ГЛАВА 8
Не могла приложить ума, как мне быть с этим Самойловым. Дело снова застопорилось. И камень заморский не шел у меня из головы вместе с мистическим ореолом, который его окутывал. Поэтому и появилась у меня безумная идея: не слетать ли в Джакарту? Не зря внутренний голос настойчиво рекомендовал мне заняться оккультными науками. Он и теперь все не умолкал: «Ну что, слуга двух господ, доигралась? Тоже мне, „мисс Фигаро-99“!» На этот язвительный комментарий я не обратила особого внимания, однако мысль о Джакарте при более детальном рассмотрении показалась мне достаточно трезвой, если привести ее в соответствие с требованиями обстоятельств! Одна из моих подруг практиковала в салоне магии, и, насколько я могла судить, никто еще не посмел назвать ее шарлатанкой. Конечно, это вам не колдунья из Индонезии, но все же некоторое содействие не грех получить и от нее, тем более что она, если мне память не изменяет, особенно любила работать с энергетическими кристаллами. А вдруг ей что-то известно и о «моей» голубой подвеске? За последние дни я так сроднилась с этим бриллиантом, что, упоминая о нем, невольно употребляла притяжательные местоимения.
Владик догадался по моему лицу, что я что-то придумала: должна признаться, он отличался наблюдательностью.
— Что замышляем? — поинтересовался доктор и своим вопросом почти что застал меня врасплох. Ну в самом деле, не обязана же я перед ним отчитываться во всех начинаниях? Хотя если разобраться, то и скрывать мне сейчас особенно нечего. Все равно Владик знает, что я с Ангелиной связалась, да он вроде и не против.
— Хочу наведаться в один занимательный салон, — призналась я. Владик насторожился. Он напоминал мне сеттера, вставшего в стойку; его остренький нос явно почуял запах паленого.
— В косметический? — попытался уточнить Владик.
Я выдержала небольшую паузу, чтобы подогреть его любопытство, и сказала:
— К экстрасенсу.
Он словно потерял дар речи.
— А я-то считал тебя крайне рациональной женщиной, — произнес Владик после того, как к нему вернулась способность разговаривать.
— Значит, ошибался, — сказала я. Мне захотелось добавить, что он вообще плохо разбирается в женщинах, но промолчала, чтобы не усложнять и без того напряженные отношения: и так все слишком запуталось.
— Ну что тебе там делать? — воскликнул Владик.
Я попробовала объяснить:
— Получить некоторую информацию о похищенном бриллианте.
Владик все равно смотрел на меня, как на сумасшедшую. Я поняла, что этот человек никогда не поверит ни в НЛО, ни в другие паранормальные явления. Впрочем, это волновало меня сейчас меньше всего. Я извлекла из сумочки пистолет и по-дружески посоветовала Владику его не трогать. Прятать эту игрушку у меня не было времени, и я понадеялась на Владькино благоразумие. К большому своему сожалению, я не могла взять его с собой: Наталья Завьялова, моя вышеупомянутая подруга, не терпела в своем салоне и намека на огнестрельное оружие. То ли это было связано с ее ультрапацифистскими настроениями, то ли — с неизвестными мне особенностями ее биоэнергетики.
Потом я достала заветную фотографию из ящика письменного стола.
— Узнаешь? — спросила я Владика, покрутив у него перед глазами высококачественным глянцевым снимком.
— Еще бы! — ответил Владик. — Я такого камня нигде больше не видал, только в Линкином сейфе да на твоей фотке. Неужели моя благоверная подогнала? Во дает!
Я положила фотографию в сумочку.
— В общем, так, — сказала я. — Никого не впускай и из дома до моего возвращения не выходи.
— Есть! — ответил Владик, взяв под козырек и изобразив образцового солдата. Я показала, где лежат кассеты с боевиками, чтобы он мог как-то убить время в мое отсутствие.
Минут через десять у меня были уже все основания, чтобы пожалеть о том, что я напрочь потеряла всякую осторожность. До сих пор не могу понять, почему я не посмотрела на монитор, покидая свою бронированную квартиру. Я и пискнуть не успела, как меня снова оглушили, правда, на этот раз я не грохнулась в обморок и успела разглядеть довольную физиономию Валеры, который сумел все-таки взять реванш, прежде чем на голову мне надели какой-то дурно пахнущий мешок, а рот заклеили куском лейкопластыря. Я мертвой хваткой вцепилась в свою сумочку, но кто-то больно нажал мне на запястья, и она выскользнула из моих ослабевших пальцев. Я упорно сопротивлялась, даже потеряв ориентацию в пространстве, пока мне не связали ноги, а руки вновь не сковали наручниками. Я мысленно проклинала Свиридова. Меня завернули во что-то тяжелое и душное, и только тогда я сообразила, что скорее всего это ковер. Я изворачивалась, как угорь, тем более что почти не могла дышать.
«Поздравляю, — сказала я себе, пытаясь справиться с паникой, — не хватало только оказаться заживо погребенной, да еще в такой своеобразной могиле!»
Меня бросили на заднее сиденье автомобиля, и я готова была уже потерять сознание от недостатка воздуха, как меня наконец освободили из шерстяного заточения. И мешок с головы сняли. И тогда я услышала голос Юрия Михайловича, который, улыбаясь своей звериной улыбкой, произнес знакомую фразу:
— Я же тебя предупреждал!
Мне оставалось только надеяться, что при нем не было его зажигалки. За окнами «Ауди» быстро мелькали привычные взгляду улицы и дома: потом в какой-то момент я поняла, что меня вывозят из города. Конечно, я уповала на лучшее, но уже готовилась к худшему. Машинально я вспомнила о Стрижевском и вдруг осознала, что пока не готова расстаться с жизнью. Я посмотрела на Свиридова, он, как всегда, был вполне доволен собой. Кажется, я еще ни к кому не питала такой ненависти, как к этому человеку.
Валера погладил меня по голой коленке, которой я умудрилась пнуть его в бок, несмотря на некоторую скованность своих движений. Он размахнулся, очевидно намереваясь меня ударить, и у меня перед глазами промелькнул его огромный кулак. Я успела только подумать, что со сломанной переносицей мне не избежать визита к врачу. Но Свиридов подал в этот момент жестом какой-то знак, и охранник разочарованно отвел свою лапищу от моего лица.
— Ничего, она еще свое получит, — пообещал Юрий Михайлович.
— Ага, — согласился Валера без энтузиазма.
«Герой», — мысленно усмехнулась я.
Пока меня везли в этом «гробу на колесиках», у меня было предостаточно времени на размышления. Я тщетно пыталась догадаться, зачем Свиридову понадобилось устраивать мое новое похищение. Во мне родилась твердая уверенность, что я выторговала передышку у Ангелины, согласившись на поиски ее драгоценности. Неужели у них с Юрасиком совсем все разладилось?
Я пришла к выводу, что это вовсе некстати. И потом, как-то сама собой напрашивалась крамольная мысль, что камень похитил Свиридов, и Дениса убрал тоже он, а я ему теперь сильно мешала: не хотелось ему с Сахновым разбираться, вот Свиридов и решил от меня избавиться, так же, как от Стрижевского.
Мозг мой работал лихорадочно, пытаясь найти выход из сложившейся экстремальной ситуации, но в голову почему-то не приходило ничего вразумительного.
Машина свернула на проселочную, а затем и вовсе съехала в какие-то посадки. Я почувствовала в крови мощный прилив адреналина. Сердце заколотилось где-то в горле, мне совсем не нравились собственные умозаключения. Впрочем, спутники мои мне нравились еще меньше. В глазах Валеры похоть смешивалась с твердой решимостью со мной расправиться. Похоже, что случай в подъезде Ангелининого дома произвел на него неизгладимое впечатление. Лицо Юрия Михайловича оставалось непроницаемым, и я никак не могла по нему определить, какую участь он мне уготовил.
«Что-то с тобой не так, Татьяна! — констатировал внутренний голос. — Может, тебе еще всплакнуть?»
Наконец мы подъехали к какому-то особняку в самом современном «новорусском» стиле. Не выходя из машины, с помощью дистанционки Свиридов открыл радиоуправляемые ворота. По наезженной колее «Ауди» вкатила во двор. Меня подвезли к большому вместительному сараю.
«Так, значит, казнь откладывается до лучших времен, — заключила я. — Предварительно меня захотели подержать на голодном пайке в компании крыс и тараканов. Или здесь меня и пристрелят?»
С тоской я вспомнила о любимом пистолете, который остался лежать на журнальном столике в бабушкиной квартире. Как бы хорошо было сейчас использовать его по прямому назначению! Где-то совсем рядом залаяла собака, и почему-то в этот момент я поняла, что еще не все потеряно.
— Выходи! — приказал Валера и подтолкнул меня к открытой двери. Все бы ничего, если бы я могла передвигаться со связанными ногами. В итоге я свалилась из машины на землю и содрала коленку. Свиридов чертыхнулся и велел охраннику меня развязать. Потом я оказалась в окружении нескольких мужиков, один из которых обозвал меня дрянью, и когда я наконец освободилась от пластыря, то прокусила ему руку.
— Я бы на твоем месте держал себя скромнее, — спокойно заметил Свиридов. А я пребывала в состоянии полнейшей эйфории. Надо же, сколько их налетело, чтобы без наручников доставить меня до места назначения! Боятся, как бы какой фокус не выкинула.
Ну еще бы, слабый пол! Только и могут с безоружными бабами управляться. Куда им против меня!
Наконец меня впихнули в сарай, и дверь с амбарным замком захлопнулась за моей спиной. Я услышала в отдалении голоса своих охранников и из их разговора поняла, что меня собираются продержать в этом подвале по крайней мере до завтра. Видно, я сильно мешала Свиридову, и он предполагал расправиться со мной скорее всего так же, как и со Стрижевским, но пока его занимали дела более важные, поэтому временно он отложил свой серьезный разговор со мной.
«Ну что, Рэмбо, собираешься делать?» — поинтересовался внутренний голос. Увы, пока я еще не знала, что ему ответить.
«Здесь и найдут мой молодой цветущий труп», — мрачно заметила я про себя, но отчего-то мне вдруг стало безумно весело. Или моя натура требовала все новых приключений?
Первым делом я решила осмотреться. В сарае было довольно светло. Совсем близко к бетонному полу светились два маленьких окошка с решетками: скорее всего сарай использовали под склад. Нечаянно я споткнулась о два перевернутых деревянных ящика, застеленных газеткой; они, видимо, служили кому-то столом. Эта импровизированная мебель хранила остатки недавней трапезы в виде неполной бутылки водки, разделанной воблы и двух кусков зачерствевшего хлеба. Ссадина на ноге побаливала; в такую жару запросто можно подцепить какую-нибудь заразу. Как ни парадоксально, кровь на моей коленке занимала меня куда больше, чем опасность расстаться с жизнью, которая в какой-то момент перестала мне казаться реальной.
«Что, Танечка, хочешь на тот свет здоровенькой отправиться?» — напомнил о себе внутренний голос. Как всегда, отмахнувшись от него, я вылила водку на раненую поверхность. Захотелось взвыть от боли, но пришлось сдерживаться, чтобы не доставить охранникам злорадного удовольствия. Очень жаль, что в сарае не оказалось воды и мыла, и мне пришлось довольствоваться «Орфеем».
Прихрамывая, я подошла к окну. Мои мысли были прикованы к ноге. В частности, меня волновал вопрос, останется ли синяк. Кровоподтеки на теле имели тенденцию к длительному рассасыванию. Меня удручало также и то, что на несколько недель мне придется распроститься с мини-юбкой. Я почему-то так и не осознавала до конца всей серьезности положения.
Сквозь решетку можно было рассматривать окрестности. Очень хорошо отсюда был виден особняк и высокий забор, окружавший обширную территорию. Я увидела, как ворота снова открылись и свиридовская «Ауди» покинула двор вместе с тремя амбалами. Охранять меня остался Валера и еще один, совсем юный светловолосый парень. Они резались в карты прямо на крыльце особняка.
— Когда только кончится эта жара! — простонал белокурый. — Уж лучше сорокаградусный мороз.
— Сейчас бы кондиционер, — мечтательно согласился Валера. Его лоснящееся лицо покрылось каплями пота. Меня перекосило от отвращения, до чего этот тип был тошнотворен! — Пошли, — наконец поднялся он, приглашая блондина в дом. Видно, Валера все-таки меня недооценивал, раз осмелился оставить без присмотра, что не могло не воодушевлять; да и погода играла мне на руку. Значит, со Свиридовым мы еще повоюем.
От созерцания окрестностей меня отвлек автомобильный сигнал. «Кто бы это мог быть? — удивилась я. — Ворота-то с автоматическим приводом. И, как я уже успела убедиться, у Свиридова есть пульт дистанционного управления».
Я снова прильнула к решетке сарая, вряд ли кто-либо смог отказать мне в любопытстве. В дверях появился мой ненаглядный Валера с выражением тупой тоски на лице. Он прямиком направился к воротам, по-видимому собираясь их открыть.
«Бедный Юрий Михайлович, — подумалось мне, — и где же ты таких идиотов набираешь?» — невольно посочувствовала я ему.
Во двор въехала темно-вишневая «девятка». Почему-то меня обрадовало ее появление, и в какую-то долю секунды я сообразила, в чем причина моей внезапной радости.
— Владик! — ахнула я. — Какими же судьбами?
Но тут меня словно окатил холодный душ. Неужели и он заодно с ними? Но дальнейшие события показали, что я напрасно в нем сомневалась. Хотя на роль рыцаря-освободителя Владик тянул с трудом, я всерьез испугалась за его жизнь. Самойлов, отчаянно жестикулируя одной рукой, вступил в перепалку с Валерой. Я слышала их голоса, но не могла разобрать, о чем идет речь, однако догадывалась, что Владик требует пропустить его к сараю. С ужасом я понимала, что это может кончиться только одним: мое временное одиночество закончится. Я, конечно, была ему признательна за трогательную заботу, но с его появлением на мои плечи взваливалась новая проблема. Мало мне своих неприятностей, еще и за голову Владика отвечать придется. Еще свежи были в памяти детали нашего знакомства!
Я даже всплеснула руками, когда заметила в руках у Владика мой пистолет. «Только этого не хватало!» — успела я подумать. Владик тотчас навел его на Валеру. Тот развернулся к нему спиной и положил руки за голову, упираясь всем весом о бампер Владькиной «девятки». Тогда Самойлов, на моих изумленных глазах, ударил охранника с размаху рукояткой по незащищенному затылку, и Валера медленно сполз на выгоревшую от солнца траву.
Потом мой спаситель со всех ног бросился к сараю. Мне хотелось заорать во все горло, чтобы он поторопился, потому что я понимала, какую опасность представляет собой второй охранник.
Я не знала, вооружен ли он, но могла только догадываться, что да, вооружен.
— Ты здесь? — спросил, подбежав к сараю, запыхавшийся Владик. — Что они с тобой сделали?
— Прекрати нести чепуху! — разозлилась я. — Лучше придумай, как избавиться от решетки, и отдай мой пистолет.
Владик оторопел от моего тона и, наверное, обиделся. Но у меня не было времени на то, чтобы приводить его в чувство. Оказалось, что пистолет он где-то выронил. Не знаю, как я удержалась от ругани. Пока он искал оружие, я судорожно пыталась придумать, как выбраться из сарая. Наконец сквозь прутья решетки Владик протянул мне пистолет.
— У тебя есть ножовка? — спросила я с надеждой. Владик в ответ только покачал головой. — А гидравлические ножницы? — поинтересовалась я на всякий случай, заранее уверенная в ответе, который, конечно же, оказался весьма предсказуемым.
«Значит, прутья перекусить нечем», — подумала я грустно, и тут меня осенило:
— Ну а трос-то имеется?
— Имеется, — кивнул Владик.
При помощи троса и Владькиной машины нам удалось выдернуть несколько прутьев из решетки, и я было уж собралась пролезть сквозь узкое окно, как на пороге особняка, потягиваясь, появился худой блондин. Очевидно, он только что проснулся. Но с реакцией у парня оказалось все в порядке, и через несколько секунд он выхватил из-за пояса пистолет. Но я выстрелила первой и выбила оружие у него из рук. Парень затанцевал на крыльце от боли, потому что его правая ладонь превратилась в кровавое месиво.
Тогда я мигом выскользнула из сарая, и мы с Владиком наперегонки побежали к его машине. Не дожидаясь Свиридова со свитой, мы покинули территорию его загородного особняка. Владик не умел плавно выжимать сцепление, и «девятка» рванулась с места, как на гонках «Формулы-1».
В зеркале я только и успела разглядеть, как с земли стал медленно подниматься на ноги охранник Валера.
Я осталась довольна, что серьезно никто не пострадал. Достаточно того, что Самойлов оказался втянутым в эту переделку, да к тому же я не могла понять — каким образом, и это меня тревожило.
— Ну что, Ведьма, — он первый раз назвал меня так, — теперь мне полагается скидка на твои услуги? — спросил обрадованный Владик. Он был весел и, как никогда, гордился собой. Невольно пришло в голову сравнение с павлином, распушившим хвост, и я рассмеялась. Перед глазами у меня так и стояла эта экзотическая птица.
«Надо же, — подумала я, — он уже ощущает себя персонажем детектива!» Для меня-то погоня и стрельба были явлениями почти заурядными.
— Полагается, — согласилась я. — Но, может быть, ты объяснишь мне, как тебе удалось меня разыскать, да еще в такие короткие сроки? А то я начинаю испытывать комплекс неполноценности.
Вместо ответа Владик протянул мне мою утерянную сумочку с фотографией. Я открыла ее и, удостоверившись, что снимок на месте, быстро захлопнула.
— Я же просила тебя не выходить из дома, — раздраженно сказала я.
— И это вместо благодарности! — разозлился Владик. — Я тебе что, чем-то обязан? Вроде бы гувернантку себе не нанимал! Да вообще, что бы ты здесь без меня делала? Сидела бы до сих пор в своем сарае!
— Не волнуйся, как-нибудь да выкрутилась бы, — огрызнулась я.
Владик резко повернул руль, и машина съехала на обочину.
— Да, водитель из тебя аховый, — заметила я не без злорадства. — Или ты уже накачался?
— И зачем я только с тобой связался? — спросил Владик задумчиво.
«Девятка» со скрежетом затормозила. У меня родилось чувство вины — отвратительнейшее чувство! И что я, в самом деле, на него набрасываюсь?
«Злишься на себя, — ответила я мысленно, — а на нем отыгрываешься».
Нельзя было не признать эту мысль справедливой, и, кроме того, я понимала, что еще не вполне пришла в себя после всего пережитого.
Я попросила у Владика разрешения вести машину — мне не хотелось попадать в аварию. Он же уже что-то рассказывал о том, где в человеческом мозге находятся зрительные центры. Уже несколько попривыкнув к его склонности проводить любительские лекции, я с умным видом пропускала половину его слов мимо ушей. Сумочка с фотографией и пистолетом лежала у меня на коленях.
— Ты так и не объяснил мне, как оказался за городом, — вернулась я к прерванному разговору, при этом то и дело заглядывая в зеркало заднего вида, потому что мне всюду мерещились преследователи.
— Я услышал подозрительный шум, как только ты вышла на лестницу, — объяснил Владик. — Поэтому засмотрелся на монитор. Видела бы ты себя! — усмехнулся он. — Тигрица да и только! Но скрутили они тебя быстро и, я бы сказал, профессионально. Думаю, пенсионерки на лавочке даже не поняли, что происходило на самом деле. Подумаешь, кто-то решил перевезти ковер! Тогда-то в моей голове и созрела бредовая идея отправиться следом за тобой. Я выскочил из квартиры на площадку как ошпаренный. Там я и подобрал твою сумочку.
— А почему ты не воспользовался сигнализацией? — удивилась я.
— Не знаю, — пожал Владик плечами. — Даже мысли такой не появилось. Да и вряд ли твой Славка Киреев успел бы вовремя. Поэтому медлить было нельзя. — Когда это я проговорилась о своем институтском товарище, ума не приложу?
— Резонно, — не стала я возражать. И решила, что самооценка у него явно завышена, однако промолчала, не стала ранить его хрупкую нервную систему.
«Танечка, ты становишься сентиментальной, — сделал вывод внутренний голос. — Любовных романов начиталась, что ли?»
Эта чушь меня возмутила. Я ответила, что совсем не читаю любовные романы, и подумала, что человеку в здравом уме вообще не свойственно спорить со своим внутренним голосом.
«В отпуск пора! Отдыхать! — констатировала я. — На Мальдивы! Да хоть куда! И пусть там русскому человеку, как правило, простора не хватает! Я, слава богу, не страдаю клаустрофобией!»
— Потом я метнулся на стоянку, — продолжал тем временем Владик. — Я туда свою «девятку» перегнал сразу после того, как навестил Регину, — уточнил он.
— А дальше что?
— Дальше все очень просто, — вздохнул Владик, — помогли здравый смысл и интуиция.
Я попросила его выражаться яснее.
— Был я однажды с Ангелиной в этом доме, — Владик нахмурился. — Она мне Свиридова как партнера по бизнесу представила. Мы его юбилей отмечали. Погуляли неслабо!
— А он и есть партнер по бизнесу, — заметила я.
— Ага, и по постели, — добавил Владик.
Сдержавшись, я промолчала в ответ, хотя подумала про себя: «Кто бы говорил!»
Почему-то мужчины свои измены воспринимают как нечто само собой разумеющееся, а вот жена обязана быть святой. Я придерживаюсь на этот счет собственного мнения.
— Вот и пришел к выводу, — снова начал Владик, — что лучшего места, чтобы тебя упрятать, Свиридову не найти. И погнал туда… А дальше ты и сама все знаешь.
Я зажмурилась, представив, что бы вышло, столкнись Юрий Михайлович лоб в лоб с Самойловым на проселочной дороге. Да, видно, судьба их развела. Ну и везучий все-таки этот Владик!
Он погладил меня по щеке, и я медленно открыла глаза. Хорошо еще никуда врезаться не успела!
— Ты хоть стрелять-то умеешь? — снисходительно поинтересовалась я. — Спички детям не игрушки! — я имела в виду, разумеется, пистолет.
— Тоже мне, премудрость! — возмутился Владик. — Лучше смотри на дорогу и перестань задавать глупые вопросы.
Я отвезла Владика на свою конспиративную квартиру и оставила его за просмотром телевизора. Однако не была уверена, что он на сей раз прислушается к моим разумным доводам и вслед за мной не отправится гулять по Тарасову. К тому же Владик заявил мне, что грядущую ночь проведет на работе. Я не стала с ним спорить, понимая, что это бесполезно, и уже на своей машине поехала к Наталье Завьяловой. На этот раз не выкладывая оружия. А если честно, то по большому счету мне было плевать на ее убеждения, особенно когда моя жизнь находилась под угрозой.
С Наташей мы дружили с самого детства. Взрослым она казалась странной девочкой, за исключением ее тетки, которая в основном и занималась Наташкиным воспитанием, после того как погибли ее родители.
Мы с подругой играли в волшебные игры, инициатором которых почти всегда выступала она. Это не были обычные «дочки-матери», «больничка» или куклы. Наташа брала меня с собой в лес «заколдовывать» деревья или собирать папоротник. Я всегда мечтала увидеть, как он зацветет. И она уверяла меня, что это когда-нибудь произойдет. Из сухих трав мы варили с ней магические зелья, и Наталья обещала в будущем угостить меня эликсиром любви. Тетка однажды здорово ее отругала и велела не морочить мне голову. Постепенно наши игры происходили все реже, но иногда, ощущая тягу друг к другу, мы встречались.
И тогда изображали из себя ведьм и открывали школу колдовства. Став взрослее, Наташа рисовала на листочках бумаги маленькие фигурки, переворачивала карточки и отгадывала, что изображено на обратной стороне. Так она учила меня экстрасенсорике, но в те времена это слово еще не стало модным. У нее было гораздо больше попаданий, чем у меня. В старших классах мы впервые опробовали свои чары на противоположном поле. В общем, моя подруга завела серьезный роман с молодым учителем истории. Она говорила, что он без труда доводил ее до экстаза. Тогда я мало что понимала в эротике и внимала Наталье с открытым ртом. Не знаю, как он, но она, внешне похожая на актрису Анастасию Вертинскую, не могла кого-то оставить равнодушным к сказочному разрезу своих изумрудно-зеленых глаз. Наташа умела ими смотреть, и бедный учитель ходил за ней, как теленок на привязи. Но долго так продолжаться не могло, разразился грандиозный скандал, и тетка увезла Наташу из города.
Я встретилась с ней только через два года, и Наталья потрясла меня своей красотой. Но прежние отношения были утрачены, наши интересы теперь слишком разительно отличались, что, впрочем, не мешало мне иногда заезжать к ней погадать: в этом искусстве Наталья Завьялова не знала равных. Теперь у нее был собственный салон высшей магии, но мне иногда казалось, что она осталась прежней девчонкой, ворожившей над деревьями и бумажными листочками. Моя подруга сменила имя и имидж. Она представлялась как Лилит — наследница древнеегипетских учений в тринадцатом поколении. Не могу только понять, почему она выбрала для рекламы несчастливое число. Или и в самом деле на ее тетке заканчивалось двенадцатое поколение? Кроме того, она именовалась еще и главой Ордена девятого легиона и Семи Ветров. Однажды я прочла на ее визитке: «Иерарх 1-й степени, Магистр черной магии и вуду».
— Почему черной магии? — недоумевала я. Наталья всегда казалась мне доброй и уступчивой сверх всякой меры.
Лилит улыбнулась загадочной улыбкой и ответила, что за словами подчас скрывается истинный смысл вещей. Я не стала с ней спорить, впрочем, что я знаю о черной и белой магии? Меня с этими понятиями связывает разве только то, что порой даже в глаза меня называют Ведьмой, но и то совсем за иные заслуги. Хотя, правда, и я убедилась на практике, что гадание на костях очень редко подводит.
Чем только моя Наталья не занималась! О ясновидении и пророчествах и не говорю. Например, ее работа включает бизнес-прогноз и «золотой» обряд на деньги.
«Порекомендовать ее Ангелине, что ли? — подумала я с усмешкой. — А то мается, бедная, со своим краденым алмазом». Кроме того, Лилит обещает всем страждущим полное охлаждение к алкоголю и наркотикам. Когда я об этом вспомнила, пришла в настоящий восторг. Едва даже не проскочила на красный свет. Вот бы Владику с ней сработаться. Где ему в одиночку угнаться за истинным магистром да еще и с его липовым кодированием! А заодно и сам бы избавился от зависимости!
Нет, я вовсе не собиралась просить Лилит открыть мне завесу будущего, но я оставалась верной своему кредо и считала, что Наталья не без причины зачисляла себя в разряд биоэнергетиков. А раз так, то оставалась надежда, что ей кое-что известно об алмазе, цвет которого символизирует мистическую природу. «Ага, — поддразнивал внутренний голос, — заодно она устроит тебе абсолютную защиту от любого магического вмешательства со стопроцентной гарантией».
Я подумала, что в данном случае стопроцентная защита мне и в самом деле не помешала бы, только, конечно, не от магического вмешательства. Я бы предпочла подход более практический. Испытывая некоторый дискомфорт при мысли о том, что не знаю местонахождения Свиридова, я не имела особого желания представлять собой живую мишень.
Разумеется, Наталья решала и любые любовные проблемы. К счастью, в этой сфере я прекрасно справлялась и сама.
Притормозив у здания гостиницы «Парнас», где Наталья снимала офис, по дороге заскочив в гриль-бар и утолив терзающий меня голод, я решительным шагом направилась в салон. Ее референт попросила меня подождать пару минут.
«Ох уж эта ее таинственность! Могла бы хоть передо мной не изображать из себя невесть кого!» — раздраженно подумала я. Внутренний голос и на этот раз не удержался от комментариев: «Осторожнее в выражениях, голубушка, а то подружка порчу нашлет!»
Мысленно послав его к черту, я успокоилась, получив в конце концов возможность непредвиденного краткосрочного отдыха. Развалившись в кресле, я наслаждалась тишиной и прохладой.
«Почему бы мне не купить машину с кондиционером, — пришла вдруг мне в голову оригинальная мысль. — Вот только разделаюсь с этим делом!..»
«Если будешь продолжать в том же духе, то разоришься», — вдребезги разбил мои грезы внутренний голос. Я окинула взглядом комнату и на экране компьютера увидела Наташкино отражение.