Глава 9
Из машины я сделала несколько звонков. Дело, похоже, подходило к завершению. Я звонила Груничеву и Мельникову. И обоих просила приехать в Самару. Первого — для опознания, второго — для следственных действий. Чтобы все, что я задумала, стало реальностью, необходимо было многое подготовить.
Я переночевала в гостинице и утром встречала в ее холле не выспавшегося в поезде и поэтому смурного и неприветливого Мельникова. Рядом с ним стоял незнакомый мне оперативник в штатском. Когда я объяснила ситуацию, Андрей помрачнел еще больше.
— Выходит, придется и против местных ментов действовать? — вынужден он был констатировать.
— Скорее не против, а без них. Потому что, по-моему, здесь довольно плотно все схвачено.
Мельников махнул рукой, зевнул и произнес:
— Ладно, говори адрес агентства, мы поехали.
К Мельникову и милиционеру в штатском добавился Груничев, который приехал в Самару на собственной машине. Он был крайне недоволен и по максимуму осложнил мне жизнь своими вопросами, оправданными и не очень. Я не стала вдаваться в подробности, просто объявила ему, что в его бедах, скорее всего, виноват партнер из Самары Кирилл. Импульсивный Святослав Игоревич все никак не мог понять почему и требовал от меня аргументов.
Слава богу, на мою сторону встал Мельников. Он с присущей ему милицейской прямотой жестко обрубил вопросы Груничева и сказал, что если тот хочет найти убийцу своей жены, то должен немедленно сесть в машину и ехать туда, куда ему скажут. А там сидеть тихо и смотреть в оба, стараясь среди людей, входящих в офис «Самары», опознать тех, кто напал на них с Аленой в первый и во второй раз. А если он не хочет, чтобы убийца был задержан, то пускай забирает заявление, оплачивает мои услуги, отправляется домой в Тарасов и больше не напоминает о себе и своих проблемах. Груничев, повозмущавшись еще немного, поутих и, нахохлившись, сел в машину. Вскоре они все поехали в «Самару», оставив меня дожидаться результатов.
Звонка от них мне пришлось ждать часа три. Но ожидание того стоило, потому что Мельников сообщил, что один из «хулиганов», напавших на чету Груничевых, опознан и задержан. Я не стала уточнять, каким образом задержан, понимая, что Мельников действует не совсем официально. Но это и не главное, важнее сейчас припереть к стенке Кирилла.
И я позвонила Кириллу Архипову. Он не слишком удивился, когда я ему представилась, и совсем не удивился, когда попросила о встрече. Назначила я ее в том самом кафе, где недавно бармен рисовал мне план улиц, объясняя, как добраться до Самарской площади.
Кирилл прибыл на встречу один. Все пока что шло так, как я и предполагала. Он явился главным образом для того, чтобы узнать, что мне нужно.
Разговор начался с моего монолога. Я постаралась выражать свои мысли предельно конкретно и четко.
— Так вот, Кирилл, улик против вас много. Летом прошлого года вы застрелили своего конкурента Сукристова, а свидетелем убийства стала проститутка Алена, тогда еще Зуброва. Она проявила неожиданную ловкость и сумела избежать вашей пули. А потом, через год, случайно встретив ее в Тарасове, когда она уже стала добропорядочной мадам Груничевой, вы решили довести дело до конца, использовали своих людей и с их помощью устранили нежелательного свидетеля. Такова вкратце история ваших злых дел. А вот подробности я бы хотела выяснить у вас.
Поведение Кирилла, выражение его лица оказались очень предсказуемыми. Весь его облик говорил: «Ну что за бред приходится слушать?!» Собственно, я ожидала такой реакции, поэтому жестко выложила:
— Парней, которых вы наняли для покушений на Алену, уже взяли. И раскололи. Они стали давать показания против вас. Готовы рассказать абсолютно все. Ну как? Как вам такие свидетели?
— Никак, — пожал плечами Кирилл. — Никакие это не свидетели. Наговорить можно с три короба. Даже если то, что вы говорите, правда, то еще неизвестно, что они запоют позже. Думаю, что к моменту суда, если он состоится, они откажутся от своих первоначальных показаний, да еще покажут, что их из них выбили, то есть получили незаконным путем. Повторяю — это не свидетели. Так что бояться мне нечего, и если вы пришли мне угрожать, то совершенно напрасно, — покачал он головой.
— Я пришла не угрожать, — возразила я, — а объяснить вам, что вероятность посадить вас в тюрьму очень велика.
— Да нет, — улыбнулся Кирилл. — Поймите, наговаривать на себя я не буду. Я все буду отрицать. У меня есть интересы, в том числе и касающиеся Груничева. А вы меня подозреваете, даже обвиняете в убийстве его жены. Да вы просто наезжаете на мой бизнес! Скажите просто, что у вас больше нет версий.
— У меня действительно больше нет версий, — подтвердила я. — Просто потому, что их и не может быть. Я пришла к однозначному выводу и постараюсь его доказать.
— Доказывайте, — пожал плечами Кирилл. — Только ведь я не буду мириться с тем, что какой-то частный детектив, пускай даже и симпатичный, ставит мне палки в колеса.
— Теперь вы мне угрожаете? — улыбнулась я.
— Я адекватно отвечаю, — поправил меня Кирилл. — Вообще вы мне казались более милой девушкой, но… первое впечатление не всегда подтверждается жизнью.
Я уже поняла, что Кирилл, к сожалению, не станет делать чистосердечное признание. В милиции не станет. Но мне нужно было самой знать все подробности этого дела. Тогда потом, поразмыслив, можно будет что-нибудь придумать.
— Послушайте, давайте оставим наше с вами впечатление друг о друге в покое, — сказала я. — Оно не имеет никакого значения. Не хотите признаваться — не надо. Но просто рассказать мне, как все было, вы можете?
— А зачем? — усмехнулся Кирилл.
— Не волнуйтесь, я не пытаюсь вас подловить. У меня нет диктофона, и вы можете это проверить. Так что то, о чем вы мне поведаете, останется между нами. А в милицию мне просто не с чем будет идти.
В качестве доказательства я положила свою сумку на стол, предоставив Кириллу возможность просмотреть ее содержимое.
— Можете проверить также стол, — добавила я. — Здесь тоже нет никакого подслушивающего и записывающего устройства. А что касается Святослава Груничева, то вы должны понимать, что он так и так разорвет с вами все деловые отношения, даже без железных доказательств вашей вины в убийстве его супруги.
— Ну это не факт, — покачал головой Кирилл. — По двум причинам. Во-первых, не он главный во всей системе, люди из Москвы решают, с кем иметь дело, а с кем нет. А во-вторых, он наконец-то узнает о тайной жизни своей жены. Ведь вы должны будете и об этом ему поведать? И в таком случае неизвестно, как он отреагирует. Может, он возненавидит ее даже после смерти и будет благодарен мне, что я избавил его от нее?
Кирилл вел себя достаточно хладнокровно, и, в общем, его аргументы можно было принять. Но у меня были другие задачи.
— Повторяю, я не заставляю вас подписывать чистосердечное признание, — сказала я. — Просто расскажите мне. Причем с тем, что случилось в Тарасове, мне практически все ясно. Стреляли, конечно же, не вы. Тот, кто стрелял, и расскажет. Меня интересует, что произошло в Самаре в прошлом году.
— Вас что, праздное любопытство одолело? По-моему, Груничев не заказывал расследование того, что произошло там.
— Оба события неразрывно связаны, — возразила я.
— А все-таки зачем вам это? — спросил Архипов.
— Для того, чтобы я могла спать относительно спокойно, не ломая голову и не придумывая вариантов, как там все произошло. Например, вы умышленно убили Сукристова или, может быть, это получилось случайно, в процессе, скажем, ссоры. Или, может быть, вы выстрелили, обороняясь? Мне просто интересно это знать.
Кирилл вздохнул, о чем-то подумал и в конце концов пожал плечами:
— Ладно, расскажу. Просто Шурик действительно достал. Все вроде бы поделили, разграничили, нет, нужно ему было лезть на рожон, что называется, захватывать новые рынки. Серьезные люди были его действиями очень недовольны.
— А вы, значит, выполняли волю этих самых серьезных людей?
— Не совсем. Мне он очень мешал в моем бизнесе, прямо как вы сейчас. У меня была тогда маленькая фирма электронных систем безопасности. Шурика я едва знал. И вот он заявляется и говорит — давай присоединяйся к нам, будешь под нами. А я ему, естественно, — с какой стати, у меня своя «крыша» имеется. Тогда он говорит — это все ерунда, потому что скоро будет номер один в городе по охране. Ну, бредовые идеи мирового господства толкает, короче, — усмехнулся Кирилл. — Я, конечно же, отказался и постарался довольно вежливо его послать. Но он не понял. Вернее, понял так, что я его обидел, наехал на него и прочее. Я по своим каналам в администрации прощупал — там Шуриком недовольны и жалеть о нем не станут. Менты вроде есть для прикрытия. Ну, я как-то пришел к нему в гости неожиданно — мириться. Мол, я все понял, давай объединяться, планы есть по расширению. Шурик обрадовался. Классно, говорит, я своих парней пошлю тогда к тебе на учебу по электронике. Меня аж передернуло, когда я представил, что придут его братки с тупыми рожами, будут тыкаться во все и спрашивать.
Я критически оглядела самого Кирилла, который внешне весьма напоминал описанных им братков. Тот поймал мой взгляд и ответил:
— Я давно, уже с девяносто шестого года, ни в каких таких делах участия не принимаю. Чего вы меня с ними сравниваете? Вы просто Шурика не знали! Его все равно кто-нибудь убрал бы. Он был сложно обучаемый и сложно управляемый тип. Такие, как правило, долго не живут.
— Хорошо, а в тот день как дело-то все же было?
— А как ты говоришь, так и было, — усмехнулся Кирилл, вдруг переходя на «ты».
— Вы приехали к Сукристову без звонка?
— А он простой парень, к нему можно было и без звонка. Тем более что незадолго до того я к нему типа мириться приезжал. Ну вот, открыл он дверь — нервозный какой-то, спрашивает, мол, чего приперся, дела у меня. Я только потом понял, что за дела у него… по квартире… в голом виде расхаживают. А сначала подумал, что в очередной раз у него что-то в башке замкнуло и сейчас он скажет, мол, давай оформляй свою фирму на меня или что-нибудь в таком роде. И решил, что пора с ним завязывать. Прямо сейчас и завязывать. Вот и все…
— И завязали? — уточнила я.
Кирилл ничего не ответил, только насмешливо на меня посмотрел. Действительно, Сукристов мертв, и ответ на мой вопрос вполне ясен.
— А Алена-то при чем оказалась? Она-то чем помешала? — выслушав эту часть рассказа Кирилла, спросила я.
— Нет, без вопросов, ее присутствие было очень даже к месту. А что — разве я Шурика грохнул? — задал риторический вопрос Кирилл. — Нет, Алена. Потому что меня никто не видел, а Алену — многие. Я сразу выяснил, кто она и что она. Визитка там валялась у Шурика с телефоном. Потом ребята подъехали в ее контору, разобрались с сутенером, тот адрес дал ее пензенский. Но там…
— Что было там, я знаю, — отрубила я.
— Короче, перекрылась она. Ну, в общем-то, и слава богу.
— Конечно, вас такой поворот устраивал, — согласилась я. — Подозреваемая есть, но в бегах. Прекрасно! Остальные автоматически отпадают.
Кирилл отмахнулся, глядя на часы.
— Так что, у вас больше нет ко мне вопросов?
— Но вы обещали рассказать все подробно, — напомнила я, надеясь за время рассказа что-нибудь придумать.
Кирилл вздохнул, посмотрел на меня так, словно хотел сказать «да на фига тебе эти подробности?», но тем не менее начал говорить…
* * *
Кирилл вынашивал решение устранить Сукристова в течение недели. За это время он успел узнать, что жена Александра Николаевича через ночь дежурит в больнице у отца, у которого случился инфаркт. Следовательно, Сукристов остается дома один.
Кирилл не хотел разбирательств с Сукристовым на бандитском уровне. «Забивать стрелу» означало, что о встрече будут знать очень многие. А он задумал провернуть дело так, чтобы исключить участие подручных Шурика. И никого из своих «шестерок» Кирилл подключать тоже не планировал. Решил все сделать сам. Недоброжелателей у Сукристова хватало, так что Кирилл не был единственным и неповторимым кандидатом на роль убийцы. Бандиты могут заподозрить в убийстве кого угодно. А с ментами все будет в порядке — в этом Архипов был уверен.
Стояла тихая летняя ночь. Кирилл припарковал машину недалеко от дома и вошел в подъезд. На его звонок дверь открыли не сразу. Сукристов выглядел слегка подвыпившим и вместе с тем нервным.
— Чего? — встретил он Кирилла недружелюбным вопросом.
— Да у меня там… проблемы кое-какие… — неопределенно ответил Архипов. — Обсудить бы. Причем срочно. Пройти-то можно к тебе?
Сукристов слегка помялся.
— Только ненадолго. А то у меня дела, — согласился наконец он.
Кирилл пошел в комнату. Он хотел достать пистолет сейчас и выстрелить Сукристову в затылок. Но Шурик пропустил его вперед и только после этого вошел сам. В комнате Сукристов сел в кресло, закурил и небрежным жестом указал Кириллу на диван напротив себя.
— Садись. Так, что за базар?
Кирилл принялся описывать несуществующие проблемы с «крышей» из администрации. Что там якобы узнали о его делах с Сукристовым и очень недовольны. Шурик нахмурился. С одной стороны, было видно, что он не доверяет Кириллу. А с другой, если сложилось все так, как тот говорил, то надо что-то делать, кого-то подключать.
— Ну, и чего ты хочешь? — выжидательно спросил Сукристов.
— Тебе надо самому поехать и разрулить с чинушами.
— Разрулить, говоришь? — снова нахмурился Шурик. — Ну ладно, поедем разрулим, не вопрос.
Он смотрел на Кирилла в упор пронзающим, почти гипнотическим взглядом. Архипов даже подумал, что Сукристов догадался о его намерениях. Сейчас достать пистолет было, конечно, можно, но Сукристов успеет среагировать. Кто его знает, что у него спрятано в карманах халата? Может, тоже оружие.
— С кем там говорить?
Кирилл назвал фамилию. Сукристов, по своему обыкновению, снисходительно хмыкнул.
— Завтра… Позвоню, устрою. Ладно, — Сукристов поднялся с кресла и проявил легкомыслие, стоившее ему жизни.
— Слышь, ты за рулем, что ли? — спросил он.
— За рулем, а что?
— Выпить не хочешь?
— Давай чуть-чуть, у меня в ментуре все схвачено, — махнул рукой Архипов. — Если и остановят, отбазарюсь.
Сукристов снова ухмыльнулся, словно говоря: «Ну, ты и жук, Архипов, все-то у тебя схвачено, а с проблемами к Шурику пришел!» И тут он повернулся к бару, и, открыв его, начал копаться внутри.
Кирилл, не мешкая, вынул пистолет, быстренько привинтил глушитель и нажал на курок. Сукристов сначала замер, а потом стал медленно валиться на пол, задевая уже не слушающимися руками за близлежащие предметы.
Архипов произвел контрольный выстрел и направился в прихожую. А здесь его ожидал сюрприз. Он увидел, что из ванной высунулось миловидное женское личико. Девушка, в накинутой на голое тело легкой одежде, смотрела на него в упор. Затем взгляд ее упал на труп. Глаза девушки расширились, в них отразился страх. Она сразу все поняла. Ее появления Кирилл совершенно не ожидал, поэтому впал в некое оцепенение. Чего нельзя было сказать о девушке. Она быстро метнулась к входной двери, на ходу подхватив свою сумочку с тумбочки в прихожей.
Кирилл опомнился и шагнул вперед, но было поздно: девушка уже скрылась, шаги ее раздавались где-то внизу. Расстояние от ванной до того места, где он стоял, было довольно большим, поэтому она и успела, быстро сообразив, что произошло, ускользнуть от Архипова. Преследовать ее на улице он не решился, понимая, что она тут же поднимет визг на всю округу и станет кричать о трупе в квартире. Он выглянул в окно и увидел, что девушка бежит по двору, прижимая к груди сумку. Сейчас она впрыгнет в первую попавшуюся машину и умчится прочь.
Кирилл быстро прикинул обстановку. Девчонка, скорее всего, обыкновенная проститутка. Задерживаться ему в квартире небезопасно, нужно сматываться отсюда поскорее. Взгляд его упал на стол. Там, возле телефонного аппарата, лежала визитка досуговой конторы «Ночная луна».
Вот и след отыскался, обрадовался Архипов. Девчонка работает, скорее всего, именно в этой конторе. Значит, есть шанс ее найти. Кирилл чуть успокоился, оставил визитку на столе и вышел из квартиры Сукристова, продолжив размышлять уже сидя в своей машине.
Итак, если девчонка никому ничего не станет рассказывать, то можно рассчитывать, что все обойдется. А если она, наоборот, поднимет шум по глупости? Если за ней в скором времени приедет сутенер и увидит труп, что тогда? Скорее всего, подумают, что проститутка Сукристова и грохнула. Непонятно, правда, зачем. Труп в квартире никуда не денешь. Если девчонку найдут и припрут к стенке, она, конечно, взахлеб будет твердить о нем, о Кирилле, описывая его как можно подробнее.
Значит, побыстрее нужно посылать ребят в досуговую контору для конкретного разговора. Это и было сделано. Так Кирилл узнал, что девчонка пропала неизвестно куда, что когда за ней приехал сутенер, то, кроме трупа хозяина квартиры, больше никого не обнаружил.
Вскоре Кирилл по своим каналам узнал, что милиция вовсю трясет «Ночную луну» — сработала визитка на столе, — и успокоился совсем. Его парнишки навестили Пензу, но по месту прописки девчонку не нашли. Ее мать даже не знала, где она и что с ней. Братки пасли квартиру, но так ничего и не выпасли. Кирилл решил, что девчонка и впрямь надежно куда — то скрылась. По крайней мере свистеть о происшествии она не собирается.
Постепенно он совсем успокоился и даже стал забывать о случившемся. Менты, воспользовавшись ситуацией, перетрясли бригаду Сукристова и половину его бандитов-охранников замели за те или иные прегрешения. Охранное агентство перешло в собственность людей, более устраивавших власть. В общем, наступила тишь да гладь.
* * *
— Тишь да гладь продолжалась до того момента, пока вы не приехали в Тарасов и не встретились со Святославом Груничевым, — продолжила я. — Точнее, пока не увидели Алену.
— Ну да, — кивнул Кирилл. — Я сразу ее узнал, хотя в первый раз видел всего несколько секунд. У нее лицо запоминающееся. Узнал, удивился, подумал, что ошибаюсь, но тут же убедился — это она. Потому что она испугалась. Она меня тоже узнала. Страх на ее лице был таким очевидным, что, по-моему, даже ее муж в тот момент как-то косо посмотрел. Она произнесла какую-то ерунду, и он успокоился. Потом я, естественно, попробовал с ней поговорить, но она сбежала моментально. Я ничего не знал о ней. Если бы она сказала, что обо всем забыла и не собирается ничего предпринимать против меня, я бы махнул рукой. Не собирался я убивать ее. И не убивал, — добавил он.
— А что же в ее поведении заставило вас натравить своих подручных? Ведь это они устраивали эти дурацкие нападения на Груничевых?
— Она повела себя как дура! Я только подошел, хотел поговорить, а она как заорет: «Не трогайте меня, отойдите, я все расскажу мужу!» Ну, я и отошел, чтобы шум не поднимать. А потом решил прощупать, что у нее на уме. Позвонил ребятам, они приехали, я объяснил, что нужно просто пугнуть, а потом проследить за ней, что делать станет. А она в ментовку отправилась.
— Вот как? — подняла я брови. Это явилось новостью для меня.
— Ну да. Ребята говорят, вышла из дому, пошла пешком, к крыльцу отделения подошла прямо… Они уже хотели остановить ее там, но она развернулась и обратно пошла.
— Не решилась, значит, — констатировала я.
— Да. Но меня это насторожило. Не решилась раз, могла решиться во второй. И тут уже стало не до экспериментов, не до выяснений, что у нее на уме. Я-то хотел, чтобы она, испугавшись, притихла, а она наоборот.
— Ну, кстати, можно было сразу же припугнуть ее тем, что расскажете мужу о ее «боевом» прошлом, — заметила я.
— Конечно! Но я же говорю, что мне не удалось с ней нормально поговорить! Тогда, при первой встрече на неофициальном мероприятии, я по ее поведению понял, что она меня и слушать не хочет. А если б послушала, все в порядке было бы. Я ей хотел сказать, что мне тоже лишние разговоры не нужны. Мол, ты молчишь про Сукристова, а я в ответ — про контору «Ночная луна». И все! Нет, крик подняла…
— Вам не кажется, что нападение на Груничевых в сквере было уже чересчур для того, чтобы просто припугнуть? — спросила я. — Ничего себе припугнуть, муж чудом в живых остался! Немудрено, что она перепугалась и хотела пойти в милицию.
Кирилл как-то снисходительно посмотрел на меня.
— Это было уже не предупреждение, — пояснил он. — Это было всерьез.
— То есть вы хотели убить Алену уже тогда? — догадалась я.
— Ну конечно, придумано было неплохо. Мужа избили до полусмерти, а ее кинули в машину и увезли неизвестно куда. Для ментов все бы выглядело как нападение неизвестных хулиганов или маньяков. Никому бы и в голову не пришло, что на нее специально охотились, потому что она в чем-то замешана в прошлом. Но не получилось, — с сожалением вздохнул он.
Что ж, мне все стало понятно. Не знала я только подробностей убийства Алены, но они мне были и не нужны. И так ясно: кто-то из парней Кирилла вооружился по его приказу пистолетом, а дальше все оказалось совсем просто. Место проведения презентации было известно заранее, о том, что там будет Алена, Кирилл тоже знал. Он обладал полной информацией, так как общался с Груничевым. А во время преступления он был среди гостей. Алиби железное.
Кирилл закончил свой рассказ и теперь спокойно смотрел на меня, словно хотел спросить: «Ну что, теперь ты довольна?»
Я была не совсем довольна, и в первую очередь собой. Ничего, что могло бы помочь доказать вину Архипова, я так и не придумала. За убийство Сукристова его не привлечь — никаких доказательств его вины нет, свидетельница мертва. Поэтому никто не станет извлекать дело из архива. С убийством Алены все еще сложнее. Даже если Груничев опознает остальных братков, они могут сказать, что просто похулиганили, и все. Но не убивали ни в коем случае. Скорее всего, так и скажут. И вряд ли дадут показания против Архипова.
В общем, дело представлялось весьма сомнительным в плане торжества справедливости и наказания виновных. Правда, лично я свою задачу выполнила — нашла заказчика убийства, хоть и без доказательств. Но для Груничева, по-моему, это не принципиальный момент. Так что гонорар свой я отработала.
Но душа у меня все равно была не на месте. И когда я возвращалась домой в Тарасов, меня постоянно грызло чувство неудовлетворенности. Незадолго до того мне позвонил Мельников и сообщил:
— Мы уезжаем в Тарасов.
— Кто «мы»? — уточнила я.
— Мы — я с помощником, Груничев твой и этот, кого Груничев опознал. Неофициально он уже раскололся, теперь надо его поскорее к нам в отделение доставить, и пусть уже официально показания дает, по протоколу. Сдает дружков своих и заказчика. Только после этого уже можно будет выделить ребят и снова ехать в Самару — забирать всех остальных.
Сообщение Андрея немного прибавило мне оптимизма, но не настолько, чтобы я уверилась в том, что Кирилла ждет заслуженное наказание. Как бы там ни было, домой возвращаться нужно было и мне. Дальнейшее пребывание в Самаре все равно ничего не давало.
В Тарасове я, приведя себя в порядок, приняв душ и отдохнув, позвонила Груничеву. Пора было представить ему отчет о проделанной работе. Разговор предстоял не из легких.
Встретились мы у Святослава дома, и там постоянно чувствовалось напряжение, вызываемое присутствием в квартире Ирины Александровны. Мать постоянно влезала в наш разговор, обращаясь к Святославу то с одним, то с другим. Но я взяла себя в руки и рассказывала по порядку всю правду об Алене, начиная с ее легкомысленного романа с бандитом Анатолием Клименко.
Выслушав меня, Груничев долго не мог прийти в себя. Особенно, разумеется, ему оказалась неприятна самарская часть биографии жены. Но я не стала его жалеть и выложила все. Состояние Святослава после этого можно было охарактеризовать как полный сумбур. Эмоции так и выплескивались из него, одни сменяли другие, и он никак не мог четко определить, что чувствует и что собирается делать. То он собирался идти разбираться с Кириллом, то сыпал ругательствами в адрес покойной жены, а в конце концов добился того, что в комнату вплыла Ирина Александровна и поинтересовалась, что происходит.
— Мать, закрой дверь! — нервно потребовал Святослав.
— Господи! Что же, я не могу поинтересоваться, что выяснила девушка? — обиженно спросила Ирина Александровна. — На кого ты так ругаешься?
— Тебя не касается, — с трудом сдерживался Святослав.
— Как это меня не касается? — продолжала недоумевать его мать. — А если тебя, не дай бог, убьют завтра — меня тоже не будет касаться?
— Да нет, уже не убьют, — успокоила я ее. — Все выяснилось… Виноват деловой партнер Святослава из Самары.
— Партнер? — недоверчиво переспросила Ирина Александровна и повернулась к сыну. — Вот, я тебе всегда говорила, что нужно быть осмотрительнее! Смотреть же на людей надо! А ты такой доверчивый.
Она покачала головой, а потом снова обратилась ко мне:
— Он что же, хотел убить Алену? Но зачем? Чем она ему помешала?
Я молчала, не зная, что сказать. Не хотелось брать на себя ответственность и рассказывать пожилой женщине то, что ее сын мог и не посчитать нужным говорить. Но тут вмешался сам Святослав:
— Ничем она ему не мешала. Он меня хотел убить, меня, понятно? Просто промахнулся.
— Но его посадили? — продолжала допытываться Ирина Александровна.
— Увы, нет, — развела руками я. — Но надеюсь, он все-таки понесет наказание.
— Это прямо удивительно! — поджала губы она. — Убил человека, чуть не убил моего сына — и на свободе? Что такое творится на белом свете?
Я не стала отвечать на ее риторический вопрос, мне предстояло договорить со Святославом и решить оставшиеся проблемы. Он понял это и посмотрел на мать:
— Мама, дай нам поговорить спокойно! Тем более что главное ты уже знаешь — больше волноваться не из-за чего.
Ирина Александровна развела руками, покачала головой, но вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— Я, конечно, не думал, что так получится, — заговорил Груничев после того, как мы остались вдвоем. — Про Алену уж никак не мог такого подумать. Не знаю, как я теперь буду к ней относиться, что чувствовать. В общем, время покажет. Но вам я все равно благодарен за работу и должен рассчитаться до конца.
— Да мы с вами, собственно, в расчете, — пожала я плечами. — Ежедневные мои услуги вы оплачивали, текущие расходы тоже, а дополнительную премию я беру только тогда, когда дело разрешается весьма удачно для клиента. А у вас, мне кажется, не тот случай…
Груничев вздохнул, и его вздох лучше всего показал, что я права. На этом, собственно, нам предстояло распрощаться, а дальше действительно все расставит по местам время. Я была рада, что Святослав ни за что не затаил на меня обиды.
И когда ехала в своей «девятке» домой, настроение у меня было более-менее приподнятым. Но тут раздался писк мобильника. Я приложила трубку к уху, и в первый момент растерялась, не зная, радоваться мне или хмуриться. На связи был Анатолий Клименко.
— Привет, я в Тарасове. Ну что, есть новости? — с ходу спросил он.
Я немного помедлила и наконец сказала:
— Да.
— Так что же молчишь? Куда подъехать?
Я подумала и назвала находившееся неподалеку кафе «Сказка». Клименко уточнил, где это, и сказал, что будет через десять минут. К тому времени, когда я подъехала, он уже сидел за столиком, потягивая какой-то коктейль.
— Привет, — еще раз сказал он, когда я села рядом. — Ну как? Нашла этого?
— Нашла, — коротко ответила я.
— И что?
— И ничего, — вздохнула я и принялась рассказывать все по порядку.
Клименко слушал, чуть прищурившись и что-то прикидывая в уме.
— Так что посадить его вряд ли удастся. А если получится, то очень ненадолго, — закончила я.
— Ну и что? — искренне удивился Анатолий. — Кто вообще говорит про «посадить»? Ты что же, думаешь, других способов нет рассчитаться?
— И как же я с ним должна рассчитываться?
— А никак. Это другие сделают. А тебе спасибо за наколку.
Клименко протянул мне руку, я машинально пожала ее, думая, что теперь Кириллу трудненько придется. Клименковские ребята не дадут ему жить спокойно.
Анатолий же после разговора явно повеселел. Он сидел, покручивая на пальце ключи от машины, посвистывал и о чем-то размышлял. Потом он спросил:
— Ну а где живет этот-то? Муж Аленкин?
Вот уж чего мне сообщать Толяну совсем не хотелось! Я понимала, что Святослав вряд ли будет рад встрече с ним, да и неизвестно, чем для него закончится. Клименко — парень неуправляемый, мало ли как у него в мозгах может переклинить. Поэтому я тут же сказала:
— А что ты хочешь? Узнать, где находится могила Алены? Я сама могу тебе объяснить. К тетке можешь съездить. А мужа Алениного все равно в городе нет, он в командировку уехал, я только что с его автоответчиком говорила.
— К тетке, говоришь? — барабаня пальцами по столу, сдвинул брови Анатолий. — Можно и к тетке… Давай адрес.
Я продиктовала адрес тетки, который мне дала Татьяна Анатольевна, после чего Анатолий поднялся и сказал:
— Ладно, пока. Пора мне.
— Удачи, — коротко откликнулась я.