Глава 9

Минут через пятнадцать рядом с моим авто остановилась белая «Лада Приора» с надписью «ДПС» на капоте. Из нее вышел Гарик Папазян и подсел ко мне в машину.

– Танюша, краса моя, ты кому-то, укуси его пчела в мягкое место, сильно перешла дорогу. Заказ на тебя поступил, понимаешь? – посочувствовал он мне.

– Какой заказ? Неужели меня кто-то собрался убить?

– Не убить, а выбить, – поправил меня Гарик, – из седла.

– В смысле? – уточнила я.

– Танюша, какой-то нехороший человек заинтересован в том, чтобы лишить тебя водительских прав, – пояснил Папазян.

– Лишить прав, значит? – стала я размышлять вслух. – Ну, конечно, контузии нет, а вот права есть… А детектив без тачки все равно что пианист без рояля.

– Ты про какую контузию говоришь? Тот, кто тебя заказал, он контуженый, да? – ничего не понял дэпээсник.

– На всю голову, – подтвердила я. – Интересно, а как же можно лишить меня водительского удостоверения, если я не нарушаю правил дорожного движения?

– Таня, есть не менее десяти способов это сделать. – Гарик охотно стал делиться со мной своими профессиональными секретами. – Самое простое – вынудить водителя пересечь двойную сплошную, но самое больное – определить наличие в крови алкоголя. Сейчас с этим строго! А потому и срок лишения прав длиннее. Но ты, Танюша, не переживай, я пока никому не давал на тебя ориентировку. Твое счастье, что начальник именно мне по этому поводу позвонил, а не кому-то другому. Я буду говорить ему, что ты пока нигде не засветилась. Пока шеф в отпуске занимается своим загородным коттеджем, проверять он меня не станет.

– Загородным коттеджем, говоришь? – усмехнулась я, догадавшись, как Грибов вышел на начальника Папазяна.

– Да, и это нам только на руку. Танюша, звезда моя лучезарная, ты хоть представляешь, как тебе со мной повезло? – Гарик стал набивать себе цену, выпрашивая благодарность.

– Конечно понимаю.

– А ты понимаешь, что я рискую своими погонами?

– Неужели? – усомнилась я.

– А ты как думаешь?

– Я думаю, что незаконное лишение прав действительно может стоить погон.

– Вот, значит, как ты, душа моя истерзанная, заговорила! – Папазян отвернулся от меня, сделав вид, что обиделся. Просидев, нахохлившись, примерно с минуту, он снова подал голос: – И вот так каждый раз! Как только что-то от Гарика надо, он по первому сигналу бросает все свои дела и занимается проблемами одной капризной обманщицы. Она всякий раз обещает сделать его по-настоящему счастливым, но стоит только ей получить свое, как Гарик сразу же становится ей не нужен.

– Гарик, – я легонько дотронулась до его плеча, но он дернулся так, будто я поднесла к нему заряженные электроды.

– Коварная обольстительница ты, Танюша! Больше я никогда помогать тебе не буду. Вот скажи, зачем мне подставлять себя перед начальством, покрывая тебя? Может, мне прямо сейчас дать на все посты ориентировку, что за рулем красного «Ситроена» с такими-то госномерами сидит злостная нарушительница ПДД, которая до сих пор ловко уходила от наказания, поэтому ее надо проучить, лишив прав, скажем, на полгода? Или лучше сразу на три?

– Гарик, от тебя ли я это слышу?

– Ты слышишь это от человека, которого обидела своим презрением! – патетично заявил Папазян. – Но если ты передумаешь и наконец выполнишь свое обещание, то я ничего этого делать не стану.

– Похоже на шантаж, – заметила я.

– Да, это шантаж! – беззастенчиво подтвердил Папазян. – А что мне еще остается? Придется мне дать команду своим постовым, но если ты, краса моя, сейчас скажешь, что мы едем ко мне, ну или к тебе…

Зазвонил мобильник, я открыла сумку, которая лежала у меня на коленях, не глядя, выудила из нее мобильник и приложила его к уху, сказав:

– Слушаю тебя.

– Таня, ну ты где? – пропищала Ленка.

– Стою в пробке, – не задумываясь, ответила я. – Как только она рассосется, я сразу же поеду дальше.

– А ты меня не обманываешь?

– Конечно же, нет. Войди в мое положение, – я взглянула на Гарика и очень удивилась его перекошенному от растерянности лицу. Скосив свои глаза на открытую сумку, я поняла, в чем дело. Папазян увидел в ней тест для определения беременности. – Кажется, начинаем трогаться. Все, пока!

– Таня, это что такое? – спросил Гарик, кивая на мою сумку.

– Ничего, – я поспешила убрать в нее мобильник и закрыть «молнию».

– Скажи, ты ждешь ребенка, да?

– Зачем тебе это знать? Тебя ведь это совсем не касается! Хочешь выбить меня из седла, пожалуйста! Все в твоей власти. Я как-нибудь и это переживу, – теперь уже я сделала вид, что обиделась и отвернулась к окну.

– Танюша, прости, я ничего не знал. Скажи, а кто отец ребенка? – мягко поинтересовался Папазян.

– Тот самый человек, который сделал на меня заказ, – соврала я и даже не покраснела.

– А зачем ему это?

– Он неправильно меня понял и, ни в чем не разобравшись, решил мне вот таким образом отомстить, – объяснила я, не погрешив при этом против истины.

– А про ребенка он знает?

– Нет.

– А почему ты ему не скажешь? – не унимался Гарик.

– Потому что он не хочет со мной разговаривать, всячески избегает меня. Что ж, это его выбор. Лично я считаю, главное, что у малыша будет мать, а без отца мы как-нибудь обойдемся. Отец – это лишь приложение…

– Таня, ты не права! – возразил Папазян, мужское самолюбие которого было сильно задето моим радикально феминистским замечанием. – Отец – это звучит гордо! Тот человек непременно должен знать, что ты ждешь от него ребенка! Как его зовут? На какой тачке он ездит?

– Гарик, зачем тебе это? – устало спросила я.

– Я устрою вам встречу! Отловлю его на дороге, задержу и дам вам возможность поговорить! – упиваясь своим благородством, предложил Папазян.

– Гарик, а ты не передумаешь? – уточнила я.

– Папазян всегда держит свое слово! В отличие от некоторых…

– Ладно, я принимаю твое предложение. Того человека зовут Грибов Павел Игоревич. У него много машин, одна из них – черный «Кадиллак», – назвав его номерной знак, я предупредила: – За рулем может быть водитель.

– Ничего, разберемся! Гарик сказал, Гарик сделал! Родится мальчик – назовешь его моим именем. Назовешь?

– Всенепременно, – пообещала я.

– Таня, ты теперь вдвойне аккуратней должна ездить, поскольку не можешь рисковать здоровьем моего тезки, – сделав такое наставление, Папазян вылез из моего «Ситроена» и пересел в свою служебную машину.

Кто бы мог подумать, что он проникнется ко мне таким сочувствием, решив, что я в интересном положении! Ну Гарик, ну мужик!

До Ленкиного дома я доехала минут за двадцать, но моей подружке показалось, что я в общей сложности добиралась до нее два часа.

– Таня, да за это время можно долететь на самолете до Москвы. А ты только из одного района города в другой доехала. Ты, поди, сначала все свои дела переделала, а потом только ко мне направилась, – предположила Ленка. – Надеюсь, ты тест не забыла купить?

– Не забыла, – я невольно улыбнулась тому, какое впечатление эта коробочка произвела на Папазяна.

– Ну и чему ты лыбишься? Я тут места себе не нахожу, а ей смешно! – обиделась Ленка.

– Мне не смешно, тебе показалось, – я усилием воли заставила себя посерьезнеть.

– Понимаешь, Таня, с одной стороны, я хочу ребеночка, но с другой – я не могу подвести свой выпускной класс, уйдя в декретный отпуск в середине года.

– Нашла, о чем тужить! Что с твоим классом случится? Не волнуйся, им найдут другого классного руководителя.

– Другого? Но ведь это мой первый выпуск! Я их с пятого класса вела, – растерянно лопотала Ленка. – Я жила их проблемами…

– А они, они жили твоими проблемами? Если мне не изменяет память, то они только тебе их добавляли. И вообще, иди сделай тест, а уж потом дальше рассуждать будем на эту тему.

Ленка отправилась в ванную. А мне позвонил Гудков.

– Таня, здравствуй! Как твои дела? – поинтересовался он.

– Со вчерашнего дня мало что изменилось, – не слишком приветливо ответила я.

– Что ты насчет машины надумала?

– Какой машины?

– Я тебе вчера про паркетник с небольшим пробегом рассказывал, – напомнил мне Сергей.

– Я решила пока оставить свой «Ситроен».

– А что так? – удивился Гудков.

– Долго объяснять.

– Слушай, Таня, а я почему-то не нашел в Интернете фирму «Сентябрь».

– А зачем ты ее искал???

– Хотел тебе цветы послать.

– Это лишнее.

– Брось! Все девушки любят, когда им дарят цветы. Таня, ты сегодня что-то не в настроении, – заметил Гудков. – У тебя что-то случилось, да?

– Нет, – возразила я, – у меня все нормально.

– Правда? А Павел сказал мне, что разорвал с тобой контракт. Все дело в этом, да? – предположил Сергей.

– Грибов тебе сказал, что разорвал со мной контракт? – удивилась я болтливости своего клиента, точнее бывшего клиента.

– Ну не с тобой, а с фирмой, которую ты представляла. Интересно, почему?

– Сергей, ты извини, я не могу больше с тобой говорить, – и я отключила мобильник.

– И что это за Сергей? – поинтересовалась моя подружка, вернувшись в гостиную.

– Да так, фигурант моего расследования, – отмахнулась я. – Лучше скажи, что показал тест?

– Результат отрицательный. Таня, ты прости, что я тебя к себе дернула, оторвала от работы, – Ленка притихла, присев в кресло.

– Дорогая, ты даже не представляешь, как вовремя ты это сделала! – И я рассказала ей про Гарика, поверившего в мою беременность и предложившего мне устроить встречу с Грибовым. – Так что теперь Папазяна греет мысль, что я назову своего сына его именем.

– Забавно получилось, – Ленка сдержанно улыбнулась. – А если твой клиент все равно не станет тебя слушать?

– Один мудрый человек сказал, что не надо переходить мост, не дойдя до него. Поживем, увидим.

Я ждала звонка от Гарика, но он молчал. Может, действительно передумал мне помогать? Или «Кадиллак» Грибова все это время стоял в гараже? Владимир мне тоже не звонил. Вероятно, он пока не нашел подходящего момента, чтобы завести разговор с боссом обо мне. Звонков от новых клиентов тоже не было, и это меня настораживало. Вдруг Павел Игоревич распустил по городу слухи о моей профнепригодности? Один Гудков то и дело названивал мне и предлагал с ним встретиться. Я отказывала ему под любыми предлогами:

– Сергей, ну я же сказала, что сегодня занята – у меня вечером сеанс талассотерапии.

– А завтра? – не унимался тот.

– Завтра у меня свидание.

– Со мной? – обрадовался Гудков.

– Не льсти себе, – усмехнулась я и прервала связь.

Через несколько секунд снова зазвонил мобильник, я собралась открытым текстом сказать Сергею, что больше не желаю его ни слышать, ни видеть, но, взглянув на дисплей, поняла, что это не Гудков, а Папазян.

– Да, Гарик, я тебя слушаю! – ласково проговорила я.

– Танюша, здравствуй! Ты сейчас где находишься? – поинтересовался тарасовский дэпээсник.

– Дома.

– Это хорошо, потому что известный тебе «Кадиллак» движется сейчас по Московской улице в твоем направлении, – уведомил меня майор. – Мне сейчас отзвонились с поста, который дежурит на пересечении с улицей Ракова. Следующий патруль стоит на углу Волынской. Как быстро ты сможешь туда добраться?

– Мне надо десять минут, – прикинула я.

– Хорошо, значит, я даю команду тормознуть «Кадиллак» и максимально тянуть время. Сам я тоже выезжаю туда, чтобы в случае необходимости оказать тебе моральную или даже силовую поддержку. Если Грибов откажется признавать ребенка, то он будет иметь дело лично со мной! – хорохорился Папазян.

– Гарик, давай не будем терять время! – крикнула я в трубку и отключилась.

Собравшись за считаные секунды, я вышла из дома. Ехать на место, обозначенное Гариком, на машине не было смысла – из-за одностороннего движения на моей улице мне пришлось бы сделать приличный крюк. К тому же была велика вероятность застрять в пробке. Так что я направилась на пересечение Московской и Волынской улиц пешком, а точнее бегом. Заметив черный «Кадиллак», стоящий метров за десять до перекрестка, я сбавила скорость, чтобы восстановить дыхание. Подойдя ближе, я увидела Владимира, беседующего с сотрудником ДПС. Стало быть, за рулем находился он, а не Грибов. Подойдя почти вплотную к машине, я заметила, что место переднего пассажира пустует. Неужели Володька ехал один? Тогда вся эта инсценировка была совершенно бессмысленной. Задние стекла были сильно тонированные, поэтому невозможно было разглядеть, есть ли там пассажиры. Открыв переднюю правую дверь, я заглянула в салон и увидела, что Грибов сидит сзади.

– Ты? – изумился он.

– Здравствуйте, Павел Игоревич! – не дожидаясь приглашения, я села в кресло переднего пассажира.

– Выйди! – не повышая голоса, потребовал Грибов. – Тебя сюда никто не звал.

– Павел Игоревич, нам надо поговорить. Я не займу у вас много времени.

– Ладно, – директор строительной фирмы «Бригадир» поправил на переносице очки. – Скажите, Татьяна, вы выполнили мое поручение?

Клиент поручал мне найти Юлю Алферьеву и сделать фотографический отчет о ее жизни. Не кривя душой, я могла сказать, что справилась с этим заданием. Другое дело, собиралась ли я представлять ему этот отчет. Не собиралась, и на то были веские причины.

– Да, я выполнила ваше поручение.

– Замечательно! Давайте мне фотографии, – Павел Игоревич протянул вперед свою руку. – Ну же! Где они?

Я достала из сумки флешку и передала ее Грибову.

– Хорошо, – спокойно сказал он, – я посмотрю, что там имеется. Если результат меня удовлетворит, вы получите все, что вам причитается. Если не удовлетворит, то больше не ищите встреч со мной. Все, Татьяна, я вас не задерживаю.

– До свидания! – попрощалась я и вышла из «Кадиллака».

Ко мне тут же подошел Папазян и поинтересовался:

– Как поговорили, Танюша?

– Пока не знаю, – ответила я без всякого лукавства.

– Ты ему все сказала? – допытывался мой приятель.

– Сказала.

– А он – что?

– В шоке. В общем, ему нужно время, чтобы все хорошенько осмыслить. Гарик, спасибо тебе за то, что ты устроил нам встречу… Кстати, водителя можно отпускать.

– Скоро отпустим, – пообещал Папазян. – А ты мое условие не забыла?

– Какое условие? – спросила я, но вместо ответа Гарик скромно потупил взор. – Конечно, я все помню. Георгий – это мое любимое мужское имя, и если у меня родится сын, то я назову его именно так…

Папазян довольно улыбнулся…

Долгожданный звонок раздался только через сутки.

– Татьяна, здравствуйте! – поприветствовал меня Владимир. – Босс хочет вас видеть. Только не слишком обольщайтесь – настроение у него такое, что хуже я еще никогда не видел. Он половину сотрудников сегодня уволил, остальных лишил премии. Заехать за вами, извините, не смогу – Павел Игоревич дал мне другое задание.

– Ничего, я сама доберусь.

– Тогда поторопитесь. И удачи вам!

Итак, Грибов изучил содержимое моей флешки и все-таки пожелал меня видеть. Зная, насколько этот человек непредсказуем, я пока не могла понять, хорошо это или плохо. Павел Игоревич ожидал увидеть фотографии Юлии, но там их не было. Стал ли он вникать в суть имеющихся на флешке материалов?

Я не знала, что ожидать от этой встречи, поэтому не сразу решила, что надеть. Только переворошив несколько раз весь свой гардероб, я выбрала светлый брючный костюм – деловой стиль показался мне наиболее уместным для этого случая.

Охранник беспрепятственно пропустил меня в офис. Когда я зашла в приемную, то сразу обратила внимание, что у секретарши Любы глаза на мокром месте. Нетрудно было догадаться, что это босс ее довел до слез.

– Здравствуйте! Я к Игорю Павловичу.

– Проходите, – чуть слышно пролепетала она, даже не став докладывать обо мне Грибову.

Я постучалась и, услышав протяжное «да-ааа», открыла дверь. Директор фирмы «Бригадир», удостоив меня беглым взглядом, уткнулся в бумаги, лежавшие перед ним. Когда я подошла к столу, он жестом дал мне понять, что я могу сесть. Минут десять Грибов работал над документами, не обращая на меня никакого внимания. Наконец, убрав их в сторону, он повернулся к сейфу, достал оттуда две тугие пачки, положил их на стол и сказал без особых эмоций в голосе:

– Забирайте! Вы это заслужили.

Я не стала ломаться, взяла деньги и спросила:

– Я могу идти?

– Погодите, – Павел Игоревич еле заметно улыбнулся уголками своих тонких губ. – У меня есть к вам предложение. Таня, как вы смотрите на то, чтобы работать в моей команде?

Я ожидала чего угодно, только не этого! Я даже не стала скрывать своего удивления.

– Вы сейчас пошутили?

– Нет, я серьезен как никогда. Я предлагаю вам работать в моей фирме.

– Но у меня есть работа, и я пока не собираюсь ее менять.

– Да бросьте! Что это за работа – частный детектив! Вам пора переходить на следующий уровень, и я вас туда приглашаю. У вас будет стабильный, а главное высокий заработок. Не спешите с ответом, подумайте!

Я сделала вид, что на самом деле размышляю над этим «выгодным» предложением, и даже поинтересовалась:

– А какую должность вы мне предлагаете?

– Моего личного помощника, – ответил бизнесмен, испытующе глядя мне в глаза сквозь толстые линзы своих очков.

– И что входит в его обязанности?

– Выполнять мои особые поручения, – Грибов обошел конкретику стороной, но мне нетрудно было догадаться, зачем я ему понадобилась. Павел Игоревич решил задействовать меня для выполнения не совсем законных или даже совсем не законных делишек.

– Но у вас же есть помощник?

– Володька, что ли? – Грибов презрительно усмехнулся. – Я перевел его на другую работу, да и обязанности у него были несколько иные. Ну так что скажете?

– Павел Игоревич, я буду с вами откровенной – я волк-одиночка. Работать в команде – это не для меня.

– А мне и нужен волк-одиночка, а лучше волчица, причем такая матерая, как вы. Татьяна, я тоже буду с вами откровенным – я вас проверял, и результат меня удовлетворил.

– Проверяли? Каким образом? – поинтересовалась я.

– В клубе я сказал вам, что вы уволены. Это был своеобразный тест. Я обрубил все каналы общения со мной, но вы нашли способ, как со мной встретиться. Ценю вашу креативность. – Павел Игоревич определенно лицемерил. Он не хотел признавать, что в нашем поединке я одержала победу, поэтому придумал эту сказочку про испытание моих деловых качеств. – Татьяна, а если я скажу вам, что вы получите в личное пользование коттедж в экологически чистом пригороде Тарасова, это изменит ваше решение?

– Нет.

– Я же просил вас – не рубите с плеча. У вас есть три дня, чтобы все хорошенько обдумать и дать окончательный ответ, – Грибов осчастливил меня своей визитной карточкой.

– Хорошо, я подумаю.

Павел Игоревич согласно кивнул мне и уставился в какие-то бумаги, давая мне понять, что время, отведенное для моей аудиенции, вышло. Я встала и направилась к двери.

– Погоди, – окликнул он меня. – Скажи, как там Юля?

– У нее все хорошо.

– Она хочет вернуться в Тарасов? – Мне показалось, что Грибов вложил в этот вопрос несколько иной смысл – хочет ли она вернуться к нему.

– По-моему, это не входит в ее планы.

– А ты все-таки свяжись с ней и узнай, – Павел Игоревич дал мне указание, будто я уже согласилась работать на него.

– Хорошо, – пообещала я, но лишь для проформы. – До свидания!

– Иди! – хозяин кабинета махнул мне вслед рукой.

Грибов наверняка был уверен, что я в конечном итоге приму его предложение, ведь он чем только меня не мотивировал – и высокой стабильной зарплатой, и загородным коттеджем. Но меня это не трогало. Зато интересовало другое – как Павел Игоревич поступит со своим двоюродным братом. Он не прощал никому даже мелкие обиды, а Сергей нагадил ему по-крупному. Я не сомневалась, что в скором времени Гудков попадет в криминальные сводки. Разумеется, в качестве жертвы. Интрига была только в том, как Грибов все это обставит.

Когда я уже подъехала к своему дому, мне позвонил новый клиент. Выслушав его, я дала предварительное согласие заняться решением его деликатной проблемы и договорилась о личной встрече. Новое дело так втянуло меня, что я напрочь забыла о Грибове, точнее о том, чтобы позвонить ему и дать окончательный, конечно же, отрицательный, ответ на его предложение перейти в штат «Бригадира».

Как-то, возвращаясь домой поздно вечером, я зашла в свою парадную и оказалась в полной темноте – света в подъезде не было, хотя в окнах квартир он горел. Я стала подниматься по лестнице, освещая себе дорогу мобильником. Где-то в глубине моего сознания мелькнула мысль – что-то здесь не так. Благополучно поднявшись на свой этаж, я повернулась к двери и стала копаться в сумке, разыскивая ключи. Услышав шорох, я инстинктивно нащупала пистолет. В следующий момент кто-то набросился на меня сзади, вцепившись в волосы. Надо сказать, это достаточно болевой приемчик. Ошеломленная подобным натиском, я тем не менее не потеряла здравый смысл и не стала стрелять в нападавшего, отчаянно пытавшегося оставить меня без единой волосинки. Мне не хотелось, толком ни в чем не разобравшись, устраивать пальбу в собственном доме. Превозмогая боль, я наклонилась вперед и, изловчившись, ударила противника локтем своей правой руки в живот. Он ойкнул, точнее, она ойкнула и несколько ослабила свою хватку.

Пытаясь вслепую произвести захват, я лихорадочно соображала, какая стерва на меня напала. Все фигуранты расследования, которым я сейчас занималась, были мужчинами. Неужели кто-то из них нанял бабу, чтобы меня банально попугать? Эта мысль показалась мне совершенно нелепой, и тогда я вдруг вспомнила о Грибове. Вот от этого человека можно было ожидать чего угодно. Но с другой стороны, ему не было никакого резона подсылать ко мне эту разъяренную фурию. Да, я не позвонила ему в обещанные три дня, но это тот редкий случай, когда молчание – знак несогласия. На этом в наших отношениях следовало поставить точку.

Перестав сопротивляться, я притупила бдительность женщины, напавшей на меня. Судя по учащенному дыханию, она уже успела порядком подустать. Выждав несколько секунд, я резко повернулась, подставив ей подножку. В результате она рухнула на пол. Вот тогда я присела на корточки, приставила к ее груди пистолет, а другой рукой стала искать в сумке мобильник.

– Сволочь! Ненавижу! Дура! – выкрикивала поверженная противница. Осветив ее лицо, я сильно удивилась, узнав ее. – Стрелять будешь? Стреляй! Мне уже терять нечего. Я все из-за тебя потеряла.

– Лежи и не рыпайся! – я поднялась на ноги, открыла дверь в свою квартиру и втолкнула туда девицу, которая, несмотря на мое предостережение, все-таки поднялась, намереваясь вторично на меня напасть.

– Ты за все заплатишь! – крикнула она и зажмурилась от яркого света.

– Настя, давай с тобой сначала поговорим. Кофе хочешь? – приветливо спросила я.

– Нет, – насупилась она.

– А зря. Я варю неплохой кофе.

– Да пошла ты! – огрызнулась она.

– Извини, но я у себя дома. И я хочу знать, с какой стати ты на меня напала?

– Я из-за тебя все потеряла, – бросила мне в лицо Гудкова.

– Из-за меня? – не поверила я. – Чего ты мелешь?

– Если бы не ты, Сережа не стал бы со мной разводиться, – Настя сжала от обиды кулаки.

– Сдался мне твой Гудков, – усмехнулась я. – Не знаю, что ты вбила себе в голову, но твой муж меня совершенно не интересует.

– Конечно, уже не интересует. Ты сдала его Грибову и успокоилась! А знаешь, что он с моим мужем сделал?

– Понятия не имею, – возразила я. – А что он с ним сделал?

– Он с твоей подачи едва не отправил его на тот свет. Сережа чудом остался жив. Ему еще лечиться и лечиться, – жаловалась Настя.

– Уж не знаю, что лучше – сесть в тюрьму за изнасилование невесты двоюродного брата и ограбление его квартиры или попасть на больничную койку…

– Ты говори, но не заговаривайся! Мой муж никого не насиловал. Он просто на это не способен, – рьяно защищала своего супруга Анастасия.

– Тогда Сергей еще не был твоим мужем, но уже был способен на многое.

– Неправда! Ты оговариваешь его!

Я подумала, что Насте надо знать, каков на самом деле Сергей. То, что Гудков ее ни в грош не ставит – это еще полбеды, беда будет, если он втянет ее в какой-нибудь криминал.

– Если ты мне не веришь, я дам тебе кое-что послушать. Проходи в комнату, – предложила я.

– Не хочу я ничего слушать, – возразила Настя, но все-таки оторвалась от стены в прихожей.

– Ну уж нет! В ситуацию надо внести ясность, – я прошла в комнату и включила компьютер.

– Ладно, так и быть, – Гудкова плюхнулась в кресло, демонстративно закинув ногу на ногу.

Найдя нужные файлы, я стала воспроизводить Юлин обличительный монолог. Настя слушала его, кусая губы. Для пущей важности я дала ей послушать и показания Валентины Мазеповой.

– Что ты теперь скажешь? – спросила я, останавливая воспроизведение аудиозаписи.

– Значит, другого выхода у Сергея не было, – неожиданно заявила Анастасия. – Грибов все это заслужил.

– Заслужил???

– Да, он и его мамаша оставили Сергея и Анну Петровну, мою свекровь, ни с чем. Знаете, сколько они хлебнули горя?

– Честно говоря, я не в курсе их семейной истории. Может, расскажешь? – попросила я.

Девушка немного поломалась, а затем стала вещать:

– Сережина мама и мать Грибова – родные сестры. Родители у них были богатыми. Отец – профессор, мать – какой-то профсоюзный босс. Так вот, жили они все в большой четырехкомнатной квартире, где сейчас Павел один остался. В восьмидесятых годах моя будущая свекровь окончила институт, и ее послали по распределению в Казахстан. Там она вышла замуж за русского – Александра Гудкова. У них родился Сережа. Через несколько лет с мужем она разошлась, а вскоре и Советский Союз рухнул. Анна Петровна решила вернуться с сыном на родину. У нее и в мыслях не было, что она там, оказывается, никому не нужна. Впрочем, ее родители тогда уже умерли, оставив неплохое наследство своей старшей дочери. Правда, Ирина Петровна утверждала, что все деньги, которые были у родителей, закончились еще при их жизни – ушли на лечение стариков. Но это все вранье! Соседи говорили, что они долго не болели. Отец скоропостижно скончался от инфаркта, а мать через два месяца тихо ушла вслед за ним. В четырехкомнатной квартире осталась Ирина Петровна с мужем и сыном. Пускать туда родную сестру с восьмилетним Сережей она категорически отказалась. Их приютила у себя школьная подруга Анны Петровны. Она же посоветовала обратиться в прокуратуру, чтобы проверить законность получения Грибовыми родительского наследства.

– Дельная мысль, – поддержала я.

– Ирина Петровна, узнав об этом, испугалась судебных разбирательств и пообещала сестре купить им комнатку в Трубном районе, почти на окраине города. Моя свекровь неконфликтная женщина, поэтому она согласилась на эти условия. А Сережа хоть и маленький был тогда, но понимал, что все это несправедливо. Он поклялся отомстить своим родственничкам. Они ведь присвоили себе то, что причиталось и ему с матерью тоже. Когда ему представился такой случай, Ирина Петровна и ее муж уже умерли. Сергей взял из квартиры Грибова то, что ему причиталось по праву наследства. Вот так! – выпалила Настя, уверенная в том, что по всем статьям оправдала своего мужа.

– Свои права надо отстаивать в суде. А то, что совершил Сергей, – это уголовное преступление, мотивом которого была месть. Кстати, действовал он не один, а с бывшей сожительницей Грибова, Галиной Чаусовой.

– Я знаю, – ничуть не удивилась Настя. – Павел поступил с ней точно так же, как его мать когда-то с Анной Петровной и Сережей. Он выгнал ее на улицу и привел в квартиру Алферьеву. И вообще, Сережа сказал, она сама его домогалась…

– Он тебе еще и не такое расскажет! – усмехнулась я.

– Не расскажет! Я сегодня была у него в больнице, и Сергей сказал, чтобы я больше к нему не приходила. Раз уж все раскрылось, то я ему больше не нужна.

– Настя, зачем тебе нужен такой муж, который женился на тебе только потому, что ему так было удобно?

– Ну и что? Я его люблю, и свекровь у меня хорошая. Мы с Анной Петровной сразу нашли общий язык. Я буду бороться за свое счастье. Мы, детдомовские, все такие, – не без гордости заявила Настя.

– То есть вот там, в темном подъезде, ты боролась за свое семейное счастье?

– Простите меня, я учинила эту выходку под воздействием эмоций, – неожиданно призналась и даже повинилась девушка.

– А как ты вообще меня нашла? – поинтересовалась я.

– Володька Панютин сказал, где вы живете, – тут же выболтала мне Настя.

– Владимир? Помощник Грибова? – уточнила я.

– Он уже не его помощник. Павел перевел его обратно прорабом на стройку, откуда когда-то забрал в офис. Они с Сергеем не то чтобы дружили, но периодически общались. Мой муж помог ему купить машину с большой скидкой, – поведала мне Настя. – Так вот, Володька проболтался Сереже, что его босс нанял частного детектива, только он не знал, чем именно вы занимаетесь. Только когда на Сергея напали те отморозки, он понял, что вы его раскусили и слили двоюродному брату.

– Настя, а что конкретно произошло с вашим мужем?

– Он сам мне ничего не сказал, только своей матери. В общем, Сережа возвращался на машине домой, было уже поздно, народу на улицах мало. Его «Хонду» стала прижимать к бордюру какая-то «девятка». Он был вынужден остановиться. Из «девятки» высыпали трое парней с бейсбольными битами. Сергей заблокировался, но они разбили стекло, вытащили его из машины, бросили на асфальт и стали избивать. Муж пришел в себя только в больнице. У него сотрясение мозга, переломы ноги, двух ребер и ключицы. Следователь, который к нему приходил, сказал, что это был угон, но «Хонду», разбитую вдребезги, уже нашли в Миллеровском овраге. Преступников ищут, но вряд ли найдут, – от себя добавила Настя, – еще ни разу не находили тех, кто работает на Грибова.

– Его строителей? – я прикинулась, что ничего не понимаю.

– Да при чем здесь строители? – покачала головой девушка. – Грибов уже не раз нанимал каких-то отморозков, чтобы проучить неугодных ему людей.

– Настя, откуда тебе это известно?

– В сейфе Павла хранилась одна папочка. В ней были доказательства того, что он причастен к каким-то преступлениям, которые выглядели как несчастные случаи. Сергей сказал, что с ее помощью можно засадить Грибова за решетку, главное только – выбрать нужный момент. Думаю, что теперь он точно пустит ее в ход. Ой, зачем я это вам сказала! – Настя прикрыла рот рукой.

– Я сделаю вид, что ничего не слышала.

– Я очень надеюсь, что Сережа передумает со мной разводиться. Ему не нравится, что я на актрису кукольного театра учусь, так ради него я готова поменять профессию, – поделилась со мной Гудкова.

– Настя, и зачем ты за него держишься! Он ведь тебя хочет на улицу выгнать.

– Нет, – возразила девушка, – Сережа сказал, что оставит мне квартиру в Крымском переулке, где сейчас Анна Петровна живет.

– Коммуналку? – уточнила я с легкой иронией.

– Нет, там уже все три комнаты Гудковым принадлежат. Но у Сережи есть еще одна квартира, в центре. Мы там с ним и жили, хотя были прописаны в Трубном районе. Сергей не такой, как Павел, он меня без жилья не оставит.

Я поняла, что переубеждать Настю в чем-либо бесполезно. Она втюрилась в Сергея по уши и ради него была готова пойти на все.

– Татьяна, я вас спросить хотела, – девушка немного замешкалась. – Тогда в поезде вы ведь не случайно оказались? Вы уже тогда Сергея подозревали?

– В том поезде мы встретились совершенно случайно.

– Ладно, я, пожалуй, пойду. Простите меня еще раз за то, что я на вас напала. Не знаю, что на меня нашло…

– Я не держу на тебя зла, – заверила я Настю и проводила ее до порога.

Между расследованиями не было перерыва. Я раскрывала одно дело за другим, мне даже телевизор посмотреть было некогда. Наконец выдался долгожданный выходной, я включила ящик и, переключая канал за каналом, увидела знакомое лицо и поняла – ничто не помешало Грибову баллотироваться в областную Думу. Значит, Сергей пока еще не пустил в ход компромат… Пораскинув мозгами, я пришла к выводу, что та папка представляла интерес для правоохранительных органов только тогда, когда она лежала в сейфе Грибова. Стоило ее извлечь оттуда незаконным образом, как она превращалась в макулатуру. Разрозненные, ничем напрямую не связанные между собой документы не представляли для Павла Игоревича особой угрозы.

На всякий случай я позвонила Кирьянову и попросила его узнать, как продвигается расследование обстоятельств нападения на Сергея Гудкова. Владимир Сергеевич навел справки и сообщил мне, что трех парней, избивших коммерческого директора автосалона «Лерони», так и не нашли. Значит, Сергей не стал рассказывать следствию о том, что заказчиком нападения на него являлся его родственник. Ему это было невыгодно. Вдруг по цепочке вскрылась бы причастность самого Гудкова к криминальным событиям, произошедшим два с лишним года назад в квартире Грибова?

Я с ужасом думала, что могло произойти с Юлей Алферьевой в Харькове. Погрязший в своих заблуждениях Грибов послал бы туда каких-нибудь отморозков, которые не стали бы церемониться с молодой красивой женщиной. Цена его ошибки была бы слишком высокой. Хорошо, что я не стала тупо выполнять указания своего клиента, а постаралась глубоко вникнуть в ситуацию. В результате Павел Игоревич наказал своими методами того, кто был на самом деле виноват, а не Юлию, ставшую жертвой внутрисемейных разборок. Мне не было известно, стал ли Грибов мстить Галине Чаусовой. Во всяком случае ее московский адрес я ему не предоставляла, посчитав это лишней для него информацией.

Поединок между двоюродными братьями, похоже, закончился боевой ничьей. Я не собиралась специально отслеживать их дальнейшую судьбу, но так уж вышло, что они сами лезли мне на глаза. Павел Игоревич, проигравший выборы, рассуждал с экрана телевизора о том, что подсчет голосов был неверный. А Сергея вместе с Настей я как-то встретила в одном из торговых центров Тарасова. Гудков заметно прихрамывал на левую ногу.