сестрой и Аркадием никаких интимных отношений нет. А еще через год, когда Настя окончила школу, их с Аркадием отношения наконец стали такими, о каких она мечтала. Ее первый сексуальный опыт был, естественно, с ним, и после этого она чувствовала себя самой счастливой. Они договорились, что будут вместе, что Настя поступит в институт, а Аркадий, уже почти окончивший его, пойдет работать. Так что года через два они смогут пожениться.

И все шло просто великолепно, пока вдруг однажды не прогремел гром среди ясного неба. Аркадий пришел к ней домой мрачный и какой-то потерянный.

– Ты чего такой, а? – ласково спросила Настя, потрепав жениха по волосам. – Не заболел?

– Нет, – отводя взгляд в сторону, сказал Аркадий. – Нам, Настя, это… поговорить бы надо.

– Говори, – еще не понимая, в чем дело, пожала плечами Настя. – Только скорее, а то я уже начинаю волноваться.

Аркадий, однако, медлил. Потом, словно решившись, повернулся к ней и сбивчиво, торопливо заговорил:

– Настя, ты меня, ради бога, прости, я, конечно, последний дурак и скотина, но я не хотел этого. Правда не хотел. Так получилось… Нет, я, конечно, виноват, но… Ты знаешь, что я тебя очень люблю…

– Господи, да что случилось-то? – воскликнула вконец растревоженная Настя.

– Одним словом, я должен… Просто должен жениться на Наташе. Дело в том, что она беременна.

Настя в первый момент не могла даже понять, о какой Наташе идет речь. И уж никак не могла понять, при чем тут Аркадий. То, что Наташа беременна от него, просто не приходило ей в голову. А когда она поняла, то реакция ее была такой бурной, что Аркадий даже испугался.

Глаза Насти широко распахнулись, в них появилось такое выражение отчаяния, что Аркадий невольно сжал ее плечи.

– Настюша…

Настя вырвалась и разрыдалась. Упав на постель, она закрыла голову подушкой, но даже из-под нее доносились ее громкие всхлипывания. Совсем растерявшийся и мучимый чувством вины Аркадий топтался рядом, не зная, как успокоить девушку. Ему самому в этот момент было хуже некуда. К счастью, родителей Насти не было дома.

Когда Настины рыдания немного стихли, Аркадий решился чуть приподнять подушку, но тут же пожалел об этом. Настя порывисто вскочила, и он увидел ее распухшее, изменившееся от слез и чувства ненависти лицо.

– Не прикасайся ко мне! – закричала она. – И вообще не смей подходить больше! Убирайся вон отсюда, видеть тебя не могу!

Аркадий попробовал взять ее за руку, но Настя резко выдернула руку и закричала еще громче:

– Уходи сейчас же, или я весь подъезд на ноги подниму! Ненавижу тебя!

Вконец убитый ее истерикой Аркадий послушно пошел в прихожую. Настя услышала, как хлопнула входная дверь. После этого она снова упала на постель и проплакала несколько часов…

На свадьбу сестры она не пошла, боясь, что просто не сдержится там и с ней снова начнется истерика. Сославшись на плохое самочувствие и головные боли, она упросила мать определить ее в больницу на три недели. Вышла из больницы она притихшая и какая-то задумчивая. Но это спокойствие было только внешним. Обида, нанесенная ей любимым человеком, была столь велика, что постоянно точила ей сердце.

Больше полугода они с Аркадием не виделись вообще. Встретились только тогда, когда у Наташи родился Кирилл, и Насте ничего не оставалось делать, как прийти поздравить сестру и посмотреть на племянника. Аркадий тоже был дома, при виде Насти поздоровался с ней, и девушка заметила, что на щеках его появился румянец. А взгляд его дал ей понять, что он ее помнит и по-прежнему любит. Однако она ничем не выдала своих чувств, спокойно пообщалась с сестрой, понянчила малыша и отправилась с родителями домой. А через несколько дней Аркадий пришел к ней сам. Как раз в день своего рождения. Открыв дверь, она от удивления застыла.

– Настя, я к тебе, – тут же быстро проговорил он, словно боясь, что девушка сейчас захлопнет дверь. – Мне нужно с тобой поговорить.

– Проходи, – делано равнодушно ответила Настя, пропуская его в квартиру.

– Ты одна? – разувшись, спросил он.

– Папа дома, но он в своей комнате. А ты хочешь поговорить именно со мной?

– Да, – твердо сказал он.

В Настиной комнате Аркадий присел на диван и, не зная, как начать, сразу выпалил:

– Я приглашаю тебя к себе на день рождения!

– Это можно было сделать и по телефону, – усмехнулась Настя. – Только я, скорее всего, не смогу пойти. Родителям, конечно, передам.

– Да нет, ты не поняла, – сказал Аркадий. – Дома мы не отмечаем. Как мне было сказано, у нас грудной ребенок, поэтому праздновать мой день рождения там никто не собирается. И я решил… Вообще-то я давно это решил, что отмечу его с тобой. Если, конечно, ты не против. Но я очень, очень прошу тебя, Настя…

В глазах его было прежнее любящее выражение, и он сам в этот момент был тем, родным, ее Аркадием. И Настя согласилась. Они посидели в кафе, потом он предложил пойти к его другу, который уехал на дачу, и квартира его пустовала.

Там, выпив еще шампанского, они сели на диван в комнате и долго-долго говорили. Аркадий рассказал Насте о своей безрадостной семейной жизни, признал, что был полным кретином, когда отказался от Насти и женился на ее сестре, и добавил, что был бы счастлив, если бы Настя его простила.

Она простила, потому что за это время сама истомилась по нему и поняла, что ее чувства никуда не делись. В ту ночь он впервые после женитьбы не пришел домой ночевать. Конечно, вытерпел скандал от Наташи, но впоследствии стал уже периодически позволять себе ночные отлучки. Связь с Настей стала прочной и постоянной. Она крепко вошла в его жизнь, и отказаться от девушки второй раз он уже не мог…

– Настя, а где вы встречались? – когда девушка на время умолкла, задала вопрос я.

– Сначала по квартирам друзей мыкались. Иногда он ко мне приходил, когда родителей дома не было. Но это редко случалось, потому что и Кирилл часто у нас, да и папа в последнее время, как совсем разболелся, никуда не выходит. Я сейчас как раз отвечу на ваш предыдущий вопрос… Один раз Аркадий пришел к нам в отсутствие мамы. Папа очень плохо себя чувствовал, я дала ему обезболивающее и снотворное, и он уснул. И сразу после этого появился Аркадий. Мы не сдержались и стали заниматься любовью прямо в моей комнате, а дверь в нее не запирается. И не заметили, как вошел папа. Он, естественно, не хотел ничего плохого, просто увидел в прихожей Аркашины ботинки и зашел поздороваться с ним. Он же думал, что мы просто разговариваем. Я и не предполагала, что он встанет, думала, он спит. А у него были, оказывается, настолько сильные боли, что он не мог заснуть. И заодно хотел попросить у меня еще обезболивающего.

– И как он отреагировал?

– Изумился, конечно, в первый момент. Аркадий покраснел весь, я ему посоветовала уйти, а сама стала разговаривать с папой. Он у меня очень добрый и понятливый человек. Он ни в чем не упрекнул меня, слушал очень внимательно. Я видела, что он нам сочувствует. Когда я расплакалась и пожаловалась, что очень устала и не знаю, что мне делать, папа посоветовал серьезно поговорить с Аркадием и, если он не хочет разрывать наши отношения, убедить его подать на развод. Папа сказал, что в первое время все будут шокированы, а потом все забудется и наладится. А иначе мы так никогда и не будем счастливы.

– И вы поговорили?

– Да. Аркадий согласился, его только два пункта тревожили. Во-первых, что он с Кириллом расстанется, а во-вторых, нам же жить нужно где-то было. Но папа и здесь мне помог. Он сказал, что Аркадий все равно будет иметь право встречаться с сыном, этого никто не сможет запретить. А что касается жилья, то предложил нам жить в его квартире. К этому моменту я уже обо всем с папой советовалась. Он сказал, что все равно… – губы Насти задрожали, – все равно скоро умрет и хочет, чтобы его дочь была счастлива. И квартиру эту он на меня оформил. Я сказала Аркаше, он обещал подумать и принять решение. И вот мы с ним все это и обсудили как раз в тот день, когда… Когда Наташу убили.

– У вас по-прежнему нет никакой версии насчет того, кто это мог сделать? – спросила я.

– Нет. Если только Валерка… Я, кстати, совсем забыла вам сказать, что видела его в тот день, когда мы с вами разговаривали. Значит, он освободился. Я его хотела даже припугнуть слегка, сказала, что вы детектив и это дело расследуете. Может быть, зря я это сделала?

– Ничего страшного, – успокоила ее я. – И кстати, я уже проверила Скамейкина. Это не он убил вашу сестру.

– Понятно, – протянула Настя. – Ой, Аркадий, кажется, идет. Он же ничего не знает про этого Скамейкина. Ему так никто про него и не говорил. Даже я…

Вернувшийся Аркадий озабоченно посмотрел на свою подругу и, увидев, что она держится спокойно, облегченно вздохнул и сел рядом с ней.

– Я вам еще раз могу повторить: Аркадий тут ни при чем! – снова сказала Настя. – Он был со мной на папиной квартире, я могу это подтвердить.

– Я уже это поняла. И что вы собираетесь делать дальше?

Настя посмотрела на Аркадия.

– То же, что и раньше, – сказал тот. – Объявим всем родным, что будем жить вместе. Кирилла заберем к себе. Настя же не будет против? – Он вопросительно посмотрел на девушку.

– Да конечно нет! Ой, я же с ним сама столько возилась! Да и с кем ему теперь жить?! Вот только не знаю, как мама воспримет, а особенно Иннокентий Станиславович.

– Ну, от Иннокентия Станиславовича мы вообще-то теперь не так уж зависим, – сказал Веретенников.

«Иннокентий Станиславович, – подумала я. – Вот еще один персонаж. И, кстати, отец Насти, который был в курсе…»

– Настя, а что представляет собой вторая жена Иннокентия Станиславовича? Есть ли у него еще дети? – поинтересовалась я.

– Я вам говорила, что женщина она не очень приветливая и не особо жаждет со всеми нами общаться, – ответила Настя. – А детей своих у них нет. Вот и все, что я знаю. Знаю только, что она нигде не работает, дома сидит.

– Ну что ж, в таком случае у меня больше к вам вопросов нет, – я поднялась и направилась к выходу, напоследок уточнив, где живет Иннокентий Станиславович.

Я решила поехать к Белокопытовым без предупреждения. Подъехав к элитному дому в районе набережной, я вышла из машины, поставила ее на сигнализацию и пошла к подъезду. Главной моей целью было узнать, не давал ли Иннокентий Станиславович денег дочери в последнее время, и если давал, то на какие цели.

Дверь в квартиру мне открыла довольно миловидная женщина лет тридцати восьми, невысокого роста, стройная, с волнистыми пепельными волосами, тщательно уложенными на маленькой головке. Правда, у нее, на мой взгляд, было какое-то кукольное лицо. Возможно, из-за круглых голубых глаз.

– Здравствуйте. Меня зовут Татьяна Александровна, я по делу Наташи, – представилась я. – Я детектив.

– Анжелика Константиновна, – в свою очередь представилась хозяйка, и на ее кукольном лице отразилось некое недовольство.

Чуть позже я выяснила, что Иннокентия Станиславовича дома нет, что, в принципе, меня порадовало – была возможность поговорить с его супругой наедине, и она, может быть, сказала бы то, что не стала говорить при муже.

Анжелика Константиновна повела себя вежливо, но тем не менее подчеркнуто дистанцированно. Единственный вывод, который смогла сделать я с ходу, – это то, что жена Белокопытова отнюдь не простушка.

– Прошу, – широко повела она рукой в сторону мягкого дивана, проведя меня в гостиную.

Я присела и, посмотрев в холодные и кажущиеся пустыми глаза женщины, сказала:

– Анжелика Константиновна, может быть, это даже и к лучшему, что Иннокентия Станиславовича нет и мне довелось увидеться с вами. Вы же все-таки тоже имели отношение к Наташе? Хотя бы только потому, что она дочь вашего мужа.

– Вот именно! – подняв изящный указательный пальчик, украшенный перстеньком с бриллиантами, подчеркнула Анжелика Константиновна. – Только поэтому. Я давно уже не виделась с Наташей. Общение наше ограничивалось поздравительными звонками по праздникам и передачей подарков. Их всегда отвозил Иннокентий Станиславович. Так что, боюсь, вы напрасно тратите на меня свое время. Я ничего не могу вам сказать о Наташе.

– Ну, разговоры о ней наверняка неизбежно возникали между вами и мужем, – заметила я. – Хотя бы вскользь.

– Все разговоры, – отчеканила Анжелика Константиновна, – в основном сводились к проблеме денег. Это было мне настолько неинтересно, что я старалась их не поддерживать. Иннокентию Станиславовичу прекрасно известно мое мнение по этому вопросу – у Наташи были слишком большие аппетиты, она потеряла всякие понятия о приличиях, и я считала, что мужу следует просто ограничить ее в средствах. Кстати, против подарков ее сыну я никогда не возражала.

Анжелика Константиновна замолчала, видимо выжидая, что дальше скажу я. Я сразу перешла к конкретике:

– А вы не в курсе, незадолго до своей гибели Наташа не просила у отца денег?

– Конечно, в курсе. Иннокентий Станиславович еще был очень недоволен.

– А какую сумму и на что?

– Она сказала, что собирается поехать на курорт. На мой взгляд, полная чушь. Во-первых, какой курорт посреди зимы? А для поездки на Красное море требуемая ею сумма была слишком мала. Да и отпуск у нее только в мае, так что… На мой взгляд, это была одна из ее многочисленных отговорок.

– Но она как-то отчиталась перед отцом за эту сумму? Или это вообще было не принято между ними?

– Поначалу было не принято. Но когда Наташа стала просить слишком часто и помногу, Иннокентий, естественно, стал интересоваться. Все ее траты были просто транжирством. Знаете, в нашей семье доход существенно выше среднего, и то мы не позволяем себе так бездумно тратить деньги. Иннокентий Станиславович не скуп, но бережлив. И я придерживаюсь тех же принципов.

Анжелика Константиновна достала из пачки тоненькую сигарету и закурила, стряхивая пепел в миниатюрную хрустальную пепельницу.

– Ну что, я ответила на все ваши вопросы? – с вежливой улыбкой спросила она.

– Еще только один, – успокоила я ее. – Где вы были в то утро, когда убили Наташу Белокопытову?

Тонкие, выщипанные брови Анжелики Константиновны поползли вверх.

– Что-о-о-о? – протянула она, поднимаясь. – Ну знаете, это уже выходит за рамки приличий! Я согласилась вас принять, а теперь вынуждена сносить от вас оскорбления?

– Анжелика Константиновна, но я ничем вас не оскорбила. И подобные вопросы задаются всем людям, имеющим отношение к Наташе. Вы же понимаете, человек убит.

– Я уже объясняла вам, что практически никакого отношения к ней не имела, – холодно ответила жена Белокопытова. – А что касается вашего вопроса, то в то утро я была дома.

– Одна?

– Да, одна, – едва сдерживая себя, ответила Анжелика Константиновна. – А теперь извините, у меня есть свои дела.

– Да, конечно, – я встала. – Я вам очень признательна за откровенную беседу.

– Не за что, – холодно сказала Анжелика Константиновна, провожая меня до двери. – И вообще-то я намерена сообщить мужу о вашем посещении. Не думаю, что он останется доволен.

– Ради бога, – широко улыбнулась я. – Я и сама не собираюсь скрывать это от кого бы то ни было.

Я осталась удовлетворена посещением Белокопытовых. Во-первых, главное я узнала – деньги Наташа просила, и это подтверждает правоту слов Валеры Скамейкина. А во-вторых, Иннокентий Станиславович был вне подозрений, и мне говорить с ним не было смысла. К тому же он изначально воспринял мою кандидатуру как частного детектива в штыки.