Глава 4
Проснулась я от яркого солнца, освещавшего мое заспанное лицо. «Не погода, а не поймешь что, — это было первое, что пришло в столь ранний час мне в голову. — То холодно, то жарко».
Для поднятия настроения я включила телевизор. Вообще, надо сказать, он являлся довольно-таки бессмысленным моим приобретением, так как очень редко использовался мною по прямому назначению. То, что происходило в мире, меня, конечно, волновало и затрагивало, но просто не хватало времени каждый день следить за изменениями в мировой политике и культурной жизни. А отрывки мне ни к чему. Такая у меня натура — либо все, либо ничего. Наверное, сказываются остатки юношеского максимализма. А сегодня я включила телевизор для создания звукового фона. Так бывает, когда хочется почувствовать в квартире чье-то присутствие, пусть даже и такое виртуальное.
Чашка неизменного утреннего кофе — и я практически полностью готова к труду и обороне. Так, сегодня мне предстоит навести справки насчет Надежды Сергеевны, хотя я считаю, что все подозрения в ее адрес — чушь чистой воды. Но подстраховаться не мешает никогда. Еще придется забрать из квартиры Никифорова «жучки» и переместить их в его офис. Может быть, в деловой обстановке он будет более разговорчив на интересующую меня тему.
А еще сегодня надо наведаться к моему старому приятелю — фотографу Косте Бессонову, который считается в Тарасове одним из самых лучших профессиональных мастеров. Уж он-то поможет мне сориентироваться в море женских лиц, запечатленных на украденных вчера в доме Никифорова фотографиях. Хотя и так не сложно догадаться, что Олег не тратил времени на простых смертных и отдавал предпочтение исключительно манекенщицам и тому подобным дамам.
Еще после всего вышеперечисленного просто необходимо обследовать комнату Полины на предмет отпечатков пальцев. Правда, после вторжения нашей доблестной милиции я вряд ли там что-то полезное обнаружу. Тогда мне поможет Киря.
Приняв бодрящий душ, я облачилась в строгий костюм и решила незамедлительно приступить к осуществлению намеченных планов, несмотря на то что одурманенное пьянящими весенними ароматами сознание отказывалось работать на полную катушку и легкомысленно сбивалось с пути истинного. Я не стала поддаваться провокациям со стороны внутреннего голоса и решительно набрала номер Дмитрия Александровича. Он уже проснулся и вежливо поинтересовался, как мне спалось. Я быстренько поблагодарила его за оказанное внимание и попросила дать мне адрес Надежды Сергеевны.
— Неужели ты серьезно ее подозреваешь? — расстроенно спросил Ильин.
— Такие уж мы, частные детективы, — подозреваем всех и каждого, — пошутила я и добавила, чтобы не огорчать его: — Если честно, не знаю пока ничего насчет пропавших драгоценностей, но проверить надо все варианты, вдруг какой-нибудь окажется верным.
Дмитрий Александрович рассказал, что в данный момент в особняке работает милиция и он серьезно подумывает о том, чтобы принять дополнительные меры безопасности.
«Ну неужели, наконец, хоть кто-то в этом доме понял, что излишняя гостеприимность может привести к самым печальным и нежелательным результатам?» — с облегчением подумала я и попрощалась, записав координаты домработницы. Теперь, находясь в особняке Ильиных, хоть за свою жизнь можно быть спокойной.
Я завела мотор своей «девятки» и помчалась по указанному адресу. Время было раннее, и вряд ли мне посчастливилось бы, если бы я хотела застать кого-нибудь дома. Но мне этого и не нужно было.
Надежда Сергеевна жила в отдаленном от центра районе, старом и далеко не престижном. Оставив машину в двух кварталах от нужного дома, я направилась к подъезду, рядом с которым на скамейке сидели три бабульки. «С утра пораньше начали перемывать косточки своим соседям», — подумала я и твердой походкой подошла прямо к ним. Старушки сразу замолчали, подозрительно оглядев меня с головы до ног.
— Здравствуйте, — произнесла я официальным тоном.
— Здрасьте, здрасьте, — закивали бабушки головами, как китайские болванчики. — А ты, дочка, к кому?
Ну вот, еще неизвестно, кто кому будет задавать вопросы.
— Милиция, — я сунула им под нос часто выручавшее меня давно просроченное удостоверение работника прокуратуры, оставшееся с тех времен, когда я там трудилась. — Надежда Сергеевна Павлова здесь живет?
— Надя-то? Здесь, вот в этом подъезде. Но ее дома нет, — затараторила особо смелая бабушка.
«Все-то вы знаете», — мысленно улыбнулась я. На самом деле как раз такие разговорчивые сплетницы мне неоднократно помогали получить важные сведения. Старушки зорко следили за личной жизнью своих соседей, и не только. Вот уж кого можно назвать настоящими сыщиками!
— Вы не могли бы поподробнее рассказать о ее семье, раз уж я ее не застала? — я присела на краешек лавки и приготовилась слушать.
— Конечно, конечно, — закивали бабульки головами. Что ж, в их готовности помочь сотрудникам правоохранительных органов я и не сомневалась. — А что случилось?
Любопытству этих Шерлоков Холмсов на пенсии не было границ.
— Не волнуйтесь, ничего не случилось, просто надо собрать необходимую информацию. Я вас внимательно слушаю.
Бабки переглянулись между собой, и одна важным тоном начала:
— Ой, что сказать-то про них? Семья как семья. Надя работает у каких-то людей богатых, платят ей хорошо, — размеренным голосом говорила моя собеседница, вспоминая совершенно ненужные мне детали. — Сын у нее, Максим, учится в институте. Хороший такой парень, здоровается всегда, не то что нынешняя молодежь. Не пьет, вежливый очень…
И тут старушки наперебой принялись превозносить сына домработницы. Так, значит, ничего я больше не узнаю. Остановить их сейчас может только чудо — нашлась подходящая тема для обсуждения. Я резко перебила их дискуссию:
— Большое спасибо, вы очень помогли.
— Ой да не за что, милочка, почему бы не помочь доброму человеку…
Я медленно отошла от дома. Не густо, но и не пусто. Значит, Надежда Сергеевна недостатка в деньгах не испытывала, но, с другой стороны, она вполне могла под шумок воспользоваться моментом для кражи драгоценностей, надеясь, что большого значения хозяева ей не придадут.
А теперь займусь-ка я Никифоровым. Вместе с ярким солнцем мне светила перспектива снова оказаться в квартире Олега, что было не совсем безопасно.
* * *
Около элитного дома несостоявшегося жениха, к счастью, никого не было, так что нежелательных свидетелей очередного моего незаконного вторжения на чужую территорию не ожидалось. Я почти привычным движением открыла входную дверь и проникла в уже знакомую квартиру. Собрав все «жучки», я от греха подальше быстренько убралась восвояси.
И теперь я сидела в машине, раздумывая над тем, каким образом нашпиговать прослушивающими устройствами кабинет Никифорова. Это было проблематично, если не сказать больше — почти нереально. Наверняка на входе в офис сидит злобный охранник, рабски преданный своему работодателю. Он, конечно, не оставит без внимания незнакомку. Даже если мне удастся благополучно миновать одного цербера, будет еще секретарша. Конечно, мне неоднократно приходилось прибегать к разного рода ухищрениям, но в данный момент фантазия отказывалась выдавать гениальные планы.
Никифоров не такой простой человек, его легко не проведешь, тем более что он прекрасно знает и мой внешний вид, и голос. «Что делать?» Извечный мучительный вопрос не давал покоя. Взгляд рассеянно блуждал по афишам, расклеенным прямо перед окном моей «девяточки».
«Стоп!» — в утомленном уже раздумьями мозгу высветилась интересная идея: а что, если представиться секретарше продюсером какой-нибудь певицы или группы? Она же их всех в лицо не знает. Надо дождаться, пока Никифоров куда-нибудь выйдет, навешать на уши девушке как можно больше лапши, попытаться проникнуть в кабинет ее начальника.
В восторге от того, что вдохновение все же посетило меня, я помчалась в сторону своего дома — необходимо было придать своей внешности достаточно богемный вид. В этом мне снова поможет мой талант перевоплощения. «Боже мой, ну что же за расследование попалось — то и дело переодеваюсь», — подумала я чуть раздраженно, но тут же решила, что пусть лучше будет именно такое положение вещей. Зато не приходится подвергать себя и других опасности, гоняться за преступниками по городу и за городом на бешеной скорости, размахивать руками и ногами в драках и так далее.
Я принялась изучать внутренности своего шкафа. Чтобы произвести нужное впечатление, необходимо облачиться во что-нибудь неординарное и явно дорогое. Для этой цели вполне подойдет роскошное платье, которое я надевала буквально пару раз в своей жизни: когда играла роль взбалмошной столичной актрисы и еще раз на дне рождения некоего чиновника, куда меня пригласили для того, чтобы я выведала у одного гостя — между прочим, какого-то нефтяного короля — полезную для заказчика информацию. Платье было не то чтобы вечернее… просто стоило оно кругленькую, недоступную для обычных людей сумму.
Цвета опавшей листвы, длиной до середины колена, с огромным разрезом сбоку, предоставлявшим возможность увидеть мои ноги, на груди платье было расшито крупными пайетками, которые были похожи на перламутровые, переливающиеся всеми цветами радуги чешуйки. Материал на ощупь напоминал бархат, только был во много раз нежнее и мягче.
В общем, оно благополучно вписалось в выбранный на этот раз образ — молодая холеная женщина, которая знает себе цену и поставит на место любого, кто встанет на ее пути. Я выбрала из большого ассортимента подходящий парик. Теперь я стала рыженькой, к тому же с волнистыми волосами. Водрузив на прелестный носик очки без диоптрий в дорогой позолоченной оправе, я сама себя еле узнавала. Теперь вполне можно было принять меня за продюсера, у которого совершенно не хватает времени на пустые разговоры с секретарями и охранниками.
Прежде чем отправиться в рискованное путешествие по недрам офиса Никифорова, я спросила мнение моих «косточек». И двенадцатигранники послушно предсказали мне ближайшее будущее.
Итак, «17+6+30»: «Упорство — чудесная вещь: оно может сдвинуть такие горы, о победе над которыми вера не смеет и мечтать. Законным основанием упорства должна быть уверенность в себе». Вот так-то! Значит, не зря я кручусь как белка в колесе, пытаясь узнать подробности по интересующему меня делу. Ничего плохого, если верить моим магическим друзьям, меня не подстерегает.
Предусмотрительно поставив мою «ласточку» недалеко от здания, в котором располагался офис Никифорова, я принялась наблюдать за входом. «А вдруг Олег уже ушел куда-нибудь? Тогда я безрезультатно проведу здесь весь день в ожидании чуда», — подумала я с опасением, нервно прикуривая сигарету. Но тут мой взгляд остановился на темно-синей «Ауди», лихо припаркованной прямо возле входа. Я удовлетворенно улыбнулась. Сегодня удача на моей стороне и оберегает меня от нервного срыва, любезно предоставляя счастливые случайности. Мысленно поблагодарив звезды за их благоприятное расположение, я не отрывала взгляда от двери, выкуривая одну сигарету за другой. Наконец, мое получасовое сидение на одном месте оправдалось, и я увидела Никифорова, идущего к своей машине. Он был явно чем-то озабочен и нахмуренно осмотрел улицу, прежде чем сесть за руль. Неужели Олег вчера все-таки заметил мою отъезжающую от подъезда машину?
Я подождала, когда он скроется из виду, и вышла из машины. Толкнув входную дверь, я оказалась в типичном для таких зданий вестибюле. Ко мне навстречу сразу кинулся охранник.
— Вы к кому? — спросил он строгим басом.
Я презрительно глянула на него из-под очков и спустя некоторое время произнесла сквозь зубы:
— К Олегу Никифорову, а что?
Взгляд мой подействовал стопроцентно — охранник растерялся, видя перед собой решительно настроенную дамочку, которая без проблем устроит скандал, если что-то будет не так. Он начал торопливо бормотать, подыскивая самые вежливые, по его мнению, фразы:
— Понимаете, Олег Вячеславович только что уехал, прямо пять минут назад… Но вы можете его подождать, если хотите, конечно, — он указал на сиденье, обитое бордовым дерматином.
— У меня нет времени ждать. Когда он вернется? — моим теперешним тоном только приговоры смертные выносить.
— Я не знаю, он ведь не сообщает нам… — вновь засуетился охранник, стараясь изо всех сил угодить настырной дамочке. Ему, наверное, уже попадались подобные клиенты, а он очень дорожил своим местом.
— Я пройду к секретарше, может, хоть она объяснит нормально, — прервала я поток его эмоций, с трудом складывавшихся в слова, и с видом, не терпящим возражений, гордо прошествовала мимо вконец растерявшегося парня. Хорошо, хоть офис Никифорова находился на первом этаже один, а то плутала бы я в поисках нужного кабинета по зданию как последняя идиотка, вызвав серьезные подозрения насчет моего знакомства с хозяином.
Даже не потрудившись постучать, я распахнула дверь в приемную и прошла мимо ошалевшей от невиданной доселе наглости секретарши. По-хозяйски открыв дверь кабинета Никифорова, я остановилась, будто бы в растерянности от увиденного пустого кресла. Девушка обрела дар речи и возмущенно проговорила:
— Вы к кому?
Я повернулась и посмотрела на нее как на врага народа:
— Ты что на меня кричишь, девочка? Я к твоему начальнику, могла бы догадаться.
Секретарша испугалась такого тона и залепетала:
— Вы знаете, он только что уехал, буквально пять минут назад…
«Знаю», — подумала я и направилась к креслу, которое стояло рядом со столом Никифорова. Через несколько секунд я уже вальяжно в нем развалилась:
— Ладно, я подожду.
Секретарша стояла, в нерешительности хлопая ярко-голубыми накрашенными глазами. Она не могла сообразить, что же все-таки опаснее — выгнать меня из кабинета начальника или получить потом на орехи от самого Олега. Я решила привести ее в чувство и сказала:
— Мы с ним договаривались на сегодня, надо обсудить один контракт. А я опоздала, знаешь, столько дел, совсем ничего не успеваю. Да ты не волнуйся, Олег меня знает, все нормально.
Девушка кивнула, готовясь попросить меня посидеть в приемной. Заметив это, я не дала ей и рта раскрыть:
— Слушай, радость моя, а принеси-ка мне кофе… — и уставилась на нее в ожидании.
Секретарша постояла в нерешительности, но мой взгляд не предвещал ничего хорошего в случае отказа, и она покорно повиновалась. Едва она вышла, я вытащила из своей элегантной сумочки «жучок» и ловко пристроила его под столом. После этого я встала и пошла к выходу.
— Я передумала, — невозмутимым голосом сказала я, чуть не сбив в дверях девушку с подносом. — Попозже зайду, но ты ему передай… Хотя ладно, не стоит.
И, не попрощавшись, я удалилась, оставив бедную секретаршу в одиночестве пить валерьянку для успокоения и раздумывать об обстоятельствах странного визита наглой незнакомки.
Итак, теперь надо ждать, пока Никифоров объявится в своем офисе. Я спокойно прикурила сигарету. Я даже не волновалась! «Эх, какая великая актриса умирает во мне. Это прирожденный талант, бесспорно», — похвалила я себя, любимую, мысленно.
Время шло, а Олег все не появлялся на горизонте. Я начала отчаиваться узнать что-то новое, как вдруг из-за поворота показалась знакомая «Ауди». Никифоров прошел в свой кабинет. Ну, открываем сеанс откровений. Я включила передатчик и надела наушники, приготовившись прислушиваться к каждому шороху. Впрочем, шорохов не было, потому что Олег сразу же начал кричать на секретаршу. Она, наверно, рассказала о моем визите еще в приемной.
— Лариса, ты что, не знаешь, как себя надо вести в подобных ситуациях? — честно говоря, не хотела бы я оказаться сейчас на месте несчастной Ларисы. Начальник Олег, как оказалось, строгий. — Уволю к чертовой матери и тебя, и этого придурка на входе! Я за что деньги плачу? Чтобы каждый человек с улицы заходил сюда?
В таком духе продолжалось довольно долго. Я уже почти не вслушивалась в крики Никифорова и лепет секретарши, удобно расположившись на переднем сиденье своей «девятки».
— А-а-а, привет, — услышала я успокоившийся голос Олега. Я так расслабилась, что не заметила, как к нему кто-то зашел.
— У тебя неприятности, солнышко? — этот голос я тоже слышала — Ксения собственной персоной!
— Я по горло в неприятностях, разве не знаешь? — огрызнулось «солнышко».
— Не переживай, найдем мы этот дневник, — я насторожилась, а Ксения продолжала ворковать, пытаясь успокоить Никифорова: — Может, его и не было в комнате Полины, она вполне могла его от греха подальше перепрятать. Она же манипулировала тобой только с его помощью, радость моя.
Так, становится жарко… Похоже, я на верном пути! «Косточки» меня в очередной раз не обманули — мое упорство, по всей видимости, помогло мне подойти к разгадке загадочной смерти Полины вплотную.
Олег неожиданно опять вышел из себя. Какой, оказывается, бешеный темперамент скрывается за его приятной внешностью, прямо-таки латиноамериканские страсти.
— А ты не лезь не в свое дело! Вечно нос суешь куда не надо.
Ксения притихла. Она, очевидно, привыкла уже к подобным «взрывам», поэтому знала, когда следует остановиться. И правильно сделала. Через несколько секунд Никифоров продолжил уже совершенно спокойным голосом, чем поверг меня в размышления по поводу состояния его нервной системы:
— Да, кстати, я навел справки насчет Татьяны Ивановой через своих людей. И представляешь, что узнал? Она — частный детектив!
Оп-па, вот к такому повороту событий я не была готова!
— Как? — встрепенулась Ксения. — А мне она сразу не понравилась. Я так и думала, что здесь не все просто.
«Можно подумать, я от тебя без ума», — съязвила я.
— Ильин нанял ее. Если мы ей не помешаем, она все узнает, и тогда мне конец! Смотри не проболтайся, а то я тебя знаю. Будь теперь с ней поосторожнее, — произнес Олег и неожиданно громко и злобно рявкнул: — Я с тобой вполне серьезно разговариваю, нечего улыбаться здесь. Это важно, понимаешь? А ты все шутишь…
За такой отповедью последовала полная тишина, которая предоставила мне возможность представить выражение лица Ксении сейчас. Но Никифоров опять резко успокоился, чем заставил меня всерьез заволноваться о его психической уравновешенности.
— Ладно, поехали, не могу я больше смотреть на этих придурков, — он, наверное, имел в виду секретаршу и охранника. — План по дороге расскажу.
Меня решение Олега сильно расстроило — пора сматывать удочки. Я резко рванула с места. Насчет меня, значит, уже какие-то планы строятся, а я сама нахожусь в полнейшем неведении. Точнее, находилась бы, не будь у меня прослушивающих устройств.
Никифоров почти признался, но нужны доказательства его виновности. Операция «Офис» удалась на славу, только как теперь я появлюсь в особняке Ильиных?
* * *
Я ехала по улицам родного города в сторону фотомастерской Бессонова, погруженная в мрачные раздумья. Да, вот эта проблема сейчас некстати. Теперь Никифоров не оставит меня в покое, пока не обезвредит. Значит, следует быть максимально осторожной, чтобы не стать очередной жертвой преступления. Хотя почему я так уверена в виновности Олега? Может, таинственный дневник волнует его совсем по другим причинам? А может, и нет. Да, запутанная история.
Добравшись до недавно отреставрированного старого здания в центре города, я прошла внутрь. Там царила суетливая атмосфера рабочего дня. Мимо меня сновали туда-сюда полуголые манекенщицы, встревоженные визажисты и еще куча непонятного народа. По всей видимости, они занимались какими-то сверхсрочными и важными съемками. Наконец я выудила из всей этой неразберихи невысокую миловидную девчушку и поинтересовалась:
— Ты не знаешь, где я могу найти Константина Бессонова?
— А-а-а, его пока нет, но будет минут через двадцать, — ответила она и заторопилась.
Что ж, подождем, хотя в моей работе время — деньги. Я села на небольшой кожаный диванчик, стоящий возле стены, и осмотрелась. Раньше это помещение представляло собой захламленный полуподвал, а теперь, посмотрите-ка: евроремонт, кондиционеры, приличная удобная мебель. Все аккуратненько и на высшем уровне. Явно ребята поднялись от обычной студии, занимающейся изготовлением фотографий на документы, которых в нашем городе по одной на каждом углу, до высококлассного салона, доступного только профессиональным моделям и людям с уровнем достатка выше среднего. На стенах в строгих деревянных рамочках висели поистине шедевральные образцы деятельности этого заведения. Я искренне возгордилась своими «соотечественниками» — мы хоть и провинция, а смотрите, что можем!
Так, пепельница тут есть, значит, курить можно. А если бы было нельзя, я бы, наверное, скончалась от недостатка никотина прямо здесь, в коридорчике, так и не дождавшись своего старого знакомого.
Костик Бессонов — весьма интересная личность. По крайней мере, раньше ею был, а что сейчас — не знаю, давно не видела. Он — высокий стройный блондин с копной непослушных волос и темно-карими насмешливыми глазами. Причем девушки к нему липли, как мухи на мед, не только из-за заметной внешности. Костик потрясающе внимательный слушатель и интересный собеседник. Одно время у меня с ним даже роман завязался, правда, несерьезный. Ах, да что может быть серьезного в студенческие годы? Я тогда училась на третьем курсе тарасовской академии права и была склонна к совершенно бесшабашному отношению ко всему окружающему. Да, много дел мы натворили тогда с подругами… Но что это я ударилась в несвойственную мне ностальгию по юности? Ведь лучшее, как известно, — впереди!
Мои пространные размышления прервала та девушка, к которой я обращалась некоторое время назад. Она указала вошедшему Бессонову на меня и удалилась. Костик с готовностью подошел ко мне и спросил:
— Чем я могу помочь? Вы ведь меня ждете?
Бог мой, он меня не узнал, что ли? Вот тебе и старый приятель… Черт, совсем забыла, что сейчас я сама себя с трудом узнаю в этом наряде — переодеться же не успела.
— Не узнаешь? — спросила я загадочно.
Он смотрел на меня с недоумением, очевидно, соображая, где мог встречаться с такой импозантной особой. Наконец все понял.
— Танюшка, ты ли это? — обрадованно закричал Бессонов, подхватывая меня под руки. — Сколько лет, сколько зим…
А он почти не изменился — те же глаза, волосы, только в уголках рта затаились предательские морщинки, выдававшие его тридцать с небольшим. «Наверное, хлопот много, проблем. Ведь руководить преуспевающим предприятием — это вам не плюшки трескать», — подумала я, а мой друг продолжал выражать свои бурные эмоции по поводу моего посещения:
— Ну, давай рассказывай, как сама-то? — Костик уже тащил меня в свой кабинет. — Не ушла еще из детективов, а? И зачем внешность поменяла, маскируешься?
— Куда я денусь, все так же пашу для оздоровления общества, на благо добрым людям и на горе злым. А у тебя как? Не женился?
Бессонов лукаво блеснул глазами в мою сторону:
— Что ты, все о замечательной девушке Тане Ивановой мечтаю.
— Ну да, конечно, так я тебе и поверила… — ответила я, слегка польщенная.
— Так ты какими судьбами в нашей скромной конторе оказалась? — спросил Костя.
Он, естественно, не поверил в то, что я просто захотела повидаться. Все мои знакомые и друзья знают о катастрофической нехватке свободного времени у одного из самых лучших тарасовских частных детективов.
— Я по делу, естественно. Надеюсь, ты поможешь, — начала я.
Бессонов догадался, что пятью минутами в таком случае не обойтись, и, заметно обрадовавшись перспективе провести со мной побольше времени, предложил кофе. Я согласилась и приступила к изложению своей просьбы:
— Слушай, ты ведь у нас в городе со всеми моделями работаешь, — я намекнула на то, что его студия на данный момент является лучшей на этом поприще.
— Ну да, получается, что со всеми.
Я вытащила из сумочки пачку фотографий и протянула их Косте. Он недолго изучал их, а потом перевел взгляд на меня:
— Тебе, как я понял, надо знать, кто запечатлен на карточках? Это нетрудно — все девушки когда-то работали со мной. Надо только в архиве порыться, фамилий-то всех не помню…
Все та же милая девушка принесла две чашки с ароматным напитком. По запаху я почувствовала, что кофе не растворимый, как это обычно бывает в различных офисах, а только что сваренный. Бессонов полез в шкафчик с выдвижными ящиками и начал извлекать оттуда многочисленные папки. Потом пододвинул свое кресло поближе к моему и стал перебирать их.
— Так, это не та, эта тоже… Вот, пожалуйста, Ирина Белова, работает до сих пор в «Элите», — он назвал едва ли не самое лучшее агентство в Тарасове, филиалы которого имеются почти в каждом мало-мальски уважающем себя городе.
«Губа у Никифорова не дура, это факт», — подумала я, внимательно вслушиваясь в пространные рассуждения приятеля. Он рассказывал что-то о девушке, ее характере и многом другом, к делу не относящемся.
— У тебя ее адрес есть? — прервала я монолог Костика, а то что-то он увлекся.
— Конечно. Записать? — Бессонов понимал меня с полуслова. Он выдернул из записной книжки листок, начеркав на нем необходимые данные, и отдал его мне.
Поблагодарив, я встала. Костик обиженно протянул:
— Уже уходишь? Вот так всегда, Иванова…
Я поцеловала его в пахнущую дорогим одеколоном щеку и пошла к выходу.
* * *
Заехав домой, я позвонила Ирине. Она настороженно спросила, кто я такая, и, услышав, что с ней разговаривает частный детектив Татьяна Иванова, любезно согласилась встретиться через час в каком-нибудь кафе. Приятно иметь дело с такими сговорчивыми людьми. Времени было достаточно, так что я успею перекусить, переодеться и немного отдохнуть.
Я быстренько приготовила себе пару бутербродов, а то, работая в таком темпе, можно и язву желудка заработать. Хотя бутербродное питание вряд ли спасет мой организм от болезни. Когда сварился кофе, я запрыгнула с ногами на диван и принялась усиленно работать головой:
«Что мне ясно сейчас? Во-первых, то, что Ксения и Никифоров — любовники, причем, судя по всему, являются таковыми уже продолжительное время. Значит, они вполне могут быть и сообщниками. Тем более Богданова без ума от Олега, а он, по-моему, безразличен ко всем, кроме себя.
Во-вторых, существует какой-то дневник, но чей он и что за информация в нем содержится, если Никифоров так боится огласки, неизвестно. Неизвестно и его местонахождение. С этим предстоит разобраться, и чем быстрее — тем лучше.
В-третьих, я узнала, что Надежда Сергеевна живет с сыном, причем явно безбедно по меркам ее окружения. Но эта информация, по-моему, бесполезна. Ладно, поживем — увидим.
Может быть, Ирина Белова расскажет что-то интересненькое о жизни и поведении Олега, хотя вряд ли. Во всяком случае, попытка — не пытка». Так думала я, натягивая на себя одежку, поскромнее предыдущей, но все-таки элегантную и дорогую. Впрочем, дешевой одежды с многочисленных тарасовских вещевых рынков у меня и нет. Надо же держать марку, да и оплата нелегкого труда частного детектива позволяет делать покупки в элитных бутиках.
Подъехав к назначенному месту — памятнику Гагарину на небольшой площади перед спуском к набережной, — я не увидела там никого, кроме продавщицы мороженого. Спустя несколько минут я заметила знакомую по фотографии девушку. Она спешила навстречу, оглядывая меня. Честно говоря, в жизни она выглядела намного лучше, чем на фотографиях. Даже самые профессиональные мастера не смогли бы передать то обаяние, которым девушка была просто пронизана. Особой изюминкой в ее внешности, на мой взгляд, были веселые искорки в глазах, которые отливали синевой морских глубин. Когда Ирина слегка улыбнулась, на ее щеках заиграли по-детски трогательные ямочки. Почему-то я сразу решила, что мы поладим друг с другом и особых проблем в общении не будет.
Ирина скорее всего ожидала увидеть какую-нибудь неопределенного возраста личность с блеклыми волосами не поймешь какого цвета и выцветшими от бесконечного сидения в пыльном кабинете среди кучи бумаг глазами. Но ее взору предстала совсем иная картина — высокая стройная блондинка в светло-бежевом брючном костюме. Она несмело подошла ко мне и спросила:
— Вы Татьяна Иванова? — я кивнула. — Приятно познакомиться.
Ирина протянула мне руку. Я слегка пожала ее и закурила. Девушка последовала моему примеру, достав из сумочки пачку дорогих дамских сигарет и серебристую зажигалку. На вид Ирине можно было дать лет двадцать, но ее манеры указывали на то, что в модельном бизнесе она уже давно, — небрежные, полные чувства собственного достоинства жесты и идеально поставленная походка говорили о многодневных тренировках с участием в многочисленных дефиле.
— Так о чем вы хотели со мной поговорить? — взгляд девушки наполнился неподдельным интересом. Вероятно, ей еще не приходилось иметь дело с частными детективами.
— Я бы хотела узнать от вас кое-что об Олеге Никифорове. Вам известно это имя?
Ирина зло ухмыльнулась, сразу изменившись в лице:
— Еще бы! Кто ж его не знает, этого донжуана.
Наверняка Никифоров запудрил мозги и ей, а потом бесцеремонно бросил. Что ж, оно и к лучшему — от обиженной женщины можно узнать много подробностей, в том числе и совсем интимных, по себе знаю.
— Я думаю, нам будет удобнее где-нибудь выпить кофе, а заодно и побеседовать, — предложила я. Разговор предстоял долгий и, надеюсь, содержательный.
Ирина с готовностью согласилась, и мы направились в сторону близлежащего ресторанчика с корейской кухней. Его интерьер оказался на удивление оригинальным, сделанным в восточном стиле. Мы выбрали столик и окунулись в изучение меню.
— Честно говоря, я здесь в первый раз, поэтому вообще ничего не понимаю в этих названиях, — оторвав глаза от огромного списка блюд, смущенно проговорила я. — Закажу просто кофе.
— Я тебе помогу разобраться. Ничего, что я на «ты»? — Ирина была настроена неплохо провести сегодняшний вечер в моей компании, поэтому решила создать дружественную атмосферу. Кажется, ей очень хотелось хоть чем-то задеть Олега, отомстить за свои слезы в подушку, которые она, очевидно, из-за него пролила. Что ж, очень хорошо!
— Я «за» даже обеими руками! Ну-с, приступим?
И Ирина начала самозабвенно посвящать меня в тайны корейской кухни. Через несколько минут нам принесли заказ. Я осторожно попробовала — ничего, есть можно, только переборщили повара с чем-то остреньким, хотя, наверно, в этом и заключается своеобразие восточной кухни. Ирина с аппетитом уплетала какие-то хрустящие штучки, которые, несмотря на ее уговоры, я не рискнула заказать. Но… дружба дружбой, еда — тоже хорошо, а служба прежде всего. И я незамедлительно подвела девушку к цели нашей встречи. И она с готовностью стала рассказывать:
— Я с Олегом, как говорят, встречалась. Знаешь, такой красивый был роман — цветы, шампанское, рестораны, побрякушки разные из ювелирных магазинов, всякая брехня о вечной любви и так далее… Прямо как в кино, — Ирина горько усмехнулась. Видно, здорово Никифоров ее зацепил.
— Олег уже был знаком тогда с Полиной Ильиной?
— Конечно, — утвердительно кивнула головой Ирина. — Такое ощущение, что они с самого рождения были вместе. Ну а я стала, так сказать, неофициальной любовницей, запасным вариантом. Развесила уши, как дура последняя. Олег обещал, что расстанется с Полиной, хотя я ничего такого от него и не требовала. Я быстро поняла, что этого никогда не произойдет. Кстати, Полина была неплохой девчонкой, мы с ней даже общались несколько раз, так, по работе…
Ирина замолчала, вспоминая обиду. Она могла говорить что угодно о том, что знала о невозможности стать единственной и самой любимой женщиной для Никифорова. Но я тоже женщина и понимаю: каждая из нас всегда надеется на это, до последнего момента.
— Знаешь, Таня, я только потом поняла, что он за человек. Олег же пользуется всеми направо и налево. И получается, надо же! В общем, бросил он меня и даже не потрудился объяснить, чем я не угодила. А с Полиной продолжал встречаться. Но я знаю почему. Олег с виду такой крутой, а у самого поджилки затряслись, когда она его стала шантажировать. Все понимают, что было нечто, чем она держала его около себя, но не знают, чем именно.
Так, так, так… Разговор становится наконец интересным, а то я уже начала думать, что зря затеяла встречу с бывшей любовницей Никифорова. Ирина помолчала, загадочно на меня посмотрела и продолжила:
— А я ведь знаю и это. Когда мы еще были вместе, мне случайно попался на глаза его дневник. Не знаю, зачем он его на виду держал, взрослый мужчина вроде бы.
Я, услышав последние слова Ирины, усмехнулась. Меня не проведешь: то, что находка не была случайной, — это факт. У всех есть маленькие грешки за душой. У Ирины — чрезмерное любопытство. Но мне-то лучше.
Белова посмущалась немного, заметив мой проницательный взгляд и понимающую усмешку, но продолжила:
— Вообще-то дневником ту тетрадку назвать трудно. Скорее просто записи всех важных событий, вроде ежедневника. Олегу, наверное, было трудно сразу понять, что люди говорят и делают, поэтому записывал все, чтобы потом обдумать, — ядовито заметила девушка.
Так вот, значит, о каком дневнике говорили Ксения с Олегом. Необходимо срочно его найти, пока за меня это не сделал кто-нибудь более расторопный.
— Ирина, а где этот дневник может находиться?
Девушка придала своему и без того загадочному лицу выражение невероятной таинственности и почти прошептала:
— Он находится в очень надежном месте…
Кажется, Белова старательно меня к чему-то подводила.
— И ты знаешь, где? — послушно спросила я, как бы идя у нее на поводу. Либо Ирочка блефует, либо ей известно гораздо больше, чем мне.
— Он у меня, — с ложной скромностью, еле скрывая восторг от всего происходящего, выдала девушка.
Меня словно ледяной водой окатили. Ничего себе поворот! А я-то думала, что мы всего-навсего мило побеседуем о достоинствах и недостатках Олега. Пока я сидела ошарашенная, пытаясь найти подходящие слова, чтобы выманить злополучный дневник у Ирины, она торжественно молчала. Наконец ко мне возвратился дар речи:
— Послушай, а как он у тебя оказался?
Белова не была готова к этому вопросу и замялась. Ей, наверное, не хотелось выглядеть воровкой.
— Ну-у… А это очень важно? Какая разница, главное, что он у меня… — но тут она заметила мой проницательный взгляд и раскололась: — Можно сказать… если тебя это так интересует… да, я его украла. Так получилось: взяла почитать и не вернула. Я бы обязательно положила его на место, если бы мы с Олегом не расстались. Полина хранила дневник в своем ящике у нас в агентстве. Кажется, она заметила пропажу, но Олегу ничего, естественно, не сказала, тогда бы он ее сразу бросил.
Да-а-а… По внешности Ирины не скажешь, что она страдает клептоманией, с виду — очень порядочная девушка. Но у всех свой скелет в шкафу, никуда от этого не денешься, так устроен мир. Вывод напрашивался один — Ирина не только пыталась узнать как можно больше о Никифорове, но и копалась в «грязном белье» его отношений с Полиной.
— Мы с тобой, надеюсь, друг друга поймем. Сколько ты хочешь за эту тетрадь?
Ирина засмущалась в который раз. Неужели в модельном агентстве не учат некоторым азам актерского мастерства? Передо мной сейчас сидела школьница, которая не выучила урока, и учитель отчитывает ее перед всем классом. Заметив ее колебания, я добавила:
— Ничего особенного, не волнуйся, все останется только между нами. Мне огласка ни к чему, тебе, как я понимаю, тоже. Дневник ведь тебе уже не нужен? А в расследовании моего дела он очень поможет. Так что это не больше чем выгодная сделка.
В конце концов Ирина успокоилась и с вызовом посмотрела мне прямо в глаза:
— Да не нужны мне твои деньги! Я просто хочу, чтобы этому гаду было так же плохо, как мне.
Хм, а она, похоже, до сих пор переживает разрыв. Но Ирина даже не представляет, как плохо может быть Никифорову, если дневник попадет в руки сотрудников правоохранительных органов. Лучше ей этого не знать, а то передумает еще…
— Так, значит, мы все-таки сможем договориться? — я хотела побыстрее довести дело до конца — мне не терпелось проникнуть в события, происходившие в жизни Никифорова.
Я неторопливо, стараясь не подать виду, что крайне заинтересована, стала доедать обед.
— Понравилось? — кивнув на стол, спросила Ирина таким непринужденным тоном, как будто мы только что обсуждали, скажем, новинки моды. Умеет девушка перевести разговор на другую тему, ничего не скажешь.
— Угу, — кивнула я, отправляя в рот последний кусочек. — Надо будет сюда как-нибудь еще наведаться.
Ирина мило улыбалась, глядя, как я прикуриваю сигарету. А я про себя подумала: непонятно, что творится сейчас в ее очаровательной головке, но девушка явно довольна таким поворотом событий и упивается собственной изобретательностью, предвкушая сладкий вкус мести. Долго она ждала момента, чтобы исподтишка нанести удар своему обидчику. Правильно говорят, что месть хороша в холодном виде.
Я докурила, и мы вышли на улицу.
— Запиши мой номер телефона, — предложила я. У меня возникло ощущение, что Ирина уже забыла все, о чем мы договаривались. Но, посмотрев на Белову внимательнее, убедилась: это только видимость. Значит, она все-таки умеет владеть собой, когда надо.
— Не надо, у меня уже есть, — сказала Ирина.
«Справки наводила обо мне, — подумала я. — Осторожная девчонка».
— Когда же мы созвонимся? — я надеялась, что Ирина не изменит своего решения, а то все они, модели, такие взбалмошные, семь пятниц у них на неделе.
— Я позвоню в ближайшее время, — с чувством собственной значимости гордо произнесла Ирина на прощание.
«Только бы она не вздумала держать меня на крючке», — подумала я, садясь в свою «ласточку». Надо срочно посоветоваться с «косточками».
Достав мешочек, я кинула двенадцатигранники на переднее сиденье рядом с собой. Волей судьбы мне было предначертано: «31+12+20». А это означало: «Разве то, что человек может узнать, — именно то, что он должен узнать? Не будьте чрезмерно любопытны». Ну вот, меня обвинили в чрезмерном любопытстве. И что же, я не должна читать дневник, что ли? Ну уж нет, от удовольствия разоблачить Олега мне будет трудно отказаться, даже если окажусь не права в том, что он замешан и в убийстве. Почему бы мне не узнать, какие аферы проводил Никифоров в свое время?
Остается ждать милости от Ирины Беловой. Не хватало только, чтобы эта фифочка на самом деле решила мной немного поуправлять, поиграть на моих и без того расшатанных нервах. Но месть Тани Ивановой во много раз страшнее чьей-либо, не считая разве что итальянской мафии.
Из раздумий меня вывел звонок сотового. Это был Дмитрий Александрович. Стыдно признаться, но я совсем забыла о его существовании, каюсь.
— Танечка, ну куда же ты пропала? Я места себе не нахожу. В этом доме все словно с ума сошли. Ходят из угла в угол, огрызаются друг на друга, — голос клиента был далеким и встревоженным.
Ну вот, я тут пытаюсь всеми силами достичь почти невозможного, а он, бедненький, страдает от недостатка внимания. И теперь я должна все бросить и мчаться сломя голову утешать взрослого человека. Стоп, Татьяна, что это ты разошлась? Ильину ведь тоже тяжело.
— Кто ходит из угла в угол? — попытавшись придать своему голосу как можно более дружелюбную интонацию, процедила я сквозь зубы.
— Да все. Ксения сама не своя, глаза на мокром месте. Я и не думал, что смерть Полины так на ней отразится.
«Сомневаюсь, что дело в Полине. Она небось Никифорова с кем-нибудь застукала, или он к ней охладел, вот и вся причина ее терзаний», — саркастически заметила я про себя.
Дмитрий Александрович продолжал:
— Олег почти не приезжает…
«Меня боится встретить!» — перебила я мысленно Ильина. Ничего нового он мне не сообщил. Было бы удивительно, если бы эта парочка спокойно разгуливала, не дергаясь и не переживая по поводу того, что я — частный детектив.
— Кстати, ты еще не знаешь — Олег вычислил меня. Теперь он знает, что ты нанял меня расследовать смерть Полины, поэтому и нервничает.
— И что теперь делать? — испугался Ильин-старший.
— Продолжать вести себя так, как будто ты ни о чем не догадываешься. Надеюсь, сумеешь? — спокойно ответила я. — Что еще произошло?
— Ничего особенного, только Кириллу кто-то звонит. Я пару раз видел его у телефона. Он весь напрягся, а когда я спросил, в чем дело, нагрубил мне, сказал, чтобы я не лез в его личную жизнь. Может, у него девушка здесь появилась?
Что-то я очень сомневаюсь в этом. Кирилл из дома почти не выходит, какая тут девушка! А вообще действительно странно: что же смогло вывести его из состояния того поразительного спокойствия, которое я наблюдала?
— Постарайся незаметно определить номер звонящего. Это может помочь моему расследованию.
— Таня, ну как же я могу, а вдруг это личное? — Дмитрий Александрович, похоже, не осознавал всей серьезности происходящего.
— Но ведь я же не прошу подслушивать то, о чем он разговаривает… — как бы ему объяснить повежливее, что каждая зацепка может оказаться важной?
— Ну ладно, — согласился Ильин тоном обиженного ребенка. Мол, сына родного заставляют подозревать.
Но почему-то я не очень надеялась, что клиент все-таки сделает то, о чем я прошу. Уж больно покорным голосом он согласился.
— Надежда Сергеевна тоже переживает по поводу подозрений в ее адрес из-за пропавших драгоценностей, — ловко перевел Дмитрий Александрович разговор на другую тему.
— Да, кстати, что милиция сказала? — я совсем забыла о краже, скоро придется все записывать, как Никифоров.
— Собрали какие-то отпечатки, обещали позвонить, если что-то выяснят, — Дмитрия Александровича, кажется, мало волновали эти проблемы.
На этом мы и распрощались. Уже темнело, и я безумно захотела плюнуть на все дела и поехать домой. А там — чашечка ароматного кофе, любимый диван и сон, долгожданный отдых от бесконечных разговоров, разведываний и переодеваний. И я решила поддаться минутной слабости. Вперед, к заслуженному комфорту после праведных трудов.
* * *
Из состояния медитации меня вырвал звонок, который издавал мой мобильник. «Ну кому и что еще от меня надо?» — проворчала я, вставая с дивана.
— Алло, Таня, это ты? — голос Ирины дрожал, она была чем-то очень сильно напугана.
— Ну а кто же еще? — ответила я вопросом на вопрос. Что у нее произошло такое, из ряда вон выходящее?
— Ты не поверишь, но у меня дома кто-то был! Искали дневник, я уверена, — девушка перешла почти на крик, что свидетельствовало о ее близком к истерике состоянии.
— Почему же, поверю. А ты кому-нибудь говорила о нашей встрече? — не хватало мне снова, совсем уж на ночь глядя, успокаивать чьи-то расшалившиеся нервы.
— Нет, не говорила. Но дневник не нашли, он в надежном месте.
— Тогда почему ты решила, что искали именно дневник? — меня забавлял ее взгляд на положение вещей.
Ирина об этом не подумала. Она растерянно заявила:
— Не знаю, что именно искали, но больше не хочу держать дневник у себя. Давай встретимся, и ты его заберешь.
Очень хорошо! Спасибо тем, кто ее напугал, а то неизвестно, сколько бы еще она тянула с этим.
— Нет проблем, — беззаботным тоном сказала я, пытаясь не выдать своего ликования. Ради такого случая я не поленюсь выйти из дома и, так уж и быть, пожертвую своим состоянием релаксации.
Я пообещала через полчаса заехать к Ирине и начала собираться. Через десять минут никто бы даже и не заподозрил, что буквально только что я сидела в махровом халате с полотенцем на голове, расслабленно попивая кофе и задумчиво выпуская колечки дыма. Теперь я снова была бодра и готова к любым неожиданностям.
Квартира Беловой находилась в центре Тарасова, в доме, который, похоже, был свидетелем или ровесником войны 1812 года. Но оказалось, что даже из такого ветерана русской архитектуры можно при большом желании и вложении кругленькой суммы сделать конфетку. Большие окна второго этажа выходили на безлюдную тихую улочку, каких много в так называемом историческом центре города.
Ирина оказалась счастливой владелицей огромной трехкомнатной квартиры, обстановка которой говорила о безупречном вкусе хозяйки. Сейчас можно сплошь и рядом столкнуться с вложением средств, к тому же немалых, в неоригинальные шаблонные гарнитуры из дорогих пород дерева, на которых разве что ценник не висит. Так что все квартиры «новых русских» — правда, к данной категории девушка относилась в принципе только косвенно — были похожи одна на другую как две, точнее, как много капель воды. Но Ирина заполнила свои квадратные метры, весьма своеобразно подобрав мебель и разные приятные мелочи так, что они подчеркивали индивидуальность хозяйки.
Заметив мой восхищенный взгляд, быстро обежавший интерьер, Белова пояснила:
— Мне эта квартира от бабушки досталась. Сначала я хотела купить новую, но потом подумала, что будет жалко продавать ту, в которой я почти все детство провела. Тут какая-то атмосфера особенная…
«Эта атмосфера называется уютом», — подумала я.
Ирина была, так же как и я недавно, в халате и с полотенцем на голове.
— Извини, я не успела себя в порядок привести. Можешь чувствовать себя как дома. Хочешь — кофе свари или еще что…
Пока Ирина одевалась, я решила воспользоваться ее гостеприимством и бесцеремонно открыла небольшой бар. Меня озарило приглушенным светом. Ничего себе выбор! Запасов спиртного хватило бы на целый полк — тут тебе и мартини, и коньячок приличный, и вина в широком ассортименте, и водочка…
«От хорошего вина не откажусь, тем более в хорошей компании», — глубокомысленно процитировала я и налила в два фужера ароматное белое вино. Вообще-то алкоголь никогда не входил в список моих увлечений, но ведь повод какой! Надо незаметно для Ирины отпраздновать победу. Торжественно вручив вошедшей девушке фужер, я произнесла:
— Дыша духами и туманами…
— Что это? — непонимающе уставилась на меня Ирина.
— Блок.
— Какой плов? — не расслышала она.
— Блок, Александр. Поэт Серебряного века русской литературы, между прочим, — я и не сомневалась в скудных познаниях девушки в этой области.
— Ну, за знакомство! — Странно, что она не сказала «за женщин» или «за природу».
Мы молча выпили.
— Куда путь держим? — поинтересовалась я, когда мы сели в машину.
— На вокзал. Я в камере хранения оставила дневник.
«Молодец, умная девочка, хорошо, что не под кроватью у себя хранила такое сокровище», — похвалила я Ирину за находчивость и изобретательность, которая, как мне кажется, была позаимствована из какого-нибудь детективного фильма.
На вокзале, как всегда, толпились бомжи и отъезжающие. Я поводила Ирину по зданию и в ответ на ее недоуменный взгляд произнесла:
— Так надо, вдруг за нами следят.
Ирина понимающе закивала. Она чувствовала себя сейчас, наверное, причастной к каким-то великим событиям. Ладно, пусть порадуется. Наконец мы подошли к камере хранения. А вот с кодом Белова меня расстроила — дату рождения взломщики проверяют сразу же, как и номер квартиры.
Она, осторожно озираясь по сторонам, чем напомнила затравленного зайца, достала из недр камеры полиэтиленовый пакет.
— На, забери сразу же, — Ирина сунула мне его в руки, как будто обожглась.
— Как хочешь, — еле-еле сдерживая волнение, безразличным голосом проговорила я. — Тебя подвезти?
— Нет, не надо, — она была рада, что избавилась от опасного груза. — Я на такси поеду. Тем более я сейчас не домой.
Задорно подмигнув, Ирина попрощалась, отправляясь, видимо, праздновать скорое разоблачение Никифорова. А мне, в свою очередь, не терпелось прочитать, что же скрывают страницы ежедневника Олега. Я села в машину и, не удержавшись от соблазна посмотреть, что же наделало столько шума, раскрыла пакет. В нем находилась обычная общая тетрадь, какие продаются и по сей день на каждом лотке с канцтоварами, в синем переплете из дерматина или чего-то очень похожего на этот материал. В общем, ничего особенного. Остается проверить, что там внутри. Надеюсь, содержание окажется намного интереснее, чем внешний вид. С такими мыслями и надеждами я помчалась домой.
* * *
Дома меня ждал сюрприз. Очередной подарок судьбы, если можно так сказать. Совсем собравшись было приступить к долгожданному чтению дневника, я сначала решила проверить, не звонил ли мне кто в мое отсутствие, и включила автоответчик.
Запись оказалась единственной. «Татьяна, ты меня не знаешь, но нам надо встретиться» — такое беспардонное сообщение заканчивалось номером телефона неизвестного мужчины, который, по всей видимости, считал, что я должна бросить все дела, набрать его номер, а потом рвануть на свидание с ним. Вот нахал! Если надо, позвонит сам позже, а сейчас я занята.
Только я отошла от телефона и направилась к столу, где меня поджидал дневник, как аппарат ожил. Звонок разрывался как-то особо настойчиво. Проклиная это поистине гениальное изобретение человечества — телефон, я подняла трубку и весьма недовольно буркнула:
— Слушаю…
По моему тону звонивший должен был сразу понять, что лучше оставить разговор до утра, извиниться и отключиться. Но нет, он совершенно безапелляционно заявил:
— Татьяна Иванова? Я хочу получить дневник.
Господи, такое ощущение, что о синей тетрадке знает уже весь мир, включая голодных африканских детишек.
— Какой дневник, о чем вы говорите? — я попыталась притвориться глупенькой. Не вышло.
— Не пудри мне мозги! Он у тебя.
Мне не давал покоя вопрос: кто же это такой наглый?
— Вы не могли бы для начала представиться? — сохраняя вежливость из последних сил, я пыталась прояснить обстановку.
— Мое имя тебе все равно ничего не скажет. Хотя ладно — Федор Ступников, — сообщил собеседник и замолчал, как будто представляя, какое впечатление произвели его слова.
Ничего себе «не скажет»! Это имя я слышала, когда еще в школе училась, по-моему. Вот уж не думала никогда, что «посчастливится» столкнуться с человеком, носящим его. Ступников был самым влиятельным «авторитетом» в криминальном мире нашего маленького городка. Но если верить слухам, он загремел года два назад в тюрьму, причем всерьез и надолго. Видимо, выпустили. Конечно, хорошие связи везде помогут, даже на Марсе. М-да, с человеком, чье имя Федор Ступников, лучше не спорить, если не хочешь оказаться где-нибудь за городом в виде трупа — жертвы «несчастного случая». Вот я попала… По полной программе!
Пока я размышляла, чем наше знакомство грозит закончиться, «авторитет» успел соскучиться по моему голосу и снова подал свой:
— Ты чего замолчала-то?
— Я думаю, — просто ответила я, чтобы Федор не смог придраться к моим словам, а то начнется разбор полетов по понятиям.
— Нечего тут и думать. Мы тебе бабки, ты нам — чертову тетрадку. Предложение выгодное, особенно для тебя, — Федор загадочно растянул последнюю фразу. Ну вот, не хватало только скрытые угрозы в свой адрес выслушивать.
— Давайте поговорим завтра, прямо с утра, — я решила не испытывать благосклонность судьбы и не стала спрашивать, откуда Ступникову известно, что дневник Никифорова только что оказался в моих руках.
— Заметано, завтра я позвоню пораньше, — на удивление легко согласился мой неожиданный собеседник, и в трубке раздались гудки.
Да, влипла я в историю по самое не хочу. Но ничего, и не из таких заварух выпутывалась. «Утро вечера мудренее, лягу-ка я спать», — подумала я.
Как только голова моя коснулась подушки, я погрузилась в долгожданный сон.