Глава 9

Утром мы отправились на завод.

Настроение у меня было поганое. Всю ночь я не могла уснуть. В голове роились мысли о том, кто же это действует нам постоянно на нервы. Слава богу, с Линой разобрались. Все оказалось намного проще, чем я сначала думала. Надеюсь, я надолго отбила у Толкачевых охоту добывать воровством и мошенничеством деньги. Но вот еще неизвестные, шаставшие вокруг дома вечером, и темная машина, на которой уехали те, кто убил Палыча… А потом та, на которой приехал Сурик… Проверить бы его соседа, кстати, псевдогаишники тоже были на темной «шестерке»…

Дело пока не двигалось с мертвой точки. А сегодня уже двадцать четвертое мая и завтра — срок, о котором говорили Арсену по телефону. Еще тот психопат, который покушался на него и теперь гуляет где-то на воле, беспокоил меня. Кто бы помог разобраться?

Доехали мы без приключений. На заводе все было спокойно. По двору суетливой мухой пронесся Лебедев, вполголоса ругаясь с каким-то мужичком в рабочей одежде.

Увидев нас, он махнул рукой и, не сбавляя темпа, скрылся в цехе. Сегодня завод отправлял большую партию в область, поэтому старший по сбыту с утра метался из одного цеха в другой.

В приемной змееподобная секретарша болтала с кем-то по телефону. Но Арсен не обратил на это внимания, и мы зашли в кабинет. Сурик сидел за столом, уткнувшись носом в какие-то бумаги, и что-то черкал на полях. Увидев нас, он расцвел в улыбке:

— А, дорогой шеф! Рад видеть. Сегодня день обещает быть жарким. Угадайте, откуда звонили?

— Даже не представляю, — буркнул шеф. По его лицу было видно, что он уже с опаской относится ко всякого рода звонкам.

— Из милиции! Сцапали парня, который этикетки из типографии забирал.

— Кто такой? — заинтересовалась я.

— Он не говорит, поганец. Звонили всего минут десять назад.

Я отошла в угол и принялась названивать Перловой. Вот вредина, сама связаться со мной не могла!

Дозвонилась я быстро, но Наталья не дала мне и слова сказать:

— Женя, хорошо, что ты позвонила мне.

У нас только планерка закончилась. Ты знаешь, что задержали парня, который покупал поддельные этикетки в типографии?

Но он крепкий орешек. Говорит, что не знает тех, кто просил его это делать. Он сейчас в городской прокуратуре находится. Если у тебя есть там знакомые, то позвони и узнай, что новенького. Фамилия следователя Дмитриев.

О как! Это тот же следователь, который приезжал накануне в «Рябину». Ну за что мне такое наказание? Поблагодарив Наташу, я позвонила в милицию. Не в городскую прокуратуру, а в областное управление внутренних дел — мне захотелось узнать, что за птица этот Дмитриев. Но мой старый знакомый Игорь, работавший оперативником, оказался на больничном, и я тут же перезвонила ему домой.

— Женечка! Сколько лет, сколько зим!

Я очень рад тебя слышать. Какими судьбами?

— Игорек, ты только не ругайся — я звоню тебе по делу.

— Ну естественно, — обиженным тоном сказал Игорь, — когда тебе нужна какая-то информация, ты сразу звонишь мне.

А вот когда я хочу с тобой поужинать, то у тебя всегда наготове куча отговорок.

— Ну что ты! Мы обязательно с тобой как-нибудь пообедаем. Но не сейчас, ты ведь болеешь.

— Ради такой женщины, как ты, я готов идти на край света с температурой сорок. Ну ладно, бессовестная, говори, что на этот раз тебе надо узнать. Чем смогу — помогу.

— Игоречек, ты самый лучший! Скажи мне, пожалуйста, что ты знаешь о следователе Дмитриеве. Зовут его Петр Михайлович.

— Фу, — ответил в трубку Игорь, — где ты их все время находишь?

— Это не я. Они сами находятся. А почему «фу»?

— Да потому, что более противного мужика нет во всем Тарасове. Он успел поработать во всех районных прокуратурах города. В Октябрьской он прямо на допросе избил подозреваемого. Замяли. Во Фрунзенской брал взятки. Тоже пронесло. Из Ленинской его «попросили» за превышение служебных полномочий. Видимо, за ним кто-то стоит. Кто-то с мохнатой лапой. Поэтому его до сих пор не выгнали из органов. Ему до пенсии осталось полгода.

В городской прокуратуре воют, но ничего поделать не могут. Он за последние несколько месяцев ни одного преступления не раскрыл, на нем целая куча «глухарей».

Так что если он ведет какое-то дело, для тебя очень важное, то ты лучше на него не надейся.

Вот здорово! Я была поражена. Если у Дмитриева все дела — «глухари», то почему ему поручили дело «Ковчега», довольно сложное? Непонятно.

Пообещав Игорю поужинать с ним на следующей неделе, я положила трубку и решила заняться заместителями Арсена и его секретаршей — послушать, о чем они говорили в мое отсутствие. На этот раз темы были разнообразные, но в основном сводились к работе. Меня же интересовали личные разговоры.

Секретарша трепалась все эти дни с подружкой о каком-то Гуньке, который звонил ей домой и просил о встрече. Подружка Света говорила, что Гунька — парень что надо. Но Ирочке не нравилось, что Гунька моет свой «Ауди» раз в пятилетку и к тому же стрижется, как лох. К слову сказать, я видела Ирочкиного бывшего кавалера и даже немножко пообщалась с ним, после чего в очередной раз убедилась, какие бывают бабы-дуры.

Ширшина взахлеб сплетничала обо всех подряд со своими знакомыми. Несколько раз звонила ее дочь и бодрым голосом говорила, что у нее все хорошо, но просила у мамани денег на «мелочовку».

Литвиненко говорил по телефону мало, да и то в основном на производственные темы. Общался он со всеми коротко и ясно. Иногда приплетал пару матерных выражений. Вероятно, для того, чтобы собеседники его лучше поняли.

Бойко частенько звонил некой Томочке и договаривался о встрече. Томочка всякий раз сопротивлялась и ломалась, но в конце каждого разговора соглашалась и чмокала трубку.

Лебедев постоянно был на территории, и поэтому его линия молчала. И сегодня у него был напряженный день. После таких погрузок он обычно отправлялся домой, так как приходил на работу почти к пяти утра. К нему в кабинет я собралась наведаться попозже.

Щербаков по телефону тоже говорил очень мало — у него был сотовый. К тому же он то мотался по цехам, то торчал безвылазно в кабинете, то вообще находился неизвестно где. Частенько он выезжал на предприятия, которые сотрудничают с «Ковчегом» и поставляют ингредиенты для вина. Проследить, когда и где он находится, было практически невозможно. Поэтому я решила проверить его «жучок». Но для этого мне было необходимо под каким-нибудь благовидным предлогом зайти к нему в кабинет.

— Арсен! — потихонечку позвала я.

Кечаян оторвался от бумаг и вопросительно на меня посмотрел.

— У вас нет никаких поручений для Щербакова? Может, мне ему передать что-нибудь или отнести?

Арсен удивился:

— А Ирка на что? Она ему позвонит, и он придет.

— Нет, вы не понимаете. Мне нужно зайти к нему в кабинет. Очень надо, а повода нет. Вот я и спросила.

— Ах вот оно что! — наконец-то дошло до Кечаяна. — Ну, если тебе так надо, то отнеси ему вот этот план на вторую половину года.

Я, зажав под мышкой папочку, возникла на пороге Щербакова. Он сидел за столом и пил чай. Увидев меня, он почему-то испугался, лицо его вытянулось. Он поставил чашку на блюдце, и стало заметно, что у него дрожат руки.

— Вы ко мне? — спросил он.

— Ну да. Арсен Баграмович попросил меня отнести вам план на второе полугодие.

— Вас?

— Меня. А что вас так удивляет? Я же помощница Арсена Баграмовича. Он всем об этом сказал.

— Но я знаю, что его секретарша пока Ирочка и что именно она обычно ходит по его поручениям. Вы же его помощница по каким-то там специальным делам.

Щербаков весь мелко трясся. Лицо его было противно-зеленым. Наверное, и впрямь у него язва разыгралась. Больной мужик, а тут еще истории эти…

Я опустилась в кресло:

— Слышала, у вас больной желудок.

Есть одно потрясающее средство — сок белокочанной капусты. Выпиваете натощак, и ваша язва достаточно быстро рубцуется.

Или сок картошки, но он, по-моему, намного противнее. А на экстренный случай есть лекарственные препараты, которые тоже очень хорошо помогают. Я могу сходить купить. Или попросить кого-нибудь.

Щербаков замахал руками:

— Не надо, спасибо большое! Я уже все, что мог, пил. И сок капусты, и сок картошки. У меня язва на нервной почве обострилась. Мне бы лучше домой, отдохнуть пару дней. А вы бы не могли попросить Арсена Баграмовича, чтобы он меня отпустил? Мне кажется, вас он послушает. Я, если честно, давно хочу уволиться. Здоровье не позволяет уже так работать, как раньше.

— Ну что вы! Господин Кечаян не послушает меня. Кто я такая? Возьмите просто больничный. Я, конечно, попробую с ним поговорить, но ничего вам обещать не буду. Я зайду попозже.

С этими словами я вышла из кабинета.

«Жучок» забирать еще рано. Посмотрим, что будет вечером.

В кабинете Кечаяна царила суета. На Арсене не было лица.

— Что-то случилось? — поинтересовалась я.

— Только что я узнал от сотрудника, вернувшегося из отпуска, что в городе Котовске продается подделка нашего вина.

Надо немедленно туда ехать.

Во дворе уже, по распоряжению Арсена, готовили к поездке «Навигатор», и отговаривать директора было совершенно бесполезно.

Мы ехали в область. Нас сопровождал «Владимир Ильич» — Вова и Илья расположились на передних сиденьях. Мы направлялись в Котовск. Арсен первый раз в жизни услышал про такой городок и, естественно, никогда там не был, хотя Котовск находился в получасе езды от Тарасова.

Поэтому он, когда мы въехали в город, принялся с любопытством озираться по сторонам.

Кругом было чистенько и уютно. Городишко, носящий имя легендарного героя Гражданской войны, был маленький. Самый высокий дом в городе — трехэтажный, и в нем располагалась администрация Котовска. Все здесь было такое миниатюрное и аккуратное, что напомнило детскую сказку про Незнайку и Цветочный город. Посередине городка пролегала улица, носящая гордое название «Трудовой проспект», и на этом проспекте расположились все городские очаги культуры: кинотеатр «Романтик», в котором после вечерних сеансов начинал свою работу одноименный ночной клуб, детский сад, школа, приютившая в своем здании спортивный клуб, и большой магазин, именуемый «Центральный».

К нему-то мы и подъехали. Арсен остался сидеть в машине вместе с Вовой, а я с Ильей вышла. Бабульки, торговавшие около магазина семечками и редиской, при нашем появлении заметно оживились и начали шушукаться. Мы, провожаемые их взглядами, прошли в магазин.

Появление роскошного джипа в городе стало, вероятно, событием дня. Он и в Тарасове такой один, кечаяновский «Навигатор», что уж говорить о провинции. Продавщицы и покупатели, видевшие через прозрачные витрины, как мы подъехали, на какое-то время отвлеклись от своих дел и с любопытством принялись нас разглядывать. Наш путь пролегал в винно-водочный отдел, и нам пришлось пересечь магазин от начала до конца прежде, чем мы попали в интересующее нас место. Разнообразию товара здесь позавидовал бы любой тарасовский супермаркет. Да и цены приятно радовали.

В винно-водочном отделе к нам подплыла пухлая высокая блондинка с гордой, даже величественной осанкой, сильно накрашенными большими глазами и чувственным алым ртом. На груди у нее болтался розовый бейджик, на котором было написано, что зовут эту царственную особу Анжелика Васильевна Дондукова. Очаровательно! Эта маркиза ангелов подошла к Илюхе вплотную и почти прикоснулась своим мощным бюстом к его пиджаку. Парень слегка попятился.

— Вас что-то интересует? — спросила она, обращаясь главным образом к Илье.

На меня она не обращала ни малейшего внимания. А зря. Вообще-то именно я собиралась с ней разговаривать, а не Илья.

Поэтому я ответила за него:

— Девушка, у нас свадьба через две недели. Мы бы хотели купить что-нибудь на стол. Водка и шампанское уже есть, нужно выбрать какое-нибудь вино. Что бы вы могли нам посоветовать?

«Маркиза» обвела свои владения взглядом. Полки на стене сверкали от обилия стоявших на них стеклянных бутылок. Больше всего места было отведено водке. Целую полку занимало импортное пиво. Отечественное тоже имело место тут быть, но в весьма скромном ассортименте, в основном от местных производителей. Также я заметила несколько бутылок греческого коньячного напитка и несколько настоек типа «Рябины на коньяке». На отдельной полочке стояло шампанское, а на самой верхней — бутылки с напитками типа виски, мартини. С удивлением я обнаружила даже текилу. Да уж, глаза на самом деле разбегались. Сразу я не смогла найти то, за чем мы сюда приехали, и подошла ближе.

— А что бы вы хотели — отечественное или импортное? Может, какие-нибудь экзотические напитки? — обратилась уже ко мне Анжелика Дондукова. Она отошла от моего «жениха» и перестала обращать на него внимание. Правильно, что время тратить, когда мужик без пяти минут женат.

Лично я вообще-то предпочитаю трезвый образ жизни. А уж после окончания этого дела скорее всего не только не смогу пить алкоголь, но и, наверное, видеть не захочу проклятые бутылки. Последние дни я только и делаю, что вынужденно прикладываюсь к рюмке. Надеюсь, здесь нам не предложат дегустировать вино или распить бутылочку за знакомство в подсобном помещении.

— Я не знаю, — вздохнула я. — Мне говорили, что есть наши неплохие вина. Их выпускает тарасовский завод «Ковчег». Вы слышали про такой?

Продавщица хмыкнула:

— Еще бы не слышать! У нас все из-за него как будто с ума посходили. Только его вина и пьют. Привозили нам на той неделе четыре вида: красное вино «Исидора», и «Пурпурный закат», и белое «Наслаждение», и «Нежный поцелуй». Вот на них был самый высокий спрос. И на стол поставить и подарить кому-нибудь не стыдно. Очень приятное на вкус вино, и бутылки красивые. К тому же стоит не очень дорого. Но, к сожалению, все кончилось.

Скоро должны привезти еще.

— А скоро — это когда? — поинтересовалась я.

— Ну, я же не директор магазина! Вот у нее и спросите.

К директору я идти пока не собиралась.

Ну а что дальше делать?

И вдруг Илья выкинул такое, чего я от него никак не ожидала. Он подошел к продавщице, взял ее за руку, положил ее ладонь на свою, затем накрыл сверху своей другой лапищей и нежным голосом произнес:

— Анжелика Васильевна! Мы с сестрой очень хотели приобрести на свадьбу нашего племянника именно эти вина. У меня к вам огромная просьба: как, только вы узнаете, что должны привезти это вино, позвоните мне непременно. Я оставлю вам мой номер мобильного телефона. Можете звонить мне хоть ночью!

Вот это да! Значит, мы брат с сестрой, а свадьба у нашего племянника. А ведь он молодец! Теперь мы точно будем знать, когда в здешний магазин привезут подделку. Я отошла от прилавка к витрине и посмотрела на улицу. Людей на тротуарах практически не было. Пару раз проехали автомобили, да промчался какой-то малолетний рокер на самодельном мопеде. За спиной раздавалось воркование Анжелики и Ильи. Наверное, шел обмен телефонами.

Я решила выйти на улицу и подождать там нашего новоявленного обольстителя.

В машину я садиться не собиралась, и поэтому от нечего делать разглядывала печатную продукцию, которая продавалась с лотка на выходе из магазина. Через пару минут появился Илья, и мы вдвоем пошли к машине. Я оглянулась. У витрины, почти прижавшись к ней носом, стояла Анжелика и смотрела нам вслед. Выражение ее лица было таким радостным, что я не выдержала и спросила:

— Ты что ей наобещал?

— Да ничего. Просто оставил свой телефон и сказал, что буду ждать ее звонка днем и ночью. Так что теперь мы будем в курсе всех событий и сможем даже присутствовать при доставке и разгрузке. Я правильно все сделал?

— Да, молодец. А она что?

— Спросила, что говорить, если трубку возьмет жена.

Я засмеялась. Вот хитрюга, эта продавщица! Сразу удочку закинула.

— Ну а ты ей сказал, что не женат.

— Естественно. Я ведь и так не женат.

Кстати, она мне понравилась. Не люблю худых. Я всегда мечтал о том, чтобы жена у меня была такая, крупная. Может, всерьез задуматься? Как вы думаете, Евгения Максимовна, может, мне и впрямь жениться пора?

Я почувствовала в своем сердце укол ревности. Мне нравился светловолосый богатырь Илья, и вдруг появилась эта провинциальная краля и практически увела у меня из-под носа объект моего восхищения. Я мысленно одернула себя: не хватало еще влюбиться на работе! Как говорила одна моя знакомая: «Не спи с тем, с кем работаешь, и не работай с тем, с кем спишь».

Это золотое правило она вывела, работая в редакции крупной тарасовской газеты, где свободная любовь между сотрудниками была делом обычным. Таким же, как и сплетни, сопровождающие каждого сотрудника до гробовой доски.

В машине на нас накинулся Кечаян:

— Вы что так долго? Я уже весь испсиховался здесь! А они так неспешно идут, будто погулять вышли… Ну, что там?

— Вы, Арсен Баграмович, что-то опять кричать начинаете, — сказала я спокойным голосом.

— Ох, простите меня, пожалуйста, — заерзал на сиденье мой клиент. — Но войдите в мое положение! Да не травите же душу, рассказывайте…

Мы рассказали, что видели и слышали.

Илья сразу описал, какая в магазине потрясающая девушка работает. Владимир хмыкнул:

— Эх, Евгения Максимовна, что же вы и меня с собой не взяли? Глядишь, может, и я там свою вторую половину нашел бы.

Где-нибудь в кондитерском отделе.

Всю оставшуюся дорогу до Тарасова мы вспоминали наш визит в магазин и встречу Ильи со своей судьбой. Вова умолял меня непременно брать его всегда с собой, а то он так и не найдет никогда свою суженую рядом с таким покорителем женских сердец, как Илья. «Покоритель» молча сопел.

На «Ковчег» мы вернулись часов в семь, и в офисе уже никого не было. Оставив директора с телохранителями в кабинете, я решила наведаться в лебедевские апартаменты. Говоря по правде, этот человек не вызывал у меня подозрений, но работа есть работа. Я не имею права скидывать кого-либо со счетов.

Дернув пару раз дверь, я поняла, что Лебедев запирает свой кабинет на замок, тогда как все, кроме бухгалтеров, оставляют двери открытыми для уборщиц. На входе у Максима запасных ключей не оказалось, и мне пришлось, как примитивному ворюге, открывать дверь проволочкой.

Я ведь отмычек с собой не ношу.

Александр Сергеевич, вероятно, скрывал в кабинете что-то очень важное и ценное. Причем такое, что запер дверь.., аж на два замка. Порывшись в кабинете и не найдя ничего любопытного, я забрала свой «жучок» и направилась прочь. Но буквально на выходе обратила внимание на уголок папочки, торчащий на одной из книжных полок в шкафу. Папку явно прятали от посторонних глаз — запихали под книги, которые стояли ровными рядами. Сразу ее можно было и не заметить. Лебедев, наверное, лазил в шкаф за какой-нибудь книгой, вот она и сдвинулась.

Я достала папочку. Это был старый шедевр советского канцелярского искусства.

Коричневая папка из толстого картона с белыми тесемками. На лицевой стороне ее был вытеснен профиль Ильича. Не того, который охранял Кечаяна, а того, который вождь мирового пролетариата. Я дернула за широкие серо-белые лямки.

За несколько минут я узнала всю историю завода «Ковчег». Лебедев собирал газетные вырезки, в которых рассказывалось про славные трудовые будни родного завода. Конечно, было чем гордиться. Оказывается, «Ковчег» стоял поперек горла у всех тарасовских производителей алкогольной продукции. Кечаян сумел завоевать популярность всего за год, тогда как все остальные мучились годами, а от их продукции население просто плевалось.

Частенько упоминалась фамилия некоего Данилина, который являлся хозяином завода «Волжские просторы». Его контора выпускала водку, вино, коньяк… Короче, все подряд. Качество было, скажем так, ниже среднего, но зато продавалась продукция по ценам прямо-таки коммунистическим. У «Просторов» даже был свой большой фирменный магазин под идиотским названием «Сто грамм», но после того, как появился «Ковчег», Данилин сдал свои позиции. Тарасовцы предпочитали платить за качество. В одной статье писалось про тайную войну, которую ведут друг с другом Данилин и Кечаян.

Я, как человек малопьющий, никогда не вникала в подобные разборки, поэтому читала содержимое папочки с большим интересом.

Потом начали попадаться статьи, в которых упоминался тот самый психопат Фролов, который совершил покушение на Арсена. Об этом, оказывается, писали многие тарасовские газеты, а я опять же ничего не знала. Эх, как бы мне сейчас пригодилась моя тетушка! Вот кто знает все и обо всех. На одной из вырезок в углу на полях мелким почерком было написано: «Ильин Сергей Петрович». И рядом, еще мельче, телефон.

— Женя! — позвали из коридора.

Я так увлеклась, что совершенно забыла о том, что меня ждут. Повторив про себя несколько раз номер телефона и фамилию, я аккуратно сложила бумажки в папку, завязала ее и запихнула туда, где; нашла.

Вечером предстоял еще один обед в кругу семьи. Лина была несказанно рада, что ее история так быстро и благополучно закончилась, и в честь победы над шантажистом накрыла стол. Этот предмет мебели в очередной раз ломился от всевозможных блюд. Но на сей раз у нас были гости.

Вернее, гостья — мама Лины. Дородная женщина восседала за столом, словно английская королева. Она посматривала на меня так, словно я прокралась в дом с единственной целью — развести Лину с мужем. Я пыталась несколько раз с ней заговорить, но она почему-то делала вид, что с рождения глухая. Лина краснела от стыда за свою мамашу, и я, чтобы не нарушать семейный покой, удалилась в свою комнату.

Дорвавшись до телефона, я первым делом позвонила тете Миле. Та ужасно обрадовалась:

— Женечка, наконец-то. Я волнуюсь.

Ты даже не звонишь. Ты сейчас где?

— Это военная тайна, — пошутила я. — Между прочим, звоню по делу. Тетечка, ты же у нас все знаешь. И я хотела у тебя спросить: что ты слышала интересного о Кечаяне? Это директор завода «Ковчег».

— Женечка, — произнесла тетушка упавшим голосом, — во что ты ввязалась!

Это же гадюшник. На этого Кечаяна уже покушался какой-то ненормальный. Говорила я тебе, что газеты читать надо. Самой же может печатная информация пригодиться. Писали целый месяц, что этот психопат то ли родственник, то ли любовник бывшей девушки отца Арсена. Что эта девушка что-то с собой сделала и теперь псих мстит за нее всем членам семьи Кечаянов.

Вообще история очень темная и запутанная. Как бразильский сериал. Ты Лариске позвони, подружке моей. Она же врач-психиатр. Тем более ты уже как-то звонила ей. Она мне рассказала. Вот она точно должна знать о нем. Ее кавалер был лечащим врачом того психа.

— А как кавалера звали?

— Сережка. Бестолковый тип. Врач из него — никакой. Внешне страшный, как моя жизнь, но ни одной юбки мимо не пропускал. Ларка с ним намучилась, а потом плюнула.

— Тетечка, а как его фамилия?

— Кажется, Ильин.

— Точно Ильин? — с надеждой спросила я.

— Точно. А ты что, его знаешь?

— Да я просто так спросила, наугад.

Тетя Мила, а что за завод «Волжские просторы»?

— Тоже серпентарий еще тот. Дрянь всякую гонят да народ травят. У них директор Данилин. У него тесть — в органах работает. Поэтому виноделу-бракоделу все с рук и сходит.

Скоро я имела представление обо всем тарасовском рынке алкогольной продукции в целом и директорах всех винзаводов, в частности. Тетушка немножко посокрушалась, что я связалась с такими людьми, как винно-водочные короли. Она была уверена, что все они без исключения люди глубоко непорядочные. Моя тетя Мила — человек старой закалки, поэтому переубеждать ее я не стала.

Порадовало меня то, что некий Ильин оказался знакомым Ларисы Ивановны и тоже врачом-психиатром. Телефон его имелся, и я решила немедленно позвонить ему. Набирая номер, я молила бога, чтобы это был домашний телефон. Бог услышал мой молитвы. После первого же гудка трубку сняли и противный мужской голос прокряхтел:

— Я слушаю.

— Сергей Петрович? — как можно слаще пропела я в трубку.

— Да, я. А с кем я разговариваю?

— Вы меня не знаете. Мне дала ваш телефон одна моя знакомая. У меня к вам дело, касающееся вашей работы. Мы не могли бы встретиться?

В трубке чихнули так, что у меня чуть ухо не отвалилось:

— Мне все-таки хотелось бы знать, с кем я разговариваю. Имя-то у вас есть?

— Да, конечно. Меня зовут Оксана.

— Оксана, говорите? А как зовут знакомую, которая направо и налево раздает мои телефоны?

Называть кого-либо я не собиралась.

По телевизору в тот момент показывали передачу про отечественного кутюрье Валентина Юдашкина. Была не была!

— Ее зовут Валентина.

В трубке сразу радостно заурчали:

— А, Валюшка… Так бы сразу и сказали. Что-то я ее давно не видел. Как у нее дела?

— Спасибо. Очень хорошо, — я мысленно пожелала Вале долгих лет жизни. Не забыла я и про законодателя мод. — Так как насчет встречи?

— Конечно, Оксаночка. Как вам будет удобнее. Кстати, у вас такой приятный голос, — буквально пел Ильин. Какая Оксаночка? О чем это он? Тьфу, черт. Это ведь я! А Сергей Петрович тем временем продолжал:

— Вы можете ко мне подъехать.

Или мы можем встретиться где-нибудь на вашей территории. Например, у вас дома.

Мы сможем обсудить все интересующие: вас вопросы за фужером шампанского. Вы любите шампанское?

Ах ты, старый пень! Сейчас я тебя…

И заговорила еще более сладким голосом:

— Ну что вы, у меня старший брат ужасно вредный, терпеть не может старых мужчин. Он сломал ногу и теперь валяется дома. Поэтому ко мне домой нельзя.

— Тогда давайте я куда-нибудь подъеду, Куда вы скажете.

«Старый мужчина» был проглочен даже без последствий. Наверное, Ильин себя не относил к таковым.

— Ну хорошо. Давайте встретимся на набережной. Около памятника Гагарину."

Ильин обрадовался:

— Конечно, давайте. Когда и во сколько?

— Через полчаса, — ляпнула я. А что?

У Арсена сейчас все равно теща в гостях.

Надеюсь, не собирается никуда. А встреча с Ильиным больше чем полчаса не займет.