Глава 3
Мы с Максимом спустились в бар, где нас поджидали мужчины. Они сидели за столиком на шесть персон, посередине стола красовалась огромная тарелка, даже не тарелка, а миска с острыми куриными крылышками. Перед каждым из парней стояла початая бутылка пива и пустой пивной бокал. Мужчины предпочитали потягивать пиво прямо из бутылок. Я несколько секунд наблюдала за компанией издалека. Надо сказать, Гоцульский отлично справлялся со своей ролью. Он сидел в окружении коллег по работе и непринужденно болтал. Вся троица выглядела очень естественно, как закадычные друзья. Возможно, мое появление и участие в деле придавало Стасу сил и уверенности в благополучном исходе, а может, он с самого начала так искусно изображал из себя обычного парня с чистой совестью и благими намерениями. Как бы там ни было, Гоцульский не выказывал никакого беспокойства по поводу неприятной ситуации, в которую сам себя загнал. Поистине, в нем умер настоящий драматический актер.
— А вот и наша Женечка. — Мне навстречу, разумеется, вышел активист Виктор. Он снова прильнул к моей ладони, одаривая поцелуем, а я снова наигранно засмущалась.
— Ну что вы, Виктор.
— Предлагаю перейти на «ты». — Витя любезно подвел меня к столику и усадил на стул рядом с Гоцульским. Тот немедленно положил руку на спинку моего стула, демонстрируя свое право на меня как на свою девушку.
— Что ты выпьешь, дорогая? — спросил он.
— Пива.
— И я пива, — вмешался Максим, усаживаясь напротив меня.
— А ты кваса попьешь.
— Ну вот, опять началось.
— Не спорь со старшей сестрой, — не мог не вмешаться Виктор. — Она тебе добра желает. Был бы ты моим братом, я бы тебе тоже пива пить не разрешил.
— Спасибо, Виктор, за поддержку, — поблагодарила я выскочку, — совсем парень от рук отбивается, с трудом с ним управляюсь.
— Так, Стас, если ты не против, я хотел бы выпить с твоей девушкой на брудершафт с последующим переходом на «ты», — озвучил свою идею Витя.
— Я против, — среагировал Станислав.
— Я тоже, — кивнула я. — И без брудершафта можно на «ты» перейти.
— Какие вы нехочухи, — зафыркал Виктор, прикладываясь к своей бутылке пива.
Наш разговор ни о чем продолжался долгих полчаса, основное «эфирное» время занимал болтливый Виктор. Все уже так привыкли к его безудержному многословию, что никто из присутствующих даже не пытался фразу вставить, реагируя на услышанное сдержанно, ограничиваясь кивками, улыбочками или короткими высказываниями типа «да», «ого», «здорово». Я не спускала глаз с загадочного Антона, который вроде как был с нами, но взгляд его казался отсутствующим, — он все время потягивал пиво в задумчивости. Похоже, в обязанности Виктора входило усыплять нашу бдительность, от Антона же требовалось что-то другое. И это «что-то» меня настораживало.
Несчастный Максимка, видать, порядком проголодался. Растущий организм настойчиво требовал пищи, поэтому Макс набросился на куриные крылышки. Он так отчаянно рвал мясо руками, что походил на голодного зверя. Один раз даже уронил кусок, не донес его до рта, бедняга. Засмущавшись, Максим постарался незаметно сползти под стол и подобрать кусок курицы.
Путаный монолог Виктора, не имевший конкретной темы, скакал от одного к другому и постепенно перешел в настоящий бред. Тогда он предложил заказать текилу, пить пиво за знакомство, с его слов, как-то несолидно, необходимо было повысить градус. Игнорируя наш со Стасом категоричный отказ от крепкого напитка, Виктор тем не менее сделал заказ и, пока мы его дожидались, решил развить тему мексиканской текилы.
— Вы думаете, текилу делают из кактуса? — тараторил Витя. Он пытался удивить нас, поведав историю производства популярного напитка. Хоть я и знала, что является истинным сырьем для текилы, предпочла закосить под дурочку и ответила:
— Разумеется, из кактуса, из чего же еще.
— А вот и нет, — обрадовался Виктор моей неосведомленности и стал рассказывать про агаву, из которой на самом деле производят текилу. Я слушала рассеянно, но периодически округляла глаза от удивления и отчаянно сопротивлялась правде.
— Да нет, не может быть! Какая еще агава?
Виктор не сдавался и продолжал спорить, а Максим, наевшийся и порядком уставший от неинтересной беседы, чуть ли не взмолился:
— Жень, можно я в бассейн пойду?
— Иди, — нехотя согласилась я.
Макс ушел, а нам принесли бутылку текилы, четыре высокие рюмочки и тарелку с нарезанным лимоном. Я сказала, что ничего крепче пива не пью, но Виктор принялся так активно уговаривать меня попробовать потрясающе вкусный напиток, что я предпочла избавить себя от его навязчивых уговоров и согласилась выпить грамм пятьдесят, не больше. Я не опасалась, что эти несколько грамм притупят мою бдительность или развяжут язык. В Ворошиловке, вуз, который я окончила, готовят боевиков для разведывательно-диверсионных работ и учат не только тому, как не пьянеть, принимая спиртные напитки, но и многому другому, так что я всегда держу ситуацию под контролем.
Тяжело вздохнув, я залпом выпила свои пятьдесят грамм. Мне показалось, что в тот момент, когда я запрокинула голову, осушая рюмку, Антон с Виктором переглянулись. Их короткий бессловесный диалог закончился легким кивком Антона.
В баре появились музыканты с инструментами, на маленькой камерной сцене в углу зала засуетились осветители, настройщики, техники. Огромные колонки подключали, микрофоны проверяли, музыкальные инструменты настраивали. Похоже, нас ждал живой концерт. И действительно, через несколько минут молодой парень с гитарой в руках звучным голосом поприветствовал всех отдыхающих отеля «Орленок» и, разумеется, пожелал нам приятного отдыха и хорошего настроения.
— Мы хотим сразу создать романтическую обстановку, поэтому наш концерт начнем с белого танца. Дамы приглашают кавалеров. — После этих слов грянула музыка, отдаленно напоминающая популярную песню «Как упоительны в России вечера».
— Ну что, Женечка, не хотите ли кого-нибудь пригласить на танец?
— Хочу. Стасика, — кокетливо ответила я и повернулась к своему Гоцульскому.
— С удовольствием. — Стас уже приготовился встать со своего места, как его опередил Виктор.
— Ну нет. Так нечестно. Вы будете танцевать вместе, а я скучать в одиночестве? Пригласите лучше меня, Женечка.
— Нет, хочу Стасика, — ответила я решительно. Этот медленный танец был очень нужен нам со Стасом. Наш дневной разговор еще не окончился, и я с удовольствием послушала бы продолжение его истории.
— Женечка, поверьте мне, танцую я гораздо лучше вашего возлюбленного. — Витя продолжал выдвигать свою кандидатуру. Я с улыбкой сопротивлялась, а сама не спускала глаз с Антона. Товарищ Виктора, воспользовавшись удобным моментом, попытался незаметно покинуть бар. Взглянув на часы, он встал из-за стола и направился к выходу.
— Ну что, потанцуем? — Виктор взял меня за руку.
— Ты не будешь против, милый? — Я с грустной улыбкой посмотрела на Стаса.
— Ну, ладно. — Гоцульский мое согласие потанцевать с Виктором расценил как необходимый для дела поступок, поэтому не стал препятствовать. — Только один танец. Понятно? — на всякий случай добавил он.
— Обещаю, только один. — Я наклонилась к щеке Гоцульского, как будто хотела поцеловать его. Со стороны это именно так и смотрелось, но на самом деле я быстро шепнула Стасу на ухо: — Через минуту иди в туалет.
Он успел моргнуть мне, подтверждая, что установку понял и сделает все как надо. Мы с Виктором закружились в танце. Он хорошо вел, с ним я чувствовала себя уверенно (как партнерша по танцу), легко порхала по танцполу и улыбалась во весь рот, демонстрируя удовольствие. Во время танца я поглядывала на Стаса, который сидел за столиком и смотрел на нас. Виктор тоже не выпускал Гоцульского из поля зрения. Один раз я решила увести партнера подальше от Станислава, но Виктор быстро вернул меня на место. Примерно через минуту, согласно моим инструкциям, Гоцульский собрался в туалет, чем немного насторожил Виктора.
— Ой, — сказал он, останавливаясь. — Простите, Женечка, кажется, мне пепел в глаз попал. Не возражаете, я оставлю вас буквально на минуту, мне надо умыться.
— Конечно, конечно. — Я легко отпустила его и не смогла сдержать довольной ухмылки, наблюдая, как Виктор, оставшийся на посту в одиночестве, без поддержки напарника, поспешил в туалет за Гоцульским.
Я решила воспользоваться выгодной ситуацией и узнать, куда отправился Антон. Покидая бар, я наткнулась на любопытный взгляд солидного седовласого мужчины, он сидел в гордом одиночестве за столиком для двоих у самого выхода. На вид ему было не больше пятидесяти, седина его густых волос смотрелась очень эффектно, совсем не старила мужчину, даже наоборот, придавала шарм и привлекательность. Незнакомец не отвел взгляда даже тогда, когда я пристально посмотрела на него. Лицо его не выдавало никаких эмоций, ни тени улыбки, ни удивленно приподнятых бровей. Я не стала заострять внимание на седовласом мужчине, проскочила мимо него и оказалась в просторном холле. Сейчас меня больше всего интересовало местонахождение Антона, и я поспешно огляделась по сторонам. Его нигде не было. Заняться откровенными поисками, гонять по этажам и приставать с расспросами к обслуживающему персоналу я не могла, поэтому мне пришлось действовать наугад. Минуя приветливых барышень за стойкой регистрации, я направилась на улицу. По дороге достала из сумочки сигарету и закурила. Теперь мой побег из бара можно было объяснить желанием покурить на свежем воздухе. Конечно, я не имела привычки давать объяснения своим поступкам кому бы то ни было, но в сложившейся ситуации мне выпало играть глупую роль, из-за чего я вынуждена была отступить от принципов.
На улице было душно. Несмотря на то что день медленно приближался к вечеру, до вечерней прохлады было еще далеко. Я надела темные очки и неторопливым шагом направилась в парк. По дорожке, выложенной тяжелой тротуарной плиткой, неспешно прогуливалась пожилая пара. Старички трогательно поддерживали друг друга под руку, любуясь красивым пейзажем. Первые три-четыре шага я сделала по той же тропинке, но меня остановил призывный крик Максима:
— Женя, Женя! Подожди.
Я обернулась, Макс подлетел ко мне и опасливо огляделся по сторонам.
— Мне нужно поговорить с тобой, если ты, конечно, можешь уделить мне время. — Его ладонь легла на мое плечо. Максим хотел сообщить мне что-то важное, но не знал, как это сделать.
— Когда мы на улице, можешь говорить. На мне жучков нет.
— Ясно, — кивнул Макс и доложил: — Этот мелкий, ну, который Антон. Он к твоей машине пошел, на стоянку.
Я резко сменила траекторию движения, теперь моей целью был не тенистый парк напротив отеля, а автостоянка, где я оставила «Фольксваген». По дороге к машине мы с Максимом живо общались.
— Ты что, следил за ним? — спросила я у Макса.
— Да.
— А бассейн? Ты же сказал, что пойдешь в бассейн.
— Это была отмазка, чтобы уйти из бара. На самом деле я подозревал, что один из них собирается уйти, и решил заранее приготовиться к слежке, — не без гордости за свою сообразительность сказал Максимка.
— Откуда такая наблюдательность? Почему ты решил, что один из них собирается уйти?
— Помнишь, я наклонился под стол, когда уронил куриное крылышко на пол?
— Ну, — кивнула я.
— Тогда я заметил, как длинный, — Макс имел в виду Виктора, — ударил по ноге Антона. Мне показалось, что он его куда-то отправляет, поэтому-то я и подумал, надо организовать слежку.
— Какой сообразительный, — похвалила я парнишку.
— А то, — порадовался он сам за себя.
— Только больше без самодеятельности. Понял? Антон видел, что ты следишь за ним?
— Нет, я был осторожен.
— Смотри мне.
Мы вышли на дорожку, ведущую к автостоянке. Мелькнула знакомая фигура Антона, он вышел со стоянки и направлялся в нашу сторону.
— Убери напряжение с лица и улыбайся, — предупредила я Макса и сама придала своему лицу веселое выражение.
Антон, признаться, очень удивился, увидев нас. Явно напрягся и ускорил шаг, идя навстречу.
— О, вы тоже здесь? — поинтересовался он, приближаясь.
— Да, захотелось прогуляться на свежем воздухе. У меня что-то голова разболелась после этой текилы, — пожаловалась я. — А вы почему ушли?
— Решил машину переставить, — сказал он первое, что пришло в голову. — Она весь день на солнце простояла, салон так нагрелся, что дышать нечем.
— Собираетесь куда-то ехать? — спросила я как бы между прочим, но Антона мой вопрос насторожил.
— Нет, а что?
— Так за ночь машина остыла бы. Какой смысл переставлять ее?
— Привычка, — коротко ответил Антон и предложил нам вернуться в бар: — Пойдемте.
Я почувствовала, как Антон осторожно разворачивает меня в обратном направлении, придерживая за локоть.
— Вы идите, мне надо в свою машину заглянуть, хочу кое-что забрать.
— Что именно? — Его вопросы уже походили на допрос, и я сдерживалась изо всех сил, чтобы не спросить: «А твое какое дело?»
— Так, ерунда, женские штучки. — Я высвободила руку и постаралась обойти Антона, но он не сдавался.
— Уверяю вас, в отеле можно найти все необходимое. Давайте лучше вернемся к ребятам. Виктор уже звонил мне, они там волнуются, потеряли вас.
Похоже, Антон был готов костьми лечь, только бы не отпустить меня к стоянке. Я решила сменить тактику и согласилась вернуться.
— Вы меня уговорили, — я улыбнулась. — Пойдемте в бар.
Мы развернулись и направились к главному зданию отеля. Максим всем своим видом демонстрировал недовольство тем, что я так легко сдалась.
— Пацан, ты ведь, кажется, в бассейн собирался? — обратился Антон к Максимке.
— Одному скучно плавать, хотел уговорить Женьку составить мне компанию, — быстро сориентировался Бурусов.
— А у меня эта головная боль, — я тут же поддержала тему, — никакого бассейна не надо.
Едва мы подошли к центральному входу, нам навстречу буквально вылетел Виктор. Позади него шел Станислав.
— Куда же вы от нас сбежали? — воскликнул Виктор, улыбаясь.
— Признаться, я очень устала и не отказалась бы от короткого перерыва на сон, — сказала я и для убедительности даже зевнула.
— Ну что ты, Женечка, время детское.
— Понимаю, но я с раннего утра на ногах. Текила меня совсем расслабила, боюсь, до ужина не доживу, свалюсь где-нибудь посреди коридора. — Я вяло улыбнулась.
— Ну, так нельзя. Сейчас мы тебя встряхнем. — Виктор схватил меня за плечи и попытался встряхнуть.
— Не надо, — довольно строго сказала я и впервые за время нашего знакомства посмотрела на Виктора строгим уничтожающим взглядом. Он не ожидал увидеть в моих глазах столько ненависти и раздражения, поэтому на время потерял контроль над ситуацией. Я это замешательство успела использовать в своих целях. — Давайте сделаем перерыв. Мы со Стасиком пойдем отдохнем часик-другой, а вечером продолжим гулять.
— Я за, — немедленно отреагировал Стас и обнял меня за плечи. — Пойдем, дорогая, ты выглядишь усталой, я провожу тебя.
— Ну вы даете! — сопротивлялся Виктор. Однако мы откровенно проигнорировали его замечание, направились к лифту.
Только Максимка решил проявить инициативу и сгладить острые углы:
— Она всю ночь не спала. Когда сюда ехали, только и мечтала выспаться как следует.
— А что у нее за работа такая, что она по ночам не спит? — Виктор решил взять в оборот моего «младшего брата».
— Максим, — позвала я парнишку, пока он не ляпнул что-нибудь лишнее. Фантазия у Максимки была развита, он мог увлечься и насочинять глупостей.
— Да так, сложная работа, по вызову. — Максим таки ляпнул напоследок лишнее и поспешил вслед за нами.
Когда мы втроем вошли в лифт, я не преминула высказать «братишке» свое недовольство:
— Кто тебя за язык тянул? Какая такая работа по вызову?
— Но я же должен был им что-то ответить.
— Ничего ты им не должен. Сослался бы на меня, сказал бы, что я не люблю, когда о моей работе рассказывают.
— Так только те, кто работает по вызову, не любят, когда об их работе рассказывают, — оправдывался Макс.
— Хорошая логика у парня, — усмехнулся Гоцульский. Он выглядел утомленным и, похоже, действительно не отказался бы поспать.
Двери лифта открылись на пятом этаже. Дежурной на рабочем месте не было. Мы прошли мимо ее столика и свернули за угол, когда позади нас открылись дверцы второго лифта. Я по инерции оглянулась и вновь увидела уже ненавистных мне Виктора и Антона.
— Мы решили поддержать вашу идею и предаться сну. — Виктор улыбался во весь рот.
— В нашем номере, что ли? — удивилась я.
— Почему в вашем? — Мой вопрос рассмешил ребят. — У нас есть свой номер, пятьсот тридцать четвертый.
— Так мы соседи?! — с наигранной радостью заметила я.
— Ну да!
Двери наших номеров находились напротив друг друга, худшего варианта даже не придумаешь. Любая попытка выйти из комнаты непременно будет замечена преследователями.
— Вы втроем, что ли, спать собираетесь? — сухо спросил Антон, кивая на Макса.
— Да вы что! — возмутился Максим.
— Конечно, нет, — ответила я. — Он возьмет кое-что и вернется в свой номер.
Когда мы оказались в номере, я прежде всего приложила палец к губам, напоминая ребятам, что в комнате жучок. И Стас, и Максим кивнули.
Я решила, что не будет ничего предосудительного, если вслух выскажу свое недовольство назойливостью Виктора и Антона. Пусть подслушивают. В конце концов, это нормальная реакция женщины, которая приехала отдохнуть к любимому, а его друзья постоянно путаются под ногами, диктуя свои условия. И нет ничего подозрительного в этом, все очень даже логично. И если коллеги Гоцульского не полные идиоты, они сами должны понимать, что становятся слишком приставучими. Прежде чем выдать пламенную речь, я достала из сумочки блокнот, ручку и быстро черкнула «защищай их», после чего начала причитать:
— Странные у тебя друзья, Стасик. Неужели они не понимают, что нам надо хоть иногда проводить время вместе? Признаться, я от них немного устала.
Я продемонстрировала Гоцульскому записку, он быстро прочел ее и кивнул.
— Да нет, Жень, они нормальные ребята. Зря ты так.
— Ну не знаю. Может, высплюсь, подобрею. — Я подошла к кровати и намеренно громко ее расстелила, швыряя подушки на кресла, шелестя покрывалом, прыгая на матрасе, который, как назло, совсем не скрипел. Стас молча наблюдал за моими действиями, Макс растерянно поглядывал по сторонам, силясь понять, что ему делать дальше.
— Макс, а ты бери, что тебе надо, и иди к себе, — сказала я.
Максимка развел руками и принялся очень выразительно двигать губами.
— А что мне надо брать? — прочитала я по его губам.
— Минуточку, — я снова подошла к сумке и достала один из своих мобильных телефонов. Я всегда носила с собой несколько аппаратов. Один был рабочим, для связи с тетей Милой и друзьями, другой секретный. Номер этого секретного телефона никто не знал, я постоянно меняла в нем сим-карты и пользовалась в случаях крайней необходимости. В машине, в бардачке, валялась еще одна мобильная трубка, но это так, стратегический запас, ею я вообще редко пользуюсь, хотя всегда с завидной регулярностью заряжаю аккумулятор.
Прежде чем вручить Максу один из мобильников, я набрала на нем номер второго своего телефона и внесла в раздел быстрого набора. Потом потянула парнишку за рукав, направляясь в ванную.
— Стасик, включи телевизор, пожалуйста, — сказала я вслух, когда наша молчаливая пауза слишком затянулась. — Макс, ну ты нашел, что хотел? — эти слова предназначались исключительно для Вити с Антоном.
Я затащила Макса в ванную и прикрыла за собой дверь. В комнате громыхнул телевизор, звук Гоцульский установил такой повышенный, что даже через запертую дверь ванной он казался оглушающим.
— В этом телефоне забит мой номер, в случае малейшей опасности дави на зеленую кнопку, я сразу прибегу к тебе, понял? — зашептала я.
— Понял.
— И учти, никакой самодеятельности. Сиди в номере и носа не показывай, пока я не приду за тобой. Понял?
— Да понял, понял, — мои наставления начали раздражать Максима. Он считал себя взрослым парнем, не нуждающимся в нравоучениях.
Мы вышли из ванной.
— Стас, убавь звук, оглохнуть можно! — крикнула я Гоцульскому.
В ответ он ткнул пальцем в место, где был установлен жучок, и с улыбкой закивал, как будто говорил: «Наоборот, пусть орет. Им же хуже будет».
— Убавь, говорю, — с раздражением сказала я, поморщив лоб.
Гоцульский послушно надавил на кнопку регулятора звука, убавляя звук.
— Иди, Макс. — Я открыла входную дверь, выпуская Максимку в коридор. Дверь наших соседей тоже немедленно открылась.
— Это у вас так телик орет? — спросил Виктор, выглядывая из своего номера.
— Да это Стас дурака валяет, — отшутилась я и прикрыла дверь. Затем присела и через замочную скважину около минуты наблюдала за номером напротив. Убедившись, что мы никуда не собираемся уходить, Виктор вернулся к себе. За Максом никто не пытался проследить.
— Ну что, ложимся? — игриво сказала я, заваливаясь на кровать прямо в одежде.
— Давай, — с некоторым удивлением ответил Станислав, усаживаясь рядом со мной.
Я удобно устроилась, облокотившись на спинку кровати у изголовья, и подтянула колени к себе. Потом взяла блокнот с ручкой и сделала короткую запись, которую немедленно передала Станиславу. Процесс передачи «секретной» записки сопровождался странным вздохом в моем исполнении.
— М-м-м… — В этом вздохе было столько страсти, что Гоцульский напрягся и круглыми глазами посмотрел на меня.
Когда же он ознакомился с содержанием записки: «Сейчас попыхтим для порядка, потом пойдем в ванную и продолжим разговор», заметно расслабился и подыграл мне:
— О-о-о…
Я безучастно смотрела в экран мигающего телевизора, периодически вздыхая и ахая. Стас поддерживал меня, правда, иногда мы не совпадали в своих восхищениях, ох накладывался на ах, получалось что-то странное, как будто мы из последних сил вагоны разгружаем. Когда по телевизору прошло аж два рекламных блока, я решила, что можно перебираться в ванную.
«Сначала я, потом ты», — показала я знаками и встала с кровати.
Я убежала в ванную, через несколько минут ко мне присоединился Гоцульский. Он так старался идти бесшумно, что его движение слишком затянулось. У меня уже появилось подозрение, что Стас заснул, вдоволь напыхтевшись. Когда мы наконец-то оказались наедине, вдали от подслушивающего устройства, я вернулась к начатому днем разговору:
— Итак, ты работаешь на Левицкого…
— Женя, а ты уверена, что тут они нас не услышат? Может, диапазон действия жучка так велик… — таинственно начал Станислав, но я его быстро перебила:
— Ничего они не слышат. Жучок тебе акустический поставили, он чувствителен к действию звуковых колебаний воздуха в помещении. Если нас в помещении нет, значит, и колебаний нет. Так что они слышат только шепот приглушенного телевизора.
— Ладно. — Мои слова показались Гоцульскому убедительными, и он продолжил свой рассказ: — Да, я работаю на Левицкого, много лет работаю, и все эти годы, с самого первого дня, я искал возможности подкопаться под шефа и собрать максимум компромата на него.
Такое чистосердечное признание друга удивляло. Мне приходилось работать с разными людьми, и практически все они с неохотой признавались в своих ошибках. По большей части валили вину на других, желая обелить себя в моих глазах, либо выказывали уверенность в том, что ничего предосудительного не сделали, а если и сделали, то делиться со мной подробностями не считали нужным. А Стас так откровенно, практически в лоб, заявил, что целенаправленно собирал компромат на шефа.
— Зачем тебе это надо, Стас?
— Я хочу потопить его бизнес, превратить его жизнь в ад. Хочу его растоптать, сломать, уничтожить. — Глаза Гоцульского загорелись ненавистью.
— Он тебе чем-то насолил? — высказала я предположение и, похоже, сразу попала в точку.
— Насолил?! — Стас почти выкрикнул это слово, но потом осекся и вновь стал говорить тихо: — Женя, если бы ты знала, что он сделал со мной и с моей семьей, ты бы… ты бы убила его собственными руками.
— Так. Ладно. — Я предпочла не развивать эту тему, мотив действий Гоцульского был мне более-менее ясен, подробности я рассчитывала узнать позже, сейчас важнее было выяснить, что Станислав намерен делать дальше. — Ты собирал компромат просто для себя или на кого-то работал?
— Для себя.
— А кому же ты теперь хочешь слить накопленную информацию?
— Одному человеку, хорошему человеку, он вывел на чистую воду не одну мразь.
— Что же это за Робин Гуд такой?
— Журналист из Москвы. Черемисин его фамилия.
— У нас что, в Тарасове мало хороших журналистов? Как это тебя в Москву занесло?
— Нашим журналистам я не доверяю. Точнее, не знаю, на что они способны. Могу проколоться, связаться с каким-нибудь пройдохой, который всю мою информацию сольет тому же Левицкому. А Черемисину я доверяю.
— Ты знаешь его лично?
— Не совсем, мы долгое время общались по Интернету, но никогда не встречались.
— Он обещал тебе заплатить за информацию?
— Нет, зачем? Деньги не главное, мне удалось хорошо обогатиться, работая на Левицкого. Я хочу отомстить ему, и самой достойной платой за мою работу будет скандал с последующим потоплением могущественного коммерсанта и политика.
— Ну ты даешь, Гоцульский! — Я с удивлением посмотрела на Стаса.
Не думала, что жажда мести может так захватить парня. Даже любопытно стало: за что же он не возлюбил Левицкого? Что такого сделал этот человек? Свое любопытство я рассчитывала удовлетворить позже, мы уже довольно долго сидим в ванной, того и гляди нагрянут наши «дружки» и снова помешают разговору. У меня было еще много вопросов к Гоцульскому, ответы на которые я рассчитывала получить в кратчайшие сроки.
— Ты приехал сюда на машине?
— Да, но не на своей, мы втроем приехали на машине Антона. Моя сломалась как раз накануне отъезда.
— Ясно. Догадываюсь, по чьей вине сломалась твоя машина.
— Я тоже догадываюсь, — с грустью сказал Станислав. — Еще и телефон мобильный сломался. Но это уже здесь, в «Орленке».
— Похоже, крепко они тебя держат, — я говорила об Антоне с Виктором. — Пытался уехать из отеля?
— Пытался. Так, для эксперимента, проверял свои возможности, — усмехнулся Гоцульский. — Думал: вдруг придется уходить, смогу ли я сделать это?
— И как, сможешь?
— Ну, если только с ними. Я же не знал, что у меня в номере жучок, еще удивлялся, как это они так быстро меня вычисляют: стоит из номера выйти, так один из них обязательно на хвост садится. Кстати, в номер напротив они только вчера перебрались. Сначала этажом ниже жили.
— Сколько дней ты здесь?
— Сегодня третий.
— Когда должен встретиться с журналистом?
— Конкретной даты нет. Мы договорились пересечься именно здесь, в «Орленке». У меня путевка на десять дней. В один из этих дней мы должны встретиться с Черемисиным, он тоже сюда приедет.
— В каком виде у тебя хранится информация?
— На флешке.
— Где она?
— В чемодане, там двойное дно.
— А вещи твои случайно не обыскивали?
— Ты знаешь, я думаю, что обыскивали, — поморщив лоб, ответил Станислав. — Явных признаков обыска не было, но мне показалось, что лежат они не так, как я их положил. Правда, до флешки не добрались. Она по-прежнему на месте, я каждый вечер проверяю.
— Неудивительно, что не добрались. Они же до конца не уверены, что это именно ты собирал компромат на шефа, поэтому провели поверхностный осмотр вещей, глубоко не копали. Но как только у них появятся веские основания остановиться на твоей кандидатуре, думаю, твои вещи наизнанку вывернут. Будет лучше, если флешку эту мы уберем в более надежное место, потому что с моим появлением они все больше напрягаются и опасаются.
— Слушай, Жень, а вдруг они думают, что я тебе должен передать информацию?
— Наверняка так и думают, поэтому пасут нас постоянно. Уже к машине моей подбирались.
— А что с твоей машиной?
— Пока не знаю, меня к ней не подпустили.
— Нам надо быть осторожными, — со знанием дела сказал Гоцульский.
— Так, ладно. — Я встала с края ванны, на котором сидела все это время. — Не будем гадать на кофейной гуще. Хорошо бы узнать, что они подозревают и что конкретно собираются предпринимать.
— А как мы это узнаем?
— Их же методами поставим в номер прослушку.
— Она у тебя есть?
— С собой нет. Я же не предполагала, что на отдыхе встречусь с тобой и с твоими товарищами.
— Прости, Жень, — Стас попытался взять меня за руку. — Я испортил тебе отдых. Но я заплачу. За все заплачу, честное слово.
— Ну, это само собой, — улыбнулась я. — Для тебя даже скидку сделаю, по старой дружбе.
— Нет, скидки не надо.
— Тогда приплюсую к гонорару компенсацию за испорченный отдых.
В ответ Гоцульский тоже улыбнулся.
— Кстати, вот еще что. — Я села обратно на край ванны. — Думаю, не только Антон и Виктор наблюдают за тобой. В отеле есть еще люди, посматривающие в нашу сторону. Ты не видел среди отдыхающих или охранников знакомые лица? Может, кто-то еще из вашей службы безопасности крутится здесь?
— Нет, не видел. Честное слово, не видел. Знакомых не видел, а подозрительные субъекты встречались. — Стас пожал плечами. — Мне уже каждый второй кажется подозрительным. Возможно, и есть кто-то, но у меня перед глазами всегда только Антон и Витя маячат, других не замечал.
— И еще одна вещь. — Я выдержала короткую паузу. — Ты сказал, что у начальника службы безопасности Сухорукова помимо тебя есть еще двое подозреваемых. Кто эти люди и почему ты решил, что они тоже «под колпаком»?
— Один из них — Родионов Алексей, это наш программист. Толковый парень, в компьютерах рубит. Думаю, он попал в список подозреваемых просто автоматически, в силу своих исключительных способностей и знаний. Пару раз я видел, как за Алексеем следовали люди Сухорукова, потому и сделал вывод, что он у них на крючке, так же как и я.
— А второй?
— Второй — Вениамин Хлеборезов, он из юридического отдела. Венька сам однажды мне признался, что за ним следят, вопросы какие-то странные задают. Но он парень не робкого десятка, в обиду себя не даст, если что.
Я молча переварила информацию, затем взглянула на часы и активизировалась.
— Значит, так, сейчас начало пятого, у меня есть полтора часа на то, чтобы сгонять в Тарасов, взять необходимое оборудование и уже сегодня установить его в номере ребят.
— Ты уедешь? А я как же?
— А ты до ужина будешь делать вид, что спишь. Я закрою тебя для надежности.
— Они же тебе на хвост сядут, — Стас кивнул в сторону стены, за которой находился коридор и дверь в номер Виктора и Антона.
— Стасик, не родился еще тот человек, который сможет сесть на хвост Охотниковой и удержаться на нем больше пяти минут, — самоуверенно ответила я.
Гоцульский улыбнулся:
— Ладно, ты знаешь, что делаешь.
— Вот именно. Флешку твою я заберу с собой, если ты не возражаешь.
— Но… я же должен передать ее Черемисину.
— В сложившейся ситуации ты все равно ничего передать не сможешь. Встретишься с Черемисиным и назначишь ему новое место и время для передачи компромата. В конце концов, ты вообще рискуешь потерять плоды своих трудов. Так что небольшая отсрочка делу не повредит. Усвоил?
— Усвоил, — кивнул Стас.
— Тогда аккуратно выбирайся в комнату, доставай свой чемодан и вскрывай двойное дно.
Бесшумно открыть шкаф, достать чемодан и расстегнуть его невозможно. Антон и Виктор, подслушивая нас, наверняка уже напряглись. Держат ухо востро. Я прекрасно понимала, что выйти из номера незамеченной мне не удастся, поэтому особенно не старалась соблюдать осторожность во время сборов. Главное мое требование относилось к Станиславу, он, согласно плану, должен был спать, поэтому его речь не должна была звучать в комнате, по крайней мере до тех пор, пока я не уйду. Стас аккуратно вскрыл двойное дно своего чемодана, пошарил под обшивкой и достал маленькую, темно-красного цвета флеш-карту. Я к этому времени уже собралась, достала из сумки все необходимое вроде документов, денег, мобильного телефона и разложила по карманам блузки. Наши преследователи не должны были заподозрить меня в попытке побега, поэтому от вместительной сумки пришлось отказаться. Отдыхающая с сумкой в руках выглядит как-то неестественно и, разумеется, подозрительно, особенно для тех, кто по работе своей отмечает любые мелочи. Уйти без оружия я не могла. Даже в «мирное» время револьвер всегда должен быть со мной, а в «боевой» обстановке я тем более не могу себе позволить остаться безоружной. Избавившись от громоздкой кобуры, я спрятала оружие за пояс короткой джинсовой юбки и прикрыла сверху все той же блузкой-разлетайкой, которую вынуждена была использовать как сумку. Боевая бижутерия в виде кольца и браслета все это время была на мне, с ней я не расставалась ни на минуту.
Стас вручил мне флешку. Ее небольшой размер позволял мне спрятать сей ценный груз в бюстгальтер. Станислав, наблюдавший за моими действиями, игриво поднял брови. Я дала ему щелбан по носу и указала на кровать. «Спать!» — означал мой жест.
«Понял», — послушно кивнул Гоцульский и аккуратно, как кошка, скользнул под плед. Кровать даже не скрипнула при этом. Вот что значит дорогой отель, — в таких отелях кровати не скрипят.
Я вышла из номера с ключами в руках, намереваясь запереть Гоцульского до ужина. Конечно, мне очень хотелось, чтобы Виктор или Антон увидели это и понапрасну не ломились в номер Станислава в мое отсутствие. Ведь открыть он все равно не сможет. Я ворчала и причитала, поворачивая ключ в замке. И тот, чье внимание я так активно старалась привлечь, не преминул обнаружить себя. За моей спиной осторожно открылась дверь пятьсот тридцать четвертого номера, и в проеме возник Виктор.
— Не спится? — радостно воскликнул он.
— Ой! — Я вздрогнула, якобы от неожиданности, и схватилась за грудь. — Виктор, вы напугали меня.
— Простите, Женечка, не хотел. Я смотрю, вы уже проснулись.
— Да, полежала немного, отдохнула.
— Так, значит, можно продолжать наши гуляния?
— Нет, не сейчас. Стасик спит, не будем его будить. Тем более я решила заглянуть в местный салон красоты.
— Так я провожу. — Виктор вновь навязывал мне свою компанию.
— Нет, не надо. — Я сдержанно улыбнулась. — Грязевая маска и антицеллюлитный массаж — это не то, что стоит видеть мужчине. Хочу Максима с собой взять, так что провожатый у меня будет.
— Но я только до салона, — не отступал Виктор.
— Увидимся за ужином, — сказала я, удаляясь.
Витя еще несколько секунд мялся в коридоре, раздумывая, что ему в этой ситуации предпринять, и в конце концов решил сесть мне на хвост. Я прошла по коридору и свернула направо. Позади меня послышались осторожные шаги. Когда я стучала в номер Максима, мой преследователь неумело обнаружил свое присутствие, встав против света. Косая тень легла на бледно-голубую стену. Я усмехнулась.
Максим осторожничал и несколько раз переспросил: «Кто там?», прежде чем открыть дверь.
— Да я это, я. Открывай, — сказала я с улыбкой.
Замок дважды щелкнул, и из-за двери показалась сонная физиономия моего «братишки».
— О, заходи. — Он впустил меня в номер и снова закрыл дверь на два оборота.
— Я тебя разбудила, что ли?
— Да не, нормально. — Макс, шаркая шлепанцами, вернулся к разобранной постели и завалился на кровать.
— Хочу пригласить тебя в салон красоты, — сказала я, усаживаясь рядом с Максимом.
— Куда пригласить?
— В салон красоты.
— Чего мне там делать? Я же не девчонка!
— Как что? Ты ведь сам говорил, что у тебя спина болит.
После этих слов Макс с нескрываемым удивлением посмотрел на меня, но когда я кивнула в сторону, где размещался жучок, понял, к чему этот спектакль, и живо поддержал разговор:
— Ну да, болит. А что, в салоне красоты меня могут вылечить?
— Еще как. Парочка сеансов лечебного массажа, грязевые ванны, и ты будешь как новенький.
— Ясно, — кивнул он, сползая с кровати. — Только вот не припомню, когда это я состариться успел, чтоб так рьяно обновляться.
— Не ворчи. Одевайся — и за мной.
Если бы не азартная игра в шпионов (а Максимка именно так относился к моей работе, как к игре), он ни за что не согласился бы вылезти из тепленькой постельки. Но живой интерес и непосредственное участие в захватывающем приключении заставили Максима идти на такие жертвы.
Он быстро привел себя в порядок, пригладил растрепавшиеся волосы и наконец доложил:
— Я готов.
— Тогда вперед!
Мы вышли из номера. Никаких таинственных теней на стене не было. Возле лифта тоже никого, если, конечно, не считать уже знакомую мне дежурную по этажу. Она, как кукла в магазине игрушек, сидела с прямой спиной и широко улыбалась каждому проходящему мимо. Нам с Максом тоже досталась порция улыбок.
Когда двери лифта закрылись, у меня появилось возможность смело, не опасаясь посторонних ушей и глаз, сказать Максу о том, что я планировала сделать:
— Я сейчас поеду в город, а ты будешь обеспечивать мне прикрытие.
Просто волшебные слова, ласкающие слух мальчишки-подростка. «Обеспечивать прикрытие» — звучит как сказка. Сон мигом улетучился, и Максим уже не казался таким вялым и безынициативным. Напротив, боевой задор в глазах, осанка прямая, ему просто не терпелось оказать мне услугу. Знал бы он еще, что я подразумеваю под словом «прикрытие».
Мы вышли на первом этаже. Здесь было достаточно шумно, живая музыка доносилась из бара, голоса отдыхающих подчас заглушали звуки гитары и ударных. На кожаных креслах в холле отдыхала уже знакомая мне великовозрастная парочка любителей прогулок в парке. Старик все так же поддерживал супругу под локоток. Ни Антона, ни Виктора поблизости не было. Сотрудники службы безопасности, в количестве двух человек, кружили по холлу, вглядываясь в лица отдыхающих. Мы с Максом тоже попали под их пристальный изучающий взгляд, но взгляд этот как-то быстро скользнул по нас и остановился на девушках за стойкой администрации.
Еще утром, когда мы с Максом переступили порог гостеприимного отеля «Орленок», на стене возле лифтов я увидела красочную вывеску с надписью «Салон красоты Идиллия» и с большой желтой стрелкой, указывающей на местонахождение салона. Судя по стрелке, нам надо было повернуть направо и пройти по узкому коридору мимо бара. Именно это мы и сделали, после чего уткнулись в большую деревянную дверь с мозаичными стеклами. Это были двери салона красоты «Идиллия». Мы не спешили входить, надо было заранее обговорить кое-какие детали, а потом уже приступать к выполнению хитрого плана, придуманного мной.
— Что я должен делать? — шепнул Максимка, когда убедился, что никого чужого поблизости нет.
— Сидеть в салоне красоты до моего возвращения из города. Если Виктор или Антон появятся тут, скажешь, что я принимаю грязевые ванны или наслаждаюсь массажем и ко мне ни в коем случае нельзя соваться.
— А тут есть грязевые ванны?
— Должны быть. Но это мы еще уточним. Мобильный не забыл?
— Нет, — Макс продемонстрировал телефон, который получил из моих рук час назад.
— Отлично. Номер моего мобильника там есть, если только меня будут искать, спрашивать, немедленно позвони. Я должна знать, что тут происходит в мое отсутствие. Только никуда из салона не выходи. Понял?
— Понял, — кивнул Макс. — Только не понял почему.
— Потому что, пока мы здесь, они более-менее спокойны. Стоит одному из нас показаться, они забеспокоятся и перейдут к решительным действиям. К тому же на массаж пойдешь ты, а они будут подозревать, что там я, это мне только на руку.
Мое непутевое объяснение так и не внесло ясности, зачем надо так долго торчать в салоне красоты. По глупому выражению лица Максимки я поняла, что он мало что понял. На самом деле меня меньше всего волновало, понял он что-то или не понял. Главное, чтоб четко усвоил одну простую вещь — из салона не выходить. Так и мне будет спокойнее, все-таки оставляю парня под присмотром людей: сотрудников салона, охранников. В людном месте, одним словом. Если вдруг меня действительно хватятся и начнут искать, здесь Макс будет в безопасности.
— Завтра отправлю тебя домой. Договорюсь с кем-нибудь из сотрудников…
— Я никуда не поеду, — заявил Макс. — Останусь с тобой и буду прикрывать при необходимости.
— Мне будет спокойнее, если я сама займусь своим прикрытием, — сказала я строго.
— И не мечтай, я никуда не поеду.
— Потом поговорим об этом.
Наконец-то мы преодолели деревянные с мозаичными стеклами двери и оказались в салоне красоты «Идиллия». Стены были окрашены в нежный цвет морской волны. Фактурная покраска делала поверхность стен неровными, они как будто преломлялись в свете неоновых ламп. Мое внимание привлекла картина. Изображение обнаженной девушки с тонкой изящной талией, которую обвивала черная змея с зелеными глазами. Макс заинтересовался другой картиной, не менее откровенной. Какое-то подобие «Данаи» Рембрандта, только в современном исполнении. Обнаженная девушка лежит на постели (однако формы ее не такие объемные, как у знаменитой Данаи) — она худая, волосы распущены и струятся по плечам, прикрывая обнаженную грудь. Старая страшная тетушка на заднем плане выглядывает из-за шторы и недобрым взглядом смотрит на обнаженную девушку.
— Добро пожаловать! — звучно поприветствовала нас сотрудница салона красоты.
— Здравствуйте. — Я направилась к администратору, увлекая за собой Максимку. — Мы только сегодня приехали, хотели бы ознакомиться с перечнем услуг, которые оказывает ваш салон.
— Пожалуйста. — Девушка, на бейджике которой было выведено имя Марианна, выложила на стол красочный каталог. — В нашем салоне вы можете найти весь спектр SPA-услуг с использованием продукции косметической линии Avedana. Массаж, обертывания, грязевые ванны…
— О, массаж! Это то, что надо! — воскликнула я.
— У нас есть лечебный, антицеллюлитный, спортивный, релаксирующий, массаж воротниковой зоны… — продолжила Марина как ни в чем не бывало. Просто человек-автомат, загрузили в нее информацию, и она выдает ее по первому требованию.
— Тебе какой массаж нужен? — обратилась я к Максу.
— Спортивный подойдет, — ответил он коротко. Остальные разновидности массажа были для него чем-то неизвестным и пугающим, особенно антицеллюлитный.
— Нам спортивный, пожалуйста.
— Хорошо, — легко согласилась девушка и достала тетрадочку. — На какое время вас записать?
— На сейчас.
— Ой, к сожалению, сейчас доктор занят. Минут через сорок, думаю, он сможет вас принять, — извиняющимся тоном сообщила администратор салона.
— А посмотреть ваш салон можно?
— Конечно! — порадовала меня Марианна и вызвалась провести небольшую экскурсию.
Мы стали методично обходить все свободные комнаты и слушать краткие комментарии относительно того, что там происходит.
— Здесь у нас маникюр, педикюр. Тут кабинет эпиляции.
Те комнаты, в которых находились клиенты, девушка обходила стороной, сообщая нам лишь предназначение данного помещения.
— Здесь у нас косметический кабинет, но он сейчас занят. Массажный кабинет тоже, к сожалению, занят.
Ну, это я и так поняла, потому что на ручках дверей висели яркие таблички «Не беспокоить».
Наглядно знакомясь с интерьером и функциональностью салона красоты «Идиллия», я взглядом искала то, ради чего пришла сюда, запасной выход. И вскоре я его обнаружила — в конце коридора. Ближайшая к выходу комнатка именовалась «Солярий».
— О, солярий — это то, что надо, — обрадовалась я.
— Да, у нас замечательный солярий, вертикальный, лампы совсем новые… — Ну, пошел поток абсолютно ненужной мне информации, которую я пропускала мимо ушей.
Мы вернулись к столику администратора, и я подтвердила свое желание отправить брата на массаж. Но чтобы занять свободное время Макса, решила подобрать ему еще какую-нибудь процедуру.
— Ну, — Марианна в задумчивости посмотрела на Макса, под ее изучающим взглядом он немного занервничал и покрылся румянцем. — Могу предложить детский маникюр.
— Чего? — Глаза у Максимки округлились, похоже, он знал, что означает слово «маникюр». — Не надо мне детского маникюра, я же не девчонка.
— Да, девушка, детского маникюра нам не надо, — поддержала я братишку. — Нам нужен мужской маникюр.
— Пожалуйста, можно и мужской.
— Мужики ногти не красят, — со знанием дела сказал Максимка и отвернулся.
— Никто тебе ничего красить не станет. Просто сделают стрижку ногтей, удалят лишнюю кутикулу.
— Чего удалят? — Это слово Максу было незнакомо, и звучало оно как-то пугающе.
— Лишнее удалят. В общем так, если хочешь остаться в «Орленке» еще на пару дней, делай, что тебе говорят. Иди маникюрься, — сказала я властным тоном и кинула взгляд на девушку-администратора. Та улыбалась, наблюдая за нашим спором.
— Давайте я провожу вас к специалисту. — Администраторша подошла к Максу и предложила ему пройти в кабинет маникюра. — Наш специалист вам обязательно понравится. Это Светочка, она потрясающе красивая и очень аккуратно делает маникюр. Особенно мужской.
Надо отдать должное сотруднице салона, она нашла подход к взбалмошному подростку, он сдался и пошел следом за ней.
— А грудь у вашей Светы большая? — уточнил Макс по дороге.
— Грудь очень большая, а вырез на блузке и того больше, — отозвалась девушка-администратор.
Наконец-то Максим был пристроен, и я со спокойной душой могла приступить к выполнению основной задачи своего визита в салон — к побегу.
Я попросила, чтобы после маникюра моего братишку сразу отправили на спортивный массаж, а потом обратилась к девушке со странной просьбой:
— Марианна, у меня к вам будет одна большая просьба.
— Да, слушаю вас, — участливо откликнулась она.
— Я здесь с мужем отдыхаю, сказала ему, что на массаж пошла, но на самом деле у меня несколько иные планы на ближайшие час-полтора. Я вас очень прошу, если вдруг он или его друзья будут меня искать, скажите им, что это я массаж делаю, а не мой брат.
— Ой, ну… — Марианна замялась, она не могла решиться на такой безобидный подвиг.
Но я знала, как развеять ее сомнения, — деньги в наше время помогают уладить любой вопрос.
— Я вас очень прошу, — сказала я, оставляя на ее столе несколько долларовых купюр.
— Ну, хорошо, — быстро согласилась она.
— Большое спасибо.
Вручив Марианне взятку, я сразу предложила:
— А теперь давайте я вам заранее все оплачу, и массаж, и маникюр, и еще солярий. Я на десять минут в солярий хочу сходить.
— Хорошо, давайте.
Я расплатилась и поспешила в комнатку, рядом с которой располагался запасной выход.
— Я быстренько позагораю и убегу, вернусь через полтора часика за братом, хорошо?
— Конечно, — кивнула девушка и улыбнулась.
Я свернула в коридор, ведущий к солярию. Призывный колокольчик на входной двери известил о том, что в салон пришли очередные посетители. Марианна отвлеклась на них, и я, минуя солярий, направилась к запасному выходу.
Внутренний двор отеля «Орленок», скрытый от глаз отдыхающих, не был похож на другие, привычные нашему глазу хоздворы. Здесь бурлила и кипела жизнь людей, вынужденных устраивать хороший отдых другим, но руководство отеля позаботилось о том, чтобы рабочее место обслуги отеля выглядело достойно. Машины с продуктами, тележки с мусором, контейнеры с грязным бельем — все это соседствовало с уютными беседками для коротких перекуров, автоматами с напитками и другими чудесами техники, призванной облегчить труд человека.
Я намеревалась быстро преодолеть хоздвор отеля и вдоль забора пройти к центральным воротам, но тут мое внимание привлек «каблучок» с усатым водителем за рулем. Машина как раз разгрузилась, и два сотрудника отеля закрывали дверцы грузового отдела «каблучка». Двигатель работал, машина вот-вот должна была отъехать. Я решила ускорить процесс выхода с территории и поспешила к усатому водителю.
— День добрый, — я обворожительно улыбнулась, — вы случайно не в Тарасов направляетесь?
— Туда, — буркнул водитель. — Вас подвезти, что ли?
— Да, если можно.
— Садитесь.
«Каблучок», подпрыгивая на каждой кочке, медленно пополз к выходу. Через пару минут я усомнилась, что на этой «скоростной» машине смогу быстро добраться до города, поэтому вновь обратилась к водителю:
— Может, вы меня просто до шоссе подкинете? А там я пересяду на другую машину.
— А чем вам эта не нравится? — с удивлением спросил он.
— Дело в том, что я тороплюсь. Я рассчитывала быстро смотаться в город, туда и обратно.
— Вы думаете, я не умею быстро ездить?
— Нет, что вы! Я уверена, вы можете быстро ездить. Но вот ваша машина…
— Моя машина — зверь!
— Вы думаете? — с сомнением поинтересовалась я.
— Сейчас убедитесь в этом.
Ну, не то чтобы зверь, но звереныш из «каблучка» получился неплохой. Едва мы оказались на трассе, машина рванула вперед и устремилась в Тарасов. Правда, чем выше становилась скорость, тем сильнее меня болтало по салону, но я предпочитала быструю езду комфортабельной.
— Ну что, видите, как она летает? — не без гордости сказал водитель.
— Вы были правы, машина зверь, — потешила я его самолюбие.
— То-то же!
