ЭПИЛОГ

Нет, это не дело, а просто сказка! – радовался как ребенок подполковник Мельников. – Просто классика криминалистики! Можно студентам рекомендовать в качестве учебного пособия! Ты понимаешь, о чем я, Таня, а? С доказухой такой шоколад, я даже и не помню, когда в последний раз такое было! Вещественные доказательства – парик, очки и прочее барахло – раз, – принялся загибать он пальцы, – свидетельские показания соседа и соседки с опознанием – два! Запись телефонного разговора – это уже как косвенное – три! Ну просто праздник души! Вот бы все дела были такими, а, Таня? Ну чего ты молчишь-то, не рада, что ли?

Подполковник обиженно посмотрел на меня. Я сидела напротив в его кабинете и лишь улыбалась, наблюдая за эмоциями Мельникова.

– Ничего, ничего, – успокаивающе махнула я ему рукой. – Я очень рада за тебя, Андрей. Только… Помнится, ты настаивал на версии о несчастном случае, забыл? – поддела я его. – И даже слушать не хотел моих аргументов, всерьез их не воспринимал! А вот теперь представь, что было бы, если бы ты так и остался при той версии, а? Дело бы просто закрыли и тут же забыли о нем, списав в архив. И никто бы не вспомнил и не оценил твоих аналитических способностей!

– Насмешливая ты, Иванова! – с досадой проговорил Мельников, почесав ухо. – Я же тебе уже принес и свои извинения, и свою благодарность! И гонорар ты получила от клиента двойной! А тебе все мало! Ненасытная ты!

– Ошибаешься, – шутливо погрозила я ему пальцем. – Просто я хочу, чтобы ты и впредь не забывал и прислушивался ко мне с большей серьезностью.

– Обещаю! – стукнул себя в грудь Мельников. – Вот прямо сейчас обещаю и даже присягаю! – Он прикоснулся к своим подполковничьим звездам на погонах.

– Кстати, – покосилась я. – Когда повышение-то получишь? По моим подсчетам, давно пора полковником становиться!

– Я с тобой полностью согласен, Таня! – подхватил Андрей. – Но, увы, у начальства порой бывает свое мнение, которое по совершенно непонятным мне причинам идет вразрез с нашим! Так что пока молчат, заразы! А я так надеялся… – вздохнул он, и в голосе его появились печальные нотки.

– Ничего, потерпи, – сказала я. – Не последнее это дело в нашей с тобой практике. Кстати, как там эта Воронкова-то? Признание подписала?

– Ты знаешь, такая зараза оказалась упертая! – с каким-то даже удивлением ответил Мельников. – Видимо, темное прошлое, общение с уголовниками и знание их законов дают о себе знать. Соблюдала принцип «никогда ни в чем не сознаваться» до последнего!

– Что, так и не подписала? – неприятно поразилась я.

– Ну, и мы тоже не лыком шиты! – успокоил меня Мельников, махнув рукой. – Приперли все же к стенке красавицу, сломалась она. Понимала, видимо, что на суде все равно не отвертеться – доказательства-то железные. Так что ждем вас, Татьяна Александровна, как одного из свидетелей на процессе.

– Это пожалуйста, – кивнула я. – Ты же знаешь, я человек законопослушный!

А спустя две недели я была приглашена в ресторан «Зеленая луна». Пригласившей стороной были Владимир Петрович Милехин и Маргарита Андреевна Зеленцова. Для встречи была выбрана отдельная кабинка, в которую меня проводил встретивший у входа Владимир Петрович. А там дожидалась Маргарита Андреевна.

– Как ваше самочувствие? – первым делом поинтересовалась я у Милехина, когда мы расселись.

– Сердце пошаливает, но, в общем, он весьма бодр, – улыбнулась Зеленцова, ответив за него.

– Я очень рада. Потому что пережить вам, конечно, пришлось, не дай бог никому.

– Я думаю, что мы все это переживем вместе. Правда, Володя? – Маргарита Андреевна заглянула в лицо Милехину.

Тот, словно очнувшись от какой-то спячки, ответил почти машинально:

– Да-да, конечно…

Я почувствовала, что, несмотря на воссоединение, полная идиллия в этой паре установится еще не скоро. Милехин показался мне слишком амбициозным и эгоистичным для того, чтобы составить счастье склонной к самопожертвованию учительницы Зеленцовой. Однако она любит его, а следовательно, способна вынести многое.

– Мы вам очень благодарны, Татьяна Александровна, – снова от лица обоих сказала Зеленцова. – Не будь вас, убийцу никогда бы не вывели на чистую воду.

Я кивнула в ответ, показывая, что благодарность принята.

– А что с господином Крупновым? – решила я перевести разговор на другую тему, обратившись к Милехину. – Ведь он, как ни крути, стал инициатором. Справедливости ради надо отметить, что Кристина не собиралась убивать Олесю – просто обстоятельства сложились таким образом, что ее порочная натура показала себя полностью…

– Работа в этом направлении ведется, – сухо ответил бизнесмен. – Он свое получит. Правда, сейчас тяжело…

Он состроил несколько страдальческую мину и откашлялся. И вообще, выглядел так, как будто отвечал на вопросы во время пресс-конференции – вежливо, но как будто вынужденно.

– Налоговая полиция все никак не отстает, – пояснила Маргарита Андреевна.

– Мы справимся, – отрезал Милехин. – Алексей поможет, разберется, он толковый парень.

Милехин, видимо, питал явную слабость к адвокату Привольнову.

Я же обратила внимание на яства, которые принес официант. Это был черепаховый суп, коктейль из креветок и котлеты из рябчиков. Все экзотические блюда заказал сам Милехин, поставив меня перед фактом и подчеркнув: это лучшее, что есть в меню данного ресторана. Привыкнув к мысли, что он человек авторитарный и бескомпромиссный, я не стала даже возражать.

Собственно, эта встреча в «Зеленой луне» была ритуальной. Отметив, что суд над Кристиной состоится скоро, и выразив удовлетворение по этому поводу, Милехин и Зеленцова высказали массу комплиментов мне, как детективу и человеку. Было ясно, что на этом наше знакомство, видимо, можно будет считать законченным. Я получила причитающиеся деньги и признание клиентов.

Но человеческого общения, по большому счету, не получилось. Во многом из-за Милехина. Я подумала, что, видимо, слишком глубоко влезла в его личную жизнь, а самовлюбленные и властные люди не любят подобного, допускают в экстремальных ситуациях, но потом, когда все успокаивается, снова принимают на себя достаточно холодный и самодовольный вид.

Впрочем, мне тоже все равно, что про меня думает Милехин. Мне больше понравилось общение с Маргаритой Андреевной, ненапыщенной и доброжелательной женщиной. А Милехин, по всей видимости, слишком занят мыслями по поводу перспектив своего бизнеса и разборок с Крупновым. Что ж, это его проблемы, к которым я теперь не имела никакого отношения.

Привольнову-младшему я позвонила сразу же после окончания своего расследования. Сухо сообщила ему, что вина Кристины Воронковой в убийстве дочери его шефа практически доказана. И не стала ничего больше говорить, лишь пожелала спокойной ночи.

Я также решила ничего не рассказывать Милехину, что Привольнов замешан в кознях Крупнова и Кристины. Все же мне было его немного жаль. Тем более что именно он инициировал расследование и являлся моим клиентом параллельно с Владимиром Петровичем. К тому же, если Милехин начнет копать, он все равно изобличит Привольнова. А если нет, то бог с ним, с Лешенькой. Все равно когда-нибудь в чем-то другом проколется из-за своего безволия.

«А может быть, и нет. Может быть, сумеет взять себя в руки и исправить некоторые неприглядные стороны своего характера», – подумала я, глядя на пару Милехин – Зеленцова.

Ведь жизнь – штука непредсказуемая. Кто мог предполагать, что они снова будут вместе? Все течет, и все изменяется… И никогда наперед не знаешь, где упадешь, где поднимешься, где потеряешь, а где приобретешь…