Глава 2
Место на самом деле было замечательным. Мы выехали из города, а потом долго ехали по лесу. Воздух сразу посвежел, и запахло хвоей. С правой стороны между высоких сосен иногда мелькала Волга, с другой стороны дороги стеной стоял лиственный лес, захотелось выйти и подышать, окунуться в этот мир. Я подумала: как давно я не выезжала на природу и как везет людям, которые здесь живут.
Мы подъехали к шлагбауму. Нас остановил человек в форме и спросил, к кому мы едем.
— Привет, Олег, это я, — высунулся Григорьев. — Кстати, эта симпатичная девушка будет приезжать теперь сюда довольно часто. Запомни ее и пропускай без промедления.
Олег наклонился к окну и стал меня изучать.
— Ага, действительно симпатичная, — одобрил он.
— Не собачку рассматриваешь, хватит уже, — огрызнулась я на его ухмылочку.
Шлагбаум подняли, и мы проехали. Вскоре среди леса начали мелькать редкие домики с маленькими заборчиками. Хотя правильнее эти домики было бы назвать маленькими дворцами.
— У тебя такая же архитектура? — показала я на вычурный дом, видневшийся вдалеке от основной дороги.
— Нет. Гораздо скромнее.
— Радует, — я отвернулась к окну, постоянно чувствуя на себе взгляды Григорьева.
— Хорошо живете, доктор, — прокомментировал таксист.
— Угу, — кивнул Андрей.
Мы свернули направо, и дорога стала уже.
— Скоро будем на месте, — сказал Андрей.
Наконец, за очередным поворотом, за деревьями показался дом. Мы подъехали к воротам.
— Дальше сами дойдем, — Григорьев стал открывать дверцу.
— Подожди, — остановила я его, — я обойду.
Выбравшись из машины, я вдохнула полной грудью, огляделась по сторонам и только после этого открыла дверь Андрею.
— Хорошее место в прятки играть, — сказала я ему, — сам никого не увидишь, зато ты как на ладони.
Григорьев понял, на что я намекаю, но развивать тему не стал.
— Проводи меня до дома, а потом на этом такси обратно поедешь за вещами, — сказал он.
— Нет, расплатись с водителем.
Андрей хотел еще что-то сказать, но по выражению моего лица понял, что спорить со мной бесполезно. Он заплатил, машина уехала, а мы пошли к дому.
— У тебя всегда незаперто? — спросила я, открыв калитку. — Заходи — не хочу, называется. Замок хоть есть?
— Конечно. На ночь вешаем, — кивнул он и добавил: — Почти всегда.
— А с кем ты живешь? — поддерживая почти полностью повисшего на мне Григорьева, спросила я.
— Ну, не один же, — с улыбкой ответил он. — Разве может такой интересный мужчина в полном расцвете сил и лет жить один?
— Мне тяжело, — слегка присела я. — Ноги у тебя здоровые, давай-ка сам иди, не сачкуй.
— Почему не спрашиваешь дальше?
— Спрашиваю.
— Со мной живет Любаша. — Андрей хитро прищурился. — А еще два помощника.
— Любаша в курсе того, что ты нанял телохранителя?
— Еще нет. Никто не знает.
— Любишь преподносить сюрпризы?
— Ага.
Собака у будки увидела своего хозяина и принялась радостно повизгивать и усиленно вилять хвостом.
— Грета, умница моя, соскучилась, — ласково сказал ей Григорьев.
Мы вошли в открытую дверь, прошли через коридор и очутились на кухне.
У плиты стояла полная женщина лет пятидесяти и колдовала над кастрюлями.
— Любовь Ивановна… — позвал ее Андрей.
Женщина оглянулась и, увидев повисшего на чужой девице улыбающегося Григорьева, всплеснула руками.
— Андрей, что же вы так? Ой, батюшки, — она подошла к нам. — Что нынче за праздник? По такой жаре?.. Вы же не пьете!
— А я не пил. Просто ранили меня маленько. Ничего страшного — лишний повод прижаться к красивой девушке, — он обнял меня за плечи, но тут же поморщился от боли.
— Ранили? — охнула женщина.
Лучше бы он этого не говорил. Что тут началось… Любовь Ивановна кинулась сначала в одну сторону, потом в другую. Позвала Кирилла и Марата. Те пришли и стали с любопытством осматривать меня с ног до головы, хоть Любовь Ивановна и кричала, что надо спасать хозяина.
— Я уже был в больнице, — показал на пижаму Григорьев. — Мне все сделали. Осталось только зажить ранке. И все.
— Покажи, — сказала женщина и, нахмурив брови, приготовилась к страшному зрелищу.
— Там все перевязано. Ничего не видно. Потом. Познакомьтесь, — Андрей показал на меня, — это Женечка.
— Тетя Люба, — женщина протянула мне руку, предварительно вытерев ее о фартук.
— Кто ж это такая? — спросил черноволосый парень.
— Много будешь знать, плохо будешь спать, — многозначительно отшутился Григорьев. — Марат, Кирилл, — представил он парней.
— Любовь Ивановна, приготовьте Жене комнату. Она поживет здесь некоторое время.
Андрей отцепился от меня и как ни в чем не бывало сам пошел на второй этаж, сделав мне знак следовать за ним.
Его спальня была не очень большой, но очень уютной. В ней не было ничего лишнего, тем не менее создавалось впечатление достаточности.
Андрей осторожно лег на кровать и закрыл глаза.
— Мне нужна комната около твоей, — сказала я. — Кроме того, с этого дня обязательно надо закрывать калитку даже днем, а на ночь и дверь в дом. У вас есть еще выходы в доме и с участка? — Я подошла к окну и выглянула во двор.
— Да.
— Их тоже закрывать. Мне все надо осмотреть, но подозрений я, как ты понимаешь, вызывать не должна. Значит, вставай и пойдем со мной — будем делать вид, что ты просто хвалишься своим домом передо мной.
— Нам никто не поверит, потому что я никогда не хвалюсь своим домом. И это, наоборот, будет странным.
— Хорошо. Лежи здесь и никуда не высовывайся. А еще лучше я попрошу Любовь Ивановну посидеть с тобой и покормить тебя пока.
— Ты же ведь тоже голодная, — Григорьев хотел подняться, но не смог.
— Тебе нельзя живот напрягать. Перекатывайся через здоровый бок, — посоветовала я, — а лучше лежи пока. Я скоро буду. Если у вас нормально с обстановкой, то я быстро смотаюсь в Тарасов и вернусь. Мне надо машину свою пригнать. От вас пешком не уйдешь, и «тачку» тут нигде не поймаешь.
— Быть может, я все же с тобой пройдусь?
— Мне кажется, тот, кто хочет тебя убить, никак не ожидает, что ты уже дома полеживаешь. Он, вероятнее всего, думает, что ты в больнице. Следовательно, сегодня нападения можно не ждать. Но вот потом…
— Ничего. На днях в Москву поедем. Я там дела свои решу, и все закончится.
Я оставила Григорьева одного. Спустилась на кухню и попросила Любовь Ивановну принести Андрею ужин и посидеть с ним немного. Сама же решила осмотреть дом.
На первом этаже находились кухня с большой стеклянной верандой, которая служила, видимо, столовой и гостиной, большая кладовка, душ и две комнаты. На втором три. Та комната, которая была рядом со спальней Андрея, оказалась еще и с балконом. Надо именно ее попросить себе.
Никаких потаенных уголков в доме не было. Я еще удивилась тому, что здесь не так шикарно, как я ожидала. Район вроде для богатых, а ничего особо дорогого в доме нет. Значит, Григорьев не стремится к показухе.
Я вышла во двор и обошла дом. Там я увидела большой участок с огородом, садовыми деревьями и кустарниками, за которыми виднелся еще один домик. Когда я подошла ближе, то поняла, что это не дом, а конюшня, потому что услышала топот и характерное пофыркивание. Около нее никого не было, и я решила заглянуть внутрь.
Открыла дверь и вошла. На меня сразу уставились шесть пар любопытных глаз. Лошади притихли и изредка мотали мордами. Я пошла по земляному полу к другому концу конюшни и вдруг услышала уже знакомый голос:
— Любишь лошадей?
Я повернулась на него и увидела в одном стойле Марата.
— Да, — ответила я, улыбнувшись. — Кто же их не любит?
— Могу устроить прогулку верхом, — он стоял со щеткой в руках и нахально смотрел на меня.
— Я и сама могу ее себе устроить, — осадила его я и сразу задала вопрос: — Давно ты здесь работаешь?
— Второй год, а что? Хочешь спросить, сколько девушек за это время здесь перебывало?
— Что ты думаешь о Григорьеве?
— Я тут работаю, а не думаю, — он бросил щетку в ведро и вышел в проход. — Меня он не обижал.
— А враги у него есть? Ведь его сегодня ранили… Кто бы это мог быть? — прикинулась я дурочкой. — Может, ты в курсе его дел?
— Я ничего не знаю и знать не хочу. Еще не хватало, чтобы и мне перепало. Спасибо.
— Хорошая конюшня, — оглянулась я по сторонам. — Ну, я пошла. Что тут у вас еще хорошего есть?
— Там за малиной тропинка к самой Волге спускается. Баня там отменная, париться в ней одно удовольствие. Ну ты, я думаю, сама попробуешь.
— Ага, — я развернулась и пошла к выходу.
Спустилась я и к Волге. Какая-либо ограда здесь вообще отсутствовала. Если приплыть по воде, то в дом можно попасть без всяких проблем. Хоть бы как-нибудь огородили… Я, конечно, понимаю, что ограда не препятствие для того, кто решил ее преодолеть. Но по крайней мере хоть от любопытных спасает. Если человек видит, что все настежь, у него может возникнуть желание войти и посмотреть, что к чему. Ведь он вполне может оправдать себя тем, что ему это место показалось заброшенным. На самом деле странно, почему нет забора, если это твое имущество?
Мне ужасно хотелось искупаться в Волге, но я решила отложить это занятие на потом, а сейчас, не теряя времени, отправиться в Тарасов.
— У тебя есть машина? — спросила я Андрея, входя в его комнату.
— Я попрошу Кирилла, он тебя отвезет. Только поела бы сначала.
— Потом. Кстати, у тебя во владении все замечательно, только напрасно заборов ты не любишь. С воды можно беспрепятственно прямо в дом попасть. Разве можно быть таким легкомысленным?
— Да никто этих мест не знает. Там, на реке, такой интересный поворот есть, никто и не догадается, что ко мне проникнуть можно. Если, конечно, вдоль берега плыть не будет.
— Кому надо — догадается. С этим определенно надо что-то делать. Ну, ладно, я скоро, — махнула я напоследок рукой.
* * *
Кирилл, в отличие от Марата, оказался парнем скромным. Всю дорогу до Тарасова он молчал, а если что-то и говорил, то только отвечая на мои вопросы. Хорошее качество, особенно когда хочется подумать в тишине.
Однако сейчас мне хотелось узнать как можно больше о его хозяине, а также о том, как им всем живется в доме, кто туда приезжает. Обычно из таких дорожных разговоров можно почерпнуть многое. Но молчаливый Кирилл упорно не желал выдавать хоть какую-то информацию.
Зато он оказался очень хорошим водителем, вел машину как заправский гонщик. Впрочем, так и было на самом деле — он подтвердил это сам в ответ на мой вопрос. Раньше Кирилл занимался автогонками, но потом по личной причине ушел из спорта.
Доехали мы очень быстро. Уже через сорок минут были в Тарасове. Я велела Кириллу ехать обратно, так как хорошо запомнила дорогу и смогу добраться сама, а потом побежала к себе.
— Привет, тетя Мила, — крикнула я с порога. — Отложи на минутку свои детективы и свари мне, пожалуйста, кофе.
— Ты торопишься? — На пороге возникла тетушка.
— Да. У меня работа, — многозначительно сказала я, давая понять, что она появилась с ее легкой руки.
На сборы ушло минуты четыре, так как все необходимое для работы находится у меня практически в полной готовности. Оставалось только покидать разные нужные причиндалы в сумку. Выпив кофе, я чмокнула тетю Милу в щечку и выбежала за дверь.
Верный «Фольксваген» дожидался меня во дворе. Я мысленно поблагодарила себя за то, что только недавно отдавала его в мастерскую для серьезной проверки. Значит, теперь можно не бояться, что внезапно случится поломка.
Я села в машину, хлопнув дверцей, и отправилась в обратную дорогу. По городу пришлось передвигаться до жути медленно, чего лично я не люблю. Поэтому, едва выехав на шоссе, я с удовольствием прибавила скорости. Вспомнив манеру вождения Кирилла, про себя отметила, что вожу машину тоже неплохо.
Был вечер — самое приятное время для загородной прогулки. Солнце склонилось к горизонту и от этого казалось, что стало прохладнее. Однако когда я въехала в лес, прохлада была уже не кажущейся, а самой настоящей.
Откуда ни возьмись, прямо передо мной возникла машина. Она вывернула с боковой лесной дорожки, и я заметила ее чуть ли не в последний момент. Хорошо хоть затормозить успела. Сейчас впереди на небольшом расстоянии шел джип, не прибавляя газу, но и меня не пропуская. Шутник, видимо, попался. Я взглянула на номер машины и на всякий случай его запомнила.
Сначала я предпринимала несколько попыток обогнать джип, раз тот плетется, но потом решила не поддаваться на провокацию, потому что было похоже, что именно этого от меня и ждали. Пока мы продвигались по лесной дороге таким странным образом, я успела разглядеть необычную наклейку-вензель на заднем стекле. Из каких букв он состоял, я не поняла, слишком затейливо они были переплетены, но общий вид запомнила хорошо.
Перед джипом заранее открыли шлагбаум, так что на въезде в коттеджный поселок он даже не сбавил скорости. Зато мою машину притормозили. Но охранник по имени Олег, увидев меня, разулыбался, записал номер моего «Фольксвагена» в журнал и любезно разрешил ехать дальше.
Прибавив скорости, я увидела, как джип сворачивает к тому самому замысловатому дворцу, который не понравился мне в первый раз своей излишней вычурностью. Вот и хорошо, хоть перестал мозолить мне глаза и можно было ехать без проблем.
Солнце почти село, над Волгой сквозь деревья просматривались его последние лучи. Эх, а водичка сейчас самая теплая, за день нагрелась. Надо будет как-нибудь потом уговорить Григорьева сходить искупаться. Вернее, меня сопровождать. Он же вызвался быть моим кавалером, дав всем это понять, так пусть исполняет свои обязанности.
Ворота оказались закрытыми. Я очень порадовалась этому факту, который означал, что Андрей все же воспринял мои слова всерьез. Хотя куда ему деваться. Он на собственной шкуре понял, что с ним не шутят. Я нажала на кнопку звонка, хотя, судя по его виду, вряд ли он работал. Все-таки в Григорьеве ужасно много легкомыслия.
Звонок действительно не работал. Во всяком случае, никто не спешил открыть мне. И во дворе, как назло, никого не было. Мне ничего не оставалось, как перелезть через калитку, которая, как и забор, была достаточно высокой. Но моя физическая подготовка вполне позволяла преодолеть это препятствие без проблем.
На кухне я встретила Кирилла.
— Вы уже приехали? — Он единственный в этом доме говорил мне «вы».
— Да. Ты сможешь загнать мою машину? Там калитка закрыта.
— Нет проблем. Только как же вы в дом попали? — искренне удивился он.
— А я мастер спорта по калитколазанию, — отшутилась я.
— Ты уже здесь? — На пороге возникла Любовь Ивановна.
— Только сейчас приехала. У вас все в порядке?
— Да. Там Андрюша тебя ждет не дождется. Твоя комната рядом с его.
— Спасибо. Пойдем, — повернулась я к Кириллу. — Я сумку свою из машины заберу.
Взяв сумку, я поднялась на второй этаж. Сначала вошла в свою комнату, положила ее, а потом заглянула к Григорьеву.
Он лежал на кровати с закрытыми глазами, и было в этой позе что-то неуловимо беззащитное, что заставило меня насторожиться. Я осторожно приблизилась к нему. Наклонилась, чтобы послушать, дышит он или нет, и сама вздохнула с облегчением. Дыхание было спокойным и ровным. Успокоившись, я стала выпрямляться, но в этот момент он резко открыл глаза и схватил меня за руку.
— Что? Поцеловать хотела? Не выйдет.
— Жаль, а я размечталась, — улыбнулась я, но продолжила уже серьезно: — Исправляешься быстро, за закрытые ворота хвалю. Это хорошо. Но надо что-то и с другой стороны придумать. Можешь быстренько какой-нибудь заборчик соорудить?
— Запросто. Позвоню завтра в город. Приедут, поставят.
— Как себя чувствуешь?
— Прекрасно. Ты удачно съездила?
— Да.
Я замолчала. И почему у меня такое ощущение, что мы знакомы с ним уже давно? Вообще-то я не люблю близко сходиться с людьми, не люблю привязываться и привязывать к себе. Работа у меня опасная, и я, выполняя ее, не должна думать, что кто-то обо мне волнуется и кому-то будет плохо, если со мной вдруг что-то случится. Чем меньше родных и близких, тем менее я уязвима. Сейчас вдруг я почувствовала, что Григорьев может стать для меня по-настоящему родным, я подумала, что надо начинать бороться с неожиданно возникшим чувством.
— О чем думаешь? — прервал Андрей мои размышления.
— Искупаться в Волге хочется.
— Давай сходим. И я пройдусь.
— Тебе пока еще нельзя ходить. Шов может разойтись. Останемся дома. Ужин пусть тебе сюда принесут, и дверь на ночь не закрывай. Я зайду тебя проведать, — сказала я строго и вышла за дверь, не дождавшись его ответа.
Комната мне понравилась. Большая двуспальная кровать, стол с настольной лампой, шкаф для белья, телевизор. Надо спросить у Григорьева, наверняка у него видеомагнитофон есть. Это было бы совсем замечательно.
Я сложила свои немногочисленные вещи в шкаф, открыла чемоданчик, где лежало оружие, проверила его еще раз. Оставила необходимое, а остальное убрала на антресоль. Достать в случае чего можно сразу, а любопытные туда вряд ли полезут. Если, конечно, таковые здесь найдутся.
После душа я ощутила прилив бодрости и хорошего настроения. В городе даже ночью нет спасения от жары, особенно, если ветра нет. А тут такая благодать! Из открытого окна повеяло прохладой, и я поняла всю прелесть жизни за городом.
Облачившись в джинсы и легкую рубашку, я пошла на кухню — надо же и мне наконец подкрепиться. Тетя Люба сразу же усадила меня за стол ужинать, а сама села напротив.
— Все уже давно поели, только ты осталась, — она с какой-то родственной непосредственностью называла меня на «ты» и вообще вела себя очень просто.
— Спасибо.
Я уткнулась в тарелку, молча и с удовольствием поглощая приготовленное Любовью Ивановной.
— У вас с ним серьезно? — вдруг спросила она меня.
Я чуть не подавилась и сказала расплывчато:
— Вы спросите лучше его самого, Андрей все объяснит.
— Но мне и тебя хотелось послушать. Он мне как родной все равно, поэтому мне не хочется, чтобы над ним смеялись или им пользовались.
Я понимала, что тетя Люба на самом деле переживает за Григорьева. И не винила ее за то, что она разговаривала со мной в таком категоричном и жестковатом тоне. Она тем временем продолжала:
— Сейчас вон что творится. На него уже второй раз нападают. И мне надо знать, что ты за штучка. Вдруг тебя бандиты подослали.
— А какие бандиты могли меня подослать? — улыбаясь, спросила я. — Разве у Андрея есть враги?
— Но ведь кому-то он мешает. Мне все это совсем не нравится.
— Знаете, мне тоже, — задумавшись, сказала я. — И я постараюсь, чтобы Григорьева больше никто и пальцем тронуть не посмел.
— Как-то странно ты его называешь, — тетя Люба удивленно вскинула брови.
— Мне очень нравится его фамилия.
Перед тем как лечь спать, я проверила, закрыта ли калитка, обошла все вокруг, заперла входные двери и только потом поднялась наверх и заглянула к Григорьеву.
Он уже спал. Я прикрыла его дверь и прошла в свою комнату. Разделась и с удовольствием вытянулась на прохладной чистой простыни. Я дала себе установку спать, но очень бдительно. Организм отдыхал, но в любую секунду мог проснуться от каждого подозрительного шороха.
