Книга: Музей восковых фигур
Назад: Глава 15
Дальше: Глава 17

Глава 16

Мне не оставалось ничего больше, как обратиться за помощью к моим единственным и неповторимым консультантам с цифрами на гранях.
Первый бросок:
26 + 3 + 14.
«Ваши противники делают все, чтобы добавить проблем в вашу жизнь».
Про это нам уже известно. Мне бы фамилии да адреса. И горло, в которое надо вцепиться зубами.
Второй бросок:
28 + 2 + 19.
«Победа над недоброжелателями».
Наконец-то! Наступает долгожданный момент. Конец, конечно, не особенно счастливый, но придется довольствоваться тем, что есть.
Третий бросок:
30 + 15 + 1.
«Ваш будущий успех непрочен».
Это еще что такое? Почему непрочен? Пардон, но мы так не договаривались! И вообще, с Музеем восковых фигур уже давно пора кончать!
Что я сказала? С Музеем восковых фигур?
* * *
– Единственные подозреваемые в городе, у которых есть мотив, – Мокроусов и Солдатов, – убеждала я Андрея Мельникова. – Если допустить, что КАША все-таки осуществили свою угрозу…
– Прости, Иванова, про какую кашу ты говоришь?
– КАША – сокращенно – Колесников – Алтынбаев – Шитов – Акимов. Жаль, что теперь они не смогут нам ничего рассказать.
– Чего ты хочешь от меня?
– Возьми ордер на обыск.
– Почему именно я?
– Ты где работаешь? В прокуратуре. Борису Расторгуеву это сделать гораздо сложнее.
– Мы не сядем в лужу?
Я пожала плечами.
– Надо проверить версию, а вам это сделать проще. Кто я такая? Частный детектив, меня даже на порог не пустят. Тут нужны бумаги посолиднее, чем у меня в кармане.
Андрей вздохнул, словно жалея о том, что родился на свет, и вышел из кабинета.
* * *
Следственно-оперативная бригада работала в Музее восковых фигур. Молодые ребята с Андреем Мельниковым во главе методично прощупывали каждый дюйм помещения, недоумевая по поводу того, что именно они ищут.
Лучший следователь прокуратуры в это время беседовал с подозреваемыми.
– Значит, вы утверждаете, что вчера вечером находились в гостиничном номере?
Солдатов задергал головой, как китайский болванчик.
– Мы никуда не выходили. Клянусь богом!
Мокроусов молчал, только бросал на меня злобные взгляды. Он подозревал, что это я навела ментов, и лелеял мысль, как бы отомстить мне за все свои обиды сразу. Спорю на пирамиду Хеопса, что список у товарища внушительный.
– Опишите сегодняшнее утро.
Солдатов развел руками:
– А что мы делали сегодня утром? Работали. С самого утра были в музее. У нас есть свидетели.
В его голосе прозвучали такие неуверенные нотки, что только за это господина Солдатова стоило посадить в тюрьму. Еще я обратила внимание, что Мокроусов постоянно хватался за правое плечо и едва заметно кривился от боли.
– Что у вас с рукой? – спросила я наконец.
Бульбастый посмотрел на меня так, будто желал приколотить гвоздями к кресту.
– Меня это тоже интересует, – сказал Мельников, с ловкостью опытного теннисиста поймав мой заинтересованный взгляд.
Мокроусов помялся и произнес:
– Упал… Со стремянки.
Я внимательно посмотрела ему в глаза.
– На вас не могла наехать машина?
Бычья шея растерянно заморгал.
– Нет-нет! На меня никто не наезжал!
В этот момент в кабинет зашел молодой человек с приплюснутым боксерским носом. Он держал в руках целлофановый пакет.
– Посмотрите, Андрей Николаевич…
Парень развернул целлофан, и мы увидели заточку. На острой части даже невооруженным взглядом были заметны следы крови.
Солдатов с Мокроусовым открыли рты до такой степени, что мог бы въехать целый товарный состав.
– Это не наше! – завопил Его Величество Небритость. – Это правда!
– Мы не убивали! – бульбастый замотал своим стриженым набалдашником.
– Разберемся, – кивнул Мельников. – Хотя я вам не завидую. К убийству Прохоренко вы тоже имеете отношение. Подбросили улику, чтобы направить следствие по ложному следу.
– Какую улику?
– Красную косынку!
Солдатов быстро-быстро закивал.
– Косынку оставили, это верно. Но Андрея мы не убивали! Клянемся! Он уже был мертв!
– Разберемся…
* * *
– С мотивами пусть разбирается милиция. Главное, что убийца найден и у вашей дочери больше не будет проблем. В милиции знают, что косынка вашей дочери подброшена на место преступления специально. Есть признание.
Галина Павловна Безрукова внимательно слушала меня. Точно так же выглядит секретарь приемной комиссии престижного института, который только что узнал, что ваш дядя – сам губернатор области.
Лично я не отказалась бы от подобного родства. Это обещало бы несколько иные перспективы, чем мотаться по моргам и находить трупы в гадюшниках.
– Сколько я вам должна?
Пришлось назвать сумму. Я сказала об этом только Галине Павловне. Налоговому инспектору совсем необязательно об этом знать. Придет время – узнает.
Зеленые бумажки перекочевали в мою сумочку, и замок был застегнут с той тщательностью, с которой добросовестный хирург накладывает послеоперационный шов.
– Александр Игоревич не будет возражать против того, что вы потратили столь крупную сумму? – спросила я на всякий случай.
– В моих планах не значится посвящать мужа в мои дела. К тому же он еще не вернулся.
– Да, – посетовала я, поднимаясь с мягкого стула, – такова она – спортивная жизнь. Ваш муж – боксер?
– Я его называю мордобойщиком. На ринге он уже не выступает – тренирует молодежь.
Я распрощалась с Безруковой, пожелала ей успехов в туристском бизнесе и огромного счастья в личной жизни. И с мордобойщиком можно жить, если он рукам волю не дает.
Вернувшись домой, я достала кости. Дело было закончено, но какая-то мысль, как писклявая комариха, не давала мне покоя.
Пришлось «поиграть» кубиками.
Бросок:
2 + 18 + 27.
«Если вас ничто не тревожит, готовьтесь к скорым волнениям».
Честно говоря, кое-что меня действительно тревожит. Только пока я сама не понимала, что именно.
* * *
– У меня тоже есть сомнения по этому делу, – делился интимной тайной Мельников. – Группа крови на заточке действительно совпадает с группой крови Акимова. Мотив у парней из музея также имеется. Твердого алиби у них нет. Но также отсутствуют какие-либо отпечатки!
Я усмехнулась с видом белого кролика-альбиноса, нагло взирающего на соседскую кошку.
– Про отпечатки пальцев знает даже ребенок. Неужели взрослые мужики будут так лопухаться, чтобы оставлять пальчики для господина Мельникова?
Андрей посмотрел на меня так, будто имел жуткое желание оттрахать меня по первому разряду, предварительно вздернув на дыбу.
Пришлось тут же взять тайм-аут и прекратить игру шутов.
– Не сердись, Андрей. Лучше посоветуй, куда обратиться…
– Насчет чего?
– Хочу узнать побольше о Мокроусове и Солдатове. Так что придется ехать, труба зовет.
– Какая еще труба?! – Сегодня следователь Мельников явно не понимал шуток.
– Паровозная труба, Андрей! Мне давно пора занять место в спальном вагоне и – ту-ту!..
– Да куда ехать-то?! – Красноречивым жестам Мельникова позавидовал бы сам Жан-Клод Ван Дамм.
– В Санкт-Петербург…
* * *
В Питере я уже бывала однажды в связи с делом пистолета фирмы «Лепаж», теперь предстояло нанести еще один визит. Если бы не мои «проклятые» помощники в виде кубиков с цифрами, я бы спокойно сидела дома, дожидаясь очередного клиента и прикидывая, на что я потрачу свой заработок за последние дни. А теперь еще придется выложить энную сумму на поездку в северную столицу.
Учитывая, что поезд отходит утром, собрала необходимые вещи с вечера. Я с усмешкой припомнила свои скоропостижные сборы в прошлый раз. Это было очень похоже на метание по квартире кошки, которая не знает, где можно пописать.
Поэтому мой супердорожный «дипломат» был упакован с особой тщательностью, характерной для немецких бюргеров. Газовый пистолет я положила сверху. Утром надо будет переложить его в карман куртки, чтобы всегда был под рукой.
Звонок телефона.
Честно говоря, мои мысли были уже далеко от Тарасова. Пора съездить проветриться в туристический вояж, надоело торчать в своей любимой провинции и играть Клинта Иствуда по прихоти клиентов.
– Да?
– Татьяна? Это Галина Павловна.
Безрукова? Что за черт?
– Я нашла вам клиента. Порекомендовала ваши услуги замечательному человеку, моему знакомому…
Даже не буду спрашивать, в чем суть дела.
– Простите, Галина Павловна, но в данный момент я занята…
– У вас уже есть работа?
– В принципе есть… Хочу съездить в один приятный город.
– В Москву?
– Чуть дальше…
Говорить ей или не говорить? Впрочем, пусть знает.
– В Питер, – сказала я.
Безрукова не удивилась.
– Решили отдохнуть?
– Не совсем. Еду по нашему с вами делу.
На этот раз голос Галины Павловны дрогнул.
– Как?! Мы же с вами поставили точку!
– Не совсем. У меня есть чувство, что дело приобретает новый оборот.
Безрукова помолчала.
– Только учтите, что вы делаете это по собственной инициативе и ваша работа оплачиваться мною не будет. Моя личная цель достигнута, и мы временно прекращаем сотрудничество, – произнесла она с твердостью пломбы для зуба.
– Да, конечно. Все расходы я беру на себя.
Можно было и не скандалить.
– Что же мне сказать человеку, которому нужны ваши услуги?
– Вернусь, и поговорим…
* * *
На этот раз я купила билет в купейный вагон. Конечно, приятно, когда чистота бьет по глазам, как вспышка электросварки, но и цены бьют по карману. Несмотря на приличные доходы частного детектива, я не собиралась разбрасываться долларами направо и налево.
Сегодня они есть, а завтра – иди на паперть. Как говорится, от судьбы не жди поблажки – не сбежишь от каталажки. Нескладно, зато верно. На всякий случай нужно плюнуть, чтоб не накаркать.
Вагон номер тринадцать. Не слушайте тех, кто заявляет, что тринадцать – несчастливое число. Еще отец Андрей в те незабываемые дни, когда я занималась поисками Марика Гольдштейна, объяснил, что двенадцать апостолов плюс сам Христос – цифра вполне приемлемая и даже приносящая умиротворение. Он убедил меня, а я пытаюсь убедить вас. Проняло? Вот и хорошо. Если придется отойти от дел, подамся в проповедницы. Авось получится.
Место номер восемь. Верхняя полка, но ничего страшного. Нам ли, верхолазам, бояться Эйфелевой башни?!
Пока что я была единственной пассажиркой в купе, так что можно без помех заняться высшей математикой с мистическим уклоном.
Я достала из «дипломата» мешочек с костями и принялась разбрасывать их по скользкой поверхности столика с ловкостью сеятеля облигаций внутреннего займа, образ которого увековечили незабвенные Остап Бендер и Киса Воробьянинов.
Бросок:
10 + 20 + 27.
«Вас подстерегают опасности и окружают враги».
Этого только не хватало. Интересно, враги будут из числа попутчиков? Во всяком случае, спасибо. Буду настороже.
Едва я успела убрать кубики в мешочек, как дверь купе отлетела в сторону, и в проеме засияли лица троих молодых людей с длинными ногами, прическами а-ля Бельмондо и глазами опытных развратников.
Началось.
– Однако какая у нас попутчица! – воскликнул высокий парень, от которого за галактику несло одеколоном «Спартак». Он вошел первым, поэтому запахи остальных молодых ловеласов остались далеко позади. – Как вас зовут?
Я не торопилась отвечать. Пусть не думают, что Татьяна Александровна прямо-таки разомлела от их лоснящихся физиономий.
– Проходите и располагайтесь, – сказала я. – Если, конечно, билеты при вас.
Парень дернул головой, будто показывая своим видом: «Однако штучка!»
Он бросил на нижнее сиденье под номером пять свой чемоданчик из зеленой кожи, уселся сверху и уставился на меня.
Двое других также внесли свои вещи, словно это были элементы Янтарной комнаты, а мне пришлось подвинуться, чтобы освободить место законному владельцу.
– Так как же вас зовут? – настаивал первый.
– Действительно, – поддержал его парень с лицом, напоминавшим аудиокассету, – широкий овал, глаза с темными кругами, расположенные как бы на разных полюсах, сжатый рот, – нам с вами ехать в одном купе больше суток. Придется общаться.
Номер три ничего не сказал. Он приподнял крышку сиденья, предварительно согнав с него товарища, и затолкал в нишу багаж. Я обратила внимание на его правую руку с наколкой – «Слава».
– Если вам неудобно спать на верхней полке, – сказал он, – можем поменяться.
– Спасибо, – ответила я. – Меня вполне устраивает мое положение. Кстати, так уж и быть, скажу свое имя: Татьяна.
Попутчики доверительно сообщили, как их назвали при рождении в том порядке, в каком они появились перед моими очами: Игорь, Николай и «Слава».
– Вот и познакомились, – радостно заявил номер первый. – По этому поводу нужно выпить коньячку.
Бутылка «Арарата» с шестью звездочками вынырнула откуда-то из-под пиджака.
Я решила тут же расставить все знаки препинания в лекции по международному положению, вспомнив, о чем меня предупреждали кости.
– Сразу предупреждаю: с утра не пью, на предложения интимного характера не откликаюсь, на выпендривания отвечаю сразу и сильно.
Парни, надеявшиеся на веселую прогулку, заметно приуныли. Я даже пожалела, что выразилась в такой резкой форме, может, они и неплохие ребята, но старые друзья лучше новых троих. Я имею в виду моих двенадцатисторонних помощников.
Забравшись на свою верхнюю полку, я открыла первую страницу книги про некую Евгению Охотникову, этакого Джеймса Бонда в мини-юбке, и углубилась в ее приключения. В принципе мне все нравилось, кроме первой страницы, на которой описывалось, как Евгения стояла на ухе молодого человека и терзала его нервные окончания подошвой ботинка. Полная лажа.
На ухо лежащему человеку наступить невозможно. Тем более если вы в обуви с толстой подошвой. Можно, правда, зацепить самый кончик, но его очень легко выпростать и, таким образом, освободиться. Женечка явно перегнула, делясь своими воспоминаниями с автором. Условности жанра, говорите? Условности условностями, но так беззастенчиво врать!
Я вспомнила, как когда-то пыталась сотрудничать с областной газетой «Заря молодежи» и меня послали делать репортаж из училища ракетных войск и артиллерии. В частности, я должна была описать выставку, на которой были представлены различные виды стрелкового оружия. Одно из них я назвала в своем материале как противотанковый пулемет.
Ну что можно взять с девчонки, которая тогда еще не разбиралась в оружии? Короче, на следующий день после публикации в редакцию позвонил один ветеран и заявил, что требует опровержения, потому что существуют крупнокалиберные пулеметы, но никак не противотанковые. Журналист Юра Казаков, который курировал мою «стажировку», учинил жуткий разгон. Меня кто только не ругал – от заведующего отделом до главного редактора. С тех пор я проверяла каждое слово, которое собиралась произносить вслух. А с работой в газете пришлось завязать.
Если вы сомневаетесь в моих нынешних познаниях, то назову вам один из видов стрелкового оружия, принятый на вооружение в российских войсках, хотя бы «КПВТ». Крупнокалиберный пулемет Владимирова, танковый. Калибр 14,5 миллиметра. Электроспуск и так далее. Это вам не ботинок на ухе…
В течение дня внизу было тихо. Троица потягивала коньячок, моталась на перекуры, вполголоса обсуждала свои проблемы. Прислушиваясь время от времени к разговорам, я поняла, что Игорь, Николай и «Слава» занимаются шоу-бизнесом и отправились в Питер заключать договоры со звездами эстрады. Удачи вам, господа.
– В первый год нового тысячелетия неплохо было бы устроить грандиозное шоу, – мечтательно произнес Игорь, заранее подсчитывая барыши.
– Это какой год? – поинтересовался у него Николай.
– Двухтысячный, какой же еще.
Тут я не выдержала и свесила голову с верхней полки.
– Ребята, – тоном Мэри Поппинс сказала я, – первый год нового тысячелетия – две тысячи первый. И начнется оно, это самое тысячелетие, первого января вышеупомянутого мною года.
– Это почему? – обиделся Игорь.
Его поддержал Николай.
– Цифра две тысячи уже говорит сама за себя, – произнес он.
– Правильно, – кивнула я, чуть не слетев вниз, потому что поезд в этот момент дернулся, как стоматологические щипцы с выдернутым зубом в руках хирурга, – только двухтысячный год сначала должен закончиться, что произойдет 31 декабря, а потом уже мы перейдем в новый век.
Зерно сомнения было посеяно. Парни начали спорить между собой, потому что «Слава» принял мою версию и стал отстаивать ее как свою собственную.
Пусть поработают мозгами.
Изредка я спускалась вниз, чтобы пробежаться до туалета и обратно и снова принималась за чтение. Так пролетел день, и вскоре за окном стало черно, как в бутылочке с черной тушью. Парни улеглись на боковую, а я продолжала бегать глазами по строчкам, включив подсветку над головой. Вроде бы никому не мешаю.
Половина первого ночи. Пора тоже отдаться Морфею. Среди всех моих знакомых он – единственный стоящий мужик. Но для начала надо посетить WC.
Я заложила страницу закладочкой в виде календаря с изображением собаки колли и стала спускаться вниз с осторожностью пумы, которая едва не отдавила пятку «Славе», мирно похрюкивающему на нижней полке.
Вагон спал. Кроме одного мужчины, который маячил в том самом отсеке, где находился туалет, и тут же вышел в тамбур, видимо, на перекур.
Как у всех читающих людей, у меня в голове наслаивались друг на друга впечатления от различных эпизодов прочитанного – поэтому мозгам было чем заняться в данный момент.
Это меня и подвело.
Только я дотронулась да ручки двери туалета, как позади раздался едва слышный щелчок, шорох открываемой створки и громкий стук колес, доносившийся из тамбура. Я оказалась в объятиях неизвестно-кого-и-чего-добивающегося-от-меня, который зашвырнул меня в тамбур вагона и с силой влепил в стенку.
Я быстро среагировала и нанесла человеку два сильных удара по корпусу.
Черт возьми, это был тот же самый мужик, который со старанием Генри Баскервиля пытался убрать меня с дороги. На нем был неизменный черный чулок, мешавший разглядеть черты лица.
Я не понимала, что происходит. Лично я подозревала Мокроусова, он был такой же плотный и высокий, но, выходит, знаменитый детектив Таня Иванова ошиблась.
Я поняла, что этот гад собирается сделать со мной. Точно так же пытался поступить Георгий, который некогда спер талисман царя Дария, – выбросить меня из вагона электрички на полном ходу.
Сейчас я имела дело с более опытным и сильным противником, к тому же не ошибусь, если предположу, что дело шло о его жизни и смерти. С таким упорством он пытался спрятать концы в воду.
Я бросилась на противника и вцепилась в маску, чтобы сорвать ее и положить конец притязаниям на мою невинность. Не тут-то было. Бандит схватил меня за горло и стал ломать позвонки. Больно.
Я отвела правую ногу назад и что было сил приложила коленом по интимному месту противника. Хватка ослабилась, но не до конца. Мощный апперкот сбил меня с ног – так я разозлила злодея своим приемом.
Противник был сильнее меня. Годы тренировок, постоянная спортивная форма не спасали меня. Не та весовая категория.
Мы молча боролись в темном тамбуре. Я молчала, потому что не хотела тратить силы. Бандит не открывал рот, по-видимому, чтобы я не узнала его голос. Выходит, он мне знаком?
Я вырвалась из объятий человека с чулком, закрывающим лицо, приняла боевую стойку и нанесла несколько ударов кулаком по голове противника. Ногами в тесном тамбуре не поработаешь. От двух из них он увернулся, последний же не причинил никакого беспокойства. Черт, этими ударами я могла бы свалить даже чемпиона по ушу.
Сцепив две ладони, бандюга нанес мне удар по корпусу, отшвырнув в угол. Затем открыл наружную дверь.
Поток холодного воздуха шквалом пронесся по тамбуру, приведя меня в чувство. Я снова бросилась на неизвестного и ударила его ботинком чуть ниже колена. Тот захрипел и подался вперед.
Еще удар, еще!
Наконец-то они достигли цели. Правда, я тоже порядком устала. Руки налились свинцом, колени дрожали.
Я схватилась за ручку двери, чтобы улизнуть в вагон и поднять шум, как бандюга снова схватил меня в охапку и потащил к открытой двери.
Я била его затылком в лицо, изо всех сил работала ногами, но безуспешно. Он был слишком силен, этот гад.
Выкинуть меня в темноту, как котенка, ему не удалось. Я уцепилась за поручни и пыталась дать отмашку. Вместо этого получила пару ударов в голову, в результате чего сознание помутилось.
Собрав последние силы я бросилась вперед и схватилась за ручку стоп-крана, повиснув на ней.
Колеса заскрежетали со звуком разлетающейся на куски американской горки, а я – не удержалась и рухнула вниз…
Назад: Глава 15
Дальше: Глава 17