Глава 17
Проколоть им все колеса, как они со мной в начале путешествия поступили? На дороге трудно будет найти сразу четыре, и они застрянут. Но как? Выйти и вонзить нож? Нагло, но могло бы сработать, будь у меня нож. Ножа нет, зато пистолет имеется. Чем не выход? Я даже рассмеялась. Представляю, как будет смотреться эта картина. Зато придурки отстанут.
Но сначала мне хотелось поиграть с ними, как кошке с мышкой. Подергаю-ка я их немного.
Я ехала быстро, потом внезапно сбавляла скорость. Как ни странно, они не стремились обогнать меня и не попытались остановить. На их месте я бы тоже не стала делать это на дороге. Дождалась бы более удачливого момента. Но у них его не будет.
Некоторое время мы двигались таким образом. Затем я резко затормозила, остановилась на обочине и вышла из машины. В кармане у меня лежал приготовленный пистолет. Впрочем, он всегда у меня там.
Мальчики тоже притормозили.
Я не стала дожидаться, когда они выйдут. Я обошла машину со всех сторон, стреляя в колеса. Спустила все четыре.
А мужики выскочили уже на третьем.
— Ты что? Совсем одурела? — заорал сын Харитона Ивановича. — Спятила?
Он хотел кинуться на меня, но я подняла пистолет на него.
— Обожди. Еще одно осталось.
Я выстрелила в последнее, а потом повернулась к нему.
— Что скажешь, зайчик? — ослепительно улыбнулась я. — Что-то не нравится?
— Ты бешеная! Ты сумасшедшая! — он не знал, что бы еще такого сказать мне особенного.
— Успокойся. Ничего нового ты мне не сообщил. Значит, так: давай думай, что теперь делать, а мне пора. И советую не ехать за мной. Патронов у меня достаточно.
И я не могла удержаться от глупого жеста из моих любимых боевиков, когда после выстрелов герой дует в дуло пистолета. И сделала это очень эффектно.
Второй тип не мог поднять свою челюсть. Как с самого начала она у него отвисла, так и продолжала болтаться. Ему я послала воздушный поцелуй, элегантно села в «Фольксваген», сверкнула фарами и круто взяла с места.
— Марыся, кажется, мы отделались от наших поклонников.
Но тут мне показалось, что этого мало. Я остановилась и задним ходом, опять же на большой скорости, вернулась обратно. Вылезла, подошла к открытой дверце — мужики в тот момент стояли в полном остолбенении, — наклонилась и вытащила ключи из замка зажигания. Кинула их аж до придорожного лесочка, а потом снова эффектно удалилась.
Какое приятное ощущение! Долго придется им поползать, прежде чем они ключики найдут. Но это не моя забота.
Ну, что теперь? Главное, не обогнать здоровяка. Пусть себе впереди едет. Жалко, что свернуть никуда особенно нельзя, а главное — незачем. Только петлять и снова возвращаться на трассу. А проехать другой дорогой, к сожалению, невозможно.
Что это там за пробка такая впереди? Только этого мне не хватало.
Я остановилась, потому что дальше ехать было нельзя. Пришлось выйти и сходить посмотреть.
— Марыся, останешься здесь. Никого в машину не впускай. Поняла? — спросила я.
Естественно, Марыся ничего мне не сказала. И я так и не узнала, поняла она или нет. Но, глядя на ее поведение, решила, что она все прекрасно понимает и исполнит мое указание.
Оказалось, что дорога перекрыта — бастовали какие-то пролетарии. Я даже не поняла, откуда и кто они. Лозунги с требованиями были какие-то очень общие, неконкретные.
Я увидела машину здоровяка и осторожно обошла ее, оглядываясь по сторонам. Лишь бы не натолкнуться на него случайно. Ничего хорошего эта встреча не сулит.
— Вы не знаете, долго еще будет дорога перекрыта? — спросила я у мужчины, который стоял с самого края и внимательно слушал все, что кричали митингующие.
— Да кто ж знает? Говорят, пока требования не будут выполнены, — охотно пошел он на контакт.
— Вот те раз! А если они до завтра не будут выполнены или еще неделя потребуется? Они так и будут тут стоять? И мы вместе с ними?
— Так они дорогу для того и перекрывали, чтобы власти задумались хорошенько. Другими способами добиться чего-нибудь трудно. Вон, зарплату людям уже который месяц не дают, им жить не на что. Своего требуют, не чужого.
— Я понимаю, — кивнула я. — Но как же нам быть? Пусть бы они эту свою власть в кабинетах заперли. Эффекта было бы больше. Во всяком случае, другим нормальным людям не мешали.
— Девушка, что вы говорите! Да кто их подпустит к кабинетам-то? Вы как будто в другой стране живете. У вас денег, наверное, хватает?
— При чем тут это?
— А при том. Сытому не понять голодных, — отчеканил он.
Я не стала с ним спорить, а просто отошла. Но мне все равно хотелось выяснить, когда можно будет ехать. Но скорее всего никто этого мне сказать не сможет.
Увидев старенькую женщину, я решила еще поговорить с ней. Но спросить уже не о митинге, а о дороге.
— Извините, — обратилась я к женщине, — вы не знаете, можно ли эту дорогу объехать? Ну, проехать дальше по какому-нибудь объездному пути. Я очень тороплюсь и боюсь, что здесь события надолго развернутся.
Женщина внимательно на меня посмотрела.
— Есть дорога. Но она очень плохая. Там только на тракторе. Вся в ямах, рытвинах.
— А не подскажете, где?
— Обратно метров на четыреста нужно вернуться, там в правую сторону ответвление будет. Оно еле заметное. Там дорога лесочком идет. Только она совсем заброшена, ею давно никто не пользуется.
— Спасибо большое.
Тут начались какие-то волнения, меня подхватил поток людей и зажал в середине. Я пыталась выбиться, но сделать это мне никак не удавалось. А самое грустное, что в тот самый момент появились люди в камуфляже и масках, с автоматами и дубинками и стали теснить всю толпу к большой машине, в которую, судя по всему, и хотели посадить митингующих.
Мне совершенно не хотелось куда-либо ехать, тем более что к митингу я никакого отношения не имела.
— Пустите! — закричала я. — Да пустите же меня! Я случайно сюда попала!
Мужик, у которого через маску были видны только глаза, пихнул меня в бок.
— Пошевеливайся. Там с тобой разберутся.
— Где там? У меня машина. А там собака. Я не могу ее бросить, — умоляла я.
— Собака?
— Да. Собака.
— Мне не положено разговаривать, — спохватился он. — Двигай.
— Боксер у меня там, в машине. Сучка. Марысей зовут. Такая хорошенькая. Что она делать будет? Да и потом, моя машина прямо на дороге стоит. Если движение начнется, она будет мешать. А Марыся никого и близко не подпустит. Движение снова перекроется. Разве вам это нужно? Кажется, именно с этим вы и боретесь.
Парень оказался понятливым. А может, у него тоже собака имеется и он пожалел не меня, а ее?
В общем, он подтолкнул меня в сторону, помог выбраться из толпы. Потом что-то сказал своему коллеге, и меня отпустили.
— Чтобы мы тебя больше не видели.
— Спасибо, мальчики.
Я, можно сказать, спаслась, а вот остальным повезет меньше. Конечно, ничего страшного с этими людьми случиться не должно, но сколько неприятностей может быть. Впрочем, они наверняка были готовы к этому. Просто обязаны были предусмотреть всякие варианты.
Я бегом понеслась к машине. Но успела заметить, что «Жигулей» здоровяка на дороге уже нет. И куда он делся? Но долго об этом думать я не могла.
Я села в машину, с большим трудом съехала с дороги, развернулась и помчалась в обратную сторону. Главное — не пропустить поворотик. Пришлось сбавить скорость.
Его на самом деле нелегко было разглядеть. Дорога заросла травой, и только некоторая пустота говорила о том, что тут можно проехать.
Я снова развернулась и двинулась по лесному пути. Конечно, у меня не трактор. Зато я хорошо вожу машину. Могу безошибочно определить, где можно проехать лучше всего. А ведь это тоже многого стоит. Надеюсь, что нигде не застряну. В любом случае ждать окончания событий на дороге мне не хотелось.
Ехала я не спеша, осторожно. В одном месте даже вышла из машины и осмотрела дорогу впереди. Марыся тоже выскочила и принялась бегать.
— Марыся, нам ехать надо, — пыталась я ее образумить и вернуть в машину.
Но собака не слушала меня.
Здесь на самом деле никого, кроме нас, не было. Видно, никто не решается на такой путь. В кустах прятались огромные полчища комаров. Они налетали и жалили, как сумасшедшие. Голодные. Им и невдомек, что можно пролететь небольшое расстояние и оказаться рядом с людьми. Ждут, когда человек сам к ним придет. Вот я и пришла. Вот мне и досталось.
— Марыся, быстро в машину, — непреклонно сказала я. — Быстро.
Собака нехотя повиновалась. Я снова села за руль и двинулась дальше.
Машину подкидывало на кочках, я чуть головой о потолок не стукалась. Один раз так подлетела, что выпустила руль, и колесо машины тут же угодило в ямку. И все. Дальше — ни с места.
— Черт! Застряла!
Я вышла и стала смотреть. Переднее левое колесо прочно сидело в небольшой ямке. Она, эта ямка, будто специально для колеса и была предназначена. Ровная такая, и размер подходящий.
Что делать? Надо же как-то выбираться… Я оглянулась по сторонам. Потом заскочила в машину, закрыла все окна. Эти комары на самом деле звери. Еще не лето, но погода хорошая, и они нападают без жалости.
Мне пришлось надеть водолазку. Жаль, что у меня нет специальной москитной сетки на лицо. Я бы и ее надела.
Но надо было выходить и придумывать, как вытащить машину. Лучше всего подложить под колесо веток или палок. Думаю, что ровной доски здесь все равно не найдется. Так что придется использовать то, что есть.
На голову я надела платок, чтобы хоть как-то защитить шею и часть лица от укусов. Выскочила из машины быстро и захлопнула дверь. Марыся тоже изъявила желание побыть на свежем воздухе.
Если бы меня сейчас кто-нибудь видел, обсмеялся бы. На улице тепло, а я будто на Северном полюсе. Но меня это мало интересовало.
Я пошла ломать и просто собирать ветки. Валялось их тут множество, так что урон природе я не нанесла.
Подпихнуть их под колесо было непросто. Я ведь даже чуточку отъехать назад не могла. Такая миниатюрная ямка. Но глубокая, зараза. Относительно, конечно. Так что надежда меня не покидала.
Подложив некоторое количество веток, я вернулась в машину и попробовала выехать. Машина дергалась, но не продвигалась. Иногда казалось, что вот еще чуть-чуть и… Но я так и не сдвинулась с места. Ни вперед, ни назад.
Закурив сигарету я решила отдохнуть и подумать. Делать нечего, все равно придется продолжать попытки с ветками. Другого выхода не было.
Докурив, я вышла, заглянула под машину. Все ветки разъехались в стороны. Может, их связать? Но тогда колесо на них не поднимется.
В общем, я начала все заново. Снова подкладывала ветки. Старалась утрамбовать их как можно лучше, чтобы не разлетелись. И снова попробовала. И снова безрезультатно.
В душу закрадывалась паника. Что будет, если я не смогу отсюда выехать? Как я поняла со слов той женщины, ожидать, что кто-нибудь тут проедет и поможет мне, — дело безнадежное. Идти на шоссе? А как я оставлю шкатулку? Брать ее с собой? Что делать-то?
Я снова покурила в машине. В салоне было уже столько дыма, что топор можно подвешивать. Но с той стороны все равно хуже. И как только Марыся терпит? Или она, по комариным понятиям, невкусная?
И тут меня осенило. Я знаю, что можно предпринять! Что, если попробовать воспользоваться домкратом? Надо приподнять машину — даже колесо можно снять, — чтобы забить ямку ветками.
Энтузиазма прибавилось, и я принялась за работу.
Вытащив домкрат, я постаралась поставить его так, чтобы он не находился в ямке. Потом подняла машину. Стала снимать колесо. Но оно было почти вровень с границами ямы, и ее края мешали. Пришлось подкопать их маленькой лопаткой. И только тут я подумала, что можно было в принципе сразу раскопать яму. Увеличить ее. А потом с помощью веток выехать.
Работала я, как зверь. Руки превратились в нечто неопределенное, но я не останавливалась.
Колесо снялось. Затем я засыпала яму, утрамбовала, как смогла, землю. Но теперь трудно было с колесом. Его ведь надо было обратно прицепить. Хорошо, что я ругаться умею, а то бы без словесной поддержки не справилась.
И вот я снова за рулем. Сосредоточилась… Машина выехала без всяких проблем.
Радости моей не было предела! Я выскочила, сложила инструменты на место, попрыгала от переизбытка чувств, даже Марысю обняла. Та не поняла меня, думала, что я собираюсь с ней поиграть. Стала прыгать вокруг, крутиться.
Я подняла палочку и бросила ее в лес. Марыся тут же бросилась за ней. Я не знаю, конечно, ту ли самую она принесла, но в руке моей что-то похожее оказалось.
— Да ты настоящее золото, — похвалила я собаку и погладила по спине. — А ну, еще раз.
Теперь я попыталась запомнить палку, которую бросила. И очень удивилась — Марыся именно ее и принесла.
— Молодец. Ну все, поехали дальше. А то скоро начнет темнеть, нужно же еще выбрать хорошее место для ночевки.
Но ночевать в лесу мне почему-то больше не хотелось. Руки и лицо и так чесались от комариных укусов.
Я с особым вниманием двинулась дальше. Дорогу было видно плохо, и я даже подумала, не лучше ли вернуться. Но если сейчас разворачиваться, то есть опасность снова куда-нибудь влезть, в другую коварную ямку. Значит, вперед.
Кожа зудела так, что руль держать было трудно. Один раз мне даже пришлось остановиться и смазать все лосьоном.
— Невыносимо. Как только ты на комаров не обращала внимания? — повернулась я к Марысе. — У тебя вроде и шерсти особой нет.
Собака чихнула. Я поймала себя на том, что в этот момент подумала: как хорошо, что она со мной. Без Марыси мне было бы куда скучнее. Нет — грустнее. Скучать мне мужики-преследователи не дают. А так хоть есть с кем словом переброситься.
Я засмеялась. Не переброситься, а… сказать, произнести то слово. Собака слушать умеет.
Я старалась не терять внимания. Но, кажется, дорога стала лучше. Трава исчезла, и было лучше видно землю, по которой я ехала.
Кроме того, первый лесочек закончился. Мне предстояло переехать небольшое поле, а потом попасть в другой лесок. Но меня радовало то, что далеко от шоссе дорога не уводила. Правда, и к нему пока не сворачивала.
Решив, что на открытом пространстве комаров будет меньше, я остановилась и покурила. Затем направилась ко второму лесу. А заехав в него, и на двадцать метров вглубь не продвинулась, как увидела на дороге поваленное дерево.
— О боже! Мне что, еще и деревья таскать? — всплеснула я руками. — Только не это. Я не переживу.
Дерево не было толстым, но все равно было мало приятного. Я вышла и с силой пнула его ногой.
— Зараза. В другую сторону не могло упасть? — со злостью воскликнула я.
— Правильно говоришь. Зараза.
Я вздрогнула, когда услышала человеческий голос. Как-то не по себе стало. Лучше бы Марыся заговорила, но она в машине сидела и никак не могла мне ответить. Я повернулась на голос и обомлела.
— Ты? — вырвалось у меня.
— Я.
