Глава 5
— И многих вы настригли таким образом? — спросила я, глядя в лицо моему необычному клиенту. С таким случаем я сталкивалась в своей практике впервые.
Может быть, где-то и проис-. ходили подобные вещи, но я никогда о них не слышала. Коля Лосев, как говорится, большой оригинал.
— Честно говоря, это единственное дело, которое мне удалось, — ответил Николай. — Я уже пожалел, что придумал себе такой «бизнес».
— При убийствах случалось присутствовать? — спросила я.
— Только однажды…
— Я хочу об этом знать.
— Пожалуйста. Расскажу все, что видел; До сих пор не знаю, как сумел выпутаться из той ситуации.
Отлично, значит, услышим еще кое-что ин-тересненькое.
Я долго сидела молча, потом сделала соответствующее заявление:
— Знаете, Николай, а ведь вы тоже преступили закон, не так ли? Лосев кивнул.
— Согласен. Я утаил некоторые сведения от правоохранительных органов.
— Вот именно.
— Вы думаете, я один такой? В городе, и вообще в стране — преступление на преступлении, только малая часть из них обходится без свидетелей, и все молчат. Никто не пошел или не позвонил в милицию, чтобы сообщить о фактах, которые помогли бы поймать преступников.
— Напрасно так думаете, — металлическим голосом отрезвила я его. — Граждане помогают правосудию, и оно свершается.
— Лично я с подобным не сталкивался.
— Просто вам не повезло. Что касается меня, то я всегда помогаю милиции, какая бы она ни была в вашем понимании. Во-первых, я гражданка России, а уже во-вторых, рискую своей лицензией телохранителя.
— Я слышал, что в Санкт-Петербурге есть школа телохранителей. Говорят, готовит квалифицированные кадры. Вы там учились?
Николай явно хотел переменить тему разговора: не нравится, когда его ругают.
— Нет, я прошла другую школу. Думаю, что она не хуже, чем в Санкт-Петербурге. Лосев замолчал.
— И все-таки мне нужна ваша помощь. За мной охотится не просто банда, а целая организация. Я заплачу вам как положено.
— И я стану соучастницей ваших похождений? Стану покрывать человека, который утаивает сведения от правосудия?
— Согласен! — воскликнул Николай. — Я готов сдаться властям, это будет даже лучше, чем получить пулю в лоб.
— Хорошо, если в лоб, — произнесла я, почему-то задумавшись.
— А что, бывает и хуже? — встревожился Лосев.
— Бывает. Если мафиозников слишком разозлить, их фантазия разгуляется не на шутку. Могут начать отстреливать по пальцу, резать кожу на полосы, а то и на крюке для мясных туш подвесят.
— Е-мое! — заволновался Николай. — Поехали в милицию! Я готов!
— Сначала заключим сделку, — сказала я. — Я уже два раза спасла вам жизнь, поэтому рассчитываю на благодарность в виде вознаграждения.
— Само собой! — с готовностью ответил Лосев. — Безопасный путь до отдела милиции также будет оплачен.
Я усмехнулась.
— Что-нибудь не так? — спросил Николай, заглядывая мне в лицо.
— Вы говорите со мной, как крутой денежный мешок. Осталось только завершить вашу речь фразой «Без базаров». Кстати, каким образом я смогу получить денежки? Ведь через несколько минут мы расстанемся.
Лосев достал из кармана пластиковую карточку.
— Она зарегистрирована в банке «Энергия». Можете спокойно снять всю сумму. Здесь пятьсот долларов.
Я взяла из рук Николая словно отглаженный глянцевый кусочек пластика.
— Все в порядке. Едем?
— Едем.
Все это время мой «Фольксваген» наслаждался передышкой от приключений, стоя на платной автомобильной стоянке, неподалеку от здания областной администрации. Преимущество таких стоянок заключалось в том, что неподалеку всегда маячил милиционер в форме, на отзывчивость которого я всегда могла рассчитывать в трудный момент. Я имею в виду Николая и себя.
Молодой человек с погонами младшего сержанта наблюдал, как мы выруливаем с площадки.
— Может быть, сдадимся ему? — я кивнула в сторону милиционера. — Он сообщит начальству, и все в порядке.
Лосев скривился.
— Я рассчитываю на встречу с более высоким чином, как минимум — заместителем начальника горуправления.
— А мы попросим этого молодого человека связаться с ним.
— Нет уж, не надо, мало ли что произойдет, пока мы ждем здесь.
— Это шутка! — улыбнулась я, выруливая на проезжую часть. — А вы немножко сноб.
— Поработаешь в современной школе и не в такую скотину превратишься, — пробормотал Николай.
Ну это он зря так про себя.
— Значит, в городское управление? — спросила я.
— Да, пожалуй…
От того места, где мы сейчас были, вышеупомянутое заведение находилось недалеко, поэтому вскоре мы уже подъезжали к зданию городской милиции.
— Негде припарковать машину, — посетовала я, проезжая мимо служебной площадки с надписью "Только для служебного транспортами Она наводила откровенную тоску.
— Ничего, я сам пройду последние сто метров.
Я замотала головой.
— Нет уж, позвольте мне довести дело до конца, — сказала я, найдя место, где нас никто не арестует за не правильную парковку. — К тому же тот самый мужик с удостоверением милиционера, по фамилии Пелешенко, если она настоящая, вдруг он работает именно здесь? Кстати!
Я достала записную книжку, которую конфисковала у продажного милиционера, если он являлся таковым на самом деле, и быстренько пролистала ее.
От записной книжки нечего было ожидать, кроме как найти на ее страничках множество чьих-то фамилий, номеров телефонов и непонятных цифр, видимо означающих денежные суммы, предназначенные к выплате.
— Вы так полагаете? — снова встревожился Николай. — Что же мне тогда делать?
— Буду сопровождать вас до конца. И успокоюсь только тогда, когда сдам важного свидетеля с рук на руки, под расписку.
С этими словами я вырвала из блокнота страничку, на которой был записан номер моей машины. Ни к чему он всяким там бандитам.
Я разорвала разлинованный на клеточки листок на мелкие кусочки и бросила их. Николай искоса следил за моими действиями.
— Зачем же вы мусорите в машине? Нельзя выбросить за окно?
— Бросать отходы на улицу? Не хочу казаться свиньей даже в своих собственных глазах. Машину я отмою, а кто будет убирать за мной там?
Когда-нибудь в книге «Мудрые мысли» будут красоваться и мои слова.
Представляете — Стендаль, Дидро и Евгения Охотникова, пусть на разных страницах, зато в одном томе.
Николай уважительно смотрел на меня.
— Вы абсолютно правы.
— Конечно, — я заглушила двигатель. — Ну что, пошли? Или вы должны сделать какие-нибудь приготовления?
Лосев развел руками.
— Какие могут быть приготовления? Завещание, что ли, писать? У меня и наследства-то никакого нет.
— А жене сообщить не хотите? Будет волноваться понапрасну.
— Пока не стоит. Думаю, мне дадут возможность сделать звонок.
— Может быть. Во всяком случае, хотелось бы надеяться. Я могу подъехать к вам домой и рассказать обо всем. Ну что ж, пошли?
— Да, конечно.
Не знаю, как выглядит человек, который завтра отправляется на фронт воевать, но думаю, что его портрет можно было бы писать с Николая Лосева, сидевшего сейчас рядом со мной.
Мы вышли из машины. Я тщательно заперла дверцы и положила ключи в карман джинсов.
— Николай!
— Да? — Лосев повернулся ко мне.
— Идите впереди, я буду на всякий случай прикрывать сзади.
Николай усмехнулся и пошел к входу в здание горотдела милиции.
Интересно, что он сейчас скажет дежурному? Что он — неслучайный свидетель убийства и нескольких грабежей? К кому обратиться, чтобы облегчить свою душу?..
И вдруг… Я скорее почувствовала опасность, чем заметила ее, потому что внезапно обернулась, и…
… в мой живот уперлось дуло пистолета.
— Не двигаться, — зловеще прошептал коренастый мужчинас седыми висками и усталым взглядом. — Руки назад!
Пришлось подчиниться. Неизвестно откуда взялись еще двое молодцов, которые взяли меня под руки.
Осторожно повернув голову, я увидела, как Николая согнули пополам и ведут в сторону от милиции еще двое горилл. Совсем в другую сторону, заметьте!
Совсем не туда, куда мы намеревались пойти.
— У нее должна быть записная книжка, — произнес молодой парень в сером костюме, — ее надо забрать.
— Так забери, — небрежно произнес седовласый, пряча ствол под пиджак.
Мои карманы были ощупаны, и блокнот, принадлежавший Пелешенко, перекочевал к мужику со стволом. Они все были вооружены. Однако никто из них нам сегодня по дороге не попадался, или я не помню? Хорошо, что хоть успела вырвать из записной книжки страничку с номером своей машины. Не знаю, насколько это поможет, ведь номер можно просто и запомнить, держать в памяти сколь угодно долго.
Что и говорить, организация скорее всего была многочисленной. В эту минуту против нас действовало пять человек, час назад это были еще четверо.
Сколько же их возникнет на моем пути?..
— Кто вы и чего хотите? — рискнула я подать голос. — Мы — заложники, что ли?
— Много будешь знать — плохо будешь спать, — произнес седовласый. — В машину ее!
По всему было видно, что человек с седой шевелюрой руководил операцией на своем блокпосту. Я сообразила, что бандиты рассредоточили своих людей по всему городу, составив план перехвата. Каждая команда контролировала подступы к какому-либо отделу милиции, создавая заслон на нашем пути.
Все просчитали, сволочи! Очевидно, руководит ими человек, Обладающий мощным аналитическим умом. Даже милицию привлек к сотрудничеству! Было бы неплохо познакомиться с ним.
Седовласый достал рацию и передал cooбщение:
— Володя, мы взяли того парня. Девчонк по-прежнему с ним. Записную книжку забрал? Осуществляем доставку? Понял, едем.
Для кого-то это была информация первоочередной важности. Я догадывалась, для кого-то Владимиром звали Пелешенко. Интересно, где он сейчас сам? На подступах к областному управлению УВД?
Николая уже втиснули в серый автомобиле «Волга». Я заметила: почти все автомобили! «Волга» серого цвета. И запомнила номер: «В-153 EH». Странно, номер государственного автомобиля! Ничего не боятся, паразиты.
«Волга» тронулась с места и стала удаляться от здания УВД. А меня поволокли к белой «Ауди», стоявшей на противоположной стороне улицы. Всего пару часов назад я в шутку упомянула о серой «Ауди», которая могла ожидать Николая у подъезда его дома, а тут подвернулась белая. Немного промахнулась, всего лишь в цвете.
— Садись быстро!
Я не торопилась залезать в душегубку. Уж если умирать, так лучше на свежем воздухе.
— Чего вы от меня хотите? — задала я вопрос седовласому.
— Уже ничего. Садись в машину и не разговаривай.
У всех троих стволы были спрятаны. Чтобы достать их, нужны драгоценные секунды.
Молодой парень в сером костюме, который забрал у меня записную книжку, не очень церемонно толкнул меня в спину. Не умеет обращаться с красивыми девушками. Или я для него лишь аморфное существо, объект преследования и ничего больше? Обидно.
— Не задерживай, залезай.
Еще один, в костюме цвета недоспелой малины, стоял рядом и молчал. Ему скорее всего было все равно, что со мной сделают.
Я нагнулась и сделала вид, что сажусь в машину. Затем резко развернулась, подалась вперед и всадила молодому лобной костью в переносицу.
Сработало. Тот отпал, как плохо приклеенное к стене объявление.
Его напарника я схватила за воротник и приложила головой к верхней части дверцы. Тоже сработало, парень отключился, сполз на асфальт и застыл, склонив голову набок.
Сработал фактор внезапности. Если бы боевички ожидали нападения с моей стороны, то еще неизвестно, чем бы закончилась наша схватка.
Однако оставался седовласый с настоящим пистолетом. Он просто остолбенел от моей наглости, сидя уже в кресле пассажира, и тут же полез за своей «пушкой», будто и в самом деле собирался стрелять посреди улицы, да еще рядом со зданием горотдела милиции. Хотя, если у него там почти все родственники, чего ему бояться: подобное деяние останется безнаказанным.
Дядя попытался молниеносно выскочить из машины, наивно полагая, что он еще в том юном возрасте, когда это возможно. Нет уж, позвольте, сноровка уже не та! Когда-нибудь, с возрастом, я тоже стану медлительнее, и профессия телохранителя будет уже не для меня.
Со страхом иногда думаю об этом дне.
Короче, пока седовласый выползал из «Ауди», одновременно снимая пистолет с предохранителя и поворачиваясь ко мне лицом, я успела перемахнуть через крышу автомобиля и прыгнуть ему прямо на шею.
Дядя не удержался на ногах и рухнул на асфальт. Он думал, что я девочка с тонкой талией, а мои неслабые мышцы, оказывается, весят все семьдесят килограммов. Ну, может быть, чуть поменьше. Эта информация — только на данный момент.
Для верности я приложила седовласого в область виска, несильно, конечно, чтобы не убить. Перекрыв таким образом доступ кислорода в мозг через сосуды, я оставила бесчувственного бандита лежать на проезжей части.
Подхватив его пистолет, я вынула обойму на восемь патронов и сунула ее себе в карман. Затем конфисковала рацию и раздолбала ее рукояткой пистолета.
Это на тот случай, если дядя очнется и захочет сообщить о своем провале. Только по головке его за это не погладят, даже напротив — набьют морду. Так ему и надо!
Это приключение, которое заняло секунд пять, не больше, не осталось незамеченным.
Случайные прохожие остановились столбами и не желали идти дальше по своим делам. А по ступенькам лестницы, ведущей в здание горотдела милиции, уже бежали два милиционера. Положение осложняется, отметила я про себя.
Бросившись за руль «Ауди», я запустила двигатель и помчалась следом за «Волгой» с номером В 153 EH. Она уже успела отъехать достаточно далеко, так что пришлось нагонять.
Интересно, куда везут бедного Николая? Но чтобы это узнать, нужно проследить за машиной до конца.
С другой стороны, там, куда его привезут, будет скорее всего народу больше, чем в той же «Волге», а значит, справиться с бандитами будет сложнее.
Да еще сзади на хвост сядет милиция, которая уже наверняка объявила операцию «Перехват».
Я поднажала на газ и вскоре приблизилась к «Волге» почти вплотную.
Где-то вдалеке послышался вой сирены. Это наверняка за мной!
Пора.
Я вырулила влево и совершила обгон «Волги», пристроившись впереди нее.
Интересно, заподозрили парни что-нибудь или нет? Ведь в машине вместо трех мужиков теперь была только одна девушка.
Наверное, заподозрили, потому что начали сигналить. Ведь знают, подонки, что в пределах городской черты подача звукового сигнала запрещена.
Впереди виднелся перекресток. Когда зажегся красный свет, я остановила машину, включила аварийные огни и выскочила из «Ауди».
Моей целью была серая «Волга» с государственным номером. Открылась дверца, и навстречу мне выскочил водитель «Волги» — высокий парень с усиками, как у китайца. Он сразу узнал меня — у всех пятерых было достаточно времени изучить мою внешность, когда они вели наблюдение неподалеку от здания горотдела. Я еще тогда почувствовала, что имею дело с целой организацией, мозг которой просчитал все наши возможные ходы и выставил пикеты у всех отделов милиции в городе. Я не сомневалась, что это было именно так, а не иначе. Черт бы их всех побрал!
Я использовала свой старый трюк с гранатой «Ф-1», именуемой в простонародье «лимонкой», которую всегда держала при себе на всякий случай.
Если кто-то служил в армии и держал такую штучку в руках, он знает, какая она тяжелая и как непросто носить ее на себе.
Вот он и наступил, этот самый случай.
— Знаешь, что это такое?
Я продемонстрировала парню смертоносный «фрукт».
Тот усмехнулся.
— Настоящая?
Не говоря ни слова, я разогнула усики и вы тащила предохранительное кольцо. Заметьте господа, это называется не «чека», а «предохранительное кольцо». Все это я проделала, жестко глядя парню в глаза и стараясь сделать все так, чтобы не было заметно широкому кругу зрителей, то есть для окружающих.
Впрочем, окружающим было не до нас. Подумав, что произошла мелкая авария, автомобилисты объезжали нас, при этом недовольно сигналя.
Моя психологическая атака сработала: противник почувствовал, что перед ним психически ненормальная деваха типа Никиты во французском фильме.
— Садись в машину. И ни звука.
Парень послушно залез обратно. Я зашла с другой стороны и указательным пальцем левой руки открыла дверцу. Второй тип, мужчина с курчавыми черными волосами, который уже держал Николая Лосева на прицеле, уткнув ему ствол в ребра, грозно зарычал:
— Эй, что задела?
В ответ я показала ему гранату и положила руку сверху на кресло.
— Если станешь стрелять, она упадет прямо к твоим ногам. Не знаю, что будет с твоей головой, но ноги тебе ампутируют по самые яйца, это точно.
Курчавый позеленел. Такая перспектива его совсем не устраивала.
— Твоему дружку тоже не спастись, — он медленно выговаривал слова. — Мы в одной упряжке.
— Ему в любом случае не спастись, — я продемонстрировала свои прекрасные белоснежные зубы. — Куда вы его везете? Может, на пикник? Совсем нет. Представите его боссу, а затем пропустите через мясорубку. Смерть от гранаты гораздо гуманнее, не правда ли?
Курчавый долго соображал и пришел к выводу, что все действительно так, как я представила ему. — Чего ты хочешь?
— Ствол на предохранитель! Вынь из него обойму!
Бандит повиновался. Конечно, было бы наивно полагать, что у него только одна обойма, но, чтобы перезарядить ствол, нужно время, надо лезть в карман за запасной, а сейчас дорога каждая секунда.
— Дай мне.
Я приняла из рук курчавого черную металлическую вещицу, своим видом напоминающую зажигалку, только крупнее.
— Что дальше?
— Передерни затвор.
Щелчок — и на сиденье падает девятимиллиметровый патрон.
— Тоже дай мне.
Я спрятала «пчелку» в карман, действуя по-прежнему одним пальцем. Чего доброго, курчавому захочется выпустить нам вслед эту единственную пулю, оставшуюся в стволе. Затем я кивнула на Лосева.
— Теперь пусть он выйдет из машины.
Николай осторожно передвинулся на заднем сиденье и открыл дверцу.
— А как же вы? — спросил он.
— Садитесь в «Ауди» и запустите двигатель.
Сумеете?
— Попробую.
— Вот и хорошо. Ждите!.. Двое бандитов пристально смотрели на меня, пытаясь прочесть по глазам, что я собираюсь предпринять дальше.
Я сделала знак парню с китайскими усиками.
— Пересаживайся на заднее сиденье. Тот повиновался, вышел из машины и пересел назад.
Я осторожно нагнулась к приборной коробке и повернула в замке зажигания ключ: двигатель замолк. Затем вытащила ключ из замка и забрала его с собой.
Это, конечно, не остановит погони, потому что завести двигатель можно и двумя оголенными концами проводов, но позволит нам выиграть пару секунд.
— Не вздумайте нас преследовать. Кстати, ваши лица я изучила очень хорошо и запомнила навсегда.
— Мы твое тоже.
— Прекрасно. Теперь сидите и не двигайтесь. И учтите, что я очень далеко и метко бросаю.
Пятясь назад, я отходила от «Волги», спеша в машину к Николаю.
Усевшись на место пассажира, скомандовала:
— Быстро, уезжаем!
Николай тронул автомобиль с места.
— Быстрее!
Я обернулась и посмотрела, что делается сзади. Серая «Волга» оставалась на месте, но недолго. Когда мы уже отъехали метров на двести, она тронулась и последовала тем же маршрутом, что и мы.
Я снова поставила предохранительное кольцо на место и спрятала гранату.
Николай опасливо взглянул на меня.
— Как вы не боитесь таскать с собой такую игрушку?
Я смотрела назад и следила за маневрами «Волги».
— Она не так страшна, как это показывают по телевизору. Для большей безопасности я могу вывернуть УЗРГМ.
— Детонатор, что ли?
— Ну да.
— Приходилось пускать гранату в действие?
— В подобных ситуациях?
— Да.
— Почти нет. Там, где я училась, это было обязательной программой.
Бросали в глубокую яму.
— В яму? Но зачем?
— Потому что осколки разлетаются на двести метров, а ты дальше чем на двадцать-тридцать ее не бросишь, тяжела. Эту наступательную гранату можно бросать в чистом поле, только нагнуться и подставить осколкам каску, а грудь прикрыть прикладом автомата. Это мотострелковая тактика или общевойсковая.
— Классно!
— Поднажмите, Николай, они снова преследуют нас! — сквозь зубы проговорила я.
— Как?
Лосев повернул свою голову назад и чуть не въехал в бок «десятке» белого цвета.
— Смотрите за дорогой, блин! — впервые за весь день я повысила голос.
Николай начал волноваться.
— Опять будет драка?
— Боитесь?
— Да, собственно, нет. Но мне хотелось бы обойтись без этого.
— Мне бы тоже. Но, наверное, не получится. Сворачивай направо на следующем повороте. Мы повернули на улицу Покрышкина.
— Ну, что там? — нервно поинтересовался Лосев. — Догоняют?
— Нет, — я заметила, что серая «Волга» держала дистанцию, а ее пассажиры не торопились идти на абордаж.
— Как нет?
— Вот так и нет. По-моему, они нас пасут.
— В смысле?
— Хотят посмотреть, куда мы едем. Хотят знать про нас все.
— Вот гады! Что будем делать?
— Для начала сотрите отпечатки своих пальцев с рулевого колеса.
Что мне нравилось в Николае — это то, что ему не нужно повторять два раза одно и то же. Он тут же выхватил откуда-то грязную промасленную ветошь и начал драить баранку, сначала с одной, потом с другой стороны.
Я молча наблюдала за его действиями, а потом спросила:
— Вам не кажется, что, меняя руки, вы все равно оставляете пальчики? А масляные отпечатки видны лучше, это надо знать.
Лосев уставился на свои грязные пальцы.
— Ну, блин! — выдохнул он.
Затем полез в карман, придерживая рулевое колесо одной рукой, достал скомканный носовой платок с вышитыми в уголке утятами и тоже пустил его в дело.
— Послушай, а тряпье не оставляет отпечатков?
Вот так незаметно мы перешли на «ты». Вернее, я все время называла его то так, то эдак, а вот Николай решился на это в последний момент.
— Не оставляет. Не забудь про ручку рычага передач и двери.
Я тоже решила подстраховаться и вытерла рукавом все, к чему прикасалась.
— Для верности, — пояснила я. — Они все равно будут искать нас, так пусть делают это по описанию, а не по отпечаткам.
— Разве бандиты снимают отпечатки пальцев?
— За них это делают криминалисты, которые получают за это деньги. Ты понял, что у них в штате милиционеры? Это не простая организация.
Николай сглотнул слюну.
— Что будем делать дальше? — спросил он.
— Дальше поедем к колхозному рынку. Где еще можно затеряться среди толпы, как не на рынке, тем более если у него несколько входов и выходов, а снаружи жуткая толчея. Людское море колыхалось сразу в нескольких направлениях; вопреки влиянию Луны, разделялось на реки, а затем на ручейки и снова сливалось в одно океаническое целое.
Возле рынка парковка автомобилей была запрещена, о чем предупреждал соответствующий дорожный знак. Но мы знали, что бандитов это не остановит, значит, надо будет что-то придумать.
— Сейчас мы остановимся у светофора, и я сяду за руль.
Николай посмотрел на меня.
— В этом есть смысл?
— Конечно.
У ближайшего перекрестка, на котором мы вынуждены были остановиться на красный свет, Лосев пробрался назад, а я заняла место водителя, держа руль разорванной пополам масляной ветошью, чтобы пальцы обеих рук не соприкасались с его гладкой поверхностью.
— Что ты собираешься делать? — прошептал Николай.
— Попробую старый трюк с трамваем.
— Это как?
— Едешь рядом с трамваем, а потом проскальзываешь налево прямо перед его носом, разворачиваешься и дуешь в обратную сторону по параллельным рельсам.
Приобретаешь тем самым несколько секунд форы.
— Не боишься?
— Чего? Того, что трамвай нас переедет? Кто же этого не боится?
Николай замолчал. Он довольно слабо представлял себе, как произойдет этот маневр.
— Да… — только и сказал он.
— Посмотри лучше, как там наши друзья на «Волге».
Лосев обернулся назад.
— Не отстают. Уверенно едут, будто готовят нам ловушку, даже две.
Мы подъезжали к колхозному рынку.
— Черт! И в самом деле ловушка! — воскликнула я.
— Где?! — забеспокоился Николай. Впереди маячил представитель ГИБДД и словно высматривал кого-то в толпе.
— Видишь мента?
— Ну и что? Стоит себе и стоит.
— Они никогда прежде здесь не стояли. Где угодно, только не здесь.
— Откуда ты знаешь?
— Приходится часто ездить по городу. А тебе?
— У меня нет машины.
— А рулить умеешь.
— У отца была «Нива», так что Поездил немного.
— Понятно… Даже если этот гибэдэдэшник ни при чем, он все равно может остановить нас.
— Почему?
— Потому что мы на иномарке.
— А-а…
Теперь нас могло спасти только чудо.
— Посмотри, в каком ряду бандиты. Николай снова оглянулся назад.
— В правом.
— Отлично.
Я перестроилась в левый ряд, хотя это было сделать нелегко, потому что не мы одни, как и всегда, мотались по городу.
В этот момент дорогу нам преградил поток пешеходов, которые следовали по переходу в сторону рынка и от него.
Я затормозила.
Стоявший впереди милиционер нацелился на нас взглядом и стал приближаться.
— Осторожно открывай левую дверцу, выскальзывай из машины и присоединяйся к пешеходам, будто с утра ходишь только пешком.
— Понял…
Мы стояли в левом ряду. Преследователи, находясь в правом, вряд ли могли заметить этот маневр, и это сыграло нам на руку. Приоткрыв двери и пригнувшись, мы выползли наружу и влились в поток пешеходов. Если кто из проходящих и заметил эту маленькую хитрость, то и виду не подал. Я увлекла Николая на левый край и теперь нас нельзя было отличить в толпе.
Позади хлынул водопад звуков автомобильных сигналов. «Ауди», в которой мы путешествовали, перекрыла движение транспорта, и разгневанные водители выражали свою ненависть к таким, как мы, с помощью рева клаксонов.
— Не оборачивайся! — шикнула я на Николая, который хотел посмотреть, что делается там, за линией фронта.
Тот втянул голову в плечи и ускорил шаг. Вскоре мы оказались на рыночной площади, заполненной торговцами подержанным хламом и гражданами, транзитом следовавшими дальше, к овощным рядам.
— Куда мы сейчас? — горячо зашептал Лосев.
— Надо установить наблюдение.
— За кем?
— За теми, от кого мы только что удрали.
— А как мы это сделаем?
— Очень просто…
Мы шмыгнули в один из павильончиков, окружавших рыночную площадь, словно повозки североамериканских переселенцев во время стычки с воинственным племенем индейцев ассинибойнов.
— Пиво пьешь? — спросила я Николая, рассматривая полочки с бесчисленным количеством снеди самого разного пошиба.
— Что? — не понял тот.
— Если мы будем просто торчать здесь, ничего не делая, можем вызвать подозрение, — пробормотала я сквозь зубы. — Купи бутылку пива, попроси открыть ее, и мы станем здесь желанными гостями.
— Персона грата, — добавил Лосев.
— Что? — не поняла я.
— То же самое, только по-латыни.
— Ах, да, конечно… Бери скорее пиво, нам пора смотреть в окна.
Николай полез в карман и достал мелочь.
— Сколько стоит бутылка «Балтики» номер три?
— Десять рублей, тут же написано, — гнусавым голосом произнесла женщина-продавщица лет пятидесяти с красным лицом, покрытымсыпью.
— М-да… — смутился Николай. — Мне бутылку «Волжанина», пожалуйста…
— Что, «Балтику» не будете брать? — небрежно бросила продавщица.
— Нет… Пока… Вам потом можно будет вернуть пустую бутылку?
— Мы посуду не принимаем, — заученным тоном произнесла тетя.
— Спасибо… Откройте, пожалуйста. Металлическая крышечка свалилась на пол и покатилась в угол. Звякнув, она застыла на месте и почему-то привлекла мое внимание.
— Блин, как дорого здесь стоит пиво! — проворчал Лосев, подходя к окну.
— Кстати, я забыл спросить, может быть, надо было купить пива для вас тоже?
Я помотала головой.
— Не надо… Я все еще за рулем.
— Что мне делать теперь? — спросил Николай.
— В смысле? — я посмотрела на афериста с высшим педагогическим образованием.
— С этим вот? — он показал на бутылку с мужиком-пахарем на этикетке.
— Пить пиво, словно ничего не произошло.
— Ну да… Лосев шмыгнул носом и поднес зеленое горлышко к губам. Повеяло горьковато-душистым запахом ячменя.
Я смотрела, как он высасывает из бутылки пенящуюся жидкость цвета недозрелой кукурузы, капая на затоптанный пол. Господи, и почему этот человек решил играть в такие опасные игры? Неужели для нормального человека нет занятий более подходящих?
Николай внезапно поперхнулся и закашлялся. На глаза навернулись мутные слезы. Мутные оттого, что они смешались с пыльным потом, обильно выпавшим на лице.
Он вытянул вперед дрожащую правую руку с торчащим указательным пальцем.
Совсем как в фильме «Назад в будущее», когда Джордж Макфлай произносил имя «Бифф», обращая внимание главного героя на то, что школьный хулиган пытается привлечь на свою сторону девушку Лорейн.
— Это они?
Я схватила его за руку.
— Не показывай пальцем!.. Ты нас выдаешь!..
Я мысленно отругала себя за то, что больше обращала внимание на то, как Николай пьет пиво, чем на обстановку вокруг нас.
И в самом деле, по площади, словно бездомные собаки в поисках корочки хлеба, мотались парни в костюмах. Те самые, что преследовали нас на серой «Волге».
— Гады, никак не отцепятся!.. — прошептал Лосев, забыв про пиво.
— Еще бы!.. Видно, ты их крепко достал. Как-нибудь расскажешь про эту организацию. Это они замешаны в убийстве?
— Нет, то был другой случай.
— Понятно. Значит, сначала про убийство, а потом перейдем к настоящему моменту.
— Почему не сейчас?
— Потому что я люблю, когда соблюдают хронологию, так что все по порядку. К тому же двое уже идут сюда…
И действительно, парочка вражеских агентов направлялась в нашу сторону.
Все как положено: спокойно-решительные лица, строгие костюмы, руки, готовые в любую секунду нырнуть за лацкан пиджака.
— Может, они направляются не к нам?
— А куда, по-твоему?
— В какой-нибудь другой ларек? Это же не единственный павильон на площади!
Это было верно подмечено — не единственный. Но почему-то псы криминала направлялись именно к нам. Может быть, у них сработало особое чутье? Или дуракам везет?
— Здесь должен быть второй выход! — Я потянула Николая за собой.
— Что?!
— Молчи и делай то, что говорю! — Я не на шутку начала злиться.
Мы подскочили к продавщице, которая в этот момент подавала пачку сигарет «Петр Первый» молоденькой девушке, которая копалась в маленьком кошелечке из черной искусственной кожи.
— Простите, пожалуйста! — нарочито торопливо затараторила я. — Мы тут гуляли с Шурочкой, а теперь сюда идет мой муж. Если он нас вдвоем застукает, убьет обоих — сначала Шурочку, а потом меня! Он бешеный, когда ревнует, прямо сил нет!
Пачка сигарет «Петр Первый» повисла в воздухе над прилавком.
— Ну? — спросила продавщица.
— Можно мы выскочим через запасной выход?
Тетя с багровым лицом слишком долго соображала, а с каждой секундой приближался момент, когда мы могли попасть в лапы бандитов.
— Пожал… — пискнул Николай и поперхнулся, — … ста!
Тетя указала пальцем на обклеенную рекламными этикетками дверь, прикрывавшую запасной выход.
— Туда…
— Спасибо! — выпалила я, успев краем глаза заметить, что парни в костюмах уже подходят к павильончику.
Мы прошмыгнули за прилавок и бросились к спасительной двери. Не успела она за нами закрыться, как в ларьке появились двое решительно настроенных мужиков. Что именно они делали в павильоне, мы уже не успели разглядеть.
Мы спрыгнули со ступенек уже за пределами рыночной площади, причем Лосев умудрился плеснуть на меня пивом, потому что бутылка дернулась в его руках.
— Осторожнее! — рявкнула я.
— Извините!
— Теперь от меня будет пивом нести за версту…
— Ради бога, прошу простить меня! Мы проскочили перед идущим на полном ходу трамваем, раздался пронзительный звонок, выражающий недовольство нашим хамским поведением.
Я подняла руку, и мы тормознули «Жигули» — «копейку». Не дожидаясь расспросов о том, куда именно мы желаем ехать, я протянула дядечке лет шестидесяти в кожаной кепке тридцатку и произнесла:
— Пока прямо, а там посмотрим.
Базаров не возникло. Если клиент дает деньги сразу, то будьте уверены, что вас полюбят первого взгляда.
— Да… — произнес водитель, спрятавши на груди три зеленые бумажки. — Бывает, чт доставишь клиента по адресу, а он выходит говорит: извини, мол, у меня денег нет. А чего садился, раз денег нет? Нехорошо так обман вать…
Дядя еще что-то говорил про людскую честность, а я прокручивала в уме детали наша дальнейших действий.
— Все-таки хорошо, что спиртные напитн запретили продавать в ларьках без торгового зала, — задумчиво произнесла я.
— Что-что? — не понял Николай.
— Коммерсантам без крепких напитков никак нельзя, это выгодный бизнес.
Поэтому всем пришлось срочно строить торговый зал, который нас как раз и спас.
Рифмоплетка хренова!
— А… кстати, куда мы сейчас едем?
— К одной хорошей женщине. Нам надо вы ручать мой автомобиль, потому что я без него как без рук! Так что вперед!
— А кто эта женщина?
— Увидишь… К тому же тебе нужно где-то укрыться, хотя бы первое время. Правильно? Лосев кивнул.
— Это верно…
— Кстати, допей свое пиво. Целый день, что-ли, будешь обниматься с бутылкой?
Тетя Мила открыла металлическую дверь отделения милиции, выкрашенную серой эмалью, и вошла внутрь.
За окном, которое с методичной пунктуальностью засиживали мухи, восседал дежурный и просматривал журнал «Плейбой», очевидно оставшийся после общения с подростками.
— Простите, — сахарным голоском пропела тетя Мила, — где я могу сделать заявление?
— По какому поводу? — сержант поднял на тетушку выцветшие глаза.
— У меня угнали машину. Увели прямо из-под…
— Машину? У вас?
Милиционер не был похож на человека, привыкшего удивляться, тем не менее, он явно был слегка ошарашен.
— Мне, конечно, неловко беспокоить вас по столь малозначительному поводу, но…
— Какая у вас машина?
— «Фольксваген-жук».
Милиционер дернул подбородком. У него самого были старенькие «Жигули» — «копейка» и перспектив на модернизацию не предвиделось, а тут приходит такая вот тетенька и заявляет о правах на «Фольксваген».
— Понятно. Пройдите сюда, и мы оформим ваше заявление. Тетя Мила толкнула дверь, ведущую в дежурку. Деревянная панель была обшита декоративной рейкой и, поворачиваясь на петлях, издавала мяукающие звуки.
— Но сначала сообщите марку, цвет и номер. Я дам ориентировку. Пока мы оформляем заявление, посты начнут работать.
— Вообще-то, это не моя машина… — смущенно улыбаясь, произнесла тетя Мила. — «Фольксваген» принадлежит моей племяннице, Женечке.
— Да? — сержант дернул седыми бровями. — Ваша племянница может позволить себе иметь такую машину? Кем она работает?
— Моя Женечка? — разулыбалась тетя Мила. — Она умница. Работает в одной сфере с вами, дает бой преступному элементу. Как говорится, «наша служба и опасна и трудна».
— Понятно. Значит, служит в органах… В каких именно «органах» я «служу», тетя Мила не стала уточнять.
— И вот такое происшествие… Необходимо принять какие-то меры.
— Значит, «Фольксваген»? Редкая машина в наших краях. Думаю, что быстро найдем. Итак, цвет, номер?
Тетя Мила сообщила все необходимые данные, которые милиционер тщательно записал.
— Минутку посидите.
Он нажал кнопку селектора.
— Внимание, розыск! В угоне автомобиль «Фольксваген»…
Посты получили сообщение и начали поиски автомобиля, который в это время спокойно торчал у здания городского управления милиции.
С чувством наполовину выполненного долга сержант достал чистый бланк и положил его перед собой.
— А что же ваша племянница не пришла сама? Владелец автомобиля должен лично заявлять о пропаже.
Ангельские глаза тети Милы излучали бесконечную, не выразимую простыми словами скорбь.
— Женечка в данный момент уехала в гости к своему отцу, генералу Охотникову. Надеюсь, что вы слыхали о таком? Не правда ли?
Сержанту и в голову не приходило, что на свете существует такой генерал. Он даже с трудом представлял, как выглядят нашивки на рукавах чинов подобного ранга. Но на всякий случай сержант кивнул.
— Что-то слыхал. Герой Афганистана? Тетя Мила не стала уточнять детали героической жизни генерала Охотникова, впрочем, дежурный милиционер и не настаивал.
— Я правильно сделала, что взяла с собой паспорт? — смущенно спросила тетя Мила.
— Да, конечно. Рассказывайте, что произошло.
Сержант взял шариковую ручку и приготовился записывать.
— Я видела, как это случилось, — неожиданно произнесла тетя Мила.
Сержант отложил ручку.
— Вы не будете записывать?
— Буду. Только сначала послушаю вас. Рассказывайте подробно.
— Это были подростки. Двое парней и две девушки. Видимо, захотели прокатиться на нашей машине.
— А где в это время находилось транспортное средство?
Тетя Мила подалась вперед.
— Простите, не поняла…
— Ваш «Фольксваген». Где вы его держите?
— Во дворе.
— А гараж?
— Какой гараж?
— Гаражное хранение для вашей машины не предусмотрено? Тетя кивнула.
— Предусмотрено, конечно, только на этот раз мы не успели поставить машину в гараж. Пришла телеграмма, что нашему папочке… то есть, я хотела сказать, отцу Женечки плохо… ему сделали операцию, и он хотел, чтобы Женечка приехала как можно быстрее… И вот она…
Боже мой!.. Я заставила свою тетушку так беззастенчиво врать! Мне будет стыдно до последних дней своей жизни.
— Понятно, — прервал ее милиционер. — Расскажите про подростков.
— Как я уже сказала, это были двое юношей и две девушки.
— Опишите их поконкретнее.
Тетя Мила кивнула и закатила глаза.
— Все в джинсах. Синих. Одна девушка блондинка, другая — брюнетка.
Юноши — один высокий, другой маленький.
— Понятно. А поконкретней можно?
— Это как? — заморгала глазами тетя Мила.
— Надо описать их внешность — глаза, черты лица и так далее.
На тетю Милу было жалко смотреть. Она поджала губы и жалобно взглянула в глаза сержанту.
— Это все, что я знаю.
Милиционер сдвинул на лоб фуражку.
— Не густо. С такими данными мы угонщиков вряд ли найдем. Кстати, когда это произошло?
— Сегодня.
— Это понятно. В каком часу, конкретно?
— В полдень.
— В двенадцать часов, как я понял?
— Вот именно.
Сержант взглянул на часы.
— А почему вы так поздно обратились? За время, прошедшее с полудня, мы могли бы уже отыскать ваш автомобиль.
Тетя Мила горестно вздохнула.
— Когда я увидела, как угоняют машину, мне стало так плохо, что я почти два часа пролежала на диване и сосала валидол. Не было даже сил, чтобы подняться и подойти к телефону.
Милиционер покачал головой.
— Ох, уж эти женщины… Тут, как говорится, каждая секунда дорога…
Где теперь искать этих подростков?
— Нам бы хоть машину найти, — с надеждой произнесла тетя Мила. — Бог с ними, с молодыми. Молодость способна на любые ошибки.
— Машину мы найдем, — уверенно произнес сержант, — в этом будьте уверены. «Фольксваген» не иголка, таких машин на дороге — раз-два и обчелся.
Давайте лучше оформим заявление.
Через десять минут тетя Мила поставила свою подпись под заявлением о том, что такого-то числа от дома номер такого-то был угнан автомобиль «Фольксваген-жук», владелец которого некая Евгения Охотникова. Тетя Мила проследила, чтобы заявление было зарегистрировано, согласно положению, и стала откланиваться.
— Каким образом я узнаю о результате?
— Мы вам позвоним. В общем, вызовем. Если автомобиль найдется, то мы переправим его на спецстоянку.
Тете Миле было не впервой выручать «Фольксваген» со стоянок УВД. Что бы я делала без моей палочки-выручалочки в лице тетушки?!
С помощью тети Милы я сделала опережающий удар, а рассудили мы так: придут к нам архангелы в погонах брать под арест за то, что машина «Фольксваген-жук», владелец Е. Охотникова, была использована в качестве орудия преступления, а мы им в нос бумагу, мол, мы ни при чем, кто-то решил пошутить и почти добился своего. К тому же если меня задержат возле моего же «Фольксвагена» и закуют в кандалы, то я превращусь в преступницу, и Николая Лосева никто уже не спасет. Обидно, когда преступники превращают тебя в козу отпущения и вешают ярлык, который впору им самим.
Уже поздно вечером тетя Мила услышала звонок и взяла трубку телефона.
Ей сообщили, что «Фольксваген-жук» с такими-то государственными номерами был обнаружен у здания городского отдела милиции и отбуксирован на стоянку, с которой его можно забрать в любое время. Заодно поинтересовались, не вернулась ли я из поездки.
Не вернулась. Тетушка сама соскучилась по своей девочке и ждет не дождется, когда Женечка сойдет с поезда и заключит ее в свои объятия.
Елейный голос милиционера, который представился капитаном Харитоновым, навел меня на мысль, что работники правоохранительных органов уже успели навести справки о генерале Охотникове и решили подальше держать руки от аппетитной задницы его дочери.
Впрочем, все это нуждается в тщательной проверке. Будущее покажет, как расположатся фигуры на шахматной доске. А пока послушаем, что нам поведает Николаи Лосев о своих детективных похождениях. Не знаю, как вам, читатель, а мне лично это очень интересно.
В конце концов, можете просто перелистнуть страницы, их не так уж и много.
