Глава 2
Прошло два дня с того момента, как мне довелось стать свидетельницей убийства. Я успела уже пару раз пообщаться с работниками уголовного розыска, задававшими мне одни и те же уточняющие вопросы — Папазян неожиданно уехал в командировку в Москву, препоручив дело об убийстве Герасименко своим коллегам. Все они не были знакомы со мной и не знали моих способностей в частном сыске. А Папазян, скорее всего, нарочно не стал их об этом информировать. Они вели себя, по моему мнению, порой не очень профессионально, задавая много лишних вопросов. Но я честно выполнила свой долг и ответила на все.
В общем-то, дело Герасименко я могла считать для себя законченным. Через месяцок просто позвоню Папазяну и поинтересуюсь, кто же все-таки угробил Валерия Васильевича, раньше Гарик все равно не раскроет это убийство. Своего дела у меня на данный момент не было, и я начала подумывать о том, чтобы укатить на пару недель куда-нибудь к морю и вкусить наконец прелести лета в полном объеме. Так бы я, скорее всего, и поступила, если бы не телефонный звонок, раздавшийся в моей квартире через три дня после убийства Герасименко. Было уже достаточно поздно, и я собиралась вскоре лечь спать, так что даже раздумывала, брать трубку или нет. И все-таки решилась ответить.
— Добрый вечер, я могу поговорить с Татьяной Александровной? — Глубокий мужской голос показался мне знакомым.
— Я слушаю, — коротко отозвалась я.
— Стекольников Владимир Алексеевич беспокоит, — представился мужчина.
В доли секунд пронеслись воспоминания в моей голове. Записная книжка Герасименко, открытая мною страница и фамилия Стекольников… Именно этому человеку позвонила я, когда пыталась узнать, как мне вернуть книжку владельцу, именно этот человек и подсказал мне координаты еще живого тогда Герасименко. И вот теперь он сам звонит мне.
— Слушаю вас, Владимир Алексеевич, — повторила я, ломая голову, что же ему понадобилось.
— Татьяна Александровна, не буду ходить вокруг да около. Одним словом, мне известно, что вы частный детектив. И в этой связи хочу предложить вам раскрыть одно дело.
— Уж не убийство ли Валерия Васильевича? — подняла я брови.
Стекольников замялся.
— Не совсем так, — наконец ответил он. — Но… Одним словом, по телефону это лучше не обсуждать. Вы разрешите мне подъехать к вам прямо сейчас?
— Ну хорошо, — согласилась я, продолжая недоумевать, как Стекольникову стало известно обо мне. — Вы и адрес мой знаете?
— Знаю, — окончательно обескуражил меня Владимир Алексеевич. — Так что ждите, через пятнадцать минут я буду у вас. Я буду один, — уточнил он.
До приезда Стекольникова я успела выпить кофе и погадать на костях.
33+20+6 — Вскоре вы успешно завершите крайне утомительную работу, результатами которой для Вас будут почет и уважение. Вот что они мне сказали.
Что ж, это означает, скорее всего, что Стекольников собирается подкинуть мне трудную работенку. Но «почет и уважение», которые я заслужу в итоге, наталкивают на решение согласиться ее выполнить. Впрочем, не стоит спешить с выводами, посмотрим вначале, что же конкретно предложит мне Владимир Алексеевич. Кстати, я даже не знаю, кто он такой и какое отношение имеет к Герасименко. Хотя это я очень скоро выясню.
Стекольников оказался высоким, крупным мужчиной лет сорока. Несмотря на чуть располневшую фигуру, он еще был довольно привлекательным, следящим за собой мужчиной. Весь его вид был исключительно деловым, даже несколько напыщенным. Стекольников с порога задал официальный тон, и я его приняла.
— Уважаемая Татьяна Александровна, дело в том, что у меня произошла… одна неприятность, — начал он и вопросительно посмотрел на меня.
Я, не понимая еще, в чем дело, молча ждала продолжения. Стекольников прокашлялся.
— Дело очень деликатное, — он снова посмотрел на меня.
— Я поняла, — кивнула я. — Только давайте все же сначала пройдем в комнату, и я сама задам вам несколько вопросов, а потом уже вы расскажете мне о вашем деликатном деле.
— Хорошо, — через секунду выдохнул Стекольников, проходя за мной в комнату и устраиваясь в кресле. Я любезно предложила кофе, он отказался, а я налила себе еще одну чашечку.
— Для начала все-таки скажите: как вы узнали обо мне? — спросила я.
Стекольников вздохнул.
— Все очень просто, — принялся объяснять он. — У меня на телефоне стоит определитель. Так что ваш номер мне стал известен еще пару дней назад, когда вы позвонили по поводу Герасименко. Но тогда я не обратил на него особого внимания. И вдруг в тот же день я узнаю о смерти Валерия — позвонили из милиции…
«Гарик постарался, — подумала я. — Имея на руках записную книжку Герасименко, он, конечно же, обзвонил всех, кто там указан. Что ж, наверное, правильный ход».
— Так вот, — продолжал тем временем Владимир Алексеевич. — Как только я узнал о его смерти, то заинтересовался таинственной дамой, звонившей по его поводу. Я навел справки по своим каналам и был, признаюсь, весьма удивлен, узнав, что эта дама — частный детектив. Кстати, в этой связи — можно, я задам вам вопрос?
— Пожалуйста, — кивнула я.
— Валерий действительно забыл у вас в машине записную книжку?
— Действительно, это так, — подтвердила я.
— И вы не были с ним знакомы?
— Не была. Я просто подвозила его на вокзал, он очень спешил.
— Да, он провожал Веронику, — пробормотал Стекольников себе под нос. — Ну, бог с этим! Одним словом, я выяснил, что вы частный детектив, и меня это заинтересовало. И вот почему…
Стекольников кашлянул, никак не решаясь перейти к делу.
— Я вас еще раз перебью, — сказала я. — Вы сами какое отношение имеете к Герасименко? Вы его друг?
— Можно сказать, приятель, — ответил Владимир Алексеевич. — Хотя в первую очередь коллега.
— Вот как?
— Да, мы работали вместе. И вот как раз с работой-то и связано то дело, с которым я пришел к вам.
Стекольников повозился в кресле, вздыхая и явно нервничая.
— Может быть, закурите? — предложила я.
— Спасибо, — обрадованно посмотрел на меня Стекольников и тотчас вынул из кармана пачку сигарет. — Я как-то по-дурацки начал… Просто я разволновался что-то. Сейчас я возьму себя в руки и все объясню.
И Владимир Алексеевич вытер платком вспотевший лоб.
— Одним словом, у меня из фирмы пропали деньги, — выпалил Стекольников. — В милицию я, как вы понимаете, не заявлял…
— Пока не понимаю, — возразила я. — Почему?
Стекольников как-то снисходительно посмотрел на меня.
— Во-первых, я милиции не доверяю. Да ладно бы еще, если б пропали какие-то вещи, а то деньги… Во-вторых, дело касается узкого круга людей. Моих ближайших знакомых, — подчеркнул он. — Поэтому я и решил обратиться к вам. Точнее, это один из моих знакомых был настолько любезен, что порекомендовал мне вас в качестве детектива. Я навел справки и убедился, что вы действительно… гмм… раскрыли немало преступлений.
— Хорошо, — проговорила я и сразу же услышала облегченный вздох Стекольникова. — А теперь вы должны посвятить меня во все подробности этого дела, слышите? Не скрывать ничего, даже самых мелких деталей, понятно?
— Конечно, — ответил Стекольников.
Успокоенный моим ответом, он опять принял свой обычный напыщенный вид и произнес:
— Спрашивайте.
— Прежде всего, какая именно сумма пропала?
Стекольников назвал.
— Наличными? — уточнила я.
— Да, — кивнул Стекольников. — Я должен был получить перевод и получил. Пришло извещение из банка, за деньгами поехал мой заместитель. Он привез деньги, и я положил их в сейф.
— При нем?
— Да, — несколько удивленно ответил Стекольников. — У меня от него секретов нет, мы давно работаем вместе. Я положил деньги в сейф и запер на ключ.
— Ключ есть только у вас? — нахмурившись, продолжала свой допрос я.
— Нет, еще у Аркадия. Это и есть мой заместитель, Аркадий Дмитриевич Расстегаев. Я и раньше держал деньги там, и Аркадию прекрасно было об этом известно. И никаких инцидентов не случалось.
— А кто еще видел, как вы положили деньги в сейф?
— Только моя секретарша Эльвира. Поскольку тот сейф находится в приемной, где она сидит. Но у нее ключей от сейфа нет и никогда не было, — поспешно добавил Стекольников. — Она их в руках-то никогда не держала. И вообще, Эльвира очень милая девушка, работает хорошо…
— И давно она у вас работает?
— Скоро год. Нет, если вы думаете на Эльвиру, то оставьте свои подозрения, этого просто не может быть, это абсурд!
— Я пока что ничего не думаю, — мило улыбнулась я. — Но уж если вы меня наняли, то позвольте все-таки мне задавать вопросы и самой решать, с чего начинать расследование.
— Разумеется, — суховато кивнул Стекольников. — Я только хотел оградить вас от излишней работы. Итак, дальше?
— Кто еще работает вместе с вами? И чем конкретно занимается ваша фирма?
— Наша фирма занимается продажей газового оборудования. У нас небольшой офис на Московской. Всего в офисе работает четыре человека. Вернее, уже работали, поскольку Валерия больше нет… — Стекольников помрачнел.
— Эти четверо — вы, ваш заместитель Аркадий, секретарша Эльвира и покойный ныне Герасименко? — уточнила я.
— Совершенно верно, — подтвердил Владимир Алексеевич.
— А Валерий Васильевич говорил о каком-то складе, — припомнила я.
— Да-да, еще у нас есть склад, он находится в другом месте. Мы там появляемся периодически. В основном все сводится к компьютерной работе в офисе.
— У вас только один сейф?
— Нет, еще есть в моем кабинете. Но он был заполнен, и я воспользовался тем, что стоит в приемной.
— Когда деньги были положены в сейф?
— Неделю назад, шестого числа, после обеда, около трех часов дня, — отчеканил директор фирмы. — Около восемнадцати тридцати я поехал домой.
— В офисе кто-нибудь еще оставался после вашего отъезда?
— Нет, никого.
— А вы, перед тем как ушли, не заглянули еще раз в сейф?
— Нет, — немного растерянно ответил Стекольников. — Мне и в голову не приходило…
— Понятно, — усмехнулась я. — И когда же обнаружилась пропажа денег?
— За день до смерти Валерия. Я открыл сейф, чтобы взять некоторые документы, просмотреть их дома, и увидел, что денег нет. Они лежали на верхней полке, завернутые в пакет. Больше наверху ничего не было. Ну и я сразу заметил, что полка пуста…
— А больше ничего не пропало?
— Нет, я все просмотрел. Сразу же позвал Аркадия с Валерием и сообщил о случившемся. И с Эльвирой поговорил. Она сказала, что весь день из приемной практически не отлучалась.
— И замок не взломан?
— Нет-нет, с этим все в порядке.
— Все же вам следовало вызвать милицию, — сказала я. — Они по крайней мере определили бы, чем открывали сейф — ключом или отмычкой.
— Господи, да какая разница! — раздраженно махнул рукой Стекольников. — Вы думаете, меня это интересует?
— Я понимаю, что прежде всего вас интересуют деньги, — снова усмехнулась я. — Но эта информация облегчила бы работу детектива.
«Как можно не понимать таких элементарных вещей?» — с недоумением подумала я про себя.
— Вы так считаете? — несколько смущенно и озадаченно проговорил Стекольников. — Но может быть… Может быть, возможно провести эту… экспертизу без участия сотрудников правоохранительных органов?
— Не обещаю, но постараюсь это устроить, — уклончиво ответила я, вспоминая об одном из своих знакомых, компетентном в данном вопросе. — А теперь скажите, кому еще, кроме сотрудников фирмы, было известно о том, что вы должны получить деньги?
— Никому, — твердо ответил Стекольников.
— Что, и дома вы тоже об этом не говорили? — недоверчиво спросила я.
— Ах, дома… Ну, дома говорил, конечно, жене, ну и что? Вы же не думаете, что моя жена станет красть у меня деньги? — Стекольников опять начал раздражаться.
— Повторяю — я пока ничего не думаю, — спокойно отреагировала я. — Но мне нужны все детали. Мы же договорились, что вы не станете от меня ничего скрывать.
— Да я не скрываю! Я просто не считаю, что это важно. Я просто хочу сказать, что искать нужно в другом направлении!
— А вы знаете, в каком? — с интересом спросила я.
— Я? Нет, — стушевался Стекольников. — Я потому вас и нанял, что вы должны знать это лучше меня, если вы детектив!
— Заметьте, не я к вам напросилась, — проговорила я. — И раз уж вы доверились мне, еще раз прошу предоставить право мне решать, с чего начинать. Я думала, что вы можете предполагать, с какой стороны к вам пришли неприятности, потому и задала этот вопрос. А вы, кстати, подумайте, кому бы это могло быть выгодно из ваших знакомых? Ведь не случайно же к вам залезли? Вору прекрасно было известно, что вы получили деньги и где вы их храните.
— Вы что же, хотите сказать, что меня обокрал кто-то из самых близких мне людей? — закипятился Стекольников.
— Или тот, кому кто-то из ваших близких сообщил информацию. Может быть, не нарочно, а по простоте душевной.
— Но… Я просто не знаю, на кого подумать! Аркадий? Валерий? Исключено. Эльвира? Чушь! Да и где бы она взяла ключ? Валентина? Глупости!
— Простите? — перебила его я.
— Валентина — это моя жена, — пояснил Стекольников. — Еще у меня есть дочь Мария. Надеюсь, вы на нее не думаете? — с ехидцей спросил он.
Я промолчала, поскольку понимала, что если деньги у Стекольникова украл и не кто-то из близких ему людей, то уж, во всяком случае, по наводке кого-то из них. Иначе и быть не может. Посторонний человек не мог знать, когда Стекольников получит деньги. Конечно, можно было заподозрить кого-то из сотрудников банка, но им попасть в офис было бы затруднительно опять же без помощи кого-то из имеющих отношение к фирме Стекольникова. Данную версию, естественно, тоже нельзя исключать, но ее лучше оставить на потом, а пока заниматься ближайшим окружением Стекольникова.
Он, конечно, не верит в это, под влиянием эмоций не может оценить ситуацию объективно, но я немало повидала на своем веку. Порой преступниками становились люди, которые на первый взгляд не способны в троллейбусе проехать зайцем. И Стекольникова нужно убедить в том, что мне необходимо познакомиться с его друзьями, коллегами и родственниками.
— Владимир, — сказала я после паузы. — Мне нужно познакомиться с вашими сотрудниками. В первую очередь с вашим заместителем Расстегаевым. Кроме того, я бы очень хотела побеседовать с вашей супругой.
Было видно, что Стекольникову как раз этого совсем не хочется, но все же он наконец понял, что если уж обратился к детективу, то тот будет настаивать на своих методах расследования. А без знакомства с людьми, посвященными в курс дела, это сделать будет затруднительно. Поэтому он ответил:
— Хорошо. Скажите, когда бы вы хотели этим заняться?
— Лучше, конечно, прямо сегодня. Но это, наверное, уже не получится — поздно…
— Да, в фирме, естественно, уже никого нет. А Валентина отправилась к своим родителям и сказала, что приедет только к ночи.
— Хорошо, тогда завтра. Давайте начнем с визита в ваш офис. В какое время там будет Аркадий Расстегаев?
— Да прямо с утра, часов с девяти. Давайте сделаем так: я вам позвоню, как только он подойдет, и вы приедете. Я вас встречу.
— Отлично, — кивнула я. — Договорились.
— Что ж, — Стекольников поднялся. — Если у вас пока больше нет вопросов, то я могу идти?
— У меня есть еще один вопрос, — остановила я его. — Почему вы обратились ко мне именно сегодня? Ведь прошла уже неделя с тех пор, как пропали деньги! Я понимаю, что раньше вы не знали обо мне, но ведь должны же были принимать какие-то меры.
— Дело в том, что я надеялся сам разобраться, — глядя в сторону, проговорил Стекольников.
Я пристально посмотрела на него.
— Владимир Алексеевич, мы же договорились, что вы будете со мной откровенны. А сейчас я вижу, что вы чего-то недоговариваете. Так не пойдет. В этом случае я вообще откажусь вам помогать, потому что просто не буду иметь достаточно информации для расследования, поймите.
Стекольников снова опустился в кресло, схватился за платок и вытер лоб.
— Никакой информации я от вас не утаиваю, — проговорил он. — Просто… Это всего лишь мое предположение…
— Какое предположение? — настойчиво спросила я. — Да говорите же, в конце концов, ваши же деньги пропали, не мои!
— Одним словом, я решил обратиться к вам, потому что узнал, что Валерия убили, — ответил Стекольников, нервно теребя посеревший платок.
— Вот как? Вы что же, считаете, что эти два события связаны?
Стекольников занервничал.
— Нет, я не… Просто… Не знаю, может… — заметался он.
— Что конкретно вам известно? — теряя терпение, спросила я.
— Конкретно ничего, — сразу как-то успокоившись, сказал Стекольников. — Правда ничего. Просто как-то странно: два таких события из области криминала, буквально одно за другим…
— Вы все-таки подозреваете Герасименко? — в упор спросила я.
— Не знаю, — со вздохом развел руками Стекольников. — Честное слово, не знаю, что и думать. Мы знали друг друга не первый год, деньги в сейфе тоже не первый раз остаются… И никогда раньше ничего подобного не было. Ведь мы работали вместе пять лет! И все же… Что-то в поведении Валерия появилось странное в последнее время.
— Что именно?
— Не знаю, не знаю, какой-то он ходил возбужденный. Порой, наоборот, становился задумчивым и рассеянным. Видите, даже записную книжку забыл у вас в машине! Вообще-то это на него не похоже.
— А вы не пытались с ним поговорить об этом?
— Нет, — пожал плечами Стекольников. — Я тогда и представить не мог, что за этим стоит нечто столь серьезное. Я, признаться, до сих пор не уверен, что это его поведение связано с пропажей денег. Когда я сообщил о краже, Валерий вел себя, как мне показалось, вполне искренне.
— А жена Валерия Васильевича сейчас в Тарасове? — спросила я.
— Да, конечно, она вернулась сразу, как только узнала о смерти мужа.
— Ладно, пока вопросов у меня нет. Но они непременно появятся завтра.
— Тогда давайте обсудим сумму гонорара и задатка, — несколько церемонно предложил Владимир Алексеевич.
Я назвала свой тариф, и Стекольников молча отсчитал нужную сумму.
— В случае успеха я обещаю вам премию, — добавил он важно.
— Надеюсь, что все закончится успешно, — провожая Владимира Алексеевича, сказала я.
Перед сном я успела еще раз бросить кости.
16+26+3 — Впереди бурные, беспокойные времена. Пусть неприемлемые для вас события не оскорбляют вас, а только дают толчок к самосовершенствованию.
Ну, совсем уже… Впрочем, если это намек на Гарика, то в точку. Значит, все это только ради того, чтобы я получила от Папазяна толчок к самосовершенствованию, занялась этим делом и утерла ему нос, да? Хотя почему бы и нет. Ничего особенного кости мне не сказали, а просто дали толчок к этому самому… Самосовершенствованию.
Вот на этой оптимистической ноте я и завалилась спать.
На следующий день меня разбудил телефонный звонок Стекольникова.
— Доброе утро, Татьяна Александровна, — напыщенным тоном приветствовал он меня. — Сообщаю, что Аркадий Дмитриевич уже прибыл в офис, так что вы можете тоже подъезжать. Вас встретят у входа и проводят ко мне. Адрес следующий…
Я пообещала подъехать через сорок минут, а сама пошла приводить себя в порядок и завтракать. Пока я принимала душ, в микроволновке подогревалась пицца, а в кофеварке варился кофе.
На одевание и макияж у меня ушло пятнадцать минут, а через полчаса после пробуждения я уже подъехала к зданию, где располагался офис фирмы «Ритм».
У входа стояла молодая девушка, лет двадцати трех. У нее было милое лицо со вздернутым носиком и озорными зелеными глазами. Рыжие волосы мелкими кудряшками обрамляли лицо. Увидев припарковавшуюся «девятку», девушка шагнула мне навстречу.
— Добрый день, — с улыбкой поприветствовала она меня, когда я вышла из машины. — Вы Татьяна Александровна?
— Да, — сказала я.
— Меня зовут Эльвира, я секретарь фирмы. Владимир Алексеевич просил меня вас проводить.
— Благодарю, — ответила я и прошла за девушкой в здание.
Мы поднялись на второй этаж, Эльвира толкнула металлическую дверь, и мы очутились в приемной. Эльвира показала на кожаную дверь в кабинет и сказала:
— Проходите туда, там Владимир Алексеевич и Аркадий Дмитриевич.
Я отметила, что вообще-то секретарше не мешало бы самой доложить начальству о том, что я приехала, но, видя, что Эльвире не приходит это в голову, постучала в дверь и, услышав в ответ «да-да», вошла в кабинет.
Стекольников сидел за массивным столом в кресле, по левую сторону от него также в кресле расположился мужчина лет тридцати семи. У него были черные волосы, умные серые глаза и тонкий нос с горбинкой. Черты лица мужчины были лишены смазливости, тем не менее я отметила, что он был довольно привлекателен внешне.
— Доброе утро, Татьяна Александровна, присаживайтесь, пожалуйста, — Стекольников указал на свободное кресло с правой стороны от него. — Знакомьтесь, Аркадий Дмитриевич Расстегаев, мой заместитель. Татьяна Александровна Иванова, частный детектив.
И я, и Расстегаев поприветствовали друг друга дежурными фразами, после чего Аркадий Дмитриевич сказал:
— Я, конечно, в курсе, с какой целью вы здесь. Теперь вы, вероятно, захотите задать мне какие-то вопросы?
Мне показалось, что я увидела некую усмешку в глубине глаз Расстегаева, но не стала заострять на этом внимание и спокойно сказала:
— Разумеется. Для начала скажите — ваш ключ от сейфа на месте?
— Да, конечно, — ответил Расстегаев и полез в карман.
Он достал связку ключей и показал на один из них:
— Вот он.
— И вы никому его не давали?
Расстегаев снисходительно посмотрел мне в глаза.
— Я не имею привычки давать свои ключи кому бы то ни было, — ответил он.
— Похвально, — кивнула я. — А кто-нибудь мог воспользоваться им втайне от вас?
— Нет. Ключи всегда лежат в моем кармане. Залезть в него так, чтобы я не заметил, а потом так же незаметно положить обратно — весьма проблематично. Либо это должен быть карманник высшей категории. Но среди моего окружения таковых, насколько мне известно, нет.
— У вас есть какие-то версии по поводу случившегося? — прямо спросила я.
Расстегаев внимательно посмотрел на меня и промолчал.
— Аркадий Дмитриевич, я задала вам вопрос, — надавила я. — В конце концов, вы ведь сами заинтересованы в том, чтобы ваши деньги нашлись.
— Да, безусловно. Но если бы у меня были версии, я бы постарался сам их отработать, — подчеркнул Расстегаев.
Я поняла, что этот человек настроен весьма скептически к моему появлению и не верит в то, что я смогу найти деньги и вора. Очевидно, это был тип, который считал мужчин высшими созданиями, а женщин — так, приложением к ним. Однако я не стала разубеждать его.
«В конце концов, пусть за меня скажут мои успехи, — подумала я. — Или неуспехи. И то и другое справедливо. Или это насчет Расстегаева вчера поведали мне кости? А я уж грешным делом начала привязывать Папазяна…»
— Хорошо, тогда скажите, мог ли кто-нибудь, кроме вас, залезть в сейф в течение рабочего дня?
— Теоретически только Эльвира, — пожал плечами Расстегаев. — Но это только теоретически, поскольку ключей у нее нет.
Я заметила, что Стекольников заволновался.
— Я вам уже говорил насчет Эльвиры, что… — начал было он, но я перебила его:
— Я прекрасно все помню, Владимир Алексеевич. Не беспокойтесь, обвинять кого-то просто так я не собираюсь. Тогда выходит, что деньги были украдены после рабочего дня? То есть ночью?
— Наверное, — сказал Расстегаев и насмешливо посмотрел на меня.
«Какого черта было меня нанимать, если заранее считаешь это чушью? — начала закипать я. — Впрочем, нанял меня Стекольников, а не он…»
Стараясь не обращать внимания на скепсис на лице Расстегаева, я задала следующий вопрос:
— Как охраняется это помещение?
— Здание на сигнализации. Кроме того, я распорядился установить сигнализацию конкретно в помещении своего офиса, — ответил Стекольников.
— И обе сигнализации в порядке?
— Да, совершенно верно.
— Наверное, это специалист-универсал, — заявил Расстегаев. — Он виртуозно крадет ключи из карманов, потом так же кладет их обратно, ночью проникает в здание, отключив обе сигнализации, а затем вновь их включая. Причем делает все это, оставаясь невидимым!
— Владимир Алексеевич, — холодно проговорила я, не обращая внимания на издевательский тон Расстегаева, — я уже говорила, что хотела поближе познакомиться с вашим окружением. Аркадия Дмитриевича я уже имела честь узнать, теперь…
— Да-да, я помню, — кивнул Стекольников.
Он, конечно, тоже заметил скептическое отношение Расстегаева ко мне и посчитал за лучшее свернуть данный разговор.
— Я уже подумал над этим и нашел хороший выход. Сегодня вечером я соберу всех своих близких у себя дома. Там будут и моя жена, и Аркадий Дмитриевич, и Эльвира. Естественно, и наша дочь. Вот практически весь круг моего общения. За исключением, конечно, деловых связей и дальних родственников. Я посчитал за лучшее пригласить вас к себе. Там вы сможете поближе познакомиться со всеми и убедиться, что эти люди не имеют…
— Я вас поняла, спасибо, — ответила я и поднялась. — Только скажите мне, пожалуйста, ваш адрес.
— Разумеется, — чинно кивнул Стекольников и продиктовал адрес. — Приезжайте, пожалуйста, к шести часам.
Курносая Эльвира, листающая журнал, не поднялась мне навстречу, чтобы проводить до дверей. Она лишь пробормотала «всего хорошего», не отрываясь от журнала, и поправила рыжую волнистую прядь.
Я в ответ также пожелала ей всего доброго и покинула офис фирмы «Ритм». Собственно, до шести вечера у меня была куча времени, и я решила потратить его с пользой для дела. Не мешало бы пообщаться с вдовой Герасименко, эта женщина могла бы мне помочь. Конечно, можно посчитать нетактичным и неудобным беспокоить жену убитого в эти дни. В конце концов, у нее и без меня забот хватало, да и милиция наверняка ей уже все нервы вымотала. Но речь шла о серьезном деле, поэтому ни о каких церемониях в данном случае и речи быть не могло. И я без колебаний набрала номер телефона квартиры Герасименко.
— Здравствуйте, — спокойно начала я. — Скажите, могу я поговорить с женой Валерия Васильевича?
— Да, я вас слушаю, — ответил усталый женский голос.
— С вами говорит одна знакомая вашего мужа. Бывшая знакомая, — поправилась я. — Я бы хотела с вами встретиться. Мне это очень нужно. Да и вам, я думаю, тоже.
— Хорошо, если хотите, приезжайте прямо сейчас, — монотонным, равнодушным голосом согласилась вдова.
— Спасибо большое. Я скоро буду.
После этого короткого разговора я как-то сразу обратила внимание на тишину. Не на звуки, а на то, что было помимо них. Эти почти осязаемые, ничем не заполненные паузы, которые натягивались как резина, от секунды к секунде, создавая непонятные ощущения покинутости. Они потом вдруг лопались, не выдержав напряжения при очередном шорохе, стуке или каком-либо другом шуме. Будто горе, поселившееся в доме Герасименко, какой-то непонятной субстанцией перекочевало в салон моего автомобиля, мгновенно изменив его внутреннюю атмосферу.
Выехав на своей «девятке» на улицу, я почувствовала себя получше. Может, потому, что здесь было уже не так тихо. А может быть, на меня просто подействовал свежий летний воздух, влетевший в приоткрытое окно автомобиля. Мне предстояло вновь посетить дом человека, которого я видела живым единственный раз в жизни и никогда больше уже не увижу. И познакомиться с женщиной, которая бок о бок жила с ним энное количество лет. Мне было небезынтересно взглянуть на эту женщину с чисто женской точки зрения.
Жена Валерия Васильевича оказалась женщиной весьма привлекательной, хотя и несколько крупноватой. Тугие, полные щеки, здоровый цвет лица, гладкая кожа и крепкая фигура — все говорило о том, что на здоровье она не жалуется. При всем при этом ее нельзя было назвать полной, скорее статной. Похоже, что за своей комплекцией госпожа Герасименко старалась следить, возможно, даже посещала какие-нибудь спортивные занятия или шейпинг. На вид хозяйке было лет под сорок, но она старалась молодиться. Это подчеркивала ее аккуратная короткая стрижка. Нельзя сказать, чтобы она очень уж ей шла, но была современной и выполненной явно не соседкой по лестничной клетке.
— Здравствуйте, это я вам звонила, — пояснила я хозяйке на пороге.
Та жестом пригласила меня войти, и я снова оказалась в уже знакомой мне квартире.
— Меня зовут Татьяна. Я познакомилась с вашим мужем совсем недавно, подвозила на вокзал, когда он спешил вас проводить, — пояснила я, проходя в комнату.
— Вероника, — кажется, не вникая в смысл моих слов, представилась вдова. — Вы проходите, присаживайтесь.
Кажется, ее совершенно не интересовало, как и почему я познакомилась с ее мужем и что меня привело к ней в дом сейчас. Вероника явно была вся во власти своих переживаний по поводу смерти мужа. Она не задавала никаких вопросов, просто сидела и ждала, что я скажу.
— Вы простите, если мой визит вдруг показался вам странным и не совсем уместным, — заговорила я, принимая приглашение. — Но я сочла своим долгом попытаться как-то помочь вам.
— Да, спасибо. Но в деньгах я пока что не нуждаюсь, — ответила Вероника.
— Вы меня не поняли, — постаралась объяснить я, удивленная тем, что Вероника решила, будто бы я собираюсь предложить ей материальную помощь. — Речь идет не о деньгах. Мне кажется, я могла бы помочь вам в поисках убийцы вашего мужа. Я думаю, вам это не безразлично.
— Вы? — Герасименко внимательно посмотрела мне в глаза. На ее лице было написано нескрываемое удивление.
— Чем же вы мне можете помочь и как? Вы что, из милиции?
— Нет, я не из милиции.
— Какое-нибудь частное предприятие? Сыскное агентство или что-то в этом роде? — попробовала снова угадать вдова. — Вы хотите мне предложить свои услуги… А сколько это будет стоить? — поинтересовалась Герасименко тоном человека, которого деньги в данном случае волнуют, но не очень.
— Ничего, — просто ответила я.
Ответ вызвал у хозяйки квартиры некоторое замешательство. Видимо, она не знала, что и думать. Я почувствовала, что необходимо вытягивать положение из болота сомнений и неясностей. И вообще, нужно было сразу сказать, что я выполняю просьбу Стекольникова. Но я не знала, известно ли Веронике о краже денег из сейфа директора фирмы «Ритм».
— Одним словом, меня нанял Владимир Алексеевич Стекольников, — наполовину раскрыла я карты.
— Володя? — еще больше удивилась вдова и встрепенулась. — Нанял вас? Расследовать смерть Валерия?
— Не совсем так. Но возможно, мне удастся узнать, кто убил вашего мужа. И с вашей помощью мне будет гораздо легче это сделать.
— А кто вы ему? — с запозданием подозрительно осведомилась Вероника.
— Случайная знакомая, — ответила я. — Я же говорила, что в тот день ваш муж спешил на вокзал, ловил машину, я его подвезла. А потом так получилось, что это именно я обнаружила вашего мужа… мертвым.
— В первый день после моего отъезда? — еще более подозрительно посмотрела на собеседницу Вероника. — И почему обнаружили? У вас что, есть ключи от нашей квартиры?
Вероника явно отряхнулась от траурных мыслей и вернулась в реальность. И эта реальность ей явно не нравилась…
— Нет, вы не подумайте ничего такого, — поспешно улыбнулась я. — Никаких ключей у меня нет и быть не может. Просто он оставил у меня записную книжку.
— Записную книжку? Но вы же говорили, что случайно познакомились… — подозрения нарастали в Веронике словно снежный ком.
— Ну да, случайно, — я уже сама была не рада, что стала говорить вдове правду. — Он спешил на вокзал, провожать вас — вы ведь уезжали к матери, — и я его подвезла… — я уже в который раз повторяла эту заезженную историю.
— Вы что, с ним давно знакомы?
«Похоже, Валерий Васильевич при жизни выдержал немало вот таких допросов с пристрастием», — с сочувствием к умершему подумала я.
— Нет же, говорю вам. Он голосовал на остановке, я и остановилась.
— Как это остановились?
— У меня собственный автомобиль, — уже совсем раздраженно ответила я. — Его я и остановила. И подвезла вашего мужа на вокзал.
— А почему он был у вас дома? — последовал еще один вопрос.
— Да не был он у меня дома! — вспылила я. — Он забыл записную книжку в моей машине, понимаете? После того, как я его высадила на вокзале, я ее нашла. На следующий день я позвонила ему, пришла сюда, чтобы отдать книжку, дверь была открыта, я вошла и увидела Валерия Васильевича мертвым.
Вероника Герасименко недоверчиво смотрела на меня. С ее точки зрения, все, что я рассказала, было совершенно невероятно.
— Вы можете выяснить все это в милиции, — устало посоветовала я, — если не верите мне. Можете позвонить Владимиру Стекольникову, он подтвердит, что я частный детектив, нанятый им. Да, кстати, вот мои документы.
Я достала паспорт и лицензию частного детектива и показала все это вдове. Та машинально повертела документы в руках и вернула мне. По ее виду было ясно, что они не очень-то ее убедили. Что ж, это, наверное, естественно. Женщину, которая заподозрила своего мужа в неверности, мало что может разубедить.
— Ну, я не знаю, — в нерешительности замялась Вероника. — Вообще-то со мной разговаривали люди из милиции. И они пообещали сделать все возможное, разыскать убийцу. Хотя я даже не знаю, как в наше время рассчитывать на милицию, — продолжала вдова рассуждать как бы сама с собой. — У них подобных дел хоть пруд пруди, не говоря уже о преступлениях иного рода. Все мы в курсе, телевизор смотрим, газеты читаем. Вон сколько преступлений нераскрытых! То ли руки у них до всего не доходят, то ли хороших сыщиков не хватает… А вы хороший сыщик? — неожиданно спросила она.
— Пока никто не жаловался, — улыбнулась я. — Вероника, вы, наверное, все же не совсем правильно меня поняли. Получается так, словно я упрашиваю вас нанять меня расследовать смерть вашего мужа. Повторяю, меня уже нанял Владимир Стекольников. И хотя нанял несколько по иному делу, думаю, что, чтобы раскрыть его, мне, возможно, придется выяснить, кто убил Валерия Васильевича.
— Хорошо, я поняла, — успокоилась наконец Вероника. — Но что я должна сделать?
— Прежде всего ответьте, пожалуйста, на некоторые мои вопросы. Больше мне от вас ничего не потребуется, — пояснила я ей, довольная тем, что дело хоть как— то сдвинулось с места и Герасименко, кажется, больше не видит во мне бывшую соперницу.
— Хорошо, спрашивайте. Что знаю — расскажу, — пообещала Вероника.
— У вашего мужа были какие-нибудь враги или недоброжелатели? — начала я, нарочно не упоминая о краже денег из фирмы, поскольку была предупреждена Стекольниковым о деликатности этого дела.
— Ну, такие, чтобы могли убить, вряд ли, — с ходу, не думая, спокойно ответила Вероника.
— Сейчас далеко не всегда убивают сами. Его попросту могли, как это говорится, заказать, — пояснила я.
— Я понимаю. Но за что его заказывать? Простой менеджер в фирме, не владелец, даже не акционер…
— Возможно, он с кем-то что-то не поделил? В жизни всякое бывает. А может, он был свидетелем какого-нибудь преступления? Он вам ничего такого не рассказывал? — Я продолжала нащупывать путь, который бы повел меня в нужном направлении.
Хотя это и напоминало поиски брода на тот берег. Если он даже и есть, то под водой он все равно не виден. А коли нащупал, то уже не потеряешь и не собьешься — иди себе смело.
— Нет, ничего такого я не припоминаю, — вдруг как-то резко ответила Вероника.
Едва закончив фразу, она будто бы задумалась, решая, рассказывать или все-таки не стоит. Я это сразу поняла каким-то внутренним чутьем.
— Ну, Вероника, вы ведь что-то вспомнили… — мягко надавила я. — Мы же договаривались о вашей откровенности.
Вероника еще чуть помолчала, решая гамлетовский вопрос: исповедоваться незнакомой женщине или нет.
— Да, был странный случай, — после некоторой паузы призналась мадам Герасименко. — И даже не один. Тут недели три тому назад повадился кто-то Валерию звонить. Мужчина какой-то. Похоже, он угрожал мужу. Что-то требовал от него. Я спрашивала несколько раз, в чем дело, а он все молчит, говорит: «Не беспокойся, это мои проблемы, ничего страшного, сам разберусь». Ну и дальше в таком же духе.
— Когда это, вы говорите, было? Недели три назад? — Я насторожилась.
Я хорошо понимала, что дыма без огня не бывает. Может, это и есть тот самый дым?
— Да, три недели тому назад, — повторила Вероника. — Мы как раз только с дачи приехали, уставшие и злые. А тут еще эти звонки…
— Так, понятно, — кивнула я в ответ. — А что, на даче тоже неприятности были?
— Да так, — вяло пожала плечами Вероника. — Бочку какие-то мальчишки опрокинули.
— Какую бочку?
— У нас на участке стоит железная бочка для воды. Так вот, баловались и свалили набок. Они ведь сейчас знаете какие: совсем зеленые, а выглядят под два метра. И не знают, куда силу деть.
— Понятно, — снова кивнула я.
— А как по-вашему, муж знал, кто ему звонил?
— Не думаю. Во всяком случае, мне так не показалось.
— А скажите, Вероника, нет ли среди ваших знакомых молодого человека лет тридцати со шрамом? Вот тут, над левым глазом, — я показала пальцем.
— Со шрамом? — Вдова опять задумалась. — Да, вы знаете, есть такой. Это знакомый Валерия, его зовут Саша Рыбников. А что, вы думаете, он может иметь к этому какое-то отношение?
— Сейчас я вам ничего не могу сказать, — я решила, что не стоит пороть горячку, пока все окончательно не выяснится. К тому же, кто знает, как может повести себя эта женщина. Вдруг примется сама бегать за этим своим знакомым и угодит в такую же историю, как и ее погибший супруг? — А какой он из себя, этот ваш Рыбников? — решила уточнить я. — Такой высокий, светловолосый? У него еще родинка возле левого уха, да?
— Да, кажется, есть родинка. Это он.
«Так. Прямое попадание, — обрадовалась я. — Интересно, а милиция уже успела до него добраться? Судя по реакции мадам Герасименко, им это и в голову не пришло. А ведь я же давала Гарику все приметы этого человека еще в день убийства. Да и фоторобот помогала составить. Ничего не скажешь, работнички… Или, может быть, он здесь совершенно ни при чем?»
— А где живет этот Рыбников? — спросила я.
— Вот этого я, к сожалению, не знаю, — призналась хозяйка.
Час от часу не легче. Воспрявшая было духом, я как будто наткнулась на непреодолимое препятствие.
— А чем он занимается? Где он работает? — тем не менее не отставала я.
— Насколько я помню, работает он, если можно так выразиться, сам у себя, — туманно выразилась Вероника. — У него то ли свой магазин, то ли мастерская. Граверная или часовая. Я, честно говоря, не помню. Да и, откровенно говоря, никогда этим не интересовалась.
«Завидное безразличие к знакомым своего мужа, — прокомментировала про себя я. — Хотя… С какой стати она должна интересоваться всеми его знакомыми, тем более если они сами по себе малоинтересны?»
— И где эта мастерская находится, вы тоже не знаете? — попробовала я угадать.
— Понятия не имею, — тут же подтвердила Вероника мои предположения.
— А Владимир Стекольников не знаком с ним случайно?
— Володя? Думаю, что нет, — покачала светловолосой головой Вероника. — Володя — он такой представительный, солидный… А этот Рыбников совсем другого поля ягода. Честно говоря, хмырь какой-то, — пренебрежительно отметила Вероника.
— А может, у вас все же есть какие-то общие знакомые с Рыбниковым? — не сдавалась я.
— Надо подумать, — наморщила лоб мадам Герасименко. — Постойте, Кирилл знает, где его найти. Наверняка. Он-то, собственно, Валерия с ним и познакомил.
— А кто такой этот Кирилл? Как мне его найти? — быстро спросила я.
— Он директор хозяйственного магазина. Ну, знаете, там отделочные материалы и прочие товары для дома. В свое время он нам много помогал с переустройством квартиры. Но это не его магазин. Он, если можно так выразиться, лицо вольнонаемное. Я вам сейчас дам его адрес.
Чтобы не терять время, я предложила свой блокнот и авторучку, и Герасименко написала домашний адрес Кирилла.
— А адрес магазина я, к сожалению, не знаю, — добавила она. — Поедете к политехническому институту и там спросите.
— Спасибо, кажется, я знаю этот магазин, — вспомнила я.
Я взяла назад блокнот и перечитала адрес, написанный красивым аккуратным почерком.
— Да, и вот еще что… Голос того человека, что угрожал вашему мужу по телефону, не мог принадлежать этому Саше? Подумайте хорошенько.
— Трудно сказать, — поразмыслив, ответила собеседница. — Я его почти не слышала. Но думаю, что навряд ли. Муж бы наверняка его узнал.
— А как ваш муж его называл при разговоре?
— Никак не называл, — отрицательно покачала головой Вероника.
— Ну что ж, думаю, все, что вы сейчас мне здесь рассказали, очень поможет в поисках убийцы вашего мужа, — деловым тоном заключила я и натянуто улыбнулась.
В сущности, я еще не перешла к главному — тому, из-за чего меня и нанял Стекольников. В разговоре с Вероникой я сделала упор на то, чтобы разыскать убийцу Герасименко, а директор фирмы «Ритм» нанял меня для расследования кражи денег. И чтобы узнать, кто их украл, возможно, и не придется выяснять, кто убил Герасименко. Если, конечно, это не одно и то же лицо. Как же выяснить, известно ли Веронике о пропаже денег из сейфа?
— Скажите, — осторожно начала я. — А больше никаких инцидентов в последнее время не происходило? Может быть, на работе что-то?
Вероника помрачнела.
— Да, был случай, — тихо проговорила она. — Даже не знаю, говорить вам или нет, потому что Валера просил обо всем этом не распространяться… Хотя… — она вдруг внимательно на меня посмотрела. — А вас Володя случаем не по этому поводу нанял?
— По какому по этому? — сделала я непонимающий вид.
— Ну, насчет денег, — понизила голос Герасименко, по-прежнему выжидательно глядя на меня. — Деньги же у них пропали из сейфа. Вы их, наверное, ищете?
— Значит, вы в курсе того, что деньги пропали? — кивнула я.
— А как же! Валера мне рассказал сразу, в тот же день, как это случилось. Мы оба тогда расстроились до смерти. Такая гадость! Столько лет работали вместе, и ничего, а тут… — Вероника горестно махнула рукой.
Потом снова посмотрела на меня с легким подозрением и спросила:
— А что вы так Валерой интересуетесь? Вы уж не думаете ли, что это он украл?
— Нет, — отрицательно покачала я головой. — Просто произошли два печальных события, одно за другим, и все они имеют отношение к фирме «Ритм». Сами понимаете, все это следует проверить.
— Значит, это Володя думает, что Валера вор, — не унималась Герасименко. — Иначе зачем он вас ко мне послал?
— Вероника, — стараясь говорить мягче, принялась объяснять я. — Меня никто никуда не посылал. Владимир Алексеевич нанял меня расследовать кражу денег. А уж куда ехать и с кем говорить, я решаю сама, на то я и частный детектив. Ваш муж погиб, естественно, что я должна поговорить с его женой! Так на моем месте поступил бы любой детектив.
Вероника вздохнула, покривила губы, но вроде бы взяла себя в руки.
— У вас самой нет никаких предположений, кто бы мог на это пойти? — спросила я. — Может быть, Валерий Васильевич с вами откровенничал на эту тему?
— Валера сам ничего не знал, — пожала плечами Вероника. — Правда, на Эльвиру грешил, на секретаршу. Я-то сама ее не знаю, никогда не видела, хотя она не первый год у них работает.
— А почему на Эльвиру? — поинтересовалась я.
— Ну а потому что на кого еще-то? Не Аркадий же украл деньги! Они давно знакомы. И не Володя же! У самого себя! Валера вообще эту Эльвиру недолюбливал.
— Почему?
— Говорил, что работать не умеет, что глупая, молодая еще и все такое. Иногда нужно что-нибудь срочно подготовить, а она и не знает, с какого бока подступиться, сидит, глазами хлопает. Это с Валериных слов.
«Что ж, возможно, господин Герасименко был и недалек от истины», — подумала я, вспомнив круглое кукольное лицо рыжей секретарши, прямо скажем, не обремененное интеллектом, а также ее манеру принимать и провожать визитеров. Вслух же я спросила:
— Зачем же они ее держали?
Вероника умолкла и отвела взгляд в сторону.
— Не знаю я точно. Я же говорю, даже не видела никогда эту Эльвиру. Только…
— Ну, что «только», Вероника? — подтолкнула я ее. — От этого же может многое зависеть!
— Не хочу я сплетничать! — воскликнула Герасименко.
— В деле раскрытия криминала не может быть никаких сплетен, — строго отчеканила я. — Только сведения. Понимаете?
— Одним словом, Валера говорил, будто бы Володя к ней неравнодушен, — нехотя проговорила Вероника. — Но точно я ничего не знаю.
— И что, между ними близкие отношения?
— По-моему, нет. Во всяком случае, Валера такого не утверждал. Он просто говорил, что Володя слишком с ней мягок. Многое прощает. Так что наговаривать я не стану. Да и вообще… У Эльвиры, кажется, парень есть. А Володя женат. Хотя… — Вероника усмехнулась. — Жена же не стенка, так многие мужчины считают.
«Вот поэтому я и не выхожу замуж», — подумала я про себя, вспомнив недавние переживания по поводу собственного одиночества. Мадам Герасименко невольно поддержала мои убеждения.
— А об Аркадии Расстегаеве вы что можете сказать?
— Ну, он нечасто у нас появлялся, он вообще не очень-то общительный человек, — сказала Вероника. — Но вполне приличный, честный. Они все вместе в институте учились — и Валера, и Володя, и Аркадий.
— Он женат?
— Нет, — с улыбкой покачала головой Вероника. — И никогда не был. Он, кажется, убежденный холостяк. Во всяком случае, о женщинах всегда говорит с иронией. Кажется, не воспринимает нас всерьез, — шутливо добавила она.
«Что ж, кажется, я это заметила», — подумала я, вспомнив скептически-насмешливое отношение Расстегаева ко мне.
— Ну, спасибо вам большое, Вероника, мне пора, — я подхватила свою сумочку и направилась к выходу.
Похоже, что в данном конкретном случае было все ясно. Гражданин Рыбников успел побывать на месте преступления. Я сама это видела. И если даже, допустим, убил не он, то зачем тогда уносить ноги, не обращаясь в милицию с сообщением о случившемся? Возможно, конечно, что он попросту побоялся стать первым подозреваемым. А может быть, и в самом деле существовали причины для этих самых подозрений. Так сказать, наличествовал мотив преступления. Словом, следует проверить алиби этого самого Рыбникова — а для этого достаточно просто найти его и расспросить.
— Да, чуть не забыла, — спохватилась я уже в прихожей. — Ответьте мне еще на такой вопрос. После убийства вашего мужа из вашего дома ничего не пропало, я имею в виду из вашей квартиры? Возможно, у вас хранилось что-то ценное или просто большая сумма денег.
— Нет, — коротко ответила Вероника, демонстрируя подчеркнутое безразличие к возможному материальному ущербу. — Меня уже спрашивали об этом в милиции.
«В принципе все это можно понять, — отметила про себя я. — Тут близкого человека не стало. В такой ситуации не до какого-то там несчастного барахла». Я подчеркнуто вежливо попрощалась с Вероникой, заверив ее, что предприму максимум усилий для того, чтобы все выяснить.
Выйдя из подъезда, я решила, что нет причин терять время. И сразу же взяла курс на хозяйственный магазин, где правил вольнонаемный директор Кирилл Андреевич Кульков. Именно так звали знакомого Валерия Герасименко, имя и адрес которого записала Вероника в моем блокноте.