20 апреля, 7 часов

Разбудил меня будильник. Зачем я завела его накануне, ума не приложу.

А впрочем, хорошо, что разбудил: как и следовало ожидать, всю ночь мне снились покойники. Баргомистров в кольчуге; с антикварным канделябром в одной руке и палицей в другой. Древние воины в джинсах; плоские, словно бумажные. Солдаты времен Великой Отечественной и Отечественной двенадцатого года, запряженные в колесницы. Ленин в обнимку со слепым Гомером… Чушь какая-то. А еще — Ксения, почему-то в тоге; и — вовсе уж не к месту — мое alter ego — то бишь я сама — в облике Афины Паллады.

Моя тетушка — многая лета ей, благословенной, — утверждает, что видеть во сне мертвецов — к большой удаче. А живую Ксению в тоге — к чему бы это?

Кстати, о трупах… вернее, только об одном. Вчера меня посетила «существенная мысля», но, не застав никого дома, ушла обратно. Что же за мысля приходила в мое отсутствие?

О чем я думала вчера вечером? О Ксении. О «разноцветных нитях преступления». О чепухе какой-то. Фу, безобразие! Стихи Блока, абсолютно мне не нужного, запомнила моментально, а единственную посетившую меня за весь вечер ценную мысль упустила.

И вообще, я не выспалась.

«Всех нас когда-нибудь кто-то задавит»… во сне…

Я зевнула, повернулась на бок и приготовилась досматривать ночной кошмар про покойников в джинсах и Ксению в тоге.