– Здесь все рядом, я обычно пешком хожу, – поморщился Артем, когда мы подошли к машине.

– Не в этот раз, дружище. Мне еще в одно место заскочить надо. А пешком мы обязательно прогуляемся. Очень меня интересует, что это за тип рядом с тобой ошивался.

Экстравагантный секретарь Орлова возник сегодня слишком неожиданно. Пока Артем будет исповедоваться доктору, я намеревалась заехать домой и прихватить кое-что из своей амуниции.

Мы сели в машину.

Артем объяснил дорогу. Приятель Орлова, оказывается, работал не в клинике, а частным образом. Кабинет он арендовал в недавно выстроенном Доме знаний.

– Рассказывай по порядку, с самого начала, – потребовала я, заводя движок. – Что именно происходило и когда все началось.

– Началось… – Артем пощипал себя за мочку уха. – Да, пожалуй, с минералки и началось. Несколько дней назад жарко было, да еще в спортзале нагонялся. По пути домой заглянул в киоск, купил минеральную воду. Зашел в квартиру, оставил бутылку в комнате на столе, поднялся переодеться. А когда спустился, бутылки не было.

– Может, ты только думал, что оставил минералку на столе? – предположила я.

– Сначала и у меня мелькнула такая мысль, хотя, я же говорю, память у меня хорошая, я ничего на автомате не делаю. Я почесал затылок, сходил на кухню за соком, а когда вернулся в комнату, бутылка снова стояла на столе!

– Тимофей Николаевич? Домработница?

– Отец был в отъезде. Он часто уезжает. А Зина приходит только по утрам. Своего ключа у нее, кстати, не имеется. Я был в квартире один.

Чудеса! Однако этого мало, чтобы подумать о телохранителе. Словно прочитав мои мысли, Артем продолжил:

– Ну там еще всякая фигня происходила. Кошмары какие-то странные. Чей-то голос всю ночь бубнит, что я «плохой мальчик», и другой подобный бред. Я и сам вначале думал, что тронулся малость, если бы не звонки.

Он замолчал.

– Какие звонки? – поторопила я. Мы уже почти приехали.

– Кто-то все время названивает по телефону, но разговаривать не желает. Иногда, правда, какие-то звуки странные издает, типа мычания. Да, самое интересное то, что отец при этом всегда в отъезде. Он поэтому и решил, что я свихнулся, в его присутствии-то в квартире ничего не происходит. Когда отец дома, этих идиотских телефонных звонков не бывает. Да и сны если снятся, то самые обыкновенные.

– Вот как?

Последнее обстоятельство меня заинтересовало больше всего. Мелькнула какая-то мысль, но пока еще не оформилась. Кроме того, у меня возникло ощущение, что Артем о чем-то умолчал.

Я прижалась к тротуару, выключила двигатель. Перед нами высилось причудливое строение Дома знаний.

– Артем, – мягко сказала я, – и все-таки, почему ты согласился на визит к доктору?

– Кукла. – Голос Артема прозвучал обреченно. – Помните клоуна у меня в комнате?

Я кивнула.

– Это была мамина любимая игрушка. Отец ей на день рождения подарил вскоре после того, как они познакомились. Когда мама умерла, отец позволил мне забрать клоуна. Раньше он сидел на диване в гостиной. – Артем покусал губы. – Когда я позавчера возвращался из института, я увидел мамину куклу через витрину магазина.

– Ты хочешь сказать, что увидел такую же игрушку?

– Нет. Я хочу сказать, что видел мамину игрушку. Только клоун был живой. В комбинезоне, который мама сама для него сшила. Он улыбнулся мне и помахал рукой.

– Что сделал? – Я изумленно уставилась на Артема.

– Ну вот, – парень едва не плакал, – теперь и вы думаете, что я псих.

– Вовсе нет, – сказала я нерешительно, – мало ли что может показаться.

– Правда? – несколько воспрял духом Артем. – Кстати, именно там я с Юлей и познакомился.

– Любопытно… Знаешь что? Ты, пожалуй, не говори доктору ни про куклу, ни про голоса. Если ты болен, он и так увидит. Просто скажи, что плохо спишь, нервничаешь. Ну, то, что отцу говорил. Ты ведь не все ему рассказал, да?

Артем смущенно кивнул. Мое предложение ему понравилось. Видно, и сам сомневался, стоит ли выкладывать врачу все подробности. Мне же не хотелось, чтобы мальчишку в срочном порядке упекли в психушку. Вся эта история выглядела более чем подозрительно. Кое-какие предположения у меня уже возникли, и я собиралась их проверить. А для этого требовалось, чтобы Артем находился дома, а не в лечебнице для душевнобольных.

В приемной доктора нас встретила молоденькая девушка приятной наружности. Она посмотрела на Артема, перевела взгляд на меня, потом снова на моего спутника, словно решая, кому из нас больше требуется помощь специалиста.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – наконец произнесла она.

Я посмотрела на Артема. Тот таращился на девчушку с видом ребенка, перед которым поставили дюжину порций мороженого в шоколаде. Подавив улыбку, я толкнула его в бок.

– Э-э, нам назначено, – выдавил он. – То есть мне. Моя фамилия Орлов.

– Одну минуточку, – пропела девушка и скрылась в кабинете. Через минуту она вынырнула вновь, приветливо улыбнулась. – Проходите, Юрий Алексеевич вас ждет.

Она проводила Артема в кабинет, вернулась на свое место, посмотрела на меня выжидающе.

– Это надолго? – поинтересовалась я.

Девушка пожала плечами.

– По-разному. У профессора к каждому пациенту индивидуальный подход.

Я уважительно покивала, села в кресло, взяла с журнального столика первый попавшийся журнал. «16 факторов гомосексуализма» – гласил заголовок на первой странице.

Хотя до моего дома отсюда было рукой подать, я решила не рисковать, дождаться Артема, а за вещами заехать на обратном пути. Ждать, однако, пришлось довольно долго. Юрий Алексеевич, видимо, подходил к проблемам своих пациентов очень серьезно.

Я успела основательно пополнить свои знания по ряду вопросов психологии и психиатрии, когда, наконец, дверь распахнулась и на пороге кабинета показался взъерошенный Артем. Из-за его плеча выглядывал классический представитель своей профессии. Юрий Алексеевич имел мощное телосложение, отшлифованный многолетней практикой голос гипнотизера. На мясистом носу доктора поблескивали очки в позолоченной оправе.

– Прошу зайти, – повелительно обратился он ко мне.

Я вошла в кабинет, села в удобное кресло для посетителей и мгновенно ощутила потребность выложить как на духу все свои тайные помыслы и извращенные желания. Правда, как пациентка я для Юрия Алексеевича интереса не представляла.

– Конфиденциальность – непременное условие нашей деятельности, – строго сказал он. – Однако Тимофей Николаевич заверил меня, что я могу сообщить вам сведения о состоянии его сына в допустимых этикой пределах.

Слегка пришибленная профессорским величием, я молча покивала.

– Так вот, – прежде чем продолжить, Юрий Алексеевич так пристально посмотрел на меня сквозь стекла своих очков, что на мгновение я задумалась, не спрятана ли в них миниатюрная рентгеновская установка, – с психикой у Орлова-младшего серьезных проблем не наблюдается. Отмечаются признаки повышенной тревожности, утомляемости, психической напряженности, – дальше профессор посыпал малопонятными терминами, – но, – он вытянул палец, внимательно посмотрел на него, как если бы увидел впервые, – повторяю: не волнуйтесь, все это вполне обратимо.

– А я и не волнуюсь, – осмелилась я подать голос.

– А вот это, девушка, напрасно, – Юрий Алексеевич посмотрел на меня осуждающе, – о здоровье психическом, равно как и физическом, необходимо заботиться, вовремя замечать и выявлять…

Прервав профессора на полуслове, я рассыпалась в извинениях и поспешила откланяться.

Едва завидев меня, Артем пулей вылетел из приемной, догнала его я уже на лестнице. Я искренне сочувствовала парню. После почти часовой беседы с профессором он выглядел совершенно ошалевшим.

Мы сохраняли молчание до самой машины. На подходе к «Фольксвагену» я остановилась и постучала себя по лбу. Балда! «Кузина приехала»… Ага, на машине с местными номерами. Будем надеяться, что эту оплошность до сих пор заметила только я.

– Что? – испуганно вскинулся Артем.

Я успокаивающе махнула рукой.

– Все в порядке, доктор сказал, будешь жить долго и счастливо. Сейчас заглянем в одно место и доставим тебя домой.

Тетушку Милу я застала за ее любимым занятием – чтением очередного детектива. В ответ на мое приветствие она слабо махнула рукой, не в силах оторваться от лихо закрученного сюжета.

Я переоделась в джинсы и легкие спортивные туфли, которые от магазинных собратьев отличала только сделанная на заказ подошва с укрепленным носком. Распустила волосы, слегка подправила макияж, и через несколько минут из зеркала на меня уже смотрела девушка неопределенного возраста, довольно уязвимая на первый взгляд, как, впрочем, и на второй, и вполне отвечающая образу внезапно нагрянувшей кузины.

Пока я не очень представляла себе, с чем и с кем мне придется столкнуться, поэтому постаралась сделать так, чтобы постороннему человеку казалось, что я не только не представляю опасности, но и сама нуждаюсь в защите.

– Ой, Женечка, – наконец заметила меня тетушка, – обедать будешь?

– Я тороплюсь, – начала было я, но пустой желудок недовольно заворчал, и я не выдержала, – а чем кормят?

Уничтожив на ходу котлету и кусок пирога, я покидала в сумку самые необходимые вещи, косметику, прихватила кое-что из спецтехники.

Мила между тем снова углубилась в чтение.

– Тетя, сегодня меня не жди, – предупредила я перед уходом.

– Конечно, деточка, ты права, – невпопад отозвалась тетушка, рассеянно посмотрела сквозь меня и вернулась к своему занятию.

Артем, добросовестно следуя моим указаниям, сидел в машине. Когда я открыла дверцу, он подскочил как ужаленный и вытаращил на меня глаза. Сообразив, что парень меня не признал, я весело произнесла:

– Спокойно, Артем, свои.

Он похлопал глазами, недоуменно оглядывая мой прикид.

– Маскировка, – прошептала я и заговорщицки подмигнула. – Выходи.

Артем оторопело кивнул, выбрался из «Фольксвагена» и нервно огляделся по сторонам. Я расхохоталась, заперла машину, вручила своему подопечному сумку.

– Постарайся сделать вид, что наслаждаешься прогулкой.

– Ну, у вас и шуточки, – кисло пробормотал он.

– Не забывай, что я твоя сестра, хотя и двоюродная, – напомнила я, – а к сестрам обычно обращаются на «ты».

– Хорошо, – коротко отозвался Артем.

Некоторое время он продолжал дуться, однако вскоре рассмеялся сам.

– Представляю, какой у меня видок был.

Мы прошли несколько кварталов, перекидываясь шуточками.

– А вон там мой спортзал, – кивнул Артем в сторону тихого проулка, – скоро тренировка начнется.

– Как раз здесь за тобой увязался какой-то тип, – вспомнила я, – опиши мне его.

Артем пожал плечами.

– А что его описывать? Сама посмотри, вон он, голубчик, на скамеечке дремлет.

Я оглянулась. На скамье действительно сидел высокий молодой человек субтильного телосложения. Длинный козырек джинсовой кепочки, надвинутой на глаза, не позволял разглядеть лицо.

– Посмотрим, что это за птица, – негромко сказала я, разворачиваясь в сторону субъекта.

В ответ на мои действия молодой человек делано зевнул, поднялся и, повиливая узкими бедрами, направился в противоположную от нас сторону. Я прибавила шаг. Тощий субъект оглянулся, сделал еще несколько шагов и с неожиданной прытью рванул за угол ближайшего здания.

Я крикнула Артему, чтобы он не двигался с места, и помчалась за «козырьком». Расстояние между нами было слишком велико. Я побежала напрямик, перепрыгивая через кусты декоративной жимолости, как молодая козочка, на радость проходящей мимо парочке юных оболтусов. Однако, когда я обогнула здание, то увидела только пустынный проходной двор.

Дальнейшее преследование смысла не имело. Что ж, по крайней мере я убедилась, что загадочный тип существует в действительности, а не является плодом больного воображения моего клиента.

Артема я нашла на той самой скамеечке, где минуту назад считал ворон «козырек».

– Не поймала? – Артем уныло посмотрел на меня, вздохнул. – Я тоже пытался. Быстро бегает, гад. А тебе он не показался каким-то странным?

Я припомнила виляющую походочку субъекта.

– Точно, на гомика похож.

– Да? – Артем на мгновение смешался. – Не знаю, не встречал. Но, по-моему, этот парень какой-то карикатурный, ненастоящий.

– Возможно…

Я нахмурилась. Почему-то вспомнила, как накладывала макияж, готовясь к роли «кузины». А уж изобразить праздно шатающегося подростка я смогу не сходя с этого места. Даже кепочка не понадобится.

– Пойдем домой, – сбил меня с мысли Артем. – Что-то я устал.

Он сладко зевнул. Я подумала и зевнула тоже. Почему-то неудержимо хотелось спать. Этого еще не хватало, строго прикрикнула я на себя и снова зевнула.

Зайдя в квартиру, первым делом Артем снова приложился к пакету с соком.

– Ты не против, если я вздремну? – виновато пробомотал он. – Еда в холодильнике, видик в гостиной, если хочешь что-нибудь посмотреть.

– В гостиной? – Я удивилась. – Я даже телевизора там не заметила.

Артем удовлетворенно улыбнулся.

– Еще бы!

Видеомагнитофон, телевизор, а также музыкальный центр обнаружились в шкафу работы восемнадцатого века, после того как его дверца плавно отъехала в сторону. Там же аккуратными рядами стояло несколько десятков аудио– и видеокассет и лазерных дисков.

Я выбрала «Универсального солдата» с Ван Даммом и Лундгреном в главных ролях. Артем поморщился.

– И тебе это нравится? Ну, бегают на экране два качка, играют в солдатиков…

– К твоему сведению, – наставительно произнесла я, – «качок» Лундгрен едва не защитил докторскую диссертацию.

– Да? – растерялся Артем. – Так не защитил же, – неуверенно добавил он.

– Только потому, что променял науку на романтику кино, – парировала я. – Ты, кажется, баиньки собирался?

Артем обиженно фыркнул и поплелся наверх. Я включила видик, вытянулась на диване и, попивая апельсиновый сок, погрузилась в происходящее на экране.

Очнулась я от мелодичного боя настенных часов, умудрившись проспать большую часть фильма.

– Какого черта?! – возмутилась я вслух.

Откопав на кухне пакет молотого кофе, я приготовила двойную порцию, выкурила сигаретку. Глаза неумолимо слипались. «Спать все время хочется», – припомнила я жалобу Артема. Ну и дела! Может, это заразно?

Я продолжительно зевнула, окончательно разозлилась и направилась в ванную. Ледяной душ мигом разогнал сонливость.

– Так-то лучше, – пробормотала я, растираясь жестким полотенцем.

Для гарантии я выдула еще одну чашку ароматного кофе, досмотрела финальную битву «качков», проинспектировала свое состояние. После ударной порции кофе меня мучила жажда, но сон как рукой сняло.

Однако… Я, конечно, люблю поспать в охотку, но чтобы так? Я покачала головой, порылась в кассетах, откопала боевичок позадористее и, сделав несколько глотков сока, снова устроилась на диване.

Проснулась я от звука шагов. С трудом продрав глаза, я различила в темноте чей-то смутный силуэт.

– Артем? – позвала я.

Во рту пересохло, и язык едва ворочался. Сок на столе, вспомнила я, надо только руку протянуть. Шевелиться, однако, не хотелось.

– Спи, милая, – ласково прошелестел чей-то голос. Я с удовольствием ему повиновалась.

Мне снилось, что я бреду по пустыне. Впереди маячит неясная фигура, я даже не могу понять, мужчина это или женщина. Однако в руке человека я отчетливо вижу пакет с соком.

– Пей, милая, – слышу я ласковый голос.

Я пытаюсь прибавить шаг, однако ноги не слушаются.

Проснулась я от настойчивого телефонного звонка. В голове гудело, во рту словно дюжина кошек побывала. И вообще чувствовала я себя прескверно. Алкоголем я никогда не увлекалась, но с похмельем сталкиваться доводилось. Состояние, в котором я сейчас пребывала, очень напоминало последствия неумеренного возлияния.

В мозгу один за другим всплывали какие-то образы. Что из этого было явью, а что сном? Я помотала головой, движение отозвалось тупой болью в висках.

Телефон продолжал трезвонить. Мелькнула слабая надежда, что тетя Мила проснется-таки и поднимет трубку, но тут же я сообразила, что нахожусь в квартире Орловых. Где же этот чертов телефон? Ориентируясь больше по звуку, я пересекла гостиную, схватила трубку.

– Какая еще Юля? – услышала я сонное бормотание Артема. Так-так, значит, этот аппарат не единственный. Девушка на другом конце провода между тем терпеливо объясняла:

– Мы позавчера в магазине познакомились, помнишь? Ты шел домой из института.

– А, ну да, конечно, помню, – Артем прокашлялся. – Ночь, вообще-то…

– Какая ночь? – возмутилась девушка. – Еще одиннадцати нет. Я думала, ты только пришел, весь вечер названиваю, а ни ответа ни привета. Нам обязательно надо встретиться, приходи ко мне завтра.

– Юля, ты понимаешь, я завтра, наверное, не смогу. Может, в следующий раз?

– Не заставляй девушку себя уговаривать. Приходи. Поболтаем, чаю выпьем… – Юля многозначительно помолчала. – Короче, пиши адрес. Я весь день дома буду. Но лучше приходи пораньше.

Она продиктовала адрес и неожиданно спросила:

– А девушка, что с тобой сегодня была, она кто? Такая, высокая.

– Девушка? – не понял Артем. – А, это сестра двоюродная. А где ты нас видела?

– Да так, случайно. Так я жду, пока.

Раздался щелчок – девушка положила трубку, еще один – это Артем.

– Маленькая сучка, – внезапно услышала я отчетливый шепот, а затем третий щелчок.

Я аккуратно опустила трубку на рычаг. Нет никаких сомнений, что в разговоре участвовало четверо, точнее, два собеседника и два внимательных слушателя. Одним из слушателей была, естественно, я. А вот где находился второй? В помещении, откуда звонила девушка, или в этой квартире? Когда днем Артем устроил мне обзорную экскурсию, я заметила только два телефонных аппарата – этот, в гостиной, и переносную трубку, небрежно брошенную на кухонном столе.

Глаза уже вполне освоились в темноте. Удерживая в поле зрения пространство между лестницей на второй этаж и прихожей, я бросилась на кухню, бесшумно переступая босыми ногами по ковровому покрытию.

В щель под кухонной дверью пробивался лучик света. Смазывают ли в этом доме дверные петли, мне было неизвестно, поэтому я просто рванула на себя ручку и, полуопустив веки, чтобы защитить глаза от яркого освещения, влетела внутрь.

Телефонная трубка лежала на том же месте, где я заметила ее днем. Артем стоял рядом и тянул сок. При моем неожиданном появлении он вздрогнул, выронив при этом пакет. Я поймала налету пакет, опустошенный не меньше чем на треть, приложила палец к губам. Удостоверившись, что парень правильно понял этот недвусмысленный жест, я тихо спросила:

– Сколько в доме всего телефонных аппаратов? Быстро!

– Три, – поспешно прошептал Артем, – этот, еще один в гостиной и третий – в кабинете у отца.

– Где кабинет? – прошипела я.

– З-за лестницей, – заикаясь произнес Артем, – но он заперт. Ключи только у отца. А в чем…

Я припомнила закрытую дверь в конце коридора.

– Оставайся здесь, – все так же шепотом приказала я, сунула пакет обратно парню в руки и выскочила из кухни. Входная дверь хлопнула за долю секунды до того, как я появилась в коридоре. Еще несколько драгоценных мгновений ушло на то, чтобы отпереть хитроумный замок.

На лестничной площадке, разумеется, уже никого не было. Вверх бежать или вниз? Я осторожно прикрыла дверь, замерла, прислушиваясь. Этажом выше зашуршала одежда, кто-то переступил с ноги на ногу, заработал лифт. Перепрыгивая через три ступеньки босыми ногами, я взлетела на следующий этаж.

Там, в ожидании лифта, томилась дама бальзаковского возраста. Она вздрогнула, уставилась на меня округлившимися от ужаса глазами. Я изобразила подобие улыбки. Дама поморгала, закуталась поплотнее в плащ и торопливо нырнула в подоспевший лифт. Интересоваться, не пробегал ли кто мимо, я даже не пыталась. Вид у дамочки был такой, словно она в любой момент готова была хлопнуться в обморок, дай только повод.

Я тихо, но от души выругалась и вернулась в квартиру. Разозлилась я, надо сказать, основательно. И даже не столько на таинственного гостя, сколько на себя. Спящая красавица, елки-палки! В квартире творится черт знает что, а я дрыхну, как суслик в холодную зиму. Так не только клиента, но и свою головушку проспать немудрено.

Артем выглядел довольным. Без лишних объяснений с моей стороны он уже сообразил, что в квартире только что кто-то побывал.

– Я же говорил, что с мозгами у меня все в порядке, – промолвил он.

Я открыла рот сказать что-нибудь поциничнее, но вместо этого только кивнула и криво улыбнулась. Действительно, говорил. А мне не злиться следует, а головой больше работать. И действовать. Для начала необходимо выяснить, кто имеет ключи от квартиры. Но только после того, как выпью чашку кофе, а лучше две. И приму душ.