Глава 5

В начале десятого я зашла в компанию «Экспресс-лизинг». Молодой симпатичный менеджер, приняв меня за потенциальную клиентку, рассыпался передо мной в любезностях. И на мягкий диван меня усадил, и кофе-то он мне предложил, и даже пообещал какие-то туманные льготы, если я заключу договор лизинга в этот же день. От кофе я отказаться не смогла, поэтому, ожидая, когда «приготовят» этот ароматный напиток, была вынуждена выслушивать разный рекламный бред. Испив маленькую чашечку кофе, я отдала ее менеджеру и попросила его:

– Вы не могли бы проводить меня к начальнику вашей службы безопасности?

– Это еще зачем?! – Менеджер от неожиданности плюхнулся в кресло, стоявшее напротив меня.

– Хочу решить с ним один вопрос.

– А как же лизинг? – часто-часто заморгал он.

– А разве я сказала вам, что собираюсь что-то приобретать в лизинг?

– Нет, но… вы так внимательно слушали меня, когда я рассказывал, в чем заключаются преимущества нашей компании… Вы даже кофе выпить согласились, в конце концов! – упрекнул меня менеджер.

– Вот за кофе – спасибо. Очень вкусный. – Я поднялась с кресла. – Так где у вас, вы говорите, кабинет начальника службы безопасности?

– Там, – молодой человек махнул рукой в сторону коридора, – третья дверь слева.

– Спасибо.

Я прошла по коридору и постучала в кабинет зама по безопасности.

– Да-да! – Услышав это, я открыла дверь и увидела уже немолодого мужчину с седыми кустистыми бровями, сидевшего за столом прямо перед входом. Не скрывая удивления, он спросил: – Вы не ошиблись? Вам именно я нужен?

– Здравствуйте! – Я вошла в небольшой кабинет, тесно заставленный офисной мебелью. – Нет, я не ошиблась кабинетом. Меня интересуют записи с ваших камер наружного наблюдения.

– Да? А что случилось? И кто вы, собственно, такая?

– Татьяна Иванова, частный детектив. А вас как зовут?

– Александр Евгеньевич, – представился заместитель директора и, указав мне рукой на свободный стул, предложил: – Присаживайтесь, пожалуйста, и рассказывайте, откуда у вас взялся интерес к нашим видеоматериалам.

Устроившись по правую руку от своего собеседника, я пояснила:

– Дело в том, что я расследую убийство и мне надо проверить алиби подозреваемого, который мог попасть в зону видимости одной из ваших камер. Александр Евгеньевич, я очень надеюсь, что вы мне поможете в этом вопросе.

– Видите ли, в чем дело, – зам по безопасности заерзал на стуле, – наша организация установила эти камеры для того, чтобы обезопасить наших сотрудников и клиентов от разного рода неприятностей. Вы же, как я понимаю, не относитесь ни к тем, ни к другим.

– Я лицензированный частный детектив. Разве этого недостаточно для того, чтобы пойти мне навстречу?

– Вот если бы вы были сотрудницей полиции или следственного комитета, тогда я безоговорочно предоставил бы в ваше распоряжение все имеющиеся у нас видеоматериалы. Что же касается вашей частной детективной деятельности, я не уверен, что она не идет вразрез с нашими интересами. Вдруг вас наняли наши конкуренты? – предположил «безопасник».

– В этом случае меня интересовала бы ваша клиентская база, а не то, что происходило на улице перед вашими окнами, да еще и в выходной день.

– Ну, не знаю. – Александр Евгеньевич поджал губы. – Сейчас конкурентная борьба принимает такие изощренные формы…

Зам по безопасности явно хотел нагреть руку на имевшейся у него информации, поэтому я спросила открытым текстом:

– Ладно, сколько вы хотите за свои записи?

Тот ответил весьма обтекаемо:

– Мне с детства нравятся круглые числа, чем больше нулей, тем лучше.

Я достала из сумки новенькую банкноту и положила ее на стол. Мужчина молча пошевелил своими кустистыми бровями, давая мне понять, что он ожидал получить гораздо больше. Терпеть не могу таких хапуг!

– Откровенно говоря, вы пытаетесь продать информацию, которая лично для вас ничего не стоит. Я могла бы позвонить одному полицейскому полковнику, и после его убедительной просьбы вы показали бы мне все свои записи бесплатно. Но я пошла вам навстречу…

– Это не я пытаюсь продать информацию, это вы пытаетесь ее купить. Уберите деньги, я пошутил. – Александр Евгеньевич пригладил правую бровь. Кажется, его что-то насторожило? Или совесть проснулась? Я убрала деньги обратно в сумку, после чего замначальника по безопасности уточнил: – Какие записи вас интересуют?

– Суббота, девятнадцатое мая, середина дня. – Я объяснила, какая именно камера могла зафиксировать интересовавшие меня события.

– Сейчас поищу. – Александр Евгеньевич уперся глазами в монитор и, найдя нужный видеофайл, развернул экран так, чтобы я тоже могла видеть картинку. – Ну что же, давайте смотреть вместе.

Поначалу «безопасник» старательно глазел в монитор, но минут через пять это занятие ему надоело, и он принялся разбирать бумажки на своем столе. Вскоре я поймала себя на мысли, что концентрация моего внимания тоже падает. К тому же скамейка, интересовавшая меня, не все время попадала в поле зрения камеры наружного наблюдения. Ее периодически закрывали проезжавшие мимо автобусы и большегрузные машины. Так что просмотр мог оказаться бесполезным.

– Стоп! Приблизьте, пожалуйста, этот кадр, – попросила я, увидев наконец знакомую тощую фигуру.

– Нет проблем.

Картинка увеличилась, и я убедилась, что это действительно был Саша Ястребов.

– А теперь отмотайте, пожалуйста, запись немного назад.

– Насколько?

– Я вам скажу. – Картинка побежала в обратную сторону. – Стоп!

Александр Евгеньевич остановил перемотку и включил воспроизведение. Мне пришлось еще несколько раз просить его перематывать изображение то вперед, то назад, а также увеличивать стоп-кадр. Замначальника лизинговой компании безропотно выполнял все мои просьбы. Только когда я попросила его распечатать один кадр, он заметил:

– Татьяна, вы сказали, что хотите только проверить алиби своего подозреваемого. О каких-либо распечатках вы не говорили.

– Алиби подтвердилось, но, кроме того, в поле моего зрения попал еще один человек. Вот его портрет меня как раз очень интересует. – И я подарила своему визави наиобаятельнейшую улыбку, на которую только была способна.

– Ну, хорошо, – сдался Александр Евгеньевич и отправил изображение на печать.

Я взяла листок, который выдал принтер, и, поблагодарив «безопасника» за содействие в моем расследовании, вышла из его кабинета. В холле менеджер обрабатывал другую потенциальную клиентку. Улыбнувшись и ему, я вышла на улицу и села в свой «Ситроен».

Итак, Ястребов мне не соврал! Он на самом деле нашел билеты на скамейке, а за пару минут до этого по бульвару прошел другой молодой человек, который держал в одной руке пакет с французским батоном, а во второй – мобильник, прижатый к уху. Судя по фигуре, им вполне мог быть вчерашний байкер. Прямо перед скамейкой он замедлил шаг, убрал телефон в карман брюк и достал нечто из нагрудного кармана рубашки. Затем он бросил это нечто в урну, но ветер отнес небольшие цветные бумажки в сторону, и они аккуратненько приземлились на лавочку. Вскоре мимо скамейки прошел Ястребов. Приостановился, оглянулся, вернулся к скамейке, взял бумажки и стал их рассматривать…

Вчера вечером я предположила, что некто узнал о преступлении, готовящемся на стадионе, и отказался от похода на рок-концерт. А Полину убили потому, что она сидела на определенном месте. Запись, которую я сегодня увидела, косвенно подтверждала мою версию. Обладатель концертных билетов разговаривал с кем-то по телефону. Скорее всего он узнал, что ему – или его спутнице – угрожает смертельная опасность, и, недолго думая, выбросил на ветер бумажки стоимостью в семь тысяч рублей. Причем сделал он это нерадиво, не потрудившись убедиться, что они попали в урну, стоявшую рядом со скамейкой. Тем самым незнакомец обрек на смерть того, кто воспользовался одним из этих билетов…

А не перемудрила ли я? Может, тому парню позвонила девушка и банально дала отбой? Вот он и психанул. Круглову же убили вовсе не потому, что она сидела на определенном месте, а по какой-то другой, пока что не известной мне причине. В любом случае мне надо отыскать того, кто так легко расстался с дорогостоящими билетами на шоу группы «Кольца Сатурна», и выяснить, почему он это сделал. Поскольку у него в руках была сумка с французским – быстро черствеющим – батоном, я предположила, что он живет где-то неподалеку отсюда. Жители окрестных домов могли узнать его по фотографии на распечатке. Конечно, изображение не слишком четкое, но попытать счастья все-таки стоит.

Я пошла в сторону жилого массива, по направлению к которому не так давно двигался незнакомец.

– Скажите, пожалуйста, вы случайно не знаете человека, изображенного на этой фотографии? – с подобным вопросом я обращалась к мамочкам с колясками, к бабушкам и дедушкам на скамейках, к собачникам и кошатникам, но – безрезультатно.

Все больше расширяя ареал поисков, я наконец наткнулась на женщину, которую заинтересовала моя распечатка.

– Погодите, – сказала она и полезла в сумку за очками. – Да это же Паша, мой сосед!

– Вы уверены?

– Ну да, он, – подтвердила женщина. – Что-то его в последнее время все ищут…

– Кто именно? – уточнила я.

– А вы-то сами кто будете?

– Частный детектив Татьяна Иванова. – Женщина посмотрела на меня с недоверием, и я была вынуждена показать ей свою лицензию.

– Ясно, а тот мужчина, что на днях приходил, сказал, что он из коллекторской службы банка… Паша вроде бы за кредит задолжал. Мужчина попросил позвонить ему, когда Гераськин дома появится, даже обещал заплатить мне за эту информацию!

– Вот как?

– Я вечером сыну об этом рассказала, – разговорилась женщина, – а он усомнился, что тот человек из банка был. Он ведь ни визитки своей не оставил, ни своего имени не назвал, даже в каком банке работает, не сказал. Только номер телефона продиктовал. Знаете, я спрашивала, как к нему обратиться, а он сказал – кто ответит, тому и передать информацию.

– А как вас зовут? – с некоторым запозданием поинтересовалась я.

– Валентина Михайловна.

– Валентина Михайловна, дайте, пожалуйста, мне номер того «банкира»!

– У меня нет его с собой. Я его на газетке с программой записала. А вы-то зачем Гераськина ищите?

– Он свидетель одного преступления. Показания его нужны.

– Вон оно что. – Женщина понимающе кивнула. – Опоздали вы. Съехал Паша, прямо среди ночи. Видно, боялся кого-то, вероятно, того мужчину.

– Похоже на то, – согласилась я.

– Пойдемте со мной. – Женщина направилась к ближайшей парадной. Открыв дверь с домофоном магнитным ключом, она пропустила меня вперед и вошла следом. – Нам на второй этаж, так что лифт не нужен. Вообще-то я никогда не знала, какая у Паши фамилия. Он ведь квартирант, у соседа моего квартиру снимал. Это тот мужчина сказал, что он – Гераськин.

– А где ваш сосед?

– Далеко, на Украине. У Скворцова там бизнес. Он сюда редко приезжает, хорошо, если раз в полгода. Вот его квартира, – Валентина Михайловна махнула рукой на среднюю дверь и открыла ту, что была слева от нее. – Проходите!

Я вошла в скромно обставленную прихожую и уточнила:

– Не знаете, случайно, на какой срок Скворцов сдавал Паше квартиру?

– Обычно он берет с квартирантов плату за полгода вперед, а Гераськин только пару месяцев здесь прожил. – Женщина скинула туфли, надела шлепанцы, стоявшие у порога, и прошла в комнату, продолжая со мной разговаривать. – Да и зачем бы он стал среди ночи на другую квартиру переселяться? Я ведь сначала услышала, как дверь соседская хлопнула, но не придала этому особого значения. А потом до меня донеслись голоса во дворе. Я все равно не спала, поэтому встала, подошла к окну и увидела, что Паша чемодан в такси грузит. Его водитель такой громогласный был!

– Из какой фирмы такси было, помните?

– Нет. Я всего-то пару секунд в окно и смотрела – увидела, что такси за Пашей приехало, и сразу отошла. А на следующий день тот мужчина пожаловал с вопросами. Только я ему про отъезд Гераськина ничего не сказала.

– Почему?

– Из чувства солидарности! Я ведь сама потребкредит выплачиваю… А потом сын мне мозги прочистил. Теперь я уверена – вовсе не из банка был тот человек… Ну, и куда газета делась? Неужели Костик ее выбросил? – Валентина Михайловна заглянула за диванную подушку, затем приоткрыла дверцу серванта.

– У Паши был мотоцикл?

– Нет, никогда я его ни на мотоцикле, ни на машине не видела. А вот тот мужчина на джипе приезжал, я его тоже в окно засекла, правда в другое, в то, что в кухне. Оно на улицу выходит. У Скворцова окон туда нет.

– Что за джип? – поинтересовалась я.

– Да разве ж я в них разбираюсь? Большой, черный – все, что я могу сказать.

– Может, вы запомнили его номер?

– Нет, не запомнила. Извините меня, Татьяна, газетка с записанным номером «банкира», кажется, не сохранилась. – Женщина виновато улыбнулась.

– У вас ключей, случайно, от соседской квартиры нет?

– Нет. У Скворцова есть племянница, Марина, она за квартирой время от времени присматривает, но я ни фамилии ее, ни координат не знаю.

– Понятно. Валентина Михайловна, может быть, вы знаете, где Паша работает?

– Нет, мы об этом никогда не говорили. Он, знаете ли, не слишком общительным был. Здороваться, конечно, здоровался, но не более того.

– Девушка у него была?

– Девушка была, – подтвердила моя собеседница. – Вот как раз в субботу она к нему и приходила. Мы с ней еще на лестничной площадке столкнулись. Симпатичная такая, блондиночка. Паша тоже парень видный. Словом, красивая пара!

– Ясно… Мужчину, который Гераськиным так сильно интересовался, вы описать можете?

– Лет сорок ему на вид, выше среднего роста, крепкий. С усиками. Только усы у него почему-то темнее были, чем волосы на голове.

– Может, накладные?

– Возможно, – согласилась женщина. – Погодите, я на кухне газетку посмотрю… Да вот же она! Записывайте номер!

Я вбила в память своего мобильного телефона цифры, записанные на газетке, и попросила:

– Валентина Михайловна, позвоните мне, пожалуйста, если Паша вдруг появится или если им еще кто-то интересоваться будет, – и я протянула ей свою визитку.

– Да я на дачу собираюсь до конца недели поехать, – сказала женщина, не спеша брать мои координаты.

– А вдруг что-то произойдет, когда вы вернетесь. – Я все-таки вручила женщине свою визитную карточку. – А вот тому мужчине, если Паша вернется, звонить не стоит.

– Я уж это поняла.

Я поблагодарила Валентину Михайловну, попрощалась с ней и ушла.

Итак, Павел Гераськин не только передумал идти на рок-концерт, но и поспешно съехал со съемной квартиры. И сделал он это очень вовремя, ведь уже в воскресенье к нему пожаловал гость…

Сев в машину, я достала мобильник, переключилась на симку с антиопределителем моего номера и позвонила этому незнакомцу.

– Алло! – отозвался глухой мужской голос.

– Здравствуйте! Это собес? – пропищала я, имитируя старческий голос.

– Какой еще собес?! – мужик «бабахнул» трехэтажным матом. – Протри глаза, бабка, а потом уже тыкай в кнопки!

Вряд ли сотрудник коллекторской службы банка стал бы разговаривать в таком тоне даже со старой бабулькой. Можно было и не звонить по этому номеру, а сразу попытаться выяснить, кому он принадлежит. Хотя, скорее всего, симка оформлена на подставное лицо. Недолго думая, я набрала номер Кирьянова:

– Здравствуй, Владимир Сергеевич!

– А, Таня, это ты, – обрадовался полковник. – Легка на помине, я как раз собирался тебе позвонить. Представляешь, к нам сегодня Ястребов собственной персоной пожаловал!

– Значит, парнишка все-таки прозрел? – Мне польстило, что Сашка внял-таки моим увещеваниям.

– Прийти-то он пришел, но я не знаю, стоит ли ему верить. Он у нас те же песни поет насчет билетов, найденных на лавочке. – Киря дал мне понять, что весьма скептически отнесся к показаниям студента.

– Володя, это не песни. Я своими собственными глазами видела, что все было именно так, как он рассказывает.

– Неужели билеты действительно на скамейке лежали?! – с недоумением спросил Кирьянов.

– Да, и тут такой интересный клубок разматывается!

– И что за клубок? – заинтересовался полковник.

– Володя, это не телефонный разговор. Надо бы встретиться.

– Может, пообедаем вместе? – предложил Владимир Сергеевич.

– Почему бы и нет? Когда? Где?

– В бистро «Матрешка», в тринадцать ноль-ноль. Нет, в пять минут второго, – поправился мой приятель.

– Хорошо, постараюсь успеть к этому времени. Я ведь сейчас на проспекте Строителей. Сам знаешь, какие здесь пробки в середине дня.

– Ничего, я подожду.

Я села в машину и поехала в центр. Несмотря на то что я опоздала, Кири в кафе еще не было. Или уже не было? Только я села за свободный столик, как зазвонил мой мобильник.

– Алло! – ответила я.

– Танюша, прости, меня начальство задержало, – извинился Володька. – Надеюсь, ты еще не ушла? Я уже бегу.

Владимир Сергеевич заказал полноценный обед, а я ограничилась чашечкой эспрессо и легким десертом.

– Давай рассказывай, что за клубок ты начала разматывать? – нетерпеливо осведомился Кирьянов, придвинув поближе тарелку с борщом.

Я поднесла чашку ко рту, отпила маленький глоток, насладилась насыщенным вкусом своего любимого напитка и только после этого ввела полковника в курс дела:

– Судя по видеозаписям камер наружного наблюдения, Ястребов действительно нашел билеты на бульваре. Но самое интересное, что их не потеряли – от них осознанно избавились. И я даже выяснила, кто это сделал!

– Как же тебе это удалось? – удивился Кирьянов.

– Как обычно – благодаря ногам и языку. Я обошла все дома в округе, опросила десятки людей, пока не наткнулась на одну женщину. – Отпив еще несколько глоточков кофе, я продолжила: – Она опознала по распечатке, которую мне сделали в лизинговой компании, своего соседа, точнее, квартиранта своего соседа, – некоего Павла Гераськина. Думаю, Паша узнал, что на «Локомотиве» планируется преступление, и выбросил билеты, оказавшиеся пропуском на тот свет, куда ни он, ни его подружка отнюдь не торопились.

– Ну и фантазия у тебя! – Киря отодвинул пустую тарелку и придвинул другую, с пловом. Ел он уже без аппетита, как-то механически, вероятно, осмысливал услышанное. – Значит, ты считаешь, что Гераськин узнал о заранее готовящемся преступлении и подсунул билеты Ястребову?

– Я этого не говорила. Вместо Сашки их мог взять кто угодно.

– Да, подставил Павел студентов, ой как подставил!

– Думаю, Паша просто не осознавал, каковы могут быть последствия его «широкого жеста». Хотя и должен был. Сам-то он в ночь с субботы на воскресенье съехал со съемной квартиры, а днем туда пожаловал некий тип с наклеенными усами, на большом черном джипе, и попросил соседей позвонить ему, когда Гераськин появится.

– Номер джипа есть?

– Нет, зато есть номер телефона! Правда, я не исключаю, что он оформлен на подставное лицо, но пробить его все же не помешает.

– Ладно, сейчас запишу его, – Кирьянов вытер руки бумажной салфеткой и полез в карман за мобильником. – Таня, а какое отношение ко всему этому имеет тот байкер?

– Пока не знаю, – честно призналась я. – Возможно, что и никакого.

– Вот тебе раз! Зеленцов полдня им занимался. – Владимир Сергеевич достал из кармана сложенный в несколько раз листок. – Данные на владельцев двухколесных «Хонд». Это не слишком популярная модель, так что кандидатов всего шестеро. Никто из них ранее не привлекался к уголовной ответственности.

– Ладно, при необходимости познакомлюсь с каждым из них. Меня сейчас гораздо больше Павел Гераськин интересует. Думаю, Круглову убили вместо его девушки. И Паша наверняка знает, кто именно это сотворил.

– Если этот Гераськин снимал квартиру, то он, скорее всего, не местный, – предположил Кирьянов. – Не проще ли разузнать о нем у хозяина квартиры?

– Тот живет на Украине, и выходов на него нет.

– Ладно, я попробую навести справки об этом Гераськине. Может, он успел засветиться в наших базах данных. – Владимир Сергеевич сделал заметку в своем мобильнике.

– И пробить номер неизвестного «банкира», – напомнила я ему. – Так, на всякий случай.

– Сделаю, – кивнул Киря.

Мы с Володькой вышли из кафе. Он направился в свою контору, а я села в «Ситроен» и принялась изучать список байкеров. Кто-то из них засветился на похоронах Полины, хотя старался остаться незамеченным. Все шестеро были молодыми людьми, от восемнадцати до двадцати семи лет, так что по возрасту подходил любой из них. Пятеро из этого секстета проживали в центре города, а шестой – на окраине, в Трубном районе. Я никак не могла определиться, с кого начать проверку, поэтому позвонила своему клиенту.

– Да, Татьяна Александровна, слушаю вас, – ответил Круглов.

– Здравствуйте, Роман Витальевич! Я хотела у вас кое-что уточнить…

– Я сейчас дома. Можете подъехать ко мне? – голос моего собеседника был тихим и каким-то бесцветным.

– Вообще-то я хотела вас по телефону кое о чем спросить…

– Да? А я думал, вы заедете, расскажете, как продвигается расследование… У вас ведь есть какие-то наработки?

– Несомненно, но я хотела бы проверить свою версию до конца, а уже после этого отчитаться о проделанной работе.

– Хорошо, так и договоримся, – согласился Круглов. – Так что у вас был за вопрос ко мне?

– Я сейчас назову вам шесть фамилий. Быть может, вы знаете кого-то из них?

– Ну хорошо, называйте.

– Роман Санников, – я сделала небольшую паузу. Круглов молчал, поэтому я продолжила: – Денис Ведерников… Александр Станкевич… Александр Кривольский…

– Подождите, – остановил меня Роман Витальевич. – Я знал одного Кривольского, Николая, но мы пересекались лет двадцать назад, и не в Тарасове.

– Скорее всего это просто однофамилец. Так, остались еще Павел Наумкин и Сергей Скрыпник.

– Нет, я никого из этих людей не знаю. Кто они?

– Эти парни – байкеры, и все они гоняют на мотоциклах марки «Хонда».

– Это обстоятельство имеет какое-то отношение к убийству моей дочери?

– Парень на таком байке проявил интерес к похоронам Полины, – пояснила я. – Он был во дворе, потом исчез и вновь объявился на кладбище. Молодой человек очень не хотел, чтобы его кто-то узнал или же запомнил его лицо, поэтому он не снимал мотоциклетный шлем.

– Даже не знаю, что вам сказать… Я понятия не имею, кто бы это мог быть! Это все, что вам удалось узнать? – в голосе моего клиента прозвучали нотки разочарования.

– Нет, но об остальном мы поговорим чуть позже. – Пообещав предоставить Круглову в самое ближайшее время полный отчет о проделанной работе, я отключилась.

Ближе всех к тому месту, где я находилась, проживал Сергей Скрыпник. С него я и решила начать отработку списка. Минут через десять я зарулила во двор пятиэтажки и сразу же увидела мотоцикл «Хонда», припаркованный около первого подъезда. Пока я размышляла, что мне делать дальше, из парадной вышел невысокий светловолосый парнишка со шлемом под мышкой, прислонился к байку и стал кому-то звонить. Вскоре из соседнего парадного выбежала девчонка в светлых обтягивающих джинсах. Парень отдал ей свой шлем. Они сели на мотоконя и через несколько секунд скрылись за углом дома.

Я вычеркнула Сергея Скрыпника из своего списка, ведь он был едва ли не на голову ниже парня, которого я разыскивала. Только я наметила следующий адрес, как опять зазвонил мобильник.

– Алло! – ответила я.

– Таня, тут такое дело вырисовывается… – начал Володя. – Нашел я одного Павла Гераськина, семьдесят седьмого года рождения, только он зарегистрирован в Тарасове не временно, а постоянно, причем с самого рождения. Вероятно, это не тот человек. Но других молодых людей с таким именем и фамилией в наших базах нет. Надо бы объявить его в федеральный розыск.

– Погоди, – осадила я пыл Кирьянова. – Возможно, Паша как раз-таки снимал квартиру, потому что от кого-то скрывался. Диктуй его адрес, я проверю, что там и как.

– Первомайская улица, – Владимир Сергеевич назвал номер дома и квартиры. – Кстати, по тому же адресу зарегистрирована Ангелина Александровна Гераськина, его сестра-близнец.

– Буду иметь это в виду. А что с номером мобильного? – спросила я.

– Он зарегистрирован на Афанасьеву Ольгу Петровну, а этой гражданке как раз на днях выдали новый паспорт взамен утерянного.

– Ясно, она скорее всего понятия не имеет, что на ней «висит» этот номер.

– Наверное, – согласился со мной Кирьянов. – Кстати, симку активировали две недели назад, но с нее ни одного звонка пока еще сделано не было, а на нее – только один, и тот не определился.

– Это я звонила, – призналась я. – Мне ответил какой-то мужлан, чей словарный запас наполовину состоит из ненормативной лексики.

– Похоже, этот номер существует лишь для того, чтобы принимать по нему информацию о Павле Гераськине, – предположил мой друг.

– Ладно, Володя, спасибо тебе за труды. Отработаю байкеров и сгоняю на Первомайскую.

– Таня, у меня тут Зеленцов без дела сидит. Возьмешь его в помощники?

Володькино предложение меня удивило:

– А что, вы все другие дела уже раскрыли? Осталось только убийство Кругловой?

– Какое там! Просто я хотел, чтобы Михаил у тебя работать поучился.

– Давай как-нибудь в другой раз.

– В другой так в другой, – Киря не стал ни на чем настаивать, пожелал мне удачи и отключился.