Глава 10

На следующий день, когда Алексей ушел в свою контору, я задумалась над тем, каковы же должны быть мои действия в сложившейся ситуации.

Очевидно, что первым делом нужно было пригнать машину. Ведь она так и осталась стоять там, на парковке недалеко от клуба, поскольку вчера ночью у меня не было сил, да и, честно признаться, не хватило смелости вернуться за ней. Интересно, в каком она состоянии? А то, может, и возвращаться за ней не стоит.

Кстати, а вот интересно, вчерашнее происшествие имело еще какие-нибудь последствия, кроме тех, которые довелось испытать лично мне? Ведь согласитесь, вот так вот у всех на глазах долбануть человека по голове, это… знаете ли… Впрочем, если учесть, что в клубе царил полумрак, а по башке мне дали люди с совершенно определенной репутацией, причем завсегдатаи, то скорее всего о последствиях говорить не приходится. Даже если кто-то что-то и видел, он наверняка попытается сделать вид, что не заметил. Можно было бы, конечно, еще раз зайти туда поспрашивать, но у меня лично не было ни малейшего желания это делать. Не говоря уже о том, что я просто боялась еще раз появиться там. Даже если отвлечься от эмоций и посмотреть на вещи трезво, навряд ли у меня был шанс получить какую-то информацию. Гораздо больше была вероятность получить еще раз по башке. Нет, уж лучше я скромненько и незаметно заберу свою «девяточку» (или то, что от нее осталось) и уберусь восвояси.

Впрочем, машина – самое несложное из всего. Гораздо труднее будет мне теперь найти подходы к этому загадочному Гоге. После инцидента в клубе я была почти уверена, что он имеет самое непосредственное отношение к обоим убийствам.

Но мотив, мотив! Впрочем, с Олегом мотив еще более-менее возможен. Если Гога и Олег работали вместе, то мотивом может быть, во-первых, конкуренция, а во-вторых, как всегда, деньги. Не поделили доходы или один обиделся, что ему меньше досталось, чем другому, – не такая уж это и редкость. Если учесть, что этот самый Гога в бизнесе недавно, то он наверняка был, так сказать, младшим партнером. Следовательно, львиная доля прибыли доставалась не ему (кстати, помнится, и Мельников говорил мне, что Олег не отличался особенной щедростью), и вполне возможно, что это его не очень устраивало. А решение проблемы у таких ребят всегда одно: четыре сбоку – ваших нет.

Да, в деле Олега мотив еще можно уловить, но Валя – она-то чем помешала? Или здесь дело действительно в том, что она работала с клиентурой? Ведь говорила же Ира, что иногда Вале приходилось иметь дело и с эксклюзивной информацией. И эти письма… Предположим, Валя узнала что-то интересное об одном из клиентов и от нее требовали именно этих сведений, чтобы потом этого самого клиента шантажировать… Но как могли быть связаны Валя и Гога? Ведь, судя по всему, Валя – девочка домашняя, весьма и весьма далекая от всяких подозрительных компаний.

Да, вопросов больше, чем ответов. Но, по крайней мере, два направления действий вырисовываются достаточно четко. Первое – нужно найти способ поближе подобраться к Гоге (причем так, чтобы сам он об этом не догадывался); второе – более подробно изучить круг общения Вали и попытаться отыскать ниточки, которые хотя бы теоретически могли связывать ее с загадочным Гогой.

Определив для себя эти направления, я сразу же поняла, что осуществить их на практике будет не так уж просто.

И в самом деле – ну как, скажите на милость, смогу я подобраться к Гоге, не имея никаких, даже шапочных, знакомств в той специфической среде, где он обитает и проделывает свои грязные делишки? А Валя? Скрытная девочка, которая даже со своей подружкой не желала обсуждать свои девичьи дела. Каким образом я смогу изучить круг ее общения? Да еще подробно, да еще обнаружить там какие-то «ниточки».

Для решения возникших передо мной проблем требовалась серьезная мозговая атака, поэтому я снова решила прибегнуть к своим излюбленным стимуляторам – кофе и сигаретам.

Сделав глоток горячего ароматного напитка, я хотя и не почувствовала немедленного озарения, но зато ощутила бодрость и готовность мыслить позитивно. Действительно, к чему все эти бесплодные переживания по поводу того, чего у меня нет и чего я не смогу сделать? Не лучше ли сосредоточиться на том, что у меня есть?

Итак, что же у меня есть по первому направлению, то есть относительно Гоги? Во-первых, у меня есть Алексей, который в любой момент может еще раз организовать мне встречу где-нибудь под мостом с парочкой бомжей, а те в свою очередь за соответствующее вознаграждение, думаю, не откажутся сообщить мне, где и когда состоится их следующая встреча с заказчиком. Ведь хотя Олег и убит, но жизнь-то продолжается, и наверняка на разные мелкие услуги, типа предоставления «девушек» напрокат или передачи из рук в руки запечатанных пакетиков, сохраняется стабильный спрос. Рано или поздно эти ребята должны будут получить очередное поручение, и я готова съесть свою шляпу, если поручителем на этот раз окажется не Гога.

Так, это – первый вариант. Есть и второй. Помнится, еще во время разговора с этими самыми бомжами у меня возникла идея прикинуться кем-нибудь вроде наркоманки и под этой личиной проникнуть в самое логово врага. Что ж, это тоже путь, хотя и более опасный. Судя по тому, что мне удалось узнать об этой среде, с такими девушками там не церемонятся.

Впрочем, ведь в действительности я никаких ненужных препаратов не употребляю, а, напротив, нахожусь, можно сказать, на пике формы, поэтому в крайнем случае всегда смогу дать отпор. Но тогда придется смириться с тем, что и инкогнито мое будет раскрыто…

Однако вовсе не это смущало меня по-настоящему. Главным недостатком обоих найденных мною вариантов было время. Точнее, его отсутствие. Когда еще возникнет у Гоги потребность в услугах моих новых знакомых из-под моста? Ведь у него таких «агентов» наверняка целая армия. Да и в образе наркоманки мне какое-то время придется барахтаться в самом низу, и только если очень повезет, я смогу через неделю-другую подняться на уровень, близкий к Гоге. А дело Андрея назначено в суд уже через несколько дней, так что этих недель у меня нет.

Да, варианты хороши, но не для этого случая. Кроме того, учитывая сложившиеся обстоятельства, они имели еще один существенный недостаток. И в том случае, если я буду действовать через бомжей, и в особенности если полезу в это осиное гнездо сама, – очень велика вероятность, что Гога или кто-то из его приятелей могут опознать меня, и тогда уже последствия будут более печальными, чем после моего посещения клуба «Мистер Икс».

Неужели нет никакого другого способа подобраться к этому чертовому Гоге? Так, чтобы и информацию получить, и самой не подставиться? Думай, Таня, думай. Не может быть, чтобы не было третьего варианта.

Но, как ни напрягала я свои мозги, ничего стоящего на ум не приходило. Все прочие варианты, которые рождались в моей голове, были совсем уж фантастическими.

Да, прав был мой экзотический поклонник, бомж Паша, – куда ни плюнь, всюду клин.

И тут меня наконец-то осенило. Паша! Вот моя нить Ариадны! И как же это я могла забыть про него? Про него, который в первую очередь должен был прийти мне в голову, лишь только я начала думать о бомжах!

Возможно, я не была в курсе всех подробностей той деятельности, которой занимались Гога, Олег и им подобные, но одно я знала совершенно точно – ни один бомж и нищий в нашем городе не протянет и дня, если будет работать сам по себе. Бизнес попрошаек так же четко поделен на зоны и так же жестко контролируется, как и, например, нефтяной. Конечно, доходы в том и в другом случае несколько различаются, но методы совершенно идентичны. Никто не может работать в чужой зоне, нижние уровни платят верхним дань, ну и все такое в этом роде.

Говоря коротко, все они там повязаны, а это означает, что и Паша, наверняка входящий в сферу контроля одной из группировок, может вывести меня на людей, вплотную контактирующих с Гогой. Конечно, идеальным вариантом было бы, если бы Паша оказался входящим в зону контроля «большого папы», тогда осуществить мой план было бы намного легче, но и в случае, если это не так, думаю, успех вполне вероятен. К тому же, если Паша принадлежит к другой «группе товарищей», это снижает риск лично для меня. Потому что хотя я и постараюсь, конечно, объяснить ему, что мне необходимо сохранить инкогнито, но еще неизвестно, как удастся это осуществить на деле.

Я так обрадовалась найденному, казалось бы, выходу из затруднительного положения, что уже вела мысленный диалог с Пашей и представляла, какими именно словами буду объяснять ему суть дела. Однако Паша – лицо без определенного места жительства, у него нет мобильного телефона, да и никакого другого телефона вообще – как же я его найду?

Это была проблема. На поиски Паши у меня может уйти гораздо больше времени, чем даже на то, чтобы адаптироваться в системе в образе наркоманки. Но решение было принято, и необходимо было действовать.

Для начала я решила съездить в тот скверик, где мы с Пашей встретились первый раз. Помнится, это случилось недалеко от ресторана «Волга», где мы с Алексеем в неофициальной обстановке обменивались информацией и документами по делу Андрея Звягинцева. Воспоминание об этой встрече, а потом и об остальных, незаметно увело мои мысли в другую сторону и чуть было не сбило весь деловой настрой. Но я взяла себя в руки и приступила к воплощению в жизнь намеченных планов. Времени и в самом деле оставалось совсем мало, а если мне не удастся сегодня встретить Пашу в скверике, то необходимо будет посетить и другие лесистые окрестности, и этот процесс может затянуться.

Я вышла на улицу и, пока добиралась до места, где стояла моя машина, получила много новых впечатлений.

В переполненном автобусе смысл выражения «все болезни от нервов» сделался для меня предельно ясен. Обоняя всевозможные запахи, которые жарким летним днем становятся особенно ощутимыми в местах скопления народа, чувствуя непрестанные толчки и тычки то чьих-то ног, то чьих-то сумок и поневоле выслушивая чужие телефонные разговоры, от которых меня уже через минуту начало по-настоящему тошнить, я поняла, что никакая пробка, в которую вы рискуете попасть, находясь на индивидуальном сиденье в индивидуальном транспортном средстве, не может быть слишком долгой.

Доехав, наконец, до нужной мне остановки, я не чувствовала ни малейшего желания пересаживаться на следующий маршрут, который привез бы меня уже непосредственно к месту назначения. Пройдусь-ка я лучше пешочком. Пара кварталов – пустяки. Развеюсь, воздухом подышу. Если и устану немножко, то, по крайней мере, сохраню способность здраво соображать, что после еще одного автобусного тура было бы весьма проблематично.

Подходя к месту, где вчера вечером оставила свою машину, я еще издалека стала настороженно вглядываться – не обнаружится ли снова каких-нибудь неприятностей вроде порезанных ножом колес? Но на первый взгляд все было в порядке.

Приблизившись, я окончательно убедилась, что на сей раз мое транспортное средство не пострадало. Вот и чудненько, вот и ладненько. Я повернула ключ, заводя двигатель, и только после этого вспомнила очень смешную шутку Алексея насчет бомбы. Это было глупо, но на какой-то момент меня охватил ужас.

Однако двигатель продолжал спокойно работать, ничего нигде не тикало и не взрывалось, и, пытаясь избавиться от своего дурацкого страха, я стала успокаивать себя не менее дурацкими рассуждениями о том, что, если бы хотели убить, убили бы еще вчера.

Нет, никогда я больше не буду ездить в автобусах! Это надо же – на ровном месте так запсиховать!

Я надавила на газ и поехала к скверику, где намеревалась встретиться с Пашей.

В скверике было так же тихо и приятно, как и в прошлый раз. Так же шептала о чем-то листва, и солнечные лучи, пробиваясь сквозь нее, играли на скамейках и тротуарах.

Я устроилась на своем старом месте и стала ждать. Обстановка располагала к размышлениям, и, чтобы время не проходило напрасно, я задумалась о том, что мне нужно будет предпринять относительно второго направления моей деятельности, в том случае если по первому мне удастся достичь успеха.

Каким образом могу я подробнее узнать о тех людях, с которыми приходилось контактировать Вале? И о том, какой из этих контактов мог привести ее к Гоге или кому-то из его людей? Вполне возможно, что это окажутся не постоянные, а какие-то разовые контакты, и, увы, это только осложняет дело. Ведь если даже о своих друзьях и подружках Валя, видимо, не особенно распространялась, что уж говорить о тех, с кем она общалась редко.

Впрочем, выбор у меня невелик. Очевидно, что нужно будет еще раз поговорить с этой Ирой и, возможно, с матерью… Впрочем, от нее я навряд ли смогу получить какую-то новую информацию. Кстати, если проблемы начались после того, как Валя перешла на новую должность, не мешало бы выяснить, какие новые контакты появились у нее в связи с этим переходом. Вполне возможно, что именно здесь окажется та самая ниточка, которая приведет к Гоге.

Да, пожалуй, правильнее будет сосредоточиться именно на рабочих контактах. Здесь и радиус больше, да и Валя проводила на работе большую часть своего времени.

– Ну что, надумала? – раздалось над самым моим ухом.

От неожиданности я даже вздрогнула, а из-за скамейки появился Паша.

– Что, испугалась?

– Еще бы! Чего ты подкрадываешься-то так… незаметно?

– А я, может, хотел твою реакцию проверить.

– А-а… Ну и как?

– Чего – как?

– Реакция.

– Хреновая.

– А-а… Ну, спасибо на добром слове. Вообще-то у меня к тебе дело.

– Дело? А я думал, что ты наконец-то… за ум взялась.

Похоже, мысль о нашей тесной дружбе сделалась для Паши чем-то вроде навязчивой идеи.

– Нет, за ум пока не взялась, но помощь твоя требуется.

– Вот видишь, как помощь – так ко мне, а как че… так и все.

– Паш, ну правда, очень нужно, выручай.

– Просительное и доверчивое выражение на моем лице, видимо, растопило лед в Пашином сердце, потому что, немного помолчав, он буркнул:

– Чего надо-то?

– Ты слышал когда-нибудь про «большого папу»?

Выражение лица у Паши сразу сделалось совершенно отсутствующим.

– Не знаю, может быть. А зачем он тебе?

– Да он мне не нужен, мне нужно навести справки об одном человеке, который на него работает. Некий Гога…

Услышав, что к самому «папе» я претензий не имею, Паша несколько смягчился.

– Гога? Такого не знаю.

– Но, может быть, кто-то из твоих знакомых знает?

– Может, кто-то и знает. Только с какой стати они тебе-то будут рассказывать?

– А ты объясни… скажи, мол, очень нужно…

– Мало ли, кому чего нужно…

– А, ты насчет вознаграждения, что ли? Так это – даже не сомневайся, все сведения будут оплачены.

– Сведения… а то, что я тебе человека должен искать? Время свое тратить, рисковать… думаешь, очень много желающих найдется предоставлять тебе эти сведения?

Да, для романтического кавалера Паша оказался человеком довольно практичным.

– Да не вопрос – и ты в обиде не будешь. Кстати, о риске – мое имя упоминаться не должно.

– Понял, не дурак. Еще учить меня будет… Между прочим, за это тоже обычно доплачивают… за сохранение тайны.

– Однако аппетиты у тебя…

– А ты как думала. Как говорится, любишь кататься… люби и денежки платить.

– Да ладно – как скажешь.

Похоже, Паша был человеком понятливым. Судя по всему, моему собеседнику часто приходилось выполнять эксклюзивные заказы и все нюансы, которые при этом необходимо учитывать, были ему известны. А если он действительно найдет мне человека, который сможет рассказать что-то интересное, я готова оплатить его услуги по максимуму. Только бы нашел!

– Как с тобой связаться-то?

– Я сам с тобой свяжусь. Живешь все там же?

Ого! А Паша-то, оказывается, крутой. Все знает.

– А ты знаешь, где я живу?

– Ну в тот раз, машина-то… около дома ведь стояла?

Моя уверенность в том, что я обратилась именно к тому человеку, к которому нужно, резко возросла. Если Паша способен на такие сложные сопоставления, какие он только что продемонстрировал, можно надеяться, что и мое поручение он сумеет выполнить так, как надо.

Я взяла с него твердое обещание, что, как только появятся какие-нибудь новости, он сразу же мне сообщит, и мы распрощались. Глядя вслед низенькой сутулой фигурке, облаченной в какой-то доисторических времен засаленный пиджак и потрепанные штаны, я думала о том, как все-таки разнообразна и непредсказуема работа частного сыщика. С какими только кадрами ни приходилось мне иметь дело с того времени, как я начала этим заниматься! Вот и это расследование… Ну кто бы мог предположить, что раскрыть дело, в котором заинтересованы богатейшие и влиятельнейшие люди нашего города, поможет какой-нибудь Паша?

«Да-а, – думала я, – как говорится, любишь кататься… полюбишь и козла».

Кажется, я начинала понимать оригинальный способ мышления своего нового приятеля.

Доверив поиски информации о Гоге своему другу Паше и переложив, таким образом, самую опасную часть дела на широкие мужские плечи, сама я сосредоточилась на более безобидном направлении расследования и поехала в «Улей», чтобы снова встретиться с Ирой и более подробно обсудить с ней возможные контакты ее подруги.

На этот раз я попала в обеденный перерыв. Ира с другими девушками выходила из дверей здания. Я окликнула ее, и она подошла к машине.

– Ира, вы не могли бы еще раз побеседовать со мной? Мне необходимо прояснить некоторые детали. Давайте зайдем в то кафе, у вас ведь сейчас обеденный перерыв? Я закажу вам что-нибудь, а по ходу дела мы поговорим. Совместим, так сказать, приятное с полезным.

– Хорошо, давайте зайдем… Только я лучше сама что-нибудь закажу. Вы и так в прошлый раз сколько бензина, наверное, угрохали, пока в нашу тмутаракань меня отвозили.

Я поймала себя на мысли, что последнее время мне приходится встречаться с на редкость щепетильными девочками и мальчиками. Этот Андрей, не желающий пользоваться деньгами родителей, Валя, при первой же возможности переехавшая от матери, чтобы не быть ей «в тягость», подружка ее… Что, если бы на ее месте оказался Мельников, например? Если бы, например, я предложила ему заплатить за обед? Да он бы себе тройную порцию потребовал! А эта – «сама что-нибудь закажу»… «бензина угрохали»… Смех, да и только. И после этого вы будете мне говорить, что эта Валя занималась шантажом? Да ни за что в жизни я этому не поверю!

Мы устроились за столиком и заказали каждый себе, чего душа желала. Если Ира отказалась от того, чтобы я платила за нее, то я уж тем более не могла позволить ей платить за меня. Так что решили проблему по-американски – каждый платит за себя.

– О чем вы хотели поговорить? – спросила Ира, пока мы ожидали заказ.

– Я бы хотела узнать поточнее круг общения Вали. С кем она контактировала постоянно, с кем – время от времени? Доводилось ли ей на работе иметь дело еще с кем-либо, кроме коллег? С теми же самыми клиентами, например?

– Нет, с клиентами она точно не общалась. С клиентами работают менеджеры, а мы даже в другом помещении находимся… да вы и сами видели. К нам, во-первых, просто так не попадешь, а во-вторых, если бы нам пришлось еще и с клиентами общаться, то мы бы тут вообще все полегли. Нет, насчет клиентов к Вальке только информация поступала… но довольно подробная.

– На новом месте работы Вале, наверное, пришлось познакомиться с новыми коллегами?

– Да нет, почти ни с кем. Работа у нее была больше бумажная да за компьютером. Даже тех, кто к ее начальнику приходил, она не видела. Ведь хотя она и называлась секретарь, но в предбаннике Зинка сидела, так что все конфетки и шоколадки ей доставались, а вся работа – Вальке.

– Что за Зинка?

– Да так… Зинка как Зинка. Приказ напечатать, чайку заварить, задницей повертеть – в этом роде. Туповатая, правда, – шеф ее даже на презентации никогда не брал. Кстати, вот с ней Валька, пожалуй, и общалась на новом месте, они как раз в соседних комнатах сидели, а больше там общаться и не с кем было.

– То есть вы хотите сказать, что обработкой всей информации по клиентуре такой большой фирмы занимался один человек?

– А что? Сама информация – она же в компьютере. Все по файлам, файлы – по системе, тут уж у Вальки всегда все четко было; если чего надо найти, кнопочку нажал – вот тебе и информация. Для чего штаты-то раздувать? Наши тут деньги считать умеют – зачем им лишний расход, когда и один человек при такой технике прекрасно справляется? А если, предположим, кого-то нового нужно завести, то и это невелик труд – ведь в очередь не стоят. В день максимум человек десять бывает. Но это уж – из ряда вон. А так – один-два.

– Как же вы умудрились стать самой крупной компанией, когда у вас и клиентов-то нет?

– Почему это нет? Очень даже есть. У нас ведь здесь главный офис, а сколько филиалов еще. Я ведь вам рассказываю о тех, которых Вальке заводить приходилось, а из филиалов информация автоматически на главный компьютер поступает. Вы не думайте – у нас клиентов много.

– Да я верю, верю, – постаралась я успокоить Иру, которая, кажется, решила, что статусу ее компании нанесен ущерб. – А до Вали кто работал на этом месте?

– Антонина Марковна. Она уже на пенсию собиралась и, кажется, даже готовила вместо себя какую-то свою родственницу, но шеф, видимо, рассудил так, что родственница-то еще неизвестно какая будет, а Валька – вот она, и на виду, и способности свои уже показала. Поэтому ее и взяли.

– А сейчас на это место есть претенденты?

– Да эта же самая родственница и есть. Как ее там, Щербакова, кажется… то ли Таня, то ли Света… что-то в этом роде…

Ира доедала второе, а я сидела, как громом пораженная, глядя в пространство и забыв не только о еде, но и о том, что хотела поговорить с Ирой еще о постоянных контактах ее подруги.

«Света… Щербакова Света… – вертелось у меня в голове. – Постойте, да ведь это та самая… та самая Света, из-за которой, как предполагает милиция, Андрей Звягинцев убил Олега Нестерова… Вот это номер!»

– А с этой… родственницей Валя была знакома?

– Нет, откуда?

Так-так. То есть либо Валя не знала, что на это же место претендует бывшая девушка Андрея, либо она просто не сказала об этом своей подруге. Что же из двух? Не знала или не сказала?

– Как вы говорите, зовут эту девушку?

– Какую?

– Ну, родственницу.

– А-а… Или Света, или Таня. Щербакова.

– То есть фамилию вы запомнили лучше?

– Так это Антонины Марковны фамилия, а она уж сколько работает… А имя она не называла, все «племянница» да «племянница». А это сейчас только я с девчонками из отдела кадров разговаривала, так они уже мне сказали. В смысле – имя. Да и то – толком не запомнила.

Понятно. Другими словами, о том, что до нее на это место претендовала именно та самая Света, Валя могла и не знать. Несмотря на то, что ей наверняка было известно полное имя своей соперницы, и вполне возможно, что она знала, что эта самая Антонина Марковна Щербакова прочит в секретари свою племянницу, совсем не обязательно, что Валя сделала соответствующее сопоставление. Мало ли Щербаковых на свете? Хотя с другой стороны… Впрочем, ладно – анализом займемся дома, а сейчас нужно все-таки прозондировать вопрос о постоянных контактах.

– Ира, кроме вас, с кем еще Валя общалась более-менее часто?

– Даже не знаю… Мы ведь на работе почти целый день, а Валька так тем более… Ой, вот и перерыв кончается! Надо бежать.

Мы вышли из кафе, и уже на ходу Ира закончила свой монолог:

– Ну вот, я и говорю – целый день на работе, так и выходит, что все общение тоже на работе. А из наших девчонок близко она общалась, пожалуй, только со мной. Так что не знаю… Разве что одноклассники… Андрей этот, да вот еще Игорь иногда заходил… Ну ладно, я побежала, всего хорошего вам.

Переговорив с Ирой, я поняла, что у меня есть веские причины еще раз встретиться со Светой Щербаковой, и поехала в дом, который мы впервые посетили вдвоем с Игорем.

Дверь снова открыла Галина Сергеевна и очень вежливо предложила мне войти, но как только меня увидела Света, она моментально скрылась в спальне и отказалась разговаривать наотрез.

– Все еще переживает, – пыталась оправдать дочь Галина Сергеевна.

Но даже за тот краткий миг, на который мне удалось увидеть лицо Светы, я смогла убедиться, что причина такой реакции вовсе не переживание. На лице девушки, как только она меня увидела, отразился самый настоящий и неподдельный испуг.

Чего она так боялась?

Это был вопрос.

– Я, собственно, только на одну минутку, уточнить кое-какие детали. Может быть, вы сможете мне помочь, Галина Сергеевна?

– А в чем дело?

– Верны ли мои сведения о том, что Света на этих днях должна устроиться на работу в компанию сотовой связи? – Я назвала компанию.

– Да. А это имеет какое-то отношение к вашему расследованию?

– Пока трудно сказать… Но вы ведь понимаете – я должна проверить все детали. Скажите, каким образом она нашла эту работу? Ее кто-то рекомендовал?

– Да, наши родственники… У моего мужа брат… так вот его жена, она работала там, потом ушла на пенсию и хотела устроить на свое место Свету. Но оказалось, что начальство имеет свою кандидатуру. А недавно Тоне сказали… Тоня – это как раз жена… жена брата…

– Да, я поняла.

– Ну вот, ей сказали, что место освободилось и Света может прийти на собеседование.

– А вследствие чего оно освободилось, не сказали?

– Нет… кажется, нет. Во всяком случае, мне Тоня не говорила. А что?

– Да так, ничего.

Ситуация становилась все интереснее. Вокруг самых простых, казалось бы, вещей возникали какие-то загадочные тайны и недоговоренности. Совершенно очевидно, что Галина Сергеевна, например, не имела ни малейшего представления о том, что место для ее дочери освободилось в результате убийства девушки, которая была влюблена в парня, с которым раньше дружила Света.

– Да, работу сейчас найти сложно, – продолжала Галина Сергеевна. – После того случая нам так ничего подходящего и не подвернулось. Ну, надеюсь, хоть в этот раз удастся устроиться. Может, отвлечется от своих грустных мыслей. Вот и Игорь тоже пообещал…

– Какой Игорь?

– Ну как же – Игорь. Вы еще с ним приходили в прошлый раз…

– А – этот Игорь?

– Ну да.

– Постойте, минуточку… Что он вам пообещал?

– Ну что на этот раз Свету наверняка возьмут.

– А он откуда мог знать?

– Ну как же, он ведь тоже там работает – со многими знаком, и даже из начальства, он-то уж точно знает…

Эта фраза произвела в моей голове такой же эффект, какой производит миксер в чашке с яичными белками, из которых предполагается сделать гоголь-моголь. Игорь, Валя, Андрей, Света, Олег, все их путаные отношения закрутились в моей голове в такой гоголь-моголь, что на секунду я засомневалась, смогу ли удержать равновесие.

В довершение этой круговерти из спальни, куда спряталась Света, стали доноситься звуки разговора, и на этот раз я испугалась галлюцинаций уже всерьез.

– По телефону разговаривает, – поспешила успокоить меня Галина Сергеевна, видимо уловив недоумение на моем лице.

– А-а, – все еще несколько рассеянно отреагировала я. – Ну что ж, спасибо вам за информацию, Галина Сергеевна, не буду вас больше беспокоить.

– Ну что вы – не за что.

– Всего хорошего.

– До свидания.

Конечно, в свете открывшихся новых фактов у меня наверняка нашлась бы и еще пара-тройка вопросов, но сначала мне требовалось успокоить броуновское движение в своей голове. Для того чтобы продолжить следствие, мне было жизненно необходимо обдумать и проанализировать полученную информацию и разложить все новые сведения по полочкам.

Ведь получается, что все лица, имеющие отношение к расследуемым мной делам (причем – к обоим), крутились вокруг одной сотовой компании. Валя и Игорь работали там, Света собиралась устроиться туда, а убитый Олег и обвиняемый в этом Андрей были связаны между собой через Свету. Да, кстати, и через Игоря тоже. Хотя, по его словам, с Олегом он особенно близко не общался, но с Андреем-то общался и со Светой общался, а Света в последнее время дружила именно с Олегом, а не с Андреем. Дружила с Олегом и знает Гогу…

Тут на мгновение миксер выключился, и вместо гоголь-моголя в голове четко обозначилась та самая ниточка, связывающая Гогу и Валю, которую я так стремилась найти.

Света знает Гогу, и Света же претендует на место, которое занимала Валя, – вот она, ниточка! Но тогда… тогда получается, что Валя вовсе и не должна была знать, что к ней имеет претензии именно какой-то Гога. Достаточно было того, что об этом знает Света. А Света наверняка знает это, ведь не зря она так боится. Только чего? Того, что через Гогу она причастна к убийству? Или того, что просто слишком много знает? Да, Свету, видимо, придется отдать в разработку Мельникову. Официальных рычагов давления на нее я не имею и даже просто поговорить со мной заставить не могу, если она сама не захочет. А Мельникову, ему что – вызвал на допрос – и прав. Тут уж хочешь не хочешь, а пойдешь.

Здесь мои рассуждения прервал телефонный звонок.

– Алло, Татьяна? Это Игорь вас беспокоит, помните такого?

Еще бы мне тебя не помнить! Последние несколько часов только о тебе и думала.

– Как же, как же. Рада вас слышать, Игорь.

– Я, собственно, хотел узнать, как там продвигается дело. Ведь, как я слышал, материалы скоро передадут в суд…

– Ничего, потихоньку продвигается. Игорь, помните, когда вы нашли меня там, на газоне, возле дома Алевтины Прокофьевны, вы, кажется, сказали, что возвращались с работы…

– Ну да.

– А нельзя ли уточнить, где вы работаете?

– Где работаю? В сотовой компании. Слышали, наверное. – Он назвал компанию, в которой работала Валя.

– Слышала, слышала. Я даже слышала, что на место погибшей Вали Смирновой устраивается Света Щербакова…

Тут в мою несчастную, вконец запутавшуюся голову снова ударила оглушающая мысль: а что, если реальная действительность находится в прямой противоположности с моими предположениями? Что, если Света так боится не оттого, что она причастна к убийству, а оттого, что и ее могут убить? Сказав, совершенно непреднамеренно, что Света собирается на место Вали, я вдруг вспомнила, где именно сейчас находится Валя, и все мои теории опять перевернулись с ног на голову.

– …и я подумал – может, отвлечется немного, и полегчает ей, – продолжал между тем Игорь фразу, начало которой я пропустила мимо ушей. – Я и Андрюху хотел к нам устроить… Да ведь я вам говорил, кажется…

– Вы не уточняли, что собираетесь предложить ему работу в той же компании, где работаете сами.

– Разве? Ну, значит, пропустил. Да разве это так уж важно?

– Как знать…

– Да? Ну, извините – не обратил внимания… Да я почему-то думал, что вы знаете… Ведь и Валя там работала, мы, собственно, поэтому и поддерживали с ней отношения. Я думал, вы знаете…

– Нет, я не знала. Кстати, раз уж у нас зашел разговор, вы не могли бы уточнить, чем именно там занимаетесь?

– Да так… шоферю.

– Мать Светы утверждает, что у вас достаточно короткие отношения с руководством, это так?

– Она преувеличивает. Конечно, просят иногда что-нибудь сделать, ну… вы понимаете… просьбы личного характера. Ну вот. А по ходу иногда информацией делятся, кого там премия ожидает, а кого, наоборот, выговор. Насчет Светки я тоже спрашивал у них – сказали, что вроде бы возьмут. Да и потом, вы не думайте, что это какое-нибудь там уж действительно начальство – так, менеджеры да агенты… среднее звено. Так что насчет руководства – это она… хватила.

– Насколько я поняла, Галина Сергеевна не знает, по какой причине освободилось это место. Вы не посчитали нужным сообщить ей?

– Да нет, зачем расстраивать? Дела уже не поправишь, а человек будет переживать.

– А Света знает?

– Светка-то, конечно, знает. Поэтому и запсиховала опять… Вы ее строго не судите.

– А вы уверены, что правильно будет устраивать ее на это место, зная, что…

Тут я прикусила язык. Ведь тот факт, что самоубийство Вали поставлено под сомнение, еще не афишируется. С какой же стати я буду всем об этом докладывать?

– …зная, что того, кто раньше там работал, больше нет в живых? – дипломатично обошла я сомнительный нюанс.

– Может, и неправильно. Но еще неправильнее, на мой взгляд, то, что Светка целыми днями сидит в этой своей спальне и переваривает случившиеся недавние события.

Что ж, тут он был прав. В состоянии депрессии уход в себя категорически не рекомендуется.

– Ну хорошо, вам виднее.

– Так как же насчет Андрея-то? Успеете до суда?

– Постараюсь.

Я отключила телефон и отправилась домой. День оказался насыщенным, и я чувствовала себя уставшей. Хотелось уюта, тепла, хотелось отдохнуть в объятиях любимого. Алексей обещал сегодня прийти пораньше и, чтобы компенсировать вчерашний моральный (и отчасти физический) ущерб, нанесенный мне в ночном клубе, сводить меня в ресторан.

Предвкушая приятный вечер, я постаралась отключиться от мыслей о деле и сосредоточиться на чем-нибудь приятном. Запутанный коктейль из новостей, полученных за сегодняшний день, все еще продолжал бурлить у меня в голове, и я решила, что пытаться анализировать новые сведения сейчас будет бесполезно. Нужно, чтобы волнение немного улеглось.

Завтра, отдохнувшая и со свежей головой, я наверняка смогу гораздо эффективнее поработать, чем сейчас, когда события представляются мне в виде запутанного клубка, в котором не найдешь ни начал, ни концов. Ведь даже гениальному Менделееву для того, чтобы придумать свою таблицу, требовалось немного поспать. Что уж говорить обо мне – слабой женщине, которую к тому же совсем недавно очень больно ударили по головке. Ну какую, спрашивается, гениальную мысль я могу родить сейчас, будучи в таком расстроенном состоянии?

Нет, сейчас моему организму требовался отдых и нежная забота.