Глава 10
Я сидела на первом этаже около камина, курила и читала какую-то книгу. Каждые полчаса я вставала, подходила к окну и осматривала окрестности в большой пятидесятикратный бинокль. День заканчивался, но ничего путного я так и не высмотрела. Я была совершенно уверена, что придется караулить у окна всю ночь и весь завтрашний день. Мне никак нельзя было упустить момент, когда объявится киллер. Олег расположился рядом со мной, он очень мучился вынужденным заточением. Для человека с таким темпераментом это, наверное, было хуже любой пытки. Он то сидел рядом со мной в кресле и курил, прикуривая очередную сигарету от окурка предыдущей, то вдруг вскакивал и начинал носиться по дому, опрокидывая вещи и даже не замечая этого.
— Таня, может быть, я выйду на улицу? — Олег запустил пятерню в густую шевелюру. — Хоть на минутку.
— Перестань, Олег! — Услышав его просьбу, я вспомнила Дыка, и мне стало грустно. — Сколько можно говорить, ты и пяти минут на месте не можешь посидеть!
— Ну и что с того?!
— А то, что один такой тоже на улицу хотел пойти погулять, и чем все кончилось! — Я невольно поморщилась. — Взяли да покалечили, еще неизвестно, выживет ли!
— Что ты разошлась? — Олег немного испуганно покосился на меня.
— А то, что мы с тобой здесь всего три часа, а ты уже на стенку лезешь. У тебя клаустрофобии нет?
— Ну ладно тебе, совсем опустила.
Он вернулся в кресло, закурил, и вскоре послышался громовой храп. Так-то лучше, хоть беситься не будет. Я вернулась к своей книге, какому-то детективу, найденному мной на книжной полке в бильярдной комнате. Время тянулось медленно, я стала клевать носом. Засыпать мне было нельзя, поэтому я вышла на кухню и попросила экономку сварить мне кофе. Пока она возилась с кофеваркой и гремела чашками, я снова подошла к окну. Дом, приближенный мощнейшим биноклем, был передо мной как на ладони. Мне была видна каждая царапинка на его стенах. Особенно тщательно я наблюдала за выбранным мной накануне окном, пытаясь разглядеть в темном проеме хоть какое-то движение. Но все было тихо и пусто: ни одной машины, ни одного человека.
Я решила выйти прогуляться, но, подойдя к двери, передумала. Незачем лишний раз светиться. Вернувшись в комнату, я открыла бар и принялась копаться среди бутылок. Отыскав большую квадратную бутылку с сухим джином, я смешала себе коктейль в высоком стакане.
Видимо, я задремала, потому что, когда я открыла глаза, на улице уже смеркалось. Олег по-прежнему спал в кресле и храпел так, что позвякивали стекла в дорогих пластиковых оконных рамах. Вот, наверное, единственная черта, которая мне в нем не нравилась. Я отчитала себя за то, что заснула на посту, и решила выпить еще один коктейль. Пока я смешивала напитки, на улице совсем стемнело. Со стаканом в руке я отправилась проверить, все ли в порядке в доме.
Охранники стояли на своих местах, двери были закрыты, а сигнализация включена. Я настойчиво искала какой-нибудь недочет в работе охраны, и вовсе не потому, что мне хотелось придраться к ребятам-телохранителям, а для того, чтобы хоть что-то делать и отогнать сон, но, к сожалению, все было идеально, ни малейшего огреха. С некоторым разочарованием я вернулась к камину и плюхнулась в кресло. Не успела я сесть, как зазвонил телефон. Он звенел громко и противно, но Олег, сидящий в полуметре от него, даже ухом не повел, продолжая храпеть. «Вот это нервы у человека!» — подумала я, подходя к телефону.
— Алло, — сказала я, взяв трубку.
— Таня, это Соколовский, — голос звучал тихо, как будто он звонил из-за океана.
— Привет, Слава, какие-нибудь новости?
— Да, новости, и притом важные.
— Ну так рассказывай, не тяни, — я заметно оживилась.
— В общем, ребятки раскопали кое-что.
— Что, Слава, рассказывай, рассказывай!
— Они выяснили, куда именно пересылались файлы. Компьютер, как ты и предполагала, оказался липовым. Мы поехали туда и обнаружили, что это какой-то студент. Кто-то нанял его заочно для того, чтобы он пересылал ему корреспонденцию, которая будет приходить на его имя. Короче, парень не при делах.
— Так надо надавить на него, ему-то известно, куда он посылал полученную информацию и материалы. — Я знала, что среди военных есть тупые, но не думала, что это относится и к Соколовскому. — Это же ясно как божий день!
Из трубки послышался громкий смех.
— Конечно, мы немного попрессовали парня, и он все выложил. Компьютер, на который он посылал файлы, находится в офисе одной посреднической фирмы. Он не является собственностью этой фирмы, а всего лишь арендован, да и сама фирма зарегистрирована только год назад.
— «Рога и копыта»?
— Да, что-то вроде этого.
— А кто директор?
— Подставное лицо, какой-то алкоголик. Ему дали денег и ящик водки, а он дал свой паспорт и подписал все необходимые бумаги.
— А служащие, хозяева офиса, кто-нибудь должен был видеть истинного директора фирмы?
— Мы как раз сейчас этим занимаемся, — голос Славы звучал очень возбужденно, видимо, ему нравилась оперативная работа после душных, пыльных кабинетов.
— Смотрите, не спугните его! — Сейчас важно было точно рассчитывать каждый шаг.
— Все сделано очень осторожно, никто ни о чем не догадывается.
— Отлично, Слава! Когда ты сможешь выяснить все остальное?
— Думаю, к завтрашнему вечеру все будет готово.
— Хорошо, я приеду к тебе послезавтра рано утром… Думаю, что до этого мы еще созвонимся.
— Буду ждать. Если что-то еще выяснится, я тебе позвоню. Знаешь, Таня, смех да и только. Я ведь перед тобой, как перед начальством, распинаюсь.
— А я и есть сейчас твое начальство. Да к тому же ты ведь военный — если тобой не командовать, так ты и в туалет сходить не сможешь.
— Русского офицера оскорблять! — Я чуть не оглохла от его вопля. — Поплатишься ты у меня, Таня!
— Ладно, гусар, отдыхай! — И, не дожидаясь ответа, положила трубку.
Олег не проснулся даже от разговора по телефону. Я решила провести эксперимент и потрясла его за плечо. Никакого результата. Зажала ему нос. Он преспокойно продолжал дышать ртом, причем громкость храпа от этого только увеличилась. Все это навело меня на мысль о летаргическом сне. Последнее средство должно было ее подтвердить или опровергнуть. Я набрала в легкие побольше воздуха и оглушительно свистнула Олегу в ухо. Он зашевелился и медленно открыл глаза.
— Что, вышел из коматозного состояния? — сказала я и рассмеялась, уж больно забавный был у него вид.
Олег хлопал глазами, силясь понять, что произошло. Он потянулся и, уперевшись в подлокотники, поднялся с кресла.
— Что случилось? — щурясь, спросил он хриплым сонным голосом.
— Ничего не случилось, просто, если бы я тебя не разбудила, ты проспал бы до Страшного суда.
— А он скоро? — спросил Олег с таким удивленным видом, что я чуть не прослезилась от смеха.
— Ну ты даешь! Здоров же ты, братец, спать! Да у тебя под ухом можно атомную бомбу взорвать, а ты глазом не моргнешь.
— А зачем меня будить, ложилась бы тоже спать. — Он потянулся за сигаретами.
— Заснешь тут с тобой! Ты же храпишь, как поломанный пылесос.
— Есть грех, все жалуются, — он пустил струйку дыма в потолок, — а почему пылесос поломанный?
— Да кто ж его знает! — У меня уже не было сил смеяться. — Давай с тобой выпьем по стаканчику, и спать.
— По стаканчику, это можно. Коньячку. От бессонницы лучше всего коньяк, — сказал он, многозначительно поднимая палец вверх.
— Ну тебе, положим, этот недуг не грозит, но от коньяка не откажусь.
Олег встал, захрустев суставами, и пошел к бару. Когда он нагнулся, чтобы достать бутылку и бокалы, рубашка у него на спине с громким треском лопнула, открыв перекатывающиеся под кожей мышцы. Я взглянула на него. На секунду мне показалось, что кожу сейчас постигнет участь рубашки. Олег резко развернулся и взмахнул руками.
— Вашу Машу, нашу Дашу! Гады, рубашки разучились делать, за неделю уже третья. Так и разориться недолго, триста баксов за штуку! — Он снял с себя рубашку и протянул ее в мою сторону. — Ну посмотри, каково?!
Рубашка была разорвана от воротничка до пояса. Я перевела взгляд с рубашки на него самого. Торс его сделал бы честь любому профессиональному атлету. Я взглянула и тут же заметила широченный белый шрам, проходящий от правого плеча вниз к ребрам.
— Что это с тобой? — не удержалась я.
— Где? — испуганно завертелся Олег, оглядывая свои голые плечи.
— Я про шрам.
— Ах, это. Да ничего страшного, — сказал он, погладив себя по голой груди.
— А все-таки? — Мне уже не хотелось отступать.
— Да так, в молодости, по дури вышло.
— Расскажи, Олег. — Я взяла у него бутылку коньяка и пошла за бокалами.
— Я же говорю, по дури. Шли как-то раз с ребятами после института. Ну, выпили немного, а тут кодла подваливает, ну и давай с нас норковые шапки снимать. Ну, мы в драку, а один из них достает свинорез и на меня. Первый-то раз я увернулся, а во второй он меня своим ножиком по плечу. Пальто, собака, новое изгадил. Шпана-то как увидала, что дело до поножовщины дошло, испугалась и ноги оттуда. А меня парни сразу в больницу повезли, всю машину кровью перепачкали. А в больнице доктор посмотрел рану и давай там какой-то железкой шуровать. А мне больно, хоть плачь, ну я и саданул его в глаз, а он с копыт упал. Короче, так мне рану и не зашили, перевязали только. Вот у меня шрам такой большой и остался, — он слегка улыбнулся и принялся разливать коньяк.
— Да ты, видать, лихой парень был? — Я закурила.
— Я добрый, никогда первым в драку не лезу, а уж если влез, то спуску никому не дам.
— Ты культуризмом, что ли, занимаешься? — спросила я, хотя на самом деле мне это было не особенно интересно, просто хотелось поддержать разговор.
— Вовсе нет, я никогда даже в футбол не играл и зарядку не делал. А это у меня все само выросло, — он звонко похлопал себя по голой груди.
Мы пили коньяк, курили, разговаривали о всякой ерунде. На улице давным-давно была ночь, когда мы решили, что пора спать.
— А как же твои наблюдения? — спросил Олег, потягиваясь в кресле.
— Все под контролем. Сейчас нужно выспаться.
— Может, поставить охранника, чтобы смотрел в бинокль?
— Нет смысла. Во-первых, он ничего не увидит в темноте, во-вторых, вряд ли убийца предпримет что-либо ночью, скорей он будет ждать до утра, а, в-третьих, ребятам тоже надо отдохнуть.
— Ничего подобного, это их работа, к тому же они дежурят в две смены, так что не очень устают.
Разговаривая, мы поднялись на второй этаж. По обе стороны от лестницы располагались деревянные двери. Олег подвел меня к двум дальним дверям справа от лестницы.
— Это гостевые спальни, выбирай любую. В каждой есть все необходимые вещи и отдельная ванная комната, можешь принять душ.
— Ты говоришь, как продавец недвижимости. — Я открыла ближайшую ко мне дверь.
— Я много чего продаю, Танечка! Ну ладно, спокойной ночи. Утром увидимся. Если что потребуется из постельных принадлежностей, то они в шкафу, — он пошел в другой конец коридора.
В спальне оказалось очень уютно. Мебели было мало: платяной шкаф, трюмо. У дальней стены стояли большая двуспальная кровать красного дерева и две прикроватные тумбочки, в противоположном углу комнаты была дверь, ведущая в ванную. Я упала на кровать. За последние несколько дней мне не удавалось поспать с комфортом, и я не хотела упускать такого шанса. Раздевшись, я приняла душ и забралась в постель, завернувшись с головой в толстое пуховое одеяло.
Проснулась я еще до рассвета и больше часа нежилась в постели. На часах было всего пять часов утра, и у меня было еще время. Я наслаждалась возможностью просто поваляться в кровати.
В шесть утра я встала, приняла душ и полчаса провела перед зеркалом. Все эти маленькие женские радости изрядно подняли мне настроение. Поэтому, когда без четверти семь я спускалась вниз, то насвистывала какую-то дурацкую мелодию и даже сделала вид, что не заметила, как охранник около входной двери прятал пустые бутылки из-под пива.
На кухне сварила себе кофе и пошла в комнату. Достав из бара бутылку коньяка, я плеснула в чашку немного этого чудесного напитка и уселась в кресло. За окном ветер срывал с деревьев последние листья и раскидывал их по двору. Как хорошо сидеть здесь в тепле и слушать, как ветер завывает в каминной трубе. Совсем как в сказке. Только вот я не Герда, да и камин с электророзжигом.
Ровно в восемь вниз спустился Олег, хотя я думала, что он встанет не раньше обеда. Я в это время стояла около окна и разглядывала дом напротив. Никаких признаков жизни. Но я могла поспорить на соседского кота, что еще до вечера там кто-то появится. Увидев Олега, экономка тут же подала кофе, булочки и земляничный джем. Значит, столь раннее пробуждение — это при его-то возможностях, — не было случайностью. Олег был одет в черные джинсы и бежевый замшевый пиджак свободного покроя, в котором он казался еще больше.
— Как спалось, Танечка? — Он был свежевыбрит и благоухал дорогой туалетной водой. — Надеюсь, ты нашла в спальне все необходимое?
— Спасибо, Олег, все просто замечательно. — Я оторвалась от окна.
— Ну, в таком разе садись завтракать, — он оглядел стол, на котором был завтрак, — если хочешь чего-нибудь посущественней, только скажи.
— Да, я бы не отказалась от яичницы с ветчиной и зеленым горошком.
Через десять минут передо мной стояла тарелка с кушаньем. Запах ветчины и горошка был настолько аппетитным, что я, недолго думая, накинулась на еду. Олег ел мало, но очень медленно, поэтому закончили мы одновременно.
Подождав немного, пока завтрак уляжется у меня в желудке, я встала и подошла к окну.
— Олег, помоги мне, пожалуйста, открыть шторы. — Они были такими тяжелыми, что все мои попытки справиться с ними не увенчались успехом.
Олег подошел ко мне и одним движением руки раздвинул их. В окно брызнул утренний свет, наполняя комнату множеством бликов и полутеней. Теперь я могла наблюдать из окна, не придерживая одной рукой штору. К тому же теперь из дома напротив стало видно большую часть комнаты.
— Зачем ты это делаешь? — удивился Олег.
— Так убийца, забравшись в дом, сразу же увидит тебя в комнате за столом и не будет особо осторожничать. Позови сюда охранников.
— Слушайте внимательно, ребята, — сказала я охранникам, когда они вошли в комнату. — Я прошу вас весь сегодняшний день никуда не отлучаться и все время быть начеку. Как только я скажу вам, что пора, вы должны бросить здесь все свои дела, следовать за мной и выполнять все мои распоряжения. Понятно?
Охранники — двое дюжих молодцов — покосились на Олега, он еле заметно кивнул головой. Когда ребята удалились, я села за стол лицом к окну, а Олега посадила напротив себя. Теперь, даже разговаривая с ним, я могла не терять из поля зрения строящийся дом.
— Ну, Олег, как будем с тобой коротать часы ожидания? Может, в карты сыграем? — Я поудобнее устроилась в кресле.
— Что ж, давай сыграем. Только во что? Умеешь в преферанс или в покер? — Он встал из-за стола и принес колоду карт и фишки.
— Давай лучше в покер, он отнимет меньше внимания.
— В покер, так в покер. Сколько за фишку? — спросил он, тасуя карты.
— По рублю, я думаю, будет в самый раз.
— Отлично! — Олег сдал по пять карт и выложил свою фишку в центр стола.
Я взяла свои карты, уравняла его ставку и обменяла две карты. Вышла тройка на десятках, для начала совсем неплохо. Олег обменял три карты и начал торг. Игра шла с переменным успехом, я постоянно поглядывала в окно.
На часах было половина одиннадцатого утра…
— Что ты надеешься там увидеть? — спросил Олег, выкладывая карты, у него был фулл хаус против моих двух пар, он выиграл тридцать рублей.
— Понимаешь, когда киллер устроится в окне дома, он обязательно снимет колпачок с окуляра оптического прицела, чтобы осмотреться, а потом снова закроет его для того, чтобы выбрать удобный момент для выстрела. После этого у нас будет несколько минут, чтобы добежать до дома и захватить его.
— Но как ты узнаешь, что он снял этот чертов колпачок?
— Солнце светит под углом к линии выстрела. Линза обязательно блеснет, когда колпачка не будет на прицеле. Кстати, именно поэтому снайперы никогда не снимают его без необходимости, так их очень легко заметить, если ты, конечно, знаешь, чего ожидать.
Без пяти минут одиннадцать…
Мне пришло каре на тузах, и я удвоила ставку. У Олега тоже, видимо, была сильная рука, так как он поддержал торг и поставил еще десять фишек сверху. Когда я собиралась закрыть торговлю и открыть карты, за плечом Олега в том самом окне недостроенного дома блеснул огонек, всего на одно мгновение, словно фотовспышка.
Карты тут же были забыты, я выскочила из-за стола и, собрав все силы, опрокинула Олега на пол. Когда он понял, в чем дело, я уже неслась к входной двери.
— Пора, ребята! — заорала я, пробегая мимо охранников.
Они вскочили, роняя стулья. Я была уже на полпути к дому, когда охранники миновали ворота дачи. Они, конечно, сильные ребята, но бегают не лучше трехногого динозавра.
Я неслась к стройке, на бегу вынимая из кобуры свой «макаров» и передергивая затвор. Когда накануне я осматривала этот дом, то обнаружила, что все окна находятся высоко над землей, человек не смог бы выпрыгнуть из них, не рискуя покалечиться о наваленные кучами стройматериалы. Значит, оставался один выход — перегороженная досками дверь. Киллер будет уходить именно через нее.
Я бежала изо всех сил. В тот момент, когда я поравнялась с дверью и хотела прижаться к косяку, чтобы уйти из зоны возможного обстрела, прямо на меня из дома вылетел человек, он чуть не сбил меня с ног. Не задумываясь, он попытался нанести мне удар прикладом винтовки, которую нес с собой. Я сложилась пополам, прокрутилась на каблуках и благополучно избежала удара. Приклад просвистел рядом с моей головой и, ударившись о бетонную сваю, раскололся надвое.
Я оттолкнула убийцу вытянутыми руками и, подняв пистолет, выстрелила в воздух. Парень, очевидно, просек, что пистолет куда полезней винтовки в тесной потасовке, и попытался вырвать его у меня. Левой рукой я отвела его руку и рукояткой пистолета попыталась посчитать его зубы, но он, блокировав мой удар, выбил пистолет, тот со звоном покатился по бетонной площадке. Я засмотрелась на «макаров» и чуть не пропустила нижнюю подсечку. Удар не достиг цели, но я все-таки потеряла равновесие и упала в кучу строительного хлама. Парень, не оборачиваясь, помчался за угол дома, откуда торчало переднее колесо мотоцикла. Нужно было что-то делать! Я, перекрикивая треск мотоцикла, заорала волшебные слова — коды отмены операции. Парень удивленно обернулся на меня, а я продолжала орать:
— Идиот, остановись! Все, игра закончена! — и снова, и снова выкрикивала коды.
До него наконец дошло, и он заглушил двигатель мотоцикла. Когда парень подошел ко мне, я вручила ему лист с кодами отмены остальных операций. Подбежали охранники. Они были очень расстроены, что им не удалось поучаствовать в драке, и мне стоило больших трудов успокоить их. Когда ребята немного остыли, я повернулась к парню, которого держали под руки мои обиженные амбалы.
— Нам с тобой еще поговорить надо, друг ситный! Ребята, ведите его в дом.
Охранники потащили пленника в дом к Гордееву, а я потихоньку пошла за ними.
От киллера ничего добиться не удалось, он молчал как рыба об лед. Дал лишь номер телефона, по которому общался со своим боссом. Но я была уверена, что этот номер давным-давно есть у Соколовского. Я решила ехать к нему и захватить с собой парня. Олег со мной не поехал, а водителю приказал доставить нас куда угодно. Сам он после неудавшегося покушения был в расстроенных чувствах, сидел за столом и пил коньяк прямо из бутылки. Наверное, он до последнего момента так и не верил в реальность покушения, и теперь ему было не по себе.
Водитель Гордеева доставил нас к дому Дыка десять минут третьего. Соколовский был на месте, и я передала ему снайпера из рук в руки. Его тут же куда-то увели, думаю, теперь мы с ним больше не встретимся.
— Спасибо, Таня! — сказал Слава, целуя меня в обе щеки. — Родина тебя не забудет!
— Спасибо за заботу, только вот Министерство обороны на родину как-то не тянет, — я уселась на диван, — лучше рассказывай, что тут у тебя творится.
— Все o\'кей, Танечка. Нашли мы твоего террориста. Зовут его Андрей Антонович Иесалниекс, латыш по происхождению, известен по кличке Бобер. Мы навели справки — за ним тысяча всяких грехов. Разыскивался Интерполом за соучастие в нескольких крупных террористических актах.
— Отлично, где он сейчас, выяснили? — Я достала «ПМ» и вынула обойму.
— Вот тут-то вся загвоздка. Он, похоже, знал много больше, чем ты предполагала, и скрылся сегодня утром, но из города не выезжал.
— Придурки! Аэропорты, вокзалы! Нужно искать, откуда он может ускользнуть, а сваливать он будет сегодня! — орала я. — Вечером его уже в городе не будет!
— Не кричи! Мы тоже не дурее гидравлического пресса, — сказал Слава обиженным тоном, — все проверили. Два человека, похожие на него, взяли билеты: один на самолет, другой на поезд.
— Когда отъезжают?
— Поезд через час, самолет в пять часов.
— Вы нашли фотографию этого гада?
— Да, посмотри, — Слава протянул мне карточку.
На фото был изображен человек средних лет, с овальным лицом и темными волосами.
— Ладно, поехали к поезду, Слава, — я поднялась с дивана.
— Довезти довезу, а брать тебе придется его одной, нельзя мне там светиться.
— Черт с тобой, подождешь в машине.
До отправления поезда оставалось пять минут. Я зашла в вагон и медленно стала пробираться к нужному месту. Пассажиры таскали багаж и укладывали его под нижние полки в своих купе. Остановившись перед восьмым купе, я постучала и вошла. Справа от меня сидела пожилая чета, а слева тот, кого я искала. Одного взгляда на этого человека хватило для того, чтобы понять — это не он. Этот человек не может быть Бобром.
Оставшееся до самолета время мы со Славой провели в привокзальном кафе. Без четверти пять я оставила Славу и направилась в холл. Там мне и предстояла долгожданная встреча с террористом.
Я стояла у турникета регистрации на посадку. Людская очередь продвигалась медленно. Я вглядывалась в лица проходивших рядом людей. Ни один даже не напоминал Иесалниекса. Осталось менее пяти минут, и у стойки было всего три пассажира. Один — высокий мужчина в очках с абсолютно белыми волосами и небольшим животом, свисавшим через ремень, второй был парень лет двадцати с огромной сумкой на плече, а третий — дед лет восьмидесяти пяти. Ни один не подходил под описание.
Я развернулась и собралась уходить, когда поймала на себе взгляд пассажира в очках. Все завертелось у меня перед глазами, я мысленно сняла с него очки, убрала брюхо, и передо мной предстал Бобер с высветленными волосами.
Я усилием воли заставила себя не ускорять шаг. Он, заметив меня, засуетился и, делая вид, что очень боится опоздать на самолет, стал перебрасывать чемоданы через турникет.
Медленно подойдя к нему боком, я уперла ему в ребра ствол «макарова» и шепнула на ухо:
— Забирай сумки, гад! Пойдешь со мной, иначе угроблю прямо здесь, в аэропорту! Давай быстро!
Он попытался сделать резкое движение вбок и уйти от пистолета, но я быстро вернула его обратно.
* * *
Мы сидели в квартире Дыка. Бобер был в наручниках, которыми предусмотрительно запасся Соколовский. Я курила в кресле.
— Вот отсюда все и началось, гнида ты эдакая! — пнув Бобра в бок, сказал Слава и добавил, повернувшись ко мне: — Ты хочешь с ним поговорить, Таня? А то мне уже пора везти его к начальству.
Я чувствовала себя разбитой и опустошенной. Я так хотела поймать эту сволочь, что забыла обо всем, вылезла из кожи, сделала все, что только в силах человеческих, и вот теперь он сидит передо мной, а я не испытываю ни малейшего удовольствия от своей победы. А была ли победа? Дык едва не погиб, доверился мне и теперь, если вообще выкарабкается, может на всю жизнь остаться инвалидом, какая уж тут победа?!
Я обернулась к Иесалниексу и посмотрела ему в глаза.
— Жаль, недооценил я тебя, Таня Иванова! — проскрежетал он. — Жаль, а то остудил бы тебя в первую очередь. Халтурщик этот Абзац, мордоворот, не сумел бабе голову палкой раскроить. Помнишь, Таня, ту палочку в подъезде, а тех хулиганов, что хакера твоего гребаного изводили, в дверь стучали? А с собакой Абзац хорошо придумал, сманил пса, знал, что хозяин клюнет, жаль, в последний момент облажался! Да, знай я раньше, чего ты стоишь, не сидел бы тут с вами.
— Но ведь не знал! — Меня затрясло от бешенства. — Не знал, сучий хвост, с бабой не смог справиться. Срамота-то какая! Сидишь, стонешь, урод обиженный. Не в том твоя ошибка, гад, что ты меня не раскусил, и не в том, что, раскусив, не удрал, а в том, что заплати ты Дыку, козел, деньги сполна, да хотя бы даже и не сполна, а половину, то он через неделю забыл бы о тебе. Тогда меня бы не было, и не сделала бы я тебя так позорно. Понял?! Вот в чем твоя ошибка! Фатальная ошибка, которая тебе жизни будет стоить, сволочь!
Я развернулась и пошла домой…
* * *
Мелкий, едва заметный снег медленно оседал на узенький тротуар. Я немного постояла перед входом в больницу, не решаясь войти…
…Дык лежал на больничной койке, все еще бледный, но уже непохожий на живой труп. Он поправлялся медленно, но врачи сказали, что выздоровление — дело времени и никакой угрозы для жизни и здоровья нет. Я подошла поближе и положила на тумбочку пакет с фруктами.
— Ну как ты? — спросила я, присаживаясь на край кровати.
— Все в порядке, — он слабо улыбнулся. — Эскейпа не нашли?
— Нет, пока ничего не слышно…
— Жаль, ты найди его, он ведь пропадет один.
— Я постараюсь. Ты давай поправляйся, тебе еще кое-какие бумаги военным подписать надо.
— Боюсь, это у меня не скоро получится, — сказал он, пытаясь приподнять правую руку.
— Хочешь хороший совет? Смени работу…
Назад: Глава 9
На главную: Предисловие
