Глава 10
Пока мы ехали, в салоне машины царило непривычное молчание. Каждый из нас думал о своем, и ни один не хотел мешать другому. Было достаточно странное ощущение: вроде бы ничего не изменилось, но если посмотреть с другой стороны, то изменилось если не все, то по крайней мере очень многое. Еще утром я была свободной незамужней женщиной с неженской, правда, профессией телохранителя, которую с клиентом связывали только сугубо профессиональные отношения, а теперь…
Одним росчерком пера я нарушила одну из основных заповедей телохранителя — не привязываться к клиенту. А я привязалась. И уже с ужасом представляла себе момент расставания. Нет, я не влюблена в Панкратова! Чтобы влюбиться, мне по меньшей мере надо месяц, а за неделю — нереально. Но я знаю, что чем больше времени я буду проводить рядом с Никитой и его сыном, тем больше буду в них влюбляться.
— Женя, о чем ты думаешь? — Никита, как всегда в последнее время, вывел меня из транса.
— Да так, ни о чем и обо всем сразу.
— А разве так бывает?
— Конечно, — улыбнулась я не столько Никите, сколько самой себе. — Мысли… Их много, их целый рой. Пока хватаешься за одну, тут же появляется другая, она кажется тебе не менее важной, поэтому ты начинаешь обдумывать ее, а первая уже улетает. Но тут появляется третья мысль, и все начинается сначала.
— И сколько подобная круговерть у тебя длится?
— Сколько угодно, пока меня кто-нибудь не выведет из этого состояния. Ну, вот как ты только что сделал.
— А ты можешь хотя бы сказать, о чем была твоя последняя мысль? — не отставал Никита.
Я пожала плечами. Не могла же я ему и в самом деле рассказать, о чем думала, вдруг он неправильно все поймет.
— Ладно, — слегка надулся Никита, — не хочешь говорить, не надо.
Я не стала его уговаривать, чтобы он еще меня поспрашивал. У меня было такое настроение, при котором совершенно не хотелось ни с кем разговаривать. Если честно, то к тете Миле мне тоже не хотелось ехать, потому что она от меня так просто не отстанет, будет выпытывать, что да как, и почему я поступила именно так, а не иначе. А мне сейчас не до расспросов, потому что я не знала, что ответить. Хотелось убежать на край света, которого нет, и спрятаться ото всех, но больше от себя. Хотя знаю: от себя не убежишь.
Вот в таком настроении я и подъехала к дому.
Лукавое выражение лица тети привело меня в еще большее уныние. Понятно, что от неприятных разговоров мне не отвертеться.
— Ой, как вы вовремя пришли! — защебетала тетя. — А мы с Егором как раз оладьи сварганили.
— Я сделал вот такой оладушек. — Егор развел руками и показал невероятных размеров оладушек.
Я не стала спорить с малышом, что таких оладьев не бывает. Пусть наивный думает, что в жизни все так просто и что оладьи таких размеров водятся на этом свете.
— Так вас можно поздравить? — не унималась моя тетечка.
— Пожалуй, да, — смущенно ответил Никита. — С сегодняшнего дня Женя стала Панкратовой.
— Но это ненадолго, — вставила я свое веское слово.
Тетя укоризненно посмотрела на меня. Я понимала, что могла бы и промолчать, но это было выше моих сил. Я видела в глазах тети неподдельную радость, но необходимо было расставить все точки над «i», чтобы она не сильно обольщалась насчет нашего с Никитой брака.
Я проигнорировала восторженные возгласы тети по поводу того, что наконец-то осуществилась ее заветная мечта и что я теперь замужем. Мне мгновенно захотелось очутиться на необитаемом острове, чтобы никто не мог меня потревожить. Но такого острова поблизости не оказалось, поэтому я решила скрыться в своей комнате.
Там я сбросила с себя свадебный костюм и оделась в удобные джинсы. Должна признать, что в этой одежде я нравилась себе гораздо больше. Настроение моментом поднялось, и я уже видела жизнь не в таких темных тонах, как незадолго до того.
— Женя, ты мне нужна, — услышала я голос тети Милы.
— Иду, — крикнула я ей в ответ.
Тетя Мила, по всем моим расчетам, была на кухне и колдовала над приготовлением праздничного обеда. Я предполагала, что сейчас начнутся расспросы, поэтому морально подготовилась.
— Женя, ну давай, рассказывай, — заулыбалась тетя, увидев, что я откликнулась на ее просьбу и пришла на кухню.
— А что, собственно, рассказывать?
— Все сначала. Когда вы решили оформить свои отношения? Когда он тебе купил этот потрясающий костюм? Кстати, а ты почему переоделась? Негоже невесте быть на собственной свадьбе в джинсах.
— Тетечка, любимая моя и родная, я тебя умоляю, перестань, иначе я сойду с ума! Я, по-моему, тебе уже говорила, что наша свадьба — сплошная фикция. Я так поступила, потому что для моего клиента это единственный безопасный выход из сложившейся ситуации. Кроме того, я теперь смогу наконец уйти в отпуск — Никита обещал мне неплохо заплатить. Плюс ко всему я еще проведу несколько дней в Швеции или Дании. По большому счету мне все равно где. Главное, что несколько дней я смогу чувствовать себя человеком и отвечать только за свою жизнь и ни за чью больше.
— Но неужели ты не хочешь приложить немного усилий, чтобы ваш брак из фиктивного превратился в настоящий? — не сдавалась тетя.
— Конечно, нет. Мне это совершенно ни к чему.
— Только не говори, что Никита тебя не интересует как мужчина, — продолжала сыпать мне соль на рану горячо любимая тетя Мила.
— Не интересует, — категорично заявила я и сама испугалась своих слов, потому что это была сущая ложь.
— Не надо, деточка, меня обманывать. Я все-таки была преподавателем, а эта профессия заставляет быть еще и психологом.
— Ну и чего ты хочешь?! — взбунтовалась я.
— Признайся, что тебе нравится Никита. Я же вижу, как ты на него смотришь.
— И как же я на него смотрю?
— Как женщина на мужчину, — улыбаясь, проговорила тетя.
— И что тут удивительного? Я — женщина, если ты способна это заметить, а Никита — мужчина. И ты права, Никита — чертовски привлекательный мужчина. Любая другая на моем месте держалась бы за него и была бы только счастлива стать его женой, но меня все это напрягает. Я еще не готова стать замужней женщиной, меня, наоборот, радует то обстоятельство, что у нас с ним все понарошку и ненадолго.
— Ладно, если тебе так неприятен разговор, давай его прекратим, — предложила тетя-психолог, видя, что еще мгновение, и я взорвусь.
— Отличная идея, — огрызнулась я. — По-моему, этот разговор вообще не стоило затевать.
Я хотела снова скрыться в своей комнате, но тут на кухне появился Никита.
— Женя, можно тебя? Мне надо с тобой поговорить.
— Да, конечно.
Я встала из-за стола и направилась вслед за Никитой.
— А где Егор? — поинтересовалась я, заметив, что малыша нет нигде поблизости, а в квартире царит непривычная тишина.
— Он спит. Я положил его в комнате твоей тети, потому что не хотелось тревожить тебя. Мне показалось, что тебе надо побыть одной.
От такой понятливости со стороны мужа я чуть не прослезилась. Мне хотелось его убить, потому что он был таким положительным со всех сторон, что меня аж затрясло. Хотелось какой-нибудь подлости или чего-то подобного, но никак не рыцарского поступка.
— О чем ты собирался со мной поговорить? — резко повернулась я к Никите.
Я ничем не могла объяснить внезапно нахлынувшую на меня злость к Панкратову. Неужели печать в фальшивом паспорте так на меня повлияла?
— Я связался с компанией, и они сказали, что в ближайшие несколько дней вышлют мне визу и приглашение. Поэтому я надеюсь, что к концу недели мы будем уже за пределами России.
— Так это же просто здорово! Только почему у тебя такой печальный вид?
— Потому что у меня слишком мало времени, чтобы разобраться и узнать, кому я перешел дорогу и кто решил меня ограбить.
— Зачем тебе это? Ты же хотел просто уехать. Значит, теперь в тебе еще и месть кипит?
— А ты что, переживаешь за меня?
— Я? С чего ты взял? Если честно, то мне все равно, сколько дней будет продолжаться наше сотрудничество. У меня каждый день оплачивается, и довольно неплохо. Так что в убытке только ты, а не я.
— За меня можешь не переживать, я не обеднею, — огрызнулся Никита.
В этот момент мне показалось, что мое астральное тело отделилось и смотрит на все происходящее сверху и со стороны. Наши отношения с Никитой напомнили мне дешевые любовные романы, в которых главные герои сначала жутко друг друга ненавидят, а потом между ними вспыхивает любовь до гроба. От такой пошлости меня аж затошнило.
— Ты во что бы то ни стало хочешь найти человека, который обскакал тебя? — поинтересовалась я.
— Да, у меня есть такое желание, — признался мой дражайший супруг.
— И что ты собираешься предпринять, чтобы вычислить его?
— Пока не знаю. Но по ходу разберемся.
Так, теперь мой супруг начал выражаться моими словами. Это уже слишком. Но надо вздохнуть поглубже и проглотить все это. Иначе я испорчу отношения с клиентом. Тогда время работы сократится, и я заработаю с гулькин нос.
— А что с милицией? Насколько я помню, она горела желанием увидеться с тобой после взрыва.
— С ними я тоже только что поговорил. Им хватило моего устного объяснения ситуации. Я сказал, что меня в тот момент рядом не было.
— И они тебе поверили?
— Не знаю, но видеть меня они не захотели. Я решил, что по этому поводу мне беспокоиться больше не стоит.
— Ну, не стоит, значит, не стоит, — вздохнула я.
По правде сказать, я была рада не меньше Никиты, потому что милицию нашу родную я люблю, но на расстоянии, и чем оно больше — тем сильнее.
— Я обещал Егору, что, когда он проснется, мы все-таки пойдем в парк. — Никита уже в который раз за сегодня прервал мои размышления.
— Ну, раз обещал, значит, пойдем, — смирилась я со своей участью жены и матери. Хотя будь я просто их телохранителем, все равно пошла бы на их семейную прогулку.
— Ты не против, если я тоже пойду и немного подремлю вместе с Егором? — вдруг спросил Никита.
— Как? Разве ты не хочешь провести время со своей любимой и обожаемой женой? — возмутилась я.
Я сжалась и стала ждать скандала, бури и землетрясения. Всего сразу. Мне показалось, что на этот раз я переборщила основательно.
Но Никита думал иначе. Он подошел ко мне, схватил меня в тиски и поцеловал не по-детски. По спине у меня побежали мурашки, ноги стали ватными. Мне показалось, что если Никита меня сейчас отпустит, то я упаду. Но Никита не собирался меня отпускать.
Он целовал меня все настойчивей и все жарче. Я не сопротивлялась.
— Папа, ты где?
Я была готова убить этого маленького монстра только за то, что он так не вовремя проснулся и, как говорят, обломал весь кайф. Никита сразу же отпустил меня и направился к сыну.
Я искренне порадовалась за то, что у меня нет никаких иных чувств к Никите, кроме физического влечения, иначе мне было бы очень сложно соперничать с Егором. Не потому, что я не уверена в своих силах, просто мы с Егором находимся в разных весовых категориях. А это делает наше соперничество невозможным. Теперь я понимаю, почему за столько лет рядом с Никитой не оказалось женщины, которая смогла бы стать ему достойной женой. Просто эти два человека ни в ком не нуждаются так сильно, как друг в друге.
Никита может найти себе женщину на несколько дней, а потом без криков и душевных терзаний с ней расстаться. Ему это намного удобнее, чем если бы рядом с ним находилась постоянно одна и та же женщина. Панкратов — слишком занятой человек, чтобы делить свое свободное время с кем бы то ни было, кроме сына.
— Женя, ты готова к походу в парк? — поинтересовался у меня Никита.
— Да, конечно.
Я решила, что мои любимые джинсы вполне подойдут для этой семейной вылазки, поэтому переодеваться не стоит. Другое дело, что мой стиль одежды немного не подходил к Никитиному, но меня это мало трогало. Главное, что мне было удобно, мое обличье не бросалось в глаза и не могло вызвать всеобщего внимания. Телохранитель должен быть незаметным, теряться на фоне своего клиента и не привлекать ненужные взгляды. А если я выряжусь, как на свадьбу, то не заметить меня будет очень сложно.
— А еще, Женя, мы тут с Егором посоветовались, — продолжал Никита, — и решили, что хватит нам прятаться, пора возвращаться домой. Да, сын?
— Ага, — мотнул головой Егор в знак согласия.
Я тоже не спорила. Во-первых, клиент всегда прав, а во-вторых, совесть тоже надо иметь. А то повесили на тетю Милу Егора. Пусть она и говорит, что он замечательный малыш и что ей очень нравится с ним возиться, но лично мне хватило и полутора суток, чтобы порядком от него устать. Я больше не хочу подвергать свою любимую тетю этой пытке.
* * *
Собрались мы на удивление быстро. Егор, узнав, что данное ему утром обещание сейчас будет выполнено, оделся в мгновение ока.
— Значит, вы сегодня больше ко мне не вернетесь, — грустно заключила тетя Мила.
— Да, хватит, нагостились мы у вас, — улыбнулся Никита. — Поедем домой.
— Ну да, оно, конечно, правильно, — согласилась тетя. — В гостях хорошо, а дома лучше.
Я посмотрела на тетю и с удивлением поняла, что ей в самом деле крайне не хочется расставаться с мальчиком. Подустала она сидеть дома и заниматься только домашним хозяйством. Но, как говорят, хорошего понемножку.
— Ладно, тетечка Милочка, мы поехали. — Я чмокнула тетю в щеку и вышла на лестничную клетку.
Я не стала наблюдать за трогательной сценой прощания Егора и тети Милы — боялась, что сердце не выдержит подобных сантиментов и разорвется.
* * *
В парке все оказалось не так плохо, как я себе представляла первоначально, наша «семейная» прогулка меня совершенно не утомила. Мне даже понравилось кататься на «чертовом колесе» и «цепочках». Егор был в восторге от столкновений электроавтомобильчиков, и они с Никитой не покидали это аттракцион часа два. Я даже успела немного заскучать. Но все-таки они вспомнили про меня и вернулись к бедной тете Жене.
— Скучаешь? — поинтересовался у меня Никита.
— Есть немного, — призналась я.
— Ты что, ревнуешь? — задал Егорка совсем не детский вопрос.
— С чего ты взял? — спросила я в свою очередь.
— Просто в последнее время ты с папой столько времени проводишь, а сейчас он про тебя совсем забыл. Вот ты и злишься.
Такого взрослого и умного объяснения от пятилетнего ребенка я никак не ожидала услышать, поэтому и не нашла что ему на это ответить.
— Папа, я хочу мороженое, — обратился малыш к Никите. — Тете Жене, я думаю, оно тоже не помешает. Пусть немного остынет, а то, наверное, тяжело стоять на жаре и ждать, пока мужчины развлекаются.
Никита не без удивления посмотрел на сына и пошел за мороженым.
— Вы с папой поженились? — спросил Егор, едва Никита отошел на пару шагов.
— С чего ты взял?
— Ты сегодня с утра нарядилась, как невеста на свадьбу. А когда вы вернулись, папа сказал, что ты теперь Панкратова. Значит, вы поженились, — заключил Егор.
— Егор, тебе кто-нибудь говорил, что в твоем возрасте нельзя быть таким умным и так много всего понимать?
— Нет, никто не говорил, но я сам знаю. Так вы поженились? — настаивал малыш на своем вопросе.
— Я не знаю, как тебе это объяснить, — попыталась я оправдаться. — Это не совсем то, что ты думаешь. Мы с твоим папой не совсем женаты.
— Так не бывает! — категорично заявил Егор. — Или я просто чего-то не понимаю.
— Скорее всего, так, — облегченно вздохнула я.
Все-таки не очень хорошо, если дети понимают столько же, сколько взрослые. Во-первых, это лишает их радости детства, а во-вторых, если дети станут понимать как взрослые, в мире может случиться глобальная катастрофа, потому что ни один уважающий себя взрослый не будет прислушиваться к ребенку и следовать его советам.
Пока мы с Егором вели «умную» беседу, Никита уже успел сходить за мороженым и вернуться обратно.
— Привет, а вот и я. Вы меня ждали? — улыбнулся он нам с Егором.
— Ну, не так, чтобы очень, — позевывая, сказал Егор. — У нас с тетей Женей был серьезный разговор, поэтому мы и не заметили твоего отсутствия.
— Какой же у вас был разговор? — поинтересовался Никита.
— Я спросил, не страшно ли ей стать твоей женой и моей мамой, — объяснил Егор отцу.
Никита от удивления чуть не выронил мороженое.
— С чего ты взял, что тетя Женя — моя жена?
— А что же я, по-вашему, совсем глупый и ничего не понимаю? — обиделся Егор. — Я же не слепой и не глухой, — пояснил мальчик. — Я все вижу и слышу.
Никита присел на корточки перед сыном.
— Надо же, а я и не заметил, как быстро вырос мой сын. — И он погладил Егора по голове.
— Папа, помнишь, мы с тобой договаривались, что будем рассказывать друг другу обо всем, что происходит, или о том, что нам не нравится?
— Конечно, помню.
— Тогда почему ты мне не сказал, что вы с тетей Женей поженились?
— Егор, понимаешь, все не так просто, как может показаться на первый взгляд.
Егор одним безобидным вопросом поставил в тупик сразу двух умных взрослых. Мы не знали, как ему объяснить, почему не сказали о нашей «свадьбе». С одной стороны, в этом не было ничего такого, но с другой… Возможно, все дело было в том, что ни я, ни Никита не относились к нашему браку с должной серьезностью. Лично я вообще не считала его браком. Для меня он был просто-напросто маскарадом.
Я не знала, как объяснить ребенку то, чего сама до конца не понимала. Я хорошо знала свою роль и свое место, но совершенно запуталась в своих чувствах к Никите. Мне нравился этот человек, но не настолько, чтобы из-за него круто изменить свой образ жизни. И я решила, что объяснять ребенку все сложности нашей жизни — дело родителей, поэтому предоставила это нелегкое дело Никите. Мне было все равно, когда он проведет разъяснительную беседу со своим сыном. Главное, чтобы меня оставили в покое.
— Женя, — обратился ко мне Никита, — ты не могла бы ненадолго оставить нас с Егором?
— Конечно, без проблем.
Отойдя от них метров на десять, я остановилась в тени деревьев. Мне было прекрасно видно обоих Панкратовых, а при желании я могла прочитать по губам, о чем они говорят. Но это было бы неприлично, поэтому я решила не напрягать зрение, а просто наблюдать за ними и за всем происходящим вокруг.
Мое мороженое, которое держал в руке Никита, безнадежно растаяло. Я представила себе, как было бы хорошо в такую жару ощутить его прохладу, но тут же вспомнила, это обычно сильно хочу пить после мороженого, и решила, что секундное наслаждение не стоит последующей за ним жажды, которую практически ничем невозможно утолить.
Через несколько минут Панкратовы подошли ко мне. Я заметила, что настроение обоих после их мужского разговора заметно улучшилось.
Егор подбежал ко мне и взял за руку. Этот жест со стороны малыша меня озадачил.
— Тетя Женя, ты не переживай, я тебе буду помогать и как-нибудь обязательно расскажу, что папа любит, а что — нет, — пообещал мне Егор.
— Спасибо, малыш.
Я была не совсем уверена в том, что мне понадобится помощь ребенка, но если он предложил, то отказываться все-таки не стоило. Зачем наживать себе врагов?
Интересно, что же такого Никита наговорил Егору, что тот сразу решил взять надо мной шефство? Наверное, все-таки стоило подслушать, о чем они говорили. Это было бы не совсем бессовестно, потому что речь все же шла обо мне.
— Женя, ты извини, но твое мороженое пришлось выкинуть, — сообщил Никита.
— Ничего страшного, придется тебе раскошелиться на новое.
— Без вопросов.
Никита, как по щучьему велению, по моему хотению, преподнес мне эскимо. Откусив первый кусочек, я вспомнила, что мороженого вовсе не хотела.
А жара стояла нестерпимая. Хотелось окунуться с головой в холодную воду и не вылезать из нее как можно дольше. Хорошо, что поблизости не было фонтана, а то я бы точно в него плюхнулась. Ладно, потерплю до дома. Хорошо еще, что не нужно трястись в душном транспорте.
Окончание дня можно было назвать удачным, потому что в пробке стоять нам тоже не пришлось. «Жук» быстро домчал нас до дома Панкратовых и с чувством выполненного долга затих на стоянке.
Никита и Егор подождали, пока я запру машину, и мы все вместе подошли к подъезду.
— Смотри, папа, там дядя Ваня стоит, — Егор указал пальцем по направлению к подъезду.
— Точно, Иван. Чего он вдруг у нас появился? — удивился Никита.
Мы подошли к высокому и импозантному мужчине. Но про себя я отметила, что Никита все же лучше.
— Привет, Никита, — Иван протянул руку Панкратову.
— Привет, — Никита пожал ему руку.
— Дядя Ваня, познакомься с нашей тетей Женей, — влез Егор.
Дядя Ваня окинул меня оценивающим взглядом. Я поняла, что очень ему понравилась, потому что у мужчины разве что слюнки не потекли при виде моих потрясающих форм. Такое у него появилось на лице выражение.
— Никита, ты представишь нас друг другу? — предложил Иван.
— Женя, познакомься с моим другом Иваном Кондрашовым. Иван, а это моя жена — Евгения.
У Ивана от удивления отвисла челюсть.
— То есть как… жена? Вы меня разыгрываете или у вас действительно все так серьезно, что вы решили в скором будущем связать себя брачными узами?
— Ты сейчас удивишься еще больше: это скорое будущее уже наступило. — Никита загадочно улыбнулся.
— Я не совсем понимаю тебя. Что значит «уже наступило»? — попытался Кондрашов прояснить ситуацию.
— А то и значит, что мы с Женей поженились, — расставил мой благоверный все точки над «i».
Глаза Кондрашова от удивления приняли неприлично большой размер.
— Поздравляю, — только и смог выговорить он.
— Ты как-то вяло нас поздравляешь, — все так же лукаво улыбался Никита. — Я не вижу бурного восторга с твоей стороны. Мне даже кажется, что ты разочарован моим выбором.
— Нет, что ты, как ты мог такое подумать! Просто это немного неожиданно для меня, вот и все. Я-то думал, что ты на подобный шаг еще не скоро решишься.
— Все так думали. И я в том числе, — согласился с ним Никита. — Но вот я встретил Женю и понял, что хочу быть с ней.
— Очень тебя понимаю, — ответил Кондрашов.
— Тетя Женя знаешь какая классная! — снова вмешался Егор. — Она дерется просто отпадно. Правда, папа?
— Правда, — нехотя согласился Никита.
Я про себя отметила, что не стоило Егору говорить этому человеку обо всех моих выдающихся способностях. Почему-то Иван Кондрашов, несмотря на свою привлекательную внешность, не вызывал у меня доверия.
— Ну, мы так и будем стоять у подъезда? — поинтересовался Никита.
— Вообще-то я шел к тебе в гости, — признался Кондрашов.
— Тогда идем.
Никита распахнул перед нами дверь подъезда. Мы торжественно прошествовали мимо удивленной консьержки, которая явно не была готова к появлению такой делегации.
— Здравствуйте, тетя Глаша, — задорно пропел Егор.
— Здравствуйте, здравствуйте, — заулыбалась женщина. — Что-то давненько тебя не было видно.
— А я был у тети Милы, — без зазрения совести выдал Егор военную тайну.
Никита взял сына за руку, дав ему понять, что разговоров с тетей Глашей на сегодня хватит.
Оказавшись дома, Егор первым делом побежал проверять свою комнату. Я кинулась за ним. Не потому, что меня интересовало состояние его игрушек или любимой подушки. Просто все-таки я ведь телохранитель. Я же должна проверить, все ли в порядке. Вдруг под кроватью малыша притаился страшный злодей, который только и ждет появления Егора.
Но все было тихо и спокойно. Убедившись, что мальчику ничего не грозит, я оставила его в гордом одиночестве. А сама направилась к мужу и ошарашенному новостью его другу Кондрашову.
Мужчин я нашла на кухне. Никита копошился по хозяйству, а Иван сидел за столом и молча курил. Увидев меня, он приосанился и затушил сигарету.
— Евгения, может, ты поделишься секретом: как тебе удалось затащить этого мужчину под венец?
— Никто никого никуда не тащил, все было по обоюдному согласию, — резко ответила я Ивану.
Ну не нравился мне этот молодой человек! И не могу я лицемерить, не мое это.
— Совершенно верно, — согласился со мной Никита. — И я предлагаю выпить немного шампусика за наше счастливое воссоединение. Ты, Женя, не против?
— Нет.
— Тогда доставай фужеры, сейчас отметим наше торжество.
Я повиновалась пожеланию мужа и направилась было к посудному шкафу. Но Никита мягко повернул меня в другую сторону, где на самом видном месте стояли фужеры.
— И как давно вы знакомы? — продолжал свой допрос Кондрашов.
— Очень давно. Мне кажется — целую вечность, — уклончиво ответил Никита.
Кондрашов не был удовлетворен ответом, но уточнять не стал. Однако свое недовольство по поводу того, что мы не пригласили его на наше торжество, все же высказал. Но мы с Никитой никак на это не отреагировали.
Панкратов-старший достал из морозилки шампанское и без всяких пиротехнических эффектов открыл его.
Холодное шампанское несло приятную прохладу. Я наслаждалась каждым глотком, и мне хотелось, чтобы удовольствие длилось вечно.
Шампанское было отменным. Должна сказать, что я достаточно искушенный человек и в спиртных напитках разбираюсь очень неплохо. Никита, видимо, тоже, потому что, как я уже сказала, шампанское было просто превосходным.
— Можно, я скажу тост? — Кондрашов встал и поднял бокал.
— Валяй, — согласился Никита и пересел поближе ко мне.
— Я хочу выпить за новую семью, которая, я надеюсь, продержится очень долго…
О чем говорил дальше Кондрашов, я уже не слышала. Я чувствовала только руку Никиты, которая перебралась ко мне на колено и нежно его сжимала.
Кондрашов произносил свою пламенную речь минут пять, но никто из нас его не слушал, мы были просто увлечены друг другом. После стольких напряженных часов эти минуты спокойствия хотелось провести с большей пользой. Нам обоим нужна была хорошая разрядка, а Кондрашов нам мешал. Я уже решила заткнуть Ивана, но тут он сам перестал заливаться соловьем, поднял бокал, многозначительно посмотрел на нас и выпил шампанское залпом. Меня аж передернуло от такого варварства. Разве можно пить шампанское залпом? Это же не водка и не самогон. Это же шампанское! Но, видно, Кондрашов был несведущ в таких делах или просто очень хотел пить.
— Спасибо, Иван, за поздравление, — поблагодарил Никита Кондрашова, оторвавшись от меня. — Извини, что в своем торжестве мы обошлись без тебя и вообще без кого-либо. Нам просто захотелось в этот день побыть вдвоем.
— Да, ладно, — отмахнулся Кондрашов, — у каждого свои причуды.
— Ну вот и чудненько, — улыбнулся Никита и снова погладил под столом мою коленку.
— Никита, ты меня извини, но вообще-то я к тебе по делу приехал, — заговорил Кондрашов.
— Да? — удивился Никита. — По какому?
— Я думаю, что нам лучше обсудить его вдвоем, без посторонних. — Кондрашов посмотрел в мою сторону, надеясь, что я сейчас же сорвусь с места и побегу в другой конец квартиры.
Но я сидела, не шелохнувшись. Более того, в моем мозгу не возникло даже мысли, чтобы сорваться и побежать туда, не знаю куда. Никита был со мной солидарен.
— Иван, ты ничего не забыл?
Тот удивленно посмотрел на Никиту.
— Так я хочу тебе напомнить: Женя — моя супруга, у меня нет от нее никаких секретов.
Определенно, для Кондрашова этот день стал днем удивлений и невероятных новостей. Он понял, что от меня ему не избавиться в любом случае, и решил больше не тянуть, а выложить все, что его заботило.
— Говорят, на тебя «папа» наседает. Это так?
— А на кого наш «папулечка» не наседает? По-моему, от него плачут если не все, то многие, а те, что не плачут, так только пока.
— Но ходят слухи, что ты от него страдаешь больше всех, — не отставал Кондрашов.
— Я бы так не сказал. «Папа» меня любит отеческой любовью, поэтому и воспитывает на свое усмотрение.
— Ага, а поэтому стреляет в твоего сына и взрывает твою машину, — усмехнулся Кондрашов.
— Допустим, что сына моего убить он не хотел, выстрел был произведен в профилактических целях. Да и машину мою не он взрывал.
— А кто же тогда? Ты знаешь кто? — как-то настороженно спросил Кондрашов.
— Пока нет, но мои люди над этим работают, — ответил Никита.
— А кто полазил в твоем банковском счете, тебе тоже неизвестно?
— А ты-то откуда про счет знаешь?
— Так все уже знают, Ермаков сообщил. Поэтому все с превеликим интересом наблюдают за тем, как ты будешь выпутываться из сложившейся ситуации.
— Что-то я сильно сомневаюсь в том, что Ермаков растрезвонил на весь Тарасов, что кто-то взломал его банковскую систему и снял со счета приличную сумму денег, — не поверил Никита Кондрашову.
Тот понял, что со своим любопытством переборщил, и решил заткнуться или хотя бы перевести разговор на другую тему.
— Предлагаю выпить за прекрасную хозяйку этого дома. — Кондрашов разлил всем шампанское и поднял бокал.
Сделав вид, что тост мне очень приятен, я заулыбалась во все тридцать два.
— Я не против. — Никита поднял бокал и чокнулся со мной.
Я мило улыбнулась и для пущей убедительности поцеловала Никиту в щеку.
Посидев еще немного с Панкратовым и Кондрашовым и решив, что ничего нового и интересного больше здесь услышать не удастся, я отправилась к Егору.
Малыш тихо сидел в своей комнате и играл в какую-то компьютерную игрушку. Лично я никогда не понимала пристрастия к компьютерным играм. Для меня гораздо интереснее посмотреть какой-нибудь фильм.
— Привет, Егор.
— Привет, тетя Женя. Тебе стало с ними скучно? — поинтересовался малыш.
— Да, есть немного, — призналась я.
— Хочешь поиграть со мной в стрелялки?
— Если честно, то я их не очень люблю. Может, лучше пойдем посмотрим видик? — предложила я.
— Пойдем, — неожиданно для меня согласился Егор. — Только я не люблю никакие мелодрамы. Мне бы боевичок…
— Полностью с тобой согласна.
Мы с Егором нашли новый боевик со старым Шварцем, но с первых же кадров я поняла, что этот боевичок не стоит той шумихи, которую вокруг него наделали. Арнольд уже заметно постарел со времен второго Терминатора, у него были даже седые волосы. Не понимаю, почему его, то есть Арнольда, то есть его волосы, не могли подкрасить во имя и ради сценического облика? Он же играет робота, а насколько мне известно, машины не стареют, а если это и происходит, то уж никак не отражается на состоянии волос. У роботов могут поизноситься детали, но не поседеть волосы.
Хотя справедливости ради стоит сказать, что спецэффекты в фильме сделаны на высшем уровне. Но если смотреть на всю эту прелесть по обыкновенному видику, без всяких наворотов, то зрелище быстро нагонит тоску и печаль.
На два часа я отвлеклась от реальных забот и была полностью поглощена спасением мира. Но, как оказалось, мир от машин спасти так и не удалось, и я была немного разочарована. Просто потому, что Голливуд стал сдавать свои позиции и после рокового одиннадцатого сентября завязал со всеми happy endами. Стало грустно оттого, что пессимизм, свойственный Востоку, добрался и до Запада.