Глава 1
Звонок звучал очень настойчиво.
— Женечка, ты откроешь? — с кухни послышался голос тети Милы. — Я занята и не могу подойти!..
Чем была занята моя тетушка, я знала — приготовлением обеда, состоявшего из ее любимого (да и моего тоже, не скрываю) картофеля фри. Кроме этого блюда в меню тетушки были еще несколько. В нашем доме иногда бывают праздники, когда тетя Мила бросает все на свете, чтобы доказать миру, что она замечательный повар, а для этого нужны три вещи — соответствующий настрой, свободное время и деньги, которые не жалко потратить на продукты. Даже любимые тетушкины детективы в такие дни уходят на второй план.
Повод для праздника был — День защитника Отечества. В этот день мы обычно поднимаем рюмочку-другую за моего отца — генерала Охотникова, за меня — хранительницу тел, а также за тетю Милу, нашу ближайшую родственницу.
— Конечно, открою!.. Главное — не отвлекайся от дела.
Я посмотрела в дверной глазок и увидела молодого человека, высокого, худощавого, с темными волосами. Он снова потянулся к звонку, его движения были резкими.
Я не стала дожидаться, когда в квартиру опять ворвется «соловьиная трель», и начала открывать запоры, давая таким образом понять незнакомцу, что его призыв услышан и принимаются все необходимые меры для установления контакта.
Дверь распахнулась. На пороге стоял молодой человек лет тридцати или чуть больше, волосы вились, глаза были серого цвета, как у щенка овчарки, у которого совсем недавно размежились веки. В руках посетителя была черная хозяйственная сумочка в белый горошек.
— Женечка, у нас гости? — вновь послышался голос тети Милы.
— Судя по всему — да! — крикнула я в ответ.
— К тебе или ко мне?
— Почти уверена, что ко мне.
— Тогда я продолжаю заниматься обедом!..
— Отлично!..
Правильно рассуждает тетушка — каждый должен заниматься своим делом. Я и представить не могу себя стоящей у плиты, а тетю Милу — обеспечивающей безопасность тех, кто в этом нуждается больше всего.
Молодой человек смотрел на меня. Я заметила беспокойство в его глазах и услышала учащенное дыхание.
— Вы — Евгения Охотникова?! — выдохнул он.
— Здравствуйте, во-первых, — произнесла я.
— Извините, — засуетился парень, — здравствуйте… Извините еще раз…
Теперь можно начинать разговор.
— Вы не ошиблись, Евгения Охотникова — это я. Чем могу служить?
— Я… Мне нужна помощь… Слышал про вас и думаю, что…
Сделав приглашающий жест, я предложила посетителю:
— Проходите в квартиру, и поговорим спокойно.
Прежде чем последовать моему совету, молодой человек окинул взглядом лестничную клетку, наверное чтобы убедиться, что она пуста. После этого он вошел в прихожую.
— Чего вы боитесь? — спросила я.
Незнакомец неопределенно мотнул головой, словно теленок, пытающийся увернуться от назойливых слепней.
— Вы не хотите раздеться? — предложила я. — В нашем доме хорошо топят.
Молодой человек скинул с себя коричневое пальто с воротником из искусственного меха и начал развязывать шнурки массивных ботинок военного образца.
— Наслежу я вам тут…
— Ничего страшного…
Подтолкнув посетителя в сторону гостиной, я провела его в комнату, усадила на диван и предложила:
— Чаю, кофе?
Серые глаза мигнули два раза, и тонкие губы шевельнулись:
— Чаю… Если можно…
Я улыбнулась.
— Почему же нельзя?
Отправившись на кухню, я преследовала две цели: дать возможность человеку прийти в себя и осмотреться, а также сказать тете Миле, что нам, возможно, понадобится седативное средство.
— Кто у тебя? — шепнула мне тетя Мила, когда я прошмыгнула в ее святая святых.
— Пока не знаю… — так же шепотом ответила я.
— Клиент?..
— Возможно…
В чашку чая я бросила одну таблетку успокоительного средства и вернулась к молодому человеку.
Он встал мне навстречу.
— Я хочу сказать…
Я остановила его красноречивым жестом.
— Сначала выпейте чаю, а потом поговорим.
Молодой человек снова уселся на диван, взял предложенную мной чашечку и сделал изрядный глоток.
— Горячий… — произнес он.
— А вы не торопитесь… — сказала я, обворожительно улыбаясь. — У нас есть время… А потом расскажете мне обо всем, что считаете нужным.
Моя уверенность и тепло напитка оказали свое действие — мой посетитель стал понемногу расслабляться. Вскоре он поставил пустую чашку на гладкую поверхность журнального столика и откинулся назад.
— Спасибо, вы очень добры.
Я не сомневалась в этом.
— Теперь можно поговорить? — спросила я. — С чего начнем?
— У меня неприятности…
Я кивнула.
— Это было понятно с самого начала, уже тогда, когда вы звонили в мою дверь. Начнем с самого главного — ваше имя?
— Валентин… Новицкий Валентин Михайлович.
Я удивленно посмотрела на него.
— Тот самый, которого задержали в связи с убийством подростка Ефимова? — полуутверждала, полуспрашивала я.
— Вот видите, — с горечью произнес Новицкий, — вы тоже в курсе событий…
— Еще бы! — воскликнула я. — Все газеты только об этом и писали. Обвинение серьезное, надо сказать, но вы, как я вижу, на свободе…
— Меня отпустили за недостаточностью улик…
— А они должны быть — эти улики? — осторожно спросила я.
Валентин замотал головой, словно ему в ухо залетел жучок.
— Какие улики, когда я и пальцем не тронул этого пацана. В тот день я и в глаза его не видел.
— Это был день святого Валентина, — произнесла я.
— Что? — не понял молодой человек.
— Праздник, популярный в Европе и Америке, — пояснила я, — в честь покровителя влюбленных священника Валентино.
Новицкий усмехнулся, и я поняла, что седативное средство уже начало оказывать свое действие, человек обрел уверенность в себе и расслабился окончательно.
— Он Валентин, и я Валентин….
В самом деле! Я даже поначалу не заметила этого случайного совпадения имен. Однако…
— Не будем сравнивать, — твердо произнесла я, — произошло убийство, а это серьезно. Лично я убийц не люблю и намерена сделать все, чтобы их было как можно меньше.
— Вот-вот! — воскликнул Валентин. — Это как раз мой случай!..
— Не поняла…
— Боюсь, что вскоре я стану жертвой киллеров…
— Это как? — Мне хотелось более подробных разъяснений. — Вы вышли из тюрьмы… Даже не под залог, а за недостаточностью улик и…
— …и за мной стали охотиться бандиты!..
— Вот почему вы так оглядывались на пороге моей квартиры. Они что же, пасли вас до самого моего дома?
— Вот именно! Я еле успел подняться на ваш этаж.
— Понятно… Теперь рассказывайте обо всем более детально.
И Валентин Новицкий начал свой невеселый рассказ.
— Когда я был под следствием, меня каждый день по нескольку раз вызывали на допрос, раскручивали направо и налево, в это же время обыскивали квартиру и гараж…
— Зачем? — спросила я.
— Искали орудие преступления. Господи, да этого Ефимова могли стукнуть чем угодно — тем же ломом, молотком, обухом топора, да мало ли чем… Из этого же нельзя делать вывод, будто я убийца, в массиве сотни гаражей и везде хранится куча инструментов, каждый из которых можно превратить в орудие убийства.
— Понятно, — кивнула я. — Следов крови на ваших вещах обнаружено не было.
— Не было, — мотнул головой Новицкий. — Да и с самого начала мое задержание было сплошной липой, в чем следователь Гаркавенко убедился. Просто нужен был крайний, мальчик для битья, вот и вспомнили про меня. Неужели я похож на преступника?
Я усмехнулась.
— На убийцу никто из нас не похож, все ходят с благопристойными лицами, но вот что творится в наших душах, никто не знает. Человек может прожить долгую праведную жизнь, а напоследок сорваться, если на то будут причины.
— Значит, — горестно произнес Новицкий, — вы мне не верите…
— Это не имеет значения, — примирительно улыбнулась я. — Вы скажите, с какой целью пришли ко мне?
— Мне нужна защита…
— Понятно, личный телохранитель.
— Так точно, и я обращаюсь к вам, потому что бандиты у меня на хвосте.
— Мои услуги стоят денег, вы в курсе?
— Я продам гараж, — с готовностью заявил Новицкий, — тысяч на двадцать он потянет, это точно, а может быть, и на тридцать.
Я вздохнула.
— Такие жертвы… Теперь поговорим о бандитах — что это за люди?
— Не знаю… Я вышел из ворот изолятора, а у обочины стоит автомобиль «Вольво». Из салона вышел жлоб и говорит: садись в машину, быстро…
— И что же вы?
— Я развернулся и бежать, а милиционер, который выпускал меня, смотрит мне вслед и улыбается.
— Как вы это заметили, если бросились бежать?
— В последний момент посмотрел на него…
— Понятно. Судя по всему, побег вам удался.
— Я помчался через дорогу с односторонним движением, перебежал через сквер и оказался на той стороне, а потом заскочил в трамвай и направился к вам.
— А бандиты?
— Ехали за мной, даже не скрывая своих намерений. Наглые…
— Это мне тоже понятно. Следующий вопрос — как узнали про меня?
— Я как чувствовал — заранее попросил жену найти ваш адрес. Про вас ходят легенды. Однажды вы помогли Александре Стольник…
Я улыбнулась.
— Не такая уж я легендарная, скажу я вам по секрету…
— Тем не менее, — настаивал Новицкий, — я хочу иметь дело только с вами и ни с кем другим.
Это было приятно.
— Значит, вышли из камеры и — прямо ко мне? — спросила я.
— Точно, дома я не был, а мне хочется увидеться с семьей. Вы меня проводите? — с надеждой в голосе спросил Новицкий.
Мне стало жалко его, молодого, симпатичного, но не умеющего постоять за себя.
— Не будем терять времени, — произнесла я. — Встречу с родными откладывать нельзя, для них это еще больший подарок, чем для вас.
Мы поднялись со своих мест. Я прошла на кухню, чтобы предупредить тетю о том, что убываю в неизвестном пока направлении и неизвестно когда вернусь.
— А для кого же я готовлю обед? — капризно вопросила тетя Мила. — Я не хочу быть единственной трапезничающей в этом доме.
— Постараюсь не задерживаться и составить тебе компанию, — произнесла я и чмокнула тетю в щеку.
— Вот так всегда, — продолжала ворчать тетя Мила. — Готовишь, готовишь, не успеет кто-то позвонить в дверь, как Женька улетает куда-то. А обед стынет на столе, потом его хоть выбрасывай…
— Выбрасывать не придется, — сказала я. — Это я тебе обещаю.
— Тогда пригласи своего посетителя отобедать с нами.
Ужасно хотелось тете, чтобы еда была с пылу с жару.
— Попробую предложить…
Валентин уже ждал меня со своей сумочкой в руках и переминался с ноги на ногу.
— Идем? — спросил он.
На предложение тети Милы слегка перекусить на дорожку молодой человек отмахнулся, словно с него снимали мерку для гроба.
— Что вы! Спасибо! Я так давно не видел своих, что не до чего мне сейчас.
Трудно было ожидать чего-то другого от человека, который несколько дней просидел за решеткой.
Мы оделись, я накинула легкую куртку на тонком слое синтепона, Валентин сунул руки в рукава своего пальтишка, мы спустились вниз по лестнице и вышли на улицу.
От стоящей напротив подъезда серой «Вольво» отделились две плотные фигуры в кожаных куртках и направились к нам.
