Глава 4
— Теперь вот на обед к нему идти, — немного недовольно пробурчал Григорьев.
— Все лучше, чем дома в двух стенах сидеть, — еще раз пожала я плечами.
Лично мне хотелось побывать у таинственного соседа. Мало того что своей вычурностью он представлял интерес сам по себе, но мне нужно было узнать о нем побольше, потому как, кажется, именно на его машине приезжали к нам ночные визитеры. Один из них еще и по голове меня стукнул. Быть может, в доме графа я смогу увидеть то, что меня интересует, узнать что-либо. В любом случае обед с соседом должен быть полезным.
Мы медленно поднялись по тропинке, возвращаясь к дому. Наша прогулка была недолгой, но у Андрея заболел бок. Впрочем, это вполне естественно. Хорошо, что рана была неглубокой, а то я вообще не разрешила бы ему вставать.
Я проводила Григорьева до его комнаты.
— Если что, я рядом, за стеной. И напоминаю тебе, что ты хотел насчет заборчика позвонить.
— Помню, — сказал Андрей, — сейчас займусь. Мне еще и по работе позвонить надо.
Он устроился на кровати с телефоном, бумагой и ручкой, а я вышла в коридор.
Конечно, мне хотелось послушать, о чем он говорит. Если Андрей кому-то перешел дорогу, то вполне резонно предположить, что его враг находится где-то рядом. Возможно, их конфликт связан с работой. Ведь недаром Григорьев говорил про намечающуюся крупную сделку.
Причина такой заинтересованности окружением Андрея заключалась в том, что я пыталась определить, откуда можно ожидать потенциального удара. Ясно, что кто-то имеет на моего клиента большой зуб, а я же должна оградить его жизнь от любых посягательств. Неудивительно, что в этой ситуации меня интересовали любые контакты Григорьева с внешним миром.
Мне всегда казалось странным, когда клиент нанимал меня на работу и при этом хотел сохранить свою деятельность в секрете. А как же мне тогда работать? Как действовать, если не знаешь, откуда исходит опасность?
Сегодня я еще потерплю, но завтра Григорьев едет на работу и я с ним. И пусть только попробует сказать, что я ему в чем-то мешаю. Я буду действовать на свое усмотрение и попытаюсь узнать все то, что он от меня скрыл.
Я легла на диван и закрыла глаза. Надо поспать немного, пока все тихо и спокойно.
Ровно через сорок минут я проснулась, как и планировала. За то время, что я спала, никакого шума не было. Тут я абсолютно уверена, так как сон у меня очень чуткий, и я слышу любой шорох.
Время подходило к двум часам. Я надела легкое разноцветное платье и пошла за Григорьевым. Он сидел за столиком возле окна и делал какие-то записи.
— Надо идти, — напомнила я.
Андрей переоделся, мы вышли, сели в машину, и Кирилл повез нас к Мелихову.
Ворота его владений были открыты, так что мы беспрепятственно проехали на соседскую территорию. Нас уже ждали. У двери стояла высокая, строго одетая женщина лет сорока с дежурной улыбкой на лице. Она проводила нас на задний дворик, где на улице у большого бассейна стоял накрытый стол. Вот люди! Волга под боком, а они себе бассейны устраивают.
— Очень рад вас видеть, — приветствовал нас Иван Сергеевич, выходя из дома. — Прошу вас, присаживайтесь.
Хотя я и не видела внутреннее убранство дома, однако его внешний вид производил огромное впечатление. Наверное, хозяин потратил громадные деньги, чтобы превратить свое жилище в настоящий дворец. По его задумке, дом должен был воссоздавать стиль графских жилищ, и, надо сказать, архитектор действительно добился того, что при взгляде на это строение создавалось ощущение, будто находишься в обители аристократов.
— У вас здесь очень любопытно, — сделала я комплимент хозяину, — так необычно, прямо как в настоящем замке.
Я попала в точку. Иван Сергеевич улыбнулся, расцвел и даже порозовел от удовольствия. Одет он был уже в другой костюм, сменил утренний белый на более темный, но казался в нем столь же изысканным и элегантным.
— Рад, что вам нравится, — Мелихов сел напротив меня. — Видимо, Андрей Юрьевич уже успел вам рассказать, почему у меня так все необычно.
— Мне хотелось бы услышать это от вас.
Человеку всегда приятно говорить о себе. Тем более хвалиться. И я дала Мелихову такую возможность.
— Я граф по происхождению. Сейчас, вы знаете, можно восстановить свой титул, не скрывать свои корни и, не стыдясь, говорить о своей родословной.
— Значит, вы граф? — без тени улыбки спросила я.
— Самый что ни на есть настоящий.
Уже потом, после обеда, когда хозяин предложил мне устроить экскурсию по своему владению, я еще больше утвердилась в своем мнении об искусстве архитектора, а заодно и дизайнера. Лепнина на потолках была выкрашена золотой краской, на стенах штофные обои светились золотистым замысловатым рисунком. Старинная мебель как нельзя лучше подходила к отделке стен и потолка, и даже телефонный аппарат на столике был в стиле конца XIX века.
Григорьев сидел рядом со мной спокойно и не выражал никаких эмоций. Я вспомнила первые часы нашего знакомства. Меня тогда поразило то, что мой новый клиент постоянно улыбается, открыто и доброжелательно. Я все не могла понять, как он может делать это все время. А теперь и тени улыбки не было на его лице. Казалось, он чем-то сильно озабочен. Как будто совсем другой человек сидел сейчас рядом со мной.
Весь обед разговаривали в основном только мы с Иваном Сергеевичем. Андрей иногда отвечал на вопросы, но сам никакой инициативы не проявлял.
По окончании трапезы Мелихов воодушевился идеей показать мне дом, чего я, собственно, и добивалась. Но Григорьев не хотел идти с нами, а мне оставлять его ну никак нельзя было. Пришлось притвориться, что я не хочу идти без него, но сделать вид, что мне очень обидно, и этим все-таки настоять на своем.
Мелихов отлучился на минуту, оставив нас с Андреем в большой и просторной гостиной, и я решила провести своеобразную воспитательную беседу со своим клиентом.
— Ты же знаешь, что я не могу никуда уйти, оставив тебя одного, — сказала я Григорьеву. — Я думаю, нам стоит посмотреть на дом, тем более что он действительно особенный.
— Да видел я его! И ничего в нем особенного нет. Все в том же духе, напоминает вот эту гостиную. И, мне кажется, за городом я в безопасности. Вот завтра поедем на работу, там и начнется твоя деятельность телохранителя.
При последних моих словах вошел Мелихов. Вид у него был беззаботный, но я опасалась, что он услышал последнюю фразу, сказанную Григорьевым довольно громко.
— Я одну вещицу вам показать хочу. В антикварном магазине купил недавно. Представляете, прекрасный старинный буфет. И как у человека поднялась рука продать его! Хотя в принципе мне даже это на руку. Идемте в столовую.
Мы прошли в столовую. Едва я перешагнула порог, меня как током дернуло: там находился тот самый тип, которого я ночью застукала возле дома Григорьева. Мужик мило поздоровался с нами, чуть задержав на мне взгляд, и вышел. Я помедлила несколько мгновений и, извинившись перед хозяином, вышла за ним, не слишком заботясь о том впечатлении, которое произведу на него своим поступком.
— Привет, — догнала я ночного незнакомца уже во дворе.
— Ну что тебе? — невежливо отозвался он.
— Зачем же так с женщинами поступать? — схватила я типа за рукав.
— А ты мне чуть руку не сломала, — он пытался высвободиться, но я крепко вцепилась в его рубашку.
— Давай-ка расскажи мне, дорогой, что ты делал у дома Григорьева? Или мне у твоего хозяина спросить? Пойдем, выясним?
— Если рассказать все, как было, то боюсь ты мне не поверишь. Глупо так получилось, — начал оправдываться он. — Мы на самом деле кошку графскую искали. Убежала она. Вот мы и рыскали. Иван Сергеевич больно волновался.
— А зачем вешал мне лапшу на уши, что заблудились?
— Ты же нас за дураков бы приняла. Нам и самим в лом было по лесу ночью лазать. Утром бы кошка сама пришла, но Мелихову приспичило. Найдите, говорит, немедленно, и все тут.
— А твой товарищ, что по голове меня стукнул, видимо, подумал, что я собака и хочу кошку хозяйскую съесть. Решил обезвредить?
— Он за меня заступался.
Тут я услышала голос Мелихова и поспешила пойти ему навстречу, чтобы он меня не увидел рядом с этим типом.
— Смотри, еще раз увижу возле нашего дома, — бросила я напоследок, — точно руки переломаю.
Я вернулась к мужчинам, извинилась за внезапную отлучку и задумалась, хотя и делала вид, что внимательно слушаю хозяина.
Нельзя сказать, что я поверила этому кошкоискателю. Но с другой стороны, причуды у господ разные. Вполне могло случиться, что мужик сказал правду. Тем более что перелезать через калитку они с напарником не собирались, а только в кустах отсиживались. Ладно, в любом случае будем иметь в виду, что с ними нужно быть внимательнее.
Потом мы быстро распрощались с хозяином дома, а Григорьев даже пригласил его прибыть с ответным визитом, на что получил радостное согласие. Во дворе Андрей вызвал по сотовому Кирилла, который подъехал буквально за пять минут, пока мы наслаждались красотами природы.
— И что ходили? Непонятно, — бурчал в машине Андрей. — Только время потеряли.
— Не скажи. Мне, например, очень понравилось. Такой обходительный, внимательный старикан этот Иван Сергеевич. Да к тому же еще и граф. Невесты, поди, осаждают?
— Какие невесты? Только мама моя и смотрит на него разинув рот.
— А мне кажется, он — нормальный мужик.
— Все. Не хочу об этом говорить, — отрезал Григорьев и отвернулся к окну.
Мы немного помолчали.
— Значит, завтра едем на работу? — спросила я.
— Да. Больше ждать я не могу. И тебя отвлекать слишком долго тоже.
Я дотронулась до руки Андрея и глазами показала на сидящего впереди Кирилла. Он ведь не был посвящен в то, что я нахожусь при Григорьеве, чтобы его охранять. Значит, надобно держать язык за зубами и следить за разговором.
Андрей все понял и закрыл глаза. То ли извинялся, что забыл о правилах придуманной им игры, то ли рана сильно давала о себе знать.
Вернувшись домой, я проводила Григорьева в его комнату, а сама закрылась в своей. Плюхнувшись на кровать, я уставилась в потолок. Хороша работка, ничего не скажешь. Лежу тут, прохлаждаюсь в прямом и переносном смысле. А вдруг все, что Григорьев мне наговорил, — выдумка чистой воды? Можно ли считать покушением то, что случилось на ипподроме? Ведь нападение могло быть и случайным. Мало ли на свете разного рода придурков или, скажем, наркоманов?
Странное все же здесь место. Такая тишина и спокойствие, что все опасное кажется далеким и даже нереальным. Даже мне стало как-то не до работы. Да еще это внимание, которое оказывает мне Андрей.
Нет, все! Надо встряхнуться, пока совсем не затянуло болото расслабухи. Завтра могут начаться опасности, в городе это неудивительно. Значит, глупо не воспользоваться маленькой передышкой.
До окончания дня оставалась уйма времени. Жаль, что я не могу далеко отлучаться от объекта, который охраняю. А с каким удовольствием покаталась бы я сейчас на лошади верхом по замечательному лесу, от души накупалась бы в Волге да повалялась на горячем песочке… Пойти хоть книгу взять почитать, а то совсем скучно.
Только я это подумала, как услышала шум, похожий на грохот груженого «КамАЗа». Представить себе этот не боящийся грязи танк здесь, среди аккуратных и чистеньких элитных загородных домов, я не смогла. Но мое окно не выходило на калитку, поэтому придется выйти из комнаты и посмотреть, что там такое творится.
Во дворе было очень оживленно. Я услышала множество голосов. Марат уже успел открыть ворота, и к дому действительно подъезжал… танк. То есть «КамАЗ». Оказывается, привезли детали забора. Какие-то незнакомые мужики бегали по двору и кричали водителю, как лучше ехать.
Я быстренько стала подниматься к Григорьеву, но он уже сам спускался вниз.
— Приехали ставить ограждение? — спросил меня Андрей.
— Ты их знаешь? — Мне в любом случае стоило побеспокоиться о том, чтобы узнать, знакомые это строители или нет.
— Я уже как-то имел с ними дело. Уж не помню, что они строили. Отличные ребята.
Естественно, я ничего не стала больше говорить и тем более возражать против того, чтобы возле Андрея крутилась целая орава строителей. Мне просто надо быть всегда рядом с ним и смотреть в оба. Ведь это моя работа.
Дальше, понятное дело, началась безумная суета. И как только мужики разбираются во всем этом! Мне приходилось видеть, как они строят дом. Ходят, курят, смеются, и лишь как бы между делом кладут кирпичи. И невозможно даже представить, что у них в конце концов получится, ведь кажется, нет никакого порядка в их действиях. А потом оказывается, что построили они замечательный дом.
По моему мнению, большое количество народа только мешает работать. Так было и сейчас. Все беспорядочно сновали по территории григорьевских владений, а дело вроде бы и не продвигалось.
Григорьев все время находился среди строителей. Он ни на минуту не вошел в дом, чтобы отдохнуть, наоборот, старался проконтролировать процесс установки забора, давал указания, что-то измерял, примеривался.
Строители поначалу проявляли ко мне недюжинный интерес, постоянно оглядывались, чтобы окинуть меня отнюдь не скромным взором. Видимо, им было странно, что здесь стоит молодая девушка и никуда не уходит, как будто у нее дел больше нет, как следить за их работой. Хотя мне кажется, только слепой бы не заметил, что я хожу практически по пятам Григорьева.
Однако один раз мое присутствие помогло предотвратить производственную травму. Когда строители разгружали для установки очередной блок забора, один конец они чуть не уронили на ногу молодому рабочему. Я очень вовремя подлетела и пихнула того в сторону. Поднявшись и отряхнувшись от пыли, парень удивленно посмотрел на меня, а все остальные начали громко смеяться.
— Смотри, — острили мужики, — она грудью тебя прикрыла. Спасла.
Но как ни глумились они над этим фактом, однако вынуждены были признать, что, останься тот парень на месте, на его ногу точно опустилось бы тяжеленное звено ограды.
Григорьев также не мог сдержать улыбки и шепнул мне на ухо:
— Не зря я тебе плачу.
— Ты мне пока еще не платил, — остановила я его.
Забор со стороны Волги поставили довольно быстро. Приварили калитку, сделали замок — все как положено.
Уже когда стемнело, за поздним ужином, я заметила на себе постоянные взгляды Кирилла. В принципе подобное для меня не было новостью, я привыкла к вниманию мужчин разных возрастов. Однако он смотрел на меня совсем не так, как смотрят другие мужчины. Его взгляд будто говорил мне, что он узнал обо мне какую-то скрываемую информацию и постоянно ищет этому подтверждение. Потому и смотрит так проникновенно, как будто хочет застать меня врасплох.
Несколько раз я ответила ему суровым взглядом, явно давая понять, как отношусь к такому вот невежливому рассматриванию. Может, он и не понял всех моих бессловесных наставлений, но все же глаза опустил и больше меня не беспокоил. Я решила, что следует поговорить с ним, узнать, что у парня на уме. А сделать это лучше всего сегодня.
— Я лягу спать пораньше, — сказал Андрей. Он встал, поблагодарил тетю Любу за ужин, потом нагнулся и поцеловал меня в щеку. — Сиди. Я сам дойду. Мне уже гораздо лучше.
— Мне хочется все же проводить тебя, — улыбнулась я виноватой улыбочкой и тоже встала.
Мы пошли наверх.
— Не старайся от меня отделаться, — сказала я Григорьеву у самых дверей. — И не мешай мне выполнять мою работу.
— Прошу прощения, — начал раскланиваться он, — проходите, проверяйте, делайте что хотите.
— Перестань кривляться, прошу тебя. Не веди себя, как ребенок. Ты же сам все прекрасно понимаешь.
— Прости, я очень устал, — Григорьев стал серьезным. — Это безделье мучает меня гораздо больше, чем большой объем работы.
— Ты прав, — я вошла в комнату первая и осмотрела ее. — Так всегда бывает. Мне тоже сейчас нелегко. Я все время должна находиться в напряжении, потому что на тебя может быть совершено нападение. Даже если этого не происходит, мне все равно следует быть к этому готовой. Быть все время в ожидании плохого и не получать никакой разрядки тяжело.
— Наверное… Я понимаю тебя.
— Ладно. Давай не будем совсем падать духом. Может, перед сном расскажешь мне немного о своих домашних?
— Тебя кто-то конкретно заинтересовал?
— Что ты можешь сказать о Кирилле?
— Он парень молодой, но отнюдь не глупый. Учится на программиста. Здесь у меня летом подрабатывает. Знаю его уже три года. Каждое лето приезжает. Хороший парень.
— Ясно.
— Я пойду душ приму, а ты чем займешься?
— Помогу убрать со стола твоей Любаше. Наверное, уже все закончили ужинать?
Я спустилась снова на кухню. Никого, кроме Кирилла, там не было. Он стоял у раковины и мыл посуду.
— Все уже ушли? — спросила я.
— Угу, — пробурчал он, оглянувшись.
— Я помочь пришла, — сказала я миролюбиво и, взяв в руки полотенце, принялась вытирать только что вымытую посуду. — А ты по собственной инициативе помогаешь Любови Ивановне?
— Мне не трудно, — отозвался Кирилл.
— Молодец.
Мы немного помолчали.
— Как твоя учеба? Мне Андрей сказал, что ты программистом стать хочешь?
Мне необходимо было разговорить Кирилла и узнать, с чего это он так на меня смотрел. Сейчас был самый подходящий момент.
— Нормально с учебой, — юноша был явно удивлен таким вопросом. — Что с ней случится? Сейчас каникулы, вот я и работаю.
— Ну да, — сделала я смущенное лицо, — конечно, как я могла забыть.
Тут показался Григорьев. У него на плече лежало полотенце — он шел в душ. Посмотрев на то, как дружно мы моем посуду, он ухмыльнулся и пошел дальше.
— Странные у вас отношения, — проводив взглядом Григорьева, сказал Кирилл.
— Почему странные?
— Вот ты кем ему приходишься? — чуть споткнувшись на слове «ты», спросил Кирилл.
— А тебе какая разница?
— Просто интересно знать. На влюбленную парочку вы не тянете. На то, что у вас чисто деловые отношения, — тоже не похоже. Вроде как между вами ничего нет, но вам обязательно надо быть вместе.
— Знаешь, — засмеялась я, — тебе надо было идти на психолога учиться. Такой талант!
— Значит, угадал?
— Почти.
— В чем ошибка?
— Григорьев мне нравится.
— Тем не менее ты называешь его Григорьевым и очень редко Андреем.
— Вот-вот, — сказал неизвестно откуда взявшийся Григорьев. — И мне это не нравится.
— Ты что-то забыл? — недовольно взглянула я на своего клиента.
— Забыл купальную шапочку, — высоким голосом, слегка растягивая слова, ответил Андрей. И потом нормальным тоном добавил: — И еще мыло дай, пожалуйста. Вон в том шкафчике под раковиной должно быть.
Я подала ему мыло, и он снова исчез.
— Знаешь, — обратилась я к Кириллу, — мне кажется, тебе лучше поговорить обо всем этом с самим Григорьевым. Вот сейчас он вернется из душа, ты и спроси у него. Захочет — скажет. А я ничего не могу тебе рассказать.
— Это как-то связано с покушениями? — У юноши загорелись глаза. — Вы можете мне доверять. Я никому не скажу.
— Нет, я не понимаю, — заговорила я, слегка кокетливо меняя направление разговора, и даже прикинулась немного обиженной: — Почему ты все-таки не веришь, что Григорьев мог мною увлечься? Я что, не хороша собой?
— Конечно, мог.
— Тогда в чем дело?
— Мне просто так показалось. Кстати, ты сама подтвердила, что я прав…
— Ладно, дальше сам справишься с посудой, — оборвала я разговор.
Я вышла из кухни, но не стала далеко уходить. Мне прекрасно известно, что когда юную голову терзает какой-нибудь вопрос, то ответ непременно будет получен. Вот и Кирилл теперь наверняка будет приставать до тех пор, пока не узнает, в чем дело. Молодые люди так любят романтику, приключения. Возможно, в связи с последними событиями, Кирилл решил, небезосновательно впрочем, что в моем появлении скрывается какая-то очень интересная тайна. И ему ее очень хочется узнать.
Я ждала, когда Григорьев выйдет из душа. Кирилл непременно обратится к нему с расспросами. Я так думала и… ошиблась. Разговор между ними вышел не совсем такой, как я ожидала.
Андрей, повязав вокруг бедер полотенце, вошел в кухню и присел на табурет. Он был еще мокрый, с капельками воды на теле.
— Эх, как зацепило-то, — Кирилл сразу обратил внимание на рану. — Больно было?
— Больно, — просто ответил Григорьев. — Женя ушла?
— Да.
— И чем закончился ваш разговор о наших отношениях?
— Ничем. Она сказала, что ты ей нравишься.
— Это я слышал.
— Еще сказала, чтобы я у тебя обо всем спросил, если у меня есть какие-то вопросы.
— А она не сказала тебе, что любопытство не порок?
— Понял. Проводить?
— Сам дойду. А насчет того, что мы не можем быть влюбленной парочкой, ты не прав. Просто сейчас дела одолевают. Но потом, когда все это кончится, увидишь: мы обязательно будем выглядеть счастливыми, как и полагается.
— Угу, — кивнул Кирилл.
Григорьев стал подниматься вверх, а я быстро юркнула к себе в комнату.
