Глава 7

За всеми событиями я как-то подзабыла про Игоря. А между тем он продолжал оставаться для меня весьма значимой фигурой. Я по-прежнему считала, что он отнюдь не является тем простофилей, коим упорно хотел казаться. И в этом убеждении я была непоколебима. Игорь, бесспорно, умен, но одновременно в нем присутствовала и странная простота. Но самое главное — он скрытен, что само по себе не могло не вызвать моего глубочайшего интереса.

Вчера Игорь должен был поехать в деревню к своей матери и привезти ее к себе домой. По крайней мере мне он сказал именно так. Как выяснилось, Игорек нисколько не покривил душой, поскольку сообщение, оставленное на моем автоответчике, говорило о его желании видеть меня у себя дома, дабы иметь возможность познакомить с мамой. Сообщение я обнаружила практически сразу по возвращении.

Стоя в гостиной и слушая голос Игоря в очередной раз, я раздумывала над тем, как мне следует его воспринять. Конечно, я ни за что не пошла бы знакомиться с матерью Игоря в другой ситуации, поскольку не видела бы в этом никакого смысла. В конце концов, я же не собираюсь за него замуж. Вполне логично было бы перезвонить ему и сослаться на важное и срочное дело.

Однако, подумав еще немного, я поняла, что общение с матушкой Игоря — лишний шаг к разгадке его личности, который при определенном стечении обстоятельств может помочь мне в моем расследовании приблизиться к разгадке. Тем не менее я все еще колебалась и решила по старой хорошей традиции, установленной мною лично, воспользоваться помощью гадальных «костей».

Их комбинация получилась следующей: 16+26+3, что означало: «Впереди бурные, беспокойные времена. Пусть неприемлемые для вас не оскорбляют вас, а только дают толчок к самосовершенствованию».

Вывод я сделала мгновенно, хотя в принципе он напрашивался давно. Что ж, не стоило и сомневаться: беспокойным временам пора настать. Знакомство с мамой Игоря не сможет их ни предотвратить, ни ускорить, и я набрала его номер, лелея в душе надежду, что вместе с нудными ностальгическими воспоминаниями услышу от его матери что-то по-настоящему для себя нужное.

В назначенный час я позвонила в дверь квартиры Игоря. Мне казалось, будто я заранее знаю сюжет, по которому будет развиваться сегодняшний вечер: стандартные фразы, уверения во взаимной приязни при первом знакомстве, затем ничего не значащие разговоры за чаем с домашним пирогом. Оставалось только надеяться, что за всей этой ерундой мне удастся повернуть разговор в такое русло, которое будет представлять для меня живой интерес и в котором я смогу выдернуть из матери Игоря какую-то полезную для расследования информацию. Конечно, при условии, что женщина не окажется столь же скрытной, как и ее сын.

Однако с самого начала ситуация стала развиваться вопреки моим ожиданиям. Я полагала, что дверь откроет сам Игорь, что затем он со свойственной ему галантностью поможет мне снять куртку, проводит в комнату, которая по торжественному случаю будет прибранной, и представит маме.

Все вышло совсем по-другому. Дверь мне открыла пожилая женщина, возраст которой был весьма неопределенным. Судя по всему, это и была мама Игоря. Сначала я подумала, что ей за шестьдесят, однако, приглядевшись, поняла, что на самом деле ей значительно меньше — где-то около пятидесяти. Выглядела мать Игоря довольно неухоженно, выдавая этим факт нелегкой жизни, однако одета была очень хорошо. Создавалось впечатление, что она в течение долгого времени жила в нужде, а совсем недавно ситуация изменилась для нее в лучшую сторону.

— Здравствуйте, — бодро поприветствовала я ее. — А Игорь дома?

— Здравствуй, здравствуй, — произнесла в ответ она, глядя на меня довольно бесцеремонно. — Ты ведь Татьяна, верно? Игорь говорил о тебе. Он был прав, ты и в самом деле красивая. Проходи, пожалуйста.

Собираясь на встречу, я решила предстать перед матерью Игоря в довольно простом и строгом обличье, зная по опыту, как благостно относятся к таким девушкам пожилые тетеньки. Поэтому сейчас на мне не было любимых джинсов и кожаной куртки, и вместо них красовался длинный классический плащ цвета морской волны, имевший приталенный силуэт и выгодно подчеркивавший идеальную фигуру.

Несколько лет назад моя подруга Ленка сдуру приобрела его, отдав последние деньги, у своей знакомой, работающей продавцом в престижном магазине одежды. Через некоторое время Ленка поняла смысл содеянной глупости — носить непрактичный плащ ей было некуда: для школы, где она работала, он был слишком красивым и нарядным, а светской жизни она не вела. Зато деньги понадобились практически сразу после приобретения плаща. Ленка быстренько упаковала приобретение в пакет и примчалась ко мне, слезно умоляя выкупить шмотку. Плащ был мне абсолютно без надобности, но Ленкины просьбы возымели действие, и я согласилась. Конечно, я могла бы просто дать Ленке денег, чтобы она отстала от меня с плащом и оставила бы его себе как напоминание о своей безалаберности. Однако к тому времени эта самая безалаберность — характерная Ленкина черта — до такой степени меня достала, что я решила немного поучить подругу.

С тех самых пор плащ висел у меня в шкафу, ожидая своего счастливого часа. Сегодня, когда я собиралась на встречу с матерью Игоря, он пришелся как нельзя кстати. К нему я надела элегантные туфли черного цвета и, подойдя к зеркалу, осталась вполне своим видом довольна. На меня смотрела очень молодая девушка, которой даже при желании нельзя было дать более двадцати двух лет. Такой эффект создавали неяркий макияж и распущенные волосы, хотя на самом деле мой возраст на пять лет превышает названный.

— А где же Игорь? — сочла нужным поинтересоваться я, стоя в коридоре и снимая плащ. Под ним находилось простое и скромное платье черного цвета с длинными рукавами, имеющее «благородную» длину — чуть выше колен.

— У него в последний момент возникли какие-то серьезные дела, и он вынужден был уехать. Но ты не волнуйся, он обязательно подойдет немного попозже.

Я мысленно порадовалась такой удаче. Присутствие Игоря было мне совершенно не нужно, поскольку он наверняка мешал бы мне заводить разговоры на некоторые щекотливые темы. Зато теперь у меня появилась надежда узнать от его матери какие-то подробности, факты и детали его жизни, которые она наверняка бы не стала оглашать в присутствии сына.

Мы прошли в единственную комнату, и я с удивлением обнаружила, что прежний беспорядок был сохранен здесь практически без изменений. Странно, за те несколько часов, что мать Игоря находилась в его квартире, она могла бы хоть немного прибраться. На мой взгляд, так поступила бы любая женщина. Но, похоже, в этой семье уборка считалась преступлением.

— Таня, ты ведь девушка Игоря, правда?

Ну вот, этого еще не хватало! Признаться, такие вопросы раздражают меня еще с ранней юности. Помнится, я здорово злилась в пятнадцатилетнем возрасте, когда родственники моих кавалеров пытались осведомиться, как у меня идут дела с их любимыми чадами. Девочкой я была продвинутой уже в юном возрасте, поэтому сверстники говорили про меня гадости, а взрослые на собственном опыте убеждались, что язык у меня очень острый. Обычно после дурацких вопросов я более не общалась с тем кавалером, родные которого оказывались настолько бесцеремонными. Общение прекращалось естественным образом: я довольно грубо отвечала на бестактность. С тех пор прошло немало лет, и я думала, что теперь вряд ли кто-то задаст мне ненавистный вопрос. Однако, как выяснилось прямо сейчас, ошибалась.

Я немного помолчала, обдумывая, отреагировать ли мне старым привычным способом или все-таки взять себя в руки. Полностью раздражение подавить так и не удалось, но я отчаянно ему сопротивлялась, поэтому и ответила довольно неопределенно:

— Ну… как бы… да.

В принципе этот ответ должен был исключить дальнейшие подобные вопросы. Если уж ее так интересовала возможность нашего совместного будущего, то относительно его она могла бы задавать вопросы своему сыну!

Но мать Игоря, очевидно, намеков не понимала. Потому что брякнула и вовсе несусветное:

— Ты собираешься за него замуж?

Это положило конец моему терпению, и я перестала церемониться, моментально став такой, какой и являюсь на самом деле: напористой, жесткой и активной. Надо сказать, возвращение в себя — чрезвычайно приятная штука.

— А как вы сами относитесь к потенциальной женитьбе Игоря: положительно или отрицательно?

— Ну почему же отрицательно…

— Тогда помогите мне получше узнать своего сына! А то он у вас такой скрытный…

Я ожидала, что сейчас она начнет рассказывать биографию своего Игорька, начиная с того момента, как он пошел в детский сад, или вовсе с рождения. Я мужественно приготовилась все это терпеливо выслушать, однако моя жертвенная решимость оказалась напрасной. Тетя Надя — а именно так представилась мать Игоря — совершенно верно поняла мой вопрос, и мне даже не пришлось направлять ход ее мыслей в нужном направлении.

— Танюша, ты тоже заметила, что Игорек ввязался в какое-то дело, да? Я так боюсь… Знаешь, раньше он никогда мне не помогал так, как сейчас. Но мне как-то неспокойно. Откуда все это? Нет, он, конечно, и раньше подкидывал денег, но не так, как в последнее время.

Я постаралась стереть со своего лица следы азарта, схожего с тем, который испытывает охотничья собака при обнаружении добычи. Вместо этого я изобразила искреннюю озабоченность и заинтересованность, спросив:

— А что, в последнее время он стал помогать как-то по-особенному?

— Ну, в общем, да. Нет, я, конечно, понимаю, для некоторых людей это не слишком большие деньги, но мы-то с ним никогда не жили шибко богато. Наоборот, как я с мужем развелась, так пришлось Игоря из последних сил поднимать. Потом он на работу устроился, в охрану. Первое время денег присылал немного, но на жизнь мне хватало, в деревне-то. Я думала, пусть лучше мало получает, чем с каким-нибудь криминалом, не приведи господи, свяжется. В городе-то соблазнов много, совсем не так, как у нас в деревне. А несколько месяцев назад он — что ты будешь делать! — начал мне присылать раз в пять больше. Я так подумала: он ведь не все деньги мне присылает, и если он мне такие огромные суммы шлет да себе оставляет столько же, то… Получаются вообще немыслимые деньги! Зарплата охранника столько давать не будет. Я хоть женщина темная и старая уже, но это понимаю. Не иначе как он с отцом своим стал видеться. Точно, чует мое сердце… А тебе он о нем что-нибудь рассказывал?

— Да нет…

— Ну тогда я расскажу. Развелись мы с ним давно, Игорь еще маленький был. Сначала я хоть какие-то алименты от этого ирода, мужа своего бывшего, получала, а потом и вовсе перестала. Так часто бывает, говорят, чуть ли не каждая пятая женщина с этим сталкивается. Но мне-то не легче было, одна ведь осталась с ребеночком на руках. Так и стали мы с Игорем одни жить. Я медсестра, вкалывала как только могла. Помощи ждать было неоткуда, родители уже старые. Ночью в подушку плакала, утром ни свет ни заря на работу бежала, а вечером домой: поесть приготовить, прибраться, с Игорем поговорить. Не успевала все равно — рос он, как трава в поле, только мне одной и нужен был. А от общих знакомых узнавала я, что у бывшего мужа дела идут хорошо, даже очень.

— А что же сейчас? Вы сказали, Игорь стал видеться с отцом?

Надо сказать, только сейчас разговор о предполагаемых встречах Игоря с собственным отцом по-настоящему заинтересовал меня. Не знаю, то ли интуитивно почувствовала, что возобновление связи с богатым родственником может быть как-то связано с делом, которое я веду, то ли подсознательно уловила какую-то логику между появлением у Игоря денег и его скрытной натурой. Но в любом случае было ясно — мне может открыться что-то очень важное.

— Я предполагаю это… Ну откуда же еще у него могли появиться деньги?

— Этого я, конечно, не знаю. Но вы ведь сначала сказали, что он мог ввязаться в какую-нибудь аферу…

— Так это одно и то же! — с жаром воскликнула она. — Будь уверена — если он стал якшаться с отцом, то как пить дать попадет в историю.

«А вот это уже интересно», — подумала я и спросила с удивлением:

— Но почему?

— Ох… Чтобы ответить тебе, нужно рассказать о его отце очень подробно. Но я не хочу этого делать, понимаешь? Скажу кратко: он и раньше не был хорошим человеком и тем более не стал им тогда, когда у него завелись деньги. Говорят, деньги портят человека. Я, конечно, утверждать не берусь, у меня их никогда не было. Но то, что Игорь с отцом встречается, а мне об этом не говорит, уже само по себе плохо. Очень плохо, Танюша! Это ведь означает, что Игорю есть что скрывать. Сама подумай, ведь разве я смогла бы его, взрослого парня, удерживать, если бы он мне просто сообщил о том, что общается с отцом? Конечно, нет. А теперь я и думать не знаю что: с одной стороны, я как бы ни о чем не догадываюсь, а с другой — так сердце у меня болит, кто бы знал…

Женщина немного помолчала, а потом подытожила:

— Я тебя поэтому про ваши отношения и пытала. Думала, может, если не я, то хоть ты что-то знаешь. Поэтому, если ты к Игорю серьезно относишься, будь внимательна.

Она задумчиво пила чай. Потом словно очнулась, стала задавать какие-то вопросы насчет того, чем я занимаюсь. Я вяло отвечала, но мысли мои летели с бешеной скоростью.

А если Игорь является вовсе не шпионом Тищенко, а вполне самостоятельной фигурой? Возможно, у него есть свои виды на Сандалова. Например, он может собирать материал для шантажа. Его неведомый отец скорее всего как-то заинтересован в личности Сандалова. Может, он сам устроил Игоря к нему. Хотя нет, мать говорит, у Игоря деньги появились совсем недавно, значит, в то время, когда он устраивался на работу, отца не было на горизонте. Хотя кто знает… В любом случае Игоря нужно тщательно проработать в направлении его взаимоотношений с папашей. А заодно выяснить, чем папаша занимается. Судя по всему, фигура он довольно заметная.

Вдруг раздался резкий и протяжный звонок в дверь, от которого мы обе встрепенулись, очнувшись каждая от своих мыслей.

— Это Игорь. Пойду открою. — Тетя Надя уже сделала несколько шагов по направлению к коридору, однако вернулась и немного смущенно попросила: — Таня, ты уж не говори Игорю, что я перед тобою так разоткровенничалась, ладно?

Мне показалось или в ее глазах действительно мелькнул страх?

Судя по голосам, доносившимся из коридора, Игорь пришел с компанией. Он начал поочередно знакомить своих спутников с мамой, раздался смех, потом гости начали раздеваться. Мне вдруг стало скучно, я поднялась и подошла к окну. Открывшаяся картина была весьма жизнеутверждающей: на фоне еще зеленой листвы веселые дети радостно скакали по лужам, щедро разбрызгивая грязь по сторонам.

На подоконнике лежал чей-то паспорт. Ради любопытства или движимая каким-то неясным внутренним стремлением, я раскрыла его. Паспорт принадлежал матери Игоря. Я глянула на год ее рождения, прикинула даты в уме. Выходило, что тете Наде всего лишь сорок девять. Да уж… Выглядит-то она на добрый десяток лет старше…

Тут мне захотелось посмотреть на ее фотографию в молодом возрасте, и я перелистнула страничку вперед. На первой фотографии была запечатлена молодая и очень красивая девушка. Поначалу у меня промелькнула банальная мысль о том, как время действует на людей. И вдруг глаза мои расширились от изумления, и я уставилась на имя, а точнее, на фамилию владелицы паспорта. Надежда Ивановна Тищенко.

Никакая конкретная мысль еще не успела сформироваться в моем сознании, а я уже перелистала несколько страниц паспорта, добравшись до нужной.

На ней красовался штамп, ради которого многие женщины и в наше время соглашаются жить с далеко не самыми приятными представителями мужского пола. Регистрация брака Надежды Ивановны с Тищенко Ю. Р. состоялась 12 октября 1971 года. Через два года родился их сын Игорь, а еще через три года брак был расторгнут.

Итак, Игорь — сын Тищенко.

Я положила паспорт на подоконник и медленно повернулась к вошедшим.

Сын Тищенко… Жаль, что я не догадалась сама. Хотя это было весьма непросто, ведь Игорь носил девичью фамилию своей матери.

В принципе после сделанного открытия мне можно было удалиться.

Именно так я и поступила через весьма непродолжительное время, сначала сделав вид, будто позвонила своей престарелой тетушке, после чего устремилась спасать ее от сердечного приступа. Но сперва мне пришлось терпеливо выдержать процедуру знакомства с приятелями и подругами моего «жениха», которых он встретил по пути домой и решил захватить для компании. Глядя на них, я подумала, что это скорее всего друзья детства, в крайнем случае ранней юности. Но ведь Игорь, кажется, жил в деревне? Что ж, сельская молодежь всегда стремится уехать и обычно в качестве объекта дислокации выбирается расположенный ближе всего город. Не исключено, Игорь решился покинуть родимое село вместе с компанией своих друзей.

Между тем со мной явно жаждали пообщаться. Моя догадка относительно друзей детства получила реальное подтверждение: ребята действительно оказались из одного районного центра. Последнее время они почти не имели возможности видеть Игорька — об этом сообщил мне один его приятель, парень огромного роста, с простодушным взглядом и широкой ряхой. Он, наверное, хотел успокоить меня относительно частой занятости Игоря. Мол, не переживай, Танюха, мы вот друзья и то его видим раз в год. Несуразица этого факта сразу бросалась в глаза: подумать только, обычный охранник настолько занят, что не может лишний раз встретиться с друзьями. Сумасшедший дом…

Кстати, квартира Игоря в настоящий момент напоминала как раз таки заведение для умалишенных. На ее весьма незначительной и захламленной площади сейчас находилось человек десять. Друзья оказались довольно активными, об этом свидетельствовало хотя бы то количество водки, которое они принесли с собой. Пьянка обещала быть просто грандиозной, и я поспешила ретироваться с места действия.

Сейчас я ощущала настоятельную потребность остаться одной в своей квартире, приготовить себе кофе, закинуть ноги на стол и, сочетая божественный напиток с сигаретой, выстроить известные мне факты в логическую цепочку.

Невзирая на многочисленные протесты, я покинула теплую компанию.

Итак, что же мы имеем? Этот вопрос в настоящее время являлся отправной точкой моих мысленных изысканий, поскольку меня не покидало ощущение, будто я уже знаю достаточно, чтобы прийти к какому-то полезному выводу.

Наконец я оказалась дома и, вооружившись чашкой с только что сваренным кофе и пачкой сигарет, смогла принять желаемое положение. Мысли сразу же полетели в разных направлениях, но я силой воли заставила их сконцентрироваться на одном моменте. Том, который в настоящее время меня чрезвычайно беспокоил.

Беспокойство мое заключалось в пресловутом Мишкином отсутствии. Оно снова мешало мне построить единую картину обстоятельств. Построить в соответствии с логикой и разумом. Исчезновение парня отвлекало меня и нагло требовало к себе внимания. Сам Мишка был мне безразличен, однако я не знала причины его отсутствия, и это меня весьма удручало. Надо же — пропал, да еще в тот самый момент, когда я была рядом с ним. Но каким образом это можно связать с тем делом, которое я веду, по-прежнему абсолютно неясно.

Я допивала уже вторую чашку кофе и под его воздействием постепенно становилась раздраженно-взбудораженной. Осознание того, что с Мишкиным исчезновением я оказалась в тупике, не делало мне чести, но самым гнусным в этой истории было другое: пока не выяснятся обстоятельства этого исчезновения, я не смогу планировать дальнейшие шаги.

Мне срочно была необходима щедрая порция новой информации, поскольку известными фактами обойтись все равно не получалось. Я включила аудиозапись телефонных разговоров Игоря, которые последнее время, с тех пор как установила «жучка», прослушивала регулярно. До сих пор никаких полезных результатов я не получала. Игорь вел ничего не значащие переговоры со знакомыми, но не было никаких передач компрометирующей информации, которые могли бы помочь «поймать его за хвост». Запись подходила к концу, о чем свидетельствовало обозначение времени, когда состоялись разговоры, и пессимизм все больше охватывал меня. Однако напоследок Фортуна преподнесла мне замечательный подарок.

Голос собеседника Игоря, звонившего ему совсем недавно, я уже знала. Им оказался не кто иной, как Юрий Родионович Тищенко, и уже одно это сначала заставило меня насторожиться, а через некоторое время удовлетворенно констатировать — пришла удача.

— Алло! Слушаю вас, — прозвучал слегка заплетающийся голос Игоря: видимо, телефонный звонок заставил его покинуть теплую дружескую компанию.

— Игорь… Ты хорошо меня слышишь?

— Да.

— Я должен сообщить тебе: у нас проблемы. Миша убит. Его тело нашли сегодня в районе дачных поселков. Там же была и его машина… — Последовало молчание, которое прервалось следующим высказыванием старшего Тищенко: — Я предупреждал вас о том, что такое вполне возможно. Вы своей глупостью перешли дорогу серьезным людям, а они этого не прощают… — И опять наступило молчание.

— Что же делать? — наконец прошептал Игорь.

— Я могу дать тебе совет. Самым лучшим было бы ликвидировать предприятие.

— А убытки?

— Они уже и так появились. Одним из убытков является Мишкина смерть. Подумай, ты можешь быть следующим.

Далее следовали длинные гудки.

Я выключила магнитофон и вздохнула.

Итак, Мишка убит. Это позволяет сделать вывод, что его исчезновение не было театральным действом, специально устроенным Тищенко с целью устрашить меня. Оно касалось каких-то дел, в которых участвовала веселая троица родственников: Юрий Родионович, Мишка и Игорь.

Я несколько раз прослушала запись телефонного разговора, и каждый раз одна фраза, произнесенная Тищенко, привлекала мое особое внимание. «Самым лучшим было бы ликвидировать предприятие». Что за предприятие он имел в виду? Явно, не свою собственную фирму. Значит, есть еще одна организация, создание которой, судя по всему, стоило Мишке жизни. Косвенно это мое предположение подтверждал тот визит Мишки к Игорю, когда я была у него дома и когда они спорили из-за какого-то документа. Возможно, они были совместными учредителями некоего проекта, который оказался костью в чужом горле.

Кажется, настала пора воспользоваться услугами нашей доблестной милиции в лице Кири. Вообще-то за милой и безобидной кличкой скрывается довольно взрослый и серьезный мужчина — Владимир Сергеевич Кирьянов, гроза преступного мира. Но грозой он был для кого угодно, но не для меня.

С Вовкой Кирьяновым я знакома, кажется, уже тысячу лет, и мне никогда не пришло бы в голову сомневаться в его готовности оказать помощь. Кирьянов являлся подполковником милиции, чем я при необходимости беззастенчиво пользовалась в своих целях, благо по совместительству он был еще и моим другом. Во многих делах, которые я вела, он принимал живое участие, оказывая помощь в соответствии с занимаемой должностью.

Вот и сейчас я собралась подключить его к своей деятельности. Однако, как только я подошла к телефону и протянула руку, чтобы набрать его рабочий номер, оказалось, что кому-то понадобилась моя скромная персона: телефон ожил аккурат в тот момент, когда я хотела им воспользоваться.

Звонил Сандалов, который совершенно нехарактерным для него заикающимся голосом попросил меня срочно приехать. Судя по всему, случилось что-то по-настоящему важное, раз мой клиент вернулся из поездки в регион раньше срока.

Я без долгих раздумий отправилась к нему в офис, решив связаться с Кирей по возвращении.