Глава 5
Своего боевого коня — «девятку» беж — я благополучно нашла на стоянке в полной готовности. Ай да Вадим!
Через десять минут уже звонила в Натальину дверь.
— Иду-иду! — она открыла, даже не спросив, кто это.
Какая неосторожность. Особенно если принять во внимание ночной обыск.
— Танюша, заходи. Я жду тебя.
На ней был цветной халатик. И сама она вся такая домашняя. Вот только вид очень встревоженный.
Я наглым образом сразу направилась на кухню (дома-то кофейку попить не успела).
— Наташ, ты извини, но сначала кофе. Желательно очень крепкий.
— Конечно-конечно. Ты садись вот сюда. А кофе уже готов. — Она засуетилась, доставая посуду, сахар и прочее…
— Спасибо. Сама садись, не мельтеши. Похоже, она здорово напугана. Разлив кофе по чашечкам, Наталья уселась напротив меня.
— Рассказывай, что тут у тебя.
— Тань, как уже говорила, я вернулась около двух, Увидишь сейчас, что творится. Специально не стала ничего трогать. Но самое главное, что замки не взломаны. А их у меня целых четыре. Дверь-то металлическая, от «Тайзер» все-таки. Как ее могли открыть? Я так напугалась — всю ночь не спала. Все боялась, что опять залезут. Таня, я боюсь.
— Для начала успокойся, иначе какой от тебя толк. И скажи: у кого есть ключи от твоей квартиры?
— У Леши были. Еще у соседей напротив, на всякий случай. Но у них никто не спрашивал — я уже интересовалась.
— Все верно, я полагаю, что некто воспользовался Лешиными ключами. В его квартире тоже кто-то побывал. Его ключи в одной связке были?
— Да, ты знаешь, у него еще брелок очень необычный. Ему друг из Японии привез. Классный брелок, очень он Леше нравился: на нем горный пейзаж, и, когда включаешь подсветку, создается иллюзия восходящего солнца. Но самое интересное в том, что он откликался на свист словами: «Леша, я тут». Я такое впервые видела. Алексей объяснял мне что-то насчет микросхемы, магнитофона и сверхчувствительного микрофона, который реагирует только на вот такой свист.
И Наталья присвистнула.
— Я, конечно, не слишком-то во всех этих электронных прибамбасах разбираюсь. Но брелок мне очень понравился. И друзьям его тоже.
— Понятненько. Жаль только, ты раньше мне этого не сказала. Я бы уже свои гипотезы проверила.
Я отхлебнула кофе, и по моему пищеводу прокатилась волна блаженства.
— Наташ, а что-нибудь взято или нет?
— Нет, на первый взгляд все на месте. Только вот Лешино письмо, которое ты уже читала, лежало не на месте и сложено не так.
— Ясно. Неприятно то, что в письме мои координаты. Надо готовиться к обороне или ускорить поиск. Наташ, я думаю, уже завтра можно будет позвонить адвокату и потребовать отправить Лешино дело на доследование.
— Таня, ты нашла что-то? Я кивнула.
— Но пока это лишь мои предположения, придется все доказывать. А ты можешь больше не бояться вторжений. Я думаю, что это был убийца и искал он фотографию, которая тебе по почте пришла на другой день после убийства. Похоже, он понял, что профанулся, бдительность потерял, излишне увлекшись идеей напугать тебя. Но, от греха подальше, вызови монтера и смени замок.
Я понимала, что советовать гораздо легче, чем воспользоваться советом. Сменить замок на такой двери — дело дорогостоящее. Но что поделаешь!
Я поднялась. В душе была довольна — значит, я на верном пути, коли засуетился мой противник. Распрощалась с Наташей и поехала на работу к Игорю Игоревичу. Мне его алиби нужно проверить. Уверена, что удастся полностью разрушить его.
В морге третьей клинической больницы я бывала раньше, но это не то место, куда хотелось бы приехать еще раз. Но дело есть дело, да и время подходящее, пока клиент сидит в отгулах.
В клинический городок я добралась к одиннадцати часам. Поставила свою «девятку» на стоянку против центральных ворот, закрыла ее и пошла к одноэтажному зданию из красного кирпича.
На скамейках сидели студенты. Всюду шум, хохот, дым сигарет. Вот у кого жизнь бьет ключом! Будущие светила нашей медицины травили анекдоты, рассказывали случаи из своей «богатой» практики.
А я, Таня Иванова, частный детектив, бодро шагала к дому смерти.
Толкнув дверь, я оказалась в маленьком полутемном коридорчике, где было две двери с надписями «Ассистентская» и «Секционный зал».
Сначала в «Ассистентскую», потом будет видно. В «Секционный зал» всегда успеем, мрачно пошутила, предназначив свою шутку себе самой, поскольку моих мыслей, разумеется, никто прочесть не мог.
Вежливо постучав, я открыла дверь. В небольшой комнате с тремя столами сидел мужчина средних лет. На мое «Здравствуйте» он поднял голову от стола:
— Вы студентка вечернего отделения?
— Нет, я из милиции. Вот мое удостоверение. Я показала ему свою «липу» издалека:
— Меня зовут Татьяна.
— А-а, ну-ну, а меня Евгений. Правда, не Онегин, а Никитин.
И сам рассмеялся, довольный своей шуткой. Даже на таком приличном расстоянии я чувствовала запах спиртного. Видимо, рабочая доза уже принята, и скоро ему идти на вскрытие.
— Евгений…
— Иванович, — подсказал он мне.
— Евгений Иванович, чтобы выяснить… (я лихорадочно соображала, что ему наплести).
В это время открылась дверь и заглянула полная женщина в клеенчатом фартуке и таких же нарукавниках.
— Евгений Иванович, все готово. Вы нужны, пойдемте.
Мужчина поднялся:
— Извините, ради бога, Таня, но я должен идти. Если хотите, можете подождать здесь. Мне пока что с трупом пообщаться надо.
«Вот и замечательно», — подумала я. Этого мне только и надо. Меня интересовал график работы патологоанатомов.
Я осмотрелась. На столе микроскопы, препараты в коробочке. График на стене возле двери. Новый, на май месяц. А вот из-под него выглядывал уголок старого табеля. Я быстро сняла рамочку, вынула стекло, отогнув два гвоздика, и извлекла график за апрель. Водрузив рамку на место, я уселась за стол изучать находку.
Четвертое апреля — Ковалев Игорь Игоревич с восьми до двенадцати. Значит, в тот день он освободился в полдень. Где же он шастал до пятнадцати тридцати? Дождусь «Онегина», может, он подскажет.
На докторском столе стояла пепельница, набитая окурками, значит, курить тут не возбраняется.
Я пересела за его стол и закурила. Ожидание теперь скрасилось сигареткой и протекало более приятно.
Минут через пятнадцать я услышала у двери голос Евгения Ивановича:
— В справке укажите только трансмуральный инфаркт миокарда, короче, не мне вас учить. Меня ждут…
Он заглянул в комнату:
— Или не ждут?
— Ждут. Вы мне смогли бы помочь?
— Попробую. Только чем? А может, по рюмочке? Нет? Ну тогда придется одному. Вы уж извините.
Он открыл дверцу стола-тумбы и достал початую бутылку водки и стакан далеко не первой свежести. Плеснув в него граммов сто пятьдесят, принял на грудь без лишних слов.
Я терпеливо ждала.
Занюхав корочкой хлеба, он принялся жаловаться на судьбу-злодейку:
— С женой с утра поцапался: с годовщиной свадьбы не поздравил, совсем из головы вылетело. А она сразу же старым склерозником обозвала да еще алкоголиком. Неужели я похож на такого? Хоть я и старше ее на десять лет, все-таки память у меня о-го-го, получше, чем у нее. Я ведь до мелочей помню и то, что пять лет назад было.
Его слова показались мне просто пьяным бахвальством. Пора было направить разговор в нужное мне русло, иначе через тридцать минут толку от него уже не будет.
Я обворожительно улыбнулась в ответ:
— По-моему, ваша жена вас слишком низко ценит. Вы очень даже видный мужчина и на алкоголика совсем не похожи.
Не могу сказать, дорогой читатель, что это получилось у меня очень искренно.
Он, разумеется, этого не заметил — не то состояние.
— Да нет. Вообще-то она у меня хорошая женщина. Просто обиделась на невнимание с моей стороны. Ой, — спохватился он, — что это мы все про мои проблемы! Вы-то что хотели узнать у меня?
— Я расследую дело об убийстве дочери Ковалева. Помните?
— Конечно. Я же сказал, что память у меня просто отменная. Хотите проверить? Это было четвертого апреля. Я Игоря в тот день сменил в час. Он вроде бы домой пошел. А потом после обеда, в полтретьего, опять появился. Сказал, что был на базарчике, продукты домой покупал да вспомнил, что ключи на работе забыл.
— И что, действительно забыл?
— Не знаю. Но он их тут не нашел. А потом студентов привели на вскрытие показательное. Он мне свою помощь предложил. Я как раз к тому времени притомился очень, — он многозначительно указал на бутылку, — поэтому согласился с удовольствием. У него вообще это красиво получается и быстро. Он же раньше хирургом работал, живых, так сказать, резал. А с мертвыми-то что церемониться, правда?
Я кивнула.
— А во сколько он ушел домой, не помните?
— А то! Я еще сказал ему тогда: «Ты с показательным вскрытием в тридцать минут уложился, просто блестяще». А он еще спросил про время. Было пятнадцать часов пять минут. Видите, какая у меня память, а вот жена говорит…
Для такой личности действительно великолепная память. Пожалуй, даже со мной посоревноваться смог бы.
— Она не права, вы ей так и скажите. А его еще кто-то видел?
— Да все, кто здесь был. Его еще спрашивали, успел ли он хоть перекусить. А он ответил, что не успел, зато дочке и жене фрукты по дешевке успел приобрести. Он мне еще банан на закуску давал.
Взгляд Евгения Ивановича помутнел, и язык начал заплетаться. Пора было отчаливать. И так крупно повезло.
— Спасибо, Евгений Иванович, вы очень помогли следствию.
— Не за что. Там и так все ясно уже было. Игорь говорил, что…
Он потерял нить разговора. Жара и спирт сделали свое дело. Голова моего собеседника тихо опустилась на руки…
— До свидания, — бросила я полутрупу и покинула обитель смерти.
Еще раз подивилась своему везенью: вовремя сюда попала. Приди я чуть позже, только пьяный лепет бы услышала или же просто затылком полюбовалась бы, начинающим лысеть…
На улице светило яркое солнце. Я даже непроизвольно зажмурилась. Какая благодать по сравнению с этим жутким помещением! Когда мои глаза немного привыкли к солнечному свету, я приглядела свободную скамеечку, села и закурила. Хотелось немного подумать на свежем воздухе.
"Слишком уж много совпадений, любезный Игорь Игоревич. Во-первых, с часу до четырнадцати тридцати, ориентировочно, тебя никто не видел. А часы на полочке показывали четырнадцать двадцать. В это время, если учесть, что от вашего дома до работы идти всего-то пару минут, — вы, уважаемый .вполне могли там находиться.
Во-вторых, история с ключами и соседом Эдуардом Иосифовичем — это не что иное, как алиби, притянутое за уши. Только вот зачем вы это сделали и почему подставили Лешу? Чем он вам так не понравился? Уж не психологическим ли портретом преступника? А по-моему, этот самый типчик очень даже похож на вас".
Таким вот образом я беседовала сама с собой. И заключила: надо добиться свидания с Лешей, узнать, что связывало его с убитой. Вопросов у меня к нему много.
Может быть, Киря поможет мне устроить свидание, а я ему за это материальчик интересный подброшу, не считая жидкой валюты. Может, он даже звездочку впоследствии на этом заработает?
Если адвокат вернет дело на доследование, шансы у Лехи вырастут. На материальчик я, Игорь Игоревич, не поскуплюсь, будьте уверены. Сейчас еще надо среди ваших соседей поспрашивать, еще свидетелей поискать. Может, к примеру, всезнающие старушки помогут.
Мои размышления внезапно прервал детский голосок. Мощный, надо сказать, голосок. Прямо-таки на весь клинический городок.
Я стряхнула оцепенение и увидела рядом с собой молодую мамочку с малышом в коляске.
Женщина посмотрела на меня и сказала:
— Извините, пожалуйста, вы не скажете, который час?
— Двенадцать ноль пять.
— Ой, спасибо большое. Потом обратилась к ребенку:
— Нет, детка, нам с тобой еще целый час гулять. Так что терпи.
Мне стало очень жаль малыша и захотелось защитить его от столь коварной мамаши:
— Ой, мамочка, ну какая же вы жестокая. Он же кушать хочет.
— Вообще-то это девочка. Ее зовут Вика.
— Простите ради бога.
— Ничего страшного. Малыши все одинаковые. Она у меня сегодня из графика выбилась.
— Господи, и тут график.
— А как же? Все строго по расписанию: кушать, спать, гулять. Своего вот родите, узнаете, как важен для малышей режим.
Дальше я уже не слышала ее рассуждений, увлеченная собственными мыслями: «Вот кто тебе, Танька, сможет помочь! Мамашки с младенцами. Пойду-ка я к дому Ковалевых, тут недалеко. Вдруг фортуна мне улыбнется!»
Но у искомого подъезда меня ждало разочарование. Ни одной гуляющей мамашки. Словно вымерли, как мамонты в ледниковый период.
На лавочке сидели две старушки с кошечками. Они ничего не видели, не слышали и вообще с такими, кто много хочет знать, у них не было желания общаться. Жаль. Но не все коту масленица. Надо радоваться тому, что уже имею в арсенале. И я грустно поплелась назад к клиническому городку, где оставила свою машину.
Я так задумалась, что не сразу его увидела. Неожиданно на моем пути нарисовался мужчина, который внезапно схватил меня за руку. Передо мной собственной персоной стоял Игорь Игоревич.
— Что-то мы с вами стали часто встречаться, Таня Иванова, вам не кажется?
— Случайность, наверное, — пробормотала я.
— Хорошо бы, если так.
Его слова прозвучали зловеще, но и мы, как известно, не из пугливых. Я сделала невинное лицо:
— У меня тут друг работает. Я к нему на консультацию приходила.
— Да? Татьяна, мне бы очень хотелось с вами поговорить, но только без свидетелей. Я же знаю, что никакой вы не журналист, а частный сыщик и ищете убийцу моей дочери. Я прав? А может, я смогу вам помочь?
Раскрывать свои карты главному подозреваемому я не собиралась. Дудки, уважаемый.
— Спасибо, но чем вы мне поможете? — и я искренне улыбнулась ему. — А если пообщаться хотите, я не против, но не сегодня.
— Хорошо, назначьте день, — он был настойчив, а мне надо выиграть время, чтобы окончательно припереть его к стенке.
Помолчав немного, я сказала:
— Могу вам позвонить, дайте номер своего телефона.
Быстро протянув мне визитку, Игорь Игоревич изобразил кривую улыбку:
— Я буду ждать. — Он повернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал по направлению к моргу. А я смотрела ему вслед и думала: «Похоже, он меня боится. Это тоже наводит на размышления».
Я все еще стояла в раздумье, но тут мое внимание привлекла женщина, которая одной рукой катила впереди себя коляску с малышом, а в другой несла чемодан огромных размеров. Проходя мимо Игоря Игоревича, улыбнулась ему, как хорошему знакомому, и что-то сказала. Он кивнул и прошел мимо.
Когда она поравнялась со мной, я предложила свою помощь, хотя сама терпеть не могу таскать тяжести. У меня просто патологическое отвращение к объемистым сумкам. Я порой согласна неделями сидеть на кофе с сосисками, лишь бы не таскать сумки с продуктами. Брр!
Однако работа требует жертв. Как только появляется возможность узнать еще что-нибудь про моего клиента, я — сама любезность.
— Давайте я помогу вам, девушка. Дамочка, которой на вид было не больше двадцати, очень обрадовалась.
— Ой, какое вам огромное спасибо! А я уж думала, не дойду до дома. Такой чемоданище тяжеленный. Вы коляску с Саньком катите, с вещами сама как-нибудь справлюсь. Мне не привыкать. Просто неудобно очень.
Это меня обрадовало. Все-таки коляску катить гораздо легче.
— Какой у вас малыш очаровательный. Сколько ему?
— Годик. Мы с ним у моей мамы три месяца жили. А теперь вот папка наш приезжает. И мы домой возвращаемся. Правда, Сашенька?
Санька заулыбался, залопотал что-то одному ему понятное.
— А проводить вас разве некому?
— Все на работе, а мне не терпится квартиру к приезду мужа в порядок привести. Сами понимаете, соскучилась.
Я понимающе кивнула, хоть и была уверена, что суетиться в таком случае совсем даже не обязательно. Гораздо важнее беречь драгоценное здоровье. Мужику после трехмесячной командировки гораздо важнее увидеть веселую жизнерадостную жену, а не замученную непосильным трудом лошадь. Хотя кто ее знает? Возможно, это сугубо холостяцкий взгляд на вещи. Спорить с попутчицей не стану.
— А я подумала, что это муж ваш навстречу идет и сейчас поможет.
— Вы о ком?
— О мужчина, с которым вы только что разговаривали.
— А-а… Игорь Игоревич. Нет. Это просто один очень замечательный дядечка, который никому и никогда в помощи не откажет. Он врач, и весь подъезд к нему на консультации ходит. И днем, и ночью. У него и жена такая же. Хорошие люди. Жаль, что им так не повезло. У них ведь дочку убили. Прямо в квартире. Кошмар. Страшно даже представить, как они смогли пережить такое. Я бы не смогла.
— Это ужасно, конечно. А почему же он не помог вам сейчас?
— Сама не знаю. Он как тень мимо просквозил, по-моему, даже и не понял, что это я. Хотя что ж тут непонятного? Из-за дочери до сих пор переживает.
— А вы знаете, как ее убили?
— Знаю. В подъезде об этом сразу стало известно. Мне еще в тот день Игорь Игоревич странным показался.
— Странным?
— Ну да, как сейчас вот. Также по лестнице мимо меня промчался и не заметил. А потом, через полчаса буквально, когда мы с ребенком гуляли, подошел, поздоровался, с Саньком поговорил и пошел домой. Я уж не стала говорить, что видела его уже в тот день. Зачем? Может, он просто сильно торопился. Бывает же, когда идешь по улице и ничего вокруг не видишь…
Девушке явно хотелось пообщаться. Мне даже спрашивать ее ни о чем не надо было. Ей очень хотелось рассказать все, что она знает.
— Короче, пообщался он с нами и домой пошел. А через некоторое время крики ужасные, милиция приехала. Оказалось, Танюшку их убили. Соседки говорили, что ее так изуродовали, просто кошмар. А я одна в квартире: муж как раз в командировку уехал. Страшно… Я собрала вещи и к маме ушла. Почувствовалось приближение удачи.
— Простите, я не спросила, как вас зовут?
— Меня Светланой. А вас?
— А я Татьяна Иванова. Я частный детектив и расследую это дело.
— А что же вы сразу-то не сказали? Уши про мужа терли. Если вы это дело расследуете, то уж наверняка жену его знаете.
— Извините, Света, Просто мне надо было про Игоря Игоревича все знать. Все, что он делал в этот день, с точностью до минуты. Теперь мне очень многое ясно, и вы в этом помогли.
— Вы хотите сказать, что Игорь Игоревич?! На это вы намекаете? Да вы в своем уме? Вы копаете под него! Дайте сюда коляску! Я сама.
— Успокойтесь, Светлана. Ни под кого я не копаю, я просто хочу найти настоящего убийцу. Тот, кого за это посадили, ни при чем.
— А Игорь Игоревич, значит, при чем? А вы знаете, сколько сейчас за операции дерут? А он, когда работал хирургом, не примерялся, кто заплатит, а кто нет. За все подряд брался. Да если хотите знать, он мою маму с того света вытащил. Да если б все такие, как он, были! То… то…
Я не ожидала такой реакции, не знала, что у него в собственном подъезде «личный адвокат» в лице этой милой девушки имеется. Пришлось успокаивать:
— Никто его не подозревает. Наоборот, убийцу я почти вычислила. Надо только все по полочкам разложить. Невиновность ведь тоже доказывать приходится. Вы меня понимаете?
Девушка, уже успокоившись, кивнула.
— Для этого мне надо знать точное время, когда он выбегал сломя голову и когда потом вернулся. И все.
— Пришел он в пятнадцать десять. Я это запомнила, потому что он спросил у меня про время. Ну а выходил минут за сорок до этого. Больше я ничего не знаю, хочу только добавить, что к Игорю Игоревичу ничего, кроме благодарности, не испытываю. И, если вдруг вы мои слова используете против него, я от них просто-напросто откажусь. Вот. Так что извините.
Я-то, честно говоря, еще на одного свидетеля в лице Светланы ставку сделала. Но увы и ах. Мы уже подошли к дому. Светлана переложила чемодан в другую руку и взялась за коляску:
— Спасибо вам большое, вы мне очень помогли. Вы такая добрая. Я надеюсь, что вы не причините вреда Игорю Игоревичу. Всего вам доброго. До свидания, Татьяна.
— До свидания.
Я шла по аллее, ведущей к клиническому городку, и рассуждала сама с собой: «Надо же! Какие горячие поклонницы у этого типа. Но сюда я все же не зря приезжала. Очень много нового узнала. И это хорошо. Одно лишь непонятно: зачем я вдруг Игорю Игоревичу понадобилась? О чем он говорить со мной собрался? Ну уж нет, бродяга, я сама выберу время, когда с тобой поговорить. Ты пока у меня остаешься подозреваемым номер один».
Так я думала в тот момент. А встреча оказалась все же совершенно незапланированной. Мы увиделись с ним в тот же день, а точнее — в ту же ночь. Но все по порядку, дорогой читатель. Просто произошло кое-что непредвиденное…
День пролетел незаметно: в суете, разговорах и встречах. Домой я вернулась, когда стемнело и когда мой уставший мозг напрочь отказался работать.
Поставив машину на стоянку, я медленно побрела к своему подъезду. Когда входила, меня осветили фары подъезжающего автомобиля. Раздался звук клаксона, но я даже не оглянулась. Лифт поджидал меня на первом этаже. Я нажала нужный этаж. Мысль о том, что скоро я буду дома и смогу встать под горячий душ, согрела мое сердце, и я расслабилась.
Обычно я чувствую опасность на расстоянии, а в этот миг сигнал тревоги не сработал.
На лестничной площадке моего этажа, как ни странно, было темно. «Лампочка, что ли, сгорела?» — было последнее, что я успела подумать.
Что-то тяжелое обрушилось на мою несчастную голову, но не слишком-то повезло нападавшему: удар пришелся вскользь. Я упала, но скорее от неожиданности, чем от боли. Невидимая рука рванула мою сумку. Я, сконцентрировавшись, двинула его ногой, судя по всему, попав в лицо. Он охнул и выпустил сумку из рук.
А я вскочила и с визгом взбесившейся кошки вцепилась ему в лицо. Было темно, но это я знала точно, поскольку мои пальцы с отполированными коготками ощутили щеку нападавшего.
— Ну, сука, держись! — хриплым голосом рявкнул он и бросился на меня с новой силой."
Физически он был силен, но мое владение боевыми искусствами уравняло шансы.
Но этот гад умудрился-таки изловчиться и нанести удар в висок справа. Падая, я увидела Вадима в проеме открывшейся двери лифта.
— Танюша! — выкрикнул он и бросился ко мне.
— Осторожно, Вадим, это убийца, — пробормотала я, и… темнота застила сознание.
Очнулась на своем любимом диванчике с мокрой тряпкой на лбу. На кухне горел свет и шумела вода. Я попробовала пошевелиться, но каждое мое движение отдавалось в голове ударами колоколов.
Усилием воли заставив себя сесть, я попыталась вспомнить все, что произошло. Мне это удалось с некоторыми усилиями.
Так. Значит, Игорь Игоревич решил идти напролом? Что ему нужно было в моей сумке: ключи от квартиры, фотографии или рукопись? Или же просто хотел припугнуть меня?
Размышления прервал мой ангел-хранитель, материализовавшийся в лице Вадима.
— Ну как, Танечка, пришла в себя? А ну-ка; покажись. Хороша, — он беззастенчиво рассматривал и трогал мои боевые раны, — а фингальчик под глазиком что надо. Завтра вообще расцветет всеми цветами радуги. Шикарно.
Он нежно так взял меня за подбородок, повернул мое лицо к свету, убрал со лба полотенце и осмотрел правый висок.
— Тебе повезло, девочка. Удар вскользь пришелся, а то уже ответ перед богом держала бы. Но ты герой, надо заметить, и его тоже, по-моему, неплохо отделала.
Он с какой-то даже нежностью рассмотрел мои поломанные ногти (а был такой классный маникюрчик!), под которыми остались частички кожи моего врага.
Вадим пытался шутить, но во всем его поведении чувствовалась тревога за мое драгоценное здоровье. И это было так приятно, скажу я вам откровенно. Черт возьми! Обо мне так заботится этот, в общем-то, приятный мальчик.
— Вадим, ну хватит уже меня расслаблять. Ты лучше скажи, что с этим типом? А то у меня прямо сейчас сладкие такие сопельки закапают. И прямо на твой пиджачок, между прочим.
— Спроси что-нибудь полегче. Я думаю, что не в его интересах дожидаться продолжения. Ты его и так хорошо отдубасила. Он, понятное дело, смылся. Адресок не оставил.
Я поняла, что он опять безбожно прикалывается над больной женщиной, поскольку его собственный фингал ничуть не хуже моего. Я не упустила возможности сообщить ему об этом.
А он вдруг так засмущался, ну, прямо красна девица:
— Понимаешь, Таня, я его за руку схватил, да, видно не за ту, поскольку он меня как звезданет! Да так профессионально, я даже не ожидал. И выпустил его руку. Он удрал. Прости.
— Бог с ним. Главное, что мы оба живы. Я поднялась и села.
— Вадим, а у меня идея…
Он молчал, ожидая продолжения. Интересного, наверное, продолжения. Только я не оправдала его надежд:
— Давай двинем по чашке кофе и сгоняем в одно место. Ты ведь на машине? — этот вопрос несколько запоздал.
— Да. Кто ж тебе сигналил усердно и дорогу в ад освещал?
Точно. Теперь я вспомнила.
— Я полагаю, тебе отлежаться хотя бы надо. А еще лучше к врачам обратиться. Вдруг у тебя сотрясение мозга? А ты еще рвешься куда-то. А сама всю плитку в подъезде лбом расколотила, теперь точно с домоуправлением не рассчитаешься, — он обезоруживающе улыбнулся.
— Не волнуйся за меня. Пока еще все шарики на месте. А поедем как раз к доктору, если его еще можно так назвать. Вот ему и пожалуюсь на свои болячки.
Я лукаво взглянула на своего безусого «няня». Кажется, убедила. Он скорбно вздохнул:
— Ты мне, Танечка, хоть скажи, кем работаешь, а то даже приличного некролога написать не смогу.
— Я думала, ты и сам уже догадался, что я частный детектив.
— Стоп! Вот уж точно балда. Так ты и есть та самая Татьяна Иванова, знаменитая и непревзойденная?
— Ага. И в случае моей гибели в мирном Тарасове жутко разгуляются преступные элементы.
— Какая ты скромная, я и не подозревал.
— Ну, хватит друг друга нахваливать, как кукушка и петух. Мне немедленно надо попасть по одному адресу. Не хочешь помочь — не надо.
— Таня… — это прозвучало так укоризненно, что мне даже немножко стыдно стало.
— Помоги мне лучше на ногах удержаться. Я резко поднялась на ноги и ухватилась за руку Вадима, дожидаясь, пока комната не перестанет кружиться вокруг меня, родной. Потом двинулась к зеркалу:
— Ну, и рожа у вас, Шарапов. Пардон. Специально не буду маскировать раны. Пусть гад полюбуется, что он с красивой женщиной сделал. А заодно взгляну, что я сделала с этим мерзопакостным мужчиной, чтоб он издох вовсе. Думаю, его лицо тоже пострадало, и это будет доказательством его нападения на меня. Для меня, конечно же.
Одежду пришлось сменить, так как мой уютный свитер был разодран и теперь пополз — распускаться начал.
Пока заботливый Вадим готовил кофе на две персоны, я переоделась в белую блузку, черную юбку и поправила прическу. Положение обязывает.
Кофе оказался очень даже ничего, почти как у меня…
