Глава 12

Дом, в котором Валя снимала квартиру, действительно был очень старым. Стандартная девятиэтажная коробка, одну сторону которой увешивали малюсенькие балкончики с решетками.

Взобраться по ним не только на шестой, но даже и на девятый этаж не представляло никакого труда. Но человек, имеющий ключи от нужной квартиры, и в этом не имел ни малейшей необходимости.

Я зашла в подъезд. Лифта, разумеется, не было. Вообще на протяжении этого расследования мне почему-то то и дело приходится преодолевать лестничные пролеты в пешем режиме, и причем очень часто – на скорость. Но, к счастью, на сей раз ставить рекорды не было необходимости. Я спокойно поднялась на девятый этаж, с удовольствием отметив про себя, что, несмотря на последние события, потребовавшие от меня серьезных физических напряжений, дыхание мое осталось более-менее ровным. «Жив, курилка!» – с чувством глубокого удовлетворения констатировала я и приступила к осмотру.

Люк, ведущий на крышу, был гостеприимно открыт для всех желающих. И наверняка Игорь об этом знал. Впрочем, думаю, он нашел бы возможность попасть на крышу, даже если бы люк был заперт. Что там какой-нибудь примитивный замок – разве это проблема?

Я взобралась по небольшой лесенке и, подтянувшись на руках, оказалась на крыше. Тут я сразу же убедилась, что крыша представляла собой гораздо более удобное убежище, чем можно было предположить. Повсюду торчали какие-то сооружения, назначение которых было мне неизвестно, но за которыми весьма удобно прятаться. Наверняка Игорь заранее побывал тут и выбрал для себя какой-нибудь укромный уголок, где можно было отсидеться. Только где он, этот уголок?

Я начала обходить «домики», внимательно осматривая все ниши и закоулки, опасаясь пропустить малейшую деталь, которая могла бы быть необычной для такого места, как крыша. Довольно долго я блуждала между ними, как вдруг осознала, что мои усилия увенчались полным и блестящим успехом.

В одной из ниш «домика» на полу лежала небольшая кучка окурков. Очевидно, что кто-то проводил здесь время в ожидании.

Я взяла один из окурков, чтобы рассмотреть повнимательнее. Белый фильтр – так, понятно, – а марка? Что это тут за буковки? Буковки указывали, что я держала в руках окурок ментоловой LM. Терпеть не могу ментоловые… Минуточку, а когда мы катались с Игорем на колесе обозрения… он ведь тоже тогда курил… Ну, вспоминай же! Я закрыла глаза и попыталась восстановить в памяти тот давний видеоряд. Так, голубая пачка… голубая с белым… ну да… да и эти буквы…

Сигареты совпадали. Это было прекрасно, но практически снова ничего не давало. Попробуй докажи, что на крыше сидел именно Игорь! Ментоловые LM половина Тарасова курит. Это вам не голубая глина.

Я присела на корточки возле этих окурков и задумалась. Как же мне его зацепить? Ну ничего, ничего нет! За что ни возьмись – все сквозь пальцы уходит, как песок. И мотив есть, и способ известен, а вот поди-ка докажи, что это именно он в то утро помог Вале из окна выпрыгнуть…

Даже такая, казалось бы, специфическая вещь, как психотропный препарат, и та не могла ничего дать. Навряд ли пузыречек с остатками зелья Игорь выбросил в мусорное ведро, если даже стаканы не поленился захватить с собой… Постойте-ка… мусорное ведро… пузыречек-то, конечно, он в него не выбросит, а вот…

Я судорожно схватила телефон.

– Андрей! Слушай…

– Господи, ты чего так орешь-то? Случилось что? Даже напугала.

– Погоди, не перебивай. Вы, когда проводили обыск, не находили чего-нибудь вроде пепельницы?

– Какой обыск?

– Ну у Вали, Вали Смирновой, что ты тупой какой…

– Сама ты тупая, у меня сейчас другое дело совсем, а ты опять с этой Валей лезешь!

– Ну, ладно, не злись. Так находили пепельницу?

– Да откуда я тебе сейчас помнить должен?!

– Андрюшечка, посмотри, это очень важно!

– Ну и достала ты меня…

Из трубки продолжали доноситься невнятные ругательства, но вместе с ними, вселяя в меня надежду, послышался шелест бумаг.

– Да где же он, этот… черт… а, вот. Так… ну что здесь? Бутылка… сервант… конфеты… холодильник… отпечатки? Отпечатков нет… Так… угу… угу… Нет, нету никакой пепельницы.

– Андрюшечка, отряди мне человечка сюда на квартиру, а? Мне нужно небольшой осмотр сделать…

– Чего?! А опергруппу тебе не прислать?! А то ты скажи – у меня тут как раз целая бригада сидит, такого счастливого случая дожидается.

– Ну, Андрюш, ну очень надо. Сам же потом спасибо скажешь, когда я тебе убийцу на блюдечке представлю.

– Слышал уже. Да что-то пока не видно никакого блюдечка.

– Нет – теперь точно. Только мне надо посмотреть – есть ли там… то, что мне надо.

– Надо, не надо… Голову только мне морочишь. Ну смотри – в последний раз. Если окажется, что я для тебя зря человека от дела оторвал, – забудь, что мы знакомы.

– Ты ж моя прелесть!

– Минут через сорок приедет… Володя зовут. Ты там, что ли, на квартире?

– Ну да.

– Тогда жди.

– Андрюша, ты настоящий друг.

– Да чтоб тебе пусто было!

Через полчаса с небольшим снизу послышалось рычание милицейского «уазика», и на шестой этаж поднялся вышеозначенный Володя. Он оказался веселым молодым парнем, сознание которого не было омрачено депрессивно-меланхолическими комплексами, как, например, у некоторых его начальников.

– Привет, – сказал Володя. – Татьяна – это вы?

– Мы. Дверь откроешь?

– Запросто.

Мы вошли в квартиру. Обстановка и правда была очень скудной, и, как я и предполагала, спрятаться здесь было негде. Бросив беглый взгляд на щетку с длинной ручкой, стоявшую у стены в углу, я поспешила на кухню. Мусорное ведро нашлось в тумбочке под мойкой.

Вытащив его наружу, я стала искать что-нибудь такое, на что можно было бы высыпать мусор. Володя наблюдал за моими действиями с неподдельным интересом.

– Есть здесь газетки какие-нибудь… или еще что?.. – говорила я, рассеянно оглядываясь.

– Да вон, в углу, целая стопка. Наверное, стены хотели оклеивать.

Взяв из стопки несколько газет, я расстелила их на полу и высыпала на них содержимое ведра. Все время, пока я рылась в мусоре, Володя следил за мной с немым изумлением. Но спрашивать ничего не стал.

Наконец я нашла то, что искала. Высыпав весь мусор обратно в ведро, я с чувством выполненного долга помыла руки и, велев Володе следовать за мной, села вместе с ним в милицейский «уазик» и отправилась к Мельникову.

– Нормально, – коротко отреагировал на происходящее Володя, после чего милицейский мотор снова издал звериное рычание и мы поехали.

Когда Мельников снова увидел меня в своем кабинете, он впал в предынфарктное состояние. Но после того, как я вкратце рассказала ему свой план, несколько успокоился.

– А ты уверена, что это сработает? – озабоченно спрашивал он.

– Еще бы! – бодро отвечала я, в то время как у меня сосало под ложечкой от всевозможных сомнений.

Выйдя из кабинета после разговора с начальством, мы с Володей снова отправились на квартиру Вали, чтобы сделать там необходимые приготовления.

– Так ты смотри – через час, не позже, – в свою очередь демонстрировала озабоченность я, прощаясь с Мельниковым, как я предполагала, ненадолго.

– Ладно, ладно, иди уже… учить она меня будет.

После того как в квартире Вали все было готово, для завершения моего плана не хватало только одной детали. Но именно она была наиболее важной и самой рискованной. Теперь все зависело только от меня.

Я глубоко вдохнула, выдохнула и набрала номер Игоря.

– Алло, Игорь? Это Татьяна вас беспокоит.

– Рад вас слышать, Татьяна! Есть какие-нибудь новости?

– Да, по делу Вали Смирновой. Вы знаете, оказалось, что это не самоубийство.

– Да что вы?! Не может быть! – Его удивление было настолько искренним, что я и сама готова была поверить, что сейчас он впервые узнал об этом.

– Да. Сейчас отрабатываются возможные контакты Вали, и я подумала, может быть, вы сможете сообщить что-нибудь интересное?

– Не знаю, навряд ли. Мы ведь не так уж тесно общались…

– Но вы вместе работали.

– Да, но… в такой большой компании… видите ли, мы работали в разных подразделениях и по работе почти не контактировали друг с другом.

– А вне работы? Ведь какие-то, хотя, может быть, и не тесные, как вы сказали, но все-таки какие-то отношения вы поддерживали. Возможно, вы встречали у нее дома кого-то из ваших общих знакомых или, наоборот, незнакомых… Припомните, пожалуйста, в таких случаях самая незначительная мелочь может помочь делу.

– Мелочь? Ну, не знаю… Какая бы такая мелочь… На работе она, насколько я знаю, общалась чаще всего с Ирой, это ее подружка, а дома… не знаю…

– А вот у этой Иры, – ухватилась я за соломинку, не зная, как подвести разговор к нужному мне предмету, – у нее были какие-то характерные привычки, особенности? Вещи, которые она всегда носила с собой?

– Ой, вы так спрашиваете… я-то откуда могу знать?

– Впрочем, действительно… это я что-то… В самом деле – откуда вам знать? Просто дело в том, что на днях в квартире Вали будет проводиться обыск, и, конечно, намного проще работать, когда знаешь, что именно нужно искать. Вот я и подумала, может, вы сможете сориентировать меня в каком-нибудь интересном направлении… Вы знаете, иногда даже удивляешься, по каким мелочам можно выйти на след преступника. Однажды я нашла убийцу по зубной пасте.

– По зубной пасте?

– Ну да. Вся история произошла в гостинице, а этот человек пользовался всегда только одной маркой зубной пасты. Ну и там вышло так, что улики, указывающие на убийцу, были найдены в номере, где была обнаружена упаковка от этой зубной пасты. Знаете – в мусорном ведре… Куда только не приходится совать свой нос нам, ищейкам! Ну вот, а поскольку было известно, что именно он постоянный приверженец этой марки, остальное было делом техники. Вот я и подумала, может, вы сможете подсказать мне какую-то мысль в это роде. Любая мелочь – духи, сигареты, любимая жвачка – все может помочь. Ведь люди редко меняют свои привычки. Например, женщины часто предпочитают пользоваться одними и теми же духами, а мужчины обычно не меняют сигареты…

«Вот здесь остановись», – приказал мне внутренний голос. Да, мальчик был умен, и нельзя было пользоваться слишком грубыми методами, чтобы навести его на нужную мне мысль. Это могло вызвать подозрение и свести на нет все усилия. В общем-то, все, что нужно, я уже сказала, и, если я еще раз упомяну про сигареты или мусорное ведро, все наши с Володей приготовления скорее всего окажутся напрасными.

– Хм… – задумчиво говорил между тем Игорь. – Боюсь, что при всем желании не смогу вам помочь. Я не был так близко знаком с Валей, чтобы знать какие-то подробности о ее друзьях. Да и, насколько могу судить, друзей-то этих у нее было не так уж много. Может быть, как раз при обыске и обнаружится что-то интересное. Вы говорите, он состоится уже на днях?

– Да, по-моему даже завтра.

– Ну вот, видите, ждать осталось не так уж долго.

– Что ж, извините, что побеспокоила.

– Ну что вы, это вы меня извините, что ничем не смог вам помочь. Я бы с радостью, но… что поделаешь…

– Да, бывает… Ну что ж, не буду больше отнимать у вас время. До свидания.

– Всего хорошего.

Клюнул он или нет? Вот мысль, которая не давала мне покоя. Хотя, когда состоится обыск, все-таки уточнил… Но с каким олимпийским спокойствием! Как будто ему до этого нет никакого дела.

Ну что ж, теперь остается только ждать, моя деятельная натура толкала меня в гущу событий, и я снова поехала в дом, где находилась квартира Вали.

На этот раз, во избежание всяческих неожиданностей, я оставила машину в укромном месте на расстоянии квартала от нужного мне дома и дальше пошла пешком. Подойдя к дому, я осмотрелась по сторонам и, не обнаружив ничего подозрительного, вошла в подъезд. Ребята работали профессионально.

Поднявшись на девятый этаж, я влезла на крышу и только тут сообразила, что о моем прибытии никто не предупрежден. Ведь я не сказала Мельникову, что сама захочу участвовать в операции.

Я стояла в замешательстве, не зная, что предпринять, и моя идеальная фигура идеально просматривалась со всех сторон. Крыша выглядела совершенно пустой. Черт, что же делать?

Тут откуда-то слева послышался тихий-тихий свист. Если бы ветер был чуть посильнее, можно было подумать, что это свистит именно он. Как потом оказалось, на мое счастье, в состав группы, высланной Мельниковым на задание, входил и тот самый Володя, с которым мы сегодня днем осматривали мусорное ведро. Он узнал меня и дал понять, где находится засада.

Поняв, откуда доносится свист, я двинулась в том направлении и скоро обнаружила ребят, засевших в нише одного из «домиков».

– Ребята, как хорошо, что…

Но тут Володя приложил палец к губам, вежливо намекая на то, что лучше мне заткнуться.

Все были в масках, кроме Володи и еще одного парня, который возился с небольшим чемоданчиком, на одной из крышек которого с внутренней стороны находился монитор, показывающий одну и ту же картинку: часть Валиной кухни, где находилась тумбочка с мойкой, скрывающей заветное мусорное ведро.

Тайный смысл картинки был мне известен, ведь это мы с Володей целый час возились, устанавливая камеру так, чтобы она, с одной стороны, показывала нужный объект, а с другой – сама не была бы заметна.

Мы сидели довольно долго, а картинка все не менялась. На улице давно стемнело, и в квартире, соответственно, было темно, но чемоданчик был оборудован так удачно, что можно было видеть, что происходит в интересующей вас точке пространства, независимо от того, освещена ли эта точка или нет.

Зеленые линии ясно показывали и угол, и расположение тумбочки с мойкой, и то, что около этой тумбочки до сих пор никто не появлялся. Я начинала волноваться.

«Неужели он не клюнул?» – то и дело возникала в голове предательская мысль, и у меня холодели руки при одной мысли о том, что со мной сделает Мельников, если в квартире так никто и не появится. Не говоря уже о том, что тогда Андрей Звягинцев имеет все шансы получить срок за убийство, которого он не совершал.

Но вот выражение лиц Володи и его напарника стало напряженным, и я поняла, что в квартире произошли изменения. Действительно, взглянув на монитор, я обнаружила, что на фоне неподвижных линий появился новый силуэт. Человек прошел по кухне, открыл шкафчик под мойкой и достал оттуда мусорное ведро.

Один из людей в масках сделал остальным какие-то знаки, и ребята начали операцию. Они очень быстро и почти бесшумно выдвинулись к люку, ведущему в подъезд, где находилась квартира Вали, и исчезли в нем. Володя и второй парень без маски остались у чемоданчика. Я, разумеется, тоже. Втроем мы, затаив дыхание, впились глазами в экран.

Сначала было видно только, как фигура, очерченная зелеными линиями, копается в ведре (свет в квартире так и не был включен), но вот человек оглянулся, сделал какое-то судорожное движение, и тут же на него навалились двое.

Видимо, кто-то из группы все-таки зажег свет, потому что изображение стало нормальным. Теперь было видно, что в комнате находятся несколько человек в масках и униформе и двое из них держат за руки Игоря.

Володя и другой парень закрыли свой чемоданчик, и мы втроем тоже спустились в квартиру.

– Доброй ночи, Игорек. Окурочек ищешь? А я его еще днем забрала – такая вот незадача.

– Все это придумал Олег, – рассказывал Игорь, после того как его доставили в кабинет к Мельникову. – Он узнал, что какая-то родственница Светки, работавшая в сотовой компании и занимавшаяся клиентурой, собирается на пенсию, и сразу сообразил, как можно это использовать. Я тогда нигде не работал и устроился в эту компанию, чтобы прощупать почву и разведать обстановку. В смысле денег это, конечно, работа никакая была, но зато график свободный и никто не пасет. Я завел кое-какие полезные знакомства, даже сумел втиснуть туда Вальку… мало было забот, дураку. Но кто же знал, что она такую прям карьеру сделает. Я думал – пускай посидит оператором, на всякий пожарный будет свой человек. Конечно, в серьезных делах ее нельзя было использовать, она ведь у нас девушка правильная… но в каких-нибудь мелочах могла пригодиться. А она – вон что… на верха махнула.

Когда ее взяли вместо Светки, мы с Олегом стали думать, как эту ситуацию разрешить. Сначала хотели предложить ей, чтобы она на нас работала. В принципе какая разница – Валька, Светка… Но так прямо с ней говорить было опасно: в случае неудачи мы бы себя выдали с головой – поэтому для начала я ей как бы в шутку решил намекнуть, что вот, мол, какое место у нее удобное – в случае правильного использования может быть очень доходным. Но она на эту мою шутку серьезно рассердилась, и сразу стало понятно – с Валей нам тут каши не сварить.

– А со Светой было проще?

– А про Светку я же говорил, она за Олегом как собачка бегала – что он скажет, то и сделала бы.

– То есть она была в курсе, для чего именно вы хотите устроить ее на место Вали?

– Само собой. Как бы она работала на нас, если бы не была в курсе? Ну так вот. Поскольку с Валькой ничего не получалось, мы стали думать, как ее с этого места убрать. Начали подбрасывать ей письма с угрозами, но результатов это не давало. Во всяком случае – видимых. Физиономия скуксилась малость, но о том, чтобы выполнить наши требования, она, похоже, и не думала. Тогда Олег решил, что нужно ее убрать… совсем.

– Неужели нельзя было найти какой-то другой способ? – не выдержала я. – Зачем нужно было убивать?

Игорь какое-то время внимательно смотрел на меня, потом с легкой усмешкой сказал:

– Вы, Татьяна, по-видимому, проповедуете принципы гуманизма? Что ж, это очень мило. Но других вариантов не было, этот был самый беспроигрышный.

Олег знал, что недавно вернулся из армии Андрей, и знал, что Валя давно была влюблена в него. Он решил отвезти ее на пустырь, где добывают голубую глину, и там прикончить, а улики – глину и кровь с трупа – подбросить Андрею. Для милиции он придумал какую-то историю о том, что она шантажировала его, заставляя на себе жениться. Как уж он там собирался эту историю им втюхать – этого я не знаю, но, наверное, были каналы…

Незадолго до того, как все это должно было осуществиться, мы крупно поссорились с Олегом… Это произошло совершенно по другому поводу, но далеко не в первый раз. Вообще у него характер был… тот еще. А виноватым, разумеется, всегда оставался я, потому что я зависел от него, да и вообще… у нас были общие дела, ими нужно было заниматься, и нельзя было допустить, чтобы из-за его дурацкого характера все пошло к чертям. Мне постоянно приходилось уступать, и это очень мне надоело. Последняя ссора, которая произошла совсем на ровном месте, стала и последней каплей.

Я вдруг подумал – что, если я точно так же подброшу Андрею эти улики, но убита будет не Валя, а этот кретин? Учитывая их отношения, то есть Андрея и Олега, а в особенности то, что, пока Андрей был в армии, Светка ушла от него к Олегу, мне даже не потребуется никому ничего втюхивать – милиция сама выйдет на этот мотив.

Поэтому, когда мы с Олегом поехали осматривать место предполагаемого убийства Вали, я прикончил его самого… И, должен сказать, не испытываю по этому поводу ни малейших сожалений.

– После того как вы расправились с Олегом, Света все-таки соглашалась работать на вас?

– Видите ли, – немного подумав, сказал Игорь, – в свой план устранения Вали мы, в общем-то, ее не посвящали, хотя Олег при каждом удобном случае говорил ей о том, как Валя нам мешает, сколько у нас из-за нее проблем и как бы хорошо было, если бы там, как и планировалось, работала она, Света. В общем, готовил почву. В конце концов Светка стала по-настоящему ненавидеть эту Валю, и, думаю, если бы Олег сообщил ей об убийстве, только обрадовалась бы.

(Да, только сообщать-то пришлось не Олегу об убийстве Вали, а тебе об убийстве Олега, и думаю, не очень она этому обрадовалась).

– С Андреем я общался постоянно, – продолжал Игорь, – поэтому подбросить ему улики мне не составило труда. Глину я привез с этого пустыря, а кровь собрал с трупа в пузырек, и, хотя она почти высохла за то время, пока я сумел получить в свое распоряжение одну из рубашек Андрея, все-таки мне удалось немного измазать край рукава.

– А как вы заполучили эту рубашку?

– Попросился в туалет. В этих старых квартирах санузлы совмещенные, и в корзине рядом с ванной было разное грязное белье, в том числе и эта рубашка.

Устранив Олега, я не собирался отказываться от его плана и даже немного усилил давление на Валю после того, как арестовали Андрея. Я задумал представить дело так, что она очень переживает по поводу его ареста и в конце концов от отчаяния решается на самоубийство. Для того чтобы Валю беспрепятственно можно было доставить на пустырь, где предполагалось ее убить, Олег достал где-то какую-то дрянь, которая, как он выразился, «создает эффект торможения». Это лекарство было у меня, и я задумал использовать его, чтобы осуществить свой план. Я что-то наплел Вале про премию и сказал, что, раз уж у меня появились деньги, хочу зайти к ней отметить ее новоселье. Сославшись на занятость, я сказал, что зайду утром, перед тем как идти на работу, мы чуть-чуть выпьем для проформы и разойдемся по своим рабочим местам. Валя согласилась, и, купив вина и конфет, я пришел в назначенный день. Незаметно добавив в ее стакан препарат, я стал дожидаться, когда он подействует. Через некоторое время Валя стала какой-то вялой, невпопад отвечала на вопросы, и я понял, что пора. Я закурил и попросил ее открыть окно. Она повиновалась. Когда я велел ей влезть на подоконник, она выполнила и это. Но когда я предложил ей прыгнуть, на лице у нее появилось какое-то странное выражение, как будто она не понимала, и дело застопорилось. Но не могла же она целый день стоять там, на этом окне! Нужно было немного подтолкнуть ее. Я осмотрелся по сторонам и увидел щетку с длинной ручкой. Я ткнул Вале в живот, но она цеплялась за рамы, и пришлось ударить сильнее.

Когда подоконник опустел, я затушил сигарету и выбросил ее в мусорное ведро… Моя единственная ошибка, и то, на чем вы меня поймали, Татьяна. – Игорь повернул лицо в мою сторону и снова улыбнулся. Он вообще не выказывал какого-то особенного волнения, и спокойствие не изменяло ему.

– Да, я вас поймала на сигарете. Но Света – неужели даже после второго убийства она ни на чем не поймала вас? Неужели так и не догадалась, что это вы убили ее друга?

Игорь снова на какое-то время задумался, после чего ответил:

– Могу сказать совершенно точно, что, когда произошло убийство Олега, она была уверена, что это сделал Андрей. Если бы она знала, как именно мы собирались устранить Валю, она, конечно, догадалась бы, кто мог действовать по такой же схеме, но, как я уже говорил, мы не рассказывали ей об этом. Хотя после «самоубийства» самой Вали, возможно, и начала о чем-то догадываться… Но даже если она и догадывалась о чем-то, то была достаточно умной, чтобы держать эти догадки при себе.

Выражение лица Игоря, за минуту до того спокойное и дружелюбное, стало жестким и бесчувственным, и я со всей очевидностью поняла, что этот человек способен на убийство. Неудивительно, что бедная Света (которая после второго убийства наверняка все прекрасно поняла) испытывала постоянный страх. Кому, как не ей, было знать, на что способны такие люди, как Игорь, ведь она постоянно находилась с ними в самом тесном контакте.

Между тем Игорь уже заканчивал свой рассказ.

– Я захватил с собой стаканы, потому что в одном из них были остатки лекарства, поставив в сервант вино и положив конфеты в холодильник, быстро пробрался на крышу. Просидев там до вечера, я спокойно спустился и отправился домой. Вот, собственно, и все.

Да, вот и все. Дело закрыто.

Я вышла из кабинета Мельникова и, несмотря на то что была уже практически ночь, набрала номер Алевтины Прокофьевны.

– Алло, могу я поговорить с Алевтиной Прокофьевной?

– А кто ее спрашивает?

Недовольный голос принадлежал, по всей видимости, Аннушке.

– Это Татьяна Иванова, частный детектив, у меня срочное сообщение.

– Хорошо, подождите.

Через некоторое время в трубке послышался обеспокоенный голос хозяйки:

– Алло, Татьяна? Что-то случилось?

– Только одно – дело закрыто, и, думаю, завтра ваш сын будет выпущен из тюрьмы.

– Ах… Боже мой! Как же это… Танечка! Это правда?

– Конечно, правда, неужели я стала бы звонить посреди ночи, чтобы пошутить…

– Боже мой…

– Думаю, завтра вы сможете с ним увидеться, а сегодня нам всем надо отдохнуть.

Послушав еще некоторое время охи и ахи, я распрощалась со своей клиенткой и поехала домой. Я чувствовала себя смертельно уставшей.

Пускай все остальное случится завтра. Завтра я съезжу в больницу к Алексею, завтра, возможно, поприсутствую на торжественном освобождении из-под стражи Андрея Звягинцева, завтра получу свой удвоенный гонорар… А сейчас мое уставшее тело и измученная душа требовали только одного – отдыха. Жди меня, Красное море, жди меня, и я вернусь!