Глава 4
— Одну минуточку, молодой человек.
— Да вы че, в натуре! — Васька резким движением плеча сбросил руку лейтенанта, пытавшегося его удержать. Коллега лейтенанта, одетый в штатское, заломил руку Свеклы назад.
— Стоя-ять, я сказал! — молодой лейтенантик, для которого это действо было, кроме неплохого заработка, еще и интересной игрой, был особенно ретив.
Он обстучал мощный торс Васьки и, как фокусник, извлек из ниоткуда пистолет и запаянный полиэтиленовый пакетик, содержавший в себе нечто белоснежное.
Пистолет принадлежал коллегам, а этот самый пакетик изготовили мы с Венчиком, воспользовавшись обыкновенной мукой, позаимствованной у аяксовской соседки. Но на пьяного Свеклу действия милиции произвели неизгладимое впечатление:
— Да вы че, мужики?! Охренели, что ли? Чтобы Васька Свекла при себе пушку и дурь таскал? Вы совсем сбрендили.
— Жопе слова не давали, — отрезал мой юный коллега, увлекая Свеклу к патрульному автомобилю. Я сама их ориентировала на нарочитую грубость и, возможно, даже на некоторую долю хамства. Однако такого сленга от коллег я все же не ожидала. Ну да ладно, чем грубее, тем Ваське понятнее, что его дело швах, однако.
— Пройдемте, разберемся в отделении, — добавил более миролюбиво второй милиционер.
И тут, как распланировали мы с Аяксом, вмешиваюсь я. Одному хук слева, другому удар в солнечное сплетение. Они, конечно, оторопели и на мгновение потеряли ориентир. А я хватаю Ваську за руку и тащу за угол, шепча:
— У меня там машина. Быстро!
Мы все втроем прыгаем в мою видавшую виды «девятку» и рвем когти. Я столь быстро отпустила педаль сцепления, что плюхнувшийся на переднее сиденье Свекла едва не вышиб своей дубовой головой лобовое стекло моего автомобиля.
Ваську даже не заинтересовал тот факт, что менты нас не преследуют, настолько он был потрясен их неслыханной наглостью, моей необыкновенной находчивостью и непревзойденной добротой душевной.
Густая смесь несовместимых запахов — пивного, рыбного, молочного, корвалола и туалетной воды для мэнов среднего достатка — тут же заполнила салон автомобиля. Я открыла окно и закурила. Так легче дышится.
Через пару минут Свекла уже немного пришел в себя, успокоился и опять принялся кокетничать, тут же перейдя на «ты».
— Ну, ты молодец, девка! У меня там машина осталась, у заведения. Да ладно, бог с ней: сигнализация включена, да и сторож присмотрит. У меня в этом трактире свои люди работают. А Сила завтра разберется, с какого хера эти придурки сорвались. Спасибо тебе, красавица. Ты хоть скажи, как тебя звать, роднуля?
— Таня, — я улыбнулась.
— Та-аня. Ой, какое имя у тебя классное! — Смешно, ей-богу. Словно он услышал некое диковинное имя типа Клеопатра. — А меня Василий Петрович, можно просто Вася. А фамилия моя Свеклов. Танечка, а давайте отвезем твоего знакомого домой и завалимся куда-нибудь, отдохнем по первому классу.
Вот так. Еще и не ведая, кем мне доводится Венчик, он тут же записал его просто в знакомые. Словом, себя он считал уже гораздо более близким мне человеком, чем Аякса. Какая самоуверенность! Я едва не прослезилась от умиленья. Уважаю мужчин с богатым воображением.
Я любезно улыбнулась:
— Этого делать никак нельзя. У моего старого друга, почти родственника, можно сказать, сегодня день рождения, и если бы не я, то ему пришлось бы праздновать его в полном одиночестве. Так что сейчас мы едем к нему. Ты, Вениамин, не будешь против?
— Ну, отчего же? Я всегда рад хорошим людям. А Василий, по-моему, очень неплохой парень.
* * *
Васька с Венчиком захмелели окончательно. Приличная доза «Абсолюта», принятая ими, развязала обоим языки, и они были в диком восторге друг от друга.
Васька снял с руки часы и подарил их внезапно обретенному другу, произнеся при этом такие теплые слова, на которые был способен.
Венчик был тронут и уже совсем забыл, для чего мы разыграли спектакль со «спасением» Свеклы от ментов. Я легонько наступила Венчику на ногу.
— Вась, — Венчик вспомнил о своей миссии, — у тебя сердце больное?
Васькины глаза зафиксировались на лбу. Он застыл с рюмкой у рта:
— Ты че, в натуре?
— Я просто подумал… От тебя корвалолом пахнет.
Васька расхохотался, запрокинув голову. Потом, ловко плеснув водку в свою бездонную утробу, утерся и сказал:
— Да нет, ребята. Это херь нечаянно случилась. Я ж с аптеками сотрудничаю. Так один вахлак склянку с корвалолом уронил. Она разбилась, а брызги мне на пиджак попали. Сердце!.. Да у меня такое сердце, что и бык позавидует.
Тут этот двухметровый детина вскочил, сгреб меня в охапку и закружил по комнате, бубня густым басом:
— Ух, Танюха, ну и классная ты баба!
Пришлось ему маленько по шее врезать, чтоб не забывался.
Свекла обиделся:
— Ну, ты че, в натуре? Я ж пошутил.
— Ребята, у меня предложение. Я знаю, как можно прилично заработать. — Я сочла, что подходящий момент настал, клиент созрел — доверяет мне полностью, можно перейти и к главному — выяснению способностей Васьки на мелкие пакости.
— Какое? — дружно поинтересовались Венчик с Васькой.
Надо отметить, что Венчик — талантливый актер. Он ни капельки не переигрывал. Его вопрос выглядел так же естественно, как и Васькин.
И я изложила план, то есть предложила Ваське и Веньчику шантажировать несчастных родителей и вымогать у них деньги, угрожая выкрасть и изнасиловать их ребенка.
Венчик замялся, якобы размышляя.
А Васька сразу протрезвел:
— Ну, ты стерва! Я таких своими руками душить буду! У меня самого сеструха малявка. Да если какая-нибудь падла на нее свою поганую руку протянет… Один было попробовал… Жил у нас по соседству любитель с малолетками заигрывать. Хорошо вовремя смылся. Да я любого…
Детина протянул к моему лицу волосатутую лапу, намереваясь превратить мое симпатичное личико в сморщенный башмак, образно говоря.
Я резко ребром ладони врезала по его лапе, отправила Ваську в нокдаун и рассмеялась:
— Проверка на вшивость. Я всех новых знакомых так прикалываю. А ты, Васек, классный пацан. Выдержал.
Васькина и без того не слишком умная физиономия поглупела еще больше. На лице прямо-таки было написано, как ворочаются его нескоторые мысли.
Затем он махнул рукой и рассмеялся:
— Понял все, малютка.
И тут снова пошли тосты. Я, разумеется, хитрила, пила просто воду. Смыться сразу от столь гостеприимного хозяина, как Венчик, непросто. Но очень скоро, когда закончилась третья бутылка «Абсолюта», приобретенная Венчиком на Васькины деньги, в моем обществе перестали нуждаться. И я тихо исчезла.
* * *
Ох и сложным был утренний подъем после ночного спектакля с участием Васьки Свеклы и Вениамина Аякса. Но деваться некуда: я вынырнула из постели и понесла свое усталое тело под душ. Надо привести себя в порядок и отправляться в школу. Не могу же я Нину и ее дочь Алину подвести.
После принятия водных процедур и чашечки утреннего кофе я почувствовала себя гораздо лучше — человеком прямо. И первым делом позвонила Нине. Разумеется, моя давняя подруга все еще пребывала в состоянии, близком к шоковому. Я ее немного подбодрила, а затем поинтересовалась, не звонил ли наш злоумышленник, не перечислил ли инструкции по передаче денег.
Злоумышленник пока не звонил, что еще больше укрепило меня в мысли о связи этих нескольких дел между собой. Убил Елизавету Ивановну именно тот человек, который занимался вымогательством. Но почему он убил старуху, я, хоть разорвите меня на части, не знала.
Я уселась в кресло, вознамерившись побеседовать со своими магическими косточками. Мне хотелось испросить их мудрого совета по поводу дальнейших действий.
14+25+8 — «Звезды обещают приближение радостного события. Ваше положение будет улучшаться».
Такая комбинация чисел меня вполне устроила. Просто замечательно! Главное же, чтобы этого самого улучшения ждать пришлось не слишком долго.
Я облачилась в джинсы, легкий свитерок, взяла с вешалки сумочку, проверила наличие в ней ключей от машины и отправилась вниз пешком, поскольку лифт был занят.
А оно и к лучшему: все-таки зарядку сегодня не делала — не до того было. И так проснулась впритык, так хоть пробежка пешком по лестнице. Надо же хоть чуть-чуть о своем драгоценном здоровье заботиться. На «девятку» цвета «зеленый металлик», стоявшую у моего подъезда, я не обратила никакого внимания.
* * *
В пятой школе стояла тишина — шел урок. Но уж кому, как не мне, известно, насколько обманчива тишина. Стоит раздаться звонку на перемену и… Тушите свет, господа, и уж лучше сразу кидайте бомбу.
Не успела я об этом подумать, как он зазвенел. Одна за другой начали распахиваться двери, и беззаботные шумные отроки, как ураган, понеслись по коридорам. Потянулись педагоги к учительской.
Мальчишка лет двенадцати подставил подножку мчавшейся по коридору худенькой девчонке, размахивающей полиэтиленовым пакетом с учебниками. Та рухнула на пол, тут же вскочила и шмякнула обидчика пакетом по голове, злобно выплюнув:
— К-ка-азел! Я те щас рога поотшибаю!
— Сквози, вобла, пока ветер без сучков.
Субтильный, бледный до желтизны мужчина с длинным острым носом и синеватыми губами вышел из кабинета, напротив которого разыгралась сцена между нерадивыми учениками, приблизился к пацану, взял его за руку:
— Мочалов, давно, кажется, родителей твоих в школу не вызывали. Уже пора, я думаю.
Тот выдернул руку, помчался по коридору и, отбежав на безопасное расстояние, крикнул:
— Шизик-Физик-Динамит! — и, показав язык, скрылся за углом.
Я вздохнула: ну чистый дурдом!
Ленка, всегда стремительная в движениях и очень эмоциональная, едва не проскочила мимо меня. Пришлось даже ее окликнуть.
— Ой, Таня! А я задумалась. Ко мне завтра завучиха на урок собирается, так я уже третий день обдумываю, как бы это мне все поэффектнее обстряпать. Урок, я имею в виду. Ну, наглядность там, всякое-разное, что производит впечатление на тех, кто в точности не знает, как должен строиться урок французского языка. Извини.
— Да ерунда. Я по делу. Ты не в курсе еще, что у твоих родителей временно квартирантка появилась?
Ленка удивленно посмотрела мне в глаза:
— Какая квартирантка?
Я вздохнула:
— Ой, Лен, долго рассказывать. И я даже не знаю, с чего начать, чтобы уложиться за время пятиминутной переменки.
— И не надо укладываться. У меня сегодня отвратное расписание: впереди два «окна», и сегодня они оказались как нельзя кстати. Так что мы не спеша сможем все обсудить.
— Ладно, я начну с того, что Алине Турищевой на несколько дней необходимо отпроситься. У них в семье несчастье: убита ее бабушка. А кроме того, ей самой угрожает опасность: ее могут похитить.
На лице Елены появилось испуганное выражение:
— Да ты что?! А поподробнее можешь сказать?
— Эмоции потом, подруга, выполни сначала мою просьбу. А уж потом подробности.
Лена исчезла в учительской и через пару минут появилась снова:
— Считай, что вопрос урегулирован. Теперь рассказывай все по порядку, как только урок начнется. Можем поболтать здесь или пойти в столовую. Есть и еще один вариант — учительская. Свободных кабинетов сейчас просто нет.
Я выбрала подоконник в коридоре.
Когда наступила благословенная тишина, я рассказала Ленке все по порядку.
Тихо скрипнула дверь соседнего с нами кабинета. Из класса вышел пацан и направился в конец коридора, где находился туалет.
По пути этот шибзик сотворил маленькую пакость: подкравшись к двери, за которой вел урок субтильный мужчина с бледной физиономией, он резко распахнул дверь, сунул туда вихрастую голову и во весь голос прокричал:
— Физик-Шизик! — и помчался дальше по неотложным делам. В классе раздался дикий хохот.
Динамит выскочил из класса с указкой, сердито осмотрелся. Но малявки уже и след простыл.
— Лучше нам и правда пойти в столовую. Там-то хоть поспокойнее будет? — с усмешкой спросила я подругу.
Ленка кивнула:
— Пошли. Хоть по пирожку врежем.
— На мой взгляд, людям, которые не умеют справляться с этими маленькими узурпаторами, просто не место в школе, — со знанием дела заметила я, когда мы спускались вниз по лестнице на первый этаж.
— Да он недавно у нас. Не обтерся еще, так сказать. Роман Николаевич раньше работал на каком-то заводе. А потом его сократили. А у нас как раз физик умер от рака желудка полгода назад. Вот на бирже ему и предложили вакантное место.
К нашему контингенту вообще привыкнуть надо. А он, Роман Николаевич, жил в центре. Там народ совсем другой, сама знаешь. А недавно женился, они с женой объединили квартиры, и вот он попал в наше болото. Тяжеловато ему, конечно. Но, думаю, привыкнет. С девчонками, кстати сказать, он лучше справляется. А пацаны, сама знаешь, народ жестокий. Им непререкаемый авторитет подавай. Тот, прежний физик, такой строгий был: муха на уроке пролетит — слышно. А этот мягкотелый.
— Да бог с ним, с этим мягкотелым Романом Николаевичем. Я у тебя кое-что порасспросить хотела, — прервала я Ленкин монолог, когда мы с ней, взяв по пирожку с капустой и по стакану чая, уселись в столовой. — Девочка одна из вашей школы была убита, Таня Гаврилова. Кстати, ее мать тоже получала такое же письмо, что Турищевы.
— Да, я в курсе. Вся школа об этом говорила.
— Так вот, мать-то Тани, насколько мне известно, заплатила, а ее все равно убили. Так что Алинка не появится в школе до тех пор, пока я под белы ручки шантажиста в милицию не приведу.
— Да ты знаешь, Танюш… — Лена пожала плечами и задумчиво отхлебнула чаю, — может быть, она совсем по другому случаю приключение на свою голову нашла.
Я вопросительно посмотрела на подругу.
— Она была избалованной девочкой. Одни мальчики на уме. Между нами, девочками, говоря, я полагаю, она уже давно познала вкус взрослых отношений. Ну, ты понимаешь, о чем я. Несколько раз из дома сбегала. Мать баловала ее. Как, впрочем, и младшенького, Олега. Тоже тот еще крендель растет. Я б задрала юбку Тане этой да отстегала как следует. Учиться вообще не хотела. А мать ей еще и компьютер дорогой купить собиралась, да не успела. О покойных, правда, плохо не говорят…
— Что, такая разбитная девушка была? Клейма ставить негде?
Ленка пожала плечами.
— Трудно к ней подход найти было. — Тут подруга улыбнулась чему-то своему.
— Ты чего это так загадочно улыбаешься?
— Просто я опять про Романа Николаевича подумала. Вот он сумел найти к ней подход. У нее даже четверка по физике за четверть вышла, а у прежнего физика одни двойки были. Извини, что опять перевела разговор на Романа Николаевича, но это так, к слову пришлось. Мне не хочется верить, что он совсем неперспективный учитель. Ой, Тань, к нам кто-то или из районо, или из облоно пожаловал! У наших мужиков ни у кого такой машины нет. — Ленка посмотрела в окно, к которому я сидела спиной.
Меня гости из высоких инстанций не интересовали, и не надо было заботиться о наглядности на уроке и его динамике.
— Вообще не понимаю, почему милиция не запретит эти тонированные стекла? В салоне же темно, и дорогу как следует не видно небось, — пробубнила Ленка.
Я замерла, спросила:
— «Девятка» цвета «зеленый металлик»?
Ленкины брови поползли вверх:
— А ты откуда знаешь?
— Да уж вот знаю! Можешь насчет высокого начальства успокоиться. Это, кажется, по мою грешную душу.
— Опять преследуют?
Я пожала плечами и направилась к выходу. Ленка меня догнала:
— Интересная у тебя жизнь, подруга, как в том старом фильме: туда ехали — за ними гонятся, обратно едут — за ними опять гонятся.
— Пока, Лен.
— Ты хоть позвони вечером. Я ж теперь за тебя, непутевую, волноваться буду.
Я молча кивнула, вышла на крыльцо школы, не спеша спустилась по ступенькам и направилась к своей «девятке», намереваясь окончательно выяснить — на самом ли деле ко мне приставлена «наружка». Если зеленое авто поедет за мной, значит, так оно и есть.
Дверка «девятки» цвета «зеленый металлик» распахнулась, и оттуда вывалился Васька Свекла собственной персоной, и у меня отвисла челюсть: такого я не ожидала.
Свекла вальяжной походкой подошел ко мне, двигая челюстями, видимо пытаясь зажевать похмельный аромат каким-нибудь орбитом без сахара. Вид у него был независимый, взгляд равнодушный. Так обычно ведут себя именно представители самого низкого сословия, то есть гоблины, коим мой новый знакомый и являлся.
— Привет, — снисходительно улыбнулся он и взял меня за локоть. — Короче, так, Танюх, пошли в мою тачку, побазарим. Мне Венчик все про тебя рассказал.
У меня опять отвисла челюсть.
Я решила не создавать прецедента и послушно направилась в машину. Мне еще только не хватало конфликта с криминальными структурами. От Свеклы за версту разило перегаром. Я с трудом сдерживала рвотный рефлекс и при этом честно пыталась еще и быть любезной.
После нескольких минут плодотворной и интересной беседы с Васькой я поняла, что ничего страшного мне не угрожает.
Оказалось, что оставшиеся вдвоем два пьяных в стельку мужика так разоткровенничались, что до самого утра за жизнь, по словам Свеклы, базарили. Тут Веньчик и поведал о том, что хорошая девка без мужика пропадает, о моей сложной работе, о том, что на данном этапе я занимаюсь спасением невинного создания и поиском шантажиста. Еще слава богу, что у Венчика хватило ума не расколоться Ваське по поводу спектакля.
Словом, бомж рассказал обо мне все, за исключением того, что спасение Васьки было подстроено. Венчик и дал Ваське мой адрес. Это он ехал в лифте, пока я бежала вниз по лестнице. Не застав меня дома, Свекла помчался обратно к Венчику, узнал про мои утренние планы и прикатил в школу. Угораздило же меня поделиться с Аяксом своей программой-минимум на сегодня!
— Танюх, я за базар отвечаю. Найду тебе классную работу у Силы. И родственнику твоему, Аяксу, тоже. А вообще, когда ты выйдешь за меня замуж, то тебе работать не придется. Да у нас так и не заведено, чтобы жены работали.
Мне хотелось дико расхохотаться, так расхохотаться, чтобы у его «девятки» бамперы и фары отвалились. Однако я себя с трудом сдержала. Такие люди, как Васька, ни за что не поймут, почему это они вдруг кому-то не понравились, поэтому пока я молчала.
— Я понимаю, — продолжил Свекла, — что ты уже дала людям обещание, — при этом он сделал в слове «людям» ударение на последнем слоге. — Так я скажу Силе, он подключит братву, и мы этого гада мигом из-под земли достанем. А потом ты завяжешь окончательно со своей детективщиной и станешь нормальной бабой.
Услужливый дурак опаснее врага. Главное, что спорить с ним все равно что лбом об стену биться. Я и не стала. Сладить с ним я могу лишь одним-единственным способом — женской хитростью.
— Вась, — немного помолчав, сказала я, — тут надо как следует все обмозговать. Вот ты сам подумай, поднимет твоя братва шум, так шантажист и скроется. А потом в другом месте объявится. Я же, можно сказать, на его след напала. Давай лучше так: я тихо действую, а как только мне понадобится помощь, я с тобой свяжусь. Давай свой адрес и телефон.
Пришлось мне попотеть, чтобы убедить Свеклу не совать свой толстый нос куда не следует. И консенсус все же был достигнут: Васька достал из бардачка блокнот, ручку и накорябал мне адрес, домашний телефон и телефон мобильника.
— Лучше, Танюх, на трубу звони. Меня ж почти и дома-то не бывает. Сама понимаешь: дела.
Я радостно кивнула.
— Но помни, ты мне обещала, ежели чего.
Я уже уселась в свою «ласточку», а Васька все еще продолжал вслед наставлять меня на путь истинный. Но я его уже не слушала и была просто счастлива, что мне удалось так лихо отбрыкаться, словом, без шума и пыли.
