Глава 17

Пришлось вернуться обратно в машину и продолжить наблюдение извне, потому что ничего другого не оставалось. Я стала размышлять над планом дальнейших действий и прикинула, что слезать с этих парней нельзя — пусть расскажут о том, что знают, причем желательно, чтобы они сделали это добровольно и без всякого давления с моей стороны.

Когда я, размышляя о своей ущербности, отступала на заранее подготовленные позиции, то столкнулась с парочкой разодетых словно на приеме в Лондонском клубе людей — мужчиной и женщиной. Мы извинились друг перед другом, вернее, извинилась я, а обиженные мною господа сделали такое выражение, будто «поручкались» с немытым бомжем. Гордо подняв голову, они прошли мимо тети-шлагбаума, бросив ей фразу такого содержания: «Мы к Анатолию Ивановичу». Билетер кивнула с такой подобострастностью, будто перед ней был сам премьер-министр с супругой и батальоном телохранителей.

Интересно, мои клиенты проникли в здание таким же образом?

Вообще-то ребята имели имидж серьезных парней, пусть даже на них надеты спортивные маечки вместо пиджачков. Поэтому непонятно, каким образом на них вообще оказывать давление. Если только снизу.

Пункт номер один моего плана гласил: немедленно установить «жучок» в «девятке» цвета «мокрый асфальт». Это даст мне возможность обнаружить друзей и знакомых по переписке.

Во-вторых, разузнать, что делают «мальчики» в здании филармонии и каким входом они воспользовались — служебным или общим?

Какая разница, спросите вы?

Разница есть. Если мужички проникли в здание со служебного входа, то это может означать только одно — они свои люди и могут находиться в нем неопределенное количество времени, регламентируемое лишь рабочим расписанием.

Если же они, являясь обычными тарасовскими зрителями, приперлись (другого слова подобрать не могу, иначе как обозначить посещение концерта народной артистки в майках и пыльных штанах), чтобы послушать, извините, музыку, то жди их у выхода (посмотрим на часы) минут этак через пятьдесят.

Ожидание — естественный вид занятий, повсюду сопровождающих детектива, поэтому я не слишком огорчилась из-за того, что мне пришлось сидеть в машине и ждать, пока из здания филармонии повалит удовлетворенный зритель. Параллельно я размышляла о том, как лучше поступить с «жучком», который намеревалась подсунуть мальчикам. Если автомобиль оборудован сигнализацией, то сделать это, не привлекая внимания, довольно трудно. Выяснить способность машины отвечать писком на твое прикосновение довольно нетрудно — для этого нужно лишь подойти к ней и облокотиться на капот. И услышишь музыку, которая высушит тебе все мозги.

Кстати, если я соберусь ставить сигнализацию, то попрошу запрограммировать звуки из какой-нибудь симфонии Моцарта на выбор. Насколько я помню, у Вольфганга Амадея их было около сорока, будет что послушать.

На всякий случай я записала государственный номер «девятки» цвета «мокрый асфальт» — А 193 МН. С его помощью можно узнать адрес владельца. Думаю, Расторгуев мне не откажет.

И тут я поймала себя на мысли, что не заинтересовалась одной деталью: время от времени у здания филармонии парковался какой-нибудь крутой автомобиль, из него выползали напомаженные господа и поднимались по бетонным ступенькам. Или же посетители приходили пешком. Странно, концерт вроде бы начался уже около полутора часов назад, неужели интересно слушать его не с начала?

Впрочем, чему удивляться в наше время — у богатых свои причуды. Захотят и пригласят эту же Валентину Пономареву к себе в особняк, соберут кучу себе подобных и начнут жрать водку под русские романсы. Только деньги вперед.

Я вспомнила Элтона Джона, концерт которого стоил сто тысяч уж не помню чего — долларов или фунтов. И без разницы пухленькому очкарику где выступать — на стадионе Уэмбли или в частном владении. Деньги везде одинаковы.

Народ повалил на улицу не через пятьдесят минут, как я рассчитывала, а через час двадцать. Однако распелась Валентина не на шутку — более двух часов забавляла местную публику.

Я сидела и ждала, когда кто-нибудь подойдет к «девятке» цвета «мокрый асфальт», но тщетно. Возбужденная толпа рассосалась по окрестностям, но автомобиль так и остался один на один со своей тоской…