Рассказ о Хасибе и царице змей

«Рассказывают также, что был в древние времена и минувшие века и годы мудрец из мудрецов греческих, и было этому мудрецу имя Данияль. И были у него ученики и последователи, и греческие мудрецы подчинялись его велению и полагались на его знания. Но при всем том не досталось Даниялю ребенка мужеского пола.

И когда он, в одну ночь из ночей, размышлял про себя и плакал из-за отсутствия сына, который бы наследовал после него его науку, вдруг пришло ему на ум, что Аллах (слава ему и величие!) внимает зову тех, кто к нему обращается, и что нет у врат его милости привратника. Он наделяет, кого хочет, без счета и не отталкивает просящего, когда он его просит, а, напротив, дает ему в изобилии и благо и милость. И попросил Данияль Аллаха великодушного (велик он!), чтобы дал он ему ребенка, которого мог бы он оставить после себя, и оказал бы ему обильные милости, а затем он вернулся к себе домой и познал свою жену, и понесла она от него в ту же ночь…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала четыреста восемьдесят третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что греческий: мудрец вернулся к себе домой и познал свою жену, и понесла она от него в ту же ночь. А потом, через несколько дней, он поехал на корабле в какое-то место, и корабль разбился, и пропали его книги в море, а сам он выплыл на доске от этого корабля. И было с ним пять листков, оставшихся от тех книг, что упали в море; и, вернувшись домой, он положил эти листки в сундук и запер их.

А беременность его жены стала видна, и сказал ей Данияль: «Знай, что подошла ко мне кончина и близко переселение из мира преходящего в мир вечный. Ты носишь и, может быть, родишь после моей смерти дитя мужеского пола. Когда ты его родишь, назови его Хасиб Карим ад-Дин и воспитай его наилучшим образом. А когда он вырастет и спросит тебя: «Какое оставил мне мой отец наследство?» — отдай ему эти пять листков. Когда он прочтет их и поймет их смысл, он станет ученейшим человеком своего времени».

Затем Данияль простился со своей женой, и издал вопль, и расстался со здешним миром и тем, что есть в нем (да будет над ним милость Аллаха великого!). И заплакали о нем его родные и друзья, и омыли его, и сделали ему великолепный вынос, и закопали его, и вернулись. А затем, через немного дней, его жена родила красивого ребенка и назвала его Хасиб Карим ад-Дин, как завещал ей ее муж. И когда она его родила, к ней привели звездочетов, и звездочеты высчитали его гороскоп и определили, какие звезды в восхождении, и сказали: «Знай, о женщина, этот новорожденный проживет много дней, но будет это после беды, которая с ним случится в начале жизни. Если он от нее спасется, ему будет дано после этого знание мудрости».

И затем звездочеты ушли своей дорогой, а мать кормила сына молоком два года и отлучила его, и когда он достиг пяти лет, она поместила его в школу, чтобы он чему-нибудь научился. Но мальчик не научился ничему, и она взяла его из школы и поместила учиться ремеслу; но он не научился никакому ремеслу, и ему не давалась никакая работа. И его мать плакала из-за этого, и люди сказали ей: «Жени его: быть может, он, заботясь о жене, примется за ремесло».

И мать Хасиба просватала ему одну девушку и женила его на ней, и он провел так некоторое время, но не брался ни за какое ремесло. А у них были соседи — дровосеки; и они пришли к его матери и сказали: «Купи твоему сыну осла, веревку и топор, и он пойдет с нами на гору, и мы с ним будем рубить дрова; плата за дрова будет ему и нам, и он потратит на вас часть того, что достанется ему на долю».

И, услышав это от дровосеков, мать Хасиба сильно обрадовалась. Она купила своему сыну осла, веревку и топор и, взяи Хасиба, отправилась с ним к дровосекам и отдала его им, поручив им о нем заботиться. «Не обременяй себя заботой об этом юноше, — сказали ей дровосеки, — господь наш наделит его: это сын нашего шейха».

И затем они взяли его с собой, и отправились на гору, и стали рубить дрова, и нагрузили своих ослов, и вернулись в город. Они продали дрова и израсходовали деньги на свои семейства, и потом они возвращались рубить дрова на второй день и на третий день и делали это в течение некоторого времени.

И случилось так, что они отправились в какой-то день рубить дрова, и пошел сильный дождь, и они убежали в большую пещеру, чтобы укрыться там от дождя. И Хасиб Карим ад-Дин ушел от них и сидел один в той пещере, и стал он ударять по земле топором. И он услышал из-под топора, по звуку, что земля пустая, и, поняв, что под землей пусто, принялся копать и через некоторое время увидел круглую плиту, в которой было кольцо. И, увидав это, Хасиб обрадовался и позвал своих товарищей дровосеков…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала четыреста восемьдесят четвертая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Хасиб Карим ад-Дин, увидев плиту, в которой было кольцо, обрадовался и позвал своих товарищей дровосеков. И они пришли и увидели эту плиту и, поспешив к ней, вырвали ее и нашли под ней дверь. И они открыли дверь, бывшую под плитой, и вдруг оказалось, что это колодец, наполненный медом пчел. И дровосеки сказали один другому: «Вот колодец, наполненный медом, и нам остается только пойти в город, принести бурдюки и наполнить их этим медом. Мы продадим его и разделим его стоимость, а один из нас посидит около меда, чтобы стеречь его от других людей». — «Я посижу и постерегу его, пока вы сходите и принесете бурдюки», — сказал Хасиб.

И они оставили Хасиба Карим ад-Дина стеречь колодец и ушли в город. И они принесли бурдюки, и наполнили их медом, и, нагрузив ослов, вернулись в город, и продали мед, а потом они снова пришли к колодцу, во второй раз, и делали так в течение некоторого времени. Они ночевали в городе, возвращались к колодцу и наполняли бурдюки медом, а Хасиб Карим ад-Дин сидел и стерег колодец. И дровосеки в один из дней сказали друг другу: «Нашел-то колодец с медом Хасиб, и завтра он пойдет в город, пожалуется на нас и возьмет плату за мед и скажет: «Это я нашел мед». Мы избавимся от этого, только если спустим его в колодец, чтобы он наложил в бурдюки мед, который там еще есть, и оставим его там; он умрет в тоске, и никто о нем не узнает».

И все они сговорились об этом деле, и пошли, и шли до тех пор, пока не пришли к колодцу, и тогда они сказали Хасибу: «О Хасиб, спустись в колодец и собери нам мед, который там остался». И Хасиб спустился в колодец, и собрал оставшийся там мед, и крикнул: «Тащите меня, здесь ничего не осталось!» Но никто из дровосеков не дал ему ответа; они нагрузили ослов и поехали в город, оставив Хасиба одного в колодце. И он стал звать на помощь и плакать, восклицая: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Я умру в тоске!»

Вот что было с Хасибом Каримом. Что же касается дровосеков, то, достигнув города, они продали мед и пошли, плача, к матери Хасиба и сказали ей: «Твой сын Хасиб приказал долго жить!» — «Отчего же он умер?» — спросила она. И дровосеки сказали: «Мы сидели на горе, и вдруг пошел сильный дождь, и мы приютились в пещере, чтобы укрыться там от дождя. И не успели мы опомниться, как осел твоего сына убежал в долину, и Хасиб пошел за ним, чтобы вернуть его из долины, а там был большой волк, и он растерзал твоего сына и съел осла».

И, услышав слова дровосеков, мать Хасиба стала бить себя по лицу и сыпать землю себе на голову и принялась оплакивать своего сына, а дровосеки приносили ей каждый день еду и питье.

Вот что было с матерью Хасиба, а что касается дровосеков, то они пооткрывали лавки и стали купцами и не переставая ели, пили, смеялись и играли. Что же касается Хасиба Карим ад-Дина, то он начал плакать и рыдать, и когда он сидел в колодце, будучи в таком состоянии, вдруг упал на него большой скорпион. И Хасиб поднялся и убил скорпиона, и потом он подумал про себя и сказал: «Этот колодец был наполнен медом; откуда же пришел этот скорпион?» И он встал, чтобы осмотреть то место, откуда упал скорпион, и стал поворачиваться в колодце направо и налево и увидал, что из того места, откуда упал скорпион, блистает свет. И Хасиб вынул бывший у него нож и расширил это отверстие, так что оно стало размером с окно. И тогда он вышел через него и шел некоторое время внутри колодца.

И он увидал большой проход, и прошел по нему, и увидал большую дверь из черного железа, на которой был серебряный замок, а в замке — ключ из золота. И Хасиб подошел к двери, и посмотрел в щели, и увидал великий свет, блиставший из-за двери. И он взял ключ, и отпер дверь, и вошел внутрь помещения, и, пройдя немного, дошел до большого бассейна, и увидел, что в этом бассейне что-то блещет, точно вода. И он шел до тех пор, пока не достиг того, что блестело. И увидел он большой холм из зеленого топаза, а на холме было поставлено золотое ложе, украшенное различными драгоценными камнями…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала четыреста восемьдесят пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда Хасиб Карим ад-Дин подошел к холму, он увидел, что холм состоит из зеленого топаза и на нем поставлено золотое ложе, украшенное различными драгоценными камнями, а вокруг этого ложа стоят скамеечки: некоторые из серебра, а некоторые из зеленого изумруда. И, подойдя к этим скамеечкам, Хасиб вздохнул, и стал их считать, и увидел, что скамеек двенадцать тысяч. И он поднялся на ложе, поставленное посреди этих скамеечек, и сел на него, и принялся дивиться на этот бассейн и поставленные скамеечки, и дивился до тех пор, пока его не одолел сон.

И он проспал немного и вдруг услышал шипение, и свист, и великий шум; тогда он открыл глаза и сел и увидал на скамеечках больших змей, каждая из которых была длиной в сто локтей. И его охватил из-за этого великий испуг, и у него высохла слюна от сильного страха, и отчаялся он в том, что будет жив, и сильно испугался. И увидел он, что глаза каждой змеи горят, как уголья, и змеи сидят на скамеечках; а обернувшись к бассейну, он увидел в нем маленьких змей, число которых знает лишь Аллах великий. И через некоторое время подошла к Хасибу большая змея, точно мул, и на спине у нее было золотое блюдо, а посреди блюда лежала змея, сиявшая, как хрусталь, и лицо у нее было человеческое, и говорила она человеческим языком.

И, приблизившись к Хасибу Карим ад-Дину, змея приветствовала его, и он ответил на ее приветствие; и тогда подошла к блюду змея из тех змей, что были на скамеечках, и, подняв змею, бывшую на блюде, посадила ее на одну из скамеечек. А затем та змея крикнула на змей на их языке, и все змеи упали со своих скамеечек и поклонились ей, и тогда она сделала им знак сесть, и они сели. А та змея сказала Хасибу Карим ад-Дину: «Не бойся нас, о юноша! Я — царица змей и их султанша».

И когда Хасиб услышал от змеи эти слова, его сердце успокоилось. Потом та змея приказала змеям принести какой-нибудь еды, и они принесли яблок, винограду, гранатов, фисташек, лесных и грецких орехов, миндалю и бананов и поставили это перед Хасибом Карим ад-Дином. «Добро пожаловать, о юноша! — сказала ему тогда царица змей. — Как твое имя?» — «Мое имя — Хасиб Карим ад-Дин», — ответил юноша. И царица змей сказала:

«О Хасиб, поешь этих плодов, у нас нет других кушаний, и не бойся нас совершенно!»

И, услышав от змеи такие слова, Хасиб поел досыта и восславил Аллаха великого. А когда он насытился едою, трапезу убрали, и царица змей сказала ему: «Расскажи мне, о Хасиб, откуда ты сам, откуда ты пришел в это место и что с тобой случилось?»

И Хасиб рассказал ей обо всем, что случилось с его отцом, и как мать родила его и поместила в школу, когда ему было пять лет, и он ничему не научился из наук, и как она отдала его учиться ремеслу, и купила ему осла, и сделала его дровосеком, и как он нашел медовый колодец и его товарищи-дровосеки оставили его в колодце и ушли, а на него упал скорпион, и он убил его и расширил то отверстие, из которого скорпион упал, и вышел из колодца, и пришел к железной двери, и открыл ее, и шел, пока не дошел до царицы змей, с которой он разговаривает. «Вот мой рассказ с начала до конца, — сказал он потом, — и Аллах великий лучше знает, что случится со мной после всего этого».

И, услышав рассказ Хасиба Карим ад-Дина с начала до конца, царица змей сказала: «С тобой не случится ничего, кроме всяческого блага…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала четыреста восемьдесят шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царица змей, услышав рассказ Хасиба Карим ад-Дина с начала до конца, сказала ему: «С тобой не случится ничего, кроме всяческого блага, но я хочу от тебя, о Хасиб, чтобы ты посидел со мной некоторое время, пока я расскажу тебе мою историю и поведаю, какие случались со мною чудеса». — «Слушаю и повинуюсь тому, что ты мне приказываешь!» — сказал Хасиб.

И тогда царица змей молвила: «Знай, о Хасиб, что был в городе Мисре царь из сынов Исраиля, и был у него сын, по имени Булукия. И был этот царь знающий, благочестивый, согнувшийся над богословскими книгами, которые он читал; и когда он ослаб и приблизился к смерти, пришли к нему вельможи его царства, чтобы приветствовать его, и сели подле него и приветствовали его, и он сказал: «О люди, знайте, что приблизилось мое отбытие из здешнего мира в жизнь последнюю, и мне нечего вам поручить, кроме моего сына Булукии. Заботьтесь же о нем. — А затем воскликнул:- Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха!» — и издал вопль и расстался со здешней жизнью (милость Аллаха над ним!). И его обрядили, и обмыли, и похоронили, устроив ему великолепный вынос, и сделали его сына Булукию султаном, и был сын царя справедлив к подданным, и отдохнули люди в его время.

И случилось в один из дней, что он отпер казнохранилища своего отца, чтобы пройтись по ним, и, открыв одно из этих казнохранилищ, он увидел там подобие двери. И он отпер эту дверь и вошел, и вдруг оказалось, что за дверью маленькая комнатка и в комнатке столб из белого мрамора, а на столбе — эбеновый сундук. И Булукия взял его и открыл, и нашел в нем другой сундук, из золота, и, открыв его, он увидел в нем книгу. И он раскрыл книгу, и прочитал ее, и нашел в ней описание Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!), и узнал, что Мухаммед будет послан в конце времен, и будет он господином древних и нынешних народов.

И когда прочитал Булукия эту книгу и узнал качества господина нашего Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!), к сердцу его привязалась любовь к Мухаммеду. А после этого Булукия собрал вельмож сынов Исраиля, кудесников, раввинов и монахов, и осведомил их об этой книге, и прочитал ее им, и сказал: «О люди, мне должно вынуть моего отца из могилы и сжечь его!» И сказали ему его люди: «Почему ты сожжешь его?» И ответил Булукия: «Потому что он скрыл от меня эту книгу и не показал ее мне, а он извлек содержание ее из торы и свитков Ибрахима. Он положил эту книгу в казнохранилище и не осведомил о ней ни одного человека». И сказали ему: «О царь наш, отец твой умер, и он теперь во прахе, и дело его вручено его господу. Не вынимай же его из могилы».

И, услышав такие слова от вельмож сынов Исраиля, понял Булукия, что они не дадут ему власти над его отцом, и оставил он их, и вошел к своей матери, и сказал ей: «О матушка, я увидал в казне моего отца книгу с описанием Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!), а это — пророк, который будет послан в конце времен, и привязалась к моему сердцу любовь к нему. Я хочу странствовать по землям, чтобы встретиться с ним, и если я с ним не встречусь, то умру от тоски и любви к нему». Потом он сиял свои одеяния, и надел плащ и обувь невольников, и сказал: «Не забывай меня, о матушка, в молитвах!» И его мать заплакала и сказала: «Каково будет нам после тебя?» А Булукия ответил: «У меня не осталось совсем терпения, и я вручил твое и мое дело Аллаху великому».

И пошел он странствовать, направляясь в Сирию (а никто из его людей не знал о нем), и шел, пока не достиг берега моря. И он увидел корабль и сел на него вместе с другими путниками, и корабль шел, пока они не подошли к одному острову. И едущие сошли с корабля на этот остров, и Булукия сошел с ними, а затем он отдалился от них на острове и сел под дерево, и его одолел сон. И он заснул, и пробудился от сна, и пошел к кораблю, чтобы сесть на него, и увидел, что корабль уже снялся с якоря. И увидал он на этом острове змей, подобных верблюдам или пальмам, и они поминали Аллаха (велик он и славен!) и молились о Мухаммеде (да благословит его Аллах и да приветствует!), крича: «Нет бога, кроме Аллаха! Хвала Аллаху!» И когда увидел это Булукия, он удивился до крайности…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала четыреста восемьдесят седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Булукия увидел змей, кричавших: «Хвала Аллаху! Нет бога, кроме Аллаха!» — он удивился этому до крайности. А змеи, увидев Булукию, собрались вокруг него, и одна из них спросила: «Кто ты будешь, откуда ты пришел, как твое имя и куда ты идешь?» И Булукия отвечал ей: «Мое имя Булукия, я из сынов Исраиля, и пошел я странствовать из-за любви к Мухаммеду (да благословит его Аллах и да приветствует!) и разыскиваю его. А кто такие будете вы, о благородные твари?» И змеи ответили ему: «Мы из жителей геенны, и создал нас Аллах великий в наказание нечестивым». — «А что привело вас в это место?» — спросил Булукия. И змеи сказали ему: «Знай, о Булукия, геенна так сильно кипит, что вздыхает в год два раза: раз зимою и раз летом, и знай, что великий жар происходит от сильных испарений ее. И когда она выгоняет воздух, то выбрасывает нас из своей утробы, а когда она втягивает воздух, то возвращает нас туда». — «А есть в геенне змеи больше вас?» — спросил Булукия. И ему сказали: «Мы выходим с дыханием геенны только из-за нашей малости; в геенне все змеи такие, что, если бы самая большая из нас подошла к их носу, они бы нас не почуяли». — «Вы поминаете Аллаха и молитесь о Мухаммеде, — сказал им Булукия, — откуда вы знаете Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!)? «О Булукия, — сказали змеи, — имя Мухаммеда написано на воротах рая, и если бы не он, не сотворил бы Аллах ни тварей, ни рая, ни огня, ни неба, ни земли, ибо Аллах сотворил все сущее только из-за Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!) и сочетал его имя со своим во всяком месте. Из-за этого мы и любим Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!)».

И когда Булукия услышал от змей эти слова, увеличилась его страсть и любовь к Мухаммеду (да благословит его Аллах и да приветствует!) и усилилась его тоска по нем, а затем Булукия простился со змеями и шел до тех пор, пока не достиг берега моря.

И он увидел корабль, ставший на якорь рядом с островом, и сел на него вместе с едущими, и корабль ушел с ними, и они ехали до тех пор, пока не достигли другого острова. И Булукия вышел, на этот остров, и прошел немного, и увидел на нем змей, больших и маленьких, число которых знает лишь Аллах великий, и среди них была белая змея, белее хрусталя, которая сидела на золотом блюде, и блюдо это находилось на спине змеи, подобной слону. А белая змея была царицей змей, и это — я, о Хасиб».

И Хасиб спросил царицу змей и сказал ей: «Какой разговор был у тебя с Булукией?» И змея сказала: «О Хасиб, знай, что, увидав Булукию, я приветствовала его, и он ответил на мое приветствие, и тогда я спросила его: «Кто ты, каково твое дело, откуда ты пришел, куда ты идешь и как твое имя?» — «Я из сынов Исраиля, — ответил он, — мое имя — Булукия, и я странствую из-за любви к Мухаммеду (да благословит его Аллах и да приветстствует!) и разыскиваю его. Я видел описание его достоинств в ниспосланных книгах». Потом Булукия спросил меня и сказал: «Что ты такое, каково твое дело и что это за змеи, которые вокруг тебя?» И я ответила: «О Булукия, я — царица змей, и когда ты встретишься с Мухаммедом (да благословит его Аллах и да приветствует!), передай ему от меня привет!»

И потом Булукия простился со мной, и сел на корабль, и ехал до тех пор, пока не достиг Иерусалима. А в Иерусалиме был один человек, который овладел всеми науками и основательно изучил геометрию, астрономию, счисление, магию и науку о духах. Он читал тору, Евангелие, псалмы и свитки Ибрахима, и звали его Аффан, и он нашел в одной из своих книг, что всякому, кто наденет перстень господина нашего Сулеймана, подчинятся люди, джинны, птицы, звери и все твари, а в какой-то книге он видел, что, когда скончался господин наш Сулейман, его положили в гроб и проехали с ним по семи морям, а перстень был у него на пальце, и никто из людей и джиннов не мог взять этот перстень, и ни один из едущих на кораблях не мог проехать к этому месту…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала четыреста восемьдесят восьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Аффан нашел в какой-то книге, что никто из людей и джиннов не мог снять перстень с пальца господина нашего Сулеймана и никто из едущих на кораблях не мог проехать на корабле по семи морям, по которым провезли гроб Сулеймана. И он нашел еще в какой-то книге, что среди трав есть такая трава, что всякий, кто возьмет ее немного, и выжмет, и возьмет ее сок, и намажет им ноги, — пройдет по любому морю, которое создал Аллах великий, и его ноги не промокнут. Но никто не сможет достать эту траву, если с ним не будет царицы змей.

И когда Булукия пришел в Иерусалим, он сел в одном месте, поклоняясь Аллаху великому, и, когда он так сидел и поклонялся Аллаху, вдруг подошел к нему Аффан и приветствовал его. И юноша ответил на его приветствие, и Аффан посмотрел на Булукию и увидел, что тот читает тору, сидя и поклоняясь Аллаху великому. И Аффан подошел к нему и спросил: «О человек, как твое имя, откуда ты пришел и куда идешь?» И юноша ответил ему: «Мое имя — Булукия, я из города Мисра, и я вышел странствовать, ища Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!)». — «Идем со мною в мое жилище, я приму тебя как гостя», — сказал Аффан Булукии. И юноша ответил: «Слушаю и повинуюсь!»

И тогда Аффан взял Булукию за руку, и привел его в свое жилище, и оказал ему крайний почет, а затем он сказал ему: «Расскажи мне, о брат мой, твою историю, и откуда ты узнал о Мухаммеде (да благословит его Аллах и да приветствует), и как охватила любовь к нему твое сердце и ты отправился его искать. Кто указал тебе эту дорогу?» И Булукпя рассказал ему свою историю с начала до конца.

И когда Аффан услышал его слова, разум едва его не покинул, и он удивился до крайней степени. А потом Аффан сказал Булукии: «Сведи меня с царицей змей, и я сведу тебя с Мухаммедом (да благословит его Аллах и да приветствует!). Время посольства Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!) отдаленно, а когда мы овладеем царицей змей, мы посадим ее в клетку и пойдем с ней за травами, которые в горах. Всякая трава, мимо которой мы пройдем, когда царица змей будет с нами, заговорит и расскажет нам о своих полезных свойствах, по могуществу Аллаха великого. Я нашел у себя в книгах, что среди трав есть такая трава, что всякий, кто возьмет ее, и растолчет, и возьмет ее сок, и помажет им ноги, пройдет по любому морю, которое создал Аллах великий, и ноги у него не промокнут. Когда мы захватим царицу змей, она укажет нам эту траву, и, найдя ее, мы ее возьмем, и растолчем, и возьмем ее сок, а затем мы отпустим змею идти своей дорогой. Мы помажем этим соком ноги, и пройдем по семи морям, и достигнем места погребения господина нашего Сулеймана, и снимем у него с пальца перстень, и будем управлять, как управлял наш господин Сулеймаи, и достигнем своей цели. А после этого мы войдем в Море мрака и напьемся воды жизни, и Аллах отсрочит нашу смерть до конца времени, и мы встретимся с господином нашим Мухаммедом (да благословит его Аллах и да приветствует!)».

И, услышав от Аффана такие слова, Булукия сказал: «О Аффан я сведу тебя с царицей змей и покажу тебе, где ее место». И Аффан поднялся, и сделал железную клетку, и захватил с собою два кубка, один из которых он наполнил вином, а другой наполнил молоком. И Аффан с Булукией шли в течение дней и ночей, пока не достигли острова, на котором находилась царица змей. А потом Аффан и Булукия вышли на этот остров и прошли немного, и Аффран поставил клетку, и установил в ней силки, и поставил туда кубки, наполненные вином и молоком. А потом они удалились от клетки и сидели спрятавшись некоторое время, и царица змей подошла к клетке и приблизилась к кубкам. И она всматривалась в них некоторое время и, почуяв запах молока, слезла со спины той змеи, на которой сидела, сползла с блюда и, войдя в клетку, подошла к кубку, в котором было вино, и отпила из него. И когда она отпила из этого кубка, у нее закружилась голова, и она заснула.

И, увидав это, Аффан подошел к клетке и запер в ней царицу змей, и они с Булукией взяли ее и пошли. Когда же царица змей очнулась, она увидала себя в железной клетке, стоявшей на голове человека, а рядом с человеком был Булукия. И, увидав Булукию, царица змей воскликнула: «Таково-то воздаяние тем, кто не обижает сынов Адама». И Булукия дал ей ответ и сказал: «Не бойся нас, о царица змей, мы ничем тебя не обидим, но мы хотим, чтобы ты провела нас к одной траве среди трав: всякий, кто возьмет ее, и растолчет, и извлечет из нее сок, и помажет им ноги, пройдет по любому морю, которое создал Аллах великий, и ноги у него не промокнут. Когда же мы найдем эту траву, мы возьмем ее, и вернемся с тобой на твое место, и отпустим тебя идти твоей дорогой».

Потом Аффан и Булукия пошли с царицей змей к горам, на которых росли травы, и обошли там все травы, и всякая трава начинала говорить и рассказывать о том, что в ней полезно, по изволению Аллаха великого. И когда они были заняты этим делом и травы говорили и справа и слева и рассказывали им о том, что у них полезно, вдруг одна трава заговорила и сказала: «Я такая трава, что всякий, кто возьмет меня, и растолчет, и возьмет мой сок, и помажет им йоги, пройдет по любому морю, которое сотворил Аллах великий, и ноги у него не промокнут».

И, услышав слова травы, Аффан снял с головы клетку, и они набрали этой травы достаточно, и истолкли ее, и выжали, и, собрав ее сок, налили его в две стеклянные бутылки, которые спрятали, а тем, что осталось, они помазали себе ноги. Потом Булукия и Аффан взяли царицу змей и шли с ней в течение ночей и дней, пока не достигли того острова, на котором она была раньше. И Аффан открыл двери клетки, и царица вышла из нее, а выйдя, она спросила: «Что вы будете делать с этим соком?»

«Мы хотим, — сказали они ей, — помазать им ноги, чтобы перейти через семь морей и достигнуть места погребения господина нашего Сулеймана и снять у него с пальца перстень». — «Не бывать тому, чтобы вы могли взять перстень!» — воскликнула царица змей.

«А почему?» — спросили они. И она сказала: «Потому что Аллах великий сделал Сулейману милость, даровав ему этот перстень, и он выделил его этим потому, что Сулейман сказал: «Господи, подари мне власть, которая не подобает никому после меня: поистине, ты ведь даритель!» Зачем вам этот перстень? Если бы вы взяли такой травы, что всякий, кто ее поест, не умрет до первого дуновения (а эта трава есть среди тех трав), она, право, была бы для вас полезней, чем та трава, которую вы взяли, так как вы не достигнете через нее вашей цели», — сказала она потом. И, услышав ее слова, Аффан и Булукия раскаялись великим раскаянием и ушли своей дорогой…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала четыреста восемьдесят девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Булукия и Аффан услышали слова царицы змей, они раскаялись великим раскаянием и ушли своей дорогой.

Вот что было с ними. Что же касается царицы змей, то она пришла к своим войскам и увидела, что блага у них пропали и сильные у них ослабли, а слабые умерли. И когда змеи увидели свою царицу среди них, они обрадовались, и столпились вокруг нее, и спросили: «Что с тобой случилось и где ты была?» И она рассказала им обо всем, что случилось у нее с Аффаном и Булукией. А после этого она собрала свои войска и отправилась с ними на гору Каф, так как зиму она проводила там, а лето в том месте, где ее увидел Хасиб Карим ад-Дин.

После этого змея сказала: «О Хасиб, вот моя повесть и то, что со мной случилось». И Хасиб изумился словам змеи, а потом он сказал: «Я хочу от твоей милости, чтобы ты приказала одному из твоих помощников вывести меня на лицо земли, я пойду к моим родным». — «О Хасиб, — сказала змея, — нет для тебя ухода от нас, пока не наступит зима; тогда ты отправишься с нами на гору Каф и посмотришь там на холмы, пески, деревья и птиц, которые прославляют единого, покоряющего, и посмотришь на маридов, ифритов и джиннов, число которых знает лишь Аллах великий».

Услышав слова царицы змей, Хасиб Карим ад-Дин стал огорчен и озабочен, а потом он сказал ей: «Осведоми меня об Аффане и Булукии: когда они расстались с тобой и ушли, переправились ли они через семь морей и достигли ли они места погребения господина нашего Сулеймана или нет, а если они достигли места погребения господина нашего Сулеймана, то смогли ли они взять перстень или нет?»

«Знай, — ответила ему царица змей, — что Аффан и Булукия, расставшись со мной, намазали себе ноги тем соком, и пошли по морю, и стали смотреть на морские чудеса. И они переходили с моря на море, пока не прошли семи морей, а когда они прошли эти моря, то увидели большую гору, возвышающуюся в воздухе; эта гора была из зеленого изумруда, и на ней бежал ручей, и вся земля ее была из мускуса. И, достигнув этого места, они обрадовались и воскликнули: «Мы достигли нашей цели!»

А затем они пошли дальше и, дойдя до высокой горы, пошли по ней и увидели вдали на горе пещеру, над которой был большой купол, и из пещеры блистал свет. И, достигнув этой пещеры, они вошли в нее и увидели, что в ней стоит золотое ложе, украшенное различными драгоценными камнями, и вокруг ложа стоят скамеечки, число которых знает только Аллах великий. И они увидали господина нашего Сулеймана, который лежал на этом ложе, и на нем была зеленая шелковая одежда, вышитая золотом и украшенная драгоценными металлами и камнями. Его правая рука лежала на груди, а перстень был у него на пальце, и сияние этого перстня было сильней сияния драгоценностей, которые находились в этом помещении. Потом Аффан научил Булукию клятвам и заклинаниям и сказал ему: «Читай эти заклинания и не переставай их читать, пока я не возьму перстня».

И Аффан подходил к ложу, пока не приблизился к нему, и вдруг большая змея вышла из-под ложа и закричала великим криком, от которого задрожало все вокруг, и искры полетели у змеи изо рта. Потом змея сказала Аффану: «Если ты не повернешь назад, ты погиб!» Но Аффан отвлекся заклинаниями и не испугался этой змеи. И змея дунула на него великим дуновением, которое чуть не сожгло пещеры, и воскликнула: «Горе тебе! Если ты не повернешь назад, я тебя сожгу!» И когда Булукия услышал от змеи такие слова, он вышел из пещеры.

Что же касается Аффана, то он не испугался этого, а напротив, подошел к господину нашему Сулейману и, протянув руку, дотронулся до перстня и хотел снять его с пальца господина нашего Сулеймана, но вдруг змея дунула на Аффана и сожгла его, и он превратился в кучу пепла.

Вот что было с ним. Что же касается Булукии, то он упал, покрытый беспамятством из-за этого дела…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала ночь, дополняющая до четырехсот девяноста, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Булукия, увидав, что Аффан сгорел и превратился в кучу пепла, упал, покрытый беспамятством, и господь (да возвысится слава его!) приказал Джибрилю спуститься на землю, прежде чем змея подует на Булукию. И Джибриль поспешно спустился на землю и увидал, что Булукия без памяти, а Аффан сгорел от дуновения змеи. И Джибриль подошел к Булукии и пробудил его от беспамятства, и когда он очнулся, Джибриль приветствовал его и спросил: «Откуда вы пришли в это место?»

И Булукия рассказал ему свою повесть от начала до конца, и затем он сказал: «Знай, что я пришел в это место только из-за Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!), потому что Аффан рассказал мне, что он будет ниспослан в конце времен и что с ним встретится только тот, кто проживет до той поры, а проживет до той поры лишь тот, кто напьется воды жизни, а это возможно, только если раздобудешь перстень Сулеймана (мир с ним!). И я сопровождал его до этого места, и случилось то, что случилось, и вот он сгорел, а я не сгорел. Я хочу, чтобы ты рассказал мне про Мухаммеда: где он находится?» — «О Булукия, — сказал Джибриль, — иди своей дорогой, время Мухаммеда далеко».

И затем Джибриль тотчас же поднялся на небо, а что до Булукии то он заплакал сильным плачем и раскаялся в том, что сделал. Он стал размышлять о словах царицы змей: «Не бывать тому, чтобы кто-нибудь мог взять перстень!» — и пришел в смущение, и заплакал, а затем он спустился с горы, и пошел, и шел не переставая, пока не приблизился к берегу моря. И он просидел там некоторое время, дивясь на эти горы и острова, и провел ночь в этом месте, а когда наступило утро, он намазал себе ноги тем соком, который они извлекли из травы, и сошел в море и шел по нему в течение дней и ночей, дивясь ужасам моря, его чудесам и диковинам.

И Булукия не переставая шел по поверхности воды, пока не дошел до одного острова, подобного раю, и тогда он вышел на этот остров и стал удивляться ему и его красоте. Он побродил по острову и увидел, что это — большой остров, на котором земля из шафрана и камушки из яхонта и драгоценных металлов и ограды из жасмина, а растительность из прекраснейших деревьев и красивейших и наилучших цветов. Там протекали ручьи, и вместо дров там лежало камарское и какуллийское алоэ, а вместо камышей там рос сахарный тростник, вокруг которого цвели розы, нарциссы, жасмины, гвоздики, ромашки, лилии и фиалки, и всего этого были на острове разные сорта всех цветов. И птицы щебетали на деревьях, и был этот остров прекрасен, обширен, обилен благами, и объял он все свойства и разновидности красоты. Щебетание его птиц было мягче жалобного звона второй струны лютни, деревья его вздымались, птицы его говорили, каналы разливались, и ручьи бежали, и воды на нем были сладки. Там резвились газели, и водились антилопы, и птицы щебетали на ветвях, утешая влюбленного, потерявшего разум.

И подивился Булукия на этот остров и понял, что он сбился с дороги, по которой шел в первый раз, когда с ним был Аффан. И он бродил по этому острову и гулял по нему до вечера, а когда наступила ночь, он влез на высокое дерево, чтобы поспать на нем, и стал думать о красоте этого острова.

И когда он был на верхушке дерева, вдруг море забилось, и из него появился огромный зверь, который закричал громким криком, так что животные, бывшие на острове, испугались этого крика. И Булукия посмотрел на этого зверя, сидя на дереве, и увидел, что это — зверь огромный, и стал дивиться на него. И не успел он очнуться, как через некоторое время вслед за зверем появились из моря животные разных видов, и в лапах у каждого из них был драгоценный камень, который сиял, точно светильник, так что на острове стало как днем от сияния этих камней. А спустя немного времени пришли из глубины острова звери, число которых знает только Аллах великий. И Булукия посмотрел на них и увидел, что это звери пустыни — львы, пантеры, гепарды и другие сухопутные животные. И эти звери земли не переставая приходили, пока не столпились вместе с морскими зверями на краю острова, и они разговаривали до утра, а когда наступило утро, они расстались, и каждый из них ушел своей дорогой.

И когда Булукия увидал их, он испугался и, слезши с дерева, пошел к берегу моря, намазал себе ноги соком, который был у него, и вошел во второе море. Он шел по поверхности воды ночи и дни и дошел до большой горы, а под горой находилась долина, которой не было конца, и камни в этой долине были магнитные, а из зверей были в ней львы, зайцы и пантеры. И Булукия влез на эту гору и бродил по ней с места на место, пока не спустился над ним вечер, и тогда он присел под одним из холмиков на этой горе, близ моря, и стал есть сухую рыбу, которую море выбрасывало.

И когда он сидел и ел эту рыбу, вдруг подошла к нему большая пантера и хотела его растерзать, и Булукия обернулся к этой пантере и увидел, что она бросается на него, чтобы его растерзать, и тогда он намазал себе ноги соком, который был у него, и вошел в третье море, убегая от этой пантеры. И он пошел в темноте по поверхности воды (а ночь была черпая, с великим ветром) и шел до тех пор, пока не подошел к острову. Он поднялся на этот остров и увидал там деревья, зеленые и высохшие, и тогда Булукпя взял плодов с этих деревьев и поел, хваля Аллаха великого. И он ходил по острову, прогуливаясь, до вечерней поры…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала четыреста девяносто первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Булукия ходил, прогуливаясь по этому острову, до вечерней поры, а потом он заснул на острове. Когда же настало утро, он принялся осматривать остров со всех сторон и гулял по нему в течение десяти дней, а потом он пошел на берег моря, намазал себе ноги и вошел в четвертое море. Он шел по поверхности воды ночью и днем, пока не дошел до одного острова, и он увидел, что земля на нем состоит из мягкого белого песка и там нет никаких деревьев или растений. И он прошел немного по острову и увидел, что из хищников там есть только ястреба, которые гнездятся в этом песке.

И, увидев это, Булукия намазал себе ноги и вошел в пятое море. И он пошел по поверхности воды и шел не переставая ночью и днем, пока не пришел к маленькому острову, где земля и горы были как хрусталь, и там залегали жилы, из которых добывают золото. На острове были диковинные деревья, подобных которым Булукия не видел во время своих странствий, и цветы там были такого цвета, как золото. И Булукия вышел на этот остров и гулял по нему до вечерней поры, а когда спустился на него мрак, цветы начали светиться на острове, точно звезды. И подивился Булукия на этот остров и воскликнул: «Поистине, цветы, которые на этом острове, — те цветы, что высыхают на солнце и падают на землю; их сбивает ветром, и они собираются под камнями и превращаются в эликсир, и их берут и делают из них золото!»

И Булукия проспал на этом острове до утренней поры, а на восходе солнца он намазал ноги соком, который был с ним, и вошел в шестое море. Он шел ночи и дни, пока не приблизился к одному острову. И тогда он вышел на этот остров и, пройдя но нему некоторое время, увидел две горы, на которых было много деревьев, и плоды на этих деревьях были подобны человеческим головам, подвешенным за волосы. И увидел он там другие деревья, плоды которых были точно зеленые птицы, подвешенные за ноги, а были на острове и деревья, которые горели, как огонь, и плоды их были подобны алоэ, и всякий, на кого падала с них одна капля, обжигался. И увидел Булукия на острове плоды, которые плакали, и плоды, которые смеялись, и увидел он на этом острове много диковинок. И он прошел к берегу моря и увидел большое дерево и просидел под ним до вечерней поры, а когда наступила тьма, он влез на это дерево и стал размышлять о творениях Аллаха….

И в это время море вдруг забилось, и вышли оттуда морские девы, и у каждой в руке был драгоценный камень, который сиял, как утренняя заря. И они шли, пока не пришли под это дерево, и сели, и стали играть, плясать и веселиться, и Булукия смотрел на них, когда они проводили так время. И они продолжали играть до утра, а когда настало утро, вошли в море.

И Булукия подивился на них и, сойдя с дерева, помазал ноги соком, который был у него, и вошел в седьмое море. И он пошел и шел не переставая в течение двух месяцев, и не видел ни горы, ни острова, ни суши, ни долины, ни берега, пока не перешел это море. И он терпел великий голод, так что даже стал хватать в море рыбу и есть ее сырой из-за сильного голода. И он шел таким образом, пока не достиг острова, где деревья были многочисленны и потоки полноводны; и вышел на этот остров и стал ходить по нему, осматриваясь направо и налево (а было это на заре). И он шел до тех пор, пока не подошел к яблоне, и тогда он протянул руку, чтобы поесть плодов с дерева, и вдруг какой-то человек закричал на него с этого дерева и сказал: «Если ты приблизишься к этому дереву и съешь с него что-нибудь, я разорву тебя пополам!»

И Булукия посмотрел на этого человека и увидел, что он — высокий, длиною в сорок локтей на локти людей того времени. И, увидев его, Булукия сильно испугался и не стал есть. «Почему ты не даешь мне есть с этого дерева?» — спросил Булукия человека. И тот сказал: «Потому что ты — сын Адама, и Адам, твой отец, забыл совет Аллаха, и ослушался его, и поел плодов с дерева». — «Кто ты такой, чей это остров и деревья и как твое имя?» — спросил Булукия. И человек ответил: «Мое имя — Шарахия, а эти деревья и остров принадлежат царю Сахру. Я — один из его помощников, и он поручил мне охранять остров». Потом Шарахия спросил Булукию и сказал ему: «Кто ты и откуда ты пришел в эти страны?» И Булукия рассказал ему свою историю с начала до конца. «Не бойся», — сказал Шарахия, и потом он принес ему кое-чего поесть, и Булукия ел, пока не насытился, а затем простился с Шарахией и ушел.

И он шел в течение десяти дней, и когда он шел среди гор и лесов, он вдруг увидел в воздухе густую пыль. И Булукия направился к этой пыли и услышал крики, и удары, и великий шум и продолжал идти на эту пыль, пока не пришел к большой долине, длиною в два месяца пути. И тогда Булукия внимательно посмотрел в сторону этого крика и увидел людей верхом на конях, которые сражались друг с другом, и кровь так лилась между ними, что стала как река. Их голоса были точно гром, и в руках у них были копья, мечи, железные дубины, луки и стрелы, и они сражались великим боем. И Булукию охватил сильный страх…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала четыреста девяносто вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Булукия увидал этих людей с оружием в руках, которые сражались великим боем, его охватил сильный страх, и он растерялся, не зная, что делать. И когда он стоял так, бойцы вдруг увидели его, и, увидав его, они оставили один другого и прекратили сражение, а затем к Булукии подошла толпа их, и, приблизившись к нему, они стали дивиться его виду. И подошел к Булукии один всадник и спросил его: «Кто ты такой, откуда ты пришел, куда ты идешь и кто указал тебе эту дорогу, так что ты достиг наших стран?» — «Я из сынов Адама, — отвечал им Булукия, — и пришел, блуждая из-за любви к Мухаммеду (да благословит его Аллах и да приветствует!), но я сбился с дороги». — «Мы никогда не видели сына Адама, и он не приходил в эту землю», — ответил всадник, и все начали дивиться на Булукию и на его слова.

А потом Булукия спросил их и сказал: «Что вы такое, о твари?» И всадник ответил ему: «Мы из джиннов». «О всадник, — спросил Булукия, — какова причина сражения между вами, где ваше жилище, как называется эта долина и эти земли?» — «Наше жилище — белая земля, — ответил ему всадник, — и каждый год Аллах великий приказывает нам приходить в эту землю и вести войну с неверными джиннами». — «А где белая земля?» — спросил Булукия. И всадник ответил: «За горой Каф, на расстоянии семидесяти пяти лет пути, а эта земля называется землею Шаддада, сына Ада, и мы пришли сюда, чтобы вести здесь войну, и нет у нас другого дела, как возглашать славу Аллаху и святить его имя. У нас есть царь, которого зовут царь Сахр, и ты должен пойти с нами к нему, чтобы он тебя увидел и на тебя посмотрел».

И затем они пошли, и Булукия с ними, и пришли в свои жилища, и Булукпя увидел большие шатры из зеленого шелка, число которых знает только Аллах великий, и увидел он, что среди них поставлен шатер из красного шелка объемом в тысячу локтей, веревки которого были из синего шелка, а колья — золотые и серебряные. И Булукия удивился этому шатру, и его вели до тех пор, пока не подвели к нему, и оказалось, что это шатер царя Сахра. И Булукию ввели в шатер и привели к царю Сахру, и Булукия посмотрел на царя и увидел, что он сидит на большом ложе из червонного золота, украшенном жемчугом и драгоценными камнями, и справа от него — цари джиннов, а слева — мудрецы, эмиры, вельможи династии и другие. И, увидев Булукию, царь Сахр приказал ввести его к себе, и Булукию ввели к царю, и он подошел, и приветствовал его, и поцеловал перед ним землю, и царь ответил на его приветствие и сказал ему: «Приблизься ко мне, о человек».

И Булукия приблизился к нему, так что оказался перед ним, и тогда царь Сахр приказал поставить ему сиденье рядом со своим, и ему поставили сиденье подле царя, и царь Сахр велел ему сесть на него; и когда Булукия сел, царь спросил его: «Кто ты такой?» — И Булукия ответил: «Я сын Адама из сынов Исраиля». — «Расскажи мне твою историю и поведай мне, что с тобой случилось и как ты пришел в эту землю», — сказал царь. И Булукия рассказал ему обо всем, что с ним случилось во время его странствий, с начала до конца, и царь Сахр удивился его словам…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала четыреста девяносто третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Булукия рассказал царю Сахру обо всем, что случилось с ним во время его странствий, с начала до конца, царь удивился этому. А затем он приказал постельничим принести трапезу, и они принесли трапезу и разложили ее, и после этого они принесли блюда из червонного золота, блюда серебряные и блюда медные, и на некоторых блюдах было пятьдесят отварных верблюдов, на некоторых — двадцать верблюдов, а на других пятьдесят голов скота, а число этих блюд было тысяча пятьсот. И, увидев это, Булукия до крайности удивился, а потом джинны стали есть, и Булукия ел с ними, пока не насытился, и восхвалил Аллаха великого. А потом убрали кушанье и принесли плоды, и джинны поели, а затем после этого прославили Аллаха великого и помолились о пророке его Мухаммеде (да благословит его Аллах и да приветствует!).

И когда Булукия услышал упоминание о Мухаммеде, он изумился и сказал царю Сахру: «Я хочу задать тебе несколько вопросов». — «Спрашивай о чем хочешь», — ответил царь Сахр. И тогда Булукия сказал ему: «О царь, кто вы такие, откуда вы происходите и откуда знаете вы Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!), что молитесь о нем и любите его?»

«О Булукия, — ответил ему царь Сахр, — Аллах великий создал адского огня семь слоев, одни над другим, и между каждым слоем тысяча лет пути. И первому слою он дал название Джаханнам и уготовал его для ослушников из правоверных, которые умерли без покаяния; а название второго слоя — Лаза, и уготовал он его для неверных. Название третьего слоя — аль-Джахим, и Аллах уготовал его для Яджуджа и Маджуджа; название четвертого слоя — ас-Сайр, и Аллах великий уготовал его для племени Иблиса; название пятого слоя — Сакар, и уготовал его Аллах для переставших молиться; название шестого слоя — аль-Хутама, и уготовал он его для евреев и христиан; название седьмого слоя — аль-Хавия, и уготовал его Аллах для лицемеров. Вот каковы эти семь слоев.

Может быть, Джаханнам — самый легкий из всех по наказанию, но вместе с тем в нем тысяча огненных гор и под каждой горой семьдесят тысяч огненных долин, а в каждой долине семьдесят тысяч огненных городов, а в каждом городе семьдесят тысяч огненных крепостей, а в каждой крепости семьдесят тысяч огнен-ных помещений, а в каждом помещении семьдесят тысяч огненных ложей, а на каждом ложе семьдесят тысяч способов пытки. И нет среди всех слоев адского огня, о Булукия, более легкой пытки, чем пытка Джаханиама, так как это — первый слой; что же до остальных, то число разных пыток, которые в них заключаются, знает только Аллах великий».

И когда Булукия услышал от царя Сахра такие слова, он упал, покрытый беспамятством, а очнувшись от обморока, ои заплакал и сказал: «О царь, что же будет с нами?» — «О Булукия, — ответил ему царь Сахр, — не бойся и знай, что всякого, кто любит Мухаммеда, не сжигает огонь, и ои освобожден ради Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!), и от всякого, кто принадлежит к его религии, огонь убегает. Что же до нас, то Аллах сотворил нас из огня. Когда Аллах впервые создал тварей в геенне, он сотворил двух существ из своего войска, одного из которых звали Халит, а другого — Малит, и он создал Халита в образе льва, а Малита — в образе волка. И хвост Малита имел образ женский и был белого с черным цвета, а хвост Халита имел образ мужеский и облик черепахи, и был хвост Халита длиною в двадцать лет пути. И потом Аллах великий приказал их хвостам соединиться друг с другом и совокупиться, и родились от них змеи и скорпионы, и жилище их в огне, чтобы пытал Аллах ими тех, кто туда попадет. И эти змеи и скорпионы расплодились и размножились, и потом после этого Аллах великий приказал им соединиться и совокупиться второй раз, и они соединились и совокупились, и хвост Малита понес от хвоста Халита, а когда он разрешился, у него родилось семь существ мужеского пола и семь существ женского пола. И их воспитывали, пока они не выросли, а когда они выросли, женские существа вышли замуж за мужские, и они слушались своего отца, кроме одного: он ослушался своего отца и превратился в червя, и этот червь и есть Иблнс (да проклянет его Аллах великий!). А был он из существ приближенных и поклонялся Аллаху великому, пока не поднялся на небо, и приблизился ои ко всемилостивому, и стал главою приближенных…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала четыреста девяносто четвертая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Иблис поклонялся Аллаху великому и стал главою приближенных. А когда Аллах великий создал Адама (мир с ним!), он приказал Иблису пасть перед ним ниц, но Иблис отказался, и Аллах великий прогнал его и проклял. И когда Иблис расплодился, пошли от него шайтаны. Что же до шести мужеских существ, которые были до него, то это правоверные джинны, и мы из их потомства, и вот каково наше происхождение, о Булукия».

И удивился Булукия словам царя Сахра, а потом он сказал ему: «О царь, я хочу, чтобы ты приказал одному из твоих помощников доставить меня в мою страну». — «Мы можем сделать что-нибудь такое, только если прикажет нам Аллах великий, — ответил ему царь Сахр, — но если ты хочешь уйти от нас, о Булукия, я велю привести тебе коня из моих лошадей, и посажу тебя ему на спину, и велю ему везти тебя до конца земель, мне подвластных; а когда ты достигнешь конца земель, мне подвластных, тебя встретят люди царя, которого зовут Барахия, и, увидя коня, они узнают его, сведут тебя с его спины и пошлют его обратно. Вот что мы можем, и ничего больше».

Услышав эти слова, Булукия заплакал и сказал царю: «Делай что хочешь!» И царь велел привести ему коня, и Булукии привели копя, и посадили юношу ему на спину, и сказали: «Остерегайся сойти с его спины, ударить его или закричать ему в морду; если ты это сделаешь, он тебя погубит. Оставайся спокойно на нем верхом, пока он не остановится, а тогда сойди с его спины и уходи своей дорогой». — «Слушаю и повинуюсь!» — сказал Булукия.

А потом он сел на коня и ехал среди палаток в течение долгого срока, но проехал лишь мимо кухни царя Сахра. И Булукия увидел подвешенные котлы, в каждом из которых было пятьдесят верблюдов, а под котлами пылал огонь. И когда увидел Булукия эти котлы и их величину, он стал в них вглядываться и дивился на них великим удивлением, все время разглядывая их. И царь посмотрел на него и увидел, что он дивится на эту кухню. И подумал царь про себя, что Булукия голоден, и велел принести двух жареных верблюдов, и жареных верблюдов принесли и привязали их на спину коня, сзади Булукин. А потом Булукия простился со всеми и ехал, пока не достиг конца земель, подвластных царю Сахру. И тогда конь остановился, и Булукия спешился, стряхивая дорожную пыль со своей одежды. И вдруг какие-то люди подошли к нему и, увидев коня, узнали его, и взяли его с собой, и пошли (а Булукия был с ними), и пришли к царю Барахии. И, войдя к царю Барахии, Булукия приветствовал его, и царь, ответил на его приветствие.

А потом Булукия посмотрел на царя и увидел, что он сидит в большом шатре, окруженный воинами и витязями, и цари джиннов стоят от него справа и слева. И царь велел Булукии приблизиться к нему, и Булукия подошел, и царь посадил его с собою рядом и велел принести трапезу. И Булукия посмотрел, каков царь Барахия, и увидел, что он подобен царю Сахру, а когда подали кушанья, все стали есть, и Булукия ел, пока не насытился, и прославил великого Аллаха. А потом трапезу убрали, и принесли плоды, и поели.

И после этого царь Барахия спросил Булукию и сказал ему: «Когда ты расстался с царем Сахром?» — «Два дня тому назад», — отвечал Булукия. «А знаешь ли ты, — спросил царь Барахия Булукию, — расстояние в сколько дней ты проехал за эти два дня?» — «Нет», — отвечал Булукия. И царь Барахия сказал: «Расстояние в семьдесят месяцев…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала четыреста девяносто пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Барахня сказал Булукни: «Ты проехал за эти два дня расстояние в семьдесят месяцев, но только, когда ты сел на копя, он испугался, поняв, что ты — сын Адама, и хотел сбросить тебя со спины, но его отягчили теми двумя верблюдами». И, услышав от царя Барахии такие слова, Булукия удивился и прославил великого Аллаха за спасение.

А потом царь Барахия сказал: «Расскажи мне, что случилось с тобой и как ты прибыл в эти страны». И Булукия рассказал ему о том, что с ним случилось и как он пошел странствовать и пришел в эти земли, и когда царь услышал его слова, он удивился. И Булукия провел у него два месяца».

Услышав слова царицы змей, Хасиб удивился до крайней степени, а затем он сказал ей: «Я хочу от тебя милости и благодеяния: прикажи одному из твоих помощников вывести меня на лицо земли, и я уйду к своим родным». — «О Хасиб Карим ад-Дин, — сказала ему царица змей, — знай, что, когда ты выйдешь на лицо земли, ты пойдешь к своим родным и затем сходишь в баню и помоешься, и едва только ты кончишь мыться, я умру, так как это будет причиной моей смерти». — «Клянусь тебе, — воскликнул Хасиб, — я всю жизнь не пойду в баню, а когда мне станет необходимо помыться, я помоюсь дома!» — «Если бы ты дал мне сто клятв, — сказала царица змей, — я бы тебе не поверила. Этого дела не будет, и знай, что ты — сын Адама и нет для тебя обета, так как твой отец Адам дал обет Аллаху и нарушил свой обет, Аллах месил его глньу сорок утр и приказал ангелам пасть перед ним ниц, а он после этого не исполнил ооета и забыл его и ослушался приказания своего господа».

Услышав эти слова, Хасиб промолчал, и стал плакать, и провел, плача, десять дней, а затем он сказал царице змей: «Расскажи мне, что случилось с Булукией после того, как он прожил два месяца у царя Барахии».

«Знай, о Хасиб, — сказала царица змей, — что после того, как Булукия пожил у царя Барахии, он простился с ним и шел по пустыням ночью и днем, пока не достиг высокой горы, и он поднялся на эту гору, и увидел на вершине ее большого ангела, который сидел на горе и поминал Аллаха великого и молился за Мухаммеда. А перед ангелом была доска, на которой было написано что-то белое и что-то черное, и он смотрел на доску, и было у него два крыла: одно — протянутое на восток, а другое — протянутое на запад.

И Булукия подошел к ангелу и приветствовал его, и тот ответил на его привет, а после этого ангел спросил Булукию и сказал: «Кто ты, откуда ты пришел, куда идешь и как твое имя?» — «Я из сынов Адама, из племени сынов Исраиля, — ответил ему Булукия, — и странствую из любви к Мухаммеду (да благословит его Аллах и да приветствует!), а имя мое — Булукия». — «А что с тобой случилось, пока ты шел в эту землю?» — спросил его ангел. И Булукия рассказал ему обо всем, что с ним случилось и что он видел во время своих странствований, и, услышав от Булукии такие слова, ангел удивился. А потом Булукия спросил ангела и сказал ему: «Расскажи мне ты тоже, что это за доска, и что на ней написано, и что это за дело ты делаешь, и как твое имя?» И ангел отвечал: «Мое имя Микаиль, и мне поручено управлять днем и ночью, и это мое дело до дня воскресения». И, услышав эти слова, Булукия удивился им, и внешности этого ангела, и его величию, и достоинству, а потом Булукия попрощался с ангелом и шел днем и ночью, пока не достиг большого луга.

И он прошел по этому лугу и увидел там семь рек и много деревьев, и удивился Булукия этому большому лугу и стал ходить по нему во все стороны. И он увидел на нем большое дерево, а под деревом четырех ангелов, и, подойдя к ним, он рассмотрел их облик и увидел, что у одного из них внешность — как у сынов Адама, а у другого — как у дикого зверя, у третьего же внешность — как у птицы, а у четвертого внешность — как у быка. И они заняты поминанием Аллаха великого, и каждый из них говорит: «Бог мой, господин и владыка, ради твоей истинности и ради сана твоего пророка Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!) прости всякой твари, которую ты сотворил по моему подобию, и извини ей. Ты ведь властен во всем!»

И когда услышал Булукия от них эти слова, оы удивился, и ушел от них, и шел ночью и днем, пока не дошел до горы Каф. И он взобрался на эту гору и увидел там большого ангела, который сидел и прославлял Аллаха великого, святя его имя и молясь за Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!), и увидел он, что этот ангел что-то сжимает и выпускает и свивает и развивает. И когда он был занят этим делом, вдруг подошел к нему Булукия и приветствовал его, и ангел ответил на его приветствие и спросил: «Что ты такое, откуда ты пришел, и куда ты идешь, и как твое имя?» — «Я из сынов Исраия, сынов Адама, — ответил ему Булукия. — Мое имя — Булукия, и я странствую из-за любви к Мухаммеду (да благословит его Аллах и да приветствует!), но я сбился с дороги». И он рассказал ему все, что с ним случилось.

И когда Булукия кончил свой рассказ, он спросил ангела и сказал ему: «Кто ты такой, какая это гора и что это за дело, которым ты занят?» — «Знай, о Булукия, — ответил ему ангел, — что это гора Каф, которая окружает мир, и всякую землю, которую сотворил Аллах, я держу зажатой в руке. И когда Аллах великий хочет учинить на этой земле какое-нибудь вемлетрясение, или недород, или урожай, или сражение, или примирение, он приказывает мне это сделать, и я делаю это, находясь на месте. Знай, что моя рука сжимает жилы земли…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала четыреста девяносто шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что ангел сказал Булукии: «И знай, что моя рука сжимает жилы земли». — «А сотворил ли Аллах на горе Каф другую землю, кроме той, на которой ты находишься?» — спросил Булукия ангела. И ангел ответил: «Да, он сотворил землю, белую, как серебро, и никто не знает меры ее протяжения, кроме Аллаха великого. Он населил ее ангелами, чья еда и питье — хвала Аллаху, и освящение его имени, и многие молитвы о Мухаммеде (да благословит его Аллах и да приветствует!). В вечер всякой пятницы они приходят на эту гору, и собираются здесь, и молятся Аллаху великому всю ночь, до времени утра, и они дарят награду за это прославление, и освящение, и поклонение согрешившим из народа Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!) и всякому, кто совершил пятничное омовение, и так будет до дня воскресения».

Потом Булукия спросил ангела и сказал ему: «Сотворил ли Аллах какие-нибудь горы позади горы Каф?» — «Да, — ответил ангел, — за горой Каф — гора величиной в пятьсот лет пути, и состоит она из снега и града. Это она отводит от мира жар геенны, и если бы не эта гора, мир наверное бы сгорел от жара огня геенны. Позади горы Каф — сорок земель, каждая земля — сорок раз такая, как мир, и одна земля — из золота, одна — из серебра и одна — из яхонтов, и всякая земля из этих земель имеет свой цвет. И Аллах населил эти земли ангелами, у которых свой цвет. И Аллах населил эти земли ангелами, у которых нет иного дела, как восхвалять Аллаха, святить его имя и восклицать: «Нет бога, кроме Аллаха! Аллах велик!» Они призывают Аллаха великого к пароду Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!) и не знают ни Евы, ни Адама, ни ночи, ни дня.

И знай, о Булукия, что земли расположены семью рядами, одна над другой, и Аллах сотворил ангела из ангелов своих (не знает его свойств и размеров никто, кроме Аллаха великого, славного!), который песет семь земель на своих плечах. А под этим ангелом сотворил Аллах великий скалу, а под скалой Аллах великий сотворил быка, а под быком сотворил Аллах великий рыбу, а под рыбой сотворил Аллах великий большое море. И осведомил Аллах великий Ису (мир с ним!) об этой рыбе. И сказал ему Иса: «О господи, покажи мне эту рыбу, чтобы я посмотрел на нее». И приказал Аллах великий одному из ангелов взять Ису и свести его к этой рыбе, чтобы он посмотрел на нее; и пришел этот ангел к Исе (мир с ним!), и привел его к морю, в котором была эта рыба, и сказал: «Посмотри, о Иса, на эту рыбу!» И Иса посмотрел на рыбу и не увидел ее, и прошла рыба мимо Исы, как молния. И, увидев это, Иса упал без памяти.

А когда он очнулся, Аллах ниспослал ему такие слова; «О Иса, видел ли ты рыбу и знаешь ли ты, какой она длины и ширины?» И ответил Иса: «Клянусь твоим величием и славою, о господи; но прошел мимо меня большой бык, размером в три пути, и не знал я, что это за бык». И сказал Аллах: «О Иса, то, что прошло мимо тебя и было размером в три дня пути, это только голова быка! И знай, о Иса, что я каждый день творю сорок рыб, таких, как эта рыба». И, услышав эти слова, подивился Иса могуществу Аллаха великого.

Потом Булукия спросил ангела и сказал ему: «Что сотворил Аллах великий под морем, в котором эта рыба?» И ангел ответил ему: «Сотворил Аллах под этим морем большую пропасть, а под пропастью сотворил Аллах огонь, а под огнем сотворил Аллах большую змею по имени Фалак, и если бы не страх этой змеи перед Аллахом великим, она наверное проглотила бы все то, что над нею: и пропасть, и огонь, и ангела, и то, что он несет на себе, и не почувствовала бы этого…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала четыреста девяносто седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что ангел говорил Булукии, описывая змею: «И если бы не ее страх перед Аллахом, она наверное бы проглотила все, что над нею, и не почувствовала бы этого. И когда создал Аллах великий эту змею, он ниспослал ей такие слова: «Я хочу оставить у тебя залог, береги же его!» И змея сказала ему: «Делай что хочешь!» И сказал Аллах той змее: «Открой рот!» И змея открыла рот, и Аллах вложил ей в брюхо геенну и сказал: «Береги геенну до дня воскресения!» А когда придет день воскресения, Аллах прикажет своим ангелам, и они придут с цепями и приведут на них геенну к месту сбора, и прикажет Аллах геенне открыть свои ворота, и откроет она их, и полетят оттуда большие искры, больше горы».

И, услышав от ангела эти слова, Булукия заплакал сильным плачем; а затем он простился с ангелом и пошел в сторону запада, и шел до тех пор, пока не дошел до двух существ. И увидел он, что они сидят и рядом с ними большие запертые ворота. И, приблизившись к ним, он увидел, что у одного из этих существ облик льва, а у другого — облик быка. И Булукия приветствовал их, и они ответили на его приветствие, а затем они спросили его и сказали: «Кто ты такой, откуда ты пришел и куда идешь?» — «Я из сынов Адама, — ответил им Булукия, — и я странствую из-за любви к Мухаммеду, но только я сбился с дороги». Потом Булукия спросил этих существ и сказал им: «Что вы такое и что это подле вас за ворота?» И они ответили: «Мы сторожа у этих ворот, которые ты видишь, и нет у нас дела, кроме как славить Аллаха, и святить его имя, и молиться за Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует!). И, услышав эти слова, Булукия удивился и спросил: «Что находится за этими воротами?» И сторожа ответили: «Мы не знаем!» — «Заклинаю вас великим вашим господом, откройте мне эти ворота, и я посмотрю, что находится за ними», — сказал Булукия. И сторожа ответили: «Мы не можем их открыть, и не может их открыть никто из сотворенных, кроме Джибриля-верного (мир с ним!)».

И, услышав эти слова, Булукия взмолился к Аллаху великому и воскликнул: «О господи, приведи ко мне верного Джибриля, чтобы открыл он мне эти ворота и я посмотрел бы, что есть за ними!» И Аллах внял его молитве и повелел верному Джибрилю спуститься на землю и открыть Борота Слияния Двух Морей, чтобы посмотрел на все Булукия. И спустился Джибриль к Булукии, и приветствовал его, и, подойдя к воротам, отпер их, а потом Джибриль сказал Булукии: «Войди в эти ворота, Аллах велел мне открыть их для тебя». И Булукия вошел в ворота и пошел дальше, а Джибриль запер ворота и поднялся на небо. И Булукия увидел за воротами большое море — наполовину соленое, наполовину пресное, и море окружали две горы, и были эти горы из красного яхонта. И Булукия шел, пока не дошел до этих гор, и увидел он на них ангелов, занятых прославлением Аллаха и освящением его имени. И, увидав этих ангелов, Булукия приветствовал их, и они ответили на его приветствие, и тогда Булукия спросил их про море и про горы, и ангелы сказали ему: «Это место находится под престолом Аллаха, а это море заливает все моря на земле. Мы делим эту воду и гоним ее в земли: соленую — в земли соленые, а пресную — в земли пресные. А эти горы создал Аллах для того, чтобы охранять эту воду, и таково будет наше дело до дня воскресения».

Потом ангелы спросили Булукию и сказали ему: «Откуда ты пришел и куда идешь?» И Булукия рассказал им свою историю с начала до конца. А потом Булукия спросил у ангелов дорогу, и они сказали: «Иди здесь по поверхности моря». И Булукия взял соку, который был у него, и помазал им ноги, и простился с ангелами, и пошел по поверхности моря. И он шел ночью и днем. И когда он шел, он вдруг увидел прекрасного юношу, который шел по поверхности моря. И Булукия подошел к юноше и приветствовал его, и юноша ответил на его приветствие, и Булукия расстался с юношей и увидел четырех ангелов, которые шли по лицу моря, и ход их был подобен поражающей молнии. И Булукия пошел вперед и остановился на их дороге.

И когда ангелы дошли до него, Булукия приветствовал их и сказал: «Я хочу спросить вас, во имя великого, славного: как ваше имя, откуда вы пришли и куда вы идете?» И один из ангелов сказал: «Мое имя — Джибриль, а имя второго — Исрафиль и третьего — Микаиль, а четвертого — Исраиль. На востоке появился большой дракон, и этот дракон разрушил тысячу городов и сожрал их жителей, и Аллах великий приказал нам пойти к нему, и схватить его, и бросить в геенну». И Булукия удивился этим ангелам и их величию и пошел своей дорогой».

И все эти слова говорила царица змей Хасибу Карим ад-Дину. И сказал ей Хасиб Карим ад-Дин: «Как ты узнала все эти рассказы?» И она отвечала: «Знай, о Хасиб, что я послала в страны египетские большую змею двадцать пять лет тому назад и послала с ней письмо с приветствием Булукии, чтобы она доставила его ему. И эта змея отправилась и доставила его Бинт-Шамух (а это была ее дочь в земле египетской). И она взяла письмо и шла, пока не достигла Каира, и тогда она стала спрашивать людей о Булукпи, и ее привели к нему, и, придя к нему и увидев его, она его приветствовала и дала ему это письмо. И Булукия прочитал письмо и понял его смысл, а затем он спросил змею: «Ты пришла от царицы змей?» — «Да», — отвечала она, и Булукия сказал: «Я хочу отправиться с тобой к царице змей, так как у меня есть до нее дело». — «Слушаю и повинуюсь», — сказала змея.

И затем она пошла с ним к своей дочери и приветствовала ее, и после этого она простилась с ней, и вышла от нее, и сказала Булукии: «Зажмурь глаза!» И Булукия зажмурил глаза, и открыл их, и вдруг увидел, что он на той горе, где нахожусь я. И змея пошла с ним к той змее, которая дала ей письмо, и приветствовала ее, а змея спросила: «Доставила ты Булукии письмо?» — «Да, — отвечала змея, — я доставила его ему, и он пришел со мной. Вот он». И Булукия подошел, и приветствовал эту змею, и спросил ее про царицу змей, и змея сказала ему: «Она отправилась на гору Каф со своими солдатами и воинами, а когда придет лето, она вернется в эту землю. И всякий раз как она отправляется на гору Каф, она назначает меня на свое место, пока не вернется. Если у тебя есть просьба, то я ее для тебя исполню». — «Я хочу от тебя, — сказал Булукия, — чтобы ты принесла мне такие растения, что всякий, кто истолчет их и выпьет их сок, не ослабнет, не поседеет и не умрет». — «Я не принесу их тебе, — отвечала змея, — пока ты мне не расскажешь, что с тобой случилось после того, как ты расстался с царицей змей и отправился с Аффамом к месту погребения господина нашего Сулеймана».

И Булукия рассказал ей свою историю от начала до конца, а потом он сказал: «Исполни мою просьбу, и я уйду в мои страны». — «Клянусь господином нашим Сулейманом, — сказала змея, — я не знаю дороги к этой траве!» И она приказала змее, которая привела Булукию, и сказала ей: «Доставь его в его страны!» И змея отвечала: «Слушаю и повинуюсь!» И затем она сказала Булукии: «Зажмурь глаза!» И Булукия зажмурил глаза, и открыл их, и увидел себя на горе аль-Мукаттам, и пошел, и пришел в свое жилище. А когда царица змей вернулась с горы Каф, то змея, которую она поставила на свое место, пришла к ней, и приветствовала ее, и сказала ей все то, что передал ей Булукия о том, что он видел в своих странствиях.

И царица змей сказала Хасибу Карим ад-Дину: «Вот что рассказывали мне об этом деле, о Хасиб». И Хасиб воскликнул: «О царица змей, расскажи мне о том, что случилось с Булукией, когда он вернулся в Египет!» — «Знай, Хасиб, — сказала ему царица змей, — что Булукия шел ночи и дни и пришел к большому морю, и тогда он намазал ноги соком, который был у него, и пошел по поверхности воды, и пришел к острову с деревьями, реками и плодами, который был подобен раю. И он стал ходить по этому острову и увидел большое дерево, листья которого были точно паруса на кораблях. И он подошел к этому дереву и увидел, что под ним разложена скатерть и на ней всевозможные блюда и роскошные кушанья, и увидел он на этом дереве птицу из жемчуга и зеленого изумруда, ноги которой были серебряные, клюв из красного яхонта, а перья из дорогих металлов, и эта птица прославляла Аллаха великого и молилась о Мухаммеде (да благословит его Аллах и да приветствует!)…

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала пятьсот тридцать вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Булукия вышел на остров и увидел, что этот остров подобен раю, он стал ходить по нему во все стороны и увидал бывшие там диковинки и, между прочим, птицу из жемчуга и зеленого изумруда, с перьями из дорогих металлов, такую, как описана, и птица прославляла Аллаха великого и молилась о Мухаммеде (да благословит его Аллах и да приветствует!).

«И, увидев эту огромную птицу, — рассказывала царица змей, — Булукия спросил ее: «Кто ты и каково твое дело?» И птица ответила: «Я из птиц райских. Знай, о брат мой, что Аллах великий вывел Адама из рая, и он вынес оттуда четыре листа, чтобы прикрыться ими. И упали они на землю, и один из них съели черви — и сделался из него шелк, а другой съели газели — и сделался из него мускус, а третий съели пчелы — и сделался из него мед, четвертый же упал в Индию, и возникли из него пряности. Что же до меня, то я блуждала по всей земле, пока Аллах великий не послал мне этого места, и я осталась здесь. И каждую пятницу вечером и днем приходят сюда святые и кутбы, которые живут в этом мире, и они посещают это место и вкушают эту пищу (а она — угощение им от Аллаха великого, которое он им выставляет каждую пятницу вечером и днем, а затем этот стол возносится в рай, и он никогда не уменьшается и не изменяется) ".

И Булукия стал есть, а окончив еду, он восхвалил Аллаха великого, и вдруг приблизился к нему аль-Хндр (мир с ним!). И Булукия поднялся к нему навстречу, и приветствовал его, и хотел уходить, но птица сказала ему: «О Булукия, сиди в присутствии аль-Хидра (мир с ним!)». И Булукия сел, а аль-Хидр сказал ему: «Расскажи мне о своем деле и поведай мне свою повесть».

И Булукия рассказал ему все, от начала до конца, до тех пор, пока он не пришел к нему и не достиг того места, в котором он сидит теперь перед аль-Хидром, и затем он спросил: «О господин, какова длина пути отсюда до Египта?» — «Расстояние в девяносто пять лет», — ответил аль-Хидр. И, услышав эти слова, Булукия заплакал, а потом он припал к рукам аль-Хидра, и стал их целовать, и воскликнул: «Спаси меня из этого изгнания, да наградит тебя Аллах! Я близок к гибели и не знаю, что мне делать!» — «Помолись Аллаху великому, чтобы он разрешил мне доставить тебя в Египет, прежде чем ты погибнешь», — сказал аль-Хидр. И Булукия стал плакать и умолять Аллаха великого, и Аллах принял его молитву и ниспослал аль-Хидру (мир с ним!) свою волю — доставить Булукию к его родным.

И сказал тогда аль-Хидр (мир с ним!): «Подними голову, Аллах принял твою молитву и велел мне доставить тебя в Египет. Уцепись за меня, и схватись за меня руками, и зажмурь глаза». И Булукия уцепился за аль-Хидра (мир с ним!), и схватился на него руками, и зажмурил глаза, и аль-Хидр (мир с ним!) сделал один шаг и потом сказал Булукии: «Открой глаза!» И Булукия открыл глаза и увидел, что он стоит у ворот своего дома. И затем он обернулся, чтобы проститься с аль-Хидром (мир с ним!), но не нашел и следа его…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала пятьсот тридцать третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Булукия, когда аль-Хидр (мир с ним!) доставил его к воротам его дома, открыл глаза и хотел проститься с ним, но не нашел его. И он вошел в свой дом, и, когда его мать увидела его, она испустила громкий крик и упала от радости, и ей брызгали на лицо воду, пока она не очнулась, а очнувшись, она обняла своего сына и заплакала сильным плачем, а Булукия то плакал, то смеялся. И к нему пришли его родные, и домочадцы, и все его товарищи и стали его поздравлять с благополучием. И разнеслась по стране весть об этом, и стали приходить к нему подарки со всех концов, и забили барабаны, и засвистели флейты, и все радовались великой радостью. А после этого Булукия рассказал родным свою историю и поведал им обо всем, что с ним случилось, и о том, как аль-Хидр привел его и доставил к воротам его дома, и все удивились этому и плакали до тех пор, пока им не надоело плакать».

И все это рассказала царица змей Хасибу Карим ад-Дину. И Хасиб Карим ад-Дин удивился этому и заплакал сильным плачем, а затем он сказал царице змей: «Я хочу отправиться в свою страну!» И царица змей ответила ему: «Я боюсь, о Хасиб, что, достигнув своей страны, ты нарушишь обет и не исполнишь клятву, которую ты мне дал, и пойдешь в баню». И Хасиб поклялся ей многими верными клятвами, что всю жизнь не будет ходить в баню, и тогда царица змей приказала одной змее и сказала ей: «Выведи Хасиба Карим ад-Дина на лицо земли!» И змея взяла Хасиба и переходила с ним с места на место, пока не вывела его на лицо земли из-под крышки заброшенного колодца, а затем он пошел, и шел, пока не дошел до своего города.

И он отправился в свой дом (а было это в конце дня, когда пожелтело солнце) и постучал в ворота, и вышла его мать, и открыла ворота, и увидела своего сына, который стоял перед нею. И, увидев его, она заплакала, и, когда услышала ее плач жена Хасиба, она вошла к ней, и увидела своего мужа, и приветствовала его, и поцеловала ему руки. И они сильно обрадовались друг другу и вошли в дом, и, когда они уселись и Хасиб посидел среди своих родных, он спросил о дровосеках, которые рубили с ним дрова, и ушли, и оставили его в колодце, и мать сказала ему: «Они пришли ко мне и сказали: «Твоего сына съел волк в долине». Они сделались большими купцами владеют именьями и лавками, дела у них идут хорошо, и они каждый день приносят нам еду и питье, и до сего времени». — «Завтра пойди к ним, — сказал Хасиб, — и скажи им: «Хасиб Карим ад-Дин вернулся из путешествия; приходите его встречать и приветствовать его».

И когда наступило утро, его мать пошла по домам дровосеков и сказала им то, что поручил ей сказать ее сын. И, услышав ее слова, дровосеки изменились в лице и сказали ей: «Слушаем и повинуемся!» И каждый из них дал ей шелковую одежду, вышитую золотом, и они сказали ей: «Отдай ее твоему сыну, пусть он ее наденет, и скажи ему: «Они завтра к тебе придут». И мать Хасиба сказала им: «Слушаю и повинуюсь!» — и вернулась от них к сыну, и осведомила его об этом, и отдала ему то, что дали ей дровосеки.

Вот что было с Хасибом Карим ад-Дином и его матерью. Что же касается дровосеков, то они собрали множество купцов и осведомили их о том, что произошло из-за них с Хасибом Карим ад-Дипом, и спросили их: «Что нам теперь с ним делать?» И купцы ответили им: «Каждый из вас должен отдать ему половину своих денег и невольников», — и все согласились с этим мнением. И каждый из них взял половину своих денег, и они все пошли к Хасибу, и приветствовали его, и поцеловали ему руки, и отдали ему принесенное, и сказали: «Это часть твоей милости, и мы стоим перед тобою!» И Хасиб принял от них деньги и сказал им: «Что было, то прошло! Это было суждено Аллахом, а то, что суждено, сильней того, чего желаешь сам!»

«Пойди с нами, погуляем по городу и сходим в баню», — сказали ему купцы. И Хасиб ответил: «Я дал клятву, что не пойду в баню всю жизнь». — «Пойдем с нами к нам домой, мы тебя угостим», — сказали купцы. И Хасиб ответил: «Слушаю и повинуюсь!» А затем он поднялся и пошел с ними к ним домой, и каждый из купцов угощал его один вечер, и они делали это в течение семи вечеров.

И стал Хасиб обладателем денег, имений и лавок, и вокруг него собирались купцы города, и он рассказывал им обо всем, что с ним случилось, и сделался он одним из знатных купцов. И он провел так некоторое время, и в один из дней случилось ему выйти, чтобы пройтись по городу. И вдруг один его товарищ (а он был банщик) увидал его, когда он проходил мимо ворот бани, и глаза встретились с глазами, и банщик приветствовал Хасиба, и обнял его, и воскликнул: «Сделай мне милость, войди в баню и разотрись, пока я приготовлю тебе угощение». — «Я дал клятву, что не буду ходить в баню всю жизнь», — ответил Хасиб. И банщик стал клясться и воскликнул: «Мои три жены разведены со мной трижды, если ты не войдешь со мной в баню и не помоешься там!»

И Хасиб Карим ад-Дин смутился душою и сказал банщику: «Разве ты хочешь, брат мой, сделать моих детей сиротами, разрушить мой дом и возложить грех на мою шею?» И тогда банщик бросился к ногам Хасиба Карим ад-Дина, и стал их целовать, и воскликнул: «Я прибегаю к твоему покровительству! Войди ко мне в баню, и грех будет на моей шее». И рабочие в бане и все, кто был там, собрались вокруг Хасиба Карим ад-Дина, и стали его упрашивать, и сняли с него одежду, и ввели его в баню.

И едва только он вошел туда, и сел у стены, и начал поливать себе голову водой, как пришли к нему двадцать человек и сказали: «Пойдем с нами, о человек, явись к султану!» И они послали одного из них к везирю султана, и этот человек отправился к нему и осведомил везиря, и везирь сел на коня вместе с шестьюдесятью мамлюками, и они поехали, и приехали в баню, и встретились с Хасибом Карим ад-Дином. И везирь приветствовал его и сказал: «Привет тебе!» — и дал банщику сто динаров и приказал подвести Хасибу коня, чтобы он на нем ехал. А затем везирь сел на коня вместе с Хасибом, и люди везиря тоже сели, и они взяли Хасиба и ехали с ним, пока не приехали ко дворцу султана. И везирь и его люди спешились, и Хасиб тоже сошел на землю, и он сел во дворце, и ему принесли трапезу, и все поели, выпили и вымыли руки. И везирь наградил Хасиба двумя почетными одеждами, каждая из которых стоила пять тысяч динаров, и сказал ему: «Знай, что Аллах послал тебя к нам и проявил к нам милость твоим приходом: султан стал близок к смерти от проказы, которая постигла его, и наши книги указывают, что жизнь его в твоих руках».

И Хасиб удивился этому делу, и везирь с Хасибом и вельможами царства прошел через семь дворцовых ворот, и они вошли к царю. А царя звали царь Караздан, царь персов, и он царил над семью климатами, и было у него в услужении сто султанов, которые сидели на престолах из червонного золота, и десять тысяч богатырей, каждому из которых подчинялось сто наместников и сто палачей, державших в руках мечи и топоры. И они нашли этого царя лежащим, и лицо его было закутано в платок, и он стонал от сильной болезни. И когда Хасиб увидал такое, его ум был ошеломлен видом царя Караздана, и он поцеловал перед ним землю и пожелал ему счастья, а потом подошел к нему великий везирь, которого звали везирь Шамхур, и сказал ему: «Добро пожаловать!» — и посадил его на великолепный престол справа от царя Караздана…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала пятьсот тридцать четвертая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что везирь Шамхур подошел к Хасибу и посадил его на престол справа от царя Караздана, и принесли трапезу, и все поели и попили и вымыли руки, а затем везирь Шамхур поднялся, и поднялись из-за него все, кто был в зале, проявляя почтение к нему. И везирь подошел к Хасибу Карим ад-Дину и сказал ему: «Мы будем тебе прислуживать, и все, что ты потребуешь, мы тебе дадим; даже если бы ты потребовал половину царства, мы бы ее тебе дали, так как исцеление царя в твоих руках». И он взял его за руку и пошел с ним к царю. И Хасиб открыл царю лицо, и посмотрел на него, и увидел, что царь в крайней болезни. И Хасиб ужаснулся этому, а везирь склонился над рукой Хасиба, поцеловал ее и сказал: «Мы хотим от тебя, чтобы ты вылечил этого царя, и все, что ты пожелаешь, мы тебе дадим. Это и есть то, что нам от тебя пужно». «Хорошо, — сказал Хасиб. — Я сын Данияля, пророка Аллаха, но я не знаю никакой науки. Меня поместили учиться ремеслу врачевания на тридцать дней, но я ничего из этого ремесла не выучил. Я хотел бы знать хоть немного эту пауку и вылечить этого царя». — «Не затягивай с нами разговора! — воскликнул везирь. — Если бы мы собрали всех мудрецов востока и запада, никто бы не вылечил царя, кроме тебя!» — «Как же я его вылечу, когда я не знаю ни болезни его, ни лекарства?» — спросил Хасиб. И везирь сказал: «Лекарство для царя находится у тебя». — «Если бы я знал для него лекарство, — сказал Хасиб, — я бы, право, его вылечил». — «Ты знаешь его лекарство, и знаешь отлично, — сказал везирь. — Его лекарство — царица змей, и ты знаешь, где она, и видел ее, и был у нее».

И, услышав это, Хасиб понял, что причина всего этого — посещение бани, и стал раскаиваться, когда раскаяние было бесполезно, и сказал: «Как царица змей? Я ее не знаю и никогда в жизни не слышал такого названия». — «Не отрицай, что ты ее знаешь, — сказал везирь, — у меня есть указание, что ты знаешь ее и пробыл у нее два года». — «Я не знаю ее, и ее не видел, и не слышал об этом деле, раньше чем услышал о нем от вас сию минуту», — отвечал Хасиб.

И везирь принес книгу, и открыл ее, и стал гадать, а затем он сказал: «Царица змей встретится с человеком, и он пробудет у нее два года, и вернется от нее, и поднимется на лицо земли, и, когда он войдет в баню, у него почернеет живот. Посмотри себе на живот», — сказал он Хасибу. И тот взглянул себе на живот и увидел, что он черный. «У меня живот черный с тех пор, как меня родила моя мать», — сказал он везирю. И везирь воскликнул: «Я поставил у каждой бани трех мамлюков, чтобы они наблюдали за всяким, кто войдет в баню, и смотрели ему на живот, и осведомляли меня о нем. И когда ты вошел в баню, они посмотрели тебе на живот и увидели, что он черный. И они послали ко мне, извещая об этом, и нам не верилось, что мы с тобой сегодня встретимся. У нас, нет другой нужды, кроме того, чтобы ты нам показал то место, из которого ты вышел, а потом ты уйдешь своей дорогой. Мы можем схватить царицу змей, и у нас есть кому ее принести». Услышав эти слова, Хасиб раскаялся, что входил в баню, великим раскаянием, когда раскаяние было ему бесполезно, и эмиры и везири умоляли его рассказать им, где царица змей, пока не ослабели, а Хасиб говорил: «Я не видел такого дела и не слыхал о нем». И тогда везирь потребовал палача, и его привели, и везирь велел ему снять с Хасиба одежду и побить его сильным боем. И палач делал это до тех пор, пока Хасиб не увидел воочию смерть из-за сильной пытки. А после этого везирь сказал ему: «У нас есть указание, что ты знаешь, где место царицы змей, зачем же ты это отрицаешь? Покажи нам то место, откуда ты вышел, и удались от нас. У нас есть кому схватить царицу змей, и тебе не будет, вреда». И затем он стал его упрашивать, и поднял его на ноги, и велел дать ему одежду, вышитую червонным золотом и дорогим и металлами. И Хасиб послушался приказания везиря и сказал: «Я покажу вам то место, из которого я вышел». И, услышав его слова, везирь обрадовался великой радостью. И он сел на коня со всеми эмирами, и Хасиб тоже сел на коня и поехал перед воинами, и они ехали до тех пор, пока не приехали к горе, а затем Хасиб вошел с ними в пещеру и стал плакать и горевать. И эмиры, и везири сошли с коней и шли вслед за Хасибом, пока не пришли к колодцу, из которого Хасиб вышел.

И тогда везирь выступил вперед, и сел, и зажег курения, и стал произносить заклинания и клятвы, и дуть, и бормотать (это был злокозненный волшебник и кудесник, который знал науку о духах и другие науки). А окончив первое заклинание, он стал читать второе заклинание и третье заклинание, и всякий раз, когда курения кончались, он бросал на огонь другие. Потом он сказал:

«Выходи, о царица змей!» И вдруг вода в колодце ушла под землю, и открылась большая дверь, и раздался великий крик, подобный грому, так что подумали, что колодец обвалился, и все присутствующие упали на землю без памяти, а некоторые из них умерли. И вышла из этого колодца огромная змея, точно слои, из глаз и изо рта которой летели искры, как угли, и на спине у нее было блюдо из червонного золота, украшенное жемчугом и драгоценными камнями, а посреди этого блюда сидела змея, озарявшая все вокруг, и лицо у нее было, как у человека, и говорила она человеческим языком, и была это царица змей. И она стала оборачиваться направо и налево, и взор ее упал на Хасиба, и она спросила его: «Где же обет, который ты мне дал, и клятва, которою ты мне поклялся, говоря, что ты не пойдешь в баню? Но ничто не поможет против того, что предопределено, и что написано на лбу, от того не убежишь. Аллах вложил окончание моей жизни в твои руки, и так судил Аллах, и хотел он, чтобы я была убита, а царь Караздан исцелился от болезни».

И затем царица змей заплакала сильным плачем, и Хасиб заплакал вместе с ней. И когда везирь Шамхур проклятый увидал царицу змей, он протянул к ней руку, чтобы схватить ее, но она сказала: «Удержи свою руку, о проклятый, иначе, я подую на тебя и превращу тебя в кучу черного пепла!» И она окликнула Хасиба и сказала ему: «Подойди ко мне, и возьми меня в руки, и положи меня на это блюдо, которое с вами, и поставь его себе на голову. Умереть от твоей руки мне суждено от века, и нет у тебя силы, чтобы отразить мою смерть».

И Хасиб взял змею и понес ее на голове, и колодец опять стал таким, как был. И все вышли, и Хасиб нес блюдо, в котором была змея, на голове. И когда они шли по дороге, царица змей сказала Хасибу потихоньку: «О Хасиб, послушай, какой я дам тебе добрый совет, хотя ты и нарушил обещание, и не сдержал клятвы, и совершил такие поступки, так как они были суждены от века». — «Слушаю и повинуюсь! — сказал Хасиб. — Что ты мне прикажешь, о царица змей?» — «Когда ты придешь в дом везиря, — сказала змея, — он скажет тебе: «Зарежь царицу змей и разруби ее на три куска!» — и ты откажись, и не делай этого, и скажи ему: «Я не знаю, как резать». Пусть он зарежет меня своей рукой и сделает со мной, что хочет. А когда он меня зарежет и разрубит на куски, к нему придет посланец от царя Караздана и потребует, чтобы он явился к нему. И тогда везирь положит мое мясо в медный котелок, и поставит котелок на жаровню, и перед уходом к царю скажет тебе: «Зажги огонь под этим котелком, чтобы поднялась с мяса пена, и, когда пена поднимется, возьми ее, налей в бутылку и подожди, пока она простынет, и выпей ее. Когда ты ее выпьешь, не останется у тебя в теле никакой боли. А когда поднимется вторая пена, сохрани ее у себя в другой бутылке, и я приду от царя и выпью ее из-за болезни, которая у меня в хребте». И он даст тебе две бутылки и уйдет к царю, а когда он уйдет к нему, зажги огонь под котелком, чтобы поднялась первая пена, и возьми ее, и налей в бутылку, и спрячь ее у себя но берегись ее выпить; если ты ее выпьешь, не будет для тебя блага. А когда поднимется вторая пена, налей ее в другую бутылку, и подожди, пока она остынет, и сохрани ее у себя, чтобы ее выпить. А когда везирь придет от царя и потребует от тебя вторую бутылку, дай ему первую и посмотри, что с ним произойдет…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала пятьсот тридцать пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царица змей дала Хасибу наставление не пить первой пены и сохранить вторую пену, и сказала ему: «Когда вернется везирь от царя и потребует от тебя вторую бутылку, отдай ему первую и посмотри, что с ним произойдет. А потом выпей сам вторую пену, и когда ты ее выпьешь, станет твое сердце обителью мудрости. А после этого вынь мясо, и положи его на медное блюдо, и дай его царю, чтобы он его съел, а когда он съест мясо и оно утвердится у него в животе, закрой ему лицо платком и подожди до полудня, пока его живот не простынет, и потом напои его вином; он снова станет здоров, как был, и вылечится от своей болезни по могуществу Аллаха великого. Слушайся наставления, которое я тебе дала, и всячески его придерживайся».

И они шли до тех пор, пока не подошли к дому везиря, и везирь сказал Хасибу: «Войди со мной в дом!» И когда везирь с Хасибом вошли, и воины разошлись, и каждый из них ушел своей дорогой, Хасиб снял с головы блюдо, в котором была царица змей. И везирь сказал ему: «Зарежь царицу змей». — «Я не знаю, как резать, — сказал Хасиб, — и в жизни никого не резал. Если у тебя есть желание ее зарезать, зарежь ее сам своей рукой». И везирь Шамхур поднялся и взял царицу змей из блюда, в котором она лежала, и зарезал ее. И когда Хасиб увидел это, он заплакал горьким плачем, и Шамхур стал над ним смеяться и воскликнул: «О лишившийся ума, как можешь ты плакать из-за того, что зарезана змея?»

А после того, как везирь ее зарезал, он разрубил ее на три куска и положил их в медный котелок, и вдруг пришел к нему от царя мамлюк и сказал: «Царь тебя требует сию же минуту!» — «Слушаю и повинуюсь!» — ответил везирь, и после этого он поднялся, и принес Хасибу две бутылки, и сказал: «Зажги огонь под этим котелком, чтобы поднялась с мяса первая пена, а когда она поднимется, сними ее с мяса и налей в одну из этих бутылок. Подожди, пока она остынет, и выпей ее. Если ты ее выпьешь, твое тело станет здоровым и не останется у тебя в теле боли или недуга. Когда же поднимется вторая пена, налей ее в другую бутылку и храни ее у себя, пока я не вернусь от царя, и тогда я ее выпью, потому что у меня в хребте боль, которая, может быть, пройдет, когда я выпью пену».

Затем он отправился к царю, подтвердив Хасибу это наставление. И Хасиб зажег огонь под котелком, и, когда поднялась первая пена, он снял ее и налил в одну из двух бутылок, которую положил около себя. И он до тех пор разжигал огонь под котелком, пока не поднялась вторая пена, и тогда он снял ее, и налил во вторую бутылку, и спрятал ее у себя. А когда мясо поспело, он снял котелок с огня, и сел, и стал ждать везиря, и везирь пришел от царя и спросил Хасиба: «Что ты сделал?» — «Работа кончена», — отвечал Хасиб. И везирь спросил его: «Что ты сделал с первой бутылкой?» — «Я сейчас выпил то, что в ней было», — ответил Хасиб. И везирь сказал: «Я вижу, что на твоем теле от темени до ног как будто загорелось огнем». И коварный везирь Шамхур скрыл от него, в чем дело, чтобы обмануть его, и сказал: «Подай сюда оставшуюся бутылку: я выпью то, что в ней есть, и, может быть, я исцелюсь и вылечусь от болезни, которая у меня в хребте».

И затем везирь выпил то, что было в первой бутылке, думая, что это вторая, и не успел он ее выпить до конца, как бутылка выпала у него из рук, и он распух сию же минуту. И оправдались на нем слова сказавшего поговорку: «Кто вырыл колодец для своего брата, упадет в него».

И, увидев это дело, Хасиб удивился и побоялся выпить из второй бутылки, но затем он вспомнил наставление змеи и сказал про себя: «Если бы во второй бутылке было что-нибудь вредное, везирь не выбрал бы ее для себя. Полагаюсь на Аллаха!» — воскликнул он и выпил то, что было в бутылке. И когда он выпил ее, Аллах великий открыл у него в сердце источники мудрости и обнаружил перед ним сущность знания, и овладело им веселье и радость. И он взял мясо, которое было в котле, и положил его на медное блюдо, и вышел из дома везиря.

И, подняв голову к небу, он увидел семь небес и все, что есть там, вплоть до самого крайнего предела. И увидел он, как вращаются небосводы, и Аллах открыл ему все это. Он увидал звезды, движущиеся и неподвижные, и понял, как движутся созвездия, и уразумел, каков облик суши и моря, и вывел отсюда науку измерения, и науку чтения по звездам, и астрономию, и науку о небесных светилах, и исчисление, и все то, что с этим связано. Он узнал обо всем, что проистекает от затмения солнца и луны, и в прочем, а затем он посмотрел на землю и узнал, какие там есть металлы, растения и деревья, и узнал, какие у них всех особенности и полезные свойства, и вывел отсюда науку врачевания, белой магии и алхимии, и узнал, как делать золото и серебро.

И он шел с этим мясом, пока не дошел до царя Караздана, а войдя к нему, он поцеловал землю меж его рук и сказал ему: «Твой везирь Шамхур приказал долго жить!» И царь разгневался великим гневом из-за смерти своего везиря и заплакал горьким плачем, и заплакали о нем везири, эмиры и вельможи царства, а затем царь Караздан сказал: «Везирь Шамхур сейчас был у меня в полном здоровье, а затем он ушел, чтобы принести мне мясо, если оно хорошо сварилось. Какова же причина его смерти в этот час и что с ним случилось?» И Хасиб рассказал царю обо всем, что случилось с везирем, когда он выпил содержимое бутылки, и распух, и живот у него раздулся, и он умер. И царь опечалился великой печалью и спросил Хасиба: «Каково же будет мне после Шамхура?» — «Не обременяй себя заботой, о царь времени, — ответил царю Хасиб. — Я тебя вылечу в три дня и не оставлю у тебя в теле никакой болезни». И грудь царя Караздана расправилась, и он сказал Хасибу: «Я хочу исцелиться от этой беды хотя бы через несколько лет».

И Хасиб поднялся, и, принеся котелок, поставил его перед царем, и взял кусок мяса царицы змей, и дал его съесть царю Караздану, а потом он покрыл его, и расстелил у него на лице платок, и, сев рядом с ним, велел ему заснуть. И царь проспал от полудня до заката солнца, пока кусок мяса не совершил круг у него в животе. А затем Хасиб разбудил царя, и дал ему выпить немного вина, и велел ему спать. И царь проспал всю ночь до утра, а когда поднялся день, Хасиб сделал с ним то же самое, что сделал накануне, и он скормил ему эти три куска мяса в течение трех дней. И у царя стала сохнуть кожа и вся слезла, и тогда царь начал потеть так, что пот лил по нему с ног до головы, и исцелился, и у него на теле не осталось никакой болезни. «Необходимо пойти в баню», — сказал Хасиб, и свел царя в баню, и вымыл ему тело, и вывел его оттуда. И стало тело царя подобно серебряной трости, и вернулся он к прежнему здоровью и стал еще здоровее, чем раньше.

И надел царь лучшие свои одежды, и сел на престол, и позволил Хасибу Карим ад-Дину сесть с ним, и Хасиб сел с ним рядом. И тогда царь велел расставить столы, и их расставили, и они поели и вымыли руки, а потом царь велел принести напитки, и принесли то, что он потребовал, и они с Хасибом выпили. И пришли все эмиры, везири, и воины, и вельможи царства, и знатные люди из его подданных и стали его поздравлять с выздоровлением и благополучием. И забили в барабаны и украсили город из-за спасения царя, и, когда все собрались у него для поздравлений, царь сказал: «О собрание везирей, эмиров и вельмож царства! Вот Хасиб Карим ад-Дин, который вылечил меня от моей болезни. Знайте, что я назначил его великим везирем на место везиря Шамхура…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала пятьсот тридцать шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь сказал своим везирям и вельможам царства: «Тот, кто меня вылечил от моей болезни — Хасиб Карим ад-Дин, и я назначил его великим везирем вместо везиря Шамхура. Кто любит его, тот любит и меня, кто почитает его, тот почитает и меня, и кто ему повинуется, тот и мне повинуется». — «Слушаем и повинуемся!» — сказали все. И затем они все поднялись, и стали целовать руки Хасиба Карим ад-Дина, и приветствовать его, и поздравлять с должностью везиря.

А после этого царь наградил Хасиба роскошной одеждой почета, затканной червонным золотом и украшенной жемчугом и драгоценными камнями, самый маленький из которых стоил пять тысяч динаров, и подарил ему триста мамлюков и триста наложниц, которые сняли, как луны, и триста абиссинских рабынь и пятьсот мулов, нагруженных деньгами, и дал он ему скота — и буйволов и коров столько, что бессильно всякое описание. А после всего этого он велел своим везирям, эмирам, вельможам царства, знатным людям страны, и невольникам, и простым своим подданным делать Хасибу подарки. И Хасиб Карим ад-Дин поехал, и поехали позади него везири, эмиры, вельможи царства и все воины и отправились к дому, который велел освободить для него царь. И затем он сел на место везиря, и начали приходить к нему эмиры и везири, и целовать ему руки, и поздравлять его с должностью везиря, и все они стали ему прислуживать.

И мать Хасиба обрадовалась великой радостью и стала поздравлять его с должностью везиря; и пришли к нему его жены и поздравили его с благополучием и должностью везиря, и они радовались великой радостью, а потом пришли к нему его товарищи-дровосеки и поздравили его с должностью везиря. И Хасиб сел на коня, и поехал, и, прибыв ко дворцу везиря Шамхура, опечатал его дом и наложил руку на то, что в нем находилось, и описал его содержимое, и перенес все это в свой дом. И после того, как он не знал никакой науки и не умел читать написанное, он сделался знающим все науки по могуществу Аллаха великого, и распространилась весть о его знаниях. И стала ему мудрость известна во всех странах, и сделался он знаменит глубокими познаниями во врачевании, астрономии, геометрии, чтении по звездам, алхимии, белой магии, науке о духах и прочих науках.

И однажды он сказал своей матери: «О матушка, мой отец Данияль был человеком мудрым и достойным; расскажи мне, что он оставил из книг и прочего». И, услышав слова Хасиба, его мать принесла сундук, в который его отец положил пять листков, оставшиеся от книг, утонувших в море, и сказала ему: «Твой отец не оставил никаких книг — только пять листков, которые в этом сундуке».

И Хасиб открыл сундук, взял эти пять листков, и прочитал их, и воскликнул: «О матушка, это пять листков из целой книги, где же остаток ее?» И его мать ответила: «Твой отец поехал со всеми своими книгами по морю, и корабль разбился, и книги его потонули, а его самого Аллах великий спас от потопления, и не осталось от его книг ничего, кроме этих пяти листков. А когда твой отец вернулся из путешествия, я носила тебя, и он сказал мне: «Может быть, ты родишь мальчика, возьми же эти листки, спрячь их у себя и, когда мальчик вырастет и спросит тебя про мое наследство, отдай ему их и скажи: «Твой отец не оставил ничего, кроме этого. Вот эти листки».

И Хасиб Карим ад-Дин изучил все науки, и после этого он сидел, ел и пил, живя приятнейшей жизнью и наилучшим образом, пока не пришла к нему Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний. Вот и конец того, что дошло до нас из повести о Хасибе, сыне Данияля (да помилует его Аллах великий!), а Аллах лучше знает истину».