Книга: Девочки с большой дороги
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

Не зная, на месте ли те, кто мне нужен, и действительно ли сын Зубченко находится в данный момент здесь, я не стала поступать опрометчиво и спокойно прошла во двор. Даже если бы жильцы дачки меня и заметили, сомневаюсь, что сразу бы поняли, кто я такая и зачем к ним пожаловала. Мало ли дачниц решает зачем-либо заглянуть к соседям?
Пройдя по заросшей асфальтированной дорожке до крыльца, я не спеша поднялась по ступенькам, в целях предосторожности окинула взглядом пустой участок и только затем взялась за дверную ручку. Дверь оказалась не заперта. Это меня не удивило: дача — та же деревня, здесь днем мало кто закрывает дверь на все запоры. Как можно тише приоткрыв ее, я проскользнула внутрь маленькой кухонки со скудным набором мебели. Здесь был поцарапанный, произведенный еще в советские годы холодильник марки «Волга», деревянный, покрытый рваной клеенкой стол, два стула, сервант без стекол и газовая плита. Hа плите бурлила кастрюлька — видимо, достаточно долго, так как я заметила свежие потеки по бокам. Похоже, дачнички собирались обедать…
Закончив осмотр помещения, я обратила внимание на две двери. Обе были плотно закрыты. Рядом с одной располагалась крутая деревянная лестница, ведущая в комнату на верхнем этаже, откуда доносилась музыка. Кто-то слушал «Арию». Не спеша подниматься наверх, я сначала заглянула в обе комнаты: они оказались не заперты, но при этом совершенно пусты. Теперь я точно знала, что те, кто мне нужен, находятся наверху.
Но подняться не успела: вверху показались чьи-то ноги. Решив, что поочередно справлюсь с ребятками значительно быстрее, я спешно заскочила под лестницу, где меня совершенно не было видно. Неизвестный протопал прямо над моей головой, затем свернул к плите. Звякнула крышка, вслед за этим послышался мерный стук ложки о поверхность кастрюли. Видимо, кашевар шкрябал по дну, стараясь перемешать пригоревшее варево.
Я выступила вперед. Оказавшись за спиной поваренка, замерла, ожидая, когда он обернется. Парень, стоящий у плиты, был темноволос, неплохо сложен, но ему недоставало мышечной массы. Лица его я пока не видела.
Юноша, подпевая себе под нос звучащей наверху мелодии, даже не почувствовал присутствия постороннего, продолжая колдовать над кастрюлькой.
Когда песня сменилась музыкальным фоном, парнишка замурлыкал что-то свое:
— «Кактусы, больные люди. Желтый цвет и свет огня… Что-то есть, а что-то будет, только будет без меня». — Парнишка смешно вильнул бедрами и в такт музыке постучал по краю газовой плиты, а затем продолжил: — «Я, наверное, подохну, я, наверно, застрелюсь. И на солнышке иссохну или до смерти упьюсь…»
Не сдержавшись, я фыркнула от смеха, но парень этого не услышал, продолжая напевать свою странную песенку. Предчувствуя его шоковое состояние, я с нетерпением ждала, когда он обернется, тем более что с готовкой было покончено, газ выключен и… Вот оно: не спеша парень повернулся в сторону лестницы… И тут его взгляд наткнулся на меня — стоящую на пути и ехидно улыбающуюся. В первое мгновение парнишка оторопел и растерялся: открыл рот, вытаращил глаза и часто-часто захлопал ресницами.
— Что-то есть, а что-то будет, только будет без тебя, — слегка перефразировала я его слова. Затем широко улыбнулась и добавила: — Здравствуйте, юный похититель. Как поживаете? Ждете пополнения счета? А вам никто не говорил, что ничего задаром не бывает? Впрочем, вы же это вроде как заслужили!.. Вроде как…
Парень испугался, задергался. Его взгляд заметался вокруг в поисках орудия борьбы со мной. Подходящего предмета не нашлось, а потому он просто бросился вперед, планируя управиться со мной голыми руками… Все говорило о том, что рыльце паренька в пушку и к похищению он имеет прямое отношение.
Кинувшись на меня, юноша схватился цепкими руками за мои плечи и попытался припереть меня к стене. В первую минуту я попятилась, а затем, схватив парня за волосы, увернулась в сторону, а его голову резко потянула вперед. Крепко приложившись лбом о перила, мальчишка взвыл. Не дожидаясь, пока он соберется с силами, двинула коленом в живот и оттолкнула от себя в сторону.
Бедняга сообразил, что ему со мной не совладать. Вопреки моим ожиданиям, что он вновь ринется в атаку, парень метнулся по лестнице наверх, перескакивая через несколько ступеней и громко крича:
— Демы-ыч!.. Сдали…
Я кинулась следом за Вячиным — теперь я сообразила, что это, скорее всего, он и есть. Очевидно, парень спешил наверх совсем не случайно, а рассчитывал на подмогу. Так оно и оказалось: едва моя голова нарисовалась в люке на уровне пола второго этажа, чей-то пыльный ботинок просвистел прямо мимо уха и точно бы угодил по подбородку, если бы я вовремя не увернулась. Пришлось слегка пригнуться, а затем с удвоенной силой рвануть вперед, где меня уже ждали двое: Вячин, уже схлопотавший весьма заметный синяк на лбу, и незнакомый пока упитанный молодец в черном спортивном костюме с контрафактной надписью «Адидас». Этот тип заслонял собой дружка и выглядел куда более агрессивным. Судя по тому, как обращался к нему Альберт, это был хозяин дачки — Дементьев Олег Юрьевич.
— Я ее видел, она с его папашей якшается, — негромко буркнул дружку Вячин.
Тот никак на это замечание не прореагировал, сразу двинувшись мне навстречу. Решив показать себя крутым, Дементьев не стал размахивать кулаками, а сразу же мотнул в моем направлении ногой, собираясь сбить и скинуть вниз. Не будь я профессионалом, так бы и случилось. Однако благодаря опыту мне не составило особого труда ухватить эту ногу обеими руками и крутануть ее так, что послышался хруст костей. Дементьев взвыл и шумно рухнул на пол, ухватившись за поврежденную конечность.
— Ноги, ноги, — вспоминая старый мультфильм про страуса, шутливо произнесла я. — Главное — крылья! — Я дурашливо помахала руками. Затем, посерьезнев, спокойно добавила: — Все, страусята мои, долетались. Я бы вам советовала больше не шутить со мной и беспрекословно выполнить мои требования.
— Ага, щас, — продолжая сидеть на полу, огрызнулся перекошенный от боли Дементьев. — Ты мне ногу сломала, придурошная!
— А чего ты ею размахивал? — равнодушно переспросила я. Затем строго глянула на притихшего Вячина, чей взгляд выражал тревогу, и на невозмутимого Дементьева. Последний вел себя более сдержанно, отчего казалось, что все запланировал именно он, а не Альберт. Впрочем, я еще пока ничего не знала наверняка… — Ну мальчики, — я выдержала небольшую паузу, — сами все расскажете или придется заставлять?
— Кто ты такая? — со злостью глядя на меня, переспросил Олег, растирая ногу. — Не из милиции, это точно. Менты одни не ходят.
— Я же тебе сказал, это девка Зубченко, — негромко буркнул Вячин.
— Угадали, я не из милиции. Я частник.
— Детектив, что ли? — прищурился Дементьев.
— Вроде того. Телохранитель, но бывает, что работаю и не по профилю. Но вы от темы-то не уходите! Признавайтесь, чья была идея все это провернуть? Хотя я и сама догадываюсь… Но все же хотелось бы прояснить некоторые моменты. Ну так что, с кого начнем?.. — Я внимательно посмотрела на подельников.
Ребятки молчали. Вячин продвинулся в самый дальний угол и осторожно присел на край стола. Дементьев, словно ему так было удобнее, продолжал сидеть на полу, даже не пытаясь приподняться. Орущая все это время музыка стихла, так как кончилась кассета, а перевернуть ее никто не торопился. В комнате повисла угнетающая тишина.
Я продолжала сверлить дружков пронзительным взглядом, стараясь понять, кто же из них зачинщик и где вообще находится похищенный, как вдруг услышала какой-то скрежет по правую сторону от себя. Не сразу догадавшись о его причине, я насторожилась, затем смело шагнула по направлению к встроенному в стене шкафу и, отщелкнув шпингалет, открыла дверцу. Оттуда на меня с отчаянием смотрело уставшее и осунувшееся лицо с заклеенным скотчем ртом и покрасневшими глазами. Это было лицо Зубченко Егора, которого негодяи связали по рукам и ногам и упекли в душный ящик. Липкий пот широкими ручейками струился с висков и волос парня, увлажняя одежду.
Оглянувшись на ребяток, я криво усмехнулась, давая понять, что отпираться теперь бесполезно. Затем вывела едва держащегося на ногах парня из шкафа и, схватив за край скотчевой полоски, резко рванула ее в сторону, давая Егору возможность нормально дышать и говорить. Парень стойко вынес боль: он даже не застонал, только слегка поморщился.
— Это Вячин придумал, — не дожидаясь моих вопросов, объявил Егор, не собираясь тянуть время зря и стремясь поскорее со всем этим покончить. Зубченко с ненавистью посматривал на своих недавних тюремщиков, ожидая только одного — получить свободу и воздать им по заслугам. Я не торопилась его развязывать, понимая, что мальчишка может мне все испортить, если окажется таким же вспыльчивым, как и его папаша. Так было безопаснее. — Я его помню. Мы давно еще встречались с ним, у отца на работе, — продолжил между тем спасенный. — Там эта рожа мелькала.
— Ну я, ну и че такого? — вызывающе вскинув голову вверх, сознался Вячин. Затем нагло ухмыльнулся, закинул одну ногу на другую и заносчиво выпалил: — Мне ничуть не стыдно. Эту идею я ох как долго вынашивал, продумывал, планировал… Все бы получилось, если бы не ты. Нам не хватило всего нескольких часов.
Сейчас паренек уже не казался таким хиленьким и слабеньким, каким я посчитала его в самом начале. Да, он мелковат, щупловат, возможно, не отличается крепким здоровьем, но это не мешает ему быть злым, наглым и самоуверенным. Как раз в эту минуту все вышеперечисленные качества проявились наиболее ярко.
— Вам не хватило ума, — поправила его я. — Ума и сообразительности. Хотя, не скрою, вы действовали продуманно.
— Как тебе удалось нас вычислить? — не отводя проницательного взгляда, поинтересовался Вячин.
Его любопытство было оправданно — парню казалось, что он сделал все безупречно, не допустил ни одной ошибки. Не вдаваясь в подробности, я сказала только:
— Видите ли, мои дорогие… Чужая sim-карта в телефоне — еще не гарантия того, что невозможно определить хозяина трубки. Конечно, это вы не смогли предусмотреть…
Вячин усмехнулся и, отведя взгляд в сторону, уставился в пол. Я вытащила из кармана брюк маленький складной ножичек и, присев рядом с Зубченко, перерезала путы на его ногах и руках. Затем, отодвинув Егора в сторону, снова спросила:
— Зачем ты все это затеял? Ведь не ради одной только мести Анатолию Степановичу за то, что он тебя уволил. Это слишком несущественная причина для того, чтобы похищать человека, да еще пытаться его убить.
— А мы разве пытались? — На лице Вячина отразилось недоумение, возможно, даже не наигранное. Хотя по его поведению сложно было распознать, когда он искренен, а когда нет. Парнишка усмехнулся: — Если бы я хотел кого убить, то не тратил бы время зря и сделал это сразу.
Я не торопилась верить на слово:
— Хочешь сказать, что не вы покушались на Зубченко?
— Да мы тут всю неделю почти торчали, — поспешил на помощь товарищу Дементьев. — В город приезжали только за ним, — он кивнул в сторону Егора. — Ну и сегодня еще собирались…
— За деньгами, — закончила за него я. Ответом мне было молчание, а потому я продолжила: — Ладно, это мы пока оставим. Вы же ведь еще не объяснили, что послужило причиной похищения сына Анатолия Степановича.
— А что обычно является причиной для любого похищения? Бабки, конечно, — насмешливо заметил Альберт. — Если б не их нехватка, в гробу мы видели такое развлечение.
— И на что же, позвольте узнать, вам такие солидные средства понадобились?
— Захотелось хорошо жить, — цинично заметил Вячин. — А что, нельзя? Или, думаете, только таким, как вы, это позволено… Мы тоже люди, не один год на таких, как он, пахали, а результат? Нашу работу оценивали в копейки, а их безделье — в миллионы.
— Хорошо жить хочется всем, но не каждый идет на преступление, — понимая, что чего-то они недоговаривают, возразила я. — И потом, почему вы выбрали именно Зубченко? Вам было известно о его достатке? — Я пристально посмотрела на Вячина.
— А за кого же еще браться? — небрежно передернул плечами парень, не глядя на меня. — Солидный мужик, работает на закрытом предприятии, имеет квартирку в дорогом райончике… И потом, если бы не он, я бы, может, тоже обогатился в свое время…
— Ясно. А зачем ты пошел на это? — Я глянула на Дементьева. Тот, нелепо раскинув ноги, сидел на одном месте, растирал ушибленное место и периодически вздыхал. В общем, вел себя, как обиженный ребенок. Невероятно, насколько резко меняются люди в одно мгновение под давлением внешних обстоятельств, над которыми они не властны.
Олег нехотя поднял на меня глаза и скривил рот. Что это означало, я так и не поняла, но расспрашивать не стала, тем более что Егор, видимо, окончательно придя в себя, вдруг подал голос:
— Они собирались меня убить!
Я обернулась к нему с застывшим на лице удивлением. Это был весьма неожиданный поворот событий!
— Да, да, я это хорошо слышал. Они говорили, что если меня отпустить, то я их сдам и тогда им так и не удастся воспользоваться полученными деньгами.
— Это правда? — Я вновь устремила взгляд на похитителей.
Оба молчали. Егор же разошелся не на шутку. В нем определенно присутствовали качества, присущие его папаше, — вспыльчивость и внезапная агрессия. Сразу видно, родная кровь. Так сказать, яблоко от яблони…
— Чего ж молчите? — едва сдерживаясь, шипел он. — Слабо признаться, что испугались? Вы же трусы, вы оба… Если бы не ваш обман, вам бы ни за что со мной не сладить. Вы это знали, потому и вырубили меня электрошокером, а потом связали и притащили сюда. И здесь меня постоянно проверяли, боялись, что развяжу руки и сбегу. Меня боялись… вы самые настоящие трусы, вы…
Не выдержав потока обвинений, Вячин сорвался с места и метнулся навстречу Зубченко, но я преградила ему путь. Альберт сумел сдержаться. Сжав кулаки, он зашипел мне прямо в лицо, обращаясь, правда, к Егору:
— Возможно… возможно, я и боялся. Ведь меня плохо кормили в детстве. Я вообще временами голодал. У меня не было возможности посещать спортивный клуб, зато пришлось пойти работать с двенадцати лет. Мы слишком разного телосложения, чтобы я смог с тобой тягаться. И потому обошел тебя в другом…Там, где тебе меня не переплюнуть: я затеял игру… Я играл тобой, как кошка играет мышкой, обвел тебя вокруг пальца, а ты… — Он издал хрипловатый смешок, а затем продолжил: — Ты этого даже не заметил! И принял за чистую монету все мои уловки.
— Вы заставили меня написать письмо, угрожая задушить, — втянулся в перебранку Егор, не пожелав отмалчиваться. — Но я держался слишком уверенно и твердо, и вы не выдержали. Вас пробрал страх. Я видел, как вы переглядываетесь…
— Ты прав, мы бы тебя все равно убили, — признался наконец Вячин. — Ты не желал сломаться, все хотел выглядеть героем. И это бесило меня больше всего: ты не заслужил такой жизни, которую имеешь.
— Вы больные… вы оба больные, — возведя руки к потолку, обреченно вздохнул Егор. — Таких, как вы, нужно держать в психушке, изолировать от общества. Вы же… вы деградировали! Вы даже не люди, вы…
На этот раз мое присутствие не остановило Альберта. Обойдя меня сбоку, он метнулся с кулаками к Егору. Ребята схватились, завязалась драка. И Вячин, и Зубченко дубасили друг друга кулаками с такой яростью, будто это являлось главным делом в их жизни. В стороны летели клочья одежды, брызнула кровь. А я стояла в стороне и не спешила вмешиваться. Почему?.. Да просто иногда людям бывает необходимо выплеснуть все накопившееся в них зло, чтобы потом оказаться способными на критическую оценку своих поступков. Нет, конечно, я бы не допустила убийства и контролировала каждое движение обоих, готовая вмешаться в любую секунду. Но пока этого не требовалось.
Через какое-то время оба драчуна начали уставать. Движения их замедлились, они периодически отталкивали друг друга в стороны, чтобы перевести дух, а значит, дело близилось к развязке. Я решила не дожидаться решающего момента. Эти «половецкие пляски» мне уже порядком поднадоели. Вклинившись между забияками, я громко выкрикнула:
— Все! Хватит! Угомонились, оба…
Меня не услышали. Пришлось силой растащить обоих в разные стороны и даже двинуть Вячину в челюсть, чтобы поубавить его агрессию.
— Полагаю, что вы достаточно друг другу сказали, — видя, что теперь меня слышат, произнесла я. — Теперь настал мой черед говорить. Еще раз спрашиваю: вы устраивали покушения на отца Егора?
— Нет, — сплюнув на сторону, выдохнул Вячин.
— Тогда кто? Кто их устраивал?
— Спросите у других недоброжелателей этой семейки, — предложил с издевкой Альберт. — Наверняка таких немало найдется.
— Кого ты имеешь в виду? — насторожилась я.
— Спросите у его папика, — буркнул в ответ Вячин.
— Я спрашиваю у тебя.
Вячин покосился на меня так, словно я перешла все границы, но ничего не сказал. Он молча прошел к стоящей в углу кровати, плюхнулся на мягкий матрас, давая понять, что ему вообще нет больше никакого дела до меня и идти со мной он никуда не собирается. Я поискала глазами Дементьева, собираясь задать тот же вопрос ему, но он забился в самый дальний угол и тихо выл. Судя по всему, ему срочно требовалась медицинская помощь.
— Найди веревку и свяжи его, — кивнув в сторону Вячина, попросила я Егора, а сама направилась к Дементьеву. Присев рядом, осторожно коснулась рукой его ноги — Олег вздрогнул и резко оттолкнул меня в сторону. — Не бойся. Дай посмотрю.
— Спасибо, как-нибудь сам, — почти не разжимая губ, отмахнулся тот.
— Нужно наложить шину, — попробовала еще раз предложить свою помощь я.
— Тебе я не дамся, — лихорадочно замотал головой парнишка. — Лучше вызови «Скорую».
Я отошла в сторону. Что ж, мое дело — предложить… Со стороны кровати донеслась какая-то возня. Я обернулась. Вячин продолжал лежать на кровати, развалившись на ней, как барон. Егор пытался связать его ноги, но никак не мог пододвинуть одну к другой, что вызывало нескрываемую насмешку на лице его недавнего тюремщика.
— Дай я. — Я отпихнула Егора в сторону и сама взялась за работу. Надавив на болевые точки, я заставила парня переместить руки и ноги туда, куда следовало, и ловко связала его.
— Ну и что вы теперь собираетесь со мной делать? — непонятно чему улыбаясь, спросил Альберт, поводя перед собой связанными руками. — На себе понесете или носилки поищете? Кстати, не забудьте, что нас двое.
— Может, хватит уже издеваться? Через пару часиков тебе совсем не до шуток будет, это я гарантирую.
— Думаешь, я испугался твоей ментовки? — хихикнул Вячин. — Ха, да там одни придурки работают, таких еще поискать. Им любой лапши на уши навешаешь, они во все поверят.
— Спасибо, что предупредил, — съязвила я в ответ. — Теперь-то я передам тебя надежным людям, тем, с кем лапша не прокатит.
Я подошла к лестнице и, достав из кармана сотовый, набрала номер отделения милиции. Как только трубку сняли, я вкратце поведала обо всем дежурному и попросила выслать в дачный поселок оперативную группу. Учитывая тот факт, что отделения милиции я беспокоила весьма часто, меня там уже фактически знали и без каких-либо проблем сразу высылали помощь. Оставалось только дождаться ее, передать задержанных и отвезти Егора к родителям.
Вызванная бригада прибыла довольно быстро. Вячина и Дементьева погрузили в милицейский «уазик» и повезли в отделение. Мы же с Егором последовали за ними, дабы юноша мог написать заявление о своем похищении и преступникам было бы предъявлено обвинение в похищении человека, шантаже и вымогательстве денег за его жизнь.
Машины быстро катили одна за другой. В салоне моего «Фольксвагена» было тихо. Егор, раздобыв что-то наподобие платка, оттирал кровавые потеки со своего лица, развернув к себе зеркало заднего вида. Я незаметно наблюдала за ним. Паренек обладал довольно-таки приятной внешностью и казался куда интереснее, чем на фото, что мне показывал его отец. Юноша явно не относился к фотогеничным людям. Черты его лица были немного неправильными, но в то же время назвать Егора некрасивым значило ошибиться. Выразительные глаза светились умом. Умело подобранная прическа маскировала высокий лоб и частично скрывала брови. Егор был одет в тот же костюм, в котором его похитили. Правда, не хватало пиджака, да и рубашка теперь имела вид совсем непрезентабельный. Кроме того, от молодого человека разило потом. Чтобы малоприятным запахом не пропитался весь салон моей машины, мне пришлось открыть настежь все окна.
Как только мы покинули территорию дачного поселка, я спросила:
— Отцу позвонишь сам или это сделать мне?
— Лучше вы с ним поговорите, не желаю выслушивать его нудеж, — не слишком дружелюбно отозвался о собственном родителе Егор.
— Как хочешь, — равнодушно ответила я и принялась набирать номер телефона Зубченко-старшего.
— Евгения, что у вас? Есть какие-нибудь новости про Егорушку? — зачастил взволнованный папаша.
— Все в порядке, Анатолий Степанович, — поспешила успокоить его я. — Вашего сына я нашла и везу в город. Мы скоро будем там, и вы сможете его увидеть. А как Любаша?
— Мама? — услышав странный вопрос из моих уст, негромко переспросил Егор.
Я не стала пока отвлекаться на объяснения, продолжив разговор:
— С ней все в порядке?
— Слава богу! — видимо, даже не расслышав моего вопроса, радостно отозвался клиент. — Какое счастье, Женя! Мой сын… Он здоров, с ним все в порядке? Вы не представляете, как помогли нам! Я прямо сейчас сообщу об этом Любаше, успокою ее… — Зубченко, видимо, собирался бросить трубку и бежать с замечательной новостью к супруге, но вспомнил кое о чем и задержался: — Женечка, спасибо вам большое. Я не знаю, как…
— Оставьте, об этом поговорим при встрече. — Я отмахнулась от неуместных в данный момент расчетов. — Скажите лучше, куда доставить Егора — домой или в больницу к матери?
— Лучше в больницу. Я буду здесь.
— В больницу? При чем тут больница? — заволновался Зубченко-младший. — Что с мамой? Что они ей сделали?
Я отключила телефон и, отложив его в сторону, произнесла:
— Сейчас с ней уже все в порядке.
Столь лаконичный ответ, видимо, не удовлетворил встревоженного юношу:
— Но что произошло? Что случилось с мамой?
— Ей кто-то плеснул в лицо серной кислотой.
— Что-о?..
— Не волнуйся, все обошлось. Она вовремя успела увернуться, и кислота попала только на шею и плечи. Сейчас она в больнице вместе с твоим отцом.
— Черт! — Егор даже подпрыгнул на сиденье. — Почему вы не сказали мне раньше? Если бы я знал, я бы…
— Вот именно, ты бы натворил глупостей, — перебила его я. — Ты и без того хорошо отдубасил Вячина, с него вполне достаточно.
— Достаточно? Да он же едва не убил мою мать… Вы понимаете это?
— Вполне, — спокойно ответила я, даже не глядя на парня. — Только вот как-то не верю, что это дело рук твоих похитителей.
— Ну да, как же, — протестующе взмахнул руками Егор. — А чьих же еще? Это Вячин на нашу семью взъелся за то, что его когда-то уволили по наводке моего отца. Он попросту мстил.
— Глупо, — скептически усмехнулась я.
— Что?
— Глупо мстить за такие мелочи.
У Егора нашлось свое объяснение:
— Вы не понимаете! Они больные!
— Возможно, они и впрямь не в себе, — согласилась я. — Но я все равно не верю, что ребятки успевали все сразу — приглядывать за тобой, да еще и мотаться в город, для того чтобы то утром, то вечером нападать на твоих родителей. Здесь не так много транспорта, на котором туда можно было бы добраться. Кстати, а на чем они тебя сюда доставили?
— На какой-то машине. Возможно, помог кто-то из дружков.
— Ну вот, выходит, что своего автомобиля у ребят нет. Слишком с большими сложностями для них были бы связаны частые визиты в город. И потом, я подозреваю, что за родителями следили все время и потому точно знали, кто из них где находится.
— Тогда откуда они узнали, что вы работаете на моего отца? — весьма справедливо заметил Егор.
— Хм, верно, откуда? — Я задумалась.
— Говорю же, это они. Кто-то из них все время мотался в город, а другой оставался караулить меня. Я почти уверен. Они должны ответить за все, что сделали! Нужно еще раз позвонить отцу, пусть тоже приедет в отделение.
— Успеет, сейчас достаточно будет и твоих показаний. А потом посмотрим.
— А если их отпустят?
— После такого — вряд ли.
— Да, но одному вы сломали ногу, и его переведут в больницу. Вдруг Дементьев сбежит? — сомневался Зубченко. — Он может.
— Тебя волнуют эти парни или судьба твоих родителей? — осадила я юношу.
— Меня волнует все. Я не допущу, чтобы эти отбросы общества оказались на свободе, я…
— В таком случае ты выбрал не ту профессию. Тебе бы следовало пойти в следователи или в прокуроры.
Егор умолк. Несколько минут сидел тихо, затем, снова впадая в раздражение, взялся стаскивать с себя рубашку, а сняв ее, выбросил в окно и облегченно вздохнул. Я едва заметно усмехнулась и, перестав цепляться к парню, сосредоточилась на дороге.
* * *
Проведя около часа в отделении милиции, мы с Егором только к вечеру попали в больницу, где лежала его мать. Я вместе с юношей отыскала палату и, удивленная отсутствием старшего Зубченко в коридоре, тихонько постучала в дверь. В ту же секунду Егор бесцеремонно ворвался внутрь и кинулся к кровати, на которой лежала перебинтованная женщина.
— Мама, мама… как ты? С тобой все в порядке? Что эти сукины дети с тобой сделали?..
Егор нежно гладил мать то по руке, то по лицу. А та, радуясь его возвращению, плакала, глядя счастливыми глазами на сына. Чуть в стороне на стуле сидел Анатолий Степанович. Причем он смотрел почему-то не на сына, а на меня. Я посчитала нужным что-то сказать. Неловко, словно провинившись, развела руками:
— Ну вот, я же обещала вам его отыскать и доставить… Преступники уже в отделении и…
— Мы в неоплатном долгу перед вами, — подался мне навстречу Анатолий Степанович.
Схватив меня за руку, он то тряс, то целовал ее, осыпая меня словами благодарности. Не выдержав, я вырвала ладонь и, увидев смущение на лице Анатолия Степановича, напомнила ему:
— Вообще-то моя работа еще не завершена.
— То есть? Но вы же сказали, что все виновные… Разве я вас неправильно понял?
— Давайте лучше выйдем, — скосив глаза на занятых друг другом счастливых мать и сына, едва слышно предложила я.
Анатолий Степанович кивнул и последовал за мной в коридор. Когда мы остались одни, я заявила:
— Вячин и Дементьев отрицают свою причастность ко всем покушениям на вашу жизнь и жизнь вашей супруги. Я склонна им верить.
— Естественно, они будут все отрицать, им же не хочется получить по полной программе, — по-своему расценил мое сообщение Зубченко. — На их месте любой бы сделал то же. Тем более что за руку они пойманы только на одном преступлении. Нет, нет, можете быть уверены, это они, это их же работа… Ведь все началось одновременно, а таких совпадений не бывает. Вы, Женечка, безупречно выполнили свою работу и можете собой гордиться. Если вы не торопитесь, то я предложил бы дождаться нас, а затем отправиться к нам в гости. Я должен с вами рассчитаться, да и просто отблагодарить замечательным ужином. Вы не знаете, но я прекрасный кулинар, — подмигнул мне воодушевленный Зубченко. А затем, чуть смутившись, добавил: — По крайней мере, так считают те, кто пробовал мои творения. Ну так что, вы согласитесь потратить еще пару часов на нашу неспокойную семейку?
Я, не задумываясь, кивнула. Не знаю, но меня почему-то не покидало ощущение того, что моя работа на этом еще не закончена. Профессиональное чутье подсказывало, что Вячин и Дементьев мне не соврали, а значит, можно ожидать новых покушений, куда более серьезных, чем все предыдущие. Но только вот как убедить в этом Анатолия Степановича?..
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7