Когда с машины разгрузили все контейнеры с латунной стружкой, Иван и Степан вернулись в контору. У обоих на лицах были какие-то загадочные улыбки. Я была вся как на иголках. Что будет дальше?

– Ну что, Таня, поехали в ресторан, пообедаем? – предложил мне Степан так, будто у меня был выбор.

– Поехали, – ответила я.

– Вань, а ты с нами? – поинтересовался Степа.

– Нет, мне еще здесь поработать надо, – сказал тот, заметно нервничая.

– Да ладно, работа не волк, в лес не убежит. Взял бы свою рыженькую, вместе бы развлеклись.

– А ну ее, – отмахнулся Иван. – Я ее больше не хочу.

– Откровенно говоря, я вообще не знаю, что ты вчера на нее запал.

– Не твоего ума дело, – огрызнулся Иван.

Степан согласился с братом, что это не его ума дело, потянул меня за руку, прижал к себе, поцеловал в шею, и мы вышли из конторы. Назвать офисом помещение, в котором мы только что находились, я бы не рискнула. Рядом с джипом Степана стоял точно такой же черный внедорожник. Только более раздолбанный. Наверное, именно эту тачку вчера Миша видел за оградой парка. На всякий случай я запомнила номерные знаки обоих джипов.

Мы сели в машину и выехали за ворота. Когда промчались мимо моей «девятки», мое сердце кровью обливалось от жалости. Так бы и взяла ее на буксир! Но это были просто мечты.

Степан находился в приподнятом настроении, даже в какой-то эйфории. Он травил анекдоты и впечатлял меня быстрой ездой. Признаюсь, был момент, когда я всерьез опасалась за свою жизнь. Мы едва не столкнулись лоб в лоб с «Газелью». Но, к счастью, аварии не произошло.

– Ты бы потише ехал, – попросила я.

– Ладно, как скажешь, – Степан несколько сбавил скорость.

– Скажи, а вот вы с братом работаете вместе, а живете тоже вместе, в смысле в одной квартире?

– А кто тебе сказал, что мы братья?

Вообще-то мне сказала об этом официантка из «Монблана», но я же не могла на нее сослаться, поэтому соврала:

– Вы очень похожи, вот мне и показалось, что вы братья.

– Так оно и есть, мы родные братья, но живем по разным адресам. А что?

– Да так, ничего.

Степан очень быстро забыл о моей просьбе соблюдать правила дорожного движения. Он снова увеличил скорость примерно до ста километров в час и даже проехал на красный свет светофора. В результате его тормознул гаишник. Степан остановился и, напевая веселый мотивчик, стал ждать, когда сержант подойдет к нему. А тот стоял на месте, как памятник лучшему гаишнику, и ждал, когда водитель соизволит выйти из машины. Картина называлась: «Кто кого?»

– Новенький, наверное, еще не прикормленный, – прояснил мне ситуацию Косых. – Ты подожди, я сейчас быстренько все улажу.

Степа вышел из машины, а я, недолго думая, тоже вышла и моментально запрыгнула в заднюю дверь автобуса, отъезжающего от остановки. Степан этого даже не заметил.

Я купила у кондукторши билет и поинтересовалась, как проехать на улицу Кузнечную.

– Кузнечная будет через три остановки, – подсказала она.

От радости, что первый попавшийся автобус может довезти меня до нужного места, я внутренне возликовала и села на свободное сиденье. Надо сказать, когда джип едва не столкнулся с «Газелью», меня так тряхануло, что в голове внезапно родилась гениальная мысль – Маша заперта в квартире Ивана, и тот хочет послать туда двух своих мордоворотов. Эту версию надо было срочно проверить, но я не знала, как отвязаться от Степана. Спасибо бдительному гаишнику, он, сам того не ведая, очень помог мне.

Когда я вышла из автобуса, то обнаружила, что нахожусь на другом конце Кузнечной улицы. Прямо перед моими глазами был дом номер сто тридцать семь. Пришлось взять такси и покатить к дому номер один. Иван жил в типовой одноподъездной многоэтажке, каких и в Тарасове полным-полно. На третий этаж я поднялась пешком, остановилась перед дверью двадцать первой квартиры и поймала себя на мысли, что собираюсь действовать на грани фола. Но ничего другого мне не оставалось. Я нажала на черную кнопку звонка и приложила ухо к двери. Тишина, никто мне не открыл, и даже шорохов никаких в квартире не было слышно. Я еще раз нажала на кнопку. Снова никакой реакции. Хозяев дома не было, но и гостей, кажется, тоже.

Вдруг из соседней квартиры вышла бабулька и, проходя мимо меня, буркнула себе под нос:

– Еще одна шалава пожаловала, вчерашняя еще не ушла, а эта уже в дверь названивает. Ни стыда, ни совести, стоит почти что голая. Смотреть противно. Тьфу!

Бабулька зашла в лифт, а я, недолго думая, достала из сумки универсальную отмычку и стала открывать верхний замок. Он поддался мне с первого раза, а вот с нижним пришлось немного помучиться. Тем не менее его я тоже открыла. Я вошла в квартиру, тихонько захлопнула дверь и на всякий случай набросила цепочку.

В комнатах было тихо, но чутье подсказывало мне, что в квартире кто-то есть. Я прошла в спальню и сразу увидела девушку, лежавшую на диване. Она то ли спала, то ли... Все-таки она спала, потому что было видно, как легонько вздымается ее грудь. Лица я сразу не разглядела, потому что на голове лежало влажное полотенце. Впрочем, из-под него торчали рыжие спутанные волосы.

Я убрала полотенце, Маша повернула голову набок и что-то пролепетала во сне. Судя по всему, она была мертвецки пьяна, и, чтобы ее разбудить, следовало приложить немалые усилия. Я принялась тормошить Баранову, бить ее по щекам, но эффект был нулевой. Маша лишь чуть приоткрыла глаза, но тут же снова их закрыла. Надо сказать, выглядела она не самым лучшим образом, как последняя пьяница. Да, девочка неплохо отметила свой день рождения! Я вспомнила слова Кирилла Одинцовского, ее бывшего бойфренда, что она не злоупотребляла прежде спиртными напитками, а крепкие вовсе не пила. А вчера, наверное, оторвалась по полной... Что ж, все когда-то бывает в жизни в первый раз.

Однако долго находиться в этой квартире было опасно. Я со всей силой тряхнула Баранову и крикнула:

– Маша! Да проснись же ты, наконец!

– Кто? Что? – пролепетала она. – Миша... Ваня... Кирилл...

Смешав в одну кучу имена всех своих любовников, Маша так ничего и не поняла, перевернулась на бок и засопела. Я снова принялась ее тормошить.

– Ты кто? – уже более осмысленно спросила она.

– Частный детектив Татьяна Иванова. Помнишь меня?

– Нет, этого не может быть. – Баранова прищурила свои мутные глазки, пытаясь разглядеть меня. – Вы как здесь очутились? Боже, голова раскалывается. Сколько же я вчера выпила? Зачем? А где Ваня?

– Тебя правда волнует, где Иван?

– Да.

– Он пошел к банкомату снять деньги с твоей пластиковой карточки.

– Что за чушь?

– Ладно, хватит тянуть время, вставай! Надо срочно уходить отсюда.

– Я никуда не пойду. Ваня сказал, что скоро придет с работы...

– Вот этого и надо опасаться. Вставай!

Машка захныкала. Я понимала, что ее головушка сейчас очень болит, но нянчиться с ней не собиралась. Приложив огромные усилия, и физические, и душевные, я подняла-таки Баранову с постели, повела в ванную и засунула Машину голову под струю холодной воды. Это не очень-то помогло привести ее в чувство. Однако, немного помучившись с ней, мне удалось привести девушку в более-менее приличный вид и выволочь на лестничную площадку. У Барановой просто не было сил сопротивляться.

Внизу громко хлопнула подъездная дверь. Ради элементарной предосторожности я потащила Машку по лестнице наверх. Она спотыкалась, падала на ступеньки, но мне все-таки удалось дотянуть ее до четвертого этажа. Внизу открылся лифт, и из него кто-то вышел. Судя по голосам, внизу было двое. Они перешептывались. Лязгнули замки, открылась дверь. Мои предположения оказались верными, Иван послал на квартиру своих дружков, чтобы они вывезли оттуда Машку. Что они собирались делать с ней дальше, догадаться было нетрудно. Но вот что делать нам, я не знала. Альтернатива, конечно, имелась – либо быстро убегать, либо затаиться наверху и ждать, пока ребятки уйдут ни с чем. В каждом варианте были свои плюсы и свои минусы. Но Машу стало тошнить, и тащить ее на улицу было просто нереально. Однако ребятки находились в квартире недолго. Минут через пять дверь громко хлопнула, и товарищи Ивана побежали вниз. Наверное, решили, что девушка спрыгнула с третьего этажа на газон с зеленой травкой. Надо сказать, что я предусмотрительно оставила балкон открытым.

Я посмотрела в окно и увидела, что от подъезда отъехала серая «десятка». После этого я вызвала лифт, втолкнула в него Баранову и зашла в кабинку сама.

На улице Машка немного очухалась и стала предъявлять мне претензии. Она хотела знать, по какому праву я так грубо с ней обращаюсь и куда веду. Естественно, ничего объяснять я ей не собиралась. Баранова была еще не в том состоянии, чтобы оценить всю серьезность ситуации. Машка предприняла решительную попытку вырваться, но она ей не удалась. Короче, я так с ней намаялась, прежде чем дотащила до скамейки в небольшом скверике, что мне просто надо было взять тайм-аут. Как назло, моя «девятка» стояла на другом конце города, до гостиницы «Монблан» было ближе, но добираться туда с Барановой, еле стоявшей на ногах, было проблематично. Возможно, даже опасно.

Машку снова стало тошнить. Потом она просто отказалась куда-либо идти со мной и сказала, что хочет вернуться к Ване.

Тогда я достала мобильник, позвонила Мише и сказала:

– Значит, так, я ее нашла, забирай из гостиницы все вещи, бери такси и дуй по адресу. – Я стала вертеть головой в поисках ориентиров.

– У меня нет денег на такси, здесь такая еда дорогая...

– Бери такси, я расплачусь на месте, и дуй к скверу с памятником Лермонтову.

– Хорошо.

– Ты Мишке звонила. Да? Слюнтяй! Слабак! Как это я только могла с ним связаться? Он даже не смог защитить меня там, у реки...

– Маша, а ведь он тебе в попутчики не навязывался. Ты сама Антипова выдернула из «Раздолья» и потянула за собой черт-те куда.

– Не черт-те куда, а на свою родину. Я здесь родилась, и здесь живет моя родная мать.

– А Кира Леонидовна, значит, для тебя никто? – Я встала на защиту своей клиентки.

– Я только мешаю ей жить, она из-за меня с Барановым разойтись не решается. Раньше он хотел развода, а теперь это ему невыгодно.

– Ну это ваши семейные проблемы, вы их сами решать будете, а мое дело маленькое, мне надо доставить тебя в Тарасов. А там уж вы сами разбирайтесь, как дальше жить.

– Ах, значит, ты здесь затем, чтобы меня домой вернуть?

– А ты думала, что я погналась за тобой в другую область, чтобы помочь тебе с криминальной хроникой? – усмехнулась я. – Ты на этом поприще сама преуспела. Если опишешь свои похождения, твой материал в любой газете с руками и ногами оторвут.

Машка оставила мой совет без комментариев и стала ныть:

– Я хочу пить. Ты что, не слышишь? Мне бы кваску.

– Потерпишь.

Мария немного подумала, а потом сказала:

– Отпусти меня, я все равно в Тарасов не вернусь. Я это твердо решила. Иванова, ну хочешь, я тебе заплачу?

– Сколько? – спросила я, и Маша аж протрезвела от радости.

– Ну, сейчас у меня налички с собой нет, но я могу снять любую сумму.

– Вот это вряд ли. Иван забрал твою «Визу».

– Ты что-то об этом уже говорила. Он не мог!

– Мог, – спокойно сказала я и сунула Машке ее сумочку. – Ты была в бессознательном состоянии, и он мог сделать абсолютно все. Поищи карточку, если мне не веришь.

Баранова последовала моему совету, но банковскую пластиковую карточку, естественно, в сумке не нашла.

– Это ты ее забрала! Ты! Но ты за это ответишь!

– Маша, ты мне уже угрожала две недели назад в тарасовском скверике. Только со мной ничего страшного не произошло, если не считать, что твоя мама, я имею в виду Киру Леонидовну, наняла меня для одного нудного и канительного дельца, не доставляющего мне большого удовольствия. А вот с тобой, дорогая моя, чего только за это время не приключилось. Ты мне, конечно, не поверишь, но я полчаса назад спасла тебе жизнь.

– Как это? – Баранова тупо уставилась на меня.

– Ты так ничего и не поняла? Думаешь, Иван случайно с тобой познакомился?

– Конечно. Я ему понравилась.

– Нет, ты его спровоцировала вчера в ресторане «Монблан»...

– Мишкиных сказок наслушалась, да?

– У меня своя голова на плечах есть. А как ты думаешь, зачем он послал к себе на квартиру двух крепких парней? – спросила я, но Баранова молчала. Наверное, она еще плохо шевелила мозгами. – Я думаю, что они вывели бы тебя оттуда под белы рученьки, посадили бы в машину и увезли в неизвестном направлении. Ты, поди, вчера все про себя выболтала...

– Что выболтала? – пробормотала Машка, силясь что-то вспомнить. Но скорее всего ничего так и не вспомнила.

– Что находишься в незнакомом городе, что от родителей ушла, что друг тебя бросил. Ну и, конечно, PIN-код назвала.

– Ой, – промямлила она, начиная осознавать, как дорого обошлось ей последнее приключение. – Неужели так все и было? Я ничего не помню. Совершенно ничего, то есть почти ничего. Сначала мы пошли в ресторан, а потом вроде бы к нему домой поехали. А дальше – провал. Но ты-то откуда все это знаешь?

– Ну я все-таки частный детектив, а не помощница начинающей журналистки. Хотя надо отдать тебе должное, на «Раздолье» ты вышла профессионально.

Маша усмехнулась, потом сказала:

– Спасибо Геннадию, без него я бы не справилась.

– Не поняла.

– А чего тут не понимать? Я решила навестить Геннадия Дмитриева, чтобы узнать, когда он на работу собирается выходить, спросить хоть какого-то совета. Узнала в редакции его домашний адрес и пошла к нему. А оказалось, что никакие бандиты его по голове не били, а он просто запойный алкоголик. И как только люди могут столько пить? Я теперь сроду ничего спиртного в рот не возьму. Как же мне плохо...

– Так, значит, это ты Гене пару бутылок водки поставила, и он тебе отдал свои наработки по «Спиртпрому» на Одесской?

– Да, так я и сделала, – с гордостью сказала Маша. – А потом оказалось, что мой папочка как раз и снабжает весь Тарасов левой водкой. У него столько таких «Раздольев», как на Одесской улице! По всему городу натыкано, что и не сосчитаешь.

– А как же супермаркеты «Корзинка»?

– Ну я не знаю, что-то у него там разладилось. Я думала, что он стал только оптовыми закупками заниматься, а оказалось... И все мини-заводики на подставных лиц оформлены. Он как в управление торговли пошел, бизнесом лично заниматься не мог, вот и подсуетился. У меня такие документы на него имеются!

Я не стала говорить Маше о том, что интересные документы уже не у нее, а у меня. Тем временем у входа в сквер остановилось такси. Я взяла Баранову за руку и потащила к машине.

– Вот, она расплатится, – сказал Антипов таксисту.

– Шеф, нам надо теперь на 4-ю Силикатную, – сказала я, улыбнувшись.

Пожилой водитель окинул нас всех троих недоверчивым взглядом, прищурился и сказал:

– Деньги вперед.

– Нет проблем, – ответила я, дала пятьсот рублей, и мы поехали к моей «девятке».

Когда же вышли из такси, Маша снова стала брыкаться. Засадить ее в мое авто было не так-то просто. Она упиралась руками и ногами. Откуда только силы взялись! Антипов со своей сломанной рукой был мне совсем не помощник.

– Не поеду никуда с вами! – кричала Баранова. Похоже, что по дороге ее голову продуло свежим ветерком, и похмельный синдром улетучился. – Навязались вы оба на мою голову! Командуют мною, помыкают! Отпустите, кому говорю! Люди, помогите! Убивают!

Людей на улице не было, потому что мы находились почти на окраине города. Естественно, из общежития, рядом с которым это все происходило, никто не бросился помогать Маше. Многие мне говорили, что Баранова эксцентрична, но то, что до такой степени, я даже не догадывалась. Чтобы не дай бог не нарваться на братьев Косых, я пошла на крайние меры. Мне пришлось отключить Машу специальным приемом, и уж после этого я впихнула Баранову в салон на заднее сиденье. Миша ошарашенно посмотрел на меня, но я не дала ему и слова сказать.

– Так, садись вперед. Поехали!

Антипов покорно сел в машину. Хоть с ним проблем не было.

Маша пришла в себя минут через пятнадцать и сразу же стала просить пить. Я остановила машину и послала Антипова за газировкой. С каждым жадным глотком воды к Барановой стал возвращаться здравый смысл.

– Так, надо позвонить в банк и заблокировать карточку, – сказала она и полезла в сумку за мобильником. – Черт! У него еще вчера батареи сели. Дайте мне кто-нибудь телефон! Там знаете, какая сумма была? Вы ахнете, если узнаете.

– Маша, а твои родители сказали, что ты у них украла эти деньги...

– Не украла. А взяла то, что мне принадлежит, чуть раньше времени. Папаше надо было от наличности избавиться, вот он на мое имя и положил около миллиона. Сказал, что я смогу этими деньгами распоряжаться, когда замуж выйду. А я когда ее получала, то конверт с PIN-кодом у себя оставила, для надежности, а карточку ему отдала. Мама такой вариант, между прочим, одобрила. Отец-то в любой момент мог к своей любовнице уйти.

Страсти, подобные тем, что бурлят в латиноамериканских сериалах, меня не интересовали. Проблемы в семье Барановых имелись, и напрасно Кира Леонидовна поначалу пыталась мне внушить, что у них все в порядке. Просто так Машка не ушла бы из дома. Однако мне надо было ее туда вернуть...

– Ну так что? Даст мне кто-нибудь мобильный телефон или нет?

Миша было дернулся, чтобы дать ей свой сотик, а потом вопросительно посмотрел на меня. Я остановила машину, полезла в сумку и достала оттуда «Визу».

– На, иди проверь, может, он еще ничего не снял. – Я кивнула в сторону банкомата.

– Так это все-таки ты ее взяла! – озлобилась Маша.

– Да, я взяла ее, только у Ивана.

Она немного подумала и открыла дверцу. Я отпустила Машку одну и только потом задумалась над тем, не сбежит ли она. Нет, Баранова не сбежала. Через несколько минут она села в машину хмурая, долго сидела, надувшись, а затем сказала:

– Вот сволочь, снял двадцать пять тысяч! Скотина!

– Хорошо, что не все, – ответила я.

– Ну их сразу не снимешь, банкомат начинает сумму ограничивать. Хотя это не проблема, можно снимать частями и в разных банкоматах.

– Да, что-то он состорожничал, – удивилась я.

Маша еще немного подумала, а потом сказала:

– Ну и черт с ним! Пусть подавится. Я, конечно, дура, что все это затеяла, но я хотела найти своих настоящих родителей. У меня тут еще адресок один остался, два-то мы уже проверили...