Глава 11 МАСКА СОРВАНА

Мы сидели в уютной квартире Лилии Игнатьевны и пили из высоких фужеров полусладкое шампанское.

Пузыри весело метались по вертикали бокала, звучала приятная легкая музыка, — словом, Лилия Голубева праздновала свое освобождение.

— Просто не верится, что все закончилось, — говорила она, оглядывая комнату будто бы в первый раз.

— Мне знакомо это ощущение. После миновавшей тебя катастрофы самые привычные и надоевшие вещи кажутся невероятным подарком судьбы.

— Как вы правы, Танечка! А давайте я вам что-нибудь подарю!

— Что вы! Мне вполне хватит гонорара, который я уже получила.

— Нет-нет! И слушать не желаю! Хотите вот эти часы с пастушкой? Или медвежью шкуру?

Я поняла, что отказываться бесполезно.

— Это что у вас, Картер Браун? — кивнула я на черную обложку книги, лежащей на тумбочке. — Подарите мне этот томик.

— С радостью, Танечка!

— Только подпишите, пожалуйста.

— Вообще-то я скоро разучусь писать, — пошутила недавняя пленница. — На работе я все печатаю на компьютере — у меня очень плохой почерк — и ставлю только свою подпись. Но для вас я постараюсь.

Лилия Игнатьевна Голубева быстро нацарапала что-то сердечное и жалобное на титульном листе книги и протянула мне подарок.

— У вас очень простая подпись, — заметила я, глядя на страницу.

Но Лилия Игнатьевна уже была поглощена воспоминаниями.

— Вы не представляете себе, Таня, через какой ад я прошла, — жаловалась моя клиентка.

— В общих чертах представляю, — возразила я ей.

— Если бы не вы и Ада, просто не знаю, чем бы все для меня закончилось. — Она подперла лоб рукой, представляя, очевидно, ожидавшую ее участь.

— Вы думаете, что все уже кончилось? — удивилась я ее наивности.

— Если бы не вы… — повторила Лилия Игнатьевна. — Ах, да что там говорить!.. Вы представляете, Таня, Ада так помогла мне, взяла на себя все мои дела… До такой степени она была уверена в моей невиновности. А ведь у меня такая богатая фирма. Я могла бы понести колоссальные убытки…

— Пока вам везет. Но я хочу вам сказать, Лилия Игнатьевна…

— Я отсутствовала несколько дней! Это слишком большая роскошь для моей работы. И если бы не острая потребность хоть немного отдохнуть, я тут же помчалась бы в офис. Но это — завтра.

— До завтра еще надо дожить.

— Что вы имеете в виду?

Я отставила бокал и наклонилась к Голубевой.

— Несчастная доктор Викентьева не убивала вашего мужа. Вы не задумывались над фактом, что револьвер, из которого убиты ваш муж и Ольга, не обнаружен?

Этими словами я нарушила безмятежное состояние Лилии Игнатьевны.

Жалко лишать человека иллюзий, но что поделаешь, если чужая злая воля оставила ей для жизни всего несколько часов.

— Но позвольте… ведь там же была записка… — с недоумением посмотрела на меня Голубева.

— Вот что, — решительно сказала я. — У нас очень мало времени. Дело в том, что ваша жизнь подвергается смертельной опасности.

— Танечка! Да что вы такое говорите?!

— Сейчас я вам все расскажу.

…Сначала Лилия Игнатьевна перебивала меня после каждой фразы.

Потом ее лицо стало меняться, и к концу моего рассказа она впала в совершенное оцепенение.

— Так что я советую вам взять завтра выходной и отправиться куда-нибудь за город. Например, на пляж. Очень хорошее место. Тихое и пустынное. И не забудьте об этом сказать кому следует. Может быть, этот человек захочет составить вам компанию. Вы согласны?

— Да, — твердо ответила Лилия Игнатьевна. — У меня нет выбора. Я сделаю все, как вы скажете.

…Медленные волны шли одна за другой, заваливаясь друг другу на спину, переворачиваясь и завиваясь.

Чуть набежав на берег, они тотчас же откатывались, оставляя на песке неровный полукруглый след.

Погода не располагала к активному купанию, не говоря уже о загаре.

На пляже расположилось от силы десятка два человек.

Кто-то читал книгу, кто-то обнимал девушку, подростки гоняли мяч, а шестеро алкашей весело распивали портвейн, закусывая мелкими яблочками.

Солнце скрывалось за облаками, точно играя с отдыхающими в прятки.

И всегда выигрывало.

Невысокая женщина медленно прохаживалась по кромке берега, сложив руки за спиной.

Наверное, именно так она ходила вчера на допросы.

И свобода принесла ей новое испытание.

Я наблюдала за ней, примостившись у чахлой ивы с раскрытой книжкой Картера Брауна.

На моем носу красовались большие солнцезащитные очки, а голову венчала огромная панама.

Родная мама не узнала бы меня в таком обличье.

Вскоре к Лилии Голубевой присоединилась еще одна фигурка.

Теперь женщины шли бок о бок.

Когда они поравнялись с компанией алкоголиков, те дружно вскочили и бросились на них.

Одна из женщин быстро отбежала в сторону и стала наблюдать за происходящим издали.

Другая принялась звать на помощь, а когда поняла, что это бесполезно, визжать и кусаться.

Публика попыталась урезонить распоясавшихся хулиганов, но, когда один из пьяниц вытащил из сумочки женщины тяжелый револьвер и предъявил удостоверение сотрудника милиции, вопросы у возмущенной публики отпали сами собой.

Я сбросила очки и отшвырнула панаму.

Приблизившись к Лилии Игнатьевне, я спросила:

— Теперь вы видите, что я была права?

Голубева серьезно кивнула.

— Ваш гонорар удесятеряется.

— Ничего не имею против, — отозвалась я.

Когда мимо меня вели под руки Аду Гинзбург, она злобно взглянула на меня и плюнула в мою сторону.

— Бешеная собака, — обругал ее оперативник, усиливая хватку.

— Хуже, — произнесла я еле слышно.

Ко мне подошел довольный Миша Кленов.

— Татьяна… Ты просто ведьма! Как тебе удалось распутать все это?

— Очень просто, — ответила я. — Уже после визита в Сосенки я поняла, кто стоит за этими убийствами. Хотя, если быть честной, я должна была это понять еще во время первой встречи с Адой.

— Как? — страшно удивился Миша. — Ты хочешь сказать, что знала все с самого начала? Тогда почему же…

— Миша! — обернулась я к нему. — Ты мне вчера поверил? Черта с два! Мне пришлось уламывать тебя весь вечер. И то ты сомневался! А если бы я сразу вылезла со своими гипотезами, ты просто не стал бы меня слушать!

— Хорошо-хорошо, — успокоил меня Миша. — И все-таки, когда ты заподозрила Аду?

— После выстрела в меня на автобусной остановке я поняла все сразу. Дело в том, что только Ада и Лилия знали, куда я направляюсь. И именно в этот момент я вспомнила слова Ады во время нашей первой встречи: «Вы ведь уже поняли, что в это дело замешаны сильные мира сего». Откуда, спрашивается, она знала, что вечером у меня были Заварыкина и Бурякова? Поскольку Лилия была не в курсе этих визитов, фраза Ады оказывалась более чем загадочной и требующей размышлений. Но тогда я не обратила на это внимания.

— Вы просто молодец, Танечка, — сжала мой локоть Голубева.

— А вы — нет, — с улыбкой ответила я. — Мало того, что вы не рассказали мне все с самого начала. Вы еще и потом наделали кучу глупостей… Вдобавок ко всему, вы еще и передали ведение всех своих дел Аде, оформив на ее имя соответствующую бумагу у нотариуса. «Ада так мне помогала…» Да явись вы сегодня на работу, вы обнаружили бы, что почти разорены. Ада и не ожидала увидеть вас на свободе, вот в чем дело. Она устранила Льва и подстроила все так, чтобы подозрение пало на вас. Но потом ей очень помешали маневры Заварыкиной и компании. Пока Виктория Борисовна изо всех сил выгораживала сноху, Аду это устраивало. Она даже решила убрать Ольгу, зная, что Голубева отправилась в Сосенки. Теперь-то уже ничто не могло спасти Лилию от ареста. Но, когда Заварыкина всерьез озаботилась реноме своего семейства и решила подбросить мне труп доктора Викентьевой в качестве раскаявшейся убийцы, Ада наверняка взвыла от ярости. Еще бы! Добыча уходила из рук! А тут еще я мешаюсь под ногами. И пуля меня не берет, и автомобиль не сбивает.

— И на что же она рассчитывала?

— Ей оставалось одно: как можно скорее убрать вас, Лилия Игнатьевна. Именно из этого револьвера. Вас бы нашли на дальнем краю пляжа с пулей в виске. В руке вы сжимали бы этот револьвер. — Я продемонстрировала Голубевой предназначенное для нее оружие. — А в кармане у вас была бы вот эта записка.

Я протянула ей листок финской бумаги, изъятый из сумочки Ады, на котором было напечатано:

«Не могу больше жить с такой кровавой ношей. Совесть жжет меня огнем. Я убила собственного мужа и его сожительницу Ольгу».

— Напечатано, как видите, на компьютере. И ваша подпись, Лилия Игнатьевна. Узнаете?

— Очень похоже, — согласилась Голубева. — Боже мой, что бы я без вас делала?!

Добравшись до города, я немедленно позвонила Валентину Булыжникову.

— Привет, Валя! Это Татьяна.

— Неужели ты вспомнила об обещании поужинать вместе? — удивился Валентин.

— Я только об этом и думала последнее время, — почти честно ответила я. — Но это — вечером. А сейчас я тебе кое-что продиктую. Долг платежом красен. Ты мне несказанно помог, а я хочу подарить тебе замечательный материал для сегодняшней сводки новостей.

— Погоди-погоди, сейчас я включу диктофон, — засуетился Валентин. — Ага, кажется, работает. В китайский пойдем или в итальянский?

— Куда хочешь. Так вот. Сегодня на городском пляже совместными усилиями милиции и частного детектива Татьяны Ивановой задержан опасный преступник…

Я диктовала ровно два с половиной часа.

«Моих данных с лихвой хватило на то, чтобы арестовать за прошлые дела и за убийство Викентьевой всю компанию — Викторию Заварыкину, Розу Бурякову и Еву Браун с ее командой.

А сенсационный материал о расследовании убийства Льва и Ольги просто просился на первые полосы газет.

Валентин буквально взвыл от радости.

— Я тебя расцелую сегодня вечером, — пообещал он.

И сдержал свое обещание.