Глава 5
Новицкий и его семья ждали меня в надежде услышать последние новости и надеялись, что они будут утешительными.
— Ну что?! — прямо с порога спросил Валентин, когда я позвонила в дверь и назвала себя.
— Давай уединимся и поговорим. Где это можно сделать?
— Хотя бы на кухне.
Мы прошли на крошечную кухоньку и, усевшись на белые табуреточки, покрытые пластиком, начали разговор.
— Ты знаешь, кто за тобой приходил?
Валентин мотнул головой.
— Догадываюсь, но хочу услышать это от вас…
— Ефимов-старший, отец Андрея.
Новицкий побледнел.
— Но что ему нужно?
«Смерти твоей!» — хотела сказать я, но не стала пугать бедного Валентина, которому и так приходилось не сладко. Вместо этого я сказала:
— Он все-таки подозревает тебя в убийстве сына.
— Идиотизм! — воскликнул Новицкий. — Меня же отпустили, потому что вину нельзя доказать. Я-то думал, что он хочет посчитаться со мной за ту драку в гараже.
— Ефимов хочет наказать убийцу.
— Но я не убивал!
— Это мы все понимаем, только бандитам ничего нельзя доказать. У нас две недели передышки, в течение которых и тебе и мне гарантирована полная безопасность. Мало того, Ефимов хотел даже приставить охрану во избежание недоразумений, но я отказалась.
Валентин кивнул.
— И правильно сделали, представляете меня с бандитской охраной?
В принципе, почему бы и не представить.
И в этот момент кто-то позвонил в дверь.
Я тут же вскочила с табуреточки и в мгновение ока была у двери с неизменным вопросом:
— Кто?
— Мне нужен Валентин! — послышался мужской голос.
— Кто его спрашивает?
— Мишка Сергеев!
Новицкий уже стоял рядом.
— Надо открыть, это мой сосед по гаражу.
Надо — значит, откроем.
На пороге стоял длинный парень в потертой ушанке и синей болоньевой куртке.
— Валька! Твой гараж сожгли!
Мы тут же оделись и отправились в гаражный массив.
Парень, сообщивший о происшествии, не стал сопровождать нас, так что до места мы дошли вдвоем — Новицкий и я.
Ворота были закрыты, но проем металлической двери зиял, как амбразура дота в войну. Горелым несло на всю округу, да и сейчас что-то дымилось внутри.
Конечно же, кирпичный гараж невозможно разрушить пожаром, но все, что было внутри, выгорело основательно, обуглив стены и потолок. Сгорело и все барахло, которое Новицкий держал там.
— Вот сволочи… — проговорил Валентин. — Подожгли, гады! Теперь его не продашь… Чем с вами расплачиваться буду…
Это, конечно, неприятно, но кое-что еще можно будет поправить.
— А если заново побелить, покрасить да и загнать по неплохой цене? — произнесла я.
— Правильно! — воодушевился Новицкий. — Что — нибудь придумаю…
Узнать, чьи это «проделки», было несложно, потому что возле гаража неизвестно откуда собралась целая толпа подростков, настроенных воинственно.
Мы обернулись и увидели, что в банде было человек двадцать, все как на подбор с наглыми сытыми мордами, в неизменных кожаных куртках, стоивших недешево, спортивных штанах, кроссовках на толстой подошве и петушках на тупых головах. У некоторых подростков были в руках цепи и увесистые палки. Остальные, видимо, решили занять места в зрительном зале или помогать своим дружкам кулаками.
Возраст парней был от шестнадцати до двадцати лет. Наверное, весь цвет местной шпаны собрался здесь, а возможно, на разборку явились и друзья из других районов.
— Зайди внутрь и найди лом… — вполголоса сказала я Валентину.
Конечно же, в черноте сгоревшего гаража мало что увидишь, но моей целью было спровадить Валентина с глаз долой, потому что сопляки явились сюда не в игры играть, а по душу Новицкого. Черт, надо было согласиться на бандитскую охрану, сейчас бы не так туго пришлось.
Я смотрела в глаза подросткам и не видела в них ничего, кроме любопытства: а что сейчас будет, чем закончится мордобой.
Этого я и сама пока не знала. Надо было что-то делать.
Парни тупо смотрели на меня, видимо соображая, кто я и что от меня ожидать.
— Где этот пидор? Пусть выходит, — произнес один из парней, лет девятнадцати, с белесыми бровями.
В это время «пидор» лазил по гаражу в надежде отыскать свой лом.
— Пускай не прячется! — заорал кто-то из толпы.
Пора кончать этот балаган.
— Даю вам пять секунд, чтобы вы убрались отсюда, — произнесла я.
Парни начали переглядываться. Или до них не дошел смысл моего высказывания ввиду его пространности, или же они удивились, до чего наглыми могут быть девицы.
— Я че-то не понял, ты на кого наехала, — проговорил все тот же дурак с белобрысыми бровями. — Короче, пусть выходит, разговор есть.
— Три секунды!..
Белобрысый слегка офонарел, по-видимому, ему редко давали отпор.
— Тебе что за дело, ты его баба, что ли?
— Я его «крыша». Одна секунда!..
— Короче, пусть выходит, — не переставал он долдонить одно и то же.
И тут появился Валентин с обрезком полдюймовой трубы, примерно так сантиметров тридцать.
— Больше ничего не нашел… — пробормотал он, потный, несмотря на холод, — весь гараж перерыл. Наверное, свистнули, прежде чем подожгли.
Народ оживился при виде Новицкого. Видимо, присутствующим заранее обещали экстравагантное шоу с Валентином в главной роли.
— Слышь ты, козел! — донесся выкрик из толпы. — Посчитаться надо!
— За что?! — крикнул в ответ Валентин.
— За Андрюху Ефимова!
— А при чем здесь я?
— Ты его пришил, пидор! Замочил втихаря, думал, никто ничего не узнает!
Сейчас бы не помешал взвод автоматчиков, пришло мне на ум. Молодежь явно хорошенько накурилась, прежде чем принять решение о нападении на беззащитного — кусок трубы в счет не идет — человека.
— Я не трогал вашего Андрюху! — пискнул Валентин, у которого от волнения сорвался голос. — Если мог бы, то замочил бы, но меня кто-то опередил! К сожалению!
Лучше бы он этого не говорил, потому что из толпы послышались гневные выкрики, явно заводящие и провоцирующие участников криминальной тусовки. Один даже выбежал вперед, чтобы заехать Валентину ногой по коленке, но я поймала ладонью его подбородок и швырнула пацана обратно, после чего громко крикнула:
— Ваше время истекло! Убирайтесь отсюда! А за сожженный гараж будете отвечать по полной программе!
Припугнуть их гранатой? Вряд ли сыграет, мальчишки — это не прожженные бандиты, они даже не соображают, какая опасность исходит от «Ф-1». А в лабиринте гаражей осколкам даже разлететься особенно некуда. Я стояла и всматривалась в лица, большая половина из которых ничего не выражала. Одно только лицо мне почему-то запало — парнишка лет шестнадцати старательно прятал глаза, будто не хотел, чтобы его внешность запомнили. Я пробуравила его взглядом, и он отвернулся. Достать бы его сейчас и поговорить, но случай, мягко говоря, малоподходящий.
Из толпы полетели выкрики:
— Пошла ты!..
— Убьем, стерва!..
И так далее.
Полный беспредел. Я была наивной, полагая, что с ними можно договориться по-хорошему. Но, оказывается, здесь дураков больше, чем нормальных людей.
Ко мне двинулся белобровый парень. Он снял шапку, и выяснилось, что его волосы такие же белобрысые, как и брови. Свою цепь он передал стоявшему рядом товарищу по оружию и приготовился к драке.
Я усмехнулась.
— Цепочку мог бы и не отдавать, вдруг бы пригодилась?
Тот уставился на меня, словно бычок.
— Чья бы корова мычала…
— Пошел к черту!..
Придурок… С таким даже связываться не хочется. Не мой это профиль.
Мои размышления по поводу ущербности человеческого существа были прерваны громким воплем: белобрысый кинулся на меня.
Толпа взревела, словно стадо коров, пытающееся убежать от пожара, следующего за ним по пятам. Белобрысый хотел нанести мне мощный удар, однако я была настороже, подсекла парня и повалила его на землю. Толпа снова заорала, на этот раз гневно. В мой адрес полетели обидные выкрики.
Теперь белобрысый был осторожнее. Он не стал так сразу налетать на меня, а попытался прощупать мою оборону, пару раз взмахнув кулаками, но не достиг цели.
Подонки вокруг нас озверели еще больше.
— Замочи ее, Диман! Сделай ей секир-башку!
Я усмехнулась про себя. Не так просто замочить меня, если, конечно, где-то на крыше дома не затаится снайпер, как о том намекал Ефимов-старший. Интересно, что он поделывает сейчас и не его ли инициатива напустить на нас обкуренную молодежь? Хотелось бы надеяться, что это не так, должна же в людях остаться хоть капля порядочности.
Белобрысый отскочил и вновь вернулся, держа в руках холодную массивную цепь.
Орудие нанесения телесных повреждений просвистело в воздухе, но я была настороже и уклонилась в сторону. Мне удалось просчитать траекторию полета цепи, и в тот момент, когда она на мгновение застыла в воздухе, чтобы через миг продолжить свой полет, я ухватилась за нее рукой.
В следующую секунду парень получил носком ботинка между ног, он не успел отскочить, потому что держался за собственный капкан. Скривившись от нестерпимой боли, он дернул за цепь, и я отпустила ее, инерция заставила его рухнуть навзничь.
Белобрысый уже с трудом поднялся на ноги, и в этот момент его настиг мой удар. Развернувшись на месте, я достала подонка ударом ноги в голову. Тот рухнул на асфальт, словно рыба, сорвавшаяся с крючка, но вместо реки попавшая на горячий песок.
Прошло несколько секунд, но белобрысый не поднимал даже головы. Я подошла к нему и приложила палец к артерии, которая слабо, но билась.
Толпа застыла в немом негодовании, но затем по ней прокатился взволнованный ропот, и молодые бандиты шагнули вперед, смыкаясь вокруг нас.
Я выпрямилась, предусмотрительно подхватив с затоптанного снега брошенную цепь, крепко взяв ее правой рукой.
— В чем дело? — рявкнула я, одновременно взмахнув цепью.
Парни отпрянули прочь, испугавшись, что тяжелые звенья достанут именно его.
Я обвела взглядом толпу и увидела, как шестнадцатилетний парнишка, привлекший было мое внимание, отделился от товарищей и стал удаляться прочь. Почему? Чем ему плохо было здесь, среди своих? А своих ли, вот в чем вопрос, как сказал бы принц датский, если бы оказался в подобной ситуации, как я, Валентин и несмышленые сопляки.
В этот момент невдалеке послышалось завывание милицейской сирены, и все вдруг сорвались с места. Я также была в недоумении — неужели кто-то из «доброжелателей» вызвал милицию?
