Книга: Искусство перевоплощения
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5

Глава 4

Васина жена Галина, Галка, жила недалеко от нашей квартиры — буквально в двух кварталах, минут двадцать быстрой ходьбы, там, где располагался частный сектор. Мы подошли к небольшому одноэтажному домику, Вася, умело крутанул доисторический мудреный засов и по-хозяйски распахнул низенькую калитку. Мы оказались в маленьком тесном дворике, заваленном самой невообразимой рухлядью.
«Ничего себе, — с удивлением подумала я, — видать, Дмитрий Федорович семье своего братика не очень-то и помогает».
На крыльцо вышла худая, неопрятно одетая женщина лет примерно сорока, как это говорится — со следами былой красоты на лице. Я подумала, что, если бы переменить ее старый засаленный халат на приличное платьице, а неухоженные сейчас волосы уложить как следует, женщина станет выглядеть очень даже ничего.
Кстати, для Василия-то ее непрезентабельный вид означает только то, что у нее никаких мужиков нет, что она не изменяет Василию. По крайней мере, сейчас.
— Вам кого? — зябко запахнув халат на высохшей груди, неприязненно прищурившись, спросила она.
— Нам — вас! — весело объявил Василий, забыв, очевидно, о том, что он сильно изменился за последние несколько часов. — Встречай, Галюнчик, дорогих гостей!
— Вам кого, женщина? — поморщившись, вероятно, от такой фамильярности, спросила Галюнчик.
— Нам — вас, — неожиданно серьезно повторил Василий и стянул с головы своей дурацкий желтый парик.
* * *
Мужа своего Галина, кстати, не сразу и узнала. Только когда он, к моему неудовольствию, полностью избавился от женского «прикида» и стер с лица грим. Хорошо, что я взяла с собой свою сумочку — после посещения жены нужно будет заново гримировать его.
Сама я осталась в том же виде. Пожалуй, лучше будет, если жена Василия узрит рядом со своим ненаглядным длинного волосатого парня, а не… интересную женщину в полном расцвете сил. Меня то есть.
Еще полчаса ушло на то, чтобы объяснить Галине весь этот наш маскарад, вернее — Васин маскарад, для Галины я осталась мужиком.
— Ну, Галюнчик, пойми, не поделили с братками кой-чего, так, мелочи, — приобняв жену за плечи, объяснял Василий, — ничего страшного… Ерунда.
Ерунда… Я нащупала в кармане эту «ерунду» — «пахановский» перстень, который зачем-то до сих пор таскала с собой. Ничего себе ерунда! Интересно, сколько он стоит? Наверное, целое состояние. И куда мне его девать? Вернуть бандитам, чтобы отвязались? Так не отвяжутся. Не только же из-за перстня они за нами охотятся. Себе оставить? Не ношу я драгоценностей. Василию вернуть, как законную добычу? Пропьет.
Вот возьму сейчас и подарю этот перстень Галюнчику. Шучу, конечно. Зачем ее-то в эту историю втягивать?
Когда Галюнчик полностью удостоверилась, что перед ней ненаглядный супруг, то засуетилась и обрадовалась так, что мне даже неловко как-то стало.
Не то чтобы она расплакалась и повисла у Василия на груди — она забегала по скудно обставленной и поэтому просторной комнатке, моментально собрала на стол, усадила нас пить чай.
На Васю она смотрела, как деревенский мужик, едущий по городу в телеге, на гаишника. Как говорится, в рот заглядывала.
— Сейчас огурчиков достану, — всплескивая руками, лепетала она, — за самогончиком-то сбегать к тете Глаше?
— Не надо, наверное, — опередила я Васин утвердительный ответ.
Галина невнимательно глянула на меня и вопросительно уставилась на новообретенного супруга. Замерла в ожидании.
— Не надо самогона, — неохотно выдавил Вася.
Вот это самоотверженность!
«Я оценила», — послала я ему взгляд.
— Ну, тогда огурчиков сейчас из погребка принесу, сальца немного там еще осталось, — снова засуетилась она.
— Да давай я схожу, — поднялся Вася, — хоть по двору-то родному пройдусь. — Он весело побарабанил кулаками себя по животу и вышел во двор.
Галина села напротив меня за стол, молча прихлебывала чай, иногда искоса посматривая в мою сторону. Для приличия полагалось поддержать разговор, но я что-то никак не могла придумать, о чем заговорить.
— Васька в пидоры подался, что ли? — неожиданно спросила Галина.
— В каком смысле? — не поняла я.
— В таком. Что я не видела, что ли, как он на тебя смотрел? Я ж его знаю как облупленного — он так на женщин только смотрит, — пояснила Васина супруга.
Вот еще новости! Что ж это, Василий в меня влюбился, что ли?
— Как тебя зовут-то? Голубок?
— Женя… Евгений.
Галина хмыкнула.
— Давно вы сдружились-то с ним? На зоне поди? Там, говорят, таких, как ты, полно, — продолжала она.
— Нет, что вы… — Я опустила глаза в свою чашку с чаем. Изобразила смущение. Вот ни «да» ни «нет» говорить не буду, пусть что хочет, то и думает.
Галина пронзительно посмотрела на меня, поджала губы и отвернулась к окну. Тут бы и воцариться так называемому неловкому молчанию, но в это мгновение дверь распахнулась, и на пороге показался развеселый Василий с трехлитровой банкой соленых помидоров в одной руке и большим шматом сала в другой:
— Чего молчим, девочки… и мальчики? — Он подмигнул мне. Не думаю, чтобы жена его не заметила этого. — Я ж из зоны вернулся. По нормальному человеческому общению соскучился. А вы молчите теперь…
Сало и соленые помидоры мы ели тем не менее, не разговаривая — не получался почему-то разговор. Не клеился. Я заметила, что Галина злится — просто вида не показывает. На меня, что ли, злится? Прямо Везувий какой-то, а не Галина.
— Ну, Василий, — изо всех сил стараясь казаться спокойной и говоря оттого придушенным и злым голосом, произнесла Галина, — ты как — на чай только зашел или навсегда домой вернулся?
Вася, очевидно, не разобрал зловещую интонацию в ее голосе. Он неторопливо отложил кусок хлеба с салом, вытер губы и начал:
— Понимаешь, Галюнчик, такая ситуация сложилась, что нам с… Евгением нужно спрятаться на время, так что… Но я к тебе буду приходить, не сомневайся…
— Приходить будешь! — завизжала вдруг, перебив его, Галюнчик. Ого-го, Везувий взорвался. — Приходить?! А пока с дружком своим, пидором, поживешь, да?! А сказочку эту про бандитов специально придумал?!
— Ну-ну, чего ты… — оторопел Василий.
— Пидором стал?! Забыл жену?! Жену забыл, да, козел?! Развелся, так, думаешь, все? Я же жизнь свою через тебя, дурака, угробила!
— Чего? Каким пидором? Я что-то не въезжаю… — Василий совсем уж беспомощно глянул на меня — выручай, мол, а то ославят на весь город…
— Каким пидором?! Не понимаешь, да?! Баба нормальная тебе уже не нравится? Так, что ли?! — надрывалась Галина. Она вдруг вскочила из-за стола и распахнула на себе халат, явив нашим взорам изрядно потрепанную временем грудь. — Пидоров теперь тебе подавай?!!
От такого искушения я отказаться не могла — я тоже поднялась и, задрав на себе свитер, продемонстрировала свои прелести. Вот так. Контраст, как говорится, налицо. Галина сразу же замолкла, раскрыв рот. Василий же негромко промычал что-то. В мычании его ясно слышалось восхищение. Оценил, значит.
Я опустила свитер.
— Гражданка Толстикова, — строгим начальственным тоном произнесла я, — перед вами спецагент Федеральной службы безопасности. Мы с вашим мужем Толстиковым Василием Федоровичем находимся на особо важном задании. Маскировка, полагаю, говорит сама за себя.
Галина молчала.
«Вот сейчас она потребует документы, — пронеслось у меня в голове, — и, не получив таковых, устроит новый скандал. Будет обвинять несчастного Василия в связи уже с женщиной. Причем, как она смогла убедиться, с женщиной моложе и красивее ее самой».
Но документов Галина не потребовала. Она опустилась на стул и негромко произнесла:
— Вон отсюда. Оба. Пошли вон, спецагенты хреновы.
Василий поднялся первым и, не глядя на свою бывшую жену, вышел из комнаты. На пороге он только обернулся и посмотрел, но не на нее, а на меня — пойдем, мол, чего ты ждешь.
И я пошла за ним к выходу, спиной ощущая ненавидящий взгляд Галины. Мне хотелось свести лопатки, чтобы стряхнуть этот взгляд. Я не стала сводить лопатки…
* * *
Прежде чем покинуть эту часть города, застроенную частными домами, мы зашли на какую-то заброшенную свалку металлолома. Там я заново загримировала Василия, снова превратив его в неопрятную желтоволосую тетку.
Надо сказать, что Вася не очень-то опечалился, когда Галина выгнала его. Стоял тут и блаженно ежился под моими руками — можно подумать, я ему тайский массаж делаю, а не маскирую.
В этот момент я вспомнила о том, как Галина оценила Васин взгляд в тот момент, когда ее муженек смотрел на меня. Так он на женщин, говорит, смотрит. Это что же — у нас роман, что ли, получается?
Не знаю, правда, добьется ли этот влюбленный от меня взаимности…
— Готово, — сказала я минут через двадцать, закончив наконец свою работу. Отошла на пару шагов, посмотрела. А ничего себе получилось, даже лучше, чем в первый раз. Теперь Василий выглядел, как немолодая и потертая жизнью продавщица колхозного рынка. Для создания полного образа не хватало только грязного, захватанного руками халата и карманов, набитых семечками. — Н-да, Василий, — задумчиво произнесла я, — тебя не Женей надо называть, наверное, а… Манькой. Или Глашкой.
— Ну уж ты скажешь, — несколько смущенно проговорил Вася, польщенный, как будто удачное перевоплощение было полностью его заслугой.
— Куда сейчас? — спросила я, закурив сигарету: два часа уже не курила. — Домой?
— Не-е, не надо домой, — скривился Василий, — пойдем лучше поедим куда-нибудь. А то супружница моя так и не дала мне поужинать нормально.
— Идет, — согласилась я.
— Во! — обрадовался мой подопечный. — Только в какое-нибудь приличное заведение пойдем. В ресторан какой-нибудь. А то я, понимаешь, по нормальной человеческой пище соскучился. Баланда все да затируха…
«Насчет ресторана — это уж, наверное, слишком, — подумала я, когда мы покинули уже заброшенный склад и приближались к автобусной остановке, — если даже нас туда и пустят в таком-то виде, тамошние посетители нас точно не поймут».
А впрочем — наплевать.
* * *
Ресторан назывался «Бригантина». Как пионерские отряды моей юности. Мы с Василием скромно заняли столик в углу. А то публика — всяческие ужинающие бизнесмены и их шикарно разодетые подруги — что-то не очень дружелюбно на нас посматривала. Уничижительно так.
Ну и хрен с ними. Пускай смотрят. Стыд — не дым, глаза не выест, да нам и не стыдно вовсе. Не одежда, как говорится, красит человека, а наоборот.
Мы заказали ужин. Больной разговор о выпивке Василий самоотверженно затевать не стал. А я попросила принести бутылку шампанского подороже и полегче, вытребовав у Васи обещание одной этой бутылкой ограничиться.
Правда, легкость, с которой он тут же начал клясться в своем благоразумии и воздержанности, меня все-таки насторожила.
Насыщались мы молча. Шампанское пока не откупоривали. Наверное, это против общепринятых правил культурного питания, но глупо требовать выполнения этих правил от бывшего зека и бывшего спецагента — солдата, привыкшего больше к перестрелкам, чем к хлопанью открываемого шампанского.
Когда голод был наконец утолен, Василий потянулся к бутылке — шампанское, кстати, принесли в ведерке со льдом, мы попросили не открывать его сразу — взвесил бутылку в руке:
— Сколько она стоит? — поинтересовался он.
Я ответила.
— Ничего себе, — с радостным удивлением проговорил он, неумело откупоривая шампанское, — первый раз такое пью. Я вообще эти пузырьки нечасто… того… И до зоны.
— Интересно, — сказала я, подставляя свой фужер под искрящуюся струю, — брат у тебя-то вон кто. Какой пост занимает, а вы с женой живете, как черт знает кто. Даже квартиры нет нормальной.
Василий кивнул моим словам и глотнул шампанского.
— А с другой стороны, — продолжала я, — когда ты вышел, он какое гнездышко нам отгрохал! Да гонорар мне пообещал какой. Да еще на расходы сколько бабок отвалил.
— Ну да, — усмехнулся Вася, — он бы в два раза больше дал, лишь бы вообще от меня откреститься. Я ж ему, если так посудить, всю политику порчу — судимость и все остальное. А он ведь в Москву хочет пробиваться, в большие начальники. Это раньше, еще до моей отсидки, — рассказывал мой подопечный, — он не такой важный пост занимал, а мы в той же хатке ютились. Ну, ты видела нашу избушку, да? — Вася налил себе еще шампанского и, не дожидаясь меня, выпил. Он заметно начинал нервничать. Я отодвинула от него бутылку и налила себе в фужер побольше — чем я больше выпью, тем ему меньше достанется.
— А сейчас-то, — продолжал Василий, — он ведь сейчас — мэр. И среди его окружения немало таких, кто про меня еще помнит. Вот и сама посуди, как такой братец, как я, на его рейтинг… или как там еще это называется, влиять будет.
Ну, я так, впрочем, и думала.
— Опять меня на зону кинуть… — Василий призывно посмотрел на свой пустой фужер, но я пододвинула шампанское еще ближе к себе — совсем на край стола. — Опять меня на зону — кишка у него тонка. Сразу разговоры начнутся. Отправить в деревню — куда подальше, — так я и там что-нибудь выкину назло ему, козлу, он знает. Вот и нанял тебя и заваливает нас бабками теперь. Чтоб, значит, я себя прилично вел.
Вася помолчал, потер свой лоб ладонью и совсем неожиданно сказал:
— Не удивлюсь, если он и поженит нас. Чтобы присмотр за мной был.
Говоря это, на меня он не смотрел. Вполне возможно — даже скорее всего, — что эта мысль пришла ему только что в голову.
Сейчас проверим:
— Вполне может быть, — произнесла я и посмотрела Василию прямо в глаза.
Ну, что и требовалось доказать — он весь радостно вспыхнул, но тут же скрыл свою радость, снова потянувшись за шампанским.
«Ну, за это можно и выпить», — почему-то подумала я.
* * *
Домой мы возвращались довольно поздно — в двенадцатом часу ночи. Мы действительно ограничились только одной бутылкой шампанского, даже потанцевали, выбрав момент, когда танцующего народу было побольше — чтобы не слишком позориться. Я-то танцевать умела — в специнституте и этому учили, — а вот Василий, как говорится, ни в зуб ногой. Тем более что ему теперь приходилось танцевать за женщину.
Но тем не менее получилось весело. На косящихся на нас прилизанных завсегдатаев мы внимания не обращали, вот и получилось довольно неплохо.
Когда мы выходили из «Бригантины», я не удержалась от того, чтобы не воспроизвести Василию банальнейшую, но чудесно подходящую к ситуации фразу:
— Вот видишь, Вась, и без водки можно отлично поразвлечься…
Василий едва заметно поморщился — сколько раз он, наверное, слышал подобные высказывания, — и я продолжать не стала.
Мы отошли от ресторана на несколько сот метров, и только тогда я подняла руку, чтобы поймать машину. Доехали мы тоже не до самого нашего дома — высадились в соседнем дворе.
Теперь, когда я узнала, что за нами все-таки следят, я выполняла все меры предосторожности почти механически — привычка. Если бы мы взяли тачку прямо у выхода из ресторана, то вполне могли бы подсесть именно к тем, кто за нами следит.
В машине Василий развеселился до того, что общения со мной ему уже не хватало, он начал вовлекать в разговор и водителя — хмурого, толстого, усатого-бородатого дядьку:
— Ну а я ему и говорю — как ходишь-то? Не в масть-то? — трещал Вася. — Ну, верно? Не прав же он был, да? — ежеминутно требовал бедовый мой подопечный подтверждения своих слов у водителя.
Тот, насупленный, кивал, изредка гнусавя в нос что-то, к теме разговора совсем не относящееся. Василия он совершенно откровенно игнорировал. Что, кстати, не помешало Василию проникнуться к нему самыми добрыми чувствами и, когда мы уже приехали, в течение нескольких минут сердечно прощаться.
Вот и наш двор, уже безлюдный и едва различимый в наступивших сумерках, вот подъезд. Мы с Василием закурили — он курил, хотя и довольно редко, — и стали подниматься к себе. Вася что-то продолжал болтать, вознамерился было рассказать мне историю о том, как на зоне одного проштрафившегося бывшего мента петухом сделали, но я попросила его помолчать. Кто его знает — может быть, у нас опять гости. В подъезде поджидают или еще где неподалеку.
К счастью (к их счастью, разумеется), никого в подъезде не оказалось.
— Все, Василий, — разрешила я, — продолжай трепаться дальше.
Повернула ключ в замке, и мы вошли в квартиру.
* * *
Засада была организована грамотно. Со знанием, так сказать, дела. Когда я вошла в прихожую, меня перехватили так искусно, что мне ничего не оставалось делать, как подчиниться. Правда, я успела бесшумно спустить свою сумочку со «шпионскими аксессуарами» на пол.
Во-первых, свет был выключен, так что все поле действий я видеть не могла — соответственно, обстановку оценить тоже не могла. А во-вторых, ну как можно не подчиниться, когда против тебя используют такой аргумент, как ствол пистолета, приставленный к твоему виску?
— Ни звука, — тихонько посоветовал мне кто-то на ухо.
— А? Что?! — сделав вид, будто я перепугалась до смерти, вскрикнула я.
Тут же второй ствол пистолета больно ткнулся мне в затылок и заставил пройти в комнату. Там, в зале, кто-то невидимый сильно ткнул меня кулаком в солнечное сплетение. Как я поняла — в наказание. За то, что не послушалась.
Неприятно, но что делать. Надо же мне было как-то предупредить Василия о грозящей опасности. Если бы я во весь голос закричала, к примеру: «Вася, беги, тут нехорошие люди засаду устроили!» — меня, несомненно, пристрелили бы. А так, я просто отреагировала так, как на моем месте мог отреагировать любой нормальный человек.
Жалко вот только, что Василий моей находчивости не оценил.
— Жень! Же-ень, ты где там? — услышала я его встревоженный голос. Судя по звуку, он уже вошел в прихожую.
Дверь негромко скрипнула, закрываясь, Василий удивленно вскрикнул, и наконец зажегся свет.
Василий, вытянувшись стрункой, стоял у стены. По обеим сторонам от него, как псы в стойках, застыли два дюжих молодца в черных кожаных куртках, в черных же масках-чулках на лицах. Надо ли говорить, что пистолеты их были направлены стволами Васеньке в голову. Не надо, конечно, говорить — понятно и так.
Двое точно таких же псов приставили свои пистолеты к моей голове. Еще один стоял посреди прихожей. Ствола у него не было, зато в руках он держал сотовый телефон. Главный, видимо. Он тоже был в маске.
«Пятеро», — машинально сосчитала я.
Немного вообще-то, хотя расклад явно не в нашу с Василием пользу. Я попробовала шевельнуться — тут же крепкая рука ухватила меня за шиворот, а стволы прямо-таки впились в мою бедную головушку.
Н-да, серьезные ребята. И засаду они подготовили вполне профессионально, и все остальное. На высоте, в общем. Ну, да ничего. Еще не вечер, как говорится, еще посмотрим, кто кого. Профессионалы-то они видно, что профессионалы, да только вот сомневаюсь, чтоб круче меня оказались. Хотя как знать, как знать. Пока что никаких ошибок в их действиях я не заметила.
Человек с сотовым телефоном внимательно нас с Василием разглядывал.
«Ничего, — подумала я, — зато у нас козырь есть. Они не знают, кто мы. Наверняка те, кто им нас заказал, дали наше описание, под которое мы с Василием сейчас абсолютно не подходим. Надо на этом и сыграть».
— Чего вы хотите-то? — начала я дрожащим голосом. — Мы ничего никому не сделали… Мы с тетушкой только сегодня сюда заселились. Квартиру снимаем…
— Да-а, — подтвердил Вася, то бишь тетушка.
Умница, с полуслова схватывает.
Человек с телефоном продолжал внимательнейшим образом нас рассматривать. Потом он поднял свой агрегат и набрал какой-то номер. На том конце провода, если так можно выразиться, говоря о сотовых телефонах, трубку сняли сразу же.
— Алло, — проговорил он в микрофон раздраженным наждачным голосом, — Мутный? Да… Вроде не те… Говорят, сегодня только заселились. Так… так. — Он сосредоточенно что-то выслушивал, время от времени поглядывая на нас с Василием. Потом отнял трубку от уха и резко приказал: — Обыщите их!
Хорошо, что я сумочку успела скинуть. Ах, как хорошо. Они ее не заметили — Василий, не знаю, умышленно или неумышленно, закрывал ее ногами.
Точно по команде один из моих сторожей спрятал свой пистолет за пояс и обхлопал меня с головы до ног. Вот черт, а если он нащупает м-м-м… так сказать, некоторые особенности моей женской физиологии? Но нет, парень спокойно перешел к осмотру карманов.
Вот вы и допустили, голубчики, свою первую ошибку! Не раскрыли маскарад! Наши козыри остаются в силе, теперь только подождать подходящего момента…
Василия тоже не раскусили. Не такие уж они оказались и крутые. Добрый молодец без интереса обхлопал объемистую фигуру «тетушки» — я набила под его одежду бинтов, переложенных ватой, — потом напрягся и вытащил откуда-то из-за пазухи у Василия чекушку водки. Усмехнулся.
Вася бросил на меня быстрый взгляд и попытался виновато улыбнуться.
Когда же это мой подопечный сумел приобрести водку? Или украсть — денег-то у него не было…
Впрочем, сейчас важно совсем не это.
Парень, обыскивающий меня, вытряхнул из моих карманов бумажник, зажигалку, пачку сигарет и… перстень. Вот дьявол, как я забыла-то про него! Теперь наши козыри того… гигнулись.
А парень повел себя почему-то весьма странно. Вместо того чтобы тут же, потрясая перстнем как главной уликой, меня разоблачить, он лишь недолго покрутил его в пальцах, присвистнул и сунул себе в карман. Вместе с другими вещами, которые нашел у меня.
«Так, — мысли сверхскоростным конвейером побежали в моей голове, — либо нападение на нас заказано не теми, у кого Василий увел перстень, либо… перстень столь мало значил для того „пахана“, что про перстень этот он ничего ребятам не сказал. В любом случае нам пока везет — козыри в силе».
— Нет ничего интересного, — сообщил своему собеседнику, Мутному, человек с телефоном, когда обыск был закончен. Он снова надолго замолчал, слушая. Потом продолжил. — Да, парень и тетка какая-то… Кого? Понял, — и нажал в телефоне какую-то кнопочку. Отключил.
Так кого? И чего с этим «кого» делать они собрались?
Человек с телефоном повернулся к людям, держащим Василия, и кивнул головой. Один из парней в масках понимающе поднял руку и вдруг резко и сильно ударил Васю рукояткой пистолета по затылку. Не успев даже вскрикнуть, Василий по стеночке сполз на пол. Прямо на мою сумочку.
Проследив за этой малоприятной для Васеньки процедурой, человек с телефоном повернулся ко мне, сухо и коротко бросил:
— А этого — в машину!
И отвернулся, гад.
А моя голова, как колокол, загудела вдруг так громко, что все вдруг помутилось в глазах, ничего не стало слышно.
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5