ГЛАВА 3
До гостиницы я добралась ровно в пять, все еще пребывая в шоке от пережитого и в тайной надежде на то, что номер, как и обещал Кирилл Степанович, освободится.
На стоянке меня встречал все тот же облезлый пес, который все больше проникался ко мне симпатией, чего нельзя было сказать о старичке, исполняющем здесь роль охранника. Столь частые мои визиты явно травмировали его психику, которую он старательно укреплял круглосуточным сном.
Впрочем, неисправимая антипатия сторожа меня не слишком-то расстраивала, а вот что по-настоящему вгоняло в тоску, так это тот вид красного «Линкольна», который машина приобрела после встречи с мотыгой дачника. Как буду объяснять это Виктору Геннадьевичу?
А впрочем, лично я тоже понесла определенный материальный ущерб. Ввиду того, что обувь моя была явно не приспособлена к скоростным гонкам по грядкам, теперь она пришла в полную непригодность.
«Ну и черт с ними! — сказала я самой себе. — Не пристало девушке, в сумочке которой лежит ожерелье стоимостью в целое состояние, печалиться об испорченных туфлях».
Вот с такими оптимистическими и жизнеутверждающими мыслями я распахнула двери гостиницы «Околица». Консьерж с душевной фамилией Зверьков, или просто Макс, был на месте, и это меня почему-то порадовало. Я состроила ему глазки и даже подмигнула, но он как будто смутился.
— Ну что, я вовремя, номер уже освободился?
Ответа я не стала ждать и сразу направилась в сторону администратора, которого приметила, как только вошла в гостиницу.
Кирилл Степанович стоял рядом со стеклянным ящичком, в котором висели ключи с бирочками, и о чем-то оживленно беседовал с огромным лысым мужчиной, при виде которого я резко остановилась. Дело в том, что лысина этого господина мне была до боли знакома — это был череп с татуировкой «целься точнее».
Что ни говори, а мир и в самом деле тесен.
Этот тип, словно почувствовав мое присутствие, обернулся, и я узнала знакомую физиономию. Судя по тому, как в следующую секунду эта физиономия скривилась, я могла сделать вывод, что для него эта встреча тоже была сюрпризом, и тоже малоприятным.
Я метнула быстрый взгляд по сторонам, решив, что ввиду нашей взаимной антипатии лучше заранее спланировать бегство.
Лысый сразу заметил мой затравленный взгляд и, верно его истолковав, злорадно оскалился. Я же подумала, что нельзя пасовать перед этим типом. Я ему ничего не должна, скорее это у него рыльце в пушку, ведь это он на моих глазах совершил подкуп сержанта Козленко. И кто из нас после этого должен чувствовать себя неловко?
Мысленно дав однозначный ответ на этот вопрос, я расправила плечи и походкой модели прошествовала в направлении двух мужчин. Правда, как оказалось, для походки модели у меня неподходящая обувь, и я дважды подвернула ногу.
— Добрый вечер, — обратилась я к Кириллу Степановичу, который, как и при первом моем появлении здесь, занервничал, не зная, на чем остановить свой взгляд — на моем бюсте или на ногах, в то же время осознавая, что долг обязывает смотреть мне в глаза. И, судя по тому, что с грехом пополам ему удалось остановить свой взгляд на моем лице, я могла сделать вывод, что администраторы гостиниц вообще и гостиницы «Околица» в частности с большой ответственностью относятся к своему долгу.
— Мы уже с вами беседовали. Помните? — начала я, полностью игнорируя присутствие лысого, хотя не скрою — оно немного раздражало.
— Да, да, да, — залебезил Кирилл Степанович. — Вы Татьяна Александровна.
— Именно. Когда я была здесь утром, то свободных номеров не было, но вы сказали, что к вечеру…
— Помню, конечно, — Кирилл Степанович бегло взглянул на лысого, который до сих пор никоим образом не обозначил своего присутствия.
— Так что, номер уже освободился?
— Да, — ответил Кирилл Степанович, но затем покосился на лысого и поправился: — Вернее, нет…
— Что это значит?
— Номер освободился, но в него тут же въехал другой человек, — пояснил Кирилл Степанович так, как будто бы в этом не было ничего особенного.
— Въехал?! — Я не верила своим ушам. — Но я была здесь несколько часов назад, и вы обещали, что номер непременно будет за мной.
— В нашем городе имеется еще несколько гостиниц…
— Мне не нужны другие гостиницы! — рявкнула я.
— Но номеров больше нет, — твердил свое администратор, — а тот, что освободился, уже занят.
— Кто занял? Я хочу увидеть этого человека.
За моей спиной послышался кашель, я обернулась и уставилась на своего утреннего знакомого с татуированным черепом. Вопрос о том, кто был той гнусной личностью, что заняла номер, на который я рассчитывала, отпал сам собой.
— Ты? — почти беззвучно прошипела я.
Изображать из себя законопослушную гражданку у меня больше не было ни сил, ни желания. Мало того, что из-за этого типа я чуть не оказалась в местном застенке, так теперь он решил перепортить все мои планы относительно расследования.
— Бедняжка, судя по состоянию твоей обувки, тебя все-таки лишили водительских прав? — заботливо спросил бритоголовый.
— Ненавижу!.. — процедила я и поймала себя на мысли, что еще никогда не была так искренна с мужчиной, признаваясь в своих чувствах.
Лысый детина нагло оскалился, что стоило расценивать как выражение взаимности наших чувств.
— Так вы знакомы? — засуетился Кирилл Степанович. Глазки его быстро забегали по нашим лицам и заблестели.
— Еще бы, — кровожадно улыбаясь, проворчал бритоголовый, в упор глядя на меня.
Но Кирилл Степанович, видимо, был человеком недалеким, и возможность совершения убийства в его владениях явно даже не приходила ему на ум. Подобные неутешительные выводы можно было сделать из того, что администратор лучезарно улыбнулся и объявил:
— Так что же вы сразу не сказали, что номер нужен на двоих?
Он смотрел то на меня, то на бритоголового, ожидая нашей реакции. А она могла быть только одна — убить сначала администратора, а потом поквитаться друг с другом.
«Сейчас начнется», — угрюмо подумала я.
И действительно началось, но только совсем не то, чего я ожидала.
Бритоголовый покосился на меня, он подумал с минуту и вынес вердикт:
— Да, номер на двоих.
Я подскочила от неожиданности.
Вот тебе, Танечка, и «тесен мир». Оказывается, в данном случае его теснота приравнивалась к четырем стенкам дешевого гостиничного номера.
— Отлично! — обрадовался администратор.
Хотя лично я ничего отличного в этом не видела и потому не замедлила прореагировать.
— Что вы сказали?! — Я возмутилась. — Не вижу здесь…
Я не закончила и обмякла от неожиданности, потому что бритоголовый обнял меня за плечи.
— Какие сведения вам еще могут понадобиться, с учетом того, что в номере поселятся два человека?
— Никаких, никаких, — замахал руками Кирилл Степанович. — Все конфиденциально. Только…
Администратор скромно потупил глазки.
— Понимаю, — бритоголовый широко улыбнулся и извлек из нагрудного кармана кошелек. Отсчитав несколько купюр, он протянул их администратору.
Я взирала на все это широко открытыми глазами и все равно не могла поверить. Но когда денежки перекочевали в руки администратора, на ладонь бритоголового упали ключи с биркой, а «просто Макс» подошел, чтобы проводить новых постояльцев в номер, — поверить пришлось.
«А почему бы и нет? — размышляла я, уже поднимаясь по лестнице следом за Максимом и лысым. — В конце концов, от этого зависит мое расследование. И вообще нет ничего страшного в том, что я проведу несколько часов в одном номере с этим лысым типом. Завтра освободится другой номер — и съеду».
К тому же, как всегда в трудные минуты, меня грела мысль о пистолете Макарова, лежавшем в моей сумочке.
Номер превзошел все мои ожидания. Я бы охарактеризовала его так: «Можно бы хуже, да некуда».
Односпальную рассохшуюся кровать, выцветшие занавески и искусственные цветочки я при всей моей любви к эстетике еще могла бы выдержать, и даже то, что в номере не было телевизора, можно было списать на провинциальную необустроенность, но вот отсутствие горячей воды я уже не могла пережить.
Взглянув на свое отражение в крошечном зеркале, висевшем на стене ванной комнаты, я подумала о том, что жизнь в таких условиях непременно приведет меня в состояние глубокой депрессии.
Впрочем, Макса, призванного провести нас в апартаменты, все это ничуть не смущало. Уходя, он пощелкал выключателем, убедился, что свет есть, удивился этому факту, затем оповестил о том, что на первом этаже к нашим услугам ресторан и бар, после чего, еще раз щелкнув выключателем и еще раз удивившись, покинул номер.
Я осталась с бритоголовым один на один. Он, казалось, не обращал на меня никакого внимания и был полностью поглощен тем, что разбирал свой чемодан. Непонятно почему, но его ужасные условия существования ничуть не печалили.
— Скажи… — неуверенно начала я, тут же запнулась, потому что, во-первых, только теперь поняла, что не знаю имени своего врага, а во-вторых, не знала, является ли он вообще врагом. — Скажи, почему ты решил мне помочь?
Бритоголовый обернулся и посмотрел на меня удивленным взглядом, как если бы только что обнаружил здесь мое присутствие.
— Считай, что это компенсация за то, что тебя лишили водительских прав.
— Меня не лишили водительских прав.
Судя по косому взгляду, брошенному на мои туфли, мне здесь никто не верил.
— Я могла бы обойтись и без твоих компенсаций, — с вызовом заявила я и поспешила добавить: — Но раз уж ты был настолько любезен, то теперь изволь мириться с моим присутствием.
Меня открыто игнорировали, возникало ощущение, что я говорю со стенкой, но я не сдавалась.
— Не беспокойтесь, я съеду отсюда, как только освободится номер.
— Надеюсь.
Я смотрела на лысый череп с татуировкой и отчетливо осознавала, что несмотря на то, что произошло внизу, друзьями нам не быть. Мы — враги.
Но гораздо удобней враждовать, когда знаешь имя своего противника.
— Кстати, меня зовут Таня.
— Мне все равно, как тебя зовут.
— Знаешь, мне тоже наплевать на то, как тебя зовут, — лимит моей вежливости был исчерпан. — И я тоже не в восторге от мысли, что какое-то время нам придется провести в одном номере!
Я замолчала на секунду, переведя дыхание, и продолжила уже своим обычным спокойным голосом:
— Сейчас я иду в ресторан. Если хочешь, можем поужинать вместе.
Бритоголовый промолчал.
И хотя считается, что молчание — знак согласия, но едва ли это утверждение можно было отнести к данному конкретному случаю. Так что в ресторан я спустилась в гордом одиночестве. Причем, судя по обстановке этого самого ресторана, в гордом одиночестве была я одна! Поразительно, но все столики были заняты парами. Я даже почувствовала себя ущербной и уже хотела стушеваться, но тут ко мне подпорхнула юная особа в коротеньком платьице и фартучке.
— Столик на двоих? — спросила официантка, хлопая накладными ресницами.
Да, одинокие девушки здесь явно не приветствуются. Интересно, это из соображений, что двое больше съедят? Или у них на этот счет какие-то иные мысли?
— Нет, я…
Но тут в глубине зала я заметила стойку бара и просияла от счастья.
— Я, пожалуй, пройду к стойке.
Девушка кивнула, виртуозно хлопнула накладными ресницами и тут же исчезла, а я, недолго думая, и впрямь направилась к стойке.
— Джин с тоником, — заказала я, усаживаясь на высокий табурет.
Существо, расположившееся за стойкой, кивнуло и начало быстро смешивать в фужере жидкости из разных бутылок. Я наблюдала за быстрыми движениями рук и пыталась угадать, представитель какого пола передо мной стоит — ненакрашенная девушка с розовыми пучками волос на голове и явно выраженным отсутствием вкуса в одежде или все-таки парень, но тогда с достаточно оригинальным взглядом на выбор одежды, поскольку походил он на разноцветного попугая.
Решение этой непростой задачи было пока недоступно моему уму, и я решила ее отложить до следующего раза.
Я поудобней устроилась на своем табурете, закинула ногу на ногу и презрительным взглядом окинула сидящие рядом пары.
Н-да, будем считать, что на сегодня с кавалером мне не повезло.
Единственным, кто мог бы развеять мое одиночество, было существо за стойкой, но неопределенность его пола останавливала меня.
«Стоп, Танечка! — оборвала я подобный ход своих мыслей. — Не забывай, ты сюда приехала работать».
За мыслью о работе последовала мысль об ожерелье, конфискованном у дачника. Наверное, в ту минуту я подскочила на табурете, сообразив, что все это время таскала драгоценность в своей дамской сумочке. Да, все-таки следует подыскать для него более надежное место.
Я выхватила из сумки пачку сигарет и закурила.
Делая глубокие затяжки, я медленно выпускала едкий табачный дым, глотала джин-тоник и размышляла над особенностями своей профессии. Посудите сами, ведь если в обычном расследовании, проводимом оперативниками, помимо них задействованы еще эксперты, медики, аналитики и психологи, то частный детектив должен в своем лице объединить все эти профессии.
И вот теперь я как настоящий частный детектив извлекала на свет божий свои знания в области психологии, чтобы составить «портрет» убийцы. При первом взгляде на фото Юли я решила, что ни у одного нормального мужика рука не поднимется на такую красавицу, значит, убить ее могла только женщина. Впрочем, после рассказа Леры кое-какие изменения в этой теории появились. Ну, например, Юля увела красавца-мужа у какой-нибудь злопамятной особы, и та убила ее в отместку. А второй вывод был больше заслугой дачника, нежели моей. Это он сказал, что человек, убивший девушку и не снявший с нее ожерелье стоимостью в целое состояние, либо сумасшедший, либо слепой.
Итак, что получается?
Я ищу немолодую, но симпатичную или молодую, но некрасивую особу с психическим расстройством. Возможно… слепую…
Яркая получилась личность, ничего не скажешь.
От размышлений меня отвлек тоненький, визгливый голосок девушки, зовущий кого-то.
— Что там у вас опять? — раздался другой голос — на этот раз совсем рядом, и принадлежал он как раз существу с розовыми волосами, торчащему за стойкой.
— Эрнст, иди же скорей! — возмущалась юная особа в фартучке, та, что подпорхнула ко мне, когда я только вошла в ресторан.
Существо с розовыми волосами что-то недовольно пробормотало и зашаркало в сторону открытой двери, рядом с которой стояла девушка. Я минуту сидела и тупо смотрела на кончик тлеющей сигареты, пытаясь понять, что произошло. И вдруг до меня дошло — Эрнст!
Это имя произносила по телефону Лера, говоря с человеком, которого я почему-то не должна была видеть. И это же имя я только что услышала от юной особы в фартуке. Потрясающе!
Как там говорится в пословице про две смерти? Если ее переделать на новый лад, то получится: «Двум Эрнстам не бывать, а одного не миновать».
Остается только выяснить, действительно ли это тот самый, единственный Эрнст, который мне нужен.
Но едва ли в маленьком провинциальном городишке существует второй человек с таким редким именем. Да и в гостинице «Околица» он мне повстречался не случайно…
Ой, Танечка, и все-таки без кавалера ты сегодня не останешься. Это, конечно, не лучший твой выбор, но… родина зовет, долг обязывает, гонорары обещаны. Особенно вдохновляло последнее.
Существо с розовыми волосами, именуемое Эрнстом, вернулось через десять минут.
Я между тем стрельнула глазками по сторонам и переключила все внимание на объект соблазнения — на Эрнста.
Я усиленно строила глазки, томно поглядывала в его сторону и даже один раз откровенно облизнулась — ноль внимания. Таким образом я кривлялась с полчаса. Наконец, подперев подбородок рукой, я заказала еще одну порцию джина с тоником. И как ни странно, эта простая просьба возымела больше действий, чем все предыдущие выкрутасы!
Эрнст услужливо кивнул и со знанием дела принялся смешивать в бокале напитки.
Решив, что у мальчика прокол с процессом понимания окружающей действительности и он реагирует только на простые рожицы, я быстренько поменяла тактику знакомства.
Незаметно опустив руку в сумочку, лежащую на коленях, я нащупала там сотовый, отключила звук и, снова взглянув на бармена, печально спросила:
— Извините, а откуда здесь можно позвонить?
— У администратора есть телефон.
Я недовольно наморщила лоб, подумала немного и снова обратилась к Эрнсту:
— А других вариантов нет?
Я многозначительно опустила руку в сумочку.
Оказалось, что подобные невербальные знаки были хорошо знакомы Эрнсту.
— Могу предложить свой сотовый, — порадовал меня бармен.
Я вытянула из кошелька новенькую купюру, положила ее на стойку и весело подмигнула розововолосому существу. Эрнст подмигивать мне не стал, а просто достал из заднего кармана штанов мобильник и протянул мне.
Я состроила задумчивую физиономию, затем быстро набрала свой собственный номер сотового, выждала для убедительности пару минут, после чего воскликнула «Вот черт!» и нажала на сброс.
— Не отвечает? — без особого сожаления спросил Эрнст.
Изображая крайнюю степень огорчения, я отрицательно покачала головой.
— Если что, обращайтесь, — сказало розововолосое существо, намекая, что за новенькую купюру его сотовый всегда в моем распоряжении.
Я подумала и действительно обратилась:
— А как я могу пройти в дамскую комнату?
— Крайняя дверь слева, — отозвался Эрнст, тут же потеряв ко мне всякий интерес.
Я кивнула, допила остатки джина с тоником и, соскользнув с высокого табурета, направилась в указанном направлении.
Оказавшись в туалете, я заперлась в одной из кабинок, тут же накинулась на свою сумочку, извлекла из нее сотовый и быстро защелкала по кнопкам. Как я и думала, пропущенный вызов был только один.
Я взвизгнула от счастья и тут же зажала рот рукой.
Номер, который высветился на экранчике, был тот же, что я видела в записной книжке Леры. Значит, это именно тот Эрнст, который мне нужен. Остается лишь выяснить, зачем именно он мне нужен.
Я опустила сотовый в сумочку, щелкнула застежкой и с чувством выполненного долга покинула туалет. То, что я увидела, выйдя оттуда, уже не было сюрпризом — на горизонте опять маячил лысый череп. Сейчас я имела честь наблюдать его за стойкой, на том самом табурете, который покинула пару минут назад, и что самое возмутительное — он вел задушевную беседу с объектом моего соблазнения.
Родство душ! Этот бритоголовый тип всюду умудряется перебежать мне дорогу!
Я направилась к стойке.
— Решил покинуть номер? — спросила я.
Лысый посмотрел на меня с лютой ненавистью, Эрнст почему-то тоже. И первый и второй факты меня немало печалили, потому как враждовать с этими людьми у меня не было особого желания.
— Не хочешь еще раз компенсировать ущерб, нанесенный моей машине, и угостить меня чем-нибудь?
Что-то во взгляде лысого подсказывало, что угощать меня чем-либо у него не было никакого желания. Разве что увесистым камнем.
Ладно, не стоит его злить, мне с ним еще предстоит ночевать в одном номере.
— Я пошутила, — поспешила передумать я. — Не нужно меня угощать, я не пью с малознакомыми мужчинами.
«Я только ночую с ними в одном номере», — с сарказмом подумала я. И судя по нахальной улыбке бритоголового, его посетила та же мысль. Я покраснела до кончиков ушей и поспешила покинуть ресторан.
Возвращаться в гостиничный номер, а тем более ложиться спать не было никакого желания, и я решила немного прогуляться, а заодно повидать «просто Макса».
Однако, выйдя из ресторана, я обнаружила, что его нет на привычном месте — слева от стеклянных дверей, возле искусственной пальмы. Зато ко мне тут же подскочил Кирилл Степанович. Я машинально взглянула на часы — начало одиннадцатого. Неужели у администраторов рабочий день длится двадцать четыре часа? По-моему, это крайне жестоко — по отношению к постояльцам.
— Татьяна Александровна, а где же ваш спутник? Я видел, он пошел за вами? Вы что, поссорились? — засыпал он меня вопросами.
Интересно, а если я скажу, что поссорилась, мне предоставят отдельный номер? Я подумала и решила, что если и предоставят, то довеском к этому номеру будет Кирилл Степанович собственной персоной. А я на такой компромисс была не согласна. С бритоголовым у нас, по крайней мере, стабильные враждебные отношения, а с этим еще неизвестно как все сложится.
— Я просто хочу подышать свежим воздухом.
«И желательно в одиночестве», — продолжила я про себя и смерила администратора суровым взглядом, но он даже не заметил этого, потому что был поглощен созерцанием моего бюста.
И тут мне вспомнился один из вечных законов человеческого бытия, который звучит примерно так: «Из любой ситуации нужно извлекать выгоду». Так что я, руководствуясь этим правилом, а также порывами корыстолюбивой души, тут же узрела выгоду и в симпатиях Кирилла Степановича ко мне. Потому поспешила сменить гнев на милость и обворожительно улыбнулась.
— А вы, наверное, давно здесь работаете? — поинтересовалась я.
— Да, давно. Уже, можно сказать, заслуженный ветеран гостиничного бизнеса.
Для ветерана Кирилл Степанович очень хорошо сохранился, вероятно, близкое расположение ресторана поддерживало в его бренном теле жизнь и благополучно сохранило ее до сего дня.
— Потрясающе! — захлопала я в ладоши, но потом решила, что это перебор, и уже более спокойно спросила: — И наверняка постоянных гостей знаете чуть ли не по именам?
Я ожидала, что администратор разразится длинной тирадой, в которой непременно будет присутствовать перечень всех постояльцев за последние десять лет, но ничего подобного не произошло. Вместо этого Кирилл Степанович вытаращил на меня свои маленькие глазки, как если бы я сказала самую дикую непристойность, промямлил что-то нечленораздельное, а затем, кажется, и вовсе расхотел со мной общаться. Вот так я узнала о том, что и среди администраторов встречаются очень скрытные личности. И не могу сказать, чтобы это открытие меня порадовало.
— А знаете, у вас не так давно останавливалась моя подруга, — все еще надеясь на какой-то результат, продолжала я.
— Возможно, — Кириллу Степановичу было явно не по себе от этого разговора.
— Юля Разумовская. Я вам уже говорила о ней утром.
Он пожал плечами. Я поняла, что большего не добиться, по крайней мере сегодня, и решила перейти к следующему этапу раскрутки.
— Скажите, а у вас случайно нет знакомого ювелира?
— Ювелира?!
Кажется, уже ничто не могло вернуть Кириллу Степановичу хорошего настроения.
— Да, ювелира. Мне сделали подарок, а я… Ну, в общем, я хотела бы узнать, за какую цену в случае чего можно продать эту вещицу.
— Ясно, — коротко кивнул администратор, при этом его губы чуть скривились, то ли в усмешке, то ли в улыбке.
Что именно было ясно Кириллу Степановичу, я так и не поняла и уточнять не стала, дабы не возбудить ненужных подозрений.
— Думаю, я могу вам помочь. Не так давно у меня сломалась золотая цепочка от часов, и один мой приятель посоветовал обратиться к Ломовому Михаилу Павловичу. К сожалению, адреса его у меня нет, но телефон должен был остаться. Вы сможете позвонить и сами договориться о встрече.
Номер телефона ювелира Кирилл Степанович действительно нашел в своей записной книжке, тут же переписал его и вручил листок мне, рассчитывая на то, что наш разговор будет продолжен, но напрасно. Как только листочек оказался в моих руках, я тут же вспомнила, что собиралась в одиночестве подышать свежим воздухом, о чем незамедлительно напомнила Кириллу Степановичу.
Администратор строил жалобные гримасы, пытался начать какой-то разговор, даже ринулся следом за мной. В итоге мы сошлись на том, что возобновим нашу беседу, но только в следующий раз.
«В конце концов нужно искоренять в людях такую черту характера, как скрытность. Вот этим мы завтра и займемся», — решила я и, наконец-то отделавшись от назойливого администратора, распахнула стеклянные двери.
Ночная провинция радовала своей оригинальностью — ни одного фонаря, зато десятки неоновых рекламных щитов освещали запоздалым прохожим путь. А эпицентром этого неонового великолепия был игровой клуб «Джокер», расположенный точно напротив гостиничного крыльца. Уже через десять минут выяснилось, что просто дышать свежим воздухом, да еще в одиночестве, занятие совсем не интересное. Ничего особо впечатляющего вокруг меня не происходило, и если не считать небольшой компании у дверей игрового клуба «Джокер», то людей на улице практически не было.
«Это не город, а высохшее болото. Удивительно, как здесь вообще могло произойти убийство», — подумала я и тут же вспомнила про свое не слишком удачное знакомство с дачником и еще менее удачное знакомство с его мотыгой. Бывают же такие экземпляры!
Вместе с мыслью об «экземплярах» пришла еще одна: а не пора ли навестить моего дорогого и горячо полюбившегося охранника стоянки?
И что самое интересное, я действительно направилась к стоянке, причем вовсе не из вредности, а просто потому, что в машине осталась сумка с вещами. Переодеться мне не мешало бы.
Я медленно шла по тротуару, курила и готовилась к нелюбезной встрече. На небольшой скорости мимо меня проехала синяя «девятка» и свернула как раз в серые ворота автостоянки, к которым держала путь и я.
У ворот я отчетливо различила два мужских голоса. Один был мне знаком и принадлежал престарелому охраннику, а второй, без сомнений, приехавшему на синей «девятке» господину.
— Добрый вечер, — проговорил сторож.
И откуда бы взяться такой любезности?!
Я уже хотела войти в ворота, но фраза, произнесенная приехавшим мужчиной в ответ на приветствие, заставила меня остановиться.
— Судя по количеству машин, наших сегодня много, — то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес он.
— Как всегда.
Кто это «наши»?
И вообще, помнится мне, сторож был глухой и сонный. Или он к вечеру избавляется от всех недугов, одолевающих его днем? Чудеса да и только!
А чудеса я люблю. И не переношу, если они происходят в тот момент, когда я стою за дверью или, как в данном случае, за воротами.
Я быстро огляделась по сторонам. Единственным местом, где можно укрыться, были кусты сирени, начинающиеся от ворот и заканчивающиеся у сторожки. Да, что-то меня последнее время тянет к природе. Но иного выбора не было, разговор хотелось дослушать до конца и узнать, кто такие «наши», поэтому пришлось плюхнуться на четвереньки и лезть в кусты.
Пока я решала свои проблемы, господин из синей «девятки» успел заполнить журнал регистрации и, как раз когда я удобно, насколько это было возможно, устроилась под кустом, отложил ручку и выпрямился. Я даже подумала, что напрасно проделала все эти манипуляции и сейчас он просто отгонит свою машину на свободное место, но господин явно никуда не спешил. Я видела его упитанную фигуру у окошка, за которым скрылся сторож.
— Ты сделал то, о чем я тебя просил? — наконец-то спросил водитель «девятки», понизив голос.
Ответа я не услышала, судя по всему, сторож просто кивнул.
— Ну?..
— Ничего. С тех пор прошло много времени.
— А ты спрашивал у горничных? Возможно, они нашли, когда утром убирались в номере?
— Может, и нашли, но кто же теперь в этом признается?
— Вот черт! А кто именно убирал в номере, можно узнать?
— У нас горничные долго не задерживаются — неделя — и уже новая.
— Черт! Черт! — Мужчина несколько раз топнул ногой.
В этот момент моего плеча коснулось что-то мокрое и холодное. Я не заорала, не выскочила из кустов, но какая-то часть моей души отвалилась и булькнула на дно желудка, где ей предстояло раствориться в джин-тонике.
Я медленно повернула голову — из темноты на меня смотрели два круглых карих глаза.
— Пес… — выдохнула я шепотом.
Я явно вторглась в чужие владения, и теперь законный хозяин явился, чтобы навести порядок. А я не понаслышке знаю, что в таких ситуациях и с человеком-то трудно договориться, а с собакой тем более. Так что перспектива дальнейшего развития событий рисовалась мне самыми черными красками.
Однако, как оказалось, я плохо думала о животных. Пес просто ткнулся носом в мое плечо, после чего вздохнул и лег рядом, положив облезлую голову на передние лапы.
— Хороший пес, — в знак благодарности, что тот не стал меня разоблачать, прошептала я, но погладить зверушку не решилась, а вернулась к своему прежнему занятию — подслушиванию и подсматриванию.
— Если я что то узнаю, — заговорил сторож, — то сразу же вам скажу.
— Да, непременно. Дело в том, что это печатка не так уж и дорого стоит, просто это подарок моей матери.
Тьфу ты! У мужика всего-навсего украли побрякушку. Я действительно плюнула от досады.
— Я понимаю, — говорил между тем сторож.
— Ладно, — мужик из «девятки» достал из кармана брюк кошелек, вытащил несколько купюр и бросил в окошко сторожа. — Вот возьми и помни — получишь больше, если узнаешь, кто украл печатку.
Потом он обернулся к машине, оставленной на достаточно большом расстоянии от сторожки.
— Ирочка, идем!
Задняя дверца машины тут же открылась, и на асфальт ступила точеная ножка в туфле на умопомрачительном каблуке, а затем появилась и сама обладательница этой ножки — высокая шатенка в коротеньком салатовом платьице, эффектно оттеняющем загорелую кожу.
Вот это да! А я и не догадывалась о присутствии еще и этой особы — за тонированными стеклами машины ничего не было видно. Остается надеяться, что и она не догадывается о наблюдательном пункте в кустах, но Ирочку, судя по всему, ничего не интересовало, кроме себя самой.
— О чем можно так долго разговаривать со сторожем?! — с наигранным недовольством упрекнула она владельца «девятки».
— Ну, не дуйся, детка.
Они прошли в нескольких шагах от меня.
Я пригнулась к земле и на всякий случай зажмурилась, но меня никто не заметил.
Пес все это время тоже лежал тихо, с пониманием относясь к моей работе, и даже не выказывал особого удивления или недовольства, что я, бесспорно, оценила.
Дождавшись, когда высокая шатенка удалится со своим низкорослым кавалером, а сторож отлучится, чтобы отогнать машину, я выбралась из кустов.
— Спасибо за гостеприимство, — пробормотала я псу. — Но на двух ногах я чувствую себя несколько привычней, чем на четвереньках.
Как я и думала, сторож особой радости при виде меня не испытал, но как будто и не удивился.
— Сумку с вещами в машине забыла, — пояснила я.
Он ничего не сказал, а просто прошел в свою сторожку, хлопнув дверью.
Действительно чудеса — он был опять глух! Ну и черт с ним!
И все-таки, уже возвращаясь к гостинице, я подумала, что все это более чем необычно. Конечно, все странности можно было списать на женоненавистничество отдельных товарищей, но ведь дело было не только в стороже. В этой гостинице определенно происходит что-то странное. Взять, к примеру, фразу господина из синей «девятки»: «Наших сегодня много?» Кто такие эти «наши»? И вообще, если он потерял ценную печатку в гостиничном номере, то почему обращается за помощью к охраннику стоянки? Он должен был сообщить об этом администратору или вообще заявить в милицию.
Когда я поднялась в номер, то обнаружилось, что мой бритоголовый товарищ еще отсутствовал. Это позволило мне спокойно разобрать вещи, умыться, переодеться, осмотреть туфли, сделать неутешительный вывод, что они безнадежно испорчены, и расстроиться по этому поводу.
Совершив все эти грандиозные дела, я взглянула на часы — начало второго. Где мог быть бритоголовый до этого времени, я не знала, но объявлять его в розыск тем не менее не собиралась. Вместо этого я взяла листок бумаги и написала: «Кровать моя, кресла и стол — ваши, шкаф и ванная являются совместным имуществом и дележу не подлежат».
Прицепив эту записку на самом видном месте, я с чистой совестью легла спать. Однако уснула не скоро и потому могла слышать, как явился бритоголовый. Через приоткрытые веки я видела, как он удивленно разглядывает оставленную мной записку. Затем он вздохнул, скинул с кресла на пол подушки, увалился на них и почти тут же уснул. Я поняла это по громкому раскатистому храпу.
А еще я поняла, что покушаться на мою девичью честь никто не собирается. А ведь мог бы, гад! Хотя бы ради приличия!
