Глава 17
Бекки отошла от экрана, и Джабл откинулся на спинку кресла.
— Ближняя! — позвал он.
— Слушаю, босс, — откликнулась Мириам.
— Пишем для группы «Риал Экспириенс». Укажи, что у рассказчицы должен быть низкий интимный голос.
— Как у меня?
— Нет, не такой интимный. Возьми список аннулированных фамилий, который нам прислали из комиссии по переписи населения, выбери оттуда любую и подбери к ней имя понежней и поженственней. Чтобы оканчивалось на «а»: у таких девушек обычно бюст не меньше пятого размера.
— Ты смотри, ни у одной из нас имя не оканчивается на «а».
— Потому вы все и плоские… Анжела. Ее зовут Анжела. Название: «Замужем за марсианином». Начинай: «Всю жизнь я мечтала стать астронавтом. Абзац. Когда я была совсем маленькой веснушчатой девчонкой, то, как, и мои старшие братья, собирала этикетки от спичечных коробочек и плакала, когда мама не позволяла мне ложиться спать со шлемом космического юнги на голове. В то беззаботное время я и не представляла, куда заведет меня мой мальчишеский характер…»
— Босс!
— Да, Доркас!
— Летят еще две машины.
— Продолжим позже. Мириам, к телефону! — Джабл подошел к окну и увидел две машины, идущие на посадку. — Ларри, запри дверь! Энн, надевай плащ! Джилл, иди к Майку! Майк, делай, что скажет Джилл!
— Хорошо, Джабл. Сделаю.
— Джилл, следи за ним, пока сможешь. Пусть лучше выбрасывает оружие, чем людей.
— Хорошо, Джабл.
— Пора прекратить уничтожение полицейских.
— Телефон, босс!
— Всем выйти из поля зрения телефона. Мириам, измени название на «Замужем за человеком».
Джабл сел в кресло и сказал в телефон:
— Слушаю.
С экрана на него глянуло чье-то доброжелательное лицо. Зазвучал голос:
— Доктор Харшоу?
— Да.
— С вами сейчас будет говорить Генеральный Секретарь.
— О'кей!
На экране появился лохматый Его Превосходительство Джозеф Эджертон Дуглас, Генеральный Секретарь Всемирной Федерации Свободных Наций.
— Доктор Харшоу? Я слышал, вам нужно со мной поговорить?
— Нет, сэр.
— То есть как?!
— Позвольте, я объясню, господин Секретарь. Это вам нужно со мной поговорить.
Дуглас удивился, потом ухмыльнулся:
— Доктор, даю вам десять секунд на то, чтобы вы это доказали.
— Хорошо, сэр. Меня пригласили адвокатом к Человеку с Марса.
— Повторите. — Генеральный Секретарь подобрался и утратил растрепанный вид.
— Я адвокат Валентайна Майкла Смита. Это позволяет мне выступать в роли посла Марса, если исходить из решения по делу Ларкина.
— Вы сошли с ума!
— Тем не менее я действую от имени Человека с Марса. Он намерен начать с вами переговоры.
— Человек с Марса в Эквадоре.
— Простите, господин Секретарь, Смит — я имею в виду настоящего Валентайна Майкла Смита, а не того, который выступал по стереовидению, — в прошлый четверг бежал из Медицинского Центра в Бетесде в сопровождении медицинской сестры Джиллиан Бордмэн. Он отстаивал и сейчас отстаивает свое право на свободу. Если ваши подчиненные сообщили вам что-то другое, то либо лгут они, либо лгу я.
Дуглас задумался. Кто-то невидимый что-то сказал ему. Наконец он выговорил:
— Даже если вы говорите правду, доктор, вы не имеете права выступать от имени молодого Смита. Он подопечный государства.
Джабл покачал головой.
— Это невозможно. Решение по делу Ларкина…
— Послушайте, я юрист и уверяю вас…
— А я, как юрист, должен отстаивать свое мнение и права клиента.
— О, вы юрист? Я думал, что вы просто поверенный.
— Да, я его поверенный, а кроме того, имею право выступать в Верховном Суде.
Джабл услышал глухой стук и скосил глаза в сторону. Ларри прошептал:
— Это в парадную дверь, босс. Пойти посмотреть?
Джабл покачал головой.
— Господин Секретарь, время идет. Ваши люди, хулиганы из Особой Службы, ломятся ко мне в дом. Вы их остановите, чтобы мы могли начать переговоры? Иначе придется говорить в суде со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Генеральный Секретарь опять посоветовался с кем-то невидимым.
— Вас пытаются арестовать, доктор? Это новость для меня.
— Если вы прислушаетесь, сэр, то услышите, их топот на лестнице. Майк! Энн! Идите сюда!
Джабл отодвинул кресло, чтобы Майка и Энн можно было видеть на экране Генерального Секретаря.
— Господин Генеральный Секретарь, это Человек с Марса, — представил Харшоу. Белая одежда Энн говорила сама за себя.
Дуглас посмотрел на Смита. Смит увидел Дугласа и смутился:
— Джабл…
— Погоди, Майк. Господин Секретарь, ваши люди ворвались в мой дом.
Они уже стучат в дверь кабинета. — Джабл отвернулся от экрана. — Ларри, открой. Майк, не волнуйся.
— Да, Джабл. Этот человек… Я знаю его.
— Он тоже тебя знает, — и через плечо: — Сержант, входите.
Сержант Особой Службы с автоматом стоял на пороге. Он крикнул в коридор:
— Майор! Они здесь!
Дуглас сказал:
— Я сам поговорю с офицером, если вы позволите, доктор.
Джабл почувствовал облегчение, когда увидел, что у майора застегнута кобура: Майк уже сделал охотничью стойку на автомат сержанта. Джабл не испытывал особой любви к солдатам Особой Службы, но не хотел, чтобы Майк демонстрировал свои способности.
Майор огляделся.
— Вы Джабл Харшоу?
— Да. Проходите. С вами хочет поговорить ваш босс.
— Хватит фокусов. Я пришел за обвиняемыми. Мне нужны еще…
— Идите сюда! С вами хочет говорить Генеральный Секретарь.
Майор вздрогнул, вошел в кабинет, подошел к экрану, глянул — и вытянулся, взяв под козырек.
Дуглас кивнул.
— Имя, звание, должность.
— Сэр, майор К.Д.Блох, Особая Служба, рота «Черио», Эйнклейв, Бэррэкс.
— Скажите, что вы там делаете?
— Сэр, по телефону это довольно затруднительно. Я…
— Говорите, майор, не стесняйтесь…
— Хорошо, сэр. Я прибыл сюда во исполнение приказа. Видите ли…
— Не вижу.
— Сэр, полтора часа назад сюда был выслан отряд для осуществления ряда задержаний! Когда связь по радио с ними прервалась, меня отрядили на помощь.
— Кто вас послал?
— Комендант, сэр.
— Вы нашли первый отряд?
— Нет, сэр. Абсолютно никаких следов. — Доктор, вы видели первый отряд? — обратился Дуглас к Харшоу.
— Я не обязан следить за вашими служащими, господин Секретарь.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Это правда, сэр. Но я не на допросе. И соглашусь на допрос лишь в судебном порядке. Я защищаю права клиента, а не приставлен нянькой к этим… ребятам в форме. Но на основании увиденного мной я могу предположить, что вы их не найдете.
— М-м-м… возможно. Майор, соберите своих людей и возвращайтесь.
— Есть, сэр. — Майор снова козырнул.
— Минутку! — вступил Харшоу. — Эти люди ворвались в мой дом. Я требую предъявить ордер.
— Майор, покажите ему ордер.
Майор Блох побагровел:
— Сэр, ордера были в первом отряде.
Дуглас широко раскрыл глаза:
— Молодой человек, вы говорите мне, что врываетесь в дом гражданина без ордера?
— Но, сэр! Вы не поняли! Ордера есть. Они у капитана Хейнрика.
На лице Дугласа отразилось отвращение.
— Возвращайтесь на базу и отправляйтесь под арест. Я еще поговорю с вами.
— Есть, сэр.
— Подождите, — снова вмешался Харшоу. — Я намерен осуществить свое право на арест граждан. Я помещу его в местную тюрьму за вооруженное вторжение в частное владение.
— В этом есть необходимость? — заморгал Дуглас.
— Я полагаю, что есть… Эти парни такие неуловимые. Мне бы не хотелось его упускать. А в этой ситуации кроме чисто юридической стороны дела существует еще и материальная.
— Можете не сомневаться, сэр, что ваши убытки будут возмещены полностью.
— Спасибо, сэр. Но как удержать очередного форменного олуха в форме от того, чтобы он опять не вломился ко мне в дом? Моя твердыня разрушена и открыта новому вторжению. Господин Секретарь, если бы не мои крепкие двери, меня выволокли бы из дома, не дав поговорить с вами! И вы слышали, что майор намекает на кого-то другого, у которого якобы есть ордера.
— Доктор, мне ничего не известно ни о каком ордере.
— Ордерах, сэр. Речь шла о ряде задержаний. Пожалуй, здесь лучше употребить термин «секретные инструкции».
— О, это серьезное обвинение!
— Однако и дело достаточно серьезное.
— Доктор, я ничего не знаю ни о каких ордерах. Но я даю вам слово, что сейчас же начну разбираться: выясню, на каком основании ордера были выданы — если они были выданы — и в дальнейшем буду поступать в соответствии с законом. Что еще?
— Сэр, я вправе ожидать большего. Я объясню вам, на каком основании были выданы ордера. Кто-то из ваших помощников, в избытке рвения, уговорил податливого судью выдать их, чтобы получить возможность схватить меня и моих гостей и тайно допросить нас. Тайно! Сэр, я согласен отвечать на ваши вопросы по этому делу, но не допущу, чтобы меня допрашивал этот… — Джабл указал большим пальцем в сторону майора, — …где-нибудь в комнате без окон. Сэр, надеюсь на вашу справедливость! Если же ордера не будут немедленно аннулированы и мне не дадут гарантий, что я, Человек с Марса и сестра Бордмэн восстановлены в правах и обладаем полной свободой передвижения, мне придется искать других защитников. Есть люди и партии, заинтересованные в Человеке с Марса.
— Вы мне угрожаете?
— Нет, сэр. Я вас прошу о помощи. Мы хотим начать переговоры. Но не можем этого сделать, пока нас травят. Прошу вас, сэр, отзовите ваших гончих.
Дуглас глянул в сторону.
— Ордера, если таковые существуют, предъявляться вам не будут. Сразу же после их обнаружения они будут отменены.
— Спасибо, сэр.
Дуглас посмотрел на майора Блоха.
— Вы все-таки настаиваете на его аресте?
— Бог с ним, он всего лишь болван в фуражке. Убытки тоже забудем. У нас есть более важные проблемы.
— Вы свободны, майор. — Офицер поспешно вышел. — Господин адвокат, вопросы, которые вы затронули, нельзя урегулировать по телефону.
— Я согласен с Вами, сэр.
— Я приглашаю вас и вашего… гм… клиента во Дворец. Я пришлю за вами свою яхту. Вы сможете собраться за час?
Харшоу покачал головой:
— Спасибо, господин Секретарь. Не беспокойтесь. Мы переночуем у себя, соберемся не спеша, а транспорт я найду сам.
Мистер Дуглас нахмурился:
— Доктор, вы сами говорили, что беседа будет официальной. Следовательно, я должен оказать вам официальное гостеприимство.
— Видите ли, сэр, мой клиент по горло сыт официальным гостеприимством. Все как раз и началось с того, что он решил от него освободиться.
Лицо Дугласа напряглось:
— Сэр, вы хотите сказать…
— Я ничего не хочу сказать. Смит перенес много волнений и еще не привык к официальным церемониям. Он будет крепче спать дома. Как, впрочем, и я. Я немолодой человек, сэр, и привык к своей постели. А если переговоры сорвутся и моему клиенту придется искать себе другого защитника? Мы не можем злоупотреблять Вашим гостеприимством.
— Опять угрозы, — нахмурился Генеральный Секретарь. — Я считал, что вы мне доверяете, сэр. Не вы ли говорили, что готовы вести переговоры?
— Я доверяю Вам, сэр. — (С таким же успехом можно сказать, что я китайский император), — и мы действительно готовы вести переговоры. Но я понимаю слово «переговоры» в его изначальном смысле, который шире, чем просто примирение. Могу заверить вас, что ничего лишнего мы не потребуем. Но мы не можем начать переговоры немедленно. Нужно еще немного подождать. — В чем дело?
— Нам нужно время, чтобы сформировать делегацию для переговоров; вы можете использовать это время в тех же целях.
— Хорошо, только пусть ваша делегация будет не слишком многочисленной. С нашей стороны также не будет много участников. Чем меньше народу, тем лучше.
— Безусловно. Наша группа будет состоять из меня, Смита, Свидетеля…
— Неужели…
— Беспристрастный Свидетель не помешает. И еще двоих, из которых один по неизвестной причине отсутствует. Клиент считает необходимым присутствие на переговорах Бена Кэкстона, которого я не могу найти.
Сколько пришлось пережить, чтобы получить возможность сказать эти слова! Джабл ждал. Дуглас молчал. Наконец он спросил:
— Вы имеете в виду этого бульварного сплетника Бена Кэкстона?
— Кэкстон, о котором я говорю, ведет колонку в одном из агентств печати.
— Об этом не может быть и речи!
— Значит, переговоры не состоятся, — покачал головой Харшоу. — Мне не позволено обходится без него или кем-либо его заменять. Простите, что побеспокоил Вас и отнял столько времени.
Он протянул руку, делая вид, что хочет выключить аппарат.
— Погодите!
— Да, сэр?
— Я не закончил разговор.
— О, покорнейше прошу прощения, господин Генеральный Секретарь!
— Ничего страшного, доктор. Вы читаете то, что пишет Кэкстон в своем разделе?
— Нет.
— Вот именно. Мне бы тоже не хотелось это читать. Я не могу позволить, чтобы на переговорах присутствовал журналист, да еще такого толка! Это крайне непорядочный человек. Он получает деньги за то, что копается в чужом грязном белье.
— Господин Секретарь, наша сторона не возражает против присутствия прессы, и даже наоборот — настаивает на этом.
— Это смешно!
— Возможно. Но я обслуживаю клиента согласно его требованиям и моим собственным критериям качества. Если результат наших переговоров окажется губительным для Человека с Марса и его планеты, я обязан оповестить об этом каждого жителя нашей планеты. Точно так же я обязан сообщить согражданам и о своем успехе. Я не хочу вести переговоры с погонами.
— Ах, оставьте! Погоны — не самый большой позор. Просто я хотел, чтобы все было тихо-мирно, без выкручивания рук.
— В таком случае пусть присутствуют репортеры. Тем более что мы в ближайшие дни выступим по стереовидению и объявим о своем желании вести открытые переговоры.
— Что? Вы не должны сейчас выступать по стереовидению, да и в других средствах массовой информации! Это противоречит только что достигнутой договоренности.
— Не вижу никакого противоречия. Вы хотите сказать, что любой гражданин, прежде чем выступать по каналам массовой информации, должен спросить Вашего разрешения?
— Нет, конечно, но…
— Боюсь, что уже поздно. Я почти договорился с продюсерами. Остановить меня может только машина с солдатами. Вы можете предварить мое выступление сообщением о том, что Человек с Марса вернулся из Эквадора и отдыхает в Поконосе. Чтобы никто не подумал, будто правительство можно застать врасплох. Вы понимаете?
— Разумеется. — Генеральный Секретарь некоторое время молчал, разглядывая невозмутимого Харшоу. — Подождите, пожалуйста. — И исчез с экрана.
Харшоу поманил к себе Ларри. Закрыв рукой микрофон, он прошептал:
— От нашего сигнализатора толку не добьешься. Я не знаю, когда Дуглас прикажет передать сообщение, да и будет ли оно передано вообще. Может, он пошлет новых легавых. Ты потихоньку выйди, позвони Тому Маккензи и скажи, пусть включает свою технику, иначе пропустит величайшую сенсацию со времен падения Трои. Будь осторожен: в саду могут сидеть легавые.
— Как звонить Маккензи?
— Спроси у Мириам.
На экране вновь появился Дуглас:
— Доктор Харшоу, я принимаю ваше предложение. Сообщение будет в основном звучать так, как вы его сформулировали, но с небольшими дополнениями. — Дуглас улыбнулся, это он умел. — Я добавил, что Человек с Марса открыто обсудит с представителями правительства некоторые вопросы межпланетных отношений после того, как отдохнет от путешествия.
Улыбка Секретаря стала холодной — он больше не был похож на доброго дядю Джо Дугласа.
Харшоу восхитился: как ловко старый мошенник превратил свое поражение в победу!
— Отлично, господин Секретарь. Именно об этом мы и собирались объявить.
— Спасибо. Теперь о вашем Кэкстоне. Переговоры будут открытыми, но его там быть не должно. Пусть смотрит их по стереовидению. Ему этого хватит, чтобы сочинять сплетни. В зал переговоров Кэкстон допущен не будет.
— Тогда не будет и переговоров. Несмотря на все заявления.
— Вы меня, кажется, не поняли, господин адвокат. Присутствие этого человека оскорбляет меня. У меня есть личные привилегии.
— Вы правы, сэр, они у Вас есть.
— Значит, не будем больше об этом говорить.
— Сэр, Вы тоже не поняли меня. Личные привилегии есть и у Смита.
— Что?
— Вы вольны сами подбирать членов своей делегации. Зовите хоть самого Вельзевула — мы не имеем права возражать. Смит имеет такое же право подбирать членов своей делегации. Если на переговорах не будет Кэкстона, не будет и нас. Мы будем говорить с кем-нибудь другим, кто станет возражать против Вашего присутствия, даже если Вы представитесь переводчиком с хинди.
Харшоу верно рассчитал, что Дуглас уже не в том возрасте, чтобы вспылить. Генеральный Секретарь долго не отвечал. Наконец он заговорил, обращаясь к Человеку с Марса (Майк стоял тихо и неподвижно, как Беспристрастный Свидетель):
— Смит, почему вы настаиваете на этом смехотворном условии?
Харшоу поспешно вмешался.
— Не отвечай, Майк, — и, обернувшись, к Дугласу: — Тс-с-с, господин Секретарь! Нельзя! По закону Вы не имеет права спрашивать моего клиента, почему он дал мне то или иное распоряжение. Тем более, что мой клиент только недавно научился изъясняться по-английски, а Вы не можете обратиться к нему на его родном языке. Если вы выучите марсианский, я позволю вам задать Смиту этот вопрос на его языке. Но не сегодня.
Дуглас нахмурился:
— Я мог бы спросить у вас, на какие законы вы ссылаетесь, но мне некогда. Мне нужно руководить правительством. Я уступаю. Но не надейтесь, что я стану здороваться за руку с этим вашим Кэкстоном.
— Как пожелаете, сэр. Но вернемся к исходным позициям: я не могу разыскать Кэкстона.
Дуглас рассмеялся:
— Вы выговорили себе привилегию, осуществление которой я считаю для себя оскорблением. Я согласен: приводите, кого хотите. Но собирайте их сами.
— Вполне справедливо, сэр. Но надеюсь, Вы сможете оказать услугу Человеку с Марса?
— Какую?
— Мы уже договорились о том, что переговоры не начнутся, если на них не будет присутствовать Кэкстон. Этот вопрос не подлежит дальнейшему обсуждению. Но я не могу найти Кэкстона. Я всего лишь частное лицо.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я неуважительно отзывался об офицерах и солдатах Особой Службы припишите это раздражению старика, которому помяли клумбы и выломали дверь. Но на самом деле я признаю, что они достойно выполняют свои служебные обязанности. Кроме того, с ними повсеместно сотрудничает полиция. Господин Секретарь, если бы Вы позвонили коменданту Особой Службы и сказали ему, что Вам нужно найти человека, он в течение часа развил бы такую деятельность, которой я не добился бы от него за год.
— Ради чего я должен поднимать на ноги всю полицию? Чтобы найти этого скандалиста?
— Сэр, я прошу Вас об этом, как о милости для Человека с Марса.
— Это абсурд, но я это сделаю. — Дуглас покосился на Майка. — Как одолжение Смиту. Надеюсь, что в ответ на это вы тоже пойдете мне навстречу — во время переговоров. — Могу вас уверить, что ваш шаг значительно разряжает ситуацию.
— Но я ничего не могу гарантировать. Вы говорите, что Кэкстон пропал.
Он мог попасть под машину, а я не умею воскрешать из мертвых.
— Я надеюсь, что ничего такого не случилось, иначе все пропало.
— Что вы имеете в виду?
— Я уже говорил моему клиенту о возможности подобного исхода, но он и слушать не хочет, — вздохнул Харшоу. — Если мы не найдем Кэкстона, переговорам грозит полный провал.
— Что ж… я постараюсь, доктор. Но не ждите от меня чудес.
— Сэр, я Вас понимаю. Я тоже не верю в чудеса. Но мой клиент воспитан на Марсе. У него другая точка зрения. Будем же уповать на чудо.
— Если что-нибудь выяснится, я дам вам знать. Больше ничего обещать не могу.
Харшоу, не вставая, поклонился:
— Ваш покорный слуга, сэр.
Когда экран погас, Харшоу поднялся — и очутился в объятиях Джиллиан.
— Джабл, вы были великолепны!
— Рано радоваться, девочка…
— Больше, чем вы сделали, сделать было невозможно. — Она поцеловала его.
— Отпусти меня! Ты еще на свет не родилась, а я уже зарекся целоваться! Прояви уважение к старости! — с этими словами Джабл сам поцеловал Джилл. — Это чтобы перебить вкус Дугласа — до ужаса тошнотворный тип. А теперь поцелуй Майка, он заслужил: мужественно терпел мое вранье.
— С удовольствием! — Джилл отпустила Харшоу и обняла Человека с Марса. — Вы прекрасно врали, Джабл! — И поцеловала Майка.
Джабл наблюдал, как Майк отвечает на поцелуй: торжественно, но довольно привычно. Харшоу оценил на «отлично» старание и на «удовлетворительно» — результат.
— Сынок, — сказал он, — ты меня удивляешь. Я признаться, думал, что ты испугаешься и уйдешь в себя.
— В первый раз так и было, — серьезно ответил Майк.
— Прекрасно! Джилл, прими мои поздравления! Представь подробный отчет об эксперименте.
— Джабл, вы вредина, но я вас все равно люблю и не разозлюсь. В первый раз Майк действительно немножко разволновался, но теперь все в порядке — сами видите.
— Да, — подтвердил Майк, — это хорошо. Это сближение братьев по воде.
Я тебе покажу. — Он отпустил Джилл и направился к Харшоу.
— Нет, — жестом остановил его Джабл. — Это хорошо, когда брат по воде — молодая хорошенькая женщина, как Джилл. Я тебя разочарую.
— Правильно ли ты говоришь, брат мой Джабл?
— Я говорю совершенно правильно. С девушками можешь целоваться сколько душе угодно. Это как карты: попробуешь — не остановишься.
— Прошу прощения?
— Это помогает сблизиться с ними. Гм-м… — Джабл оглянулся. — Интересно, повторится ли эффект первого поцелуя? Доркас, мне нужна твоя помощь в проведении научного эксперимента.
— Идите к черту, босс. Я не морская свинка!
— К черту я отправлюсь, когда придет время. А ты не будь упрямой девчонкой. Майк не заразный, иначе я не позволил бы ему плавать в бассейне. Кстати, Мириам — когда вернется Ларри, скажи ему, что бассейн нужно почистить — пора всех выводить на чистую воду. Ну, Доркас?
— Вы уверены, что это будет наш первый поцелуй?
— Проверим. Майк, ты когда-нибудь целовал Доркас?
— Нет, Джабл. Я только сегодня узнал, что она мой брат по воде.
— И она тоже?
— Да. И Энн, и Мириам, и Ларри. Они твои братья, брат мой Джабл.
— Ну что ж, в сущности, правильно.
— Да. Сущность — не в разделении воды, а во вникновении. Я правильно говорю?
— Совершенно правильно.
— Они твои братья. — Майк задумался, подбирая слова. — Значит, по свойству транзитивности, они и мои братья. — Майк глянул на Доркас. — Сближение братьев — это хорошо.
— Ну, Доркас, — подстегнул Джабл.
— О, господи! Босс, вас хлебом не корми, дай кого-нибудь подразнить.
А Майк все воспринимает серьезно, бедняга.
Доркас подошла к Майку, поднялась на цыпочки и протянула к нему руки:
— Майк, поцелуй меня!
Майк поцеловал. Несколько секунд они «сближались». Доркас потеряла сознание.
Джабл подхватил ее на руки. Джилл пришлось прикрикнуть на Майка, чтобы он не ушел в себя. Доркас очнулась и заверила Майка, что чувствует себя хорошо и готова к дальнейшему сближению. Вот только надо отдышаться: — Ф-фу!
У Мириам глаза стали круглыми:
— Я тоже хочу попробовать.
— Сначала я, по праву старшей. Босс, я вам больше не нужна как Свидетель? — спросила Энн.
— Пока нет.
— Держите плащ. Хотите сделать ставки?
— На что?
— Десять против одного, что я не потеряю сознание. Правда, не откажусь и проиграть.
— Идет.
— Ставки принимаются в долларах, а не в центах. Майк, милый… давай сблизимся.
Энн не хватило воздуха. Майк, благодаря марсианской выучке, мог бы продержаться без воздуха еще столько же. Энн судорожно вздохнула и сказала:
— Я плохо подготовилась, босс. Дайте мне еще одну попытку.
Она повернулась было к Майку, но ее похлопала по плечу Мириам:
— Ты выбыла, голубушка.
— Не торопись, успеешь.
— Я сказала, выбыла! Не жульничай!
— Черт с тобой. — Энн отступила.
Мириам подошла к Майку, улыбнулась и ничего не сказала. Они сблизились и продолжали сближаться.
— Ближняя!
Мириам оглянулась:
— Босс, вы же видите, я занята!
— Хорошо, но дай мне хотя бы пройти к телефону.
— Я не слышала, честное слово!
— Еще бы! Однако давайте соблюдать приличия. Вдруг это звонит Генеральный Секретарь?
Звонил Маккензи:
— Джабл, что происходит? Чертовщина какая-то!
— Что случилось?
— Позвонил ваш человек и велел все бросить и мчаться к вам снимать что-то страшно срочное. Я отрядил съемочную группу…
— Она здесь не появлялась.
— Я знаю. Они заблудились к северу от вас. Наш диспетчер уже направил их к вам, скоро они будут на месте. Что мы упустили?
— Пока ничего. — («Черт, надо было посадить кого-нибудь к „ящику“. Может, Дуглас только сделал вид, что согласился, а сам послал новый отряд легавых, пока мы тут по телефону развлекаемся? Стареешь, Джабл»). — Слушай, за последний час по стереовидению не передавали ничего экстренного?
— Нет, хотя, погоди: передавали, что Человек с Марса вернулся и отдыхает в По… Джабл! Не у вас ли он гостит? — Минутку! Майк, иди сюда! Энн, надевай плащ! — Надела, босс!
— Познакомьтесь: мистер Маккензи, Человек с Марса.
У Маккензи отвисла челюсть:
— Не отключайтесь! Дайте я наведу камеру! Запишем с телефона и сразу же пустим в эфир. Джабл, а это не утка? Вы можете поручиться?
— Том! Здесь Беспристрастный Свидетель! И потом, не хочешь — не снимай. Мы свяжемся с «Аргусом» или «Транс-Плэнет».
— Это нечестно, Джабл!
— Ладно, не буду. Хотя мы договаривались всего лишь о том, что вы начнете снимать по моему сигналу и, если материал окажется достойным эфира, вы его обнародуете. Но я не обещал не давать интервью другим программам. Правда, ты мне здорово помог, Том. Я тебе чрезвычайно признателен.
— Это вы о телефонном номере?
— Точно! Только не будем об этом говорить по телефону. Спросишь как-нибудь потом, с глазу на глаз.
— Стоит ли об этом говорить? Лучше будем помалкивать. Не отодвигайтесь…
— И еще. Отдай мне сообщения, которые мы для вас заготовили.
— Что? Ах да, хорошо. Они у меня в столе. Я уже готов. Можно начинать?
— Вперед!
— Этот выпуск я сделаю сам. — Маккензи отвернулся, очевидно, к своей камере. — Экстренные новости! Самые свежие новости всегда у «Нью Уорлд Нетворкс»! Нам позвонил Человек с Марса. Он будет говорить с вами. Стоп. Вставьте несколько слов благодарности спонсору. Джабл, о чем можно спрашивать?
— Только не о Южной Америке. Его лучше спрашивать о плавании. Меня о его планах на будущее.
— Конец заставки. Вступаем. Друзья! Перед вами Валентайн Майкл Смит, Человек с Марса. Как сообщалось, мистер Смит только что вернулся с Анд. Поприветствуем его! Поприветствуйте друзей, мистер Смит!
— Помаши рукой перед экраном, сынок. Улыбнись и помаши.
— Спасибо, Валентайн Майкл Смит! Мы рады видеть вас здоровым и загоревшим! Что помогло вам набраться сил? Наверное, плаванье?
— Босс! Кто-то идет!
— «Стоп» после слова «плаванье». Джабл, что там такое?
— Сейчас гляну. Джилл, следи за Майком… Наверное, полиция.
Это приземлялась заблудившаяся съемочная группа (опять на розы!), и по лестнице топали Ларри и Дюк. Маккензи решил закончить свой выпуск побыстрее — дальше пусть работает съемочная группа. Люди Маккензи, а вместе с ними Ларри и Дюк, принялись проверять оборудование. Майк ответил на пару пустых вопросов; на те, которые он не понял, пришлось отвечать Харшоу. Маккензи попрощался со зрителями, заверив их, что через некоторое время они увидят цветное, объемное и более содержательное интервью.
— Оставайтесь на волне нашей станции! — сказал Маккензи и приготовился слушать доклад о состоянии оборудования.
Старший группы немедленно доложил:
— Вся техника в порядке, мистер Маккензи.
— Почему же она не работала, когда это потребовалось?
Техник покосился на Ларри и Дюка.
— Электронная техника работает лучше, когда к ней поступает питание: рубильник был выключен.
Дюк и Ларри начали выяснять отношения. Джабл примирил их. Ему было безразлично, кто из них виноват в том, что рубильник остался выключенным; сейчас он получил еще одно подтверждение тому, что техника достигла вершины своего развития тогда, когда по земле поехал первый автомобиль — «Форд» модели Т. С тех пор, по твердому убеждению Джабла, техника только деградировала.
Началась передача с цветным объемным изображением. Майк передал привет друзьям с «Чемпиона» и произнес несколько слов для Махмуда на марсианском языке.
Наконец передача закончилась, Джабл отключил телефон на два часа, растянулся в кресле и почувствовал ужасную усталость. «Неужели старею?»
— Где обед? Чья сегодня очередь готовить? Мерзавки! Вы развалили мне хозяйство!
— Сегодня моя очередь, — ответила Джилл, — но…
— Каждый раз они находят оправдания!
— Босс! — вмешалась Энн. — Как мы могли готовить, если вы целый день продержали всех в кабинете под замком?
— Меня это не касается, — мрачно сказал Харшоу. — Даже если здесь случится второе пришествие, обед должен быть горячим и поспеть вовремя. Более того…
— Более того, — заключила Энн, — сейчас без двадцати восемь. До восьми обед будет готов двадцать раз. Так что перестаньте хныкать. Не маленький.
— Без двадцати восемь? Боже, мне кажется, что я уже сто лет не ел. И вы не даете мне возможности выпить аперитив!
— Бедняжка!
— Кто-нибудь, налейте! Всем разрешается выпить. К черту обед! Уж я-то без него обойдусь! Энн, у нас есть продукты для шведского стола?
— Сколько угодно!
— Накроем шведский стол, и пусть каждый ест, когда захочет! О чем тут спорить!
— В самом деле, — согласилась Джилл.
Энн поцеловала Харшоу в лысину.
— Босс, вы поступили благородно. Сейчас мы вас напоим, накормим и даже в постель уложим. Джилл, я тебе помогу.
— Можно, я тоже помогу? — предложил свои услуги Смит.
— Конечно, Майк. Ты будешь носить подносы. Босс, сегодня жарко, давайте пообедаем у бассейна.
— Хорошая мысль.
Когда они ушли, Харшоу обратился к Дюку:
— Где тебя черти носили?
— Я думал.
— Этот день я тебе не оплачу. Даже не надейся! И что ты придумал?
— Я решил — пусть Майк ест, что хочет.
— Поздравляю! Человеческая мудрость на восемьдесят процентов заключается в умении не совать нос в чужие дела.
— Вы первый всюду суете свой нос.
— Я и не претендую на мудрость.
— Джабл, если я предложу Майку стакан воды, он не откажется?
— Думаю, что нет. Единственная человеческая черта у Майка — это желание всем нравиться. Но я хочу, чтобы ты понял, насколько это для него серьезно. Я согласился стать ему братом по воде, когда еще этого не понимал — и вот мне пришлось заняться решением всех его проблем. Если ты хочешь побрататься с Майком, то должен подумать, способен ли ты не лгать ему, не учить его дурному, не отказаться от него ни при каких обстоятельствах? Хорошо подумай.
— Именно этим я и занимался весь день. Скажите, Джабл — чем вас Майк приворожил, что вы захотели ему помочь?
— Невинностью. Честностью. Тебе, наверное, еще не приходилось встречать честных людей? Майк не успел вкусить плодов от древа познания Добра и Зла… и мы не знаем, чем он дышит. Я думаю, ты не пожалеешь, что побратался с Майком. Ты, кажется, собирался разливать напитки?
— Не могу найти штопор.
— Опять техника… Возьми стаканы — они стоят за «Анатомией меланхолии».
— Я знаю.
— Пропустим по стаканчику перед тем, как начать серьезно пить.
Дюк достал стаканы, Джабл налил и провозгласил:
— Выпьем за алкогольное братство, более привычное трепетной человеческой душе, чем всякое другое!
— Ваше здоровье!
Джабл вылил содержимое стакана в рот и крякнул:
— Эх, хорошо! Дюк, предложи Майку выпить на брудершафт, пусть узнает, как хорошо быть человеком. Стакан вина — и ты уже бог! Ближняя! Почему эти девчонки исчезают именно тогда, когда они мне более всего нужны? Ближняя! — Я ближняя, — сказала Мириам с порога, — но…
— Мы остановились на словах «мой мальчишеский характер».
— Я закончила этот рассказ, пока вы болтали с Генеральным Секретарем.
— Тогда ты больше не ближняя. Отправь его в редакцию.
— Может, прочитаете? Я все равно буду переделывать — после того, как мы с Майком сблизились, я получила новое видение событий.
Джабла передернуло:
— Дитя мое, такие вещи и писать-то грешно, не то что переделывать в угоду прозе жизни. Девочка, правдивый рассказ должен быть выдуман до последней буквы.
— О'кей, босс. Энн зовет всех во двор закусить.
— Это очень кстати. Джентльмены, вы не против?
Общество дружно принялось пить, заедая спиртное рыбой и всякими скандинавскими штучками. Джабл предложил Майку бренди. Тот выпил и вскоре почувствовал возбуждение. Проанализировав причину возбуждения, Майк устранил ее, получив глюкозу из смеси этилового спирта с водой.
Джабл, наблюдавший за воздействием спиртного на организм Человека с Марса, увидел, что тот сначала опьянел, а затем очень быстро полностью протрезвел. Харшоу удивился и предложил Майку еще бренди, от которого тот не смог отказаться: брат предлагает. Джабл влил в Майка внушительное количество бренди, прежде чем понял, что напоить допьяна его нельзя.
Этого нельзя было сказать о самом Харшоу, хоть он был опытным выпивохой. Наблюдая за Майком, он не забывал подливать и себе, поэтому к концу эксперимента стал соображать не так живо, как обычно. Желая выяснить, почему Майк не пьянеет, Джабл задал двусмысленный вопрос, и Майк решив, что его спрашивают об исчезновении солдат Особой Службы (в котором он чувствовал себя виновным), принялся объяснять мотивы своего поведения и извиняться. Когда до Харшоу дошло, о чем парень толкует, он поспешил остановить Майка.
— Сынок, я ничего не хочу знать. Ты все сделал правильно. — Джабл моргал, как сова. — Только не надо мне этого рассказывать. И никому не надо рассказывать.
— Не рассказывать?
— Ни в коем случае. Все было сделано великолепно, и объяснения здесь ни к чему.
— Я не вникаю…
— Я тоже. Поэтому давай выпьем.
Стали прибывать репортеры; Джабл принимал их вежливо, приглашал выпить, закусить и отдохнуть, но к Человеку с Марса не подпускал и сам от ответов на вопросы уклонялся. Самых настырных Ларри и Дюк бросали в бассейн. Некоторые обижались и уходили, а другие отряхивались и снова подступали к Джаблу с вопросами. Тогда их опять бросали в воду.
Уже стемнело, когда к Харшоу подошла Доркас и шепотом сообщила:
— Босс, к телефону.
— Спроси, что передать, и запиши.
— Поговорите лучше сами, босс.
— Ох и отвечу же я! Сейчас так отвечу!
— Босс, это человек, с которым днем вы говорили целый час.
— Что ж ты сразу не сказала?
Джабл затопал по лестнице, пнул ногой дверь в кабинет и поспешил к телефону. На экране был виден какой-то чиновник, но как только вошел Харшоу, показался Дуглас.
— Долго же вы идете к телефону!
— Господин Секретарь, это мой собственный телефон. Хочу — вообще не подхожу.
— Похоже. Почему вы мне не сказали, что Кэкстон — алкоголик?
— Алкоголик?
— Отъявленный. Его нашли мертвецки пьяным в кутузке где-то в Соноре.
— Рад слышать, что его нашли. Спасибо, сэр.
— Его взяли за бродяжничество. Судить его мы, так уж и быть, не станем. Отдадим вам.
— Я в долгу перед Вами, сэр.
— О, это не одолжение. Это урок. Я хочу, чтобы вы посмотрели на него, небритого и грязного, и понюхали, как от него воняет.
— Хорошо, сэр. Когда его ждать?
— Машина вышла из Ногалеса минут десять назад. Скоро будет в Мэче, а еще через какое-то время у вас. Дадите пилоту расписку о получении. — Обязательно.
— А теперь, господин адвокат, я умываю руки. Настала ваша очередь действовать. Я вас жду.
— Когда?
— Завтра в десять.
— И то правда: чем скорее, тем лучше.
Джабл спустился во двор и позвал:
— Джилл! Иди сюда, детка!
Она прибежала в сопровождении репортера. Джабл жестом велел ему отойти, добавив:
— У нас частный разговор. Семейный.
— О, у вас уже семья?
— Подонок, я тебе сказал: отстань.
Репортер осклабился и ушел. Харшоу наклонился к уху Джилл и произнес:
— Он жив и здоров. — Бен?
— Кто же еще? Скоро будет здесь.
— Ах, Джабл! — Джилл заплакала.
Харшоу обнял ее за плечи.
— Перестань. Иди в дом и не выходи, пока не успокоишься.
— Хорошо, босс.
— Поплачь в подушку, потом умоешься.
Харшоу вышел к бассейну и провозгласил:
— Всем молчать! У меня важное сообщение. С вами было весело, большое спасибо! А теперь — все по домам!
— Док! Мистер Харшоу! Один вопрос!..
— Бросьте его в воду. Я — старый человек, мне нужен отдых. Моей семье тоже. Дюк, закрывай бутылки. Девочки, убирайте со стола.
Поднялась возня, кто-то ворчал, кого-то урезонивали. Через десять минут во дворе никого не было.
А еще через полчаса привезли Кэкстона. Пока Харшоу ставил подпись и печать в сопроводительном документе, Джилл бросилась к Бену на шею и разрыдалась.
Харшоу посмотрел на Кэкстона:
— Бен, я слышал ты целую неделю кутил.
Бен выругался, продолжая гладить Джилл по спине:
— Я пьян, но чем угодно поклянусь: капли в рот не брал.
— Что же случилось?
— Я не знаю. Не знаю, черт подери!
Харшоу промыл Бену желудок, сделал уколы, нейтрализующие алкоголь и барбитураты, велел вымыть, побрить и одеть. Потом Бена познакомили с Человеком с Марса и накормили, попутно посвящая в ход событий.
Бен ничего не соображал. Для него прошедшая неделя выпала из жизни.
Он потерял сознание в Вашингтоне, а пришел в себя в Мексике.
— Я понимаю, что случилось. Меня напичкали наркотиками и бросили в какой-то чулан… а потом вытащили. Но я ничего не докажу. В Мексике найдется какая-нибудь деревня, жители которой подробно расскажут, как этот гринго буянил, напившись в баре. И я ничего не смогу сделать.
— Ну и не делай, — посоветовал Джабл. — Расслабься и отдыхай.
— Черта с два! Я этого…
— Тихо, тихо! Скажи спасибо, что ты еще жив. А «этот» уже согласен с дорогой душой делать то, что мы от него хотим.
— Расскажи подробнее. Мне кажется…
— Мне кажется, что тебе пора спать. Растворишь в стакане молока пилюлю доктора Харшоу для подпольных пьяниц, выпьешь — и в постель. Вскоре Кэкстон захрапел. Джабл отправился к себе в спальню и по дороге встретил Энн. От удивления его брови поползли вверх:
— Ты до сих пор не спишь? Уже утро.
— И не буду: не хочу проспать день. Ложитесь, босс.
— Сию минуту. Объясни мне, пожалуйста, что ты чувствовала, когда целовалась с Майком.
Энн задумалась, потом кокетливо улыбнулась:
— А вы сами попробуйте.
— Я уже стар и не собираюсь менять привычки. Но мне интересно все, что касается Майка. Есть что-нибудь особенное в его поцелуе?
Энн кивнула:
— Да. Он весь выкладывается.
— Ах ты, крыса! Я тоже выкладываюсь, то есть выкладывался, когда был моложе.
Энн покачала головой:
— Нет. Мне приходилось целоваться с мастерами этого дела. Они не могли вложить в поцелуй всего себя. Как бы они ни отдавались поцелую, часть их существа была занята чем-то еще. Кто-то боялся опоздать на последний автобус, кто-то хотел со мной переспать, кто-то любовался красотой своего поцелуя. Они думали о работе, о деньгах, о том, что их увидит мой муж, папа, соседи. Майк не умеет целоваться, но когда он целует, он не занят ничем другим. В это время ты заменяешь ему Вселенную, а мгновение поцелуя становится вечностью, потому что у Майка нет планов, он никуда не спешит. Он просто целует тебя. Это даже страшновато. — Энн передернула плечами.
— Гм…
— Не хмыкайте, старый ловелас! Вы ничего не понимаете!
— Увы, и пожалуй, уже не пойму. Спокойной ночи. Кстати, я велел Майку запереть на ночь дверь.
— Собака на сене!
— Не торопи события. Он и так слишком быстро все усваивает.
