Глава 10

Приехав домой, я поудобнее устроилась в кресле и открыла тетрадку.

«Свершилось чудо! Это сказала моя мама, когда я поступила. Подумаешь, ничего чудесного. Дурой я никогда не была…»

– У ее девочки явно было высокое самомнение, – усмехнулась я и перевернула страницу.

Описание восторгов Жанны по поводу ее поступления в клинику Асташова подробно читать было неинтересно.

«Вот это да! Я встретила здесь Светку. Не думала, что она рванет в медицину, хотя она всегда была себе на уме…»

«…А Света совсем не дурочка. Почему это я с ней раньше не общалась? Очень оригинальные мысли у нее в голове… И вообще, мне с ней интересно. Как это она умудряется все про всех знать? Надо бы поучиться! Получается, нужно просто оказаться в нужный момент в нужном месте и внимательно все фильтровать. У меня, говорит, тоже хорошо выходит. И с ней не соскучишься!»

«…Дима – хороший мальчик, но уж больно какой-то лопух. И что он ходит за мной по пятам? Нудный, и толку от него никакого…»

«…Светка сказала, что на меня клюнул замглавврача. Вот это уже кое-что! К тому же он ничего, и даже очень ничего…»

Я прошествовала на кухню и поставила варить кофе, одновременно просматривая содержимое тетрадки. Похоже, эти девочки вдвоем проворачивали свои пакости, но при этом Света всегда оказывалась в тени. Чтиво не оказалось особо увлекательным для меня, оно пестрело подробностями вечеринок и всевозможных эротических сцен.

«Хотела выгнать этого лопуха. Ходит как тень. Светка сказала, что пусть ходит. Может, еще в хозяйстве и пригодится. Она связалась с Владиком Шестаковым, и мы получили много интересной информации».

«Сергей – хороший любовник…»

С этого момента я насторожилась…

Пробежала несколько слов и перевернула страницу назад. Кажется, пошли важные вещи…

«Сегодня, как обычно, пришла на нашу квартиру, а там оказались гости. Сергей какой-то то ли потерянный, то ли растерянный. Извиняется то передо мной, то перед ними. В общем-то, симпатичные мальчики. Мне даже понравились. Сначала сидели все вместе, столько было вкуснятины и фруктов! Вот только не пили ничего. Странные какие-то, но руки одного тем не менее постоянно находились на моей коленке. Ему, наверное, так удобнее, но мне вроде бы тоже это особо не мешает. Потом Сергей попросил меня выйти на кухню. Чего они там шептались, я толком не поняла, но очень интересно… К тому же некоторые слова я все-таки слышала, и они мне не очень понравились. Как бы все это зафиксировать? Как говорит Светка, в хозяйстве пригодится…»

– Так, опять про Сергея, а теперь про Диму, – отметила я. – Ей бы эротические романы писать. Точно талант пропадал.

Я отпила кофе, но тут же чуть не подавилась, вдруг испытав те же ощущения, что и некоторое время назад в подвале.

Схожесть ситуаций просто поражала:

«Сегодня совершенно случайно попала в больничный подвал. Мое любопытство меня сгубит. Это истина! Я думала, что это просто хозблок, а оказалось, что под нашей клиникой целые подземные переходы. Так интересно! Просто как у Короленко – дети подземелья. Только почему-то очень много каких-то коробок и мешков. Интересно, что в них такое? Мне очень хотелось посмотреть, но сзади меня кто-то схватил и очень больно сжал. Обернуться мне не дали, но голос мне показался знакомым. Он сказал, что меня сейчас убьет и никто об этом не узнает. Потом он позвал какого-то Марата и велел ему сделать из меня мумию для потомков. Гордись, моя девочка, тебя будут изучать в лаборатории через тысячу лет, если, конечно, найдут. Я ответила, что не хочу в лабораторию, а он сказал, что у него нет выбора. Мой длинный любопытный нос подвел меня. Господи, как мне было страшно!!!

Этот Марат просто схватил меня, как куль, и потащил куда-то за собой. Я от страха кричать даже не могла. Не дай бог испытать кому-нибудь этот ужас. Я попрощалась со всеми. Он бросил меня на пол, лицом к стене. Я даже его лица не видела, хотя зачем мне оно? Я плакала и ничего не соображала.

И вдруг… а говорят, что сказок не бывает и чудес не случается! Я совершенно ясно услышала голос Сергея, который очень резко выговаривал, наверное, тому же Марату, что они обращаются с «маленькой девочкой», как собаки. Он сам со мной разберется, и все будет хорошо. Никаких проблем. «Не надо делать слона из ничего. Девочка попала сюда случайно». Они о чем-то тихо переговорили и исчезли. Сергей так быстро меня успокоил. Он был очень ласков и говорил, чтобы я все забыла как страшный сон. Просто ничего не было, и все. Под напором его нежности я действительно успокоилась. Только что же это было? Сергей обещал рассказать все потом…»

Я уже быстрее начала просматривать страницы. Да, Жанне не приходилось скучать…

«Светка предложила еще раз сходить в это подземелье и узнать, что же там все-таки в мешках и в коробках. Но я очень боюсь. Та ужасная рука до сих пор сжимает мое плечо, и мне до сих пор больно…»

Чтение становилось все более интересным.

«…Звонок все испортил. Сергей, по-моему, даже немного испугался, по крайней мере, не ожидал. Мне он сказал, чтобы я шла на кухню и не высовывалась. Я обещала сидеть как мышка. Мой момент настал!!! Наконец-то я все узнаю! Что это, в конце концов, за секреты?! Как только гости расселись в комнате, я осторожно вышла в коридор и нажала дистанционку на запись. Диск в музыкальном центре был всегда. Вот и Дима в хозяйстве пригодился. Хорошо хоть в аппаратуре соображает, рассказал мне, как все сделать…»

У меня перехватило дыхание. Похоже, именно сейчас все станет ясно.

Я перелистнула страницу и… растерялась. Записей больше не было. Для достоверности я пролистала тетрадь до конца, но не обнаружила там больше не единой буковки. Вот это дела. Действительно, на самом интересном месте. Значит, должен быть диск с записью! Может, он-то и является причиной всех трагедий?

Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Похоже, что Жанна и Света все-таки узнали что-то такое, что знать им было не положено. Но это было не самое страшное. Страшнее было то, что они полезли туда, куда им даже подходить близко не стоило.

«Вот дурочки! И что это за мафия в больничном подвале?» – подумала я.

Но где же может быть этот диск? Я все никак не могла успокоиться. В комнате Жанны у нее дома его точно нет: там вообще не было никаких дисков. В общежитии? Там вроде бы только музыка… И вообще, стала бы Жанна хранить диск со столь важной информацией в общежитии, если она даже дневник унесла оттуда?

А может быть… Я посмотрела на часы. Ничего, я успеваю! Быстро одевшись, я выскочила из дома и быстро села в машину. «Ситроен» помчал меня в сторону клиники.

Поднявшись к кабинету главврача, я стремительно вошла в приемную. Рита Костромина при моем появлении чуть не впала в ступор.

– Рита, быстро говорите, где вы встречались с Навицким! – не давая ей опомниться, с ходу потребовала я.

У секретарши раскрылся накрашенный шоколадно-красной помадой рот.

– Что? Как? – растерянно говорила она.

– Адрес квартиры, где вы встречались! – повысила я голос.

– Н-некрасова, семьдесят пять, квартира шестьдесят три, – запинаясь, произнесла ошеломленная и напуганная не на шутку трусиха Рита.

– Помалкивайте об этом! – сказала я, поворачиваясь и выходя из кабинета.

Я буквально пулей выскочила из клиники и бросилась к своей машине, погнав ее в сторону улицы Некрасова. Доехала я быстро, всю дорогу мучительно ломая голову над тем, куда Жанна могла запрятать диск. Я внимательно смотрела в окно, ища глазами дом с номером семьдесят пять. Он должен был находиться с левой стороны. Наконец я увидела панельную девятиэтажку и въехала во двор.

По моим расчетам, шестьдесят третья квартира должна была находиться во втором подъезде. Наличие домофона меня не смутило, нужно было либо звонить в первую попавшуюся квартиру и врать первое, что придет в голову, либо дожидаться, пока в подъезд войдет кто-то из жильцов. Или выйдет. Я предпочла первый вариант. На мое счастье, допытываться, кто я такая, у меня не стали, мне достаточно было лишь извиниться и сказать, что я забыла ключ, как запиликал звонок, и путь был свободен.

Я быстро поднялась на четвертый этаж, нашла дверь с номером шестьдесят три и позвонила. Мне никто не открыл, как я и предполагала. После этого я безбоязненно вставила отмычку в замок. Он был обычным, английским, и дверь легко поддалась. Я проскользнула внутрь и захлопнула ее. Бросив сумку на столик в прихожей, прошла внутрь.

Я оказалась в типичной однокомнатной квартире. Правда, здесь была дорогая мебель и сделан хороший ремонт, но чувствовалось, что эта квартира предназначена не для того, чтобы в ней жить.

Я огляделась по сторонам и опустилась в огромное кожаное кресло, где могли бы поместиться еще как минимум два человека.

Вдоль стен висели стеллажи с книгами, на которых, кроме всего прочего, были расставлены еще и всевозможные коробочки и флакончики с косметическими средствами. Все говорило о том, что женщина здесь довольно частый гость.

– Ну и что? С чего начнем? – сказала я вслух, обводя комнату взглядом. Если отталкиваться от простого, то диск может быть в музыкалке. Это, конечно, вряд ли, но всякое возможно.

Я села около музыкального центра и принялась вставлять все диски подряд, слушая их в начале, в конце и в середине. Ничего, кроме музыки, на них записано не было. Когда весь запас записей был прослушан, я тяжко вздохнула.

Я посмотрела на часы и обнаружила, что прошло более часа.

– Так, – обвела я комнату взглядом. – Что же дальше? Может быть, в книгах?

Я подошла к полкам, но, покосившись на количество книг, решила оставить их на крайний случай, если в других местах не найду. Только вот в каких других?

Я оторвала взгляд от полок. Вообще-то, если бы кто захотел найти этот диск, то в книги бы точно не полез по той же причине, что и я. Нет, это потом!

– Так, может быть, посмотреть на кухне? – предложила я сама себе, начиная издеваться над своей беспомощностью.

А почему бы и нет? Какому мужику придет в голову искать что-то подобное на кухне? Мебели на кухне было немного, и я слегка растерялась. Не в газовой же плите искать!

Для достоверности я, правда, заглянула и туда. Но, кроме таракана с большущими усами, никого и ничего не обнаружила. Да и тот, ошалело повертевшись, счел за лучшее побыстрее убраться.

Брезгливо поморщившись, я начала рассуждать логически. Куда женщина могла спрятать диск? Например, в шкафчики… А почему бы и нет? Уж мужику-то точно все эти баночки с крупами не нужны.

Я открыла шкафчик и потихоньку стала выставлять все его содержимое на стол. Баночек, надо сказать, было многовато. Отодвинув последнюю банку с солью, я вздрогнула и напряглась. Банка чуть не выскользнула из рук. Я нашла то, что искала!

Я схватила диск и побежала к музыкальному центру. От напряжения у меня дрожали руки, и диск никак не вставлялся ровно. Наконец, захлопнув крышку, я включила звук. Комната сразу же наполнилась мужскими голосами:

– С этой партией все ясно. Мы ее скоро заберем. Что со следующей? – говорил какой-то мужчина.

– А что со следующей? – я невольно вздрогнула и даже обернулась: из динамика звучал голос Сергея Юрьевича Навицкого!

– Привозите, склад предоставим, а сбыт – как обычно, через Марата. Ноу проблем.

– Хорошо, – ответил первый мужчина. – Мне не нравится эта девочка, которая все время крутится здесь. Ты что, не можешь ее трахать в другом месте?

– Но у меня нет другого места – не в собственном же кабинете, в конце концов.

– Твои проблемы, – в разговор вступил кто-то третий.

От наступившего прозрения у меня выступил пот, и я машинально вытерла его рукой. А разговор в динамиках между тем продолжался:

– И что она делала в подвале? Что она все время вынюхивает? Мне это не нравится, понятно?

– Понятно, – как-то грустно ответил замглавврача, – я все сделаю, не волнуйтесь. Наше сотрудничество продолжается?

– Конечно, если не будет проблем.

Я стояла потрясенная. Не выключая запись, молча шагнула к стационарному телефону и набрала номер сотового Мельникова.

– Андрей, – глухо начала я, – я знаю, кто убил Жанну Стрельцову и Свету Малаеву. Тебе лучше приехать сюда самому или хотя бы выслать группу.

А голоса все звучали, ругались и смеялись…

– Что? – Андрей ничего не мог понять. – Куда приехать? Ты где? Что там у тебя?

– Положи трубку, – услышала я прямо у себя над ухом. – Делать ничего не надо.

– Таня, что там? – кричал в трубку Мельников.

А я с трубкой в руке обернулась и увидела стоявшего в дверях Навицкого с пистолетом в руках. В следующую секунду я медленно положила трубку на рычаг аппарата.

– А ты оказалась все-таки умнее, чем я предполагал, – усмехнулся Сергей Юрьевич.

Я невольно сделала шаг назад.

– Не стоит себя затруднять. Ну, куда ты отсюда денешься? – Навицкий говорил мягко, даже ласково, но от этого голоса можно было оцепенеть. Если бы, конечно, я была потрусливей. Но я не была трусихой и знала, что смогу с ним справиться. Вот только нужно выбрать подходящий момент… Жаль, что мой пистолет остался в сумке, а она лежит в прихожей.

– Кто вас предупредил? Рита? – произнесла я, показывая, что не боюсь Навицкого.

– Рита, Рита, – покивал Навицкий с какой-то грустью в глазах. – Ах, Рита-Риточка, жаль, что ее любовь ко мне так и осталась безответной. Не сердись на нее, она и понятия не имела, для чего я сюда приеду. Просто поделилась со мной тем, что ты у нее выпытывала.

«Вот глупындра! – разозлилась я на секретаршу. – Нужно было вкатить ей лошадиную дозу снотворного, чтобы она неделю не могла говорить!»

Навицкий продолжал наступать на меня. Нужно было срочно что-то предпринимать.

– Слушай, а как же ты до меня-то докопалась, то есть до этого диска?

Навицкий подошел к музыкальному центру и выключил запись. Он вытащил диск и с удивлением начал его рассматривать.

– Что еще за черт? – выругался он. – Ну, Жанна, дрянь неблагодарная!

Я молча смотрела на Навицкого, соображая, как бы получше проявить свои навыки.

А Сергей Юрьевич в ярости бросил диск на пол, но тот не разбился, а откатился в сторону, под шкаф. Навицкий нагнулся было за ним, и тут я молниеносно среагировала. Стремительно кинувшись к нему, я мгновенным выбросом ноги поставила ему подножку. Навицкий не удержался и грохнулся на пол, я же в это время успела выхватить диск и метнулась в прихожую. Дернув молнию на сумке, кинула туда диск и выхватила пистолет. Но Навицкий оказался не промах: он уже вскочил на ноги и вбегал в прихожую. Я увидела направленный прямо мне в лицо ствол. Так мы и стояли некоторое время, направив оружие друг на друга, лоб в лоб. Навицкий первым нарушил молчание.

– Ты зря влезла в это дело. Мне очень жаль, – тяжело дыша, покачал он головой.

– То же самое я могу сказать вам, Сергей Юрьевич, – холодно парировала я. – Может быть, поговорим?

У Навицкого не могло быть такого навыка в стрельбе, как у меня. Пистолетом он обзавелся на всякий случай и владеть оружием толком не умел. Это я определила сразу же, по его манере держать ствол. Видимо, он и сам понимал, что проигрывает мне в этом, потому что не спешил нажимать курок. Навицкий смотрел на меня и ждал. Он выгадывал время. Я тоже решила его потянуть.

– Честно говоря, я не понимаю, зачем вы во все это ввязались? У вас же неплохая зарплата, хорошая должность…

– Вот именно – неплохая, – усмехнулся Навицкий. – И вообще… Мне надоела такая жизнь! Вы знаете, что такое жить с инвалидом? Когда она передвигается только на коляске? Когда она в туалет не может сходить?

– Перестаньте, – поморщилась я. – Вас никто не неволил жить с больной женой. В конце концов, вы могли с ней развестись. И пусть это подло, но все же не идет ни в какое сравнение с торговлей наркотиками, а уж тем более с двойным убийством!

– Умная ты какая, – устало проговорил он. – Все-то ты знаешь. Жалко, что проживешь мало со своими знаниями.

– Да уж, а с виду вы такой интеллигентный человек! – усмехнулась я. – Страшно даже подумать, что люди доверяют вам свои жизни.

– Ты мою работу сюда не примешивай! – злобно огрызнулся Навицкий. – У меня, между прочим, ни одного летального исхода после операций!

– Вам есть чем гордиться, – сказала я. – Только все эти заслуги меркнут по сравнению с вашими преступлениями.

Навицкий криво ухмыльнулся.

– Я не понимаю только, – медленно продолжала я, ни на миллиметр не отодвигая пистолета, – для чего вы убили Свету?

– Она тоже могла знать, – спокойно пожал он плечами.

– Но ведь могла и не знать.

– А, – махнул он рукой, – какая разница… К тому же не все так просто. Девчонки влезли туда, куда лезть им совсем было не нужно. Если бы я не убил их, то убили бы меня. Потому что за этим стоят очень серьезные люди…

Сергей Юрьевич Навицкий был хирургом, что называется, от бога. Он вырос в семье потомственных врачей. Кем станет их сын, родители даже и не задумывались, это было предрешено. Способности к данной профессии проявились у Сережи уже в самом раннем детстве, к великой радости всей его родни. А начиналось все так: маленький Сережа, которому только что исполнилось семь лет, поймал в дачном пруду обыкновенную лягушку и довольно профессионально ее препарировал. Потом он лечил всех окрестных кошек, собак и птичек, которых ему удавалось поймать.

В школе он выигрывал все подряд олимпиады по химии и биологии. Единственной проблемой для Навицкого был иностранный язык, который никак не хотел укладываться в его голове. Это, правда, относилось только к английскому – латынь он знал хорошо, профессия обязывала.

На вступительных экзаменах в институт он, правда, едва не провалился из-за злополучного английского. Однако в дело вступили связи папы и мамы, и Сергей стал студентом мединститута.

Учился он отлично и был всеобщим любимцем у девушек, которые составляли абсолютное большинство группы. Сергей благосклонно принимал внимание слабой половины человечества, стараясь никого не обделить своим ответным вниманием, и вскоре прослыл по всему курсу завзятым сердцеедом. Этот ярлык, впрочем, совершенно не мешал ему в общении со студентками.

Он женился на последнем курсе института на первой красавице группы. Затем был красный диплом, выпуск и первый опыт работы, оказавшийся успешным. После ряда удачно проведенных сложнейших операций Навицкий получил репутацию известного хирурга и должность завотделением в одной из больниц города. Желающих оперироваться у него становилось все больше. Жизнь казалась прекрасной и многообещающей. А потом его жена попала в аварию. И помочь ей он, увы, не смог. Она навсегда лишилась возможности передвигаться.

К тому времени, когда его пригласили работать в клинике Асташова, да еще на должность замглавврача, он уже окончательно разочаровался в жизни и начинал потихоньку скатываться вниз. Сергей все чаще начал прикладываться к бутылке. Пил исключительно французский коньяк. Но новые перспективы заставили его взять волю в кулак и приступить к исполнению новых обязанностей.

Работа в клинике дала Навицкому новые жизненные импульсы. Он целиком погрузился в нее, все меньше обращая внимания на женщин. Он стал трудоголиком. Однако окончательно отказаться от женской любви так и не смог.

Но не это было главным в его жизни. Все чаще Сергей замечал за собой, что ему не хватает денег. Жена сидела дома и не работала, а ее содержание, современные препараты и аппаратура требовали немалых затрат. Родители Сергея к этому времени стали обычными пенсионерами, и уровень их доходов был совсем невелик. Былые связи же теперь не имели того значения. Оклад его в клинике Асташова был, конечно, приличным, но все это было не то, не тот размах!

Сергей давно уже лелеял мечту уехать из России. Клинику Асташова он считал недостойной великого хирурга, коим считал себя. Особую роль сыграла встреча с бывшим однокурсником, который после окончания мединститута перебрался в Штаты, переквалифицировался там и благополучно устроился в одну из клиник Лос-Анджелеса.

– С твоими руками, Сергей, – откровенничал он с Навицким на кухне под коньячок в один из своих редких приездов на родину, – тебе в Америке цены бы не было! Такие хирурги на вес золота!

Неизвестно, правду говорил бывший соотечественник или просто льстил Навицкому под влиянием алкоголя, а может быть, просто хотел подразнить, однако слова его глубоко запали в душу Сергея. Он стал задумываться над осуществлением своего плана. Жизнь в Тарасове с больной женой опостылела ему. Он мечтал о новых горизонтах. Поэтому, когда в ночном клубе, куда он порой любил захаживать для расслабления после дежурств, к нему подсел хозяин по имени Марат Шамсутдинов и словно невзначай завел разговор о лекарственных препаратах, Навицкий навострил уши…

Он не был дураком и прекрасно понял, чего хочет от него Марат. И даже сам удивился, с какой легкостью согласился участвовать в продаже наркотиков. Больница была идеальным местом для их хранения, а заподозрить замглавврача в торговле наркотиками никто не мог. Навицкий чувствовал себя хозяином в клинике. Был, конечно, старик Асташов, но тому и в голову не приходило проверять деятельность Навицкого, которому он полностью доверял и которого считал своим преемником. Подручные Марата исполняли свою работу четко, в срок забирая полученный товар и распространяя его по сети ночных клубов.

Дела шли гладко, и вскоре Навицкий уже не испытывал нужды в средствах. Однако с ростом доходов, как известно, растут и запросы… И Навицкому хотелось все больше. К тому же мечта об Америке гвоздем сидела в его мозгу, о ней он не забывал ни на минуту. А для переезда туда ему нужен был солидный капитал. И Навицкий продолжал свой бизнес, упорно и методично двигаясь к своей цели.

И, вероятно, она бы в конце концов осуществилась, если бы он не спутался с этой малолеткой Жанной, которая оказалась не по годам шустрой девочкой… Если бы он знал тогда, к чему приведет эта связь! Но деваться было некуда: Жанна сунула свой симпатичный курносый носик слишком далеко. Выбора у Сергея не было: не для того он столько лет рисковал…

– Я так понимаю, яд вы дали Жанне накануне практических занятий, выловив в коридоре? – продолжала я разговор, который, правда, принимал форму монолога. – Чем вы ее угостили? Шоколадной конфетой, соком? Можете не отвечать, это не суть важно. Естественно, она ничего не заподозрила! К тому же это так естественно: предложить что-то подкрепляющее перед процедурой взятия крови. И со Светой не было проблем! Вы ведь часто остаетесь в клинике дежурить на ночь? Кто может заподозрить в криминале заместителя главврача, если он ночью зайдет к больному в палату? Кто станет проверять, что у него в кармане, в шприце? Я вот только не понимаю, зачем вы спрятали шприц, которым у Жанны брали кровь? Ведь на нем не было ничего!

Навицкий шевельнул бровью.

– Никто же не знал, было или нет… – пробормотал он.

– Понятно, запутать хотели, – кивнула я. – Хотя как врач не могли не понимать, что экспертиза установит, что яд находился у нее в желудке.

Говоря все это, я очень медленно, практически незаметно приближалась к Навицкому. Я хотела подойти настолько, чтобы иметь возможность ударом ноги выбить у него пистолет. Но Сергей Юрьевич все же заметил мои движения.

– Куда, стоять! – вскрикнул он и взмахнул пистолетом.

– Стою, стою, – успокоила его я. – Только, Сергей Юрьевич, к чему все это? Не отягчайте свою судьбу еще и третьим убийством! Вы же понимаете, что вы на крючке!

– Почему это? – не согласился Навицкий. – Твой труп я спрячу так, что никто не найдет. Диск уничтожу. В подвале клиники не найдут и следов наркотиков, это я тебе гарантирую. Мне терять нечего, Татьяна. Убив тебя, я ничем не рискую. Хотя, признаюсь, мне немного жаль.

– Жанну вам тоже было жаль? – спросила я. – Но вы тем не менее ее убили. А еще плели мне сказки о неземной любви!

– Но ты же не маленькая девочка, чтобы верить в сказки, – холодно произнес Сергей Юрьевич. – Хотя на Жанну я действительно запал серьезно. Хороша была, мерзавка, что и говорить!

Навицкий сделал шаг ко мне. Медлить было нельзя. Он сам не понимал, что тем самым предоставил мне шанс. В доли секунды просчитав разделявшее нас расстояние и силу удара, я резко двинула ему острым носком сапога в пах.

– Оу! – сгибаясь пополам, только и смог выдавить Навицкий.

Не дав ему опомниться, я в один прыжок очутилась рядом и с силой саданула пистолетом по затылку. Навицкий издал глухой стон и повалился на пол, а следом я услышала топот снаружи и крик: «Ломайте дверь!»

Успев посторониться, я увидела, как в квартиру вломились омоновцы, а следом показалось встревоженное лицо Мельникова. Лежавшему на полу Навицкому заломили руки и защелкнули на них наручники.

– Все в порядке, Андрей, – улыбнулась я, опуская пистолет. – Дело об убийствах в клинике Асташова раскрыто.