Глава 1

Вот и верь после всего этого высшим силам! Еще накануне вечером я, частный детектив города Тарасова Татьяна Александровна Иванова, зеленоглазая блондинка двадцати восьми лет от роду, удачно раскрутив очередное дело, решила устроить себе заслуженный отдых. Для начала я надела недавно купленный в бутике «Парижанка» костюм небесно-голубого цвета, белые туфли, сделала легкий макияж, взяла миниатюрную сумочку в тон туфлям и вышла из подъезда по направлению к набережной подышать речным воздухом и полюбоваться на закат. Но не успела я пройти и нескольких метров, как встретила свою школьную подругу, Веронику Леонову, с которой мы не виделись сто лет. Окутанная ароматом нежнейших французских духов, Ника сразу взяла меня в оборот:

– Ой, Танек, сколько лет, сколько зим! Ты как? Ничего? А на меня такое свалилось! Мой-то изменяет мне втихаря, скотина, ублюдок несчастный! Вот иду сейчас к гадалке, может, что-то посоветует, надо же как-то действовать… Тань, пойдем со мной, очень тебя прошу, а то одной мне как-то не по себе, даже страшно становится, ты себе не представляешь мое состояние, хорошо, что я тебя встретила! – Все это Вероника выпалила на одном дыхании, не давая мне вставить ни слова. Выглядела она действительно не лучшим образом, несмотря на супермодные шмотки от Баленсиага и Гуччи.

Я поддалась на ее уговоры, и уже минут через двадцать мы с ней сидели за столиком, заставленным гадальными принадлежностями, в небольшой комнате с опущенными тяжелыми шторами. Гадалка подробно объяснила Нике, что ей нужно делать, чтобы вернуть загулявшего мужа. И тут я, неожиданно для самой себя, решила, пользуясь случаем, узнать, что ожидает меня на личном фронте. Втайне я надеялась на некое милое и приятное сердцу предсказание и получила его: карты, раскинутые гадалкой, предвещали мне начало новой и пылкой страсти. Я еще уточнила, а возможны ли такие перемены уже завтра? На это гадалка ответила, что ничего невозможного нет.

Это было вчера. А сегодня меня разбудил звонок в дверь, и довольно рано. «Господи, как же я ненавижу вставать чуть свет!» – хотелось мне крикнуть во все горло непрошеному визитеру и продолжать покоиться в объятиях Морфея. Но вместо крика у меня вырвался какой-то не то сдавленный стон, не то бормотание, смысл которого мне и самой был неясен. Было одно желание: послать всех подальше и отоспаться сразу за все те полубессонные ночи, которые выпали на мою долю, пока я раскручивала очередное дело.

Нет, ну должна же быть справедливость на свете! Я же не робот, в конце концов, какой-то, чтобы без отдыха трудиться и головой, и руками, и ногами. Плюс ко всему – постоянные стрессы и опасности, подстерегающие меня буквально на каждом шагу. К тому же я в своем, одном-единственном лице совмещаю практически все штатные единицы, имеющиеся в обычном детективном агентстве, ну, там, скажем, помощник главного детектива (а то и не один, а несколько), секретарь, водитель… кто еще? Ну, неважно, обязанностей все равно выше крыши. Вот почему полноценный, пусть даже небольшой отдых или хотя бы никем и ничем не прерываемый сон был мне сейчас просто необходим. Разумеется, во время расследования у меня стираются понятия «день» и «ночь». Но вот после…

Пока все эти мысли крутились у меня в голове, сон неожиданно куда-то отлетел. И звонок уже больше не звонил. Я даже разозлилась. Вот ведь! Грубо выхватил человека из царства сна и неги, а теперь молчит, как будто сам туда погрузился. Но в это время, будто желая реабилитироваться, звонок зазвонил снова. Все! Окончательно прогнав остатки сна, я вылезла из постели и, сунув ноги в шлепанцы, направилась было к двери. Тут мой взгляд упал на зеркало, висевшее на стене. Вернее, на отражение, показавшееся в нем: припухшие веки, всклокоченные волосы… Н-да, видок еще тот… А если вчерашнее счастливое предзнаменование гадалки так быстро материализовалось и моя «пылкая страсть» ждет не дождется встречи со мной (подняла меня с постели ни свет ни заря)? Ну, и ладно, кому надо, и такая понравлюсь. К тому же под припухшими (нет, лишь слегка, чуть-чуть припухшими) веками таятся бездонные зеленые колдовские глаза (возможно, отчасти и из-за них меня прозвали Ведьмой), а пышные длинные волосы, которые я машинально пригладила рукой, уже не торчат в разные стороны, а, струясь, падают на плечи.

Накинув поверх ночной рубашки пикантный полупрозрачный пеньюар, недавно купленный в «Стилиссимо» (надо же побаловать себя, любимую, если пока никто другой не догадался этого сделать), я решительно направилась в прихожую на встречу со своим «счастьем». Но когда я открыла дверь, то в первую секунду просто опешила от неожиданности: передо мной стояла молодая женщина лет тридцати. Красивая, со вкусом одетая. Точеное личико, локоны цвета спелой пшеницы, гармонирующие с васильковыми глазами. Короткая летняя кофточка ажурной вязки цвета яичного желтка эротично открывала плечи, легкая пестрая юбка с прозрачными вставками подчеркивала изгибы бедер. В руках женщина держала черную кожаную куртку и в тон ей – сумочку.

– Вы Татьяна Иванова? – Она сделала ударение на первом слове.

– Да, это я.

– Я – Ася Малеева. Мне нужна ваша помощь. Можно, я пройду? – Не дожидаясь ответа, она прошла в комнату стремительной, но в то же время пластичной, какой-то летящей походкой. «Напоминает движения балерины», – подумала я. Опять же, не дожидаясь приглашения, Ася села на диван. Я расположилась напротив в своем любимом (слегка потертом и слегка продавленном) кресле. Ася какое-то время молчала. Казалось, решительность, с которой она буквально ворвалась ко мне, оставила ее. Однако мне только так показалось.

– Бога ради, простите меня за столь ранний визит, – она подняла на меня свои васильковые глаза. – Но я действительно нуждаюсь в вашей помощи, иначе я бы ни за что не ворвалась к вам так рано, – видимо, от волнения Ася начала повторяться.

– Да не волнуйтесь вы так, – я решила ее подбодрить. – Тем более что я уже и не спала, – приврала я, – профессия, знаете ли, обязывает.

– Да, да, именно так мне вас и рекомендовали как очень хорошего, компетентного специалиста. В общем… Таня. Вы разрешите к вам так обращаться?

Я молча кивнула.

– Убили мою лучшую подругу. Подругу детства. Я вас очень прошу найти убийцу!

– Но, очевидно, этим делом уже занимается милиция?

– В том-то и дело. Следователь так и сказал: ваша подруга переборщила, не рассчитала, видите ли, дозу. Да Оля и близко к наркотикам не стояла! – Ася возмущенно почти выкрикнула эти слова. – И, если уж на то пошло, станет человек кайфовать прилюдно? Ведь это полная бредятина!

– Подождите, подождите, Ася. Давайте все по порядку.

– Хорошо. Олю Ермакову нашли… мертвой в кафе «Красный конь», это на Максима Горького, ближе к улице Советов, – пояснила она. – Официантка вызвала «Скорую», та установила причину смерти – сердечный приступ. Ну, а в лаборатории исследовали содержимое ее чашки из-под кофе и нашли следы сильнодействующего наркотического вещества. Но этого просто не может быть!

– Чего не может быть? – переспросила я. – Вы не доверяете результатам экспертизы?

– Да нет же! Не в этом смысле! Я ведь вам уже сказала, что Оля никогда не употребляла ничего наркотического, она даже к спиртному испытывала отвращение, наверное, из-за того, что Валерий (это ее бывший муж) был беспробудным пьяницей.

– Был? Его что, уже тоже нет в живых?

– Ну, как же! Он еще всех нас переживет! Наверное, потому что уж очень хорошо проспиртовался. Нет, вы не подумайте, я совсем не желаю ему зла. Просто… Ну, почему хорошие люди так рано нас покидают? – Она подняла на меня глаза, в которых уже стояли слезы, готовые вырваться и пролиться бурным потоком.

Ну, и вопрос ты мне задала, Ася! Да кто ж его знает! Видимо, так уж было угодно небесам. Как говорится, человек предполагает, а господь бог располагает. А если честно, то я особенно-то и не вникала по-настоящему в вопросы бытия и мироздания. Все больше преступников ловлю и, если возможно, предотвращаю преступления. До философских размышлений как-то руки не доходят. Вот когда выйду на пенсию… Если доживу до нее, при моей-то работе… Ладно, прочь пессимизм и негатив. А то ведь мысли имеют свойство материализовываться. А посему надо думать только о хорошем. Ничего этого я Асе, конечно, не сказала, да она, очевидно, и не ждала ответа на свой вопрос. Немного помолчав, Ася продолжила:

– Оля… была… Никак не могу говорить о ней в прошедшем времени! В общем, в ней я видела сестру, которой у меня никогда не было. Я росла единственным ребенком в семье.

– Вы с ней вместе учились в школе?

– Не совсем так. Мы вместе учились в хореграфическом училище, а поскольку туда принимают с десяти лет, то можно сказать, что мы – школьные подруги.

«Значит, интуиция меня не подвела, Ася действительно балерина».

– Знаете, – продолжала Ася, – я рано осталась без мамы… Папа у меня военный, поэтому много времени уделять мне не мог, и семья Оли и Киры (это младшая сестра Оли) стала мне родной. С Олей я могла делиться самым сокровенным, она всегда меня понимала и поддерживала, хотя когда мы с Игорем… ну, это уже совсем другая история, она касается только меня.

– А где работала Оля? В театре?

– Первое время после окончания училища – да, в нашем Тарасовском театре оперы и балета. А потом она из него ушла. К тому времени у них с Кирой умерли родители. Балетной зарплаты не хватало даже на одну Олю, а ведь надо еще было растить и учить сестру. Кира, кстати, тоже пошла по нашим стопам, закончила училище, сейчас танцует в нашем театре. Ну, а Оля, как и многие другие граждане в то время, занялась коммерцией. Сначала она совершала не очень далекие вояжи: в Польшу, в Турцию. Она привозила самый ходовой товар и сравнительно быстро смогла раскрутиться. Конечно, были свои сложности, и немалые. Приходилось ночей недосыпать, карауля на вокзалах свой товар, из-за непомерного количества выпитой из-за жары кока-колы и фанты она чуть было не заработала диабет. Но потом стало полегче. Постепенно нашлись компаньоны, и наконец появился магазин модной одежды «Мадонна», знаете, на Немецкой, между Горького и Польской.

Я кивнула: сама не раз там была, очень даже миленькие вещички выставлены и на витрине, и в самом магазине.

– Скажите, Ася, а были у Ольги конкуренты, недоброжелатели, враги, наконец? Ведь доля частного предпринимателя – достаточно нелегкая.

– Вот на этот вопрос я вам не могу дать определенный ответ. Враги… Скорее «нет», чем «да». Потому что Оля обязательно бы поделилась со мной своими тревогами, неприятностями. Дела в «Мадонне» шли неплохо, и совсем недавно она летала в Ереван. Там она заключила очень выгодный для магазина контракт с одной из армянских фирм. Правда, после того как она вернулась, мы с ней не виделись, только по телефону разговаривали. Но настроение у нее было приподнятое, я давно не слышала в ее голосе таких ноток. И, подозреваю, дело, наверное, не только в удачном контракте.

– Вы имеете в виду что-то личное?

– Может быть. У нас просто не было возможности встретиться и все подробно обсудить. И… вы знаете что? Несмотря на Олино воодушевление, я все же почувствовала некоторый разлад. Ну, как будто что-то ее тревожило, что ли… Да, она еще сказала: «У меня есть две новости, одна, как водится, хорошая, а вторая – не очень. Ну, да мы все уладим». Я, как ни пытала ее, ничего не смогла выяснить. «Не телефонный разговор, и точка», – говорит. А встретиться мы с ней должны были как раз вечером того дня… когда ее не стало, – добавила Ася совсем тихо. – Вот ее фотография, – Ася открыла сумочку и протянула мне фото. На меня смотрела сероглазая женщина, по ее спине струился целый водопад каштановых с золотым отливом волос. – Так что, Таня, возьметесь вы за это дело? Я знаю ваши расценки: двести долларов в день плюс расходы. Вот аванс, – она снова полезла в сумочку, словно боясь услышать от меня отказ. – Сейчас я должна идти: похороны сегодня, – Ася смахнула слезы и направилась к двери.

– По какому адресу?

– Главная Казачья, 45, квартира 34. А мой телефон… – Она продиктовала номер.

Я проводила Асю, закрыла за ней дверь и вернулась в комнату. Вот так-так, совсем неожиданно у меня появилось новое дело! И это буквально через день после того, как я завершила предыдущее. «А как же мой законный отдых? – спросила я саму себя. – А никак», – самой же себе ответила я. В конце концов, устрою себе двойной отпуск. Кроме того, заказы на улице не валяются, иной раз приходится сидеть без работы довольно длительное время. А финансы имеют одну очень неприятную особенность: рано или поздно заканчиваются. У меня они вообще надолго не задерживаются, так, побудут в гостях некоторое время и делают мне ручкой. Дескать, пора тебе, Танечка, снова приниматься за работу! Нет, я не транжирка и не мотовка. Просто люблю устраивать себе «праздники жизни», ну, там купить себе какой-нибудь классный прикид или изящную безделушку стоимостью эдак…

А еще я взяла себе за правило отдыхать и на отдыхе ни в чем себе не отказывать. Я уже побывала на Кипре, в Турции, теперь положила глаз на Египет. Да… Ну, ничего, Африка от меня никуда не денется. Вот только разберусь с тем, кому помешала Ольга Ермакова. Или с теми? Собственно, еще до того, как Ася вручила мне аванс, я уже приняла решение взяться за расследование. И, по большому счету, дело было не только и не столько в необходимости финансового вливания. Я стремлюсь восстановить закон и порядок всеми доступными мне средствами. Поэтому ко мне обращаются люди, которые хотят полной конфиденциальности или которые, как Ася, разуверились в «родной» милиции. К тому же я сама сделала свой выбор, побывав после окончания юрфака сначала на государственной службе и вдоволь наслушавшись сентенций своего шефа, терпеливо объяснявшего мне, неразумной, что черное – это белое, и наоборот.

Осточертело мне все это до смерти! Собственно, из-за этого я и решила стать частным детективом. Я отдавала себе отчет в том, что моя работа «и опасна, и трудна». Меня не раз пугали, достаточно часто я подвергалась смертельной опасности. Боялась ли я? Если честно, то да, бывало и страшно. В конце концов, я нормальный человек с достаточно развитым чувством самосохранения, а не супермен какой-нибудь, точнее – супервумен. Конечно, я многим рисковала, и прежде всего жизнью. Но опасные ситуации только подстегивали меня, заставляя мозг напряженно думать, а сердце – бешено колотиться.

Моя работа нравилась мне еще и потому, что избавляла от будничной жизни, присущей многим моим согражданам, которые изо дня в день курсировали по маршруту: работа – магазины – базары – аптеки. А моя работа давала мне возможность играть множество ролей, проживать тысячу ярких, не похожих одна на другую жизней. И, откровенно говоря, если бы мне предложили поменять мою профессию на какую-нибудь другую, менее опасную, я бы, наверное, не согласилась.

Правда, были и такие моменты, когда я чувствовала себя беспомощной и слабой, когда мне хотелось бросить всю свою работу вместе с деньгами и забиться в какой-нибудь тихий и спокойный уголок. Но всегда на помощь приходили друзья: Гарик Папазян со своим неподражаемым армянским колоритом, Андрюша Мельников, Киря – Володька Кирсанов. Все перечисленные лица – сотрудники милиции. Я помогаю им избавиться от какого-нибудь «висяка», а они – мне. В смысле, получить нужные сведения, необходимые для моих расследований, кратчайшим путем.

Я вдруг поймала себя на мысли, что предаюсь размышлениям о плюсах и минусах своей работы, сидя на подоконнике с сигаретой в руках. Что-то день сегодня начался как-то не так. Не по правилам, что ли. Я не имею в виду свое пробуждение и немедленное лицезрение хрустящих тостов и дымящегося кофейника, с алой розой вдобавок, на сервировочном столике. Такие приятные моменты в моей жизни имеют место быть, но – как исключение. Обычно день начинается с посещения ванной, где я принимаю или саму ванну, или встаю под душ. После водных процедур – визит в кухню, где происходит таинство превращения темных зерен арабики в самый прекрасный на свете напиток – кофе (я – заядлая кофеманка со стажем). И уже под занавес всех утренних мероприятий – выкуренная сигаретка.

А сегодня все пошло в обратном порядке. Но, впрочем, это можно исправить. Я направилась в ванную и решила принять именно ванну, а не душ, чтобы подарить себе хотя бы кратковременное ощущение полного расслабления. Долго нежиться в воде мне сегодня не придется: времени нет. Я уже решила, что пойду на церемонию прощания с Ольгой Ермаковой. Сведения, предоставленные мне Асей, достаточно скупы. Ну, жила-была балерина, потом превратилась она в преуспевающую бизнес-леди и закончила свою жизнь в одном из тарасовских кафе за чашкой наркотического кофе. Я так же, как и Ася, не верила, что человек выберет людное место для вхождения в наркотический транс. Да и была ли Ермакова наркоманкой? Ася утверждает, что нет. Пожалуй, с ней можно согласиться. Во-первых, от лучшей подруги такого не скроешь, во-вторых, успешный бизнес и статус наркомана – две вещи не то чтобы совсем уж несовместные… В любом случае это бросалось бы в глаза коллегам, партнерам, наконец.

Надо начинать с окружения Ольги. Оно могло пролить свет на многие вещи. И оно, это окружение, должно присутствовать на панихиде.

Я напустила в ванну воды и немного полежала, рассматривая, как крошечные воздушные пузырьки покрывают мое тело. Потом добавила пену с ароматом лаванды. Дождалась, пока вся поверхность воды станет похожей на только что выпавший пушистый снег. Подняла одну руку, посмотрела, как с моих длинных пальцев свисают пушистые комки. Потом просто полежала неподвижно, прикрыв веки… Ну, ладно, пора вылезать, полную и долговременную релаксацию устроим себе потом, когда найдем убийцу Ольги. В том, что это убийство, я не сомневалась. Кто-то помог Ермаковой покинуть этот свет.

Закутавшись в махровый банный халат, я прошла в кухню. Привычно поставила на газ турку с водой, открыла холодильник. Он был полупустой, я не успела еще набить его всякими вкусностями, как это обычно делаю, получив от клиента чек и долгожданную свободу. Однако в морозилке еще оставалось несколько гамбургеров. Я взяла один и положила в микроволновку. Через минуту он уже был готов к употреблению. Завтрак я завершила большой чашкой крепкого кофе.

Теперь нужно было одеться приличествующим случаю образом. Я решила надеть черные классические брюки и черный же легкий свитер, из аксессуаров – комплект из сандаловых бус и браслета. Легкий, почти незаметный макияж, маленькая сумочка, в которую я положила диктофон. На всякий случай. Мало ли что! Никогда не знаешь, когда он может пригодиться.

Я вышла на улицу. Поскольку адрес, который назвала Ася, был недалеко от моего дома, я решила не брать свою бежевую «девятку», а прогуляться пешком, тем более что стояло бабье лето – середина сентября: прекрасная, ни с чем не сравнимая пора. Природа являла буйство красок: деревья еще не успели сбросить листья и демонстрировали желтое и желтое с красным одеяние, а кое-где они оставались по-летнему полностью зелеными. По голубому небу плыли легкие, почти прозрачные облачка. Дул легкий ветерок. А ведь совсем недавно была просто жуткая жара, столбик термометра поднимался до 36 градусов в тени! Солнце беспощадно слепило и жгло. От него не было спасения ни днем, ни ночью, потому что даже ближе к полуночи температура снижалась всего градусов на пять-шесть. А если учесть, что за день дом как следует раскалялся, то две трети ночи уходило на то, чтобы найти в квартире более или менее прохладное место. Я то устраивалась подремать на полу, то уходила на балкон, то вновь возвращалась в комнату.

Конечно, наличие кондиционера решило бы эту проблему, но, по прогнозам, не должна была стоять такая безумная жара, а прошлое лето вообще было прохладным. Только две или три недели держалось приемлемое тепло. Намучившись от жары, к следующему лету я твердо решила обзавестись подходящей сплит-системой. Вообще, самым лучшим для проживания, на мой взгляд, временем года в Тарасове была именно осень, потому что весна достаточно быстро, без всякого плавного перехода, трансформировалась в жаркое лето, а зимой морозы нередко достигали тридцати градусов. Вот такие вот прелести резко континентального климата!

Дом Ольги Ермаковой представлял собой типичную пятиэтажную «хрущевку». Слава богу, в таких домах не предусмотрены мусоропроводы и лифты. Эти приспособления, призванные создать комфорт, на деле приводили к сплошному расстройству. Уже ни для кого не было секретом, что лифты по совместительству были еще и общественными туалетами, а мусоропроводы – рассадниками мух, тараканов и крыс. К тому же первые довольно часто застревали между этажами, и приходилось довольно долго ждать освобождения из «плена», а вокруг вторых, как правило, вечно валялись горы мусора.

Нужный мне подъезд на Главной Казачьей порадовал глаз чистотой и порядком. Наверное, здесь недавно был произведен ремонт, а может быть, сами жильцы предпочитали жить не по-свински, а по-человечески. Я сразу нашла тридцать четвертую квартиру, дверь в нее была открыта. Из квартиры доносились приглушенные голоса, причитания и всхлипывания. Я вошла и, пройдя полутемную прихожую, оказалась в комнате. Она была достаточно просторна и обставлена современной дорогой мебелью. В другое время ее можно было бы назвать уютной, но сейчас посередине стоял гроб, пряно пахло свечами и витал непередаваемый словами, но очень остро ощущаемый запах горя и невосполнимой утраты. Ко мне подошла Ася.

– Я хочу понаблюдать за обстановкой, – тихо сказала я ей. – Бывает, что незначительная на первый взгляд деталь, фраза или что-нибудь еще дают ключ и помогают найти искомое.

– Хорошо, не буду вам мешать, – ответила Ася. – Тут почти все Олины коллеги и просто знакомые, но я толком никого не знаю. Так что в этом я ничем не смогу вам помочь.

– Это необязательно, – успокоила я ее. – Я просто постою в сторонке.

– Вон та девушка, – Ася показала мне ее кивком головы, – младшая сестра Оли, Кира.

Я увидела молоденькую блондинку с заплаканными карими глазами, поправлявшую кружевное покрывало. Ася тем временем куда-то отлучилась, а я подошла к балконной двери и, выбрав удобный ракурс, стала рассматривать находившихся в комнате людей.

Это были хорошо, даже богато одетые люди и несколько старушек, очевидно, соседок. В основном царило скорбное молчание, изредка прерываемое недоуменными репликами типа: «Сердечный приступ? Но ведь она никогда не жаловалась на сердце, и ведь такая молодая!» Очевидно, что им не были известны все подробности смерти Ольги. Время от времени одна из старушек начинала негромко, горестно причитать:

– И на кого же ты нас покинула, милая-я! И как же мы без тебя теперя бу-удем! Светлая ты наша! Царствие небесное!

Побыв еще какое-то время в комнате, я потихоньку вышла в коридор. Так и не узнав ничего существенного, я направилась к выходу. Проходя по довольно длинному коридору, я услышала мужской и женский голоса, доносившиеся с лестничной клетки.

Мужчина:

– Ну что, Окс, ты довольна? Но если ты рассчитываешь на продолжение наших отношений, то глубоко ошибаешься! И знаешь, почему? Во-первых, в одну и ту же реку дважды не войти, а во-вторых, ты и мизинца ее не стоишь.

Я машинально нажала кнопку диктофона. Женский голос зазвенел от обиды и возмущения:

– Ты что, меня подозреваешь?! Да ведь она дала тебе от ворот поворот… Так, значит, это ты?

Теперь уже мужчина весь закипел от гнева:

– Ты думай, что говоришь!! Я любил ее больше жизни!

По ступенькам дробно застучали каблуки, напоследок женщина сказала:

– Вот-вот! Не твоя – значит, ничья.

Мужчина, видимо, поспешил за ней, потому что я услышала только начало фразы:

– Нет, ты подожди…

В одну секунду я пересекла прихожую и бросилась за ними, но в это время меня очень некстати окликнула Ася:

– Таня, подождите! Вот, возьмите, – она протянула мне записную книжку в дорогом кожаном переплете. – Это Олина книжка, может быть, вы найдете в ней что-то важное?

Поблагодарив Асю, я сунула книжку в сумочку. Нечего и говорить: когда я, стремительно пробежав по ступенькам, оказалась в подъезде, он был пуст. Могла ли я проигнорировать оклик Аси и попытаться догнать мужчину и женщину, встретиться с ними, так сказать, лицом к лицу? Ведь их диалог был достаточно красноречив и о многом говорил. Разговаривали некая брошенная соперница Ольги и брошенный ею поклонник. Конечно, я могла бы задержать их, и, возможно, очень многое тогда прояснилось бы. Но почему-то я этого не сделала, а почему – я и сама не смогла себе объяснить. Иногда в моих расследованиях случаются такие моменты, не поддающиеся объяснениям с точки зрения логики. Хотя, с другой стороны, и мистика в них не присутствует. Ну, да ладно. Нечего жалеть об упущенных возможностях, надо искать новые.

Было обеденное время, и я решила, что неплохо бы пообедать. Это можно сделать и дома, только вот ингредиентов для приготовления обеда у меня кот наплакал, да и кулинарка я, если честно, никакая. В холодильнике, правда, всегда присутствует дежурная пачка пельменей. И если я стою перед выбором: пельмени или суп, то всегда предпочитаю первое, потому что процесс приготовления пельменей гораздо менее трудоемкий и длинный по сравнению с супом: овощи вымой и перебери, мелко нарежь, спассеруй на медленном огне, и… В общем, я решила заглянуть в какое-нибудь кафе и там отобедать. А почему, собственно, в какое-нибудь? Надо наведаться в «Красный конь», ведь именно там случилось трагическое событие, причину которого я сейчас расследую. Там и подкреплюсь, там и получу, надеюсь, необходимые для дальнейшего ведения дела факты.

В «Красном коне» я уже бывала, и не раз, многих из обслуживающего персонала знала по именам. Мне нравился ненавязчивый, деликатный сервис этого заведения, достаточно широкий выбор блюд, умеренные цены. Интерьер – одну из стен занимала репродукция известной картины Петрова-Водкина «Купание красного коня» – был достаточно оригинальным. Видимо, отсюда и название кафе. Я вошла в помещение, села за столик у окна и посмотрела по сторонам. В зале было достаточно многолюдно, и несколько официантов сновали туда-сюда без остановки. Тем более было странным видеть на фоне такой суеты скучающую молоденькую официантку неподалеку от меня. В коротком синем платье, от талии прикрытом кружевным передником, в крохотной белой шапочке на пышных черных кудрях, она стояла и меланхолично смотрела на улицу. Я ее здесь видела впервые.

– Девушка, примите заказ, – обратилась я к ней.

Она медленно обернулась, нехотя подошла.

– Скажите, чья смена была пятнадцатого сентября?

– Ну, моя, – буркнула она. – А в чем дело?

Я вытащила из сумочки фотографию Ольги и положила на столик:

– Эта женщина была здесь?

– Слушай, ты че, из ментовки, что ль? – вдруг окрысилась она. – Так были уже из твоей конторы, я все им рассказала!

Хамство юной особы возмутило меня до глубины души. Понятное дело, я не рассчитывала на бескорыстный разговор, для таких случаев у меня всегда имелись наготове несколько купюр. Но, как правило, мои собеседники держались в рамках приличия. Я уже собиралась было поставить на место зарвавшуюся нахалку, но тут события повернулись неожиданным образом. Девица сорвала с себя шапочку и передник, швырнула их на пол и пронзительно заверещала на весь зал:

– Все! Достали все! Сегодня же сваливаю из этой конюшни!

«Броуновское» движение официантов прекратилось, оживленный разговор в зале разом стих, все заинтересованно повернулись в нашу сторону. Официантка продолжала возмущенно орать:

– У них тут люди мрут как мухи, и ментовня всякая шляется!

В это время откуда-то из глубины зала показался среднего роста, плотной комплекции мужчина. Он кивнул кому-то вглубь, обвел глазами зал и уверенными шагами направился ко мне.

– Прошу прощения за инцидент, – он склонил голову. – Илья Александрович, управляющий, к вашим услугам.

– Татьяна Александровна, – отозвалась я.

В это время высокий плечистый охранник уже уводил разбушевавшуюся девицу.

– Татьяна Александровна, – снова обратился ко мне управляющий, – позвольте мне загладить это неприятное впечатление… Прошу в мой кабинет.

В кабинете он усадил меня в глубокое кресло, в котором я чуть было не утонула, и сам сел в такое же, напротив меня. Я чуть скосила глаза влево и увидела монитор, изображавший все происходящее в зале. Публика постепенно успокаивалась, официанты снова курсировали между столиками.

– Татьяна Александровна, еще раз великодушно извините, эта девушка была взята на испытательный срок. В порядке компенсации за моральный ущерб предлагаю вам отобедать за счет заведения. И, конечно же, люди у нас не мрут как мухи, – он с извиняющейся улыбкой развел руками. – Явное преувеличение!

– Но ведь пятнадцатого сентября как раз произошел такой случай?

– Да, но я уже объяснялся с органами. Ведется следствие. Ваши коллеги…

– Илья Александрович, я не из органов. Я – частный детектив.

– Детектив? Да вы что? Правда, что ли?

– А что, не похожа?

– Да как-то… По правде сказать… Вы так молоды…

– Ну, этот недостаток исчезнет через некоторое количество лет. Это – не навсегда, – улыбнулась я. – А если серьезно, Илья Александрович, могу я поговорить с кем-нибудь из обслуживающего персонала, в чью смену все это произошло?

– Да, конечно. Я только взгляну на график.

Он поднялся с кресла, пересел в другое, за стол, и щелкнул «мышью».

– Света работала в тот день. Она, кстати, и обнаружила потерпевшую. Сейчас я все устрою.

Он нажал какую-то кнопку, минуты через две вошел охранник, и Илья Александрович распорядился вызвать Свету. Вскоре в кабинет вошла несколько недоумевающая Света:

– Вызывали, Илья Александрович?

– Светочка, знакомьтесь: Татьяна Александровна, частный детектив, хочет с вами побеседовать. Располагайтесь у меня, здесь вам никто не помешает. – С этими словами он вышел и закрыл за собой дверь.

– Ой, а вы и правда детектив? – совсем как Илья Александрович перед этим, спросила Света, миловидная стройная девушка.

– Да, так уж вышло. Света, расскажите о том случае, пятнадцатого сентября, когда была обнаружена погибшая женщина. Это, кстати, она? – Я снова достала из сумочки фотографию.

– Она, она! Когда они еще только вошли, я сразу почувствовала неладное…

– Подождите, кто «они»? Женщина была не одна?

– Не одна. С ней был мужчина, он мне сразу не понравился, какой-то скользкий, в общем, неприятный тип. Хотя одет с иголочки и внешне вроде бы ничего: высокий, довольно густые волосы, но все равно…

– Света, вы можете описать его внешность поподробнее? Форма носа, губ и так далее?

– Так я уже это делала, в милицию меня вызывали как свидетеля, потому что я первая обнаружила… женщину эту…

– Значит, в милиции есть фоторобот? Ну, портрет мужчины, составленный на компьютере с ваших слов? – пояснила я.

– Да, это все было, – подтвердила Света. – Владимир Сергеич, ну, начальник в милиции, еще похвалил меня, сказал, что очень четко дала описание, а вот Пушкин…

– Постойте, какой еще Пушкин?

– Ну, это я так про себя назвала помощника Владимира Сергеича, очень уж он на Пушкина похож! Такой весь кучерявый и с бакенбардами. Он, наверное, потому был недоволен, что ему пришлось долго подбирать фрагменты: Алена, моя напарница – она здесь совсем недавно, – тоже работала в тот день и все никак не могла описать того мужчину. То одно путала, то другое.

«Немудрено, с таким-то отношением к делу, – подумала я. – А что это за Владимир Сергеич такой, уж не Киря ли часом?»

– Расскажите, как все произошло?

– Да ведь ничего такого и не происходило. Они вошли, сели за столик, сделали заказ. Я принесла кофе и десерт, кажется, пирожные. Потом мужчина куда-то вышел, я стала обслуживать другие столики. Через какое-то время гляжу: эта женщина сидит, положив голову на руки, а мужчина так и не вернулся. Я ее тронула за рукав, спрашиваю: «Вам плохо?» Она молчит. Я тогда – к Илье Александровичу. Вызвали «Скорую», те сказали – сердечный приступ. Вот и все.

– Света, эта женщина никуда не выходила?

Света на секунду задумалась:

– Из кафе – точно нет. Но она отходила от столика, говорила по сотовому… Точно, этот мужчина еще сказал: «Кофе остынет».

– Спасибо, Света, вы мне очень помогли.

– Ну, что вы! – Света мило улыбнулась. – Никак не могу представить себе, что вы детектив. Ой, ну надо же…

«Ну, да, я ведь не похожа на мисс Марпл, отсюда такое недоверие».

Отобедала я на славу. Как и обещал Илья Александрович, за счет заведения. Я вышла из кафе и вскоре оказалась на центральной улице города, на так называемом тарасовском Арбате (по аналогии с московским). Да и в остальном мы мало чем уступали столице: в нашем городе имелись все атрибуты свободы и демократии, в том числе и ночной бар, казино, путаны, сутенеры и так далее, и тому подобное. Внешне Тарасов тоже преобразился: он стал более респектабельным. Каждая торговая точка (а таковых на бывшем проспекте было великое множество) стремилась «отделаться» с не меньшим шиком, чем соседи. Сайдинг, мраморные ступеньки, кованые решетки, прочие изыски…

Поэтому известная фраза не менее известного литературного героя: «В деревню, в глушь, в Тарасов, к тетке» утратила свое первоначальное значение. Перефразируя слова другого знаменитого персонажа, можно было сказать: «Кто считает, что мы полные провинциалы, пусть тот первым бросит в меня камень».

Дома я принялась изучать содержимое записной книжки Ольги, переданной мне Асей. Почти каждая страница была заполнена датами, фамилиями с инициалами или просто именами и номерами телефонов. На некоторых листках указывались назначенные встречи с названием места. Все это Ольга записывала красивым каллиграфическим почерком, наверное, в начальных классах учительница ставила ей по чистописанию одни пятерки.

Я дочитала книжку до конца. Мое внимание привлекла последняя запись: М.К.А., 15.09, в 12.30. Это же та самая дата, когда Ольга была обнаружена в кафе! А М.К.А. – наверняка фамилия, имя и отчество ее убийцы!

Я вышла на балкон. Уже стемнело, и сквозь черный бархат неба просвечивали серебряные звезды. В окнах домов горел свет, и город напоминал черный шелковый плащ с рассыпанными по нему крохотными алмазами… Завтра я наведаюсь в милицию за фотороботом. Надо будет также нанести визит в «Мадонну». А сейчас – вечерний душ и спать!