Глава 3

«Интересно, куда это он поволок видеомагнитофон? — задалась я вопросом, увидев, что из частного дома своих родителей Щербаков вышел не с пустыми руками. Причем вышел лишь после того, как сами родители удалились по делам и дом остался без присмотра. — Может, хочет отдать его в ремонт? — возникло было предположение у меня, наивной, но тут же исчезло, так как Виктор совершенно не походил на заботливого сыночка. — Тогда куда же?»

Номер автобуса, в который Щербаков влез, открыл мне глаза — он вез его на рынок, следовательно, хотел продать. Я надавила на педаль газа и поехала за автобусом, решив проверить свое подозрение. Если все в самом деле окажется так, как я подумала, то можно будет оставить Щербакова в покое и переключиться на других подозреваемых, потому что, имея на руках крупную сумму денег, парень вряд ли бы стал тащить из дома что-то на продажу. А раз у него сейчас не хватает средств на наркотики, значит, он не крал деньги Апроянца. Такая вот простая арифметика.

Всю дорогу следуя за автобусом, я наконец при подъезде к рынку обогнала его, припарковала свою «девяточку» на тротуаре и, покинув ее, направилась к остановке. Я была почти уверена, что Виктор сейчас выйдет и направится к рядам торгашей. И я не обманулась: подозреваемый в самом деле выпрыгнул из автобуса и, нервно посматривая по сторонам, поплелся туда, где торговали аппаратурой. Я последовала за Щербаковым.

Мы прошли мимо ларьков с продуктами, растолкали всех в ряду, где торговали дешевыми сигаретами, и остановились возле мужичка, выставившего рядом с предлагаемым товаром табличку с надписью: «Куплю любую аппаратуру на запчасти». По всей видимости, дядька ковал себе денежки ремонтом телевизоров и магнитофонов.

— Слышь, браток, ты это примешь? — довольно громко спросил у торгаша Щербаков и поставил на прилавок свое добро. — Он не сломанный, новый совсем.

— Новый? — прищурившись, как хитрый лис, переспросил мужчина и сразу полез вскрывать коробку видика. — Сейчас посмотрим.

— Да что смотреть, говорю же новый, — занервничал Виктор, которому, по всей видимости, хотелось поскорее со всем этим покончить.

— Да? А что же тогда ты его продаешь? — усмехнулся в ответ торгаш и подкрутил свои длинные, торчащие в стороны усы.

— Надо и продаю, — надулся Щербаков. — Говори, сколько дашь?

— Ну, может, рублей триста-четыреста, — продолжая копошиться в содержимом коробки и не глядя на Щербакова, ответил торгаш.

— Сколько? Триста? — удивленно воскликнул Виктор. — Да ты что, офонарел? Он же совсем новый. Ему и полгода еще нет.

— Ну и что, мне же его не смотреть, — сразу же отозвался торгаш. — А на запчасти я дороже не принимаю. Не хочешь, можешь поискать другого покупателя, хотя вряд ли кто дороже примет.

— Черт! — гневно выругался Щербаков, но отходить от ларька и забирать свой видик все же не спешил. — Ну, может, хоть пятьсот дашь? — пару минут поразмыслив, попробовал предложить он. — Новый же он, честно.

— Нет, четыреста, — стоял на своем мужик. — Больше не могу, у меня тоже свои расценки.

— Да ты пойми, мне деньги срочно нужны, — стал давить на жалость Щербаков. — Иначе я бы его не стал продавать. А ты хорошую вещь за гроши получить хочешь. Он в магазине как минимум три тысячи стоит.

— Ну вот в магазин и неси тогда. А я последний раз говорю — четыреста. Или иди дальше, не мешай работать, — твердо произнес торгаш и отвернулся в сторону, демонстрируя свое безразличие.

У разозленного Виктора заходили желваки на скулах, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Однако он сдержал себя, не стал кричать и психовать, а просто отошел в сторону и стал смотреть на другие прилавки, ища, есть ли где еще такие же таблички. Простояв так минуты три, но, по всей видимости, не обнаружив искомого, Щербаков вернулся к усатому дядьке и со вздохом сказал:

— Ладно, давай свои четыреста, если совести нет.

Совести у торгаша и в самом деле не было, так как на язвительное замечание он никак не прореагировал, а просто быстренько убрал с прилавка почти даром приобретенный видеомагнитофон, вынул из кармана купюры, отсчитал четыреста рублей и протянул их Виктору. Тот снова вздохнул, взял деньги и уныло отошел в сторону. Было видно, что результат сделки его никак не радовал и он думает, где бы достать еще денег.

«Может, сейчас-то как раз и решится позаимствовать немного из украденного. Если украл их, конечно», — подумала я, все еще не отбрасывая вариант причастности Щербакова к краже. Любой мало-мальски сообразительный человек поймет, что тратить ворованные деньги не стоит, чтобы не вызывать подозрений. Так могло быть и с Виктором. Поэтому сейчас я не спешила делать окончательные выводы, есть ли у Щербакова деньги или он просто делает вид, что их нет, или его карманы и в самом деле пусты.

Не знаю, о чем подумал в тот момент Щербаков, но у него явно созрел какой-то план. Улыбнувшись, он сунул полученные за видик деньги в карман и медленно пошел по рынку. Я поспешила следом, стараясь держаться на небольшом расстоянии. Щербаков проделал по рынку сначала один круг, затем пошел на второй, пока ничего не предпринимая. С каждым новым шагом я все больше напрягалась, понимая, что Щербаков что-то задумал и не просто так тут шатается. Вскоре мне стало понятно, зачем ему понадобилась прогулка по рынку.

Заметив впереди себя сильно подвыпившего мужичка, Щербаков моментально выпрямил спину и, ускорив шаг, направился к нему. Приблизившись к мужчине, он подхватил его под руку и, как я поняла из долетевших до меня обрывков фраз, вежливо предложил ему свою помощь. О том, что он задумал, я сразу же догадалась, но все равно не прекратила слежку. Дальше все пошло по известному сценарию. Выводя пьяного с рынка, Щербаков намеренно потащил его через наиболее заполоненный покупателями участок, а когда вывел и усадил на лавочку, сразу же оставил и резво пошагал прочь. Это означало — дело было сделано.

Посочувствовав обворованному мужичку, не вовремя попавшемуся на глаза Щербакову, я торопливо догнала едва не исчезнувшего из вида преследуемого и, нырнув за спину какого-то широкоплечего дяденьки, стала смотреть, что он станет делать дальше. Отойдя на достаточное расстояние от рынка, Щербаков достал из своего кармана украденный у пьяного бумажник, открыл его и выругался. Денег у пьяненького не оказалось, за исключением нескольких монет. Со злостью смяв кошелек, Виктор швырнул его в мусорный бак и пошел к телефону-автомату.

Зайдя в кабинку, он сунул в телефон карточку и стал набирать номер. Я быстро пристроилась к соседнему телефону-автомату и сделала вид, что тоже куда-то звоню, а на самом деле стала прислушиваться.

— Лиля, привет, — едва трубку сняли, произнес Щербаков. — Ты сейчас дома? Я могу приехать? Почему? Тогда…

В последующие несколько минут я не смогла различить ни слова из разговора, потому что голос Щербакова заглушал рев проезжающих мимо машин. Мысленно послав в их адрес пару ласковых словечек, я снова напряглась и стала ждать продолжения разговора.

— Ты мне отказываешь в такой мелочи? Разве я много прошу? — наконец удалось мне расслышать. — Да, занимал, отдам, вместе с этими… Лиля, ты же знаешь, мне срочно нужны деньги, — почти молил Щербаков, но его собеседница, по всей видимости, была неумолима, потому что парень начинал злиться и постукивать кулаком по пластмассовому козырьку над телефоном. — Чушь, я всегда тебе отдавал. Значит, не дашь проклятые триста рублей? Ну и иди ты тогда…

После этих слов Щербаков нервно бросил трубку телефона на место, едва не разломав аппарат, и вновь поплелся к рынку. Я вздохнула и пошла за ним.

«Так, денег ему взаймы не дали, — подводила итог подслушанного я, не спуская глаз с фигуры Виктора. — Но где-то их брать все же надо, так как наркотики даром никто не даст. Выхода у парня два: взять ворованное или снова украсть. Но здесь возникает вопрос, зачем снова красть по-мелкому, рискуя попасться, если ты уже сорвал крупный куш? По-моему, получается совершеннейшая чушь. Неужели Щербаков разыгрывает всю эту комедию для милиции, имея в наличии пятьдесят тысяч долларов и зная, что его могут поймать на уличной краже и заставить все рассказать? Что-то не очень похож этот наркоманишка на крупного вора. Денег у него явно нет, иначе бы он не стал клянчить их у своей знакомой девушки, тягать кошелек у перебравшего с алкоголем гражданина и продавать аппаратуру из дома родителей. Да, Виктор невиновен в ограблении Апроянца, это однозначно».

Придя к такому выводу, я резко остановилась, затем развернулась и пошла к машине: больше блуждать за парнем по рынкам не было никакой необходимости и следовало проверить остальных подозреваемых. Дойдя до своей «девяточки», я открыла дверцу, села на сиденье и, захлопнув дверь, задумалась.

Итак, теперь у меня осталось всего трое подозреваемых: парень с машиной, чересчур экономный друг и девушка пострадавшего. Про двух последних мне пока ничего не было известно, тогда как первого подозревает даже наша доблестная милиция. На него и следует переключиться прямо сейчас.

Отыскав в записной книжке адрес Евгения Анатольевича Мягкова, который не так давно приобрел машину, я прямиком направилась туда. Время приближалось обеденное, и я надеялась застать Мягкова на месте. По пути к его дому я заскочила в небольшое кафе, купила сигарет, несколько булочек и бутылочку холодной колы. А когда достигла места назначения, поставила машину в тенек и решила перекусить. Ну и, конечно, не забывала следить за подъездом.

Через несколько минут все съестное закончилось, кола стала теплой, да и курить не было никакого желания. Объект же моего наблюдения до сих пор не появился. Я вышла из машины и немного побродила возле, так как сидеть уже просто не было сил. Но и гулять долго тоже не пришлось: солнце палило так нещадно, что длительный контакт с его лучами грозил обернуться солнечным ударом с полной потерей сознания, что мне было ни к чему. И я вернулась в машину, включила магнитолу и стала слушать музыку.

Проторчав за таким вот глупым занятием у дома парня еще какое-то время, я решила проверить, дома ли он вообще. Самой заниматься проверкой было опасно, так как я не собиралась пока светиться и демонстрировать свое присутствие поблизости, а потому отловила болтающегося без дела по округе мальчишку, сунула ему полтинник и попросила позвонить в дверь к Мягкову и спросить кого угодно, таким образом проверив, есть ли кто-нибудь дома. Паренек помчался выполнять мою просьбу, и через пять минут я точно знала, что Мягков в своей квартире отсутствует.

Понимая, что следует искать Мягкова где-то еще, я вынуждена была побеспокоить во второй раз за сегодня своего клиента и уточнить у него наиболее часто посещаемые Евгением Мягковым места. Как назло, Родниченко не имел никакого понятия, где бывает Мягков в свободное время. Оставался последний выход — найти Евгения по номеру машины.

Быстренько набрав номер другого своего друга — Гарика Папазяна, для которого не было в мире ничего невозможного, особенно если что-то требовалось для меня, я дождалась, когда он возьмет трубку, и сказала:

— Гарик, привет, это Татьяна.

— Бог мой, ангел! — сразу же обрадовался Папазян. — Не верю своим ушам. Вас ли я слышу, Татьяна?

— Меня, меня, — подтвердила я и улыбнулась, прекрасно зная, какие чувства испытывает ко мне Папазян и как он все время пытается эти чувства мне продемонстрировать.

Обычная, казалось бы, история: мужчина влюблен в женщину, а ей это совершенно все равно. Однако, честно говоря, мне чувства Гарика были не так уж и безразличны, а скорее было интересно и приятно. Мне нравилось ощущать, что хоть кому-то я все время нужна, что я женщина, которую желают, оберегают и для которой готовы пойти на все. Скажете, что это женское самолюбие? Может, и так, но позвольте, а кто бы от подобного отказался? Так вот и я, если мне было плохо, всегда звонила Папазяну, а уж он-то знал, как поднять мне настроение.

— Гарик, — переключившись с любезностей на более важное, начала я. — У меня к тебе дело.

— Ко мне, бедному армянскому милиционеру? — слезливым голоском протянул Гарик, утрируя свой кавказский акцент.

— Не плачь, — попросила я, моментально поняв, что Папазян сейчас мается без дела и весьма даже рад, что есть с кем поболтать. — Работа серьезная, и ее нужно выполнить быстро.

— А, ну если так, — сразу посерьезнел Гарик, — тогда говори. Но только знай, что с тебя за это поход в ресторан, я приглашаю, — не упустил своего Гарик.

— Легко, — равнодушно бросила я, понимая, что, пока не закончу дела, о походе куда-либо не стоит даже и говорить. — Так вот, мне нужно отыскать в городе одну машину. Сможешь?

— У тебя номер есть? — задал встречный вопрос Гарик.

— Есть, только что выяснила у клиента, — отозвалась я и продиктовала марку и номер машины Мягкова. Потом сообщила, какого она цвета, и спросила: — Как быстро сможешь мне его отыскать?

— Через полчасика, если он на тачке и пока еще в городе, — отозвался Гарик. — Сейчас по рации ребяткам дам установочку, мигом вычислят.

— Отлично. Как что-то будет известно, перезвони, — бросила я напоследок и отключилась.

Отбросив телефон в сторону, я задумалась, что делать, пока Гарик ищет «Опель» Мягкова. Сидеть на месте просто так — не в моих правилах, ехать домой тоже нельзя, потому что Евгений мог вернуться домой в любой момент. Но и других дел пока не намечалось.

«Может, стоит залезть в квартиру к Мягкову и немного в ней покопаться?» — неожиданно возникла у меня мысль. Это, конечно, довольно опасно, учитывая, что сейчас самый разгар дня, и не только соседи, но и сам хозяин может нежданно-негаданно нагрянуть. Однако такой шаг, хоть и рискованный, все же может помочь расследованию. Милиция выяснила, что Мягков живет не по средствам, да еще и берет ссуду для покупки машины, которую теперь после увольнения ему вряд ли удастся выплатить своими силами. Выходит, что, кроме него, просто некому было обворовать Апроянца. Не собственная же девушка, которая вскоре станет его женой, совершила кражу? Да и не в меру экономный друг-однокурсник вроде не имел мотива для нее.

Подозревать Мягкова и следить за ним, конечно, можно, но где доказательства, что он пользуется деньгами ворованными? Мало ли какие у него имелись сбережения до увольнения. Он всегда жил на широкую ногу, а машина куплена еще до приезда Артема в Тарасов. С возвратом же ссуды Евгений может пока и подождать. Но если все же украл он, то, когда шум вокруг кражи утихнет, он может воспользоваться деньгами — отдать долг потихонечку, придумав себе левый доход. Так что пошарить в его квартирке просто необходимо.

Придя к такому выводу, я покинула машину, заперла ее на ключ, закинула на плечо сумочку и вошла в подъезд дома. Там поднялась на самый верхний этаж и, осмотревшись по сторонам, присела возле двери с нужным номером, изучая замок. Снаружи он выглядел замысловатым, но на деле оказался довольно простым. Открыть его можно было всего за пару минут, но все же я не стала с этим торопиться, а первым делом несколько раз надавила на дверной звонок, проверяя, действительно ли в квартире никого нет. Вполне могло быть и так, что хозяин просто вырубился после пьянки-гулянки, до сих пор спит беспробудным сном и в ус не дует, что его уже который час ищут.

На заливистые звонки никто не прореагировал, значит, можно начинать операцию. Быстренько глянув вниз, на лестницу, и не обнаружив никого, я достала из сумочки отмычки и принялась за работу. Немного усилий и ловкости, и дверь перестала быть помехой.

Справившись с замком, я осторожно приоткрыла ее и торопливо юркнула в квартиру. Затем быстро заперла за собой дверь на замок изнутри и, несколько минут потратив на восстановление дыхания, пошла по коридору. Заглянула в комнаты и прочие помещения, но не обнаружила признаков присутствия человека и лишь тогда, убедившись, что квартира совершенно пуста, немного расслабилась.

Теперь уже более спокойно осмотрев особенности интерьера, я обратила внимание на то, что все в ней довольно дорогое, но вещи куплены не только что. Мебель, особенно мягкая, была сплошь кожаной, посуда фарфоровой или хрустальной, картины натуральные, возможно, приобретенные и не в Тарасове. В углу стоял телевизор с плоским экраном, а столик под ним был сделан из плотного стекла, окаймленного желтоватым металлом. Ковры и паласы вовсе отсутствовали, что делало интерьер гораздо современнее обычного. Впрочем, все предметы были хоть и довольно новыми, но все же не самыми модными, стало быть, на покупку более шикарных и дорогих денег не хватало.

Покончив с осмотром, я перешла к поиску денег. Сначала заглянула во все шкафы и на полки, проверила стены за картинами, сиденья диванов и кресел, но ничего похожего на тайник не нашла. Так же обследовав кухню и спальню, переместилась в совмещенный санузел, но и тут меня ждала неудача: краденых денег нигде не было.

Остановившись посреди зала, я вновь пробежала взглядом по всем вещам, предположив, что могла что-то упустить из виду, и в этот самый момент зазвонил сотовый. Совсем не ожидая услышать никаких посторонних звуков, я в первую минуту просто остолбенела, а когда до меня дошло, что это проснулся мой собственный телефон, торопливо стала искать его в сумке. Наконец, надавив на кнопку приема вызова, я тихо произнесла в трубку:

— Да, слушаю.

— Танюша, это я, — донесся до меня довольный голос Гарика Папазяна. — Спешу сообщить приятные новости.

— Насколько приятные? — все так же тихо спросила я.

— На все сто, — уверенно заявил Папазян, а потом пояснил: — Нашли твой «Опель». Стоит у ресторана «Дельфиниум», что на Глинской, уже полчаса. Я даже не успел всем ребятам по рации просьбу передать, как мне отзвонились и сказали, что он там. Лови момент. Если надо, могу его лично тебе доставить.

— Спасибо, Гарик, но этого не требуется, — поблагодарила я друга. — Позже перезвоню.

Убрав телефон в сумочку, я направилась к двери. Нужно было найти Евгения Анатольевича Мягкова и хоть немного понаблюдать за ним, раз уж в квартире не удалось ничего обнаружить. Возможно, он припрятал деньги где-то в другом месте, например, у своей девушки или же в банке.

Дойдя до двери, я посмотрела в «глазок» и заметила какой-то силуэт. Мне стало понятно, что кто-то либо поднимается по лестнице, либо стоит на площадке перед дверью, а значит, выходить мне пока никак нельзя. Пришлось некоторое время переждать. Чтобы не стоять как столб, ничего не делая, я еще разок осмотрела комнаты, проверяя, все ли укромные места осмотрела. Вдруг обнаружится, что я что-то пропустила. Однако никакого результата это не дало, а потому я снова вернулась к двери и еще раз глянула в «глазок».

На этот раз посторонних перед дверью не оказалось. Не мешкая, я осторожно открыла ее и посмотрела вниз. На лестнице никого не было. Тогда я быстро вышла из квартиры и, воспользовавшись той же отмычкой, заперла за собой дверь, как будто меня в квартире и не было. Затем спустилась вниз и села в машину. Понятия не имея, где располагается «Дельфиниум», я достала из «бардачка» карту города и, найдя на ней улицу, названную Гариком, стала прикидывать, как до нее лучше и быстрее всего добраться.

«Ничего себе ресторанчик! — притормозив свою „девяточку“ у весьма внушительного здания, присвистнула я. — Интересно, откуда у Мягкова деньги на посещение столь крутых заведений? Даже не входя внутрь, можно представить себе, какие тут цены. Ясно, что Мягков что-то скрывает».

Оставив на время мысли о ценах и о наличии у подозреваемого соответствующей для ужина в данном ресторане суммы, я стала выискивать в округе машину Евгения. Среди стоящих поблизости ее не было. Я проехала немного дальше и только там обнаружила искомый «Опель». Он стоял в стороне от всех машин и блестел так, словно его только что полировали бархоткой.

«Аккуратный парень. Не только любит шик, но и стремится соответствовать выбранному образу», — заметила я про себя и припарковалась на противоположной стороне улицы.

Я быстро поправила макияж, прицепила на свое черное платье лежавшую в сумочке специально для таких случаев эффектную брошку и, выйдя из машины, направилась к ресторану. Поднялась по ступенькам и только собралась открыть дверь, как та сама распахнулась передо мной. В первый момент я немного опешила, но потом сообразила, что двери для того и сделаны из темно-синего, отражающего свет стекла, чтобы изнутри через них можно было видеть приближавшихся посетителей. А так как в подобных заведениях очень любят демонстрировать нечто похожее на европейский сервис, находящегося за этими самыми дверями охранника припрягли к работе швейцара, вот он-то и поспешил распахнуть ее передо мной.

Слегка улыбнувшись на эту любезность, я прошла дальше и уже в коридорчике была встречена другими столь же заботливыми работниками ресторана. Паренек и девушка в одинаковых костюмчиках темно-зеленого цвета подбежали ко мне, сияя улыбками, и стали интересоваться, какой столик я желаю занять да какие блюда предпочитаю. Не забыли они, конечно, прорекламировать и парочку самых дорогостоящих вин, выдержкой более десяти лет, и запеченное в кляре мясо дикого фазана, и много чего еще. Терпеливо их выслушав, я попросила организовать мне местечко у противоположной от входа стены, подумав, что оттуда мне все очень хорошо будет видно.

Моя просьба была исполнена, и вскоре я уже сидела под раскидистым кустом розы, а передо мной лежало толстое меню с эмблемой заведения на темно-синей обложке. Совершенно не планируя тут наедаться, тем более что денег у меня при себе было не так много, я, недолго думая, заказала один коктейль и десерт из свежих фруктов и ягод. Сама же, пока готовили заказанное, отыскала в зале личность во всем черном, со множеством колец на пальцах. Ошибиться было невозможно, так как Родниченко сразу сказал, что отличить от остальных Мягкова можно по его одежде и любви к демонстрации своего превосходства перед остальными. В ресторане был только один такой тип, и он сидел в компании крашеной блондинки через один столик от меня.

Я присмотрелась к Мягкову повнимательнее: парень как парень, с обыкновенной внешностью. Такого встретишь на улице, запомнишь его одежду, а вот его самого — вряд ли. Он был некрасив, но при этом не было в нем и ничего отталкивающего — светлые волосы, голубые глаза, ровный овал лица, стандартные нос и губы. Самая подходящая внешность для актерской деятельности, податливая и легко преображаемая.

Зато вот девчушка рядом с Мягковым — очень даже симпатичная. У нее были длинные волнистые волосы, маленький пухлый ротик и выразительные темные глаза. Стоило девушке надуться или сделать вид, что она чем-то рассержена, как она становилась похожа на сказочную Мальвину, хлопающую своими длинными ресницами. Устоять против такого очаровательного создания наверняка не сможет ни одни мужчина.

Молодые люди сидели друг напротив друга. Не было понятно, кто кого пытается обольстить: то ли девушка парня, которого она явно считала богатым, то ли он ее для банальной, известной всем цели. Мягков был еще тот ловелас, сразу видно, и другие версии относительно его намерений просто не приходили в голову.

— Вот ваш коктейль, сейчас принесем и десерт, — отвлекла меня пухленькая официантка в костюме морячки, совершенно ей не идущем. — Что-то еще будете заказывать?

— Нет, — коротко ответила я, хотя самой так и хотелось бросить: «А разве это сразу не было понятно?» Не став более настаивать, официантка удалилась, оставив меня наедине со своими мыслями. Я снова посмотрела на пару через столик и вздохнула. Мне совершенно не было слышно, о чем они разговаривали, а так хотелось это узнать. Я посмотрела на разделяющий меня с парочкой столик и порадовалась: его занимали двое средних лет мужчин, что-то с серьезным видом обсуждавших. Одному было примерно лет тридцать пять, второму чуть больше. Но оба выглядели солидно, одеты в костюмы из дорогих бутиков. Как раз то, что надо для такой дамы, как я.

«Вот к ним-то и подсяду», — решила я, даже не задумываясь над тем, будет ли мой поступок тактичным. Может, он им и не особенно понравится, но меня это никак не волновало.

Взяв в руки свой бокал с нетронутым еще коктейлем, я встала со стула и, покачивая бедрами, направилась к соседнему столику. Увлеченные собственной беседой, мужчины даже не обратили на меня внимания, чем могли бы оскорбить любую, но только не меня. Я спокойно дошла до их столика и, нагло сев на свободный стул, кокетливо произнесла:

— Вы позволите составить вам компанию? Нехорошо, когда такие шикарные мужчины страдают от одиночества и вынуждены даже в обеденный перерыв говорить о работе. Да, разрешите представиться — Татьяна.

— Олег.

— Михаил, — представились вслед за этим и мужчины, наконец взглянув на меня с интересом.

— Так, значит, вы не против? — еще раз уточнила я данный вопрос и лишь теперь услышала нормальный ответ.

— В принципе нет, — произнес тот, что был помоложе. — Мы и в самом деле что-то чересчур углубились в работу, нужно и отдохнуть немного. Вы как раз кстати.

— Нам редко удается расслабиться, — добавил второй, с некоторым опозданием изучающе рассматривая меня.

Я слегка улыбнулась ему и стала мысленно искать тему, которая бы увлекла мужчин и заставила говорить их самих, тогда как я могла бы сосредоточиться на беседе соседней парочки. Вспомнив, что до этого компаньоны или коллеги обсуждали колебание курса евро и доллара, я решила продолжить дискуссию и подлить масла в огонь, а потому произнесла:

— Я слышала, вы говорили о валюте. Меня всегда интересовала эта тема, тем более что я не очень доверяю банкам. Вот сейчас, например, мучаюсь сомнением, в какую именно валюту перевести полученную выручку: в евро или в доллары. А вы как думаете?

Естественно, что после этого мужчины встали по разные стороны баррикады и принялись доказывать каждый свое на тему, какая валюта лучше. Молодой уверял:

— Пока растет евро, нужно этим пользоваться и переводить капитал именно в евро. Если многие будут так делать, то в дальнейшем падения уже не будет, поскольку большая часть вкладов окажется именно в этой валюте.

Более старший утверждал:

— Нет, тут ты не прав. Доллар — валюта устоявшаяся, и он все равно вернет себе былое превосходство, а евро — новая, поэтому она ненадежна. Тем более что большинство вкладчиков ей не доверяют, а значит, доллар останется в цене.

Одним словом, семя было брошено, и мне оставалось лишь делать вид, что я слушаю, да кивать иногда. Вникать в суть этого бреда я, конечно, не собиралась, навострив ушки совсем в другую сторону. А в это время спутница Мягкова кокетливо улыбнулась и нагло поинтересовалась:

— А у тебя есть счет в банке?

— Разве для тебя это так важно? — попытался было обойти тему стороной Мягков.

— Важно, — уверенно заявила девушка, явно хорошо знавшая себе цену. — Ты мне уже целый час твердишь, что богат, а я до сих пор не знаю, какой суммой ты обладаешь. Ты что, мне не доверяешь?

«Молодец, девочка, давай так и дальше», — мысленно похвалила я собеседницу Евгения и даже немного подвинулась, чтобы лучше расслышать ответ Мягкова. Шустрый и, по всей видимости, неглупый парень рядом со мной быстренько сориентировался на мой жест и, продолжая беседу с коллегой, положил свою потную ручонку мне на колено. Я сделала вид, что не обратила на это никакого внимания, прекрасно зная, ради чего рискую, и продолжала внимательно прислушиваться к беседе за соседним столиком.

— Ну, малышка моя, деньги ведь не главное, — начал было Мягков, но, увидев надутые губки своей подруги, добавил: — И все же они у меня есть, и в довольно приличном количестве. Точную сумму я тебе называть не стану. Сама понимаешь, мы всего день знакомы, и я знать не знаю, что у тебя на уме. Вдруг ты какая-нибудь охотница за деньгами, а я, бедный влюбленный юноша, поддамся твоим чарам и…

— Ну хотя бы приблизительно, — захныкала девчонка, умело прикидываясь невероятно наивной. — Скажи хотя бы: тридцать тысяч или меньше?

Мягков поднял свой фужер с каким-то светлым напитком в нем и, сделав один глоток, равнодушно бросил:

— Больше ста. Это тебя, надеюсь, устраивает?

Что ответила хитрая собеседница Мягкова, я не услышала, так как мой сосед по столику попытался залезть мне под платье своей лапищей, и я просто вынуждена была приостановить эту его попытку. Продолжая улыбаться, я сунула свою руку под стол и резко ударила по руке мужчины. Тот моментально убрал ладонь с моей ноги, немного отстранился и вопросительно посмотрел мне в глаза. Я ехидно улыбнулась и обратилась ко второму из своих новых знакомых:

— Скажите, а чем вы занимаетесь? Вы столько всего знаете о валюте и с таким знанием говорите о ней, что я подумываю, а не банкир ли вы. Я угадала?

— Что вы! — засмущался сидящий напротив, вытирая салфеткой выступивший на лбу пот. — Я адвокат, но часто занимаюсь решением денежных и финансовых вопросов, поэтому столько знаю о валюте. Как-никак, а общение с людьми, буквально живущими в мире денег, не проходит бесследно.

— А-а, — протянула я и задала тот же вопрос приставале.

— Также адвокат, — не совсем охотно ответил более молодой собеседник, явно разочарованный тем, что его отшили.

Я не стала развивать тему дальше, тем более что к нашему столику подошла та официантка, что обслуживала меня, и поставила передо мной заказанный десерт. Я вежливо поблагодарила ее, а потом потянулась к салфеткам, стоящим в центре стола, и случайно зацепила рукой вазочку на высокой ножке. Та моментально упала, и капля сливок с клубничкой отлетела мне на платье. Хорошо еще, что оно было черное и легко поддавалось стирке, так что я не очень расстроилась, а скорее наоборот, так как получила великолепную возможность хоть ненадолго оставить этих зануд одних.

— Извините, я оставлю вас на минутку, — торопливо подняв вазу и собрав салфеткой выпавшие из нее кусочки клубники, произнесла я. Затем взяла сумочку и направилась в туалетную комнату.

Вернувшись в зал, я, к своему большому неудовольствию, не обнаружила тех, за кем наблюдала, — Мягков со своей спутницей покинули ресторан. Испугавшись, что могу его потерять, я чуть ли не бегом побежала к выходу, на ходу достав из сумочки и бросив на свой столик крупную купюру, достаточную, чтобы оплатить заказанное. Выскочив из ресторана, я посмотрела сначала в одну, а затем в другую сторону улицы, но «Опеля» Евгения не увидела. Тут уж я откровенно помчалась к своей машине и, быстро заведя, выехала на центральную трассу.

Повернула я в сторону дома Мягкова и понеслась, обгоняя впереди идущие машины. Хорошо еще, что нестись так пришлось недолго и вскоре мне на глаза попались мои «беглецы». Вздохнув с облегчением, я сбавила скорость и пристроилась на некотором расстоянии от них. Под моим бдительным конвоем ничего не подозревающий Евгений довез свою Мальвину до какого-то шикарного бутика.

Я поняла, что девушка раскручивает олуха-ухажера, стараясь получить от него все, что только можно. Ну, это их дела, а меня интересовало, откуда у взявшего ссуду на машину Мягкова деньги, чтобы водить первую попавшуюся девицу в ресторан и покупать ей вещи в дорогих магазинах? Уж точно не заработанные кровью и потом, иначе бы он ими не швырялся налево и направо.

Остановившись чуть в стороне от входа в бутик, я заглушила мотор и задумалась. По моим сведениям, Мягков не работает уже неделю. Ссуду он взял весьма крупную, и тут явно сыграли роль его прошлая зарплата, залог квартиры и поручители. Сегодня в ресторане Мягков потратился прилично, ведь заказывал немало, и можно представить себе, сколько сейчас спустит в магазине. А в том, что ему придется раскошелиться, можно было не сомневаться, Мальвина — явно девушка не промах. Самое удивительное — все это он делает лишь для того, чтобы провести одну ночь с ней. Так что скорее всего деньги, которые сейчас тратит Евгений, краденые, вот он старается их побыстрее спустить, оставив сколько нужно на возврат ссуды.

Почти уверенная, что Апроянца обокрал Мягков, я переключилась в своих размышлениях на то, как найти доказательства его преступления.

Прижать Мягкова к стенке и заставить рассказать всю правду я не могу, потому что это ничего не даст. Парень попросту отопрется от обвинений и скажет, что деньги, которыми он сорит, — подарок бабушки на день рождения, или загнет какую иную подобную чушь. Замучаешься потом проверять его вранье. А пока проверяешь, он что-нибудь новенькое придумает или, что еще хуже, умудрится потратить все деньги, и улик против него практически не будет.

Следить за Мягковым долго, ожидая, когда он полезет в тайник, если таковой имеется, чтобы взять оттуда деньги, я тоже не могу себе позволить. Что же тогда следует сделать?

Пока я прикидывала, что да как, Мягков и блондинка с сияющими улыбками на лицах вышли из бутика. Следом двигался работник бутика, держа в руках несколько больших пакетов с покупками. Пакеты загрузили на заднее сиденье «Опеля», и мои голубки покатили дальше. Я дала им возможность отъехать немного и только потом тронулась следом. В моей голове все еще витал нерешенный вопрос по поводу того, как заставить Мягкова обо всем мне рассказать.

«Опель» первое время ехал прямо, но потом вдруг резко свернул в сторону и покатил к гостинице «Олимп». Я усмехнулась. Девушка, ресторан, гостиница, — одним словом, все шло по привычному и совсем не новому сценарию. Зато у меня созрел план — я придумала ловушку очень даже новую и хитрую, в которую вскоре и должен будет попасть Мягков.

Поняв, что Евгений не скоро еще покинет гостиничные покои, я не стала парковать свою машину, а поехала дальше в поисках продовольственного магазина. А когда увидела подходящий, остановилась, взяла сумочку и отправилась за намеченными покупками. В магазине я медленно прошлась по рядам, купила себе сигарет и колу, а затем остановилась у прилавка с макаронными изделиями и заняла очередь. Впереди меня стояли одна женщина и какая-то бабулька.

Женщина довольно быстро выбрала то, что ей было нужно, и, рассчитавшись, отошла, зато старушка мучила и меня, и продавщицу весьма долго. Она расспрашивала едва ли не про каждый сорт крупы, выясняла, насколько он дорогой, а в конечном итоге купила… полкило муки. И у меня, и, полагаю, у продавщицы тоже возникло желание ее прибить, но мы сумели его подавить, обменявшись только короткими усмешками.

— Что желаете? — поинтересовалась продавщица, как только бабка уложила купленную муку в свою авоську и отошла подальше.

— Килограмм сахарной пудры, — так же вежливо ответила ей я и попросила: — Только можно ее насыпать в не слишком тонкий полиэтиленовый пакет?

— Да, конечно, — с готовностью откликнулась продавщица. — У нас тонких и нет, слишком быстро рвутся.

Закончив насыпать сахарную пудру в пакет, она поместила товар на весы, и те показали чуть больше килограмма.

— Можете не отсыпать, — произнесла я на ее молчаливый вопрос. — И не завязывайте.

— Но как же? Вы рассыпете, — удивилась женщина.

— Нет, не беспокойтесь, — улыбнулась я и, взяв пакет, отправилась в машину.

Сев на водительское место, я положила пакет на соседнее сиденье и стала копаться в «бардачке». Вытащив из него почти все содержимое, я наконец нашла тонкую веревку и рулон пищевых пакетов. Вернув все остальное обратно, я аккуратно завернула край пакета с сахарной пудрой, поместила его в другой пакет и перевязала все крест-накрест веревкой. Таким образом, у меня получилась упаковка, очень сильно напоминающая одну опасную вещь, за которую запросто можно попасть за решетку.

Полюбовавшись на результаты своей работы, я убрала пакет в сумочку, вставила ключ в замок зажигания, повернула его и надавила на газ. Через несколько минут я уже была рядом с «Опелем» Мягкова и стала ждать, когда большая часть прохожих разойдется по сторонам и даст мне возможность спокойно выполнить задуманное.

Когда народу стало поменьше, я подошла к машине Мягкова и, не теряя ни минуты времени, открыла отмычкой дверцу. Естественно, тут же сработала сигнализация, но в наше время звуки ее уже никого не удивляют, сейчас тоже никто не бросился ко мне, приняв за грабителя. А я, нырнув в салон, быстро отключила сигнализацию изнутри, как однажды научил меня делать Киря, и преспокойненько приступила к осуществлению следующего этапа своего плана.