Оказалось, что общежитие располагается прямо через дорогу от учебного заведения. В нем полным ходом шел ремонт, причем силами самих учащихся. Так сказать, был третий трудовой семестр. Угостив хорошими сигаретами ребят, которые без особого энтузиазма красили фасад, я попыталась завести с ними дружескую беседу.

– Мне бы Мишу Антипова найти, – сказала я, пустив пачку по кругу.

– Всем что-то сразу Миха понадобился, – пробурчал паренек невысокого роста и окинул испуганным взглядом своих приятелей.

– А кому он еще нужен? – кокетливо осведомилась я.

– Да вчера Миху тут милиция с собаками искала, но не нашла, – проговорился другой паренек, в бейсболке, надетой козырьком назад. – А вы тоже из ментуры?

– Прикалываетесь, да? Я – из милиции! Смешно!

– Нет, ну почему прикалываемся, просто его вчера искали, а что случилось, мы так и не поняли, – стал оправдываться парнишка. – А если вы не из милиции, то зачем его ищете?

– Я, собственно, не его ищу, а его девушку, Машу.

– Рыжую, что ли?

– Да.

– А вы ей кто? – осведомился самый высокий и, наверное, самый сообразительный парень.

– Старшая сестра.

– Что-то не очень похожа, – усомнился он же.

– У нас отцы разные, – брякнула я первое, что пришло в голову. – Маша уже несколько дней дома не ночует, а скоро родители из отпуска приедут, сами понимаете, я виноватой окажусь...

– Да, она здесь несколько ночей ночевала, – подтвердил наконец парень в бейсболке. – Общага почти пустая, все по домам разъехались, а кому податься некуда, здесь остались, как мы. Вот нам работку подкинули... Кто красит, кто сантехнику меняет. По мне, уж лучше красить...

– И что же, у вас вот так запросто посторонние заночевать могут? А как же пропускной режим? – спросила я и по смешливым взглядам поняла, что задала вопрос для детского сада.

– Кому надо остаться, так вахтеру на лапу дают, – прояснил ситуацию самый высокий.

– Ясно, а они сегодня появятся?

– Вот это вряд ли, ему Тихонов вчера документы втихаря из комнаты вынес, в бегах Миха теперь, а ваша Маша, наверное, с ним.

Я сделала испуганные глаза и спросила:

– Ну что же все-таки заставило их бежать и куда?

– Миха грузчиком на каком-то складе работал, – стал размышлять вслух парень в бейсболке. – Может, упер там чего...

– Нет, Миха до жути честный, он не мог, – возразил самый низкорослый пацан.

– Вы все так думаете? Моя Маша точно не с уголовником связалась? – спросила я, выказывая опасения за судьбу «младшей сестры».

– Какой уголовник! Он в армии отслужил, самый старший у нас на курсе. А вообще Антипов еще тот правдоискатель, от этого у него и все его проблемы. Наверное, его хозяин подставил, вот Миха и дал деру.

– А вы не знаете, откуда он родом? Может, он к родителям поехал, а Машка с ним увязалась?

– Из Калиновки. Но у него с предками нелады, он вряд ли к ним поедет.

– У Михи в Тарасове двоюродный брат живет, – вспомнил низкорослый паренек.

– А где, не знаете?

– Нет, – протянули ребятки и продолжили вяло мазюкать фасад общежития мрачной серой краской.

Последний ответ меня сильно разочаровал, однако уходить я не собиралась, а снова закурила. Заметив жадные взгляды горе-строителей, я отдала им на растерзание пачку сигарет, а потом еще пообещала угостить пивком, и тогда один паренек вспомнил, что какой-то Серега однажды был с Михой у его брательника.

– А ты можешь найти этого Серегу и узнать, где это?

– Серега домой уехал, в Николаевск. Конечно, можно попробовать ему на мобилу позвонить, но у меня баланс вот-вот обнулится...

– А я дам денег на карточку, – сказала я и сразу же полезла в кошелек. – Сам понимаешь, мне Машку найти скорее надо, а то мне мать голову оторвет. Вот, возьми!

– Как-то неудобно, – парнишка замялся, но, когда его приятель выразил готовность позвонить Сереге по своему телефону и пополнить потом баланс за мой счет, согласился и взял деньги.

Ему удалось дозвониться до Сереги, и тот объяснил, где живет двоюродный брат Антипова. Я дала ребяткам денег на пиво, села в машину и поехала искать третий дом от угла на второй улице, если считать от заднего двора Сенного рынка. Ориентировка, надо сказать, была весьма приблизительная, но другой у меня не имелось.

Впрочем, нужный дом я нашла, но там никого не оказалось. По словам одной соседки, Антиповы обычно возвращаются только к семи часам вечера. Мишу и Машу соседи ни вчера, ни сегодня не видели, поэтому мое расследование пока не продвинулось.

И вот когда я уже ехала к себе домой, мне позвонила Кира Леонидовна.

– Таня, обнаружились кое-какие малоприятные факты, – с тревогой в голосе сообщила клиентка. – Давайте с вами встретимся, это не телефонный разговор.

– Хорошо. Куда мне подъехать?

– Подъезжайте к моему офису и позвоните, я к вам спущусь.

Мне пришлось развернуться и поехать в противоположную сторону. Я терялась в догадках относительно того, что стало известно клиентке и о чем она решила мне незамедлительно сообщить. Возможно, Машенька поняла, что заигралась, и надумала закончить свои приключения, пока они не зашли слишком далеко? Нет, Кира Леонидовна сказала, что факты обнаружились малоприятные, значит, девочка не образумилась. Кто знает, на какие подвиги она еще пошла после того, как вырвала из рук милиции своего приятеля? Вариантов было много, и я едва не сломала голову в попытке предугадать развитие событий. Забегая вперед, скажу, что все версии оказались мимо истины.

Итак, подъезжая к офису, я уже издалека заметила свою клиентку. Она металась по тротуару вдоль парковки и всматривалась в каждую подъезжавшую машину. Наверное, ждать меня в офисе было ей невмоготу.

– Кира Леонидовна, – позвала я и открыла дверцу машины.

Баранова села в «девятку» и разрыдалась. Самообладание покинуло ее. Стойко переносить тяготы семейные Баранова уже не могла, сдалась. Я не нашла слов утешения, но предложила клиентке раскрытую упаковку одноразовых носовых платочков. Она не стала использовать их по назначению, но принялась энергично мять их в руках. Мало-помалу Кира Леонидовна обрела способность говорить.

– Таня, Маша ушла от нас навсегда, – сообщила она. – Я больше никогда ее не увижу, никогда...

Формулировка была довольно-таки странной. Так говорят о мужьях и женах, которые уходят из семьи, но о детях... О детях так говорят разве в случае их смерти. Неужели Маша умерла? Мне в это как-то не верилось.

– Что значит навсегда? – уточнила я.

Клиентка, нервно вздрагивая, смотрела в лобовое стекло и трагически молчала. Казалось, она была не столько ошарашена уже свершившимся событием, сколько боялась грядущих несчастий.

– Кира Леонидовна, прошу вас, расскажите мне, что случилось? – мягко попросила я.

– Маша прислала мне эсэмэску, в которой написала, что уходит от нас навсегда, что мы больше никогда не увидимся. Еще она извинялась за то, что взяла пластиковую карточку, но оправдывалась тем, что больше мы никогда на нее не потратим ни рубля, – еле договорила Баранова и снова разрыдалась.

– Кира Леонидовна, не стоит принимать это близко к сердцу. Я выяснила, что у Маши новая любовь. Его зовут Миша, он учится в индустриальном колледже, перешел на последний курс. Они влипли с ним в небольшую историю, но вскоре пыль осядет, и они поймут, что не стоило никуда убегать...

– Таня, вы же ничего не знаете, ничего, – утирая платочком слезы, выдавила Баранова. – Маша нам не родная дочь. У нас с Семеном не было детей, и мы взяли годовалую девочку из дома ребенка.

Вот уж поистине, искренность – блюдо порционное! Нет чтобы сразу быть со мной откровенной, так клиентка выдавала мне правду частями. Утром сказала по телефону, что все-таки перед командировкой она поссорилась с Машей, а теперь призналась, что дочь вовсе и не родная, а приемная! А ведь это обстоятельство многое меняет! Интересно, это вся правда или на десерт будет что-то еще?

Упрекать клиентов я не имею привычки, поэтому спросила:

– Кира Леонидовна, наверное, Маша недавно узнала об этом?

– Нет, эта тайна раскрылась много лет назад, причем так глупо... Мы жили раньше в соседней области, а после удочерения переехали в Тарасов, чтобы никто ничего не знал. Когда Маше было четырнадцать лет, мы отдыхали на Кипре и, на беду, встретили там Сидорову, мою бывшую одноклассницу, с семьей. У нее тоже была дочь, Машина ровесница. Так вот Сидорова страшно удивилась, что Маше тоже четырнадцать, и стала уверять, что этого не может быть. Я кое-как выкрутилась из этой неприятной ситуации и думала, что Маша не придала инциденту особого значения, но не тут-то было! – Баранова снова расплакалась, но без патетики. Она быстро взяла себя в руки и продолжила: – На Кипре червячок сомнения в том, что мы ненастоящие родители, зародился в ее душе, и дома она начала его усердно взращивать.

– Каким образом?

– В общем, Маша занялась настоящим следствием. Сначала она учинила нам допрос, почему нет фотографий, на которых ей меньше года. Мы сказали, что фотографии были, но альбом куда-то пропал. Она, естественно, не поверила. Тогда стала часами смотреть в зеркало, пытаясь найти с нами сходство. Но не находила. Знаете, в раннем детстве Машенька была очень похожа на Семена, такие же светлые волосы, белая кожа, зеленые глаза. Это даже предопределило выбор ребенка, но с возрастом девочка стала рыжеть, черты лица изменились...

– Но отсутствие внешнего сходства – это еще не доказательство, – вставила я слово в образовавшуюся паузу.

– Вы правы. Но вот на Машином свидетельстве о рождении стоит штамп – выдано повторно. Объяснение, что метрика была случайно порвана и ее пришлось восстановить, разумеется, Машу не удовлетворило, и девочка пошла в своих расследованиях дальше – взяла в поликлинике наши медицинские карты. Сначала сверила группы крови, но тут все было нормально, у всех, и у нее в том числе, вторая с положительным резус-фактором. Но она не поленилась полистать мою карту и обнаружила запись о заболевании, из-за которого я не могу иметь детей... Маша в корне изменилась, стала нам дерзить, все делать наперекор. Даже школу музыкальную за год до окончания бросила, стала в художественную ходить, но и ее бросила... Она вела себя так, будто мы были в чем-то перед ней виноваты... Если уж на кого и надо было злиться и обижаться, так это на настоящих родителей... Не понимаю, почему от нее отказались, девочка была совершенно здоровая...

– То есть вы не знаете, кто ее настоящие родители?

– Без понятия. Зачем нам это? Мы воспитывали Машу, как родную дочь, души в ней не чаяли. И, откровенно говоря, до той встречи на Кипре даже сами забыли о том, что в ней течет чужая кровь. А потом забыть об этом уже не удавалось.

– Скажите, а Маша никогда не говорила, что хочет отыскать свою настоящую мать?

– Было, но давно. Точнее, Мария надеялась, что мамаша-кукушка сама ее отыщет, но в последние год-два таких разговоров уже не было. Маша просто все делала нам наперекор, словно хотела выяснить, до каких пор простирается наша любовь и за все ли мы ее можем простить. За двадцать с небольшим лет мы с Семеном никогда на нее руку не подняли, хотя иногда надо было... Голос-то и тот старались не повышать, потакали всем ее капризам, и вот благодарность... взяла все свои документы, прихватила карточку и была такова!

– Скажите, а на этой кредитной карточке большая сумма?

– Да, немаленькая, – Баранова тяжело вздохнула и уточнила: – Шестизначная. Маша знала ее PIN-код, мы всегда доверяли дочери, а она, оказывается, способна на такое безрассудство, даже предательство.

«Я бы назвала это воровством, но Кира Леонидовна, похоже, так не считает», – заметила я про себя, а вслух спросила:

– А Семен Петрович в курсе произошедшего?

– Конечно, это он сегодня и обнаружил исчезновение пластиковой карточки и сразу позвонил мне.

– А он уверен, что ее именно Маша взяла?

– Да, соседи видели ее вчера выходящей из нашей квартиры. У нее были запасные ключи. Таня, что нам теперь делать?

– Вы можете заблокировать карточку. Пожалуй, это надо сделать, и как можно скорее, – влезла я со своим советом, но у клиентки и на этот счет было свое мнение.

– Ну что вы! Мы не можем так поступить, – отчаянно замотала головой Баранова. – Не можем.

– Почему? – искренне удивилась я.

Баранова замялась, но все-таки ответила:

– Если мы поступим так, как вы, Татьяна, говорите, то Маша получит то доказательство, на которое нас все время провоцировала.

– Какое доказательство? – опять-таки удивилась я.

– Я не знаю, как лучше выразиться. – Кира Леонидовна задумалась. – Маша была одержима идеей упрекнуть нас в том, что мы ее недостаточно любим, что относимся к ней не как к родной. Короче, мы посовещались с мужем и решили, что блокировать карточку не будем. Но вы должны активизировать свои усилия и найти Машу как можно быстрее. Вряд ли она сможет за день-два потратить все деньги. Ну купит какие-нибудь тряпки в дорогих бутиках, так это не страшно... Татьяна, вы, кажется, сказали про какого-то нового парня и про какую-то неприятную историю, в которую они уже успели влипнуть...

Я наконец-то получила возможность рассказать Кире Леонидовне о побеге со склада, и эта авантюра, предпринятая Машей, повергла мою клиентку в шок.

– Нет, такого я от нее никак не могла ожидать! Что она там делала, за ящиками с водкой? Боже, какой кошмар! Связалась с уголовщиной, только этого нам не хватало, – запричитала Баранова.

– Ну почему же сразу с уголовщиной? Я думаю, что ее визит на «производство» был предпринят в рамках журналистского расследования. Скорее всего Миша провел ее туда, чтобы она сделала какую-то съемку, потом включился форс-мажор – нагрянула милиция, и Маша испугалась, что ее запрут на складе, поэтому разыграла сцену с заложенной бомбой. Разумеется, она посчитала своим долгом спасти Антипова.

– А откуда он вообще взялся?

– Вот этого я пока не знаю. – Я пожала плечами.

– А как же Кирилл? Я уже морально привыкла к нему.

– Я думаю, что Кирюша уже в прошлом, а в настоящем Миша. Кира Леонидовна, скажите, а где вы жили раньше и из какого дома ребенка взяли дочку?

– Таня, неужели вы думаете, что она направилась туда?

– Не исключено. Надо проверять все версии.

Баранова согласилась со мной и ответила на все мои вопросы:

– Таня, я думаю, вы понимаете, что в моем родном городе никто не должен узнать о тайне усыновления... Близких родственников у нас уже не осталось, но все-таки...

– Я все понимаю... Да, было бы неплохо, если бы Семен Петрович попросил банк отследить, где будут сниматься деньги с карточки.

Это предложение почему-то тоже не нашло отклика в душе Киры Леонидовны. Она отрицательно замотала головой, но в последний момент передумала и сказала:

– Хорошо, я позвоню мужу и попрошу сделать это. Таня, я думаю, вам предстоят большие расходы, вот, прошу вас, возьмите эти деньги. – Клиентка вынула из сумки кошелек и отсчитала несколько крупных купюр.

– Спасибо, – сказала я.

Баранова надела темные очки, дабы скрыть заплаканные глаза, и вышла из моей «девятки».

Я поехала домой, чтобы в спокойной обстановке проанализировать ситуацию.

Итак, лет восемь назад девочка-припевочка по имени Маша, узнав, что ее воспитывают приемные родители, сорвалась с тормозов. Привычный уклад жизни Барановых нарушился, Машенька стала подбрасывать родителям сюрприз за сюрпризом. Раньше это были детские шалости и проказы, теперь ее выверты стали уже нешуточными. По существу, она украла у родителей крупную сумму денег. Про то, что она наплевала им в душу, и говорить нечего. Это так и есть. Тем не менее мои клиенты были готовы все ей простить, лишь бы блудная дочь вернулась домой.

Я попробовала поставить себя на Машино место и попыталась предугадать, куда она рванула. Сделать это было непросто, потому что я в отличие от Маши со своей головой дружила. А вот куда может завести Баранову ее безбашенность? Мне почему-то показалось, что у нее нет конкретных планов и она еще сама не определилась, что хочет в этой жизни. Найти настоящих родителей? А оно ей надо? Мария привыкла пользоваться деньгами Барановых, сорить ими направо и налево, а настоящие папка с мамкой могут оказаться нищими...

О карьере журналистки, пишущей о жизни богемы, она, кажется, уже и забыла. Что касается криминала, то Машенька здесь преуспела во всех смыслах, хоть и пыталась мне доказать, что это не ее конек. Не знаю как, но она все-таки вышла на подпольный алкогольный бизнес и материала на сенсационную статейку, наверное, предостаточно насобирала, но все удалила из своего компьютера. Теперь мне стало ясно, что вчера она сама приходила домой, чтобы забрать нужные вещи. Косметика, подаренная матерью, ей не понадобилась, а вот золотишко Машенька прихватила. Потом она отправилась на квартиру родителей, взяла из укромного места пластиковую карточку и была такова! Куда она теперь рванет со своим ненаглядным Мишей? Размах крыльев зависит только от того, насколько их расправишь. На шестизначную сумму разгуляться можно очень широко! С Кирюшей Маша отправилась в плавание по Волге, а с Мишей могла и куда-нибудь подальше рвануть, даже за границу...

Я мысленно переключилась на Антипова и попыталась нарисовать его психологический портрет. Деревенский парень, правдолюб, имеющий конфликт с родителями, отслуживший армию, приехал в Тарасов и поступил здесь в индустриальный колледж. Следует заметить, не в аграрный, а именно в индустриальный, стало быть, планов возвращаться обратно в Калиновку у него не было. На одну стипендию, ясное дело, не проживешь, поэтому он, как множество его сверстников, вынужден был где-то работать. Однако Миша легких путей искать не стал, а выбрал тяжелый физический труд грузчика. Наверняка парень прознал, что фирма, в которой он таскал ящики с бутылками, занимается незаконным бизнесом. Познакомившись с молодой журналисткой, Антипов не только слил имеющуюся у него информацию, но и помог ей пробраться в цех, чтобы она во всем воочию убедилась. Но момент был выбран неправильно, «Спиртпром» на Одесской улице накрыла милиция.

Скорее всего, после проверки документов и допроса Антипова бы отпустили, но Маша, сидя тихонько за коробками в каком-то помещении без окон, наверное, решила, что Михаила могут упечь за решетку, поэтому мгновенно придумала план по спасению любимого.

Таня, а не спасала ли она прежде всего себя? Помещение-то наверняка закрыли бы и опечатали, и девочка могла оказаться там запертой на неопределенное время. Тогда Маша решила, что ей надо успеть выйти из подполья, прикинулась заложницей и... сбежала вместе с Мишей. Что ж, этот поступок был в ее духе! Как выразилась Настя Можжухина, Баранова уже в школе «корки мочила»...

Придя к выводу, что Маша и Миша нуждались друг в друге, по крайней мере, на этом жизненном этапе, я озаботилась вопросом, куда они теперь подались. Неплохо было бы знать направление, хотя бы приблизительно. Для этого я позвонила своему однокурснику Андрею Мельникову и попросила его срочно выяснить, не брали ли они билеты на какой-либо поезд или самолет. Он такие вопросы щелкал как семечки. Согреваемый моим обещанием о щедром вознаграждении, Андрюша тотчас занялся моим вопросом.

Я же еще немного подумала и решила, что пора обратиться к совету гадальных двенадцатигранников. Что-то как-то тупичок-с в расследовании нарисовался. Очень уж хотелось бы знать, куда повернуть следует, чтобы Машеньку поскорее найти. Взяв из тумбочки малиновый мешочек, я достала косточки и, мысленно сосредоточившись на вопросе, метнула их на стол. Двенадцатигранники упали кучно, выдав следующую числовую комбинацию: 30+12+22. Такого результата у меня еще никогда не было, поэтому я не знала, что сие означает. Пришлось заглянуть в распечатку. Прочитав соответствующую трактовку, я не поверила своим глазам, еще раз присмотрелась к числам, написанным на верхних гранях двенадцатигранников, а затем опять сунула себе под нос бумажку. Ошибки никакой не было. Косточки говорили мне: «Если вы занимаетесь сельским хозяйством, вас ждут успехи в разведении живности».

Это ж надо! Никаким сельским хозяйством я никогда не занималась, не занимаюсь и не буду заниматься! Тем более разведением живности! Ладно бы растениеводство – петрушку посеять, клубничку собрать...

«А что, Таня, в перспективе это не так уж и плохо! Выйдешь на пенсию, купишь себе домик в деревне, разведешь курочек, поросят»... Каких еще поросят? Бред! Меня интересовало, где надо искать Баранову, а не то, получится ли из меня свинарка или птичница!

Короче, гадание меня не удовлетворило. Я занервничала и стала курить одну сигарету за другой. Однако никотин не смог ни умиротворить меня, ни простимулировать взрыв мозговой деятельности. На меня полным ходом стала надвигаться апатия. Только этого мне еще не хватало! «Таня, не раскисай, есть еще одно средство – кофе». Я достала с полки пакет «Арабики» и стала молоть зерна в ручной кофемолке. Эта простейшая операция сделала свое дело, я внутренне собралась и не позволила себе раскиснуть. И вот когда я уже сидела за столом и пила маленькими глотками горячий кофе, зазвонил телефон. Это был Мельников.

– Таня, интересующие тебя лица не приобретали билетов ни на одно направление железной дороги, и в кассах Аэрофлота им билеты тоже не продавали.

– Жаль, впрочем, я так и думала.

– А зачем тогда напрягала меня? – удивился Андрей.

– Так, для подстраховки.

– Подстраховалась?

– Ну да.

– Значит, осталось дело только за вознаграждением, – без всякой деликатности напомнил мне Мельников.

– Андрей, запиши еще один полтинник на мой счет. Как освобожусь, сразу отдам тебе весь долг. Сколько у нас там уже набежало?

– Много, Таня, много. Ты уже третий или четвертый раз меня кидаешь, – обиделся Мельников.

– Андрей, я тебя не кидаю, просто времени пересечься нет.

– Таня, ну найди полчасика, заскочи ко мне. Я уже обещал мужикам, что пойдем сегодня в бар, пивка с креветками попьем... Они ведь меня прикрывали, пока я твоим вопросом занимался.

– Андрей, а мне кажется, что ты даже не выходил из кабинета, а терзал расспросами девушек в телефоне, так?

– Ну не выходил, – признался мой однокурсник. – А какая разница? Я ведь узнал то, что ты просила? Узнал. И я не виноват, что интересующие тебя лица воспользовались иным видом транспорта.

– Конечно, ты ни в чем не виноват. Но я правда очень занята, срочно уезжаю в деревню, буду разводить там поросят.

– Иванова, ты в своем уме?

Я не стала отвечать Мельникову на этот вопрос, а повесила трубку. Допив кофе, я достала атлас автомобильных дорог и стала искать Калиновку. Она была почти на границе Тарасовской области, а километрах в сорока от этой деревеньки был город, где находился небезызвестный дом ребенка. Короче, все в одном направлении. Интуиция подсказывала мне, что Маша и Миша направились именно туда. По крайней мере для того, чтобы купить билеты на автобус, не надо показывать паспорта. Это беглецам вполне подходило. И двенадцатигранники не зря, наверное, говорили о сельском хозяйстве. Разведением живности я пока заниматься не планировала, но в Калиновку засобиралась.

Откровенно говоря, я была бы даже рада, если молодежь на самом деле выбрала именно такой маршрут, потому что он не слишком затратный в финансовом плане. Если бы они решили махнуть на какой-нибудь заграничный курорт, то сняли бы с карточки приличную сумму, а это бы Барановых не обрадовало. И почему они заупрямились и не стали блокировать пластиковую карту?