Глава 4
Четыре часа мы гнали без остановки, пока не достигли границы с Казахстаном: часть пути нам придется проехать по степям дружественного государства. Близость с Казахстаном стала ощущаться уже километров за пятьдесят до границы, когда нам пришлось остановиться и переждать, пока дорогу пересечет огромное стадо овец.
Перед нами было бежевое море без конца и края. Я вышла из машины, чтобы немного размять затекшие мышцы и заодно полюбоваться степными просторами. Из окошка автомобиля вид совсем не тот, к тому же постоянно приходится следить за дорогой. Не знаю, на что похожи североамериканские прерии, но, на мой взгляд, у нас равнины тоже что надо. Не могу ничего сказать о людях, но овцы вряд ли ощущают себя обделенными в плане квадратных метров, и, самое главное, им не грозит клаустрофобия.
— Выходи, подыши свежим воздухом! — позвала я Игоря. — Нам еще долго ждать, пока пройдут барашки! Их здесь миллионы.
Если не больше.
Парень выполз из машины, щурясь на солнце.
— Это что же, у каждого селянина такое богатство? — спросил он.
— Бараны для них то же, что для индейцев были бизоны. Еда, одежда — в общем, средство к существованию. Возня большая, но дело стоит того. К тому же теперь это доступно всякому, кто умеет вставать с восходом и весь день проводить в седле. Погоди, въедем на территорию Казахстана, будем останавливаться через каждые пять минут.
— Мы так до Екатеринбурга никогда не доберемся! — воскликнул Игорь. — Может, был смысл ехать другим путем, например через Самару? Максим же все равно не знает, куда мы делись после того, как смылись из поезда. Чертов убийца…
Я покачала головой:
— Ты знаешь, я всю дорогу размышляла об этом деле, и у меня создалось впечатление, что мы напрасно обвиняем его во всех смертных грехах. Я думаю, что это ложный ход, он не стрелял в тебя.
Игорь был поражен.
— Как! Ты же сама об этом сказала!
— Мало ли что. Стал бы твой шурин, или как его там, вваливаться к тебе в квартиру, чтобы поскандалить. Он бы — кровь из носу — все-таки довел бы дело до конца с помощью винтовки. Не вышло два раза подряд — выйдет на третий. А так получается нестыковка. Я чувствую, что Максим здесь ни при чем.
— Все равно мы вышли из программы убийцы без зависания, и это радует, — добавил мой клиент, потягиваясь, как кот после продолжительного сна. Солнышко хоть уже и не летнее, но расслабляет.
— Это точно, — согласилась я. — Думаю, у нас не будет проблем на пути к богатствам Урала. Однако надо садиться в машину, дорога почти свободна.
Последняя овечка перебежала дорогу, и мы медленно тронулись с места. За нами уже пристроился целый хвост автомобилей разных мастей, которые также спешили пересечь границу.
Мы подъехали к шлагбауму, у которого дежурили представители российской милиции с автоматами через плечо.
— Далэко идэтэ? — осведомился рослый сержант с пышными запорожскими усами.
— До родичэй в Уральск, — улыбнулась я.
«Фольксваген» подвергся досмотру, в благополучном исходе которого мы были вполне уверены. Мы же не уголовники какие-нибудь, вполне приличные люди, наркотиков не везем, оружия тоже. Ну есть кое-какая мелочь, но про нее никто не узнает.
— Шаслывого путю. — Сержант вернул нам документы, и мы проехали дальше. Сейчас будет такая же проверка на другой стороне.
— Что у него за акцент? — спросил Игорь. — Как-то не по-нашему выражается.
— Ты что, не заметил, что он — хохол? Акцент украинский. Это только в нашей стране может быть — на русско-казахской границе нас проверяют хохлы. Это не к тому, что Украина контролирует наши рубежи, а к вопросу об огромном количестве национальностей, проживающих на территории России. Кого только не встретишь.
— Понятно. Я чувствую, что у него другая версия «Майкрософт уорд».
Я уже стала привыкать к приколам менеджера по компьютерам. С кем поведешься — с тем и напьешься.
— Приготовься, «Майкрософт». Сейчас снова будут листать наши паспорта.
Мы въехали не территорию другого государства, в трехстах метрах нас ждал еще один пост, уже принадлежавший казахской стороне. Остановившись, мы протянули свои документы представителю милиции дружественной республики — у этого милиционера тоже были усы, только, наоборот, тонкие.
— Надо же, соревнуются между собой, у кого усы красивее, — буркнула я.
«Офицерик» долго изучал наши паспорта, а потом вдруг заявил:
— Поставьте автомобиль на стоянку и пройдемте со мной.
Мы с Игорем переглянулись.
— Что-нибудь случилось? — спросила я.
— Поставьте машину, быстро!
Голос был настойчивым. Это не понравилось мне.
Я вырулила на площадку перед двухэтажным строением, по всей видимости, построенным недавно. Оно выглядело свеженьким, будто совсем недавно прошло госприемку.
— Выходите из машины и откройте салон для досмотра, — прозвучал приказ.
Я пожала плечами и сделала так, как было велено. С той стороны проверяли, теперь с этой…
Милиционер подал знак двоим младшим сержантикам, сказал им что-то по-своему, и те залезли в святая святых Евгении Охотниковой, начав копаться в наших личных вещах.
У меня было такое ощущение, будто я стояла голой перед целой ротой. Надо же, российская сторона мельком взглянула на мое транспортное средство, а здесь чуть ли не эндоскопию делают.
Игорь стоял рядом.
— Слушай. — Он едва шевельнул губами. — А где она?..
— Кто?.. Или что? — используя способ чревовещателей, переспросила я.
— Круглая с кольцом?..
— В надежном месте…
— Не найдут?..
— Не знаю… Хотелось бы надеяться… Если найдут, мы пропали.
Милиционеры продолжали копаться в наших сумках, пока один из них не крикнул:
— Нашел!
Игорь бросил на меня встревоженный взгляд:
— Е-мое…
Я не понимала, что именно представители правоохранительных органов искали в нашем незатейливом багаже, какова была их цель и что такого запрещенного они обнаружили.
«Солдатик», который выглядел больным из-за сероватого цвета своего лица, выполз из салона «Фольксвагена», держа двумя пальцами целлофановый пакетик с белым порошком.
— Мандец… — проговорила я. — Приехали…
Пакетик перекочевал к старшему по званию и, соответственно, по должности. У старшего лейтенанта была заячья губа, отчего выглядел он отталкивающе.
— Моя фамилия Жумаилов. Что это, по-вашему? — обратился он ко мне.
Я пожала плечами:
— По всей видимости, наркотик, который ваш подчиненный подложил в наши вещи. Надо быть дураком, чтобы не понять этого. Скажите, пожалуйста, у нас еще есть порошок или это весь объем, который мы пытаемся перевезти из России в Казахстан?
У милиционера на его резиновом лице не дрогнул ни один мускул.
— Мы задерживаем вас за попытку переправить наркотическое вещество через границу. Прошу следовать за мной.
— Вот это вирус в программе! — воскликнул Игорь. — Это же недопустимая операция!
— У них все допустимо, — ответила я. — Сделай вид, будто ничего не произошло.
* * *
Мы сидели в кабинете на втором этаже, уставившись в потолок. Вернее, в потолок смотрел Игорь, а я разглядывала свои ухоженные ногти. Игоря тщательно обыскали и забрали паспорт и те немногие деньги, которые он держал при себе. Меня трогать не решились, однако документы на машину перекочевали в ящик стола, и, боюсь, надолго.
«Тонкие усики» держали в руке шариковую ручку, зажав ее в коричневых пальцах, покрытых черными жесткими волосками.
— Вы признаете, что пытались перевезти наркотическое вещество на территорию Казахской республики? — Он говорил чистенько, без акцента, скороговоркой.
— Нет, не признаем, — ответила я. — Это провокация. Почему вы не сообщаете российской стороне об этом инциденте? Пусть они тоже поучаствуют в расследовании, почему нет? Или вы против плодотворного сотрудничества?
— Это лишнее, — отрезал милиционер, — мы сами разберемся.
— Как же, разберетесь, — проговорила я сквозь зубы. — Комедию ломаете, будто никто не знает о плантациях конопли в казахстанских степях. Если на то пошло, на пакете нет отпечатков наших пальцев, экспертиза это докажет.
— Значит, не признаете…
— Никак нет, дорогой товарищ.
Милиционер позвал своего помощника:
— Куанчалиев! — и заспешил что-то на своем языке.
К нам подошел низкорослый милиционер с чуть вздернутым носом, из ноздрей которого торчали жесткие черные волоски. Он махнул нам рукой:
— Вставайте и пошли!
— Куда? — спросила я.
— В камеру временно задержанных.
— Слава богу, что временно! — возрадовался Игорь.
Я поднялась со стула.
— Рано радуешься. Мы можем задержаться там на неопределенный срок. И вообще, нет ничего более постоянного, чем временное. Обвязал забор веревочкой, и он простоит в таком виде лет сто.
— Не разговаривать! — предупредил наш «конвоир». — Вперед марш! Руки за спину!
Мы вышли из кабинета в траурном молчании.
— Вы будете нашим постоянным опекуном? — спросила я. — Мы уже начинаем привыкать к вам.
— Нет. Сейчас передам вас помощнику дежурного, он отвечает за камеру временно задержанных.
— А где же он сейчас? Почему вы работаете вместо него?
— Занят человек, неужели непонятно?
В принципе понятно.
— У вас раздельные камеры для мужчин и для женщин? — спросила я.
— Нет, общие.
— Как! — Я остановилась на полпути. — Я не могу находиться в мужской компании! А как же в туалет ходить?
— В туалет мы вас будем провожать, по одному. Параши в камере нет.
— Слава богу, что хотя бы в этом есть какая-то ясность, — буркнула я.
Нас подвели к серой металлической двери с глазком, отперли ее и втолкнули внутрь.
— Соберетесь по нужде — постучите.
В камере, кроме нас, был какой-то парнишка с черными как смоль волосами и раскосыми глазами. Возле нижней губы слева у него была огромная коричневая родинка, размером с десятикопеечную монету. Он настороженно смотрел на нас, пока мы усаживались на дощаные нары.
— Привет! — Я весело махнула рукой. — Как тебя зовут, амиго?
По всей видимости, парнишка понятия не имел, что такое амиго, поэтому промолчал. Или с недоверием отнесся к моему игривому настроению.
— Мы тут загрузимся на жесткий диск, — выдал Игорь. — Ты так и не скинул нам свое имя. Сообщи хотя бы пароль.
«Амиго» переводил свой взгляд то на меня, то на Игоря, будто соображал, как давно нас выпустили из психушки.
Я решила вести себя по-другому.
— Меня зовут Евгения, можно просто Женя. Это Игорь. Как звать тебя?
— Кайрат, — отозвался чернявый.
— Вот и запрограммировали, — произнес Игорь. — Все-таки будем жить под одной крышей.
Я повернулась к своему клиенту:
— Больно уверенно ты себя чувствуешь, прямо веселишься.
— Я же знаю, что Евгения Охотникова нас выручит. С таким телохранителем, как вы, мне никакой сбой не страшен, — заявил Игорь. — Нет, серьезно! В меня прямо какая-то энергия вселилась! Никогда такого не ощущал, это со мной впервые!
Странные дела. Парень явно не в себе.
Казашонок не отрываясь смотрел на нас, будто ждал подвоха.
— Давно ты здесь сидишь? — спросила я Кайрата.
— Два месяца… Или больше…
Ничего себе. Однако, порядки здесь. Мне стало не по себе — не дай бог и нас запрячут надолго. Меня возмутил старый трюк с пакетиком наркоты, который мог запросто уничтожить нас.
— Выходить на волю не собираешься? — осторожно намекнула я. — Что-то долго ты здесь задержался — целых два месяца, это слишком.
— Не отпускают…
— А за что тебя задержали?
— Хотел налить бензина в бутылку из бака брошенной машины. У меня и деньги были, я бы мог заплатить, если что.
— Теперь ни бензина, ни денег… Чем здесь занимаешься?
— Полы мою, территорию подметаю, мусор выношу.
— В общем, бесплатная уборщица.
— Ага.
Я повернулась к Игорю:
— Видишь, как люди приспособились? Значит, и мы на что-нибудь сгодимся. Я буду стирать, а ты еду готовить. Ты хоть умеешь это делать?
— Если есть программное обеспечение, сумею.
— Послушай, Кайрат, а зачем тебе понадобился бензин? Поджечь хотел что-нибудь?
— Не-а, — мотнул головой парнишка, — для мопеда.
— У тебя есть мопед? И что ты с ним делал?
— Гонял по степи.
— Что же это за машина была, из бака которой ты хотел бензин слить? — Я строго взглянула на Кайрата. — Она, случайно, не ментам принадлежала? Они не любят, когда тырят их вещи.
Тот снова замотал головой — так работает центрифуга стиральной машины.
— На обочине стояла разбитая машина, ее приволокли с места аварии и бросили. Разбита вся в лепешку. Вот я и подумал — все равно этот металлолом никому не нужен, а в баке могло остаться немного бензина, почему его не слить? А менты меня заметили и посадили сюда. И мопед отобрали.
Я задумалась.
— Значит, ты все тропинки-дорожки здесь знаешь, раз гоняешь повсюду, как индеец на мустанге?
Тот пожал плечами:
— Может, и не все, но знаю.
— А есть такие приграничные тропки, где нет постов?
Кайрат кивнул:
— Конечно, есть. Таких здесь много.
— На машине можно будет проехать?
— Запросто. У вас какая машина?
— «Фольксваген».
Игорь поправил меня:
— Была.
— Что — была? — Я круто повернулась к нему.
— Была машина «Фольксваген», а теперь она конфискована. Непонятно, как ее вызволять. Может быть, придется ехать на другом автомобиле.
— Ни на какой другой машине мы не поедем, только на своей, даже не думай! А как вызволить ее — это мои проблемы.
— Сначала самим надо выбраться!
— Найдем способ. Главное — нужен план, так что подключай свой процессор.
Мой клиент тут же напустил на себя деловой вид, а Кайрат пододвинулся поближе.
— Вы меня возьмете с собой?.. — прошептал он.
— Именно тебя и возьмем, но с одним условием…
— Каким?
— Проводишь нас до Оренбургской области. Сможешь это сделать?
— Конечно! — загорелся парень. — Километров пятьдесят придется проехать на север, если двинем отсюда.
— Вот и отлично.
Игорь недовольно хмыкнул.
— А почему Оренбургская область? Может, вернемся обратно, попробуем другой маршрут?
Я покачала головой:
— Ни в коем случае! В Оренбургских степях мы затеряемся и след наш простынет.
— А дальше что?
— Дальше — вперед на северо-восток. Еще пара областей — и мы у цели.
Кайрат покачал головой:
— Дело за малым — выбраться отсюда… Вот задача…