Глава 7
— На вокзале? — обернувшись, удивленно посмотрела на меня Юля. — С чего ты взяла! Я сегодня еще раз пробежалась по гостиницам, но до пятнадцатого нигде ничего не светит. Так что потерпишь меня еще пару дней?
— Потерплю, если расскажешь правду! Юль, я привыкла, чтобы между мной и моим клиентом не было никаких секретов!
Видно было, что Юля несколько растерялась. Она как-то неопределенно пожала плечами, покачала головой и грустно улыбнулась.
— Ты действительно отличный сыщик и очень хороший аналитик. Я очень рада, что в тебе не ошиблась. — Она вытерла руки о полотенце и, тяжело вздохнув, опустилась на табуретку передо мной.
— А уж как я рада, и не сказать! Так все-таки, в чем заключается истинная правда?
— Поверь, я только хотела оградить тебя от совершенно ненужной тебе информации, даже в чем-то для тебя опасной. — Теперь Юля говорила совершенно спокойным голосом. Даже холодным.
— Я не должна была знать, что эти деньги выплачены за голову банкира Мишина?
— Откуда у тебя такая информация? — удивленно вскинула брови Юля.
— Заславский успел сказать, пока его не шарахнули по голове!
— Да, мальчик оказался весьма проницательным.
— И я тоже! И что — вы и меня теперь уберете?
— Ой, Таня, ты что, серьезно думаешь, что это я пыталась убить Заславского? Уверяю тебя, что я никакого отношения к этому не имею. И сама очень хотела бы знать, где мои деньги, — казалось, Юля говорила вполне искренне.
— Так все-таки твои деньги?
— Ну, скажем, не мои, а тех, кто просил меня их найти.
— Тех, кто убрал Мишина?
— Ну если тебе так будет спокойнее, то да!
— Боже мой!.. — все, что смогла выдавить из себя я.
— Таня, поверь, ты мне нравишься! У меня уже давно не было хорошей подруги! И вчера я поняла, что мы очень похожи!
«Как два отражения!» — промелькнуло у меня в голове.
— Таня, мне очень не хочется, чтобы ты пострадала в этой ситуации! Мы с тобой найдем пропавшие деньги, и я заплачу тебе не двести, а пятьсот долларов за каждые сутки! Потом я уеду, и ты обо мне можешь даже не вспоминать! Только давай вместе закончим это дело!
— А если я не соглашусь?
— Тогда я буду действовать сама, а у меня недостаточно опыта в таких делах.
— А меня придется убрать, как лишнего свидетеля?
— Да брось, ты детективов начиталась! Кому ты нужна с твоей жалкой, обрывистой и совершенно неправдоподобной информацией! Кто тебя будет слушать! Ты не знаешь ни личности убийцы, ни заказчиков. Мою связь с делом Мишина доказать будет очень трудно, скорее даже невозможно. Так что никто тебя убирать не собирается.
— Ну спасибо, успокоила! Только не забывай, что я сама детектив!
— Всегда пожалуйста! Я об этом помню. И считаю тебя очень хорошим детективом.
— Ну а кто такой Саша, которому ты звонила?
— Саша? — казалось, Юля немного запнулась. — Саша мой брат.
— Он в Москве?
— Да, в Москве. Естественно, очень за меня переживает. Мы близнецы и прекрасно чувствуем друг друга на расстоянии…
— И он знает, зачем ты здесь?
— О, да… — как-то грустно сказала Юля.
— А кто все-таки стоит за тобой?
— Пожалуйста, не спрашивай! Если ты об этом узнаешь, я не смогу тебя спасти.
— Прямо-таки страшно!
— Вот здесь тебе действительно должно быть страшно! Это очень сильные и жестокие люди. И чем меньше ты о них будешь знать, тем дольше проживешь. Все, что я у тебя прошу, — просто мне верить и довольствоваться той информацией, которая у тебя есть.
— Похоже, у меня нет выбора…
— Может быть, и так, но еще раз тебе говорю, ты мне действительно очень нравишься, и я желаю тебе только добра!
— Очень хочется в это верить.
— Пожалуйста, верь! Сейчас мы нужны друг другу!
— Ну что же, — я как можно искреннее посмотрела на Юлю и протянула ей руку. — Привет, партнер!
— Привет, напарница! Давай наконец поужинаем! Я приготовила классное жаркое!
— А мясо-то где взяла, у меня в морозилке уже давно пусто!
— Купила на базаре! У вас в Тарасове очень дешевое мясо!
— Ну ты даешь! Даже на базар успела сходить!
— Хотелось сделать приятное моей любезной хозяйке!
— Ну спасибо, ты замечательная жилица!
И мы приступили к роскошной, по моим меркам, трапезе. Не знаю, каким Юля могла быть киллером, но поваром она была отменным. Жаркое было приготовлено просто бесподобно! Я бы никогда не подумала, что на моей кухне можно состряпать такое! В общем, что бы там ни говорили, а хорошая еда способна поднять настроение. И через некоторое время мы с Юлей уже спокойно сидели у меня в комнате с чашками кофе и обсуждали сложившуюся ситуацию как настоящие напарники.
— Итак, кому же могло понадобиться бить Заславского по голове?
— Тому, кто знал, что в сумке деньги!
— Это понятно, но кто об этом мог знать?
— Вот это вопрос весьма интересный… Давай подумаем, с кем мог общаться Николай?
— С кем бы он ни общался, этот кто-то должен был сопровождать его до павильона, где и ударил. А здесь наш круг подозреваемых сужается.
— Да? Ну и кто же это, по-твоему?
— Самая странная личность в этом деле — сторож-смотритель в этом павильоне. Ты его не видела?
— Нет. Я зашла в павильон уже после того, как ты с ментами оттуда вышла. Потом сделала вид, что хочу забрать свои вещи, и прошла мимо сержанта, который там остался.
— И что же ты там увидела?
— Думаю, то же, что и ты, а именно — ничего…
— Кстати, а как ты все-таки оказалась на вокзале?
— Я встала сразу после твоего ухода, бумажку с адресом Заславского ты на столике оставила. У тебя что, такая хорошая память?
— Да, не жалуюсь! Уж что-что, а адреса я сразу запоминаю. — Здесь я поскромничала. Я сразу запоминаю несколько страниц машинописного текста. Это результат довольно длительной и сложной тренировки плюс мой врожденный талант. Но в данном случае я зачем-то записала адрес Заславского на бумажке. По привычке, что ли?
— Потом я поехала по адресу, который был на бумажке, — продолжила Юля свой рассказ. — Там я увидела твою машину и подождала, когда ты выйдешь. Пока ты следила за Заславским, я следила за тобой. А выяснить личность Николая мне не составило труда — как только ты тронулась с места, я поняла, за кем. И тоже взяла машину и поехала за вами.
— Ну ты даешь! А я ведь тебя заметила там, на вокзале, но подумала, что у меня галлюцинация.
— Нет, это действительно была я. Я тоже растерялась, когда из павильона на носилках вынесли Заславского. Кстати, я знаю, куда его отвезли: во вторую городскую больницу.
— Вот это ты молодец! Вот и давай выясни завтра, как он там. Сможешь?
— Смогу. Надеюсь, это будет для меня не очень опасно…
— Я ментам сказала, что ты девушка Заславского и подозреваешь его в измене. В остальном — все чисто по твоей легенде. Это так, на всякий случай.
— Но если его допросят и выяснят, что у него нет девушки? Или есть, но не я?
— Ничего! Думаю, у них мозгов не хватит про это спросить. К тому же он холостой — мало ли у такого мальчика, как он, может быть девушек?
И мы обе рассмеялись.
— А я завтра займусь этим товарищем Георгием. Попробую из него что-нибудь выудить. У меня такое ощущение, что он знает значительно больше, чем говорит!
— Хорошо! Значит, завтра ты налево, я направо, и встречаемся где-нибудь в городе, — подытожила наш разговор Юля.
— Хорошо! Давай в два часа в бистро на Немецкой. Тебе объяснить, как туда пройти?
— Не надо — я уже там сегодня обедала! Очень милое место, почти столичного уровня!
— Естественно! Мы же без пяти минут как столица Поволжья!
Так очень быстро пролетел вечер. Юля уже давно пошла спать, а я все думала о событиях прошедшего дня. Знаете, когда происходит то, что не вписывается в твои планы, неизбежно наступает некоторая депрессия. В такие моменты обычно кажется, что твоя звезда на закате, твой талант в полном упадке, и вообще жизнь кончена. И вот сейчас у меня было именно такое состояние. Необходимо было принять мой любимый антидепрессант, который стоял на полочке в потайном баре в моей комнате. Это был великолепный французский коньяк «Камю». Он стоил больше моего ежедневного гонорара. Его мне подарил один из благодарных клиентов, после того как я выложила на стол в его офисе пачку фотографий, доказывающих неверность его супруги. Этот факт его почему-то так обрадовал, что он выплатил мне премиальные и одарил вот этой замечательной фарфоровой бутылкой в виде лебедя. Я открывала ее только в самые радостные или же, наоборот, в самые тяжелые моменты своей жизни. Сейчас мне очень нужно было собраться с мыслями, и я налила себе в хрустальную рюмку пятьдесят грамм божественного напитка.
По моему телу начало разливаться блаженное тепло, а сосуды в мозгу явно расширились, пропуская кровь к клеткам. Вот так-то лучше! Уже давно у меня не было такого странного и запутанного дела. Конечно, Юля вполне искренна. Но кто скажет это о тех людях, которые стоят за ней? Если они совершили столь дерзкое убийство, зачем им оставлять столько каналов для утечки информации? Да они и Юлю уберут, если им будет надо, и меня, и Заславского. Если… Если только Юля знает что-то такое, чего не знаю я. И она считает, что мне это знать и не надо. Ну ладно — это мы выясним позже. А сейчас мне ничего не остается, как вместе с ней продолжить поиски пропавших денег.
* * *
Но судьбе было угодно внести некоторые коррективы в мои планы. Утром меня разбудил телефонный звонок. Проклиная себя за то, что не поставила дистанционную трубку рядом с кроватью, я выбралась из-под одеяла и пошла к аппарату в коридоре.
— Алло! — сонным голосом произнесла я.
— Таня? Привет! Это Мельников!
Вот ведь тип! Знает, что я обычно сплю в это время, а все-таки звонит с утра пораньше!
— Салют! Что тебе понадобилось в такую рань?
— Между прочим, уже половина девятого! Слушай, что ты там такое натворила вчера на вокзале? Тут вся контора на ушах стоит!
— Что, серьезно?
— Да ладно, шучу! Меня Поливанов просил тебе позвонить и попросить сегодня приехать.
— Поливанов, это кто — такой усатый?
— Точно!
— И что он от меня хочет?
— Ну в данный момент больше хочу я — на наше с тобой счастье, это дело поручили вести мне.
— Какое — о нападении на Заславского или о хищениях из камеры хранения?
— Ты знаешь, тут, когда выяснили, кто такой Заславский, решили, что это он коды подбирал! Так что дела вроде как сливаются. Бред, конечно, но разбираться придется мне. Так что уж осчастливь нас, несчастных, своим посещением, помоги родной милиции!
— О\'кей! Во сколько?
— Ну, чем раньше, тем лучше!
— Ладно, в десять буду!
— Жду с превеликим нетерпением!
Я положила трубку и пошла на кухню ставить чайник. Неожиданности продолжали сыпаться на мою бедную голову! Теперь вот Андрюшенька, родной, поторопился свалиться. Но то, что именно он будет заниматься делом Заславского, это неплохо. По крайней мере, с ним мы сможем скоординироваться. И вопросов лишних он задавать не будет. Ох, вот только я собиралась на вокзал! Теперь придется корректировать планы. Ладно, может, удастся накопать новой информации о вокзальном стороже камеры хранения у Мельникова.
— Что за шум такой с утра? — потягиваясь, на кухню вошла Юля.
— Я тебе, кажется, говорила про Андрея Мельникова?
— Это твой друг из уголовки?
— Ну да! Так вот: он позвонил и предложил к нему приехать. Дело о нападении на Заславского дали ему вести. Ты знаешь, менты сделали несложное заключение, что если Заславский — компьютерщик, то коды в камерах хранения мог он подбирать!
— Крутые! И как это им в голову пришло?
— Им много чего может в голову прийти. Так что, когда поедешь в больницу, — будь поосторожнее. Вдруг за ним следят?
— Не бери в голову! Выберусь…
— Ну-ну! Если что — ссылайся на Мельникова. Давай после всего встретимся в два часа там, где собирались, — в бистро на Немецкой.
— Хорошо! Только сначала позавтракаем.
— Безусловно. Кто готовит?
— Похоже, ты не очень любишь этим заниматься, так что давай уж я, — мужественно согласилась Юля.
— Дерзай! — И я пошла собираться, оставив ее хозяйничать на моей кухне. Как повару я этой девушке уже доверяла на все сто. Как партнеру — пока не очень. Надеюсь, что она не станет перекрывать Заславскому кислород или капельницу, как это делается в голливудских фильмах. Но я чувствовала, что Юля мне все-таки что-то недоговаривает. И дело здесь совсем не в тех страшных людях, которые за ней стоят.
Пока с кухни доносился стук ложки, явно взбивающей в кастрюле яйца для будущего омлета, я решила порасспросить мои кости о сложившейся ситуации. Достав из ящика мешочек, я медленно развязала его, сосредотачиваясь на том, что меня больше всего сейчас волновало. А волновала меня, понятно, особа, которая в данный момент и орудовала той самой ложкой. Кости высыпались из мешочка и покатились по поверхности стола.
Выпало 15+25+9: «Вы достигнете успеха благодаря случаю и доброжелательности друзей».
Что же, это первое оптимистичное предсказание оракула по этому делу. Попробуем разобраться: успех благодаря случаю. Случаев здесь уже столько, что и не пересчитаешь. Я-то думала, что мне просто придется выловить незадачливого хакера и получить свой законный гонорар. Здесь же уже и нападение, возможно, покушение на убийство, и какие-то дурацкие кражи из камер хранения неизвестно каким макаром присоседились. Хорошо хоть случай свел Мельникова с этим делом! Надеюсь, что он окажется именно тем «доброжелательным другом», о котором сказали кости. Может, и Юле стоит больше доверять? Вообще-то если доверяешь человеку готовить для себя пищу, ты должен доверять ему во всем.
— Кушать подано! — Юля стояла в дверях комнаты. — Проголодалась?
— Сейчас иду! — Я собрала кости обратно в мешочек и последовала ее приглашению. Я не очень люблю завтракать. Обычно мой завтрак составляет чашка кофе с тонким тостом. Но сегодня мне с утра хотелось есть. И пахло с кухни довольно аппетитно!
После завтрака, который оказался восхитительным, я объяснила моей клиентке и напарнице, как лучше всего добраться до второй городской больницы, а сама поехала к Мельникову. На улице было тепло, и весь выпавший на днях снег превратился в отвратительную кашу под ногами. Я осторожно вела машину по Московской, стараясь резко не тормозить, чтобы по слякоти на кого не наехать — и так неприятностей хватает!
Областное управление внутренних дел, в котором работал Андрей, занимало почти полквартала на центральной улице Тарасова. Припарковаться рядом с ментовкой было очень тяжело — все пространство, отведенное под стоянку, занимали ведомственные машины, половину из которых почему-то составляли бандитского вида джипы. Я не стала мучиться в поисках свободного места и поставила машину на противоположной стороне Московской. Нехай стоит, ничего с ней не случится! Вдобавок к безобразной слякоти под ногами с неба начал падать довольно густой мокрый снег. Закрыв машину, я уткнулась носом поглубже в воротник моей шубы и побежала через дорогу к длинному зданию областного УВД.
Когда я вошла в кабинет Мельникова — а этот тип уже имел свой кабинет! — тот со скучающим видом перелистывал содержимое обычной картонной папки-скоросшивателя, которое составляло как минимум листов сто. В данный момент Андрюша больше всего напоминал умного задумчивого жирафа, по какой-то нелепой случайности убежавшего из зоопарка и оказавшегося за столом старшего следователя уголовного розыска. Я невольно улыбнулась, глядя на моего старого друга.
— Это что — по Заславскому уже столько набрали? — удивилась я, предварительно поздоровавшись.
— Да нет! Это уже закрыли! Тут одна банда машины воровала и в Дагестан перегоняла. Недавно суд закончился — каждый получил свое.
— И ты сыграл главную роль в раскрытии их преступной деятельности?
— Спрашиваешь! Я благодарность в приказе получил, и надеюсь, еще звездочку на погоны прицепят! — Андрей явно был очень горд собой.
— Ну, будет повод обмыть!
— Да, будет, если с твоим знакомым Заславским удастся разобраться!
Думаю, вам совсем неинтересно еще раз слушать мой рассказ о том, что произошло в камере хранения, как я обнаружила Заславского без сознания, как познакомилась с Георгием и прочее, о чем вы и так уже все прекрасно знаете. Все это я пересказала Андрею. Тот слушал меня внимательно, не перебивая. Когда я закончила свое повествование, Андрей задумчиво откинулся на спинку своего кресла, заложив руки за голову, и устремил свой взгляд в одну точку, где-то за моей спиной, на потолке. Мой друг старательно переваривал информацию, которую только что получил. Так продолжалось около минуты, в течение которой я терпеливо хранила молчание.
— М-да… — наконец глубокомысленно изрек старший следователь Мельников.
— Что?
— Дело ясное, что дело темное…
— Темнее не бывает! Но, по-моему, Заславский и эти кражи — «две вещи несовместные».
— Это была рабочая версия оперуполномоченного Поливанова. Борис, конечно, мужик неплохой и оперативник хороший, но вот следователь из него — никакой. Я тоже думаю, что твой подопечный Николай оказался в камере случайно, то есть не случайно, конечно. Сумка-то у него была, которую украли.
— А что думает оперуполномоченный Поливанов о личности сторожа павильона камер хранения?
— Георгия Нуридзе? Занятная личность. Но о его причастности к делу никто предположений не делал.
— А тебе, Андрей, не кажется это странным? Человек, который впрямую отвечает за сохранность вещей, совершенно выпал из круга подозреваемых?
— Естественно! Но его прикрывает Карпов, думаю, по чьей-то просьбе и не задаром. Это еще то гнездышко! Только вот разворошить его будет довольно тяжело — политика, понимаешь…
— Понимаю… Потому и свалила из органов. Надоела эта ваша политика, которая порой мешает наказать настоящих преступников.
— Ну а как у великого сыщика с версиями происшедшего?
— Никак! — Я решила пока не раскрывать всех карт. Даже Мельникову.
— Да ладно, Таня, мне-то не вешай ничего на уши! Я тебя знаю очень давно и никогда не поверю, чтобы у частного детектива Татьяны Ивановой не было никаких версий происшедшего, тем более что ты, можно сказать, оказалась живым участником событий!
— Ты понимаешь, Андрюшенька, тут, как я уже тебе ранее сообщила, замешаны интересы моего клиента, а точнее, клиентки.
— Да ладно! Я не Карпов! Мне можешь не рассказывать про то, что твоя дамочка просто взревновала Заславского неизвестно к кому! Я все-таки твой друг, не забывай! Так и обидеться можно, между прочим!
Мне очень не хотелось обижать Андрюшку, но и излишне откровенничать в этих стенах тоже не хотелось. Ментовка есть ментовка, мало ли кто может сейчас нас с ним слушать. В подобных кабинетах стены очень ненадежны — сама ведь когда-то здесь работала и поэтому знаю. К тому же у меня возник в голове очередной план, претворение в жизнь которого могло сыграть на руку и Мельникову, и нам с Юленькой.
— Андрей! Давай-ка с тобой поговорим об этом где-нибудь на нейтральной территории. В бистро на Немецкой, например? Там-то я тебе все и расскажу, и даже кое-кого покажу.
— Интригуете, Татьяна Александровна? — засмеялся Мельников. Он посмотрел на часы, видимо, прикидывая время до обеда. — Ладно! Прямо сейчас пойдем?
— Ну зачем же прямо сейчас, давай-ка в два часа. Придешь?
— Куда же мне несчастному деться? — махнул рукой Андрей. — Насколько я понимаю, ты мне делаешь предложение, от которого нельзя отказаться. Интересно, что же ты мне покажешь?
— Терпение, мой друг… — Я встала и улыбнулась ему настолько загадочно, насколько только могла. От этой улыбки несчастный Мельников чуть было не упал со своего кресла.
— Кстати, совсем забыла тебя спросить: как там дела у нашего Заславского?
— Плохи его дела! Сегодня звонил в больницу — он так и не приходил в сознание. Врач мне пытался объяснить, что там стряслось, но для моей головы это очень сложно. Удар повредил какие-то там области то ли мозжечка, то ли гипофиза, пес его разберет! В общем, твой Николай лежит в интенсивке.
— А родителям сообщили?
— Конечно! Мама его у него постоянно дежурит. Я с ней вчера встречался. Очень милая и интеллигентная леди самого что ни на есть бальзаковского возраста. Кстати, она мне вчера сказала, что ей с утра звонила некая дама и представилась якобы из поликлиники. Я разузнал — никто оттуда Заславским не интересовался. Голос был молодой и звонкий, — при последних словах Андрей многозначительно посмотрел на меня.
— Не смотри так, дорогой! Я это звонила, успокойся!
— Да я и не сомневался! Насколько я помню, поликлиника и прививка от дифтерии — любимое твое прикрытие. Кстати, в протокол этот факт я заносить не стал. Так что с тебя причитается!
— Да ну? Подожди до обеда! Может, ты мне еще должен будешь! — И я пошла к выходу из кабинета.
— До встречи! — крикнул мне вслед Мельников.
Да, я задумала довольно рискованный шаг — решила объединить усилия тех криминальных структур, которые якобы представляла Юля Кауфман, и интересы нашей родной милиции. Если это у меня выгорит, то Андрей получит очередную благодарность от начальства, Юля уедет в Москву со своими баксами. А я останусь с очередным раскрытым делом и гонораром. Но это — если получится. А получится, если мои подозрения насчет товарища Георгия правильные.
* * *
После ухода Татьяны Юля действительно поехала в больницу к Заславскому. Только предварительно она сделала один довольно странный телефонный звонок.
— Саша? Это я. Все нормально, она уехала. Можешь забрать меня прямо сейчас. Вместе съездим в эту больницу.
Затем она спокойно оделась и спустилась вниз. На улице за домом уже стоял «под парами» небольшой серый «Галопер». При виде Юли водитель вышел из машины и учтиво открыл ей переднюю дверь. Юля села в машину, поцеловав водителя в щеку.
— Ну как дела, сестричка? — спросил водитель.
— Пока никак! Непонятно, куда ушли деньги! Ни я, ни Татьяна не знаем.
— Черт меня дернул связаться с этими твоими электронными заказами! Я вообще уже жалею, что втянул тебя в это дело! Не нужно браться за чужую работу, нужно хорошо делать свою! — И человек, который назвал Юлю «сестричкой», с раздражением ударил руками по мощному рулю «Галопера».
— И сейчас этого подонка все равно кто-нибудь уже убил бы, а мы по-прежнему сидели бы в дерьме!
— А мы и так в дерьме, только еще глубже, чем были! Эх, был бы жив отец…
— Не надо про отца! Из-за отца я и согласилась это сделать! — В голосе Юли была неподдельная боль.
— Ладно, Юленька, только, пожалуйста, успокойся, мы с тобой все сделали правильно. А эта твоя Татьяна действительно хороший сыщик?
— Ты знаешь, хороший не хороший, но она меня вычислила! Она, оказывается, догадывалась о моей связи с убийством Мишина!
— Так она знает? Да ты что! А если она нас заложит? — испугался водитель.
— Саша, она не мент! Я ей доверяю, она классная девчонка! К тому же всей правды она все равно не знает! Я ей сказала, что за мной стоят очень сильные криминальные структуры.
— Знала бы она, кто мы на самом деле… И какие криминальные структуры на самом деле идут по нашим следам… Господи, знали бы родители, до чего опустились их милые детки!
— Думаю, что мама бы нас поняла. И сейчас понимает, там, на небесах… — При этих словах на глазах у Юли выступили слезы.
— Ну-ну, малыш! Все будет хорошо! — С этими словами Саша нежно обнял Юлю за плечи и прижал к себе. А та уже не могла больше сдерживаться и разрыдалась, уткнувшись личиком ему в плечо. В единственное родное плечо, которое осталось у нее на этом свете, в плечо своего брата, готового ради нее на все.