ГЛАВА 2
Утром я долго провалялась в постели, прокручивая в голове события минувшего вечера. Мой провожатый меня заинтересовал, и я строила догадки относительно его подозрений. Кроме того, мучил вопрос: добрался ли он до дома без происшествий, учитывая его способность вляпываться в истории. Покинуть кровать меня вынудили голод и жажда, иначе я бы продолжала наслаждаться вальяжной жизнью вплоть до грядущей ночи.
«Время — деньги», — напомнил внутренний голос, на что я мысленно сумела возразить, что деньги можно делать везде, было бы соображение. И покинула свою благословенную обитель в надежде на то, что в ближайшее время мне не угрожает раздвоение личности.
Плотно позавтракав бутербродами с печеночным паштетом, я вонзила зубы в мякоть сочного помидора, наслаждаясь ароматом, исходившим от кофеварки. После душа я чувствовала себя настолько комфортно, что позволила себе бокал кагора и сигарету, прежде чем обратилась к своему излюбленному занятию. Но меня настигла неприятная неожиданность: я забыла, куда умудрилась спрятать гадальные кости. С моей памятью так всегда: я отлично помню лица, имена, даты, цифры, названия и все, что угодно; но в гостях могу оставить свое пальто. Наконец мне удалось обнаружить заветный мешочек на столике у телевизора. По инерции я его включила, чтобы было кого послушать, кроме надоедливого внутреннего голоса. Монолог белокурой журналистки мешал мне сосредоточиться. Я забралась на диван с ногами и переключила канал, мигнув красной лампочкой на пульте дистанционного управления. Устроившись в излюбленной позе, я обратила свои мысли к судьбе, так как ее прогнозы беспокоили меня куда больше, чем лукавые предсказания гидрометеоцентра.
Еще находясь среди подушек и покрывал, я пришла к выводу, что просто не знаю, с чего начать в деле с миссис Визаж, или, как ее там, госпожой Самойловой. Ума не приложу, чем ей не угодил хрупкий несносный Владик. Развестись я бы и сама с ним развелась, но чтобы такое…
Я сконцентрировалась на проблеме, испытывая трудности с формулировкой вопроса. Когда мне надоело заниматься головоломками, я бросила кости, мечтая получить подсказку у провидения. Мечта, конечно, наивная на первый взгляд, но, вообще-то, как на это посмотреть.
Кости в беспорядке рассыпались по полированной поверхности стола. На каждой — двенадцать граней. С нетерпением я приступила к изучению комбинаций: 12+20+25.
Мне не понравился результат гадания. Кости утверждали, что моя предприимчивость больше проявляется в моем воображении, чем в реальных делах.
Это намек на лень? Я должна броситься бежать неизвестно куда и искать неизвестно что?
Кажется, пришло время наконец на деле проявлять предприимчивость! А не отправиться ли мне прямо сейчас в логово «зверя»? Эта идея воодушевила. Я сделала еще один глоток горячего кофе и увеличила громкость телевизора. Пощелкав каналами, снова наткнулась на белокурую журналистку. Она рассказывала что-то о немецком искусстве: «И в заключение печальная новость, — сказала девушка с искренней грустью, — бриллиант „Борнео Блю“, замечательную историю которого я вам только что рассказала, был похищен из немецкого музея, в котором хранился долгие годы».
И тут же пошел рекламный блок, но я ничего не поняла, не стала на этом зацикливаться, и так вся моя жизнь — сплошной детектив.
Замысел дальнейших действий созрел спонтанно. Я вывалила из шкафа груду одежды на любимый диван, остановив свой выбор на строгом деловом костюме бледно-розового цвета. Сделала гладкую прическу, стянув на затылке волосы в хвост. Наложила мягкий освежающий макияж.
Ну? И чем вам не референт?
В косметичку пришлось уложить некоторые необходимые вещи помимо помады и пудреницы. Бабушки-соседки на лавочке провожали меня неодобрительными взглядами, когда я усаживалась в мою бежевую «девятку». Интересно, чем я им не угодила?
Свой офис миссис Визаж снимала в пятиэтажном здании научно-исследовательского института, о чем я узнала еще вчера от самого заказчика. Владик подробно объяснил мне, как до него добраться.
Вахтерше, грозно встретившей меня у дверей, я так и представилась — новой секретаршей. Она спросила, в какую фирму я прорываюсь. Слово «Цирцея» произвело на нее поистине волшебное впечатление. Старушка заулыбалась и вызвалась проводить меня к офису, который располагался на втором этаже. Я отказалась от ее любезного предложения и с милым выражением лица отправилась в сторону лестницы, услышав вдогонку: «Комната сто двенадцать».
В офисе меня ждал сюрприз: вместо приятной девочки-секретаря я увидела элегантного молодого мужчину в дорогом темном костюме, который приветствовал меня банальной фразой:
— Что вы хотели?
— Стакана воды не найдется? — спросила я.
Выглядел он потрясающе, прямо секс-символ с суперобложки. Фигура атлета, глаза того самого небесного оттенка, который приводит меня в состояние экстаза. Я заметила, что тоже в его вкусе, а мысли наши пересекаются в одном направлении сообразно желаниям.
«Татьяна, помни о деле! — приказала я себе. Да где уж тут?! — Неужели это Ангелинин любовник? — изумилась я. — Но как она могла опуститься до секретаря?»
— Найдется, — ответил «секс-символ».
— Что?
— Вы пить хотели? — переспросил он.
Его тон меня тут же отрезвил.
— Очень жарко, — сказала я, изобразив на лице вымученную улыбку.
Секретарь налил мне колы в одноразовый бумажный стаканчик.
— Так вы по делу?
— Да, — я даже не соврала.
— Излагайте, — его казенный тон меня слегка разозлил, и мне захотелось позабавиться.
— Дело личного характера, касается исключительно Ангелины Михайловны. — Я приняла важный вид, произнося последние слова почти шепотом. Его шарм перестал волновать мою чувственность, и я решила спокойно продолжать работать. — Могу вам рассказать кое-что интересное о вашей шефине, — добавила я заговорщицки, — за приватной беседой в соседнем кафе. Ну скажем… часов в десять-одиннадцать. Сможешь, нет?
«Секс-символа» я своей неслыханной наглостью обескуражила, но ему явно польстило, что я явилась в «Цирцею» специально для того, чтобы пригласить его на свидание. От жары и столь активного внимания со стороны моей персоны он перестал соображать.
— Ангелина Михайловна задерживается, — замялся он. — У нее совещание и…
Еще ребенком я мечтала стать актрисой, но, повзрослев, театральному почему-то предпочла юридический институт. Поэтому убедить его в необходимости нашей встречи мне особого труда в принципе не составило. Этот человек, как я полагала, мог пролить свет на некоторые интересующие меня вопросы, если, конечно, имел представление о делах фирмы и ее директрисы. Свой вывод о том, что именно он и являлся близким другом Ангелины Михайловны, я пока решила приберечь на потом. Это заключение мне уже почему-то казалось малоправдоподобным.
Секретарь попросил меня подождать несколько минут, так как ему требовалось куда-то отлучиться ненадолго по неотложным вопросам. Меня слегка удивило его легкомыслие, которое я списала на неопытность и недолгий стаж работы, хотя он мог и не подозревать о темных делах своей начальницы, если они вообще имели место. Поэтому ничего и не опасался.
На столе лежала пухлая папка с документами, которая почти сразу привлекла к себе мое внимание. Конечно, я не знала, что смогу в ней обнаружить, но мне ведь, собственно, вообще было мало известно о деталях этого дела, и приходилось хвататься за любую возможность. Вдруг случайно да наткнусь на что-то очень важное или даже бесценное? Ангелина могла не только замышлять убийство мужа, но, к примеру, и заниматься какими-нибудь экономическими махинациями. Я приоткрыла папку и тотчас услышала встревоженный возглас:
— Что вы здесь делаете?
Я обернулась и увидела женщину неопределенного возраста. По тому, как она выглядела и вела себя, сразу можно было догадаться, что передо мной появилась та самая миссис Визаж, и я поздравила себя с полным провалом — мало того, что не успела с документами ознакомиться, еще и целиком засветилась.
Госпожа Самойлова повторила свой вопрос, а я неотрывно следила за ее холеными руками. Они почему-то, словно магнит, притягивали мой взгляд. Сама она была довольно крупной русоволосой женщиной с короткой стрижкой и умными пронзительными глазами, в которых читалась наглая уверенность бронетранспортера. Несмотря на профиль своего бизнеса, Ангелина Михайловна, по-видимому, привыкла обходиться почти без косметики. Я с трудом могла представить ее рядом с худосочным Владиком.
— Валер! — крикнула Ангелина в распахнутую дверь, не дожидаясь ответа, с которым я явно медлила. И только тогда сообразила, что пора «рвать когти». Но выход мне преградила могучая фигура охранника. Видали мы таких! Сила есть, ума не надо! Вырубила я его мгновенно, нанеся стремительный удар в солнечное сплетение, и бросилась вон, на ходу сбрасывая узкие туфли, которые до безобразия мешали моему спринтерскому бегу по лестнице.
Я перевела дух только после того, как почувствовала себя в безопасности, устроившись на удобном сиденье своего автомобиля. Нажимая на газ, в зеркале заднего вида я заметила, как к воротам подъехала черная «Ауди» и из нее вышли трое здоровенных мужиков. Один из них показался мне до боли знакомым, и я поспешила ретироваться, чтобы не нарваться на неприятности.
«Где же я видела его? Где видела?» — не унималась моя память. Почему-то я была уверена, что встречалась с ним раньше, хотя смогла разглядеть его только со спины и притом довольно бегло. Я промучилась над этим вопросом почти всю дорогу, пока от него меня не отвлекла все та же «Ауди», выскочившая на перекрестке мне наперерез из третьего ряда, прямо как черный джинн из бутылки. Я, конечно, люблю острые ощущения, но не до такой же степени! От испуга у меня возникла мысль проскочить перед машиной и скрыться, но я отбросила ее как плод больного воображения. Мне пришлось круто взять вправо, но маневр оказался напрасным, так как «Ауди» едва не столкнулась с моей «девяткой». Она пронеслась впереди гораздо быстрее, чем я успела к ней приблизиться.
Расслабиться я смогла только у автозаправки, которая радовала глаз своей яркой желто-сиреневой боевой раскраской. Люблю нестандартные сочетания!
Вдруг до меня дошло, кто только что едва не вовлек меня в автокатастрофу. Вот ведь бывает иногда такое, осеняет!
«Ага, в результате солнечного удара!» — съязвил внутренний голос, но я не позволила ему дальше развивать эту тему.
Лицо водителя черной «Ауди» я совсем недавно видела на экране собственного телевизора, когда просматривала видеозапись, сделанную скрытой камерой. Вот уж не думала, что сам Юрий Михайлович Свиридов — крупный воротила теневого тарасовского бизнеса, владелец сети автозаправочных станций, суливший поставить на широкую ногу автосервис в городе на Волге, так лихо водит машину! Тип он пренеприятнейший, как внешне, так и по складу своего характера. Тогда, полгода назад, когда Свиридов по чистой случайности попал в эпицентр моего расследования, мне его прижать не удалось, но нервы я все же ему основательно потрепала, вот он теперь, видно, и решил отыграться. Узнал, наверное!
Но что он делал у института, где Самойлова снимает помещение под свой офис?
Заправив полный бак, я выехала на главную дорогу, автоматически озираясь по сторонам. Свиридов не появился, и я спокойно повернула к дому. Однако на этом мои дорожные приключения не окончились. Я решила притормозить у магазина «Лабиринт», чтобы немного отвлечься и присмотреть плетеную мебель, так как стала с недавних пор задумываться о смене интерьера, но, подруливая к бордюру, вдруг поняла, что «девятку» заносит куда-то в сторону.
Конечно, я не исключаю возможности чрезвычайного ремонта и иногда вожу с собой кабель и буксирный трос; об отвертке и гаечном ключе тоже стараюсь не забывать, хотя, мягко говоря, с трудом разбираюсь, как работает карбюратор или как устроена свеча зажигания. Но, даже не будучи Эйнштейном в автомеханике, я могу догадаться, что если мою машину при торможении уводит вбок, то в будущем ничего хорошего это не сулит.
«Проверьте ваши тормоза за десять франков. Похоронное бюро берет в сорок раз больше», — выдала новый перл моя подкорка. К счастью, я хорошо запомнила адрес автомастерской и снова тронулась в путь. Не выпуская из рук элегантного руля в замшевом чехле, я пыталась себе представить, кто мог влюбиться в Ангелину Михайловну, если исключить чисто меркантильный интерес.
«Подводя итоги своего визита в фирму „Цирцея“, можно сказать, что о конечном результате судить пока рано, — решила я, — но в целом он на нуле», — и стала подумывать, не лучше ли было встретиться с миссис Визаж где-нибудь в тренажерном зале и поболтать чисто по-женски. Может, тогда я сумела бы выведать у нее что-нибудь интересное из ее личной жизни.
Я пришла к выводу, что весь день пошел наперекосяк, начиная с неудачного сеанса гадания.
Во-первых, госпожа Самойлова поторопилась со своим появлением и теперь знает меня в лицо.
В-вторых, она застала меня за более чем неприглядным занятием: я рылась в ее документации.
В-третьих, полностью отпадает вероятность личной встречи с секретарем тет-а-тет, несмотря на нашу договоренность. Он будет шарахаться от меня как от огня, если еще не вылетел со службы за свою неосмотрительность. Стоп! А если она его уволила? Над этим тоже надо подумать. Если в нем сидят задатки мелкого мстителя, то, может, этот супермен выложит мне какие-нибудь скабрезные детали о своем директоре?
В-четвертых, я не успела установить в офисе видеокамеру и подключить подслушивающие устройства.
Пожалуй, всех пунктов и не перечислишь! А чего только стоит одна эта встреча со Свиридовым и его иномаркой! Тут в моей памяти всплыла шутка Владика о катафалке с музыкой, и я невольно развеселилась. «Все-таки мерзкий тип этот Свиридов», — снова отметила я про себя. Мелькнула безумная мысль, что он испортил мне тормоза. Этого только не хватало!
«Татьяна, ты начинаешь паниковать, — сказала я себе. — Прекращай немедленно!»
На станции техобслуживания мне объяснили, что скорее всего в одном из колесных цилиндров потекла тормозная жидкость. «А может быть, заедает поршень в цилиндре», — высказал свое мнение автослесарь, почесывая затылок пальцами с черными ногтями.
Я не особенно вникала в этот китайский язык, подсчитывая в уме, во сколько встанет починка моей «девятки» Владику Самойлову.
До дома я добралась на автобусе, проклиная свою нелепую затею устроить слежку за миссис Визаж и надеясь, что еще не все потеряно. Возможно, я еще сумею переговорить с ее референтом.
Несколько раз звонил телефон, но я не брала трубку, подогреваемая интересом к персоне Ангелины Самойловой и размышляя о том, что мне доставляет удовольствие сам процесс. С детства люблю разгадывать загадки, но ничего интересного на сей раз мне в голову так и не пришло; я даже на мгновение засомневалась в своих умственных способностях.
Выкурив одну за другой несколько сигарет, я постепенно успокоилась и даже немного перекусила, купив сладкие пирожки в забегаловке недалеко от дома.
«Танечка, почему ты не следишь за своим здоровьем? — спрашивала я себя. — В лучшем случае заработаешь гастрит, а в худшем — язву».
Что уж тут говорить о нервном перенапряжении…
Меня не оставляла мысль разыскать секретаря. Я не хотела признаваться, что очарована его глазами, но главное все же было в другом, он мог бы лучше всякого гадания помочь мне разобраться в деле с Самойловыми. «А может, дело-то все как раз в глазах?» — сомневался внутренний голос.
Без машины я была как без рук, но брать ее напрокат у подруги не хотелось. Я снова вышла из дома и отправилась на автобусную остановку, чувствуя себя легко и свободно, как никогда. Теперь вместо тесного и плотного костюма на мне развевался легкий полупрозрачный сарафан. На шумной улице я ощущала себя как рыба в воде, чему немало способствовал и соответствующий случаю макияж.
Автобуса долго не было, и до самойловской фирмы мне пришлось добираться на пятирублевом такси. Я решила, что буду дожидаться на улице, пока рабочий день моего героя не закончится. Интересно, каково ему отвечать на звонки и принимать факсимильные сообщения?
От остановки до института дорога оказалась длиннее, чем я рассчитывала. И я уже было начала колебаться, правильно ли выбрала маршрут, когда вдруг забрела в неизвестный мне тупик. Теперь во мне окрепла уверенность, что — неправильно. И как раз в тот миг, когда я надумала вернуться, меня оглушил удар по голове и я узнала на практике, как из глаз могут сыпаться искры. Они были разноцветными, словно праздничный фейерверк.
«Начинается», — подумала я до того, как свалилась на тротуар и чьи-то руки поволокли меня в неизвестном направлении.
Я открыла глаза в приятном полумраке автомобильного салона, головная боль пульсировала, словно хотела вырваться наружу. Надо мной склонилось лицо Юрия Михайловича Свиридова.
