Глава 1
— Это только в книжках такое бывает. Причем не самого высокого уровня. Таким писателям фантастику бы писать. Или сказки для малышей, — мой собеседник взглянул на меня со снисходительной улыбкой и поднял высокий бокал, наполненный темно-красным вином: — Ну, за вас, Танюша!
Чуть улыбаясь в ответ, я подняла свой и сделала несколько глотков. Я не любила такое вино, на мой взгляд, оно слишком кислое, но ничего не стала говорить. Меня сейчас занимала совсем другая тема. Признаться, я была задета словами моего собеседника, поскольку его выпады касались непосредственно моей профессии частного детектива. Хотя собеседник пока ничего не знал о роде моей деятельности.
Мы сидели за столиком в ресторане «Нирвана», считающемся лучшим в нашем Тарасове. Мой кавалер, Леонид Игоревич Караваев, мужчина чуть за сорок, владелец обувного магазина «Хрустальная туфелька», был человеком земным и практичным. Я уверенно сделала такой вывод, несмотря на то что мы общались с ним всего во второй раз. Знакомство наше произошло несколько дней назад, когда я зашла в «Туфельку», чтобы прикупить себе обувь — правда, не туфли и отнюдь не хрустальные, а зимние сапоги. Хотя морозы еще не наступили и казалось, будто осень продлится бесконечно, все же рассчитывать на подобное в России не приходится, и я поспешила обеспечить себя комфортом на зиму. Игорь Леонидович обратил на меня внимание, лично подошел, чтобы помочь определиться с выбором, был любезен и вежлив, а потом, когда покупка была уже сделана, неожиданно предложил встретиться. Я только что завершила очередное дело и пока не собиралась браться за новое, Караваев же внешне производил приятное впечатление, так что я решила не отказываться. Тем более что в «Нирване» я не была уже очень давно.
То, что Игорь Леонидович человек не романтического склада, я отметила сразу, когда он за мной заехал. Все было очень чинно и прилично, но вместе с тем… очень уж стандартно: дежурный букет, коробка конфет — все как положено, ни больше ни меньше. Сам ресторан «Нирвана», хоть и имел безупречную репутацию, был местом классическим, в котором собиралась почтенная публика, в основном солидного возраста. Это, конечно, ни о чем плохом не говорило, просто добавило еще один мазок к портрету моего кавалера. Не было в нем какого-то полета, этакой головокружительной бесшабашности и готовности к безумству… Опять же ничего плохого в этом я не усматриваю, просто оцениваю человека.
Предоставив мне сделать заказ и присоединившись, Игорь Леонидович неожиданно посетовал на работу правоохранительных органов. Разговор этот зашел случайно: ему кто-то позвонил на сотовый, Караваев поговорил, а затем, поморщившись, обронил, что современная милиция толком не в состоянии раскрыть ни одного преступления. Что вот звонил его приятель, на жену которого в подъезде их дома напал какой-то подонок с ножом и попытался выхватить сумку, и что женщине каким-то чудом удалось вывернуться, вырваться из его рук и поднять шум. Сам нападавший сбежал вместе с сумкой, хотя успел полоснуть женщину пару раз. К счастью, всего лишь испортил ей дорогую куртку и неглубоко поранил руку. Милиция заявление приняла крайне неохотно, копается уже неделю, но грабителя так и не нашла и, скорее всего, не найдет. И что это закономерно, по мнению самого Игоря Леонидовича и его приятеля.
— А какое отделение ведет дело? — осторожно полюбопытствовала я.
— Да не знаю я! — отмахнулся Игорь Леонидович. — Какое это имеет значение, как будто в разных отделениях все по-разному!
Горько признать, но я во многом была согласна с Караваевым. Да, работа по таким вот мутным делам, как их именуют в милиции, обычно не увенчивалась успехом. Оперативники обычно еще до начала работы признавали свое поражение и чаще всего убеждениями на тему «дело все равно тухлое, и что если писать заявление, то точно никого не найдешь, а вот если не писать, то мы постараемся помочь неофициально» добивались того, что люди махали рукой и забирали заявление.
В ответ на мой вопрос, не хочет ли приятель Караваева обратиться к частному детективу, не имея в виду себя, конечно, я увидела, как у Игоря Леонидовича высоко поднялись брови.
— О чем вы говорите? — удивился он. — Это же все обычный бизнес-процесс: люди просто получают деньги за свои услуги. Неужели вы думаете, что кто-то из них реально что-то раскрывает?
«Не думаю, а знаю», — мысленно вздохнула я, но промолчала до поры до времени.
— Туда же в основном кто идет? — продолжал разглагольствовать Караваев, слегка кивая официанту, который как раз принес заказ. — Те же бывшие менты, которые в своей работе ничего не добились. Там не добились, а денег больших хочется, вот и идут в частные детективы. Причем идут конкретно за деньгами, поскольку как ничего делать не умели и не хотели, так и не научились. Где им научиться-то, если на прежней работе не получилось?
— Ну, это уж вы зря так, — не выдержала я. — Во-первых, далеко не все бывшие сотрудники правоохранительных органов такие бездари. Многие и за грошовую зарплату очень хорошо делают свое дело. И уходят далеко не всегда по одной и той же причине, не всегда из-за денег. Может быть, им там просто не интересно?
Караваев воззрился на меня с таким недоумением, словно я ему сообщила, что своими глазами видела, как на Марсе яблони цветут.
— Вы о чем? — непонимающе спросил он.
Я вздохнула и не сочла нужным отвечать. Прагматик со стереотипным мышлением все равно никогда не поймет, что работать можно не только за деньги, что есть и другие ценности и что если даже работа прибыльная, но удовольствия не приносит, не все станут за нее держаться. Игорь Леонидович не был романтиком и искателем, он принадлежал к совсем другой категории. Не скажу, что к худшей, просто к другой.
— То есть вы не допускаете, что есть частные детективы по призванию? — задала я провокационный вопрос. — Которые охотно и успешно делают свое дело, раскрывая практически все преступления, даже такие, как убийства?
Вот тут Игорь Леонидович и произнес свою тираду насчет фантастических книжек. Я не стала продолжать спор, поняв, что он бесполезен, решила не портить себе вечер и, выпив вина, налегла на ужин. Кухня в «Нирване» всегда отличалась хорошим качеством, не разочаровала она меня и сегодня. Караваев, как я и предполагала, не блистал искрометным юмором, не болтал без умолку, вообще говорил мало и пил мало, зато много ел. Я, собственно, и не рассчитывала найти в его лице блестящего собеседника. Что ж, станет скучно, всегда смогу откланяться.
Наевшись вволю, я чуть откинулась на спинку стула и расслабилась. Атмосфера вокруг вполне умиротворяющая: благообразная публика, от которой вряд ли приходится ждать каких-то безобразий, спокойная классическая музыка, исполняемая оркестром, медленно танцующие пары…
Я скосила глаза на своего спутника. Весь его сытый и благодушный вид говорил о том, что закружиться со мной в вихре вальса он явно не мечтает.
Иногда я бросала взгляд на соседний столик, за которым сидели мужчина лет тридцати трех и девушка. Из всех присутствующих они единственные, пожалуй, были близки мне по возрасту. Лица девушки я не видела, она сидела ко мне спиной. Парень же был коренастым блондином, с лицом простым и мало запоминающимся, хотя и не лишенным приятности. Черный костюм хоть и был куплен явно в дорогом магазине, тем не менее сидел на парне словно чужой. Не потому, что был ему не по размеру, а просто как-то не очень подходил такому типажу. На парне куда лучше смотрелись бы обычный свитер или рубашка с джинсами, в нем явно чувствовалась какая-то крестьянская простоватость, соседствующая вместе с тем с практической сметкой и хитроватостью. Про девушку же я ничего определенного сказать не могла. Собственно, эта пара не так уж занимала меня, я обратила на них внимание лишь потому, что сидели они близко. Через некоторое время я заметила, что парень встал и, что-то тихонько сказав девушке, покинул зал. Девушка осталась сидеть на месте, рассеянно крутя пальцами маленькую изящную ложечку для десерта. Я совсем потеряла интерес.
Караваев тем временем ударился в рассказы о том, какие модели обуви особенно популярны в нынешнем сезоне, какие материалы сейчас используют, какие фасоны в ходу, а какие нет… Модные тенденции мне и без него были известны, а вот что выгодно закупать, а что нет, мне было, мягко говоря, по барабану. И я в основном делала вид, что слушаю, подумывая о том, что приятное времяпрепровождение пора бы сворачивать…
Через некоторое время я вдруг услышала приглушенный крик, донесшийся, как мне показалось, из каких-то служебных помещений. За этим, правда, ничего особенного не последовало, однако я почувствовала, что обстановка в ресторане неуловимо изменилась: официанты выглядели какими-то нервными и растерянными, передвигались быстрее и суетливее, чем нужно, бросая постоянно испуганные взгляды в сторону прохода. Между посетителями возник какой-то настороженный шепоток. Некоторые пары уже стали покидать зал… Атмосфера эта, видимо, передалась и моему спутнику, он нахмурился и сказал:
— Может быть, пойти узнать, что там случилось?
— Давайте лучше поедем отсюда, — решительно заявила я, приготовившись встать.
В этот момент в зал вышел администратор — невысокого роста, юркий, лысенький господин с лукавым взглядом маленьких серых глаз, которые как-то озабоченно бегали. Он успокаивающе поднял руки и заговорил бегло, скороговоркой роняя слова и характерно картавя:
— Господа, господа, одну минуточку… У нас к вам небольшая просьба… Сохраняйте, пожалуйста, спокойствие и оставайтесь на местах… Прошу вас, господа, так надо, очень надо… Ничего страшного, господа, уверяю вас, небольшая формальность, совсем небольшая…
Маленький господин сам суетился и явно беспокоился, поэтому его призывы не были восприняты адекватно.
— Террористы! Бомба! — взвизгнула вдруг одна из женщин — пышная, с вычурной высокой прической из крашенных в огненно-рыжий цвет волос.
Ее визг подхватили еще несколько женщин, многие в панике принялись вскакивать со своих мест, хватая вещи и ошалело вращая глазами в поисках выхода.
— Без паники! Никаких террористов нет! — послышался вдруг властный, но спокойный и уверенный голос, и из-за спины администратора возник еще один мужчина — высокий, широкоплечий, с холодными бледно-голубыми глазами. Он выступил вперед и четко продолжил: — В ресторане обнаружен труп мужчины. Никакой опасности это не несет, но до приезда милиции никому покидать ресторан нельзя. Вас просто опросят и отпустят домой. Это займет совсем немного времени. Все.
И он твердой, широкой походкой скрылся в проходе. Непреклонный, уверенный тон незнакомца немного успокоил присутствующих. Все сидели притихшие, даже испуганные и тихонько переговаривались.
— Черт знает что такое! — обрел дар речи Караваев. — Какое безобразие! И это в лучшем ресторане города! Я напишу на них жалобу!
— Это могло случиться в любом другом ресторане, — холодно возразила ему я. — К тому же вы не знаете, по какой причине произошла смерть этого человека. Может быть, ему стало плохо с сердцем?
— В этом случае не стали бы вызывать милицию! — отрезал Караваев.
— Но ведь причина смерти еще не установлена, — пожала плечами я. — И даже если это криминал, давайте все же сохранять спокойствие и не впадать в истерику, это действительно самое разумное.
Леонид Игоревич бросил на меня удивленный взгляд. Он словно посмотрел на меня другими глазами, как будто видел впервые.
— А вы не похожи на других женщин, — наконец проговорил он, попытавшись и в самом деле взять себя в руки и плеснув себе в стакан сока. — Большинство на вашем месте первыми ударились бы в истерику.
— Давайте не будем уподобляться большинству в негативном смысле, — чуть улыбнулась я, чтобы разрядить обстановку.
Леонид Игоревич посмотрел на меня еще более внимательно и вдруг спросил:
— Таня, я только сейчас подумал… А кто вы по профессии?
— Я? Частный детектив, — изобразив прямо-таки голливудскую улыбку, мило проговорила я, с удовольствием наблюдая, как вытягивается широкое лицо Караваева, и наколола на вилочку клубничку из печеной корзиночки. — Занимаюсь расследованием преступлений, преимущественно особо тяжких, таких, как убийства, например… Занимаюсь этим много лет и не имею на своем счету ни одного нераскрытого дела.
Теперь уже лицо Караваева выглядело так, словно он узнал, что высадкой яблонь на Марсе занималась лично я. Я же не ставила цели сразить его наповал, мне это было совсем не нужно, просто меня задели его категорические утверждения насчет некомпетентности и непорядочности как всех детективов, так и всей милиции.
Леонид Игоревич, однако, ничего не успел мне ответить: где-то около двери мелькнула милицейская фуражка, потом еще одна, и совсем скоро помещение заполнили люди в форме и штатском.
Возглавлял всю эту процессию, к моему удивлению, мой давний знакомый Андрей Мельников.
«Да, дело явно не в сердечном приступе, — сразу же подумалось мне. — Все гораздо серьезней».
Дело в том, что Мельников, возглавлявший Кировский убойный отдел, недавно получил погоны подполковника, и понятно, что по всем подряд пустяковым делам не мотался. Заставить приехать подполковника лично могло только что-то серьезное, ведь это вовсе не являлось его обязанностью.
Едва Мельников вошел в зал, как взгляд его сразу же уперся в меня — видимо, сказывался профессиональный опыт моментально вычленять знакомые лица.
Взгляд взглядом, но вслух Андрей Александрович ничего не сказал, лишь едва заметно кивнул. Я продолжала сидеть на своем месте.
К прибывшему подполковнику тут же подскочил верткий администратор и принялся, яростно жестикулируя, что-то объяснять. Мельников выслушал его молча, нахмурившись, после чего к нему подошла женщина средних лет, одетая в строгий серый костюм, с мелированными волосами, стрижка, кажется, называется каре. Как я потом узнала, это была директор ресторана Маргарита Георгиевна Решникова. Бледности ее лица не скрывал тщательно наложенный макияж, под грузом свалившегося на нее несчастья лицо выглядело обмякшим и постаревшим. Мельников заговорил с ней, Маргарита Георгиевна закивала, после чего вышла на середину зала и в течение следующих пяти-десяти минут терпеливо объясняла посетителям, среди которых, как выяснилось, оказались в том числе и ее знакомые, что существует порядок, который подразумевает, что если было совершено преступление, то до разрешения милиции люди, находившиеся на месте этого преступления, не имеют права его покидать. Народ же, более-менее успокоенный тем, что взрыва вроде не будет, а также приездом милиции, почувствовал себя куда более уверенно. Люди начали возмущаться, всем явно хотелось поскорее убраться из «Нирваны».
— Но мы были в зале! У меня деловая встреча! — понеслось со всех сторон.
— Мы все компенсируем, успокойтесь, — призывала Маргарита Георгиевна.
— Безобразие! Это неслыханно! — не унимались некоторые клиенты, и у Решниковой на лице как-то сразу отразились все возможные будущие финансовые потери от уменьшения посетителей в «Нирване».
Мельников тем временем коротко отдал распоряжения своим людям, и все они зашуршали туда-сюда, занявшись своей обычной работой. К месту преступления деловито проследовали оперативники. Это были хорошо знакомые мне лейтенант Арсентьев и капитан Коротков. За ними прошел человек с собакой.
Я не спешила подходить к подполковнику, поскольку не знала, чем могла бы быть ему полезна, и не хотела мешать. Андрей прошел во внутреннее помещение ресторана и некоторое время отсутствовал — видимо, осматривал место происшествия. Вернувшись, он подошел ко мне сам, поздоровался за руку с Караваевым, скользнув по нему беглым оценивающим взглядом, после чего придвинул стул и опустился за наш столик.
— Ты давно здесь? — спросил он меня.
— Около полутора часов, — ответила я. — Даже не знаю толком, что случилось.
— Убийство в туалете, — коротко сказал Андрей.
— Кого убили? — поинтересовалась я.
— Какого-то парня, еще не знаю, кто такой. Нож в шею. Мгновенная смерть. Обнаружил его официант на полу, в луже крови…
— Значит, это он кричал, — кивнула я.
— Ты что-то знаешь? — оживился Мельников.
— Увы, ничего интересного, — со вздохом развела я руками. — Ничем не могу помочь.
— А я уж, как тебя здесь увидел, подумал было, что тебя уже кто-то нанял, — засмеялся Мельников. — Подумал еще — вот это оперативность! Обрадовался даже, что вместе, так сказать, над одним делом работать станем, глядишь, и поможем чем друг другу. М-да… Такие вот дела.
— Ну, и хитер ты, Мельников, — засмеялась я и погрозила Андрею пальцем. — Моими стараниями в рай хочешь въехать?
— Что за несправедливые намеки? — обиделся подполковник. — Я говорил всего лишь о сотрудничестве! Можно подумать, ты всегда обходишься без моей помощи!
— Ну что ты, дорогой, куда же я без тебя, — извиняющимся голосом проговорила я. — У меня же блестящая память, я благодарна тебе за каждую крупицу информации, которую ты мне предоставил!
— Ну, то-то, — проворчал Андрей. — Хорошо, что помнишь…
— Но сейчас, увы, — снова вздохнула я. — Я здесь совершенно случайно, личным образом…
— Да, жаль-жаль, — продолжал грустно кивать Мельников. — М-да.
В это время послышалось деликатное покашливание. Караваев смотрел на меня с изумлением — видимо, его сразило, что я столь запросто и вместе с тем заговорщицки беседую с подполковником, начальником убойного отдела.
— Таня… — заговорил он таинственным тоном, — я сегодня наговорил вам нелицеприятных вещей, за что искренне прошу прощения. И вместе с тем у меня к вам есть одно деловое предложение…
Здесь настал мой черед удивляться.
— И что за предложение?
— Я нанимаю вас расследовать это дело! — без предисловия бухнул Караваев.
Теперь уже я смотрела на него как на марсианина.
— Но с какой стати? Вам-то это зачем?
Мельников с любопытством переводил взгляд с Караваева на меня. Его явно занимал наш диалог.
— Понимаете… — Караваев слегка замялся. — Вы только не обижайтесь на меня. С одной стороны, мне хочется убедиться в том, что я был не прав. Понимаете? Я хочу, чтобы вы доказали мне, что частный детектив действительно способен раскрывать сложные дела. Разумеется, я оплачу все расходы.
— То есть вы хотите взять меня на слабо? — сощурилась я.
— Ну что вы, к чему такие выражения! — укоризненно покачал головой Леонид Игоревич. — Я же вам объяснил свои мотивы!
— А что тогда вы имели в виду «с другой стороны»? — спросила я.
— Понимаете… — Караваев потер гладко выбритый подбородок. — Я никогда не вкладывался в рискованные проекты. Во всех моих поступках всегда присутствовал строгий расчет. И теперь… Теперь мне хочется решиться на подобный поступок. Ведь я прекрасно понимаю, что могу, что называется, прогореть. Ну, в случае, если вы успешно расследуете это дело.
— И вам, конечно, будет жаль, если вы прогорите? — усмехнулась я. — Тогда лучше сразу послушайтесь доброго совета — приберегите ваши денежки!
— Вы не совсем меня поняли, — сделал предупреждающий жест Караваев. — Понимаете, это тот случай, когда я хочу — понимаете, хочу! — прогореть! Я, между прочим, остаюсь верен себе. Скажу вам честно — я буду рад, если вы расследуете это дело. Если же нет, то я все равно не остаюсь внакладе, поскольку…
— Стоп-стоп, — перебила я его. — Вы, видимо, не очень хорошо представляете себе принцип моей работы. У меня есть определенные расценки, то есть мои услуги имеют свою стоимость. Мне платят за каждый день расследования независимо от результата. И если даже так случится, что я не раскрою это дело, я не стану возмещать вам ваши расходы. Вы просто не заплатите мне гонорар за невыполненную работу, а ежедневные услуги плюс расходы оплатите. И вообще, если вы считаете, что я могу оказаться полным профаном и провалить дело, то я не стану выполнять никаких ваших пожеланий. Повторяю — на слабо меня не возьмешь. Могу просто взяться за это дело без всяких гарантий, если вы готовы на мои условия. Все.
Возможно, я говорила резко. Но я не девочка-практикантка и знаю себе цену. Ничего никому доказывать я не собираюсь, я уже самой своей длительной практикой доказала, на что способна!
Честно говоря, я ожидала, что Караваев надуется на мои слова и на этом наше пари и завершится. Однако Леонид Игоревич смотрел на меня весело.
— А давайте! — махнул он рукой. — Черт, вы меня раззадорили! Я даже готов понести убытки! Признаюсь откровенно, я еще не встречал такой неординарной женщины!
В глазах Мельникова тоже заиграли веселые огоньки. Он явно был рад, если бы я согласилась взяться за расследование пока что мало понятного мне преступления.
— Что верно, то верно, — важно кивнул подполковник. — Только со своей стороны могу добавить — убытков вам, любезнейший, по-всему не миновать. У Тани нет нераскрытых дел.
— Ну и отлично, пусть появится еще одно раскрытое. Мне приятно будет столь оригинальным способом вписать свое имя в ее славную биографию!
И он подмигнул мне и Мельникову, после чего все засмеялись. Все это, разумеется, не очень соответствовало трагичности момента, но дружеско-профессиональные отношения между мной и Андреем были долгими, с огромной историей, и между нами сложились уже определенные стереотипы. Встреча на месте преступления, потом параллельное расследование, неудачи Андрея и, наконец, преступник, обнаруженный или раскрытый мною. Эта схема работала во многих случаях, и мы оба понимали, что она может осуществиться и в этот раз.
— Так что, согласны? — уточнил Караваев и полез во внутренний карман пиджака.
— Согласна, — кивнула я.
— Вот и славненько, — потер руки Мельников. — Ну что, пройдешь на место происшествия?
— Подожди, скажи сперва, что ты еще успел узнать?
— Обнаружил труп вон тот официант, — Андрей кивнул в сторону молодого человека в форме, нервно переминавшегося с ноги на ногу неподалеку от нас. — С ним я уже успел переговорить. В принципе, ничего особенного он не сообщил — вошел в туалет, а там на полу труп… Тревогу забила девушка, сказала, что ее спутник отлучился в туалет и долго не возвращается.
— Девушка? — заинтересовалась я.
— Да, с ней нужно будет побеседовать в первую очередь. Так что не тяни время, пошли.
Мы прошли в туалет. Тело убитого было накрыто простыней — видимо, судмедэксперт уже произвел все необходимые манипуляции. На простыне виднелась проступившая через ткань кровь. Контур вокруг тела обвели мелом. Я откинула край материи и, к своему удивлению, узнала в убитом того самого парня со стандартным лицом, который сидел за соседним столиком.
— Я видела его вместе с девушкой, она должна быть в зале, — сказала я, выпрямляясь.
Мельников кивнул.
— Пойдем побеседуем? — предложил он после небольшой паузы. — Тут и без нас справятся.
Мы вернулись в зал, и я глазами начала искать девушку. Впрочем, долго это делать не пришлось — она сидела за ближайшим столиком, опустив голову, и, казалось, пребывала в шоке.
Мельников подошел и официально представился, показав удостоверение. Девушка подняла голову, безразлично кивнула. Мельников присел рядом. Я заняла еще один стул, стоявший перед ее столиком.
— Я понимаю ваше состояние, но ведь вы хотите, чтобы нашли того, кто это сделал? — мягко начал Мельников. Не дождавшись ответа, он продолжил:
— Скажите, во-первых, кто он. Я имею в виду вашего спутника.
— Сергей Перфильев, мой жених, — прошептала девушка.
— А вас как зовут? — спросила я.
— Настя, — ответила она.
Даже несмотря на то, что девушка сидела, а не стояла, можно было с уверенностью сказать, что ее рост приближается к ста восьмидесяти сантиметрам, и я, никогда не страдавшая низкорослостью, невольно почувствовала себя рядом с ней Дюймовочкой.
Черные волосы Насти были очень коротко подстрижены, что делало ее похожей на стройного мальчика-подростка, но ярко-голубые глаза делали лицо миловидным.
Я отметила, что, несмотря на высокий рост, эта девушка обладает какой-то неуловимой женственностью и грацией.
Настя придерживалась этакого парижского стиля — короткие волосы, очень изящный костюмчик, подчеркивающий все, что нужно, элегантная сумочка из крокодиловой кожи, остроносые туфельки на высоком каблуке, ухоженные, аккуратно подпиленные ногти, бесцветный лак, спортивная фигура…
— Настя Капрянская, — продолжала тем временем девушка каким-то механическим голосом.
Мельников с серьезным видом кивал, записывая данные в свой блокнот, словно услышал что-то очень важное. Я пока только слушала, не вмешиваясь со своими вопросами.
— Вы давно знакомы с убитым? — спросил Мельников и тут же завозился на стуле, поняв, что построил вопрос довольно неуклюже. — С Сергеем Перфильевым? — поправился он, заметив, что девушка вздрогнула.
— Не очень, — тихо ответила Настя. — Мы познакомились в Москве два месяца назад.
— А почему в Москве?
— Я там живу, — пояснила Настя. — Вернее, жила. А Сергей приезжал туда по делам. Он задержался в городе, мы встречались все это время и в конце концов решили пожениться, а сюда приехали, чтобы я познакомилась с его родителями. Вернее, у него только мама, отец умер несколько лет назад.
— Вы знаете ее адрес? — Мельников придвинул блокнот ближе.
— Нет, — разочаровала его Настя. — Мы не успели побывать у нее, мы приехали только вчера, и я не спрашивала конкретного адреса — зачем? Знаю только, что живет она где-то далеко от центра. Впрочем, это по тарасовским меркам далеко, для Москвы все это — не расстояние.
Настя грустно усмехнулась. Мельников покивал для проформы и снова вернулся к своим вопросам:
— Вы жили здесь вместе?
— Нет, я поселилась в квартире Сергея, а он отправился к матери, потому что давно с ней не виделся. Я не хотела идти вместе с ним — зачем стеснять человека, у них там только одна комната, к тому же когда есть отдельная квартира.
— То есть с матерью своего жениха вы не встречались ни разу?
— Нет, не успели. — Настя грустно поджала губы. — А теперь… Теперь, наверное, в этом уже нет никакого смысла. Хотя на похоронах мы все равно встретимся, а я даже не знаю, как с ней общаться. Господи, о каких дурацких вещах я думаю, а ведь Сергея больше нет! — вдруг воскликнула она, всплеснув руками. Видимо, просто эмоциональная реакция.
— Вы постарайтесь успокоиться, — тут же вмешался Мельников, видимо, опасаясь, что эмоциональная реакция девушки может перерасти в истерику и продолжать разговор с ней станет затруднительно.
— Ничего, ничего, — кивнула Настя. — Продолжайте, пожалуйста, я могу отвечать.
Мельников повеселел и задал следующий вопрос:
— А чем занимался ваш жених? Чем он зарабатывал на жизнь?
— Он раньше работал в какой-то фирме… я даже не помню названия, что-то очень стандартное. А потом она вроде бы закрылась, и Сергей говорил, что он пока без работы.
— А кто может подсказать название его фирмы? — заинтересовался Мельников.
— Не знаю, наверное, его мать, — пожала плечами Настя. — Я-то не думала никогда, что это может оказаться так важно…
— А вы знакомы с кем-то из его друзей-приятелей, коллег?
— Нет. Я еще никого не успела узнать, я же говорю, мы только вчера приехали. А в Москве Сергей был один.
Мельников собирался спросить еще о чем-то, но тут его позвал один из оперативников, и тот, извинившись, отошел. Пришлось вступить мне, поскольку у меня к этому моменту тоже накопился ряд вопросов к Насте. И я начала с самого главного.
— Настя, кто мог желать смерти вашему жениху? — прямо спросила я.
— Не знаю, — вздохнула Настя. — Понимаете, мы были не очень долго знакомы — два месяца.
— И вот так сразу решили пожениться?
— Да, а что здесь такого? Сергей мне понравился, он относился ко мне хорошо, и я к нему тоже, мы практически не ссорились, во многом дополняли друг друга. Я была бы ему хорошей женой.
Я порадовалась в душе, что Мельников на время оставил нас с Настей вдвоем, поскольку это давало мне возможность завести с девушкой этакий женский разговор «по душам», в котором та может быть откровеннее.
— Скажите, а у Сергея был какой-нибудь капитал? Вы говорили, что у него есть своя квартира, — откуда она взялась? Досталась по наследству или он ее купил?
— Он говорил, что купил еще тогда, когда работал в той фирме, названия которой я не помню, — ответила Настя. — И еще у него есть машина, это все тоже еще с тех времен. Но я не хочу сказать, что в первую очередь клюнула на его деньги. Конечно, материальная база для меня важна, но не думайте, что я заняла позицию стяжательницы. Я даже не знаю, где он хранил свои деньги, — усмехнулась Настя. — И сколько точно их у него было.
— А кому теперь достанется машина, квартира?
— Не знаю! Во всяком случае, не мне! — зло произнесла Настя. — Сергей не составлял никакого завещания, мы даже брачный контракт не подписывали — свадьба-то должна была состояться через месяц! У меня вообще ничего и никого не осталось!
— А где вы теперь будете жить? Вернетесь в Москву? У вас там родители?
— У меня нет родителей, — глухо ответила девушка. — Но возвращаться я буду в Москву, естественно. Здесь мне даже жить негде! Кто я теперь такая? Невеста без места!
Она вдруг не выдержала и расплакалась. Я сидела рядом и даже не знала, как ее утешить. В самом деле, накануне свадьбы остаться у разбитого корыта…
Хотя с материальной точки зрения все обстояло не так уж плачевно. В конце концов, у девушки московская прописка, если она вернется в Москву, то ей, по крайней мере, будет где жить, к тому же возможны и перспективы в плане работы — с этим в столице при наличии прописки вообще проблем нет. Непонятно, почему она согласилась на переезд в провинцию. Такая огромная любовь? Но мне показалось, что Настя в своих матримониальных планах руководствовалась скорее здравым смыслом, чем чувствами. А возможно, она просто эмоционально сдержанный человек… Но это все вопрос, может быть, десятый. А может, и нет. Но, по крайней мере, не первоочередной.
Настя, видимо, умела владеть собой. Она быстро вытерла слезы белым платком и сказала, словно подтверждая мои мысли:
— Ничего, не пропаду. Деньги на дорогу у меня есть, как только эта история закончится и мне разрешат уехать, я вернусь в Москву, найду работу. Попытаюсь вернуться на прежнее место.
— А кем вы работали?
— Дизайнером. А Сергей, как я говорила, нигде не работал, когда мы познакомились. Говорил, что только что рухнуло дело, которым он занимался. Я не стала выспрашивать подробности. Тем более он был абсолютно уверен, что сможет хорошо устроиться здесь, в Тарасове. Обещал, что бедствовать мы не будем.
— Откуда такая уверенность?
— Не знаю. Деньги у него на расходы были. Хотя бриллиантовых колье он мне не дарил, но тем не менее нисколько не сомневался, что сумеет добиться многого.
Настя помолчала. Потом, вздохнув, продолжила:
— Я знаю, что ему предлагал работу один человек, но Сергей относился к этой идее со скепсисом.
— Вот как? А что за человек? — ухватилась за информацию я.
— Некто Батищев. Я знаю об этом случайно. Просто однажды Сергею кто-то позвонил, он поговорил, а потом выглядел очень удивленным. Сказал, что звонил его давний знакомый по фамилии Батищев, с которым ему приходилось работать. Я спросила, чем он так удивлен, и Сергей ответил, что они нехорошо в свое время расстались, а теперь этот Батищев звонит и как ни в чем не бывало предлагает работать вместе. Сергей еще поначалу сказал, что, возможно, подумает, а потом поостыл. Когда я напомнила об этом разговоре, он презрительно ответил, что Батищев — дерьмо, причем редкостное, и работать он с ним не будет.
— А он с ним встречался в недавнее время, не знаете?
— Не знаю, — вздохнула Настя. — И вообще больше ничего об этом Батищеве не знаю. Сергей не хотел с ним общаться, зачем же мне интересоваться этим человеком?
— А чем же все-таки Сергей занимался?
— Ничем конкретным. Во всяком случае, я не знаю. Мне он частенько вечерами говорил, что уезжает по делам. По каким — повторяю, не знаю, но кое-какие деньги у него были. Знаете, я даже думала, что он женщину себе завел.
— Почему?
— Не могу описать, но… было что-то такое неуловимое в нем, когда он возвращался. И денег становилось все меньше. И запах… Запах женских духов. Очень слащавый и въедливый. Мне все время казалось, что я чувствую этот запах! Мне казалось, что я сама им пропитана!
— Может быть, вы просто внушали это себе? Все-таки это не совсем адекватное поведение — познакомившись с вами и решив узаконить отношения, завести себе еще какую-то женщину, — осторожно сказала я.
— Может… — отозвалась Настя каким-то безразличным голосом.
— А вы не пытались с ним поговорить откровенно?
— Нет. Зачем? Ведь реальных предпосылок не было. Я не хотела еще перед свадьбой прослыть дамой, ревнующей к каждому столбу. И потом, мне же это просто казалось. Хотя никакого ощущения тревоги, как ни странно, я не испытывала. Все было нормально, стабильно, спокойно. Я не сомневалась, что через месяц мы поженимся. И вот надо же было кому-то так все обломать!
Последние слова Настя буквально прокричала с ненавистью и с силой сжала кулаки. В этот момент к столику как раз возвратился Мельников, вид у него был весьма озабоченным. Разговор по душам, естественно, сразу же прервался, поскольку подполковник сам приступил к делу:
— Скажите, Настя, были ли у Сергея враги?
— Враги? — удивленно приподняла брови Настя. — Если и были, то мне ничего об этом не известно. Я же говорю, что не была знакома ни с кем из его окружения.
В этот момент к Мельникову подошел раскрасневшийся администратор и тихонько шепнул что-то на ухо. Андрей тут же поднялся, я последовала за ним. Администратор отвел нас в сторонку, там стояла директриса Маргарита Решникова. Лицо ее было совсем убитым.
— Что случилось? — уточнил Мельников.
— Наш охранник Коломейцев исчез, — чуть не всхлипывая, произнесла женщина. — Богдан Коломейцев. Это новенький, что ли? — она раздраженно посмотрела на администратора.
— Да какой новенький?! Полтора месяца он у нас, — возразил тот.
— Ну, это считай — новенький, — махнула рукой Решникова. — И что ты можешь про него сказать, Семен Абрамович? Ты же ведаешь у нас кадрами охраны!
— Да нормальный парень! — развел руками администратор Семен Абрамович. — Ничего такого за ним не замечал.
— Н-да, — только и смог сказать Мельников. — Ну что ж, давайте адрес.
— Неужели вы думаете, что это он? — широко раскрыл глаза администратор и ни к селу ни к городу добавил: — Борисевич моя фамилия…
— Ну, это самое очевидное, что приходит в голову, — пожала плечами я. — А что говорят другие охранники?
— Другие — это в общем-то другой, — пояснил Борисевич. — Их у нас двое. Ну, и еще начальник охраны, Валерий Павлович Шмелев, вон он стоит, — и он указал пальцем в сторону высокого мужчины, того самого, который властно призвал публику к порядку. — Он говорит, что, когда заваруха началась, Коломейцева уже видно не было. И второй охранник говорит то же самое… Да вот он, — Борисевич показал на парня с квадратным лицом, который шел как раз мимо нас. — Иван! Иди сюда!
Иван подошел и басом поздоровался:
— Здравствуйте!
— Когда ты последний раз видел своего напарника? — без предисловий начала Решникова.
— Я… видел его… — Речь Ивана была отрывиста, но говорил он с паузами, видимо, тяжело обдумывая каждое слово. — Час назад…
— Ты скажи, перед тем, как все случилось, или после? — раздраженно перебил охранника Борисевич.
— После, — тут же ответил Иван, но сразу же торопливо поправился: — Нет, перед! Перед! — более уверенно повторил он.
Решникова тут же завелась. Она вообще показалась мне дамочкой нервной и истеричной. Видимо, туповатость Ивана ее взбесила.
— Ты можешь сказать точно — перед или после? Это очень важно, Иван, ты понимаешь?
— Я… понимаю, — опустил голову охранник. — Я видел Коломейцева… перед…
— Значит, он, — зловеще проговорил Борисевич. — Значит, он!
И Борисевич со злостью стукнул кулаком о колонну, которая служила украшением интерьера зала ресторана.
— Как он выглядел? Что вообще за человек? Какое производит впечатление? — забросала я вопросами Борисевича, разговор с которым считала более продуктивным, чем с Решниковой.
— Высокий такой, статный, настоящий Рэмбо… — начал припоминать тот. — Но без злобности и особой тупости, как часто бывает, — он покосился на Ивана и решил не развивать тему. — Вежливый, исполнительный…
— Неужели все-таки он? — захлопала руками Решникова.
— Нормальный пацан, — донеслась до меня характеристика, данная Коломейцеву его напарником Иваном.
— Да-а-а, — протянул Борисевич в ответ, почесывая голову. — Нормальный пацан…
«Нормальный-то нормальный, — мысленно усмехнулась я. — Но его нет на месте. И это значит, что или в его нормальности произошел некий сбой, или… Нет, — остановила я себя, — на тему Коломейцева подумаю потом, в спокойной обстановке, а сейчас нужно возвращаться к невесте убитого».
Когда мы вернулись к столику, Настя сидела с потухшим взглядом и катала в руках смятую салфетку. Салфетка превратилась в грязноватый шарик, но Настя, кажется, совершенно не замечала, что делает. Создавалось впечатление, что она даже не заметила нашего отсутствия. Когда мы с Мельниковым подошли, она подняла голову и сказала так, словно продолжила разговор:
— Я вообще, знаете, что думаю?
— Что? — заинтересовался Андрей, усаживаясь.
Я, заинтересовавшись не меньше его, тоже тихонько присела за столик, надеясь не спугнуть откровенность девушки.
— Что это случайность, — проговорила Настя. — Знаете, как бывает — попал человек под горячую руку, вот и все. Может, его ограбить хотели!
— У него в кармане обнаружено семьсот долларов, — возразил Мельников. — Я думаю, что на ограбление это мало похоже. Если только он не таскал с собой сумму в сто раз большую, а эти баксы воры оставили для того, чтобы заморочить нам голову, — усмехнулся подполковник. — Хотя я в это не верю.
После этих слов он вопросительно посмотрел на Настю.
— Нет, таких сумм он, конечно, с собой не таскал, — сразу признала та. — Думаю, у него их и не было. Но, может, там драка была или еще какие разборки, а он случайно услышал. Вот его и убили как свидетеля.
В этот момент к Мельникову подошел Коротков, отозвал его в сторонку и что-то тихо сообщил. Я была почти уверена в том, что информация касается охранника Коломейцева. Так оно и вышло.
— Дело в том, что из ресторана исчез охранник, принятый на работу около месяца назад, — сообщил Насте Мельников, вернувшись на свое место за столом. — По фамилии Коломейцев. Пока что рассматривается версия, что именно он и убил вашего жениха.
Настя напряженно задумалась, сжав пальцами виски.
— Так, может, между этим самым Коломейцевым и кем-то еще разборки и происходили? — после паузы предположила она. — Я же не отрицаю, что он может быть убийцей. То есть я считаю, что все вышло непреднамеренно. Ведь Сергей даже не был знаком с этим Коломейцевым! Какой у него может быть мотив для убийства?
— А у кого может? — тут же спросил Мельников.
— Меня уже об этом спрашивали, — Настя скосила глаза на меня. — И я ответила, что не знаю. Во всяком случае, я ничего не замечала, что могло бы натолкнуть меня на мысль, что Сергею грозит опасность. А Коломейцева этого… Я не знаю его, — мотнула головой Настя. — А Сергей если бы знал, то не повел бы меня сюда, ну, если бы у него с этим Коломейцевым были какие-то заморочки…
Мельников машинально кивнул, как бы одобряя логический ход мыслей Насти Капрянской. Потом, помолчав, со вздохом напомнил ей:
— Но вы были не очень долго знакомы, так что многого могли и не знать.
— Зачем вы тогда вообще со мной разговариваете? — резко вскинула голову Настя. — Если считаете, что мне нечего вам сообщить, то к чему лишний раз трепать мои нервы? Они у меня и так на пределе!
— Не нужно так реагировать, — примирительно проговорил Мельников. — Мы просто разбираемся и считаем, что вы можете помочь следствию. Хотя бы потому, что сегодня были здесь вместе с Сергеем. Поэтому я вас попрошу рассказать подробно, что происходило сегодня вечером в ресторане и что этому предшествовало. А мы уж сами решим, что из этого важно, а что нет.
Настя помолчала, вперив задумчивый взгляд в столик напротив. Потом повернулась в сторону Мельникова и, вздохнув, произнесла:
— Хорошо… Слушайте, если вам это нужно.
* * *
Сергей заехал за Настей около семи часов вечера, как и было условлено. Правда, заехал не на своей машине — предстоял поход в ресторан, как сказал Сергей, лучший в их городе, и там они собирались отдохнуть и расслабиться, позволив себе насладиться не только закусками, но и французским вином.
Настя была уже готова: одетая в модный костюмчик с короткой юбочкой, подчеркивающий стройность ее фигуры, с наложенным макияжем и маникюром, а с прической у нее вообще не возникало проблем — стрижка была настолько короткой, что практически не требовала укладки. Сергей улыбнулся, затем попытался привлечь невесту к себе, но та отстранилась, мягко показав на часы:
— Мы уже опаздываем. Давай оставим нежности на потом.
— Давай, — с неким сожалением согласился он. — Просто ты у меня такая красивая…
— Ну, красота моя, надеюсь, никуда до ночи не денется, — улыбнулась Настя, направляясь к двери.
На улице они поймали машину и отправились в ресторан. Там Настя с Сергеем сели за заказанный заранее столик у окна. Как выяснилось, для них здесь уже были приготовлены деревянные тарелочки с крабами и хрустящие хлебцы, белое вино, бифштексы в соусе, половина омара, жареная картошка по-французски, лимонный пирог и кофе. Сергей явно хотел произвести на невесту впечатление, и ему это удалось.
Настя не стала стесняться и принялась за еду. Она никогда еще здесь не была и действительно поразилась, какая великолепная в «Нирване» кухня. Настя никак не могла оторваться от предложенных блюд.
Наконец она откинулась на спинку стула, достала свои сигареты и закурила.
— Настя, ты хотела потанцевать, — напомнил ей Сергей.
— Куда уж танцевать с набитым желудком, — отказалась Настя. — Подожди немного.
Она сидела и осматривала зал. В основном здесь присутствовала чинная публика — люди зрелого возраста, одетые в очень дорогую одежду, сверкающие украшениями. Даже по тому, какие машины стояли перед входом, можно было сделать вывод, что сюда ходят люди с достатком куда выше среднего уровня.
Никаких тинейджеров, только несколько представителей «золотой молодежи», хотя было видно, что им здесь скучно до смерти.
— Это ресторан для пожилых пар! — с улыбкой заявила Настя.
— Ну, это ты зря, Настя, — несколько укоризненно проговорил Сергей. — Сюда даже из нашей областной администрации ходят!
— А там все юноши, что ли? — усмехнулась Настя.
— Ну… — не нашелся что ответить Сергей.
Настя его вполне понимала. Он-то хотел произвести на нее впечатление, а она…
— Извини, Сережа, — мягко сказала Настя, положив прохладную ладонь ему на плечо, чтобы загладить свою вину. — Кухня здесь действительно отменная, да и уютно в общем-то. Я сейчас передохну от сытного ужина, и мы непременно потанцуем!
Перфильев не то чтобы очень уж обрадовался перспективе потанцевать, просто, видимо, успокоился, что невеста в хорошем настроении и скучать не собирается.
— Я тебя оставлю на пару минут, хорошо? — поднимаясь, сказал Сергей и, тронув Настю за плечо, отправился в сторону коридора.
Настя потягивала коктейль, продолжая осматриваться. В принципе публика мало отличалась от той, которую она привыкла наблюдать в Москве. Да и к тому же жителей столицы назвать москвичами можно было лишь условно, поскольку очень многие из них были приезжими. И зачастую из таких вот провинций, как родной город Сергея, в котором они теперь пребывают.
«В общем, все это довольно скучно и однообразно», — мысленно вздохнула Настя, перебирая тонкими пальцами соломинку и отрешенным взглядом глядя в глубь коридора, туда, где скрылся ее жених.
Конечно, Сергей специально повел ее в лучший ресторан Тарасова, чтобы Настя ощутила, что и в их городе есть места, не уступающие столичным. Он, видимо, боялся, что после Москвы жизнь в их городе покажется Насте пресной и неинтересной. Но для нее это было неважно. Тем более что они обсудили этот вопрос и решили, что в Тарасове поживут лишь первое время, пока Сергей не заработает достаточно денег, а потом переедут в столицу, где у Насти есть своя квартира.
Настя сидела и думала о том, как вернется в столицу, о том, чем займется дальше, и внезапно поймала себя на мысли, что с момента отсутствия Сергея прошло уже довольно много времени. Она снова посмотрела в конец коридора. Там никого не было. Настя пожала плечами и опять погрузилась в свои мысли. Когда же она в следующий раз посмотрела на часы и обнаружила, что прошло уже полчаса, а Сергея все нет, то забила тревогу.
Она подозвала официанта и, коротко объяснив ему, в чем дело, попросила помочь. Официант кивнул и отправился в указанном направлении. А уже через пару минут Настя поняла, что случилось нечто из ряда вон выходящее, — официант с белым как мел лицом влетел в зал и, поозиравшись, кинулся к маленькому мужичку с обширной лысиной, в строгом костюме, выполнявшему функции администратора.
* * *
— Ну а потом они подошли ко мне, и этот лысенький осторожно так кашлянул и… — Настя нервно махнула рукой перед лицом Мельникова и отвернулась.
— Я сначала в шоке была, некоторое время сидела на месте как дура, — продолжила она после паузы. — А уже потом бросилась туда, в туалет. Хотя меня останавливал этот… администратор, что ли. Взглянула, а потом мне плохо стало, и я сразу выбежала оттуда. А когда вы приехали, то мимо меня сновали какие-то люди в форме, и каждый из них не забывал проворчать, что я путаюсь тут под ногами. В конце концов я присела за свободный столик и закурила.
— Та-ак, — протянул Мельников. — Значит, что мы имеем? Посетитель ресторана отлучается из-за столика в туалет, и там его по какой-то причине убивает некий охранник Коломейцев… Который сразу же после убийства исчезает. Вот и все факты, которые мы имеем.
В это время из коридора показалась процессия, во главе которой находились санитары со «Скорой», которые пронесли к выходу тело, накрытое простыней. А к Мельникову подошел эксперт и отозвал его в сторону. Я тоже поднялась и подошла к обоим мужчинам.
— Ну что, что, — усталым голосом проговорил эксперт. — Все то же, что я уже говорил предварительно. Удар был одним-единственным, в шею. На мой взгляд, действовал профессионал, похоже на спецназовские дела. Весь персонал допрошен — никто ничего не видел и не слышал, как и следовало ожидать.
— А все-таки, что насчет Коломейцева? Когда он исчез? Кто-нибудь может что-то внятное сообщить по этому вопросу? — влезла я.
— Это вон Арсентьев сейчас доложит, — кивнул Мельников на маячившего в стороне лейтенанта. — Арсентьев! Что у тебя со свидетелями? — крикнул он.
Лейтенант тут же подошел к своему начальнику.
— Охранник исчез примерно тогда, когда было совершено преступление, — отчеканил он.
— Ну, значит, надо ехать по адресу, — лениво зевнул Мельников. — Давай организовывай группу, вернее… — подполковник слегка подумал и подозвал к себе Короткова.
Видимо, капитан Коротков в его глазах являлся более достойной кандидатурой на то, чтобы возглавить группу задержания предполагаемого преступника Коломейцева. Арсентьев же получил приказ оставаться в ресторане и ждать дальнейших распоряжений.
— Слушайте, а этот ваш Коломейцев — он со спецназом никогда не был связан? — спросил Мельников у директрисы ресторана Маргариты Георгиевны.
— Вообще-то об этом надо поинтересоваться у администратора, — раздраженно отозвалась та и подозвала Борисевича.
Подошедший Борисевич после вопроса Мельникова начал ожесточенно скрести затылок. И, подумав немного, он скептически отвесил нижнюю губу и пожал плечами:
— Да нет… Он нормальным парнем всегда казался!
— А что, нормальный парень не может служить в спецназе? — усмехнулся Андрей.
— Я совсем не в этом смысле, господин подполковник, — льстиво заговорил Борисевич. — Нормальный — это в смысле средний. Ничем таким не выдающийся, простой такой парень… Никогда я от него не слышал про спецназ, а я всегда всем интересуюсь. Нет, не слышал, — решительно покачал он головой.
— Понятно, значит, скрывал, — спокойно сделал вывод Мельников. — Почему скрывал, зачем сюда Перфильев пошел и как вышла ссора — на эти вопросы нужно нам с тобой ответить, — он красноречиво посмотрел на меня.
Потом подполковник перевел взгляд на Настю и уточнил:
— Скажите, а Сергей был достаточно трезв?
— В каком смысле? — не поняла та. Потом решительно замахала руками: — Нет, если вы в смысле того, не мог ли он устроить пьяную разборку? Да нет, что вы!
— Да я и сам понимаю, что нет, — опустил голову Мельников. — Как говорит эксперт, удар ножом был сделан профессионально, никто другой ничего не слышал. Следовательно, все было сделано сознательно, не спонтанно. Значит, Коломейцев и убитый все же были знакомы. А может быть, и… — подполковник подумал и выдал гениальную догадку: — Может быть, Коломейцев его знал, а убитый Коломейцева и в глаза не видел! Коломейцев был просто нанят для того, чтобы того убить!
— Ага, и именно в ресторане, — скептически подала реплику я. — Он просто провидец!
— С этим разберемся, почему именно в этом ресторане, — отмахнулся Мельников, который, кажется, сам удивился своему открытию и продолжил развивать тему: — Значит, все-таки была связь между Коломейцевым и убитым.
Он пристально посмотрел на Настю, словно она что-то от него скрывала.
— Но я ничего не знаю! — прижала та руки к груди. — Я не знаю никакого Коломейцева!
— Хорошо, хорошо, — пробормотал Мельников, успокаивающе махнув рукой. — Разберемся…
И подвел итог своему выступлению решительным жестом — он полез в карман за сигаретами и немного погодя закурил. Из окна было видно, как оперативная группа Короткова отъехала на «Жигулях» по адресу Коломейцева. И Мельников, и я понимали, что сейчас нужно ожидать новостей прежде всего от Короткова и его людей.
