Глава 11 РЫВОК К УСПЕХУ
Меня растолкала соседка, когда поезд уже шел по Москве. Я быстро собралась и, помня вчерашнее свое обещание, в туалет взяла с собой пистолет и сумку.
Однако подонков поблизости не наблюдалось.
Наверное, решили «достать» меня в московской толчее. Ну, пусть попробуют. Осталось совсем немного до развязки, постараюсь выдюжить. До того, как поезд остановился у перрона, я успела еще сбегать к ребятам из милиции и повторить им задание. Они мне весело козырнули и поклялись честью, что все сделают как надо.
…Пока я шла к станции метро, крепко прижимая к себе сумку, я прямо физически ощущала, как преследователи буравят мне спину взглядами.
«Когда и где они нападут? — думала я. — Главное, чтобы сразу не убили, а так я сумею от них отделаться».
…Спокойно доехав до Павелецкого вокзала, я без проблем купила билет до Тарасова на двухчасовой поезд и, поскольку до отправления оставалось еще три часа, решила съездить в свой любимый московский парк «Сокольники». Правда, на этот раз меня сопровождало не предвкушение маленьких земных радостей: мороженое, карусели и т. д. Было такое чувство, что я сама себя за волосы тащу на эшафот. Ведь там, в парке, они и нападут — самое удобное место. Но это было частью моего плана, и через это надо было пройти.
…Погуляв среди публики по аллеям, я присела на скамейку в достаточно уединенном местечке. Развернула газетку… Ждать не пришлось.
Грубые сильные руки обхватили мою шею, подбородок и стали больно тянуть голову назад. В глазах потемнело, и я почти потеряла сознание.
В это же самое мгновение другие руки вырвали у меня сумку, и хватка за шею ослабла. Едва придя в себя, я обнаружила, что по бокам, плотно прижавшись, сидят мои «приятели», причем Мишка чуть не втыкал мне в бок острие ножа:
— Пикнешь, сука, зарежу без разговора.
— Да уж, ребятки, сохраните мне жизнь, я вам еще пригожусь, — я попыталась улыбнуться.
— С чего ты это решила нам «пригодиться»? — подозрительно спросил Сергей и открыл мою сумку. — …Твою мать! — вырвался у него крик.
— Что такое? — заволновался Мишка, и нож чуть не на сантиметр вошел мне меж ребер. Я вскочила, зажимая рот, чтобы не закричать от боли.
— Дурак, — зашипел, опомнившись, Сергей, — ее нельзя убивать. Хотя бы потому, что «пушку» она где-то умудрилась спрятать.
— Ну не в поезде же? — пробормотал Мишка.
Я села на скамейку и приложила к ранке носовой платок, смочив его дезодорантом. Ничего другого для дезинфекции придумать было нельзя.
— Если не «расколешься» сейчас, где пистолет, я тебя на ремешки порежу. Мне терять нечего, правильно. Из-за тебя, сука, брата Федьку менты повязали, а на нем «мокруха» висит. Говори, падла! — Мишка чуть не бился в истерике, и я серьезно стала бояться за свою жизнь. Сергей и удержать подонка не успеет.
— Пистолет я оставила в автоматической камере хранения на вокзале в Питере…
Они изумленно уставились на меня:
— Но зачем?
— Знала, что вы будете меня преследовать и нападете. А так я позвоню в Питерский угрозыск и скажу…
— Ты, б…ь, скажешь сейчас мне, — мертвым тоном произнес Мишка и приставил нож к моему горлу. Надавил слегка. Я поняла, что через секунду могу расстаться с жизнью.
— Номер камеры 2415.
— Код?
— Три, пять, восемь, девять, семь…
Сергей записал все это на листочке, отвел от моего горла Мишкину руку с ножом и сказал:
— Не думаю, чтоб перед смертью так врали… Давай, Михаил, лети в Питер и бери пистолет на вокзале. Но если его там не будет, — он угрожающе посмотрел на меня, — я сам тебя прибью, не дожидаясь Мишки. Я ведь тоже влип в это дело по уши, — как-то обреченно добавил он.
— А ты что, останешься? — спросил Угланов.
— Конечно, надо Таньку пасти, чтобы в Питер ментам не позвонила или еще чего не выкинула. Поеду с ней в Тарасов и буду там завтра у Кульбицкого ждать твоего звонка.
— Годится, — сказал Миша. — Теперь надо эту сучку до поезда доставить, чтоб не сбежала. Держи нас под руки, — приказал он мне, — как только выпустишь, прирежу.
Я вздохнула обреченно, выполнила все требования Мишки, и, представляя собою достаточно комическое зрелище, мы, плотно прижавшись друг к другу, двинулись к метро. В метрополитене, правда, пришлось разъединяться, но я, конечно же, не собиралась бежать.
Так мы прокантовались почти до самого отхода поезда. Мишка в авиакассе купил себе билет до Питера. Я внутренне позлорадствовала, представив, как он будет корячиться возле камеры. Наберет код, дверца не откроется. Он потратит час, потея и матерясь, пытаясь подобрать нужное сочетание цифр… В истерике начнет лупить кулаком по металлической дверце, станет ее выламывать. Хорошо бы, если б в этот момент его повязала милиция! И самое смешное: он будет считать, что я его обманула с кодом, но пистолет действительно лежит в камере.
При этой мысли я не смогла сдержать улыбку. Мы стояли на перроне перед посадкой, и оба подельника подозрительно уставились на меня:
— Чему это ты, сука, радуешься? Что, наговняла нам всем, да? Ничего, дойдут до тебя мои руки, потом х…й, потом нож, — мрачно заявил Мишка и, махнув рукой «ученому», пошел в сторону метро.
…А мы вошли в вагон, и я обнаружила, что это опять СВ. Я не видела, как менял мой и покупал билет для себя Сергей, но поняла, что сделал он сие не случайно.
— Думаешь вышибить из меня слезу от воспоминаний о наших лучших часах? — презрительно спросила я, усаживаясь на свое место.
— Нет, просто люблю комфорт и безопасность. А ты вместо презрения могла бы поблагодарить меня…
Я даже привстала:
— Что-о-о? Ты совсем очумел от жары, да?
— Нет, говорю вполне серьезно. Я спас тебе жизнь! — Он потупился.
— Благодетель, отец родной! — я зашлась в кашле.
— Ты думаешь, я поверил твоей байке насчет камеры хранения? Не такая ты идиотка, чтобы так просто отдаться нам в руки и все выдать.
— И что дальше?
— Но если б я не урезонил Мишку, сделав вид, что верю тебе, — он бы тебя точно зарезал.
— И у тебя хватает совести после того, как ты меня предал, продал и окунул во все это дерьмо, говорить мне о благодарности?! — я уже просто не находила слов.
— Я не предавал…
— Ого! А как, по-твоему, это все называется?
— Дело в том, что они были готовы убить тебя и забрать документы еще на пути в Питер.
— …А ты, значит, ведя тонкую двойную игру, сохранил мне жизнь? — я усмехнулась.
— Можешь мне не верить и даже издеваться, но я сделал для тебя все, что было возможно в данной ситуации. В результате ты цела-невредима, да и «пушку», я уверен, доставишь куда надо.
— Если б я не отняла ее у тебя…
— …То я бы тебе сам отдал ее, разделавшись с этими уголовниками… — Он помолчал и тихо добавил: — Я ведь и вправду тебя полюбил и жениться намерен серьезно…
— Я так устала и вымоталась! Даже если ты на этот раз не лжешь, у меня уже не хватает сил все понять и принять… Пока… Вот доберусь до дома, подумаю, проанализирую… Ты причинил мне страшную душевную боль, мне надо прийти в себя.
С этими словами я легла, отвернулась к стенке и проспала, не вставая, до самого Тарасова.
Утром мы с Сергеем почти не разговаривали. Он печально и с чувством, не отрываясь, смотрел на меня, а я… Мне хотелось верить тому, что он говорил накануне. Но должно было пройти время. И закончиться эта эпопея.
…По прибытии я первая выскочила из нашего вагона и, догоняемая едва поспевавшим за мной Сергеем, побежала к шестнадцатому вагону.
Слава богу! Неподалеку от толпы выгружающихся-встречающих стоял самолично Владимир Евгеньевич Заводный, и я радостно подбежала к нему:
— Здравствуйте, как здорово, что вы пришли! Значит, до вас дозвонились?
— Да. Я, признаться, удивился…
— Успеем еще поговорить, пойдемте к проводнику.
Проводница, молоденькая девчонка, услышав его фамилию, сказала: «А, сейчас» — и извлекла из-под нижней полки сверток, на котором было написано: «Заводный». Я дала ей десять долларов — и она несказанно удивилась столь необычной щедрости.
Бедная, знала бы ты, какие деньги (условно говоря) лежат в этом свертке!
Мы вышли на солнечный перрон. В родном городе стояла все та же жара. У меня возникло ощущение, что я никуда не уезжала. А с другой стороны — что отсутствовала тысячу лет.
Сергей, понурясь, ждал нас. Мне стало жалко его.
— Поехали с нами, — позвала я, и мы сели в машину Заводного.
…Через двадцать минут в офисе «Мамонта» царило радостное удивление. Многие заходили в кабинет Владимира Евгеньевича и почтительно рассматривали лежащий на его столе пистолет Лепажа.
Наконец он всех выгнал, кроме меня и Сергея:
— Ну, Татьяна, рассказывайте.
— Я обо всем не буду, столько приключений… Главное — как мне удалось привезти его в целости-сохранности.
— Я так понял, что возникли проблемы…
— Да мне помогли тут… — двусмысленным тоном проронила я и глянула на Сергея, который курил в кресле у окна. — Меня преследовали люди Кульбицкого, и мне ничего не оставалось, как в самый критический момент довериться двум милиционерам в поезде. Я дала им ваш телефон, попросила позвонить из Москвы и предупредить. Они, молодцы, все сделали как надо — договорились с проводницей, и вот…
— Нет слов, Татьяна, как я вам благодарен, — произнес Заводный. — Теперь Кульбицкому придется не просто вернуть мне деньги, я его вообще разорю и посажу за мошенничество.
— Думаю, что вам сейчас надо будет съездить к следователю, который ведет это дело. Они Кульбицкого быстро возьмут в оборот — уж мошенничество и вымогательство ему «светят» железно. Очевидно, пистолет вам придется сдать. К сожалению, этот раритет проходит еще по одному делу, уже в Питере…
— Что случилось?
— Посланцы Кульбицкого убили антиквара, чтобы забрать у него это чудо. Надеюсь, оба уже арестованы.
…Через полчаса я была дома. Сергей поехал к своему шефу в качестве «черного вестника».
Не успела я принять душ, как раздался телефонный звонок.
— Алло?
— Татьяна, как я рад вас слышать, это Палтусов.
— Добрый день, Игорь Петрович.
— Мне уже сообщили, что вы нашли пистолет, и теперь, похоже, Кульбицкий получит по заслугам.
— Очень на это надеюсь. А как ваши дела?
— Все в порядке. У меня для вас хорошая новость.
— Боже, как я соскучилась по хорошим новостям!
— Мы… я… ну, в общем, решил премировать частного детектива Татьяну Иванову…
— С ума сойти!
— Двухнедельным туром на Канарские острова.
Сбылась мечта идиотки! Правда, я не любовница банкира, но…
— Спасибо, Игорь Петрович.
— Завтра идите оформлять загранпаспорт и — счастливого пути.
* * *
…Когда я на следующий день вышла из дома, на лавочке у подъезда сидел Сергей.
Он вскочил и подошел ко мне, держа в руках розы.
— Прости меня… Во многом я был не прав…
— Да что уж там. Забудем. Спасибо за цветы.
— А если не секрет, куда ты такая радостная спешишь?
— Тут путевочка «горящая» образовалась…
— В Сочи?
— Нет, на Канарские острова.
Он открыл рот… Потом странно глянул на меня.
— Вот совпадение! Я тоже как раз туда собирался, хочу отдохнуть там недельку-другую.
— Попробуй. Может, наши пути и пересекутся.
И я побежала к вишневому джипу, который прислал за мной Палтусов.
Назад: Глава 10 ПОСЛЕДНЯЯ ПОПЫТКА
На главную: Предисловие
