Глава 19

Евгения Александровна ждала нас с нетерпением. Она только что рассталась со следователем, который вел дело об убийстве ее мужа, и теперь горела желанием узнать, что же удалось обнаружить по этому делу мне.

Я рассказала ей обо всем без утайки. Моя версия выглядела таким образом: Аникеев шантажирует Наталью какой-то тайной, связанной с ее прошлым. Потом он убивает ее приятеля — доказательства в виде кассеты я предъявила. Наталья решает ему отомстить и нанимает Токмакова. Наталью убивают, но заказ отменить уже нельзя. В результате Аникеев мертв. Милиция может быстро закрыть это дело, когда обнаружит труп Токмакова на железнодорожной насыпи с орудием убийства — заточкой — в кармане куртки.

— Вполне убедительно, — кивнула Евгения Александровна, подлив себе в бокал чуть больше мартини, чем во время нашей прошлой беседы. — Но причины, побудительные мотивы… Вот в чем загадка!

— У меня есть своя версия, — вздохнула я. — И это очень грустная история.

— Можете излагать, я постараюсь не разрыдаться, — цинично улыбнулась Аникеева.

— Маргарита не ваша дочь, это ясно как дважды два, — начала я свой рассказ. — Но у меня есть подозрение, что Маргарита не является и дочерью Аникеева. Ее отец, как я это себе представляю, — давний друг Натальи Данилов.

— Основания для такого утверждения? — спокойно поинтересовалась Евгения.

— Отношение Аникеева к Маргарите и один сувенир в ее автомобиле. Даже за то немногое время, что я общалась с Аникеевым, я не могла не заметить, что дочь являет для него раздражающий фактор. Понятно, что многие отцы недовольны своими чадами, но на их фоне Аникеев все-таки смотрелся несколько иначе. Марго была для него не запутавшимся в своих проблемах взрослым ребенком, а человеком, который лишь усложняет его, Аникеева, жизнь.

— Вы правы, — кивнула Евгения Александровна, — это отношение сохранялось на протяжении всех лет, что я знала Василия Андреевича.

— Значит, мы можем предположить, что Аникеев знал, что Марго — не его дочь, — констатировала я. — Она же, напротив, не могла понять, чем вызвано такое отношение отца, и старалась заслужить его любовь. Когда поняла, что это не получается, попыталась возбудить в Аникееве если не любовь, то хотя бы опасение за ее жизнь. Она инсценировала опасную ситуацию, в которой отец должен был выступить в роли свидетеля. Она нанимает меня в виде охраны, на нее нападает Токмаков, угрожает автоматом. Потом парень, наверное, должен был смыться, но я перепутала все карты в игре и он попал к госпиталь. Как бы там ни было, отец должен был понять, что его дочери угрожает опасность. Марго придумала какую-то историю насчет шантажа, но Аникеев даже и ухом не повел, чтобы вникнуть в ее проблемы. Тогда…

— Вы считаете, что и теперешнее похищение тоже… — начала догадываться Аникеева.

— Об этом чуть позже, — попросила я. — Переходим ко второму моменту — сувенир в машине. Дешевая сережка, которая висела на зеркале заднего вида в машине Марго, могла быть подарена ей матерью. На ней, если вы не в курсе, была выгравирована буква М. А пару к этой висюльке обнаружила я в вещах Натальи. И на второй сережке была уже другая буква — Д. Я полагаю, что это подлинные инициалы Марго — Маргарита Данилова.

— Значит, вы думаете, что мой муж знал об этом и пригрозил Наталье открыть все ее дочери, — медленно проговорила Аникеева. — Поскольку Маргарита была привязана к моему мужу, то известие о том, что он не ее отец, было бы для девочки шоком. Получалось бы тогда, что она всю жизнь прожила с чужими людьми.

— Совершенно верно, — согласилась я. — А когда Аникеев узнал, что Наталья продолжает встречаться с Даниловым, и, наведя о нем справки, понял, что тот человек вполне состоятельный, то испугался, что Наталья в один прекрасный день просто возьмет дочь и уведет ее с собой к настоящему отцу. Более того, я не исключаю возможности, что Наталья ему этим и пригрозила.

— Он устраняет Данилова, и Наталья решает ему отомстить, — продолжала Евгения Александровна. — Но кассета! Она была у Натальи — как же она могла попасть к Токмакову? Наталья заказала ему убийство Аникеева, но с какой стати она стала бы передавать ему кассету?

— А она этого и не делала. Кассету Токмакову передал ваш приятель Харитонов по кличке Ветеран, — спокойно ответила я.

— Откуда вы это знаете?

— Об этом мне сказал сам Токмаков, прежде чем так неудачно прыгнуть с поезда.

Евгения Александровна сосредоточенно потягивала мартини. Она не могла не признать, что ее положение в данный момент становится двусмысленным.

— А откуда она у Ветерана — это другой вопрос, — медленно проговорила я.

— Думаете, это он ее…

— Думаю, да, как это ни неприятно вам будет услышать, — кивнула я. — Наверное, она о чем-то намекала Маргарите — что у нее имеется информация, которая может угрожать Аникееву.

— Может быть, вы и правы, — прищурилась Евгения, сосредоточенно разглядывая жидкость в своем бокале. — Я слышала обрывок разговора между ними. Наталья была очень взволнована и сказала Марго, что скоро ее положение круто переменится и что у нее, у Натальи, есть кое-какая информация, которая откроет Марго глаза на Василия Андреевича. Но Марго тогда разозлилась и кричала, что ее не интересует никакой компромат и что Наталье скоро придется подыскать себе другое место.

— Значит, Марго могла проговориться об этом Ветерану, а тот решил использовать этот компромат для своих целей, — заключила я.

— Например?

— Быть рядом с вами на законных основаниях, — предположила я. — Ветеран передает кассету Марго с надеждой, что та ее посмотрит и поймет, что собой представляет ее отец. Аникеев был, в сущности, приговорен. Я думаю, что Ветеран решал, что можно получить благодаря этим материалам в будущем — скорее всего он собирался шантажировать Аникеева и стать вашим мужем, взяв в руки дела фирмы.

— Очень вероятно, — пробормотала Евгения Александровна. — Но теперь цена этой пленке ломаный грош. Ведь мой муж мертв!

— А вы — богатая вдова, не будем об этом забывать! Тогда для Ветерана остается только одно препятствие перед достижением цели — Марго. Зачем делиться с ней собственностью, когда можно получить все сразу?

— То есть вы хотите сказать, что Марго сейчас действительно находится в опасности? — встрепенулся Кирилл, молчавший все время разговора.

— Совершенно верно! — воскликнула я. — Бедная девочка не знает, что Аникеев не ее отец — первое! Что он мертв — второе! Она пыталась заставить его полюбить себя, заставить заботиться о себе! Она ведь рассказала Ветерану про компромат, которым обладала Наталья, и, не исключаю, подозревала, какой ценой ее бывший приятель добыл эту видеокассету! Она ведь даже не смотрела ее и наверняка не собиралась смотреть — просто хотела уничтожить информацию, которая могла повредить Аникееву. Она пыталась быть ему полезной и нужной, а он по-прежнему не уделял ей внимания! Марго инсценировала нападение, но отец решил ограничиться охраной в моем лице. Надо ли говорить, что я только мешала Марго. Она ведь хотела от Аникеева элементарных проявлений отцовской любви, а не нанятого охранника. И тогда она делает так, чтобы Аникеев снял охрану, и решается на крайний шаг — инсценировать похищение. Может, хоть это заставит отца понять, как дорога ему собственная дочь! Но Марго не знала, что она представляет для Аникеева весьма поверхностный интерес. И сама заманила себя в ловушку. Как вы думаете, Евгения Александровна, чего сейчас ждет от вас Ветеран?

— Он думает, что я отдам ему приказ ликвидировать Марго. Думает, что я скажу: приходи и властвуй! — усмехнулась Аникеева.

— Но вы же этого не сделаете! — завопил Кирилл. — Вы просто не можете так поступить!

— Конечно! — спокойно согласилась с ним Евгения Александровна. — Зачем убивать, когда можно не убивать? Но это, впрочем, к делу не относится. Вся эта история изрядно пощекотала мне нервы, но теперь ситуация переменилась. Видите ли, Женя, я не знаю, смогу ли точно объяснить вам, что сейчас чувствую, но прошу мне поверить — Ветеран мне больше не интересен. Это было занятно при живом муже — иметь любовника с криминальными наклонностями. Каждая минута тогда была на вес золота — я чувствовала вкус жизни… А сейчас я вдова, и положение Ветерана рядом со мной в качестве мужа — это совсем другое дело. Нет, меня это ни на секунду не устраивает! Со временем я придумаю себе новую игру, а эта уже закончена.

В это время зазвонил телефон. Евгения Александровна сняла трубку и, быстро кивнув мне, включила кнопку динамика на аппарате.

— Это я, — хрипло проговорил Ветеран. — До меня дошли занятные слухи, что кто-то определил твоего муженька. Тут нет ошибки?

— Да, Вася мертв, — спокойно ответила Евгения Александровна.

— Ну так это прекрасно! — воскликнул Ветеран. — Девчонка-то ведь сейчас у меня! Она по старой дружбе уговорила меня якобы ее похитить, чтобы папаше нервы потрепать. Но теперь, я думаю, она только будет мешать нам. Какие у тебя мысли на этот счет?

— Я сейчас к тебе приеду, и мы все обговорим, пока ничего не предпринимай.

— Тогда давай быстро дуй на дачу, — скороговоркой проговорил Ветеран. — И вот еще что: ты не думай, пожалуйста, будто я с ней снова… Ты же знаешь — дело прошлое, и, кроме тебя, мне сейчас никто…

— Хорошо-хорошо, — оборвала его Аникеева. — Жди меня, я буду минут через двадцать.

И она повесила трубку. Помолчав минуту, Евгения Александровна подняла на меня свои светлые глаза и спокойно сказала:

— Поезжайте туда и сделайте все, как надо. Я больше не знаю этого человека.